Под Новый год

          Было это лет шесть назад. Я уже более десяти лет, как на Чукотке жил. Однажды вечером, в пору полярной ночи, буквально дня за три до Нового года, навестила меня Сонька, жена моего здешнего друга Саньки Степанкова. Пришла к нам, жены и дочки как раз дома не было, и прямо с порога бухнулась на колени. Я даже ничего не успел понять.
         - Спаси, - говорит, - моего ненаглядного-поперечного, ведь сгинет ни за понюх табаку, детей сиротами оставит.
         Дал я Соньке воды, успокоил кое-как и выяснил в чем дело. Оказывается, друг-то мой закадычный, Санька, решил встретить наступающий Новый год в лесу, так сказать, на лоне заполярной, немного лесотундровой природы с прекраснейшими северными сияниями,  причем, в полном одиночестве. Ага, того он, экзотики заполярной, однако, решил хлебнуть.
         Саньку я знал хорошо, как рассказывала его мать, что надумал, так переубедить его было почти что невозможно. С детства упрямец был несносный. Пока на попку свою не напросит шлепков, а когда немного постарше стал, случалось, и пинков хороших, не отступит от задуманного ни за что. Бывало, мать наденет на него новые штанишки и предупредит, мол, не испачкай, сынок, в лужу и грязь не лезь. Так Санька специально в лужу залезет и еще шлепнется нарочно  посередине. Иначе-то как?..
         И повзрослев, даже поженившись, Санька Степанков во многом таким же «упертым» остался. Как говорится, характер не изменишь.

***
          Ну, на следующий день подошел я к Саньке и с кривой улыбкой на лице признался, что давно уж мечтаю встретить Новый год в тундровом лесу под красавицей лиственницей. Санька немного поломался для виду, но согласился меня взять с собой.
          Шампанского мы не стали брать в тундру, к чему в мороз-то, все равно замерзнет, решили обойтись кофе. Зато мяса на шашлыки изрядно заготовили, замочили с уксусом в шестилитровой ведерке. Конечно, приготовили и то, что полагается к шашлыку. Но много брать не стали. Все же тундра шутки не любит.
И вот наступило 31 декабря. Под вечер, хотя в декабре в заполярье и в обед как вечером, мы оделись потеплее, взяли с собой провианты, лыжи и подались на сопку, за город. Потом перешли еще одну сопку, а потом еще другую перевалили.
          Представляете, место по-экзотичнее искали, подальше от города. Но все бы ничего, да погода здешняя, непредсказуемая, вдруг ни с того, ни с сего, портиться начала, хотя еще и после обеда Интернет предсказывал ясную ночь, без осадков. Чего-то вдруг ветер поднялся, снегом стал швыряться.
        А мы все так же идем по лесотундре и лыжный снег торим. Снег-то не больно глубокий, но рыхлый, по пояс вымокли, пока под склоном сопки нашли высокую    разлапистую лиственницу, под которой и устроили бивак. Утоптали кое-как снег, натаскали сушняку, стали разводить костер. А мороз, как и ветер, тем временем все крепчал и крепчал. Сами понимаете, Чукотка же, да еще заполярная. Лиственницы вокруг так сильно зашумели, аж как-то жутковато стало. Снег с них вдруг начал сыпаться.
         Однако, нашими общими стараниями, костер кое-как разгорелся, и поставили мы кофе кипятить. Хотели и шашлыки приготовить, но мясо в ведерке, оказывается, смерзлось, пришлось тоже оттаивать. Стоим, значит, возле костра мок¬рые, голодные, холодные, но трезвые, стопроцентно. Греемся, ждем прихода Но¬вого года.
Понимаете, какая экзотика-а! Просто нет слов. Красота - ужас. На небе ни единой звездочки.
        Вдруг порыв ветра как рванет, и с расположенных как рядом, так и с нашей лиственницы целый снегопад на костер обрушился. Ищи теперь, где кофе, а где шашлык, другие провианты? Все, хана нашей экзотике.
        А что делать? Остается только перелопатить весь обрушившийся снег. Никто из нас заранее не мог предположить, что в тундре может и такое случиться, а потому лопату-то мы с собой не взяли. Так вот, в течение получаса, а может и более, пришлось все разгребать руками.

***
        Чукотка. Полярная ночь. Кругом темно. Мороз под сорок. Порывистый ветер. Представляете, один очень умный человек и его примерно такой же товарищ стоят в распадине между сопок в предновогоднюю ночь, и не знают, что дальше делать, как быть. Однако ждут наступления Нового года. Красота. Одна экзотика!
Костер больше и не пытаемся разводить.
       Кое-как мы с Санькой лыжи откопали и подались назад. Только вот, куда идти – не представляем. Мы же не охотники, и в тундре бываем редко. Летом иногда по ягоды да грибы сходим, и все. На этом наше представление о тундре завершено. Вот, теперь стоим, гадаем куда податься. Лыжню-то нашу замело. Ветер вокруг бушует, сучья трещат. Заблудились, короче. Сколько мы по сопкам да распадинам ходили, не помню. А на месте стоять или сидеть нельзя – совсем замерзнешь.
        Старались с Санькой лишь друг друга из виду не потерять, а то вообще хана будет. Ходили, ходили, совсем из сил выбились, даже дружок мой, на что уж упрямец, сознался, что ошибка вышла: надо было с Клавкой да детьми праздновать. Новый год-то, все же, праздник семейный…

***
        Выручил нас чуть заметный огонек, увиденный нами из сопки. Правда, чтобы дойти до того огонька, надо было перейти еще не одну сопку. Сначала-то мы обрадовались, что заметили на окраине города какое-то одиноко стоящее строение. Но сколько не пытались разглядеть, огней больше не стало. И тут поняли, что этой ночью в город нам не попасть.
        В общем, хоть и шли долго, в результате набрели мы на заброшенный горняцкий поселок, который находится от города Билибино в сорока километрах, и где останавливались в двух-трех домах забредшие туда рыбаки и охотники. А мы вышли на избушку электромонтеров, обслуживающих подстанцию. Дежурили там посменно. Это и спасло наши  романтические души.
        Словом, встретили мы Новый год на печке. Электрик, дежуривший в ту неделю, хорошим оказался - заварил нам чайку на иван-чае и душистых травах, радиоприемник включил, транзисторный...

***
        Как встретил позапрошлый Новый год, почти и не помню, как-то все однотонно было. А тот, в избушке электромонтеров, никогда не забуду.
Вот что значит экзотика. Да к тому же еще и заполярная!