Мой Леонардо

                Мой Леонардо.

    Почему, с какой стати, с чьей легкой руки принялся я рисовать?
Отец, конечно же, он, родимый, не только приучил, но и научил меня владеть карандашом
   Владеть – это слишком громко сказано. Лучше прямо произнести – держать в руках. Хотя бы держать,  немного и  отчасти.
Ещё было перышко с тушью, которым я выводил на бумаге тетрадей тонкие линии.
Как обожал я терпкий запах туши, именно чёрной, быстро сохнущей. 
   Один раз купил несколько баночек цветной туши, и стал раскрашивать рисунки. Но  того манящего аромата, как   у  чёрной,  у   цветной  туши  не было. 
   Листы альбомов для рисунков тушью не годились, зато помнится ощущение от шуршания грифеля по шероховатой бумаге.
   Искусство искушало меня не с раннего детства, а примерно со среднего.
Да, по моему бывает оно – среднее детство, так же как в истории таятся средние века с их городами и замками, королями и рыцарями, купцами и менялами.
    Кажется, это началось для меня лет в 12, когда в школе изучали древнюю  историю, а по телевизору шел итальянский научно-художественный фильм о Леонардо да Винчи.
 Леонардо. Кто из нас тогда не восхищался его разносторонним гением?   Помню,  как стремился я к рисованию. 
   И ещё завёл я тетради и альбомы, которые именовал подобно великому  возрожденцу  «Кодексами».
  Рисовал я в этих «Кодексах» карандашом и пером. Напевал же я про себя    песенку из того же кинофильма, сочинённую самим Леонардо.  Были там такие   строки «Кондул аванте, вира козе я манте» и что-то ещё грустное и задушевное.
  Тогда-то и вспыхнуло во мне желание стать вровень с великим флорентинцем.
Походы в библиотеку приняли новый характер, точнее окраску.
Книги по искусству регулярно возникали на моем столе.
Не только шуршал карандаш,  поскрипывало перо, но и почти бесшумно скользил по целлюлозе уголь.
    А под старинными рисунками, эскизами крупнейших мастеров загадочно были проставлены мелким курсивом средства изображения: сепия, сангина, свинцовый и даже серебряный карандаш Альбрехта Дюрера, Ганса Гольбейна или самого Рафаэля.
Помню книгу «Искусство северного Возрождения».  Именно там и были имена Лукаса Кранаха Старшего, Матиаса Грюневальда и прочих мастеров.
    Но Леонардо, великий уроженец Тосканы все равно было выше прочих.
Хоть и тянулись в мрачное небо над Толедо черноволосые смуглые фигуры с полотен Эль-Греко, но Леонардо, великий труженик превосходил всех и всегда.

Сергей Жуков.   1999