глава 4 романа Тайны тихой охоты

Такие разные судьбы
После короткой прогулки мысли о сне оконча-
тельно рассеялись, и Мишель прошел в кабинет.
Развязав шелковую ленточку следующего днев-
ника прадеда Луи, молодой человек продолжил знако-
миться с историей двухсотлетней давности. В кабинете
под настольной лампой он бегло прочитал описанные
дедом Луи сражения под Витебском и в Смоленске.
Из дневника: «У Наполеона была уверенность в победе
с самого начала, и дальнейшие сражения только укрепили
его уверенность. Кутузов готовился к генеральному сра-
жению в Бородино. Его войска заняли оборону от села
Шевардино на левом фланге через Красный холм, назван-
ный позже батареей Раевского, села Бородино в центре, до
деревни Маслово на правом фланге.
5 сентября Наполеон приказал атаковать Шевардин-
56
ский редут, отбросил часть русской кавалерии и после ар-
тиллерийской подготовки с пятью пехотными полками
пошел штурмом на село Шевардино. После упорного
штыкового боя взяли редут, а поздно вечером с удивле-
нием рассказывали, что русские канониры не бежали, хотя
имели такую возможность. Когда атакующие ворвались в
редут, они упорно сражались и были переколоты на месте.
На рассвете 6 сентября Наполеон сел на лошадь и почти
не слезал с нее весь день. Он боялся, что русские, стоявшие
в нескольких километрах от Шевардино, отступят, но Ку-
тузов стоял на прежних позициях. Наполеон опасался, что
русские отступят без боя, и сохранят армию для будущих
сражений. Маршал Луи-Николя Даву предложил Напо-
леону обойти левый фланг русской армии крупными си-
лами, но Император отверг его предложение, чтобы не
спугнуть Кутузова. После Смоленска он решил не растя-
гивать войну на два года, а кончить все этой осенью, войдя
в Москву и предложив царю Александру мир. Но как ни
жаждал Наполеон овладеть Москвой, он ни за что не хотел
получить ее без боя. Надо было любой ценой истребить
русскую армию в генеральной битве под Москвой, чтобы
не гоняться за Кутузовым, если тот вздумает уйти за
Москву, к Владимиру или к Рязани.
Кутузов хранил молчание, ему предстояло взять на себя
страшную ответственность и уйти без боя, бросив Москву
на произвол судьбы, хотя и спасая армию. Наполеон после
взятия Шевардинского редута дал отдохнуть своим солда-
там, выдав усиленное питание, уточнял план предстоящей
битвы.
Наступила ночь. Войска улеглись рано, всем было из-
вестно, что бой начнется на рассвете. Наполеон не ло-
жился, несмотря на усталость, и пытался скрыть свое
57
волнение, но это ему плохо удавалось. Всю ночь он выхо-
дил из палатки посмотреть, горят ли огни в русском лагере,
а когда солнце появилось на горизонте, дал приказ атако-
вать. Вице-король Италии Евгений Богарне бросил свои
корпуса на деревню Бородино на левом фланге. Другие
корпуса устремились на редуты у села Семеновского в
центре. Раздался оглушительный и уже не прекращаю-
щийся до конца битвы грохот артиллерии с обеих сторон,
которого не слышали до того ни в одной битве».
«К шести часам утра 7 сентября корпус Богарне укре-
пился на Бородинских высотах», – прочитал он далее в
дневнике. В составе этого корпуса Луи Дюбуа командовал
эскадроном на левом крыле французской армии. Ему была
поставлена задача овладеть главным опорным пунктом
центра русской позиции на Курганной батарее. Мишель
вспомнил, что читал о батарее Раевского у Толстого в
книге «Война и мир»…
Из дневника: «Ожесточенный бой продолжался почти
10 часов и обе стороны понесли огромные потери. Войска
вице-короля Богарне наступали при поддержке 120
пушек. Он встал во главе полка и повел его в атаку.
Остатки русской батареи лупили по ним в упор картечью,
но солдаты его полка упорно шли вперед, не считаясь с ог-
ромными потерями. Ядра с картечью взрывались в рядах
гренадеров, пытаясь сдержать их натиск, но солдаты были
неудержимы и в огненном вихре со штыками наперевес
ворвались на батарею Раевского. Перед глазами францу-
зов открылась ужасная картина войны, которую они ни-
когда не видели за много лет сражений в Европе.
Заваленный грудами трупов редут был похож на огнеды-
шащий кратер вулкана. На разбитом французскими яд-
рами бруствере были разрушены все бойницы, большая
58
часть орудий опрокинута или сброшена с разбитых лафе-
тов, и только при вспышках выстрелов в густом пороховом
дыму с трудом удавалось различить лишь жерла пушек.
Русские защитники редута оборонялись отчаянно, и все
погибли в этой жестокой рукопашной схватке. Они уми-
рали тут же, у своих орудий, не прося пощады и сражаясь
до последнего. Над разбитым до основания французской
артиллерией и залитым кровью редутом ещё развивалось
трехцветное знамя, которое не решались снять француз-
ские солдаты, отдавая честь храбрости погибшим воинам.
Из-за больших потерь гренадеры Богарне не смогли на-
ступать дальше».
Мишель много читал о том бое в романах и учебниках
истории, но от прочитанных слов прадеда Луи у него про-
бежал мороз по коже. Описанная им картина сражения не
покидала его воображения, забыть ее было невозможно.
Прадед описал все слишком правдоподобно…
Император дошел до Бородино и потерял значитель-
ную часть своей армии, а русские могли бы отступать до
Казани на тысячу километров, применяя контрудары. Все
равно в итоге они пришли на плечах Наполеона в Париж...
Мишель выключил настольную лампу и пошел в
спальню. Усталость клонила его ко сну…
Тишина в такое время в их доме была непривычной. Ро-
дители отдыхали после Рождественской ночи. Николь
живет в соседнем доме и придет только к обеду. Мишель
постоянно думал о ней. Николь чем-то сильно зацепила
его…
Мишель проснулся от ярких лучей зимнего солнца, ко-
торое заглянуло в его спальню. Он не зашторивал окно,
так как на улице было до этого пасмурно. Сегодня утром
на светло-голубом небе ни одного облачка, а воздух напол-
59
нен свежим ароматом морозца. Для полного ощущения
Рождества не хватало лишь снега, но и мороз и снежинки
в Пикардии редкие гости. Пока он принимал душ, мама
накрыла на стол и ждала их с папой на завтрак. Мишель
спустился в гостиную и поцеловал маму.
– Папа, доброе утро.
– С праздником Мишель, – улыбнулся Филипп, – Ни-
коль проводил домой?
– Да, конечно, – смущенно ответил Мишель, – папа,
мне надо обсудить с тобой один вопрос после завтрака в
кабинете.
– У вас опять какие-то тайны от меня, – улыбнулась На-
тали.
– Нет, мама, просто в кабинете мне надо папе кое-что
показать...
– Хорошо, Мишель.
После обильного ночного ужина семья собралась за
столом на завтрак по привычке, поэтому трапеза обошлась
лишь чашкой кофе.
– Мишель, пойдем в кабинет, я готов к обсуждению
твоих вопросов, – сказал Филипп.
Их семейный альбом так и остался лежать на журналь-
ном столике. Мишель включил настольную лампу.
– Папа, мы ночью смотрели с Николь наш альбом, и она
обратила внимание на одно фото, – Мишель открыл стра-
ницу с фотографией деда Поля с молодой девушкой, – ты
знаешь, кто это девушка рядом с дедом?
– Только то, что рассказывал о ней Поль. Зовут ее
Маша, и живет она в деревне Чижево. Та самая деревня, в
районе которой прадед Луи закопал клад. А еще я знаю,
что она была связной в местном партизанском отряде. Ей
было лет девятнадцать в 1943 году, а деду, значит, сорок
60
пять. Вот, пожалуй, все, что знаю я о Марии…
– Николь узнала на этом фото свою бабушку Маню, –
сказал Мишель.
– Ты знаешь, я ожидал что-то подобное и не потому,
что была Рождественская ночь, когда должны случаться
чудеса. Чудо было, когда вы с Николь встретились на до-
роге, а все остальное уже последствия. Я вспомнил об этом
фото сразу, как увидел Николь, она очень похожа на ба-
бушку. Обе красавицы, мимо не пройдешь… Когда она
назвала деревню Чижево, то у меня возникли вопросы, а
не Марии ли она внучка?
– Вот догадывался, а мне – ни слова!.. А у русских Маня
и Мария одно и то же?
– Да, это одно имя, – сказал Филипп, – а ты спросил Ни-
коль, когда родилась ее мама?
– Да мы этот вопрос первым делом обсудили, чтобы не
оказаться родственниками. Бабушка вышла замуж за
парня, с которым партизанила, а мама Николь родилась в
1946 году.
– Да, наш дед был порядочным мужчиной и к Маше от-
носился, как к дочери, хотя я не исключаю, что он был в
нее влюблен, если фото сохранил, а ему сниматься никак
нельзя было из-за секретной службы. Интерес у нашего
деда к тому району был свой, сам понимаешь.
– Николь собралась с сыном провести каникулы у ро-
дителей в Марселе, подышать морским воздухом.
– Я бы на твоем месте помог ей в поездке, – сказал Фи-
липп.
– Да, мы в полдень созвонимся, и я провожу ее.
Около двенадцати по полудню Николь позвонила и
Мишель, сидя в кресле рядом с телефоном, сразу ответил.
– Да, Николь, добрый день. Как настроение?
61
– Все хорошо. Я выяснила расписание поездов до Мар-
селя, позвонила маме, и они нас ждут в гости. У них теплая
солнечная погода.
– У тебя будет время к нам зайти перед отъездом?
– Я уже собрала вещи и с удовольствием зашла бы к вам
в гости.
– Во сколько поезд?
– Да они все идут через Париж, семь часов в пути. Меня
в Марселе встретят, но не хотелось приезжать ночью. По-
едем рано утром.
– Когда тебя ждать у нас в гости?
– Может, после обеда на чашку кофе, я позвоню перед
выходом из дома?
– Хорошо я встречу тебя у калитки.
Мишель предложил Николь устроиться у камина в
кресле и принес кофе.
– Николь, я сказал папе, что ты узнала на фото свою ба-
бушку, но он не очень удивился, так как при встрече обра-
тил внимание на твое сходство с бабушкой, а когда ты
назвала деревню Чижево, то он ожидал что-то подобное.
– А папа знал об их отношениях?
– Хочешь, я приглашу к нам папу. Он лучше сам расска-
жет, что ему известно о деде Поле.
– Да, мне было бы интересно.
Мишель прошел в кабинет.
– Папа, у нас в гостях Николь. Мы с ней беседуем за
чашкой кофе у камина.
– Так пригласи ее в кабинет, нам здесь уютнее будет по-
говорить.
– Хорошо, мы сейчас придем.
Филипп предложил им устроиться в креслах вокруг
журнального столика, на котором так и остался лежать се-
62
мейный альбом.
– Добрый день, – поздоровалась Николь.
– Николь, я рад вас видеть, – сказал Филипп, – пони-
маю, что у вас появилось много вопросов после того, как
узнали о знакомстве нашего деда Поля и вашей бабушки.
– Мне кое-что рассказал Мишель с ваших слов, но мне
хотелось бы знать об их отношениях.
– Николь, я тоже немного знаю, так как Поль мало рас-
сказывал о том времени, когда служил в абвере. Сама по-
нимаешь, не всем нравилась его служба у врагов, хотя
половина Франции была оккупирована и сотни тысяч
французов работали на немцев. К твоей бабушке наш дед
Поль относился с отеческой теплотой, хотя я не исклю-
чаю, что он был влюблен. Как можно было не влюбиться в
такую красавицу? Я не знаю, как он попал на службу в
абвер, а в Смоленской области он занимался разведкой и
борьбой с партизанами. Насколько я знаю, твоя бабушка
была связной в партизанском отряде, потому их встреча с
дедом Полем не была случайной.
– Вы хотите сказать, что он узнал, чем занимается ба-
бушка и не сдал ее немцам? – спросила Николь.
– Более того, Поль после встречи с ней помог партиза-
нам приобрести оружие у французских легионеров. В на-
чале 1942 года его друг Жак провел служебное
расследование и легионеров отправили во Францию на пе-
реформирование. Поль почувствовал, что гестапо может
добраться и до него. Его, можно сказать, спасли советские
войска, которые весной 1942 года начали наступление на
Смоленском направлении. Поль отправил твою бабушку
в партизанский отряд, а его отправили в Париж на работу
в абвере. Он переехал на юг в Марсель, где жили его род-
ственники. Однако город был сильно разрушен. Сначала
63
немцы взорвали тысячи домов, а следом союзники при
освобождении добили, что осталось. Потом Поля отпра-
вили на Север Франции перед высадкой союзного десанта.
Был ли он в отряде Сопротивления и освобождал ли в ав-
густе 1944 года Париж? Не знаю. Надо читать его днев-
ники. Знаю, что после освобождения Франции от немцев
ему приглянулся наш замок, который был частично разру-
шен. Он занялся ремонтом. Вот коротко о нашем Поле.
– Да, выпало нашим дедушкам и бабушкам время испы-
таний, – сказал Мишель.
– Получается, что у вас тоже есть родственники в Мар-
селе? – спросила Николь.
– Да, наш прадед Луи родом из Марселя и Поль уходил
на фронты Первой мировой войны оттуда. Моя мама тоже
в Марселе родилась. Они разошлись с Полем тридцать лет
назад, а я уехал с папой в этот замок. Мне тогда было шест-
надцать лет, и я мог сам выбирать, с кем мне жить. Я знаю,
что у Поля был брат и его сын. Мы живем на севере почти
полвека, а Марсель на юге. Поль редко общался со своей
родней, что передалось и нам по наследству, но думаю,
пора исправлять их ошибку, – сказал Филипп.
– Как в сказке: чем дальше, тем интереснее, – произнес
Мишель.
– Главное, что не страшнее. Мне есть о чем поговорить
с родителями, – заключила Николь.
– Давай я отвезу тебя утром в Париж. Оттуда прямые
поезда на Марсель чаще ходят, а отсюда с пересадкой, –
предложил Мишель.
– Но ты хотел отдохнуть у родителей.
– Ничего, успею. Мне приятно проехать с тобой до Па-
рижа. Во сколько будешь готова?
– Если в семь часов утра не рано будет?
64
– Хорошо, в семь я подъеду к вашему дому.
– От вокзала я позвоню родителям и сообщу номер по-
езда.
– А когда будешь возвращаться, то наберешь меня, и я
встречу.
– Обратно я привезу сына сюда, а сама – на работу в
Париж. Мишель. я сейчас пойду домой. Я приехала в гости
к ним, а постоянно нахожусь у вас.
– Николь, вы не забыли, что мы собирались вместе схо-
дить за грибами в деревне Чижево, – сказал Филипп.
– С удовольствием. Но я думала, что вы шутили.
– Какие могут быть шутки, если ваша бабушка сама го-
товит кальвадос и солит грибы. Я даже подумал, а не от-
крыть ли нам совместное предприятие, так сейчас
называют заготовительные конторы по сбору грибов.
– Раньше их много было в наших краях, а теперь только
в Литве и Латвии этим занимаются, – сказала Николь.
– А кто нам мешает возродить, ведь хороший доход они
приносили за сезон. Не просто получить удовольствие от
сбора грибов, а еще и денег заработать, – сказал Филипп.
– Хорошо, я позвоню своим друзьям в России и маму
попрошу. Думаю, что ничего сложного нет в сборе и рас-
фасовке грибов, если вы с Мишелем возьмете на себя пе-
ревозку и сбыт. Я правильно поняла, что вы хотите
отправлять грибы во Францию?
– Приятно разговаривать с красивой девушкой, кото-
рая оказалась еще и умница. Николь, ты все ловишь на лету
и думаю, что у нас все получится.
– Спасибо, но я на самом деле не вижу проблем, и мои
друзья помогут. Только необходимы финансы, чтобы все
начать, а потом уже можно работать на заработанные
деньги.
65
– Все мероприятия по закупке грибов, отправке и про-
даже я беру на себя, – сказал Филипп.
– Мне интересна ваша затея. Подготовьте список, что
нам нужно. Если совместное предприятие, то мои друзья
подготовят документы. Они знают русские законы.
– Они могут подобрать помещение для конторы по за-
готовке, там же поставить грибоварню, чтобы солить ли-
сички в 50-ти литровых дубовых бочках? Да и нам с
Мишелем нужен дом для проживания, – спросил Филипп.
– Неожиданное предложение, но все вполне решаемо,
ведь мы оказались почти родственниками, – улыбнулась
Николь.
– Пока близкие друзья, как наши бабушка и дедушка,
но о родственных связях, думаю, ты узнаешь от родителей
в Марселе, – сказал Мишель.
– Да, одной из причин моего отъезда в Марсель, вы-
яснить есть ли у нас родственные связи.
Николь поблагодарила Филиппа за гостеприимство и
за предложение. Они с Мишелем вышли на улицу.
– Николь, мой папа не сильно загрузил тебя перспек-
тивой заготовки грибов? – осведомился Мишель.
– Да я только мечтала о таком интересном предложе-
нии, а тут еще и заработать можно хорошо на лисичках.
Белые грибы тоже в ходу, но их мало.
– Приятно, что наше предложение пришлось тебе по
душе.
– Надеюсь, что мы не родственники, – Николь поцело-
вала Мишеля в щеку, – до утра.
– Отдохни перед дорогой.
Мишель вернулся домой и застал папу в его кабинете.
– Что думает Николь о нашем предложении? – поинте-
ресовался Филипп.
66
– Она в восторге! Не прочь заработать деньги...
– Но она не может и предположить, сколько получит,
если у нас все получится. Как-то символично вписалась ее
поездка в Марсель с началом нашей операции по кладу. У
Дюма все началось в Марселе, – улыбнулся Филипп.
– Но сначала граф Монте-Кристо угодил в Бастилию,
– улыбнулся Мишель, – папа, я уже сказал, что Николь вы-
веду из нашей операции и отправлю в Париж, после того,
как она организует со своими друзьями сбор и отправку
грибов, а я обнаружу клад. Не хочу подвергать ее даже ма-
лейшему риску. Потом здесь на месте разберемся, что и
почем, а там я все сделаю сам.
– Хорошо, и мне еще раз приятно слышать слова на-
стоящего мужчины. На финал операции я приеду к тебе и
сопровожу груз на своем автомобиле до Парижа, но все
будет зависеть от тебя.
Мишель понимал, что формально он не имеет к кладу,
хранящемуся в земле другой страны, никакого отношения.
Если он сообщит о нем российским властям, то получит
25 процентов от его стоимости и без всякого риска. Такой
вариант Мишель оставил про запас...
– Папа, я должен признаться, что первое время после
того, как я узнал о настоящих сокровищах прадеда Луи, у
меня возникли сомнения, в праве ли мы забрать их себе у
русского народа… – сказал Мишель.
– Очень интересно, поясни.
– «Юманите» дала четкую оценку истории нового рус-
ского бизнеса. К началу горбачевской Перестройки в
КПСС состояло двадцать миллионов коммунистов, кото-
рые регулярно платили членские взносы, а они, как пра-
вило, занимали высокооплачиваемые должности.
Ежегодно в казну партии поступало свыше двадцати двух
67
миллионов долларов, а за шесть лет до 1991 года из храни-
лищ Госбанка исчезло 11 миллиардов долларов и 2400
тонн запаса золота вместе с «золотом партии». Одновре-
менно сказочно разбогатели монстры российского капи-
тала. Золотовалютный запас СССР просто растворился на
счетах новых фирм и в карманах новых бизнесменов. Всех
свидетелей данных финансовых махинаций убрали. Якобы
они покончили жизнь самоубийством. За короткое время
трое из тех, кто руководил казначейством, выбросились из
окон своих квартир в центре столицы. Так в стране нарож-
дался воровской капитализм. Двести лет наши предки хра-
нили тайну и теперь я не вправе сомневаться в
правильности нашего решения, хотя бы из-за срока давно-
сти, – улыбнулся Мишель.
– Всесторонний у тебя подход к нашему делу, – произ-
нес Филипп.
– Все там повязаны. Народ стал прозревать, что их
опять обманули и грабят страну. Сейчас проходят массо-
вые выступления народа в Москве и других городах, а
«новые русские» боятся, что у них все отберут. Оформ-
ляют себе двойное гражданство с авиабилетами с откры-
той датой, и могут в любое время улететь за границу.
Поэтому они гонят ценные сырьевые ресурсы за границу,
а прибыль оставляют там же на своих счетах. Сказочные
суммы оседают в зарубежных банках и Россия им нужна,
пока можно из нее выкачивать все ценное. Я уверен, если
им передать наши сокровища, то вскоре они окажутся на
Лондонском аукционе, а в России появятся новые долла-
ровые миллиардеры.
– Мишель, значит наши руки развязаны? – рассмеялся
Филипп.
– У нас появилась возможность посетить деревню Чи-
68
жево, не вызывая подозрений, для сбора грибов. Будем к
этому готовиться, а я пока внимательно изучу дневники и
обстановку вокруг клада, чтобы не бродить по лесу в его
поисках. Наши действия должны быть выверенными, –
сказал Мишель.
– Ты совсем стал взрослым, Мишель.
– Папа, я посижу у тебя в кабинете с дневниками, а
после каникул я займусь вопросами с грибами.
– Да, пожалуйста, а я пойду к Натали…
Из дневника Луи: «В конце Бородинского сражения
Наполеону приходили донесения от его маршалов, что по-
тери русских гораздо больше, чем у французов, но русские
не сдаются. Было среди донесений и описание сражения
на батарее Раевского, которая несколько раз переходила
из рук в руки. Наполеон видел по ожесточенному бою, что
русские с поля не уйдут, а его резервы будут истрачены до
наступления решающего момента. А решающий момент
все не наступал. Он лучше своих маршалов оценил свои
страшные потери. К вечеру императора известили, что
князь Багратион погиб вместе с генералами Николаем и
Александром Тучковыми, а корпус Раевского почти
истреблен и отошел от села Семеновское.
Когда стемнело, русские начали отступление под
швальным огнем артиллерии. Ночью Кутузов тоже полу-
чал депеши, что половина русской армии истреблена 7
сентября. Он уклонился от нового боя и спас армию, отдав
Москву Наполеону, но провозгласив, что он выиграл Бо-
родинское сражение.
Наполеону доложили ночью, что во время битвы сорок
девять его генералов, около двух тысяч офицеров и три-
дцать пять тысяч солдат были убиты или тяжело ранены.
Он лично убедился, что ни одно из данных им до сих пор
69
сражений не может сравниться по ожесточению и крово-
пролитию с Бородинским, в котором тоже назвал себя по-
бедителем. Он ждал от Кутузова решающего сражения под
стенами Москвы и не знал о военном совете в Филях, где
тот принял решение оставить Москву.
За отступавшими русскими войсками шел по пятам
Мюрат с кавалерией и 9 сентября Наполеон вошел в Мо-
жайск, а на другой день Богарне занял Рузу. Через три дня
солнечным утром Наполеон выехал на Поклонную гору и
любовался красотами Москвы. Он решил дать своим вой-
скам отдохнуть и заставить Александра подписать позор-
ный мир. 14 сентября Наполеон приехал на
возвышенность Воробьевых гор над Москва-рекой и рас-
сматривал в трубу столицу. Здесь он получил короткую за-
писку от Богарне, что неприятель прислал к нему
парламентером офицера русского генерального штаба и
просит о приостановке военных действий на время эвакуа-
ции русских войск через Москву. Император дал согласие,
но предписал своим войскам следовать за неприятелем по
пятам и оттеснить как можно дальше, как только наши вой-
ска подойдут к заставам. Наполеон предложил своим сол-
датам обойти город и назначил комендантом графа
Дюронеля, который сразу энергично занялся восстанов-
лением порядка. Несколько тысяч жителей столицы из
низших слоев населения остались только потому, что не
могли знать, куда ушла армия, и в какую сторону им ехать,
но большинство домов были пустыми, как и улицы.
Русская армия все эти дни шла непрерывным потоком
через Москву и выходила на Коломенскую и Рязанскую до-
роги. По пятам все так же следовал Мюрат с кавалерией.
15 сентября Наполеон въехал в Кремль, а поздно вечером
вспыхнули первые пожары. Из Москвы ушли почти все
70
жители и никакой депутации с ключами от города, кото-
рой ждал император, не будет. 16 сентября пожары усили-
лись от сильнейшего ветра. Море пламени охватило центр
близ Кремля, Замоскворечье и Солянку. В тот же день
армия Кутузова свернула с Рязанского тракта, и незаметно
для Наполеона свернула направо. Войска шли вдоль реки
Пахры и через три дня заняли позицию около села Крас-
ная Пахра на Старой Калужской дороге, отрезав Напо-
леону русской конницей сообщение по Смоленской
дороге.
Наполеон 17 сентября долго молча смотрел из окон
Кремля на бушующий огненный океан над Москвой, а
потом произнес: «Какое страшное зрелище! Это они сами
поджигают... Какая решимость! Какие люди! Это –
скифы!»
Пожар грозил Кремлю, а когда загорелась Троицкая
башня, маршалы уговорили императора переехать в заго-
родный Петровский дворец. Пожар бушевал еще два дня,
когда стих ветер и пошел дождь. У Наполеона не было со-
мнений о причинах пожара. Русские сожгли город, чтобы
он не достался завоевателю».
Скоростной поезд от Парижа на Марсель был белого
цвета от электровоза до последнего вагона и через четыре
часа, преодолев около 800 километров, бесшумно вкатил
на перрон марсельского вокзала. Николь издалека увидела
родителей. Папа Жак был высокорослый, статный муж-
чина с темно-русой шевелюрой волнистых волос и прямым
носом, как все южане, а мама Лида все такая же белокурая
красавица.
– Поздравляю вас с Рождеством, – сказала Николь.
– И мы поздравляем вас с внуком Андре, как доехали?
Не устали? – спросила мама.
71
– Нет, мы не устали и даже успели подремать.
– Поехали домой, время обеда уже прошло. Мама при-
готовила вкусные морепродукты, – сказал папа.
После обеда и бокала белого вина Николь села в кресло
у эркера с видом на море. На улице еще светило солнышко,
которое разогрело свежий зимний воздух. Термометр за
окном показывал плюс семнадцать, и можно было бы за-
горать в лоджии, но Николь было достаточно одной от-
крытой створки окна, чтобы вдохнуть запахи моря. Жак
поставил бутылку вина и бокалы на журнальный столик.
Он вместе с мамой устроился рядом с Николь. Андре
включили мультфильмы, и тот был счастлив.
– Мама, я накануне Рождества познакомилась с моло-
дым парнем, неким Мишелем. Он подвез меня до дома в
Мондидье. Оказалось, что он наш сосед. Я много слышала
о его родителях. В тот же день он пригласил меня на се-
мейный ужин. На застолье присутствовали его родители.
Они хорошо знают моего бывшего мужа и его родителей,
а когда узнали, что ты, мама, родом из Смоленской области
России, то очень заинтересовались. Они рассказали, что
дедушка Мишеля до войны работал в Смоленском губкоме
комсомола. Он бывал в Духовщинском районе и в нашей
деревне Чижево, где живет бабушка Маня. На Сочельник
мы с Мишелем ездили послушать службу в Амьенский
собор, а Рождество я встречала вместе с Мишелем у него
дома.
– Николь, а фамилия Мишеля часом не Дюбуа? – спро-
сил Жак.
– Именно так. Я понимаю, что они тебе знакомы, папа?
После застолья Мишель познакомил меня со своими пред-
ками, изображенными на портретах, но не было портрета
его деда Поля, и он показал мне семейный альбом. Так вот
72
там я увидела фото военных лет, а на нем дед Поль и наша
бабушка Маня.
– Ты не ошиблась? – строго осведомилась мама.
– Исключено. Я видела дома у бабушки другие ее фото
тех лет в том же костюме и с той же брошью, а потом Фи-
липп – папа Мишеля – подтвердил, что Поль рассказывал
ему о знакомстве со связной партизанского отряда Ма-
рией в той деревне Смоленской области. Папа, ты не хо-
чешь мне что-нибудь рассказать о той истории? Я
понимаю, наша мама не знает многие семейные тайны.
– Николь, я знаю, что тебя беспокоит во всей истории.
К сожалению, или к радости, но Поль Дюбуа – мой родной
дядя. Попробую пояснить тебе подробнее. У твоего но-
вого знакомого Мишеля Дюбуа есть бабушка Сюзанна,
которая была женой Поля, но они разошлись тридцать лет
назад и у нее другая семья. Она живет в Бордо. Филипп их
единственный сын и мне он приходится родственником,
так как Сюзанна сестра моего папы, а моя мама – Луиза,
которая тебе приходится бабушкой. Я не очень тебя запу-
тал?–
Нет, папа, теперь-то мне все вполне понятно... С Фи-
липпом вы двоюродные братья, а Мишель – твой внучатый
племянник. Но почему же я никогда не общалась с семьей
Дюбуа?
– Так сложилось в жизни. Дед Мишеля разошелся с
Сюзанной и сам воспитывал Филиппа. Поэтому они не об-
щались и нам не довелось. Такова жизнь, Николь.
– А что у вас с Мишелем? – спросила мама.
– Мама, мы вполне взрослые люди, поэтому понимали,
что наши отношения будут зависеть от результатов моей
поездке к вам. Будем дружить, как родственники. Мы,
кстати, собираемся с ним открыть совместное предприя-
73
тие по заготовке лисичек. Они во Франции стоят бешеных
денег, а у нас в лесах под ногами растут.
– Хорошее дело. В нашем районе всегда занимались
сбором грибов и отправкой в Латвию и Литву, но там цены
не те, что во Франции. Если будет нужна моя помощь, то
познакомлю с людьми, которые все жизнь занимались сбо-
ром грибов в нашем районе.
– Спасибо, мама. Но меня сейчас больше интересует,
как ты познакомилась с нашим папой Жаком? – спросила
Николь.
– Если ты задала такой вопрос, значит, уже догадыва-
ешься, что наша встреча не была случайной, но от этого
романтики в ней меньше не стало, – сказала мама.
– Как ты уже поняла, мой дядя Поль Дюбуа был влюб-
лен в твою бабушку Марию, но им не суждено было быть
вместе. Если бы они только заикнулись о браке и переезде
во Францию, то все закончилось бы их арестом. Тогда рас-
копали бы его секретную службу у немцев, да и бабушка
была связной в партизанском отряде. Никто бы не посмот-
рел, что Поль им помогал. Не было бы у тебя бабушки, а у
Мишеля деда, – сказал Жак.
– Да, страшные были времена, – сказала мама.
– Когда не стало твоего деда Петра, и наша бабушка
осталась одна, Поль задумался, как помочь ей в жизни и
решил нас с мамой поженить. Я уже был влюблен в нашу
маму по рассказам Поля. Оставалось найти повод, чтобы
нам встретиться. Просто туристом приехать в Смолен-
скую область в те годы было нельзя. «Железный зана-
вес»... У Поля были знакомые летчики из авиаполка
«Нормандия-Неман» и он предложил им организовать
встречу на месте базирования их аэродрома в деревне
Слобода Монастырщинского района Смоленской обла-
74
сти. Эта деревня находится южнее Смоленска, по сосед-
ству с Духовщинским районом, где одним из руководите-
лей ветеранского движения партизан была бабушка
Мария, – Жак сделал глоток вина.
– Сын и внук немного рассказали мне о Поле Дюбуа.
Думаю, что для него не существовало никаких преград, –
сказала Николь.
– Да, если бы не мой дядя, то мы вряд ли бы встрети-
лись. Еще задолго до официального приезда делегации
летчиков «Нормандия-Неман» в Смоленскую область,
мне удалось приехать в качестве второго переводчика на
переговоры по проведению встречи. Заранее бабушке
было выслано официальное приглашение, как представи-
телю с русской стороны, а к приглашению было прило-
жено письмо Поля, которое передали ей лично. В письме
Поль сожалел, что у них ничего не получилось, и предлагал
привести с собой дочку и познакомить ее с племянником
Жаком, переводчиком делегации.
– Когда мы встретились с Жаком, то нам стало ясно,
что бабушка и Поль были правы, познакомив нас. Однако
преодоление трудностей, чтобы быть вместе, у нас только
начинались. Так родилась легенда о нашей случайной ро-
мантической встрече во время приема делегации летчиков
«Нормандия-Неман». Мне приходилось так часто расска-
зывать о нашей встрече, что я и сама поверила в ее случай-
ность, поэтому и тебе выдали лишь версию. Ты могла
родиться в Смоленской области, но наше решение было
твердым, чтобы ты родилась в Париже. Смогла я убедить
все инстанции, чтобы они не ломали жизнь молодой семье,
а брак с Жаком все-таки зарегистрировали, да и я была в
положении.
– Нас и летчики из «Нормандии» поддержали. Они-
75
то знали, что после победы в 1945 году жениться на рус-
ской девушке разрешили только одному французскому
летчику и то, с разрешения Сталина. Вот такая непростая
история нашей семьи, – произнес Жак.
– Значит, и бабушка попала к вам в заговорщики. На-
стоящая партизанка, ни словом не обмолвилась, – сказала
Николь.
– Бабушка знала, чем грозит такая болтовня, – отрезала
мама.
– Мы с Лидой еще легко отделались. Тогда СССР под-
писал Хельсинские соглашения, я точно не помню о чем
они, но летчики эскадрильи «Нормандия-Неман» гово-
рили русским властям, что они не могут запрещать наш
брак и выезд мамы во Францию. Они рассказывали о жут-
ких случаях после победы. Французские летчики влюбля-
лись в русских девушек, но тем запрещали встречаться и
арестовывали, а одну из них просто застрелили во время
допроса. Настоящие варвары, сначала сотрудники контр-
разведки специально направили девушек на танцы в дом
офицеров, куда стали заглядывать французские летчики, а
когда многие из них влюбились, то запретили их браки, и
так было до развала СССР. Я говорил, что только одной
паре разрешили брак на самом верху, – сказал Жак.
– Страшно было жить в России? – осведомилась Ни-
коль.
– После Сталина стало поспокойнее, только после
встречи с Жаком для нас спокойствие закончилось. Ему
грозила депортация, а меня могли упечь в психушку или
арестовать за антисоветскую агитацию, потому что хотела
выехать за границу, но все обошлось. За нас заступились и
власти испугались скандала, – ответила мама.
– Папа, ты много времени общался с французскими
76
летчиками, мне интересно, как они жили в России и лю-
били, несмотря на все запреты? – спросила Николь.
– У наших летчиков не было особых запретов, они были
относительно свободны, потому им и приставили девушек.
Они вспоминали на встрече свои боевые годы и, дополняя
друг друга, восстанавливали картины военных лет. Я слу-
шал их затаив дыхание, ведь многие из них были в те годы
моложе меня. Тогда прилететь в Россию, чтобы воевать с
фашистами было уже подвигом, так как профашистское
правительство Франции заочно приговорило летчиков
«Нормандии» к смертной казни, и немцы в случае плене-
ния могли выдать летчиков.
– Таким мужественным летчикам могли разрешить
брак с русскими девушками, тем более, что у них была лю-
бовь, – предположила Николь.
– Так было бы в любой другой стране, но не в СССР, –
сказала мама, – я сейчас сварю нам по чашечке кофе.
Через несколько минут Лида принесла поднос с чашеч-
ками кофе, и его аромат смешался с морским воздухом, ко-
торый легкими порывами ветра проникал через открытое
окно вглубь комнаты.
– Летчики рассказывали, как легенду, о единственной
счастливой паре, которая смогла преодолеть все запреты.
Свадьбу сыграли сначала в СССР, а потом во Франции.
Французский летчик Александр Лоран и русская девушка
Маргарита Лаува... Им на двоих было сорок пять лет. Ей
20 лет, совсем девчонка, а летчику было 25. Родился Лоран
в 1918 году в Бресте и в 20 лет стал летчиком. В начале
войны переведен на Мадагаскар, где воевал за Виши про-
тив англичан, но в сентябре 1942 года за неблагонадежное
поведение был арестован. Через три месяца был освобож-
ден союзниками, и сразу записался добровольцем на со-
77
ветский фронт. Во время одного из своих первых боев 31
августа 1943 года он был сбит, но выпрыгнул с парашютом
и в тот же день вернулся в часть, а в октябре он сбил два
немецких самолета и был награжден Военным Крестом и
орденом Отечественной войны. В то время «Нормандия»
переехала для переформирования в Тулу, где французские
летчики имели возможность часто посещать Дом Красной
Армии. Они пользовались популярностью у молодых де-
вушек, приходивших на танцы посмотреть на французов.
Французы с удовольствием флиртовали с ними, а Алек-
сандр Лоран сделал предложение, влюбившись всерьез в
Риту.
В составе делегации летчиков «Нормандия-Неман» в
Смоленск приезжала живая легенда Маргарита Лоран, ко-
торая с улыбкой иногда дополняла рассказы летчиков или
одобрительно кивала. Летчики вспоминали их первую
встречу, когда Александр пригласил ее на вальс и сразу вы-
палил, что она – девушка его мечты. В тот же вечер она
призналась, что он – герой ее романа и Александр предло-
жил Рите стать его женой. Летчики вспоминали их встречу,
как будто бы присутствовали при их разговоре, и скорее
то была легенда, так как Александр не знал ни одного рус-
ского слова, а она не говорила на французском. Однако
влюбленные понимали все без слов. Их легкое увлечение
перешло в бурный роман, и Александр замучил своих од-
нополчан, говоривших по-русски, чтобы ему помогали
объясниться с невестой. В январе 1944 года, когда их
роман был в полном разгаре, Лоран перегонял самолет на
завод под Москвой, но закончилось топливо, и он совер-
шил вынужденную посадку на поле, получив ранение го-
ловы. Лорана доставили в московский госпиталь, но чуть
подлечившись, он убежал из госпиталя в Тулу, к Рите. Он
78
настолько потерял голову от русской красавицы, что не в
состоянии был переносить разлуку.
Их встреча была в доме офицеров в Туле, но война про-
должалась, и французских летчиков перевели под Смо-
ленск. Они участвовали в ожесточенных боях. Лорану
повезло, и он выжил, а сразу после победы в 1945 году вер-
нулся к Рите в Тулу и снова сделал ей предложение. Нача-
лась борьба за разрешение их брака, была поддержка
командиров авиаполка и посла Франции в СССР, который
просил наркома иностранных дел Молотова, а тот лично
обращался к Сталину. 15 июня за два часа до вылета авиа-
полка «Нормандия-Неман» во Францию их брак зареги-
стрировали и он улетел во Францию. Посол Франции
помог Рите с оформлением документов для выезда во
Францию и спустя три месяца они были вместе. Рита и
Александр жили с двумя сыновьями в Версале, ездили к
морю, и выглядели абсолютно счастливой парой, но через
двенадцать лет она стала вдовой. В 1957 году Александр
тяжело заболел во Вьетнаме и не справился с болезнью.
Вернуться в СССР Рита уже не могла, двое сыновей
родились во Франции, которая охраняла их интересы до
совершеннолетия. Сослуживцы Лорана оплатили Рите
курсы французского языка, и помогли открыть магазин
канцтоваров. И потом они продолжали заботиться о Рите,
и она была единственной женщиной в поездке делегации
полка «Нормандия-Неман» в Смоленск. Во времена «хо-
лодной войны» она не могла посетить родину самостоя-
тельно, а только в составе делегации. Вот такая судьба
выпала на долю этой пары, – сказал Жак.
– Папа, но он же был настоящим героем войны, а кроме
сослуживцев никому не было дела до его семьи?
– Похоже, что так.
79
– Я пойду, прогуляюсь немного по набережной, – ска-
зала Николь.
Николь вышла на набережную в тихий вечер на закате
солнца. Ей захотелось побыть одной и осмыслить услы-
шанное. Хорошо, что они с Мишелем не очень увлеклись
друг другом. Не судьба быть им вместе... Она точно не
знала, что могло получиться в результате их случайной
встречи, но теперь они оказались просто родственниками.
Они могут спокойно ходить по лесу за грибами, к примеру.
Закат дополнил ее воспоминания о встрече с Мишелем
какой-то романтикой и таинственностью. Его дед Поль не
просто так закрутил кружева их судеб. Ей было слегка
грустно. Она смотрела на красный огненный шар, утопаю-
щий за горизонтом. Время все расставит на свои места.
Дома ее ждали маленький Андре и мама с папой, которых
она очень любила. Ей нравилось в Марселе у родителей, а
в Париже была любимая работа. Николь решила отдохнуть
на берегу моря и встретить вместе с родителями Новый
год.«Мишелю надо позвонить, хотя его папа Филипп, на-
верное, знает, кем приходится ему мой папа. Мишелю надо
сказать, что я приеду после Нового года», – подумала Ни-
коль. Она вспомнила их первый поцелуй, он был неожидан-
ным, поэтому ее губы оказались беззащитными. Вокруг
было так тихо. Она как будто услышала в тот миг стук его
сердца рядом со своим. Теперь если и будут поцелуи, то
только в щеку. Грустно...
80