Новый год

Впервые Николай встречал НГ один. Так получилось. Он не купил шампанское, не купил еды. За восемь часов до полуночи смотрел видео по истории искусства, читал и захотел что-то понять о своей жизни.

В часы, когда все вокруг готовят салаты, накрывают праздничный стол, Коля почувствовал, что одиночество на НГ что-то значит для него, помогает что-то понять.

Чувствовал ли он печаль? Что нет рядом детей, близкой женщины, родителей? Возможно. Но где-то глубоко.

Вспомнилась сессия психодрамы, когда на пустой стул напротив Коли «посадили» образ деда-фронтовика, о котором Николай много лет хотел, но никак не мог написать книгу. Коля бежал во сне из концлагеря, чувствовал на 9 мая присутствие души деда рядом, когда шёл по проспекту Ленина в Севастополе, за освобождение которого Николай Заякин получил орден Красной Звезды: «7.5.44 г. - в боях за сильно укрепленный опорный пункт Сапун-Гору под непрерывным артминомётным огнём противника непрерывно вёл разведку и обнаружил 2 станковых пулемёта, орудие ПТО и НП противника, которые огнём батареи были уничтожены.
9.5.44 г. - в боях за Севастополь под сильным огнём противника непрерывно вёл разведку и обнаружил: 1 миномёт, 3 станковых пулемёта и 2 орудия ПТО, огнём батареи эти огневые точки противника были уничтожены, что дало возможность поддерживаемой пехоте ворваться в г. Севастополь", - но книга всё никак не давалась.

Когда в 2015 в первый раз Коля приехал в Крым и заехал в Бахчисарай, испытал дежавю, - я здесь был. 77 стрелковая дивизия 54 Армии Украинского фронта была в Бахчисарае перед наступлением на Сапун-Гору. В феврале Николай форсировал Сиваш, по колено и горло в четырёхградусной воде… Когда в две тысяче шестнадцатом на Москве реке окунался в Крещение в такую же по температуре воду и с широко раскрытыми глазами и словно ошпаренным телом быстро вышел из купели и быстро-быстро надевал носки, штаны он не мог понять, как в такой же воде мог идти двадцать пять километров в 1944…

- Дед, а заболели ведь после такой ледяной воды? – спросил Саша, друг Коли своего деда Петра Гавриловича, ветерана, освободителя Севастополя, после встречи Саши и Коли на Сапун-Горе в 2017.

- Да нееет… Не болели мы тогда. Никто не болел. Только когда побивали…
- А как же согревались после форсирования? Там же ничего не было, ни дров, ни горючего?
- Снаряды разбирали, порох жгли…
- Дед, а расскажи…
- Да нахрен тебе это надо! – с неожиданным озлоблением спросил, закрывая разговор Пётр Гаврилович, - вели нас как на убой…

Когда Саша рассказал это Коле, он словно увидел, как идут молча, сосредоточившись, бойцы штрафбата. Позади, сопровождающие из НКВД. Пять тысяч штрафников первыми пошли на штурм в 10.00 7 мая 1944. До вершины не добежал никто. Да и как добежать? Коля раз в год пробует на одном из участков немного пробежать в гору, - во время недавней традиции ежегодных сборов внуков героев Сапун-горы 7 мая. Бежит лишь малую часть крутого подъёма. А тогда, в 1944, там было семь линий траншей… Доты, дзоты. Когда у одного из участников реконструкции в немецкой форме Коля попросил подержать немецкую винтовку, прицелился – ощутил тяжёленький, хорошо ложащийся в руки приклад с идеальной мушкой и планкой целика на стволе. Винтовка, словно созданная сама ловить бегущую навстречу вселенную, схватить её между целиком и мушкой и… грянуть громом бесконечной трагедии.

Вчера Коля ужиная в ресторане грузинской кухни на Павелецкой попытался представить пять миллионов вселенных на одном поле. Если для каждой – один квадратный метр, то как будет выглядеть площадь в 5 квадратных километров? Если поставить все эти вселенные, взятые в первые два года Войны в плен, на одно поле. По одной бесконечности на каждый квадратный метр – и посмотреть на это поле с высокой горы – останешься прежним?

Почему же так цепляет меня Война, на которой я не был, подумал Коля. Может быть, Николай Заякин – это тот, кто стоит за моим я? И ведь о его дочери, - Людмиле Заякиной, тоже никак не пишется книга. У мамы написаны мемуары. Осталось взять и на их основе сделать книгу. О чём она будет? Какой урок для своей жизни вижу в пути мамы? Ведь она тоже – ЗаЯкина – тоже стоит за моим я…

Прерванность, незаконченность – как в моих мечтах о книгах о деде и маме, так и в нашей истории. 1917 год: Бердяев, Булгаков, Франк, Флоренский… - философы, подготовившие взлёт религиозного возрождения страны – катастрофа…

Пред и послевоенный взлёт советской науки, техники, культуры. Общегосударственная автоматизированная система Глушкова, поддержанная Косыгиным, способная за пятнадцать лет в четыре раза поднять рост экономики… В 1963 году парт номенклатура не дала реализовать систему, замусолили в «доработках» - а так бы к 1980 и в правду могли жить при коммунизме. Но… Помню, как бабушка в 1985 году говорила, что есть какие-то пророчества о страшной катастрофе, которая случится, когда придёт Миша-меченный… Когда она это говорила, по телевизору показывали этого меченного – он что-то говорил о гласности и ускорении. Ускорили.
 
Не проходит, не заживает боль от двойной травмы – 1917 и 1991…
Приди, приди Новый год.


Рецензии
Бердяев, Булгаков, Флоренский... Рекомендую прочесть, что о них написано епископом Феофаном Полтавским. А Бердяева высоко ценимый мной Иван Александрович Ильин в переписке называл "белибердяевым". И не напрасно. О Бердяеве прекрасно написал преподобный Серафим Роуз.

Анатолий Заводчиков   08.09.2022 17:15     Заявить о нарушении
Спасибо, Анатолий!

Прочту

Игорь Клюев 2   11.09.2022 19:34   Заявить о нарушении