Сельдерей Укропыч

Картинка из интернета               
               
      Эту историю из своей молодой жизни рассказала мне Алина.  Она жила с матерью и сестрой в двухкомнатной квартире на втором этаже в районе Слободки. Этот район был одним из самых убогих мест в городе-герое Одессе. Уныло стояли в нём глиняные допотопные полуразвалившиеся мазанки, построенные первыми жителями, заселившими эту часть города после русско-турецкой войны и присоединения Одессы и Крыма к Российской империи. Имелись там строения и помоложе – небольшие ведомственные двухэтажные домики со всеми бытовыми удобствами во дворах. Также и квартира, принадлежавшая семье Алины, современных удобств не имела. Ночью ходили поочерёдно на ведро, которое выносилось утром в общественный туалет во дворе. Очередь длинная,  с пахнущими вёдрами, но это «святое» дело даже на более цивилизованной молдаванке привычное, то есть никого ничто не смущало. Умывались при помощи умывальника в прихожей, а воду для него приносили из единственного крана во дворе, иногда одного крана на два двора. Двор – это святое место у обитателей квартир. Здесь узнавалось всё: мировые и местные новости, сплетни, драки в квартирах, да и всё-всё самое интересное в жизни одесситов.
      Но время шло. Алина вышла замуж и привела в свою квартиру мужа, спокойного интеллигентного Сашу, и у них родились двое сыновей-погодок. Встала, наконец, молодая семья в очередь на новую квартиру в доме, который строился методом долгостроя на окраине города, нужно было ещё долго ждать и ждать. Однако трудности молодую добрую терпеливую Алину не пугали, все так жили! Единственные неудобства домашнего быта ей устраивала соседка – якобы бывшая москвичка, проживавшая этажом ниже, как раз под её квартирой.
 –  Ох, уж эта Одесса! Как она мне надоела! Если бы не море, вжысь не поменялась бы! – причитала всё время горе-москвичка.
     А сыновья Алины явно не пришлись ей по вкусу. Стоило одному из них заплакать, как эта косматая мегера начинала колошматить шваброй потолок и кричать:
 –  Как мне твои дети надоели! Да чтоб они па-авыдохли уж наконец!
      И так продолжалось из дня в день. Алина, как могла, успокаивала плачущих малышей, напевала полушёпотом колыбельные песенки и трясла колыбельку.
      Однако неприятности их семьи начинали нарастать, когда мегера привела мужа под стать себе, с лицом, покрытым высохшими гнойничковыми сифилидами. Она бесстыдно жаловалась соседкам, что ей трудно поднять его мужское достоинство, так как в молодости он переболел сифилисом. Но языкатые одесситки за глаза смеялись и прозвали её мужа Сельдерей Укропыч.
      Но если его жёнушке мешали только крики детей, то ему мешало всё, что его окружало. После девяти часов вечера никто из семьи Алины не имел права выходить по старым скрипучим ступенькам, в том числе выносить ведро с помоями, будто бы топанье ног мешало Селедерею Укропычу. Он караулил около дверей и хватал всех спускающихся членов семьи Алины за ноги, а если при этом выплёскивалась часть жижи на лестницу, профессионально устраивал показной скандал. Даже муж Саша, умный, крепкий, высокого роста, работающий инженером в институте, остерегался стычки с этим зверем и брезгливо пятился к стенке. А сосед ещё больше наглел от своей безнаказанности.
     Однажды набралось у них два ведра помоев и мочи, которые нельзя было оставлять на ночь, не было сил, и усталая Алина решилась сама пойти и вылить их в дворовую канализацию. Сосед орал на неё, когда она спускалась с лестницы, и как всегда хватал за ноги, что она чуть не оступилась на лестнице. Когда она, вернувшись и взяв в руки второе ведро, открыла входную дверь, чтобы его тоже вынести, в квартиру ворвался сосед и кинулся на неё с кулаками. Тут у Алины уже лопнуло терпение, и она не выдержала наглости Укропыча:
 –  Ах ты, Сельдерей проклятый! – заорала Алина нечеловеческим, срывающимся голосом и резко надела ведро с мочой и помоями самодуру на голову до самых плеч.
      Такого поворота дел сосед не ожидал и помчался в милицейский пункт. Это дело было тщательно записано, оформлено по всем правилам и в скором порядке было передано в суд. Назначили заседание. К великому удивлению истца суд, после беседы с Алиной, приговорил хулигана Сельдерея Укропыча к 6-месячному заключению в колонии общего режима с предупреждением за то, что он ворвался с криком и кулаками без спросу в чужую квартиру, где находились двое маленьких детей.
 –  Вся королевская рать! Муженька мово засадили! – кричала на весь двор соседка.
     Но её никто не жалел, так как и она, и её горе муж уже всем во дворе  порядком надоели.