Пенсионные выкрутасы в преддверии всеобщего выхода

Предыдущее: http://proza.ru/2021/12/29/1682

                Каждый раз скидываемся на водку и закуску, и каждый раз на закуску не хватает…

          В.С. торопится известить меня о результатах светского приёма по случаю первой пенсии Петровичем:
          – Твой друган Вован с первой же пенсии упился.
          – Как запился? – ужаснулся я.
          – Не запился, а упился, прочувствуй разницу. Получил северную пенсию с огромным северным коэффициентом и пустился во все тяжкие, без разбора и пыли. Наприглашал друзей-приятелей с Обоза, купил четыре бутылки беленькой и к себе в конуру поближе к печке прыг. Получилось как раз по одной на брата. А Братьями в этот раз были Железный, Снайпер и Вовка-сосед, думаю, и тётку Лизу приглашал, но та в свои восемнадцать с половиной лет не решилась принять участие в этой сомнительной вакханалии. Были разосланы и другие приглашения, но барышни на светский приём обязаны были явиться несколько позже, неожиданно, в самый разгар праздничных фейерверков. В общем, для первого пенсионного веселья от пенсионного фонда было взято как раз хорошо, с размахом, но не так много, чтобы и весело, но не в умат на несколько дней, и, как обычно, без какой-либо стоящей закуски взамен пачки беломора. Всё было организовано по высшему уровню: по-спартански аскетично и со вкусом. Со вкусом перепелов, крольчатины, ананасов и другой заморской живности в виде устриц с улитками, кальмаров с лангустами и лапок лягушек под соусом бешамель. А с таким послужным списком, как у этих «крабовых беретов», с многочисленными удачными «выкатами во внутрь» спирта Рояль, бомбиков технического спирта, чистящих и отхаркивающи средств в виде хлорного раствора «Белизны», они и по полторажке на рыло умяли бы с легкостью, а тут по ноль пять, всего ничего, – В.С. тут сделал актёрскую паузу и продолжил, – бы…
          Но вот это «бы» и понесло не туда. Хвала и слава пенсионному фонду России началась сразу, не отходя от печки, прямо на плите, среди засохших недоеденных остатков хлеба и ржаных сухарей для «на всякий пожарный случай». Разлив по стаканам содержимое беленькой, начали толкать тосты и речи с многочисленными алаверды, дополнениями, уточнениями, похвалами с поцелуями и ответными речами с сообщениями о мерзостях дневного бытия в неотапливаемых складских помещениях без присутствия дам при наличии неконтролируемых денежных средств и доходов иной деятельности. Пока обменивались любезностями и клялись в вечной любви и дружбе, дно стаканов прогрелось и усиленно начало передавать тепло от плиты живительному напитку…
          Ты пил ли когда-нибудь тёплую водку? Я пил! – простуду лечил, простуде не помогло, а мне так оТпротивело, что всю охоту отшибло. До того мерзопакостное мероприятие, что после этого чуть ли не пятилетку обходился безалкогольной диетой, года два точно. Так что, если ты хочешь всерьёз с этим завязать, выпей тёплой, а лучше, горячей водки, и никаких кодирований будет не надо, в нос так зайдёт, что все пивные ларьки и бочки будешь за километр обходить, не то что рюмочные разливные…
          Таким образом, угостив сослуживцев разливом первой бутылки по стаканам, новоявленный пенсионер ни с того ни с сего заерепенился, и, не дождавшись прихода лучшей половины человечества, пропитие основного капитала пенсионных накоплений решил прекратить, выгнав приглашённых товарищей взашей, на лютый мороз, на вольные хлеба, на свободные заработки. А что, имеет право?! – имеет. Приглашённые товарищи тоже согласились с этим аргументом – имеет право, и понуро поплелись по домам, каждый в своё расквартированное место с тёплой протопленной печкой и, томившимися на углях, щами с крупными кусочками мяса из оленины, чего у главного новоявленного Стране Советов пенсионера явно не присутствовало.
          Не то, что щей и мяса в печке нет, в ней и дров-то нет! – возмутился В.С. – Он за дровами с пилой ходит, по одной чурке носит. Туда с пилой, обратно с пилой и чуркой вышагивает. У него пила антикварная, как и он сам, не «Штиль» или «Хускварна», а «Дружба». Пока её подсосёшь, пока на морозе стартёр прилепишь, пока заведёшь – весь уже и уробился. Здоровья, видимо, только на одну чурку и хватает. Две не отпилит. А зачем, говорит, мне две. Может, я до завтра и не доживу, кому тогда эту чурку отпилю и принесу? Философ, одним словом. Вон мне гараж всё пытается подпилить, этот гений философских рассуждений, в который ты этим летом просился свою машину поставить на зиму. Скоро уж уронит, злодей. Всё, что можно и «неможно» отпилил, все несущие конструкции. Ветер дунет, снегом привалит и всё, нету у меня лесопунктовского гаража. И ничего ему не скажешь – у нас на Обозе демократия, что хотят, то и воротят. Каждый обозовец, что хочет, то и «ворочет». Вера Михайловна строго за этим следит, чтобы каждый чего-то да воротил и никто ему не смел мешать. Смотрящая от «Единой России», считай, сама власть. Чтобы насилия над личностью ни-ни, ни в каких проявлениях, ни в мужских, ни в женских…
          Короче, не знаю, что случилось, где переклинило или коротнуло Петровича, ты лучше знаешь, но без ответных подарков по случаю пенсионной реформы поить на свои кровные, он счёл разорительным семейному бюджету, и решил не баловать местных олигархов-оглоедов по крови и смыслу жизни дармовым искусством искусительного пития. Посидели, и хватит, пошли вон восвояси на свободные хлеба случайных заработков по родовому наследству первой очереди. А у него самого сейчас стабильный доход от государства, гарантировавшего Петровичу прожиточный минимум, как минимум, от смерти. Короче, стало жалко нажитого и измученного несправедливым отношением социальных работников к его северному трудовому стажу на чекеровочном тракторе за столько лет предпенсионной жизни.
          Сохранив самообладание, он решил было пойти порадовать Надюху своим светлейшим присутствием, но осекся. Это удовольствие и в молодости столько не стоило, а тапереча и подавно, тем более по лёгкому снежку и морозцу идти в «изодранной дубленке» фуфаечного типа в не подшитых валенках без галош. Решил продолжить веселье в одиночку под караоки от первого канала с рекламными переходами на ночной для взрослых от двадцати трёх лет.
          И так накороокился, что мы его неделю на улицах и площадях Обоза не видывали, всё при делах, да при делах был. Упился в усмерть весь, в хламину, три водки за ночь умять и нисколечко не побрезговать. У него даже всю стержневую память отшибло от таких возлияний в одно горло при годовом недосыпе коров фуражного скота*. Идёт сегодня ко мне на ощупь, тактильно вдоль забора перемещается, спрашивает меня, с кем он пил и кто его так щедро угощал. Девчонки, наверно, всё-таки тоже забегали на огонёк, сам-то я не видел, врать не буду, но кто-то женскими голосами на Обозе пел, может быть, и сам от счастья, не знаю. Нихренушеньки же не помнит, ума совсем не стало, весь пропил вместе с памятью…
          Объясняю ему, что он недавно стал пенсионером, чуть ли не союзного значения – не верит! всё думает, что я его обманываю. Конечно, столько лет добивался льготного северного прожиточного пансиона, а вот она и пришла, как «белочка» приходит, неслышно, незаметно и сразу вся, вместе с «белым конём и немцами». Говорю, давай поспорим на бутылку, что ты пенсионер! С него сейчас бутылку с лёгкостью можно стребовать, деньги на бутылку водиться-то будут. Так он руку для спора не полает, в чём-то сомневается. Не весь, видать, ум пропил, чего-то там в башке, значит, ещё шарчит, шевелится. Может быть, и тебя всё ещё помнит как одноклассника, а может, и нет, ничего о тебе не спрашивал…

* Эта фраза, как и все предыдущие с последующими, была сказана нецензурными словами, непереводимыми на русский литературный язык.

Продолжение: http://proza.ru/2022/06/05/1237

27.12.2021. 11:23 … 01.01.2022. 20:55, СПб.