Заря Оринушка древние обычаи

Лунный свет любит Ведява, расчесывает волосы в серебре. Орина приходит на речку на заре и ждет, когда появятся солнечные зайчики. В туеске есть маслицо, им девушка брызгает на камень отвеса. «Жир разлился по скале» - загадывает про первый луч солнца и смеется. Орина знает много загадок. Дома будет вышивать солнышко кружком, а может и квадратиком. Речку Ведявы изобразит волнистой линией, как и ее светлые волосы.

А с подруженьками вспомнит стародавние былички про птицу в синих перьях и диковинные кусты. Синий, красный, золотой. Птица синяя выберет золотой и снесет яйца, чтобы появились три молодца. Солнце, Месяц и Звезда. На языке бабушки – Чипаз, Ковава и Отава.

Бабушка у Орины пришла из далекого племени и принесла свои обычаи. В их роду испокон века поклонялись Зорьке. Поутру девушки смотрели на восток и ждали, когда Маря начнет румяна наводить.
 
Подружки Орины знали всякие языки. И по-мордовски, и по-русски, и по-фински знали заговоры на Зарю.

Illan rusko Orina,
Aamun rusko Marina,
Maanhaltija Katerina,
Antakaa apu, parannus!

Так на финском звучал старинный заговор, а по-русски то же самое:

Вечерняя заря Орина,
Утренняя зорька Марина,
Всесильная Катерина,
Помоги, исцели!

Караваем – цельным хлебом, а не кусочком – встречали кривичи, предки бабушки, гостей. Только гости были у них особенные. Гость в первый день – солнце, на второй – луна, на третий – снег.

Кривичи жили издавна с финнами, да и сами финны были разные. У каждого племени свой язык, свои имена. Только веровали одинаково. И мордовского роду-племени обращались к солнышку так же: «Ой, Чипаз, верепаз, помоги!»

Все народы любили загадки, чтобы не называя имени богов всуе, обращаться к ним за помощью. «Без крыльев летает солнце, без ног бегает быстра реченька, без корней растет человек» - говорили в мордовских селениях.

Русские сказки сохранили память о поклонении солнцу и месяцу. В фольклоре есть одна такая…

Бабка с дедкой вырастили зерно, заложили в амбар. Пошел дед за зерном, да не заметил, что мешок у него продырявился. Пока нес, рассыпал по дорожке. «Ах, кабы Солнышко обогрело, кабы Месяц осветил, кабы Бабай подсобил крупку с полу собрать, то и дочек не пожалел бы!» - сказал вслух дедка и обрек своих дочек на жертвоприношение.
 
Велел каждой из них одеться во все лучшее и выйти на крылечко…

Отступление. Вот как у мордвы описывается обряд поклонения Солнцу. Пересказываю по монографии Харвы о верованиях мордовского народа. 

По свидетельству нижегородского землемера Милковича (его записки использовал и Мельников-Печерский) обряд происходил в доме. Каждый хозяин должен был Чипазу принести в жертву домашних животных или птиц, поднести пироги и домашнего пива. Голову жертвенного животного и ноги вместе с пирогами выкладывали на стол, зажигали свечи. Хозяин брал угощения и укладывал их на пороге дома, отворяя дверь. За спиной стояла жена с караваем и молилась, а так же вся семья. Такие моления устраивались осенью, чтобы выпросить доброй зимы.
 
Вернемся к русской сказке. С порога собственного дома каждая из дочерей была унесена «женихами» - Солнцем, Месяцем и Бабаем. Ну а далее русский народ с помощью сказки посмеялся над простым смертным, вздумавшим бороться с богами.
Старик увидел, как печет его зятек Красно Солнышко блины – у себя на спине – и решил проделать то же самое в избе. Держал-держал квашню, пока не скисла, бабка в печи испекла. Потом старик пошел в баню по-черному, а зять Месяц посветил ему «перстеньком». Старик и тут не угомонился: приказал истопить баню, проделал дыру, засунул палец, но увы, было «тёмно» по-прежнему, пришлось старухе лучину принести. Кончилась сказка трагически. Третий зять Бабай – не зря им малых детей мордва и татары до сих пор пугают – обратился в черного ворона и погубил старика.
 
По-моему, очень ироничная сказка, даже сатирическая. Но в основе лежат древние верования наших предков. Жили они по соседству, иногда воевали, а больше дружили. Иначе бы мы не узнали столько общих слов и обычаев, не говоря о сказках и песнях. Ну и главное – лица! Посмотрите на этих красавиц. Две, что справа, жили в начале 20 века в Мордовии, а та, что слева, юная, она до сих пор живет в Финляндии со мной рядышком. По лицу ничем не отличается ни от русской, ни от мордовской девушки, хотя и говорит только по-фински.