Розовый поток

      
 
                1
При снижении пассажирский лайнер неожиданно для меня влетел в кучевое облако. В иллюминатор было видно, как густой серый туман тут же закрыл лучи яркого солнца. Дымка стремительным потоком мчалась по плоскости крыла, оставляя в голубом небе серебристый след из России. 

В это же время стройная стюардесса прошла между рядами кресел в переднюю часть салона. После приветствия обратилась ко всем пассажирам и вежливо попросила пристегнуться ремнями безопасности перед посадкой в аэропорту столицы солнечной Болгарии. Переполненный чувствами от увлекательного полёта, я и не подозревал, что в небе Болгарии за несколько лётных дней на параплане мне предстоит ощутить и увидеть то, что я не видел даже в своих волшебных снах. 
Прилетевших из Москвы в Софию любителей острых ощущений на выходе из аэропорта встретила весёлая девушка приятной внешности. Старшей нашей немногочисленной группы была тоже девушка по имени Ксюша. При знакомстве, после приветствия с благодушными улыбками, все представились. Ксюша тут же завела разговор с Русаной на иностранном языке. Я немного позавидовал, но и в то же время был приятно удивлён, как Ксюша легко общается с Русаной на болгарском языке, сам не понимая пока ни слова. Как выяснилось потом, Ксюша уже несколько лет сопровождает группы парапланеристов из России в болгарский город Сопот и столько же лет дружит с Русаной. 

С трудом разместив три огромных рюкзака со снаряжением в автобагажнике, Русана на своём автомобиле, по просьбе Ксюши, повезла нас в храм-памятник Святого Александра Невского. Архитектура как наружной, так и внутренней частей храма со старинными иконами поразила меня своим величием до глубины души.
После приятной беседы в кафе милая добрая девушка отвезла нас на фирму, где мы взяли в аренду легковой автомобиль. Распрощавшись с Русаной, мы втроём самостоятельно взяли курс на город Сопот. За рулём автомобиля сидел молодой человек Ксюши – Александр. Разговоры влюблённых, мои наблюдения незнакомых чудесных мест – и время до точки назначения пролетело незаметно. 

С тёплым гостеприимством нас приняла семья из двух пожилых людей, предоставив нам комнаты на втором этаже частного дома. Из окна моей комнаты вид простирался на горы, с которых, как я понял, мне и предстояло испытывать в свободном парении судьбу, как в динамических, так и в термических патоках. 
После дальней дороги и небольшого отдыха Ксюша и Александр при вечерней прогулке познакомили меня с предгорной местностью.   
От дома, где мы остановились, до нижней стартовой площадки канатной дороги идти было около десяти минут. Вокруг площадки всё было организовано: и камера хранения, и летние кафешки, и многое другое – и это всё работало до позднего времени. После тренировочных полётов спортсмены группами сидели за столами в кафе, и каждая на своём языке, как мне показалось, обсуждала прошедший лётный день. 

За столиком в кафе Ксюша меня познакомила с москвичом Дмитрием Гусевым. Он весь лётный сезон жил в Болгарии, в собственном доме, который построил недалеко от стартовой площадки канатной дороги. В общении за чашечкой ароматного чая из горных трав я узнал от Дмитрия об особенностях гор и коротко о безопасности полётов в этих чудных местах. Собеседник, как я понял из разговора, был опытным парапланеристом и хорошим инструктором. 
После ознакомительной приятной прогулки перед сном я ещё долго в своём воображении представлял парение в воздушных потоках в незнакомых горах Болгарии. После приятных сновидений первый солнечный луч, цепляясь за вершины гор, разбудил меня и вынудил спешно встать с кровати. Пожелав доброго утра всем проснувшимся, я вышел на улицу. Свежесть горного воздуха прохладой пахнула мне навстречу. Пробудившиеся птички, игриво перелетая с одной ветки на другую, звонко щебетали, поднимая мне настроение перед предстоящими полётами. 
 
                2 
Сидя пристёгнутым на двухместном сидении подъёмника, я крепко держал перед собой на коленях тяжёлый рюкзак со снаряжением. Поглядывая иногда на движущийся над головой трос и на то, как в глубоком ущелье подо мной неторопливо убегали в обратном направлении деревья, – всё это, увиденное впервые, приводило меня в недоумение и вселяло лёгкую робость. Словно этот трос, как мне показалось тонкий, ненадёжный, поднимал меня на вершину горы погулять по зелёной лужайке… Вспыхнувшие первые облачка над вершинами гор манили меня и отвлекали от негативных мыслей. 
На первой станции, на уровне тысячи метров от подножья горы, мы вместе с соседом, с рюкзаками в руках, на ходу спрыгнули с подвесного сиденья. В нескольких метрах от станции находилась та желанная стартовая площадка – для любителей неба и острых ощущений.   

Оглядевшись вокруг, я заметил, что несколько человек уже успели разложить свои парапланы на зелёной каменистой лужайке и ждали встречного ветерка с долины. Я тоже неторопливо, с лёгким волнением приступил извлекать из рюкзака всё своё снаряжение. В него входили: параплан; подвесная система – сиденье с мягким протектором на случай жёсткого приземления; специальные ботинки тоже с амортизирующей подошвой; два основных прибора: навигатор, вариометр – для контроля высоты и скорости подъёма и всего прочего; рация для связи на всякий случай; лётный комбинезон с термобельём; перчатки; шлем; вода; лёгкий перекус; аптечка в случае нештатной ситуации; и что-то ещё по мелочи.

Стартовая площадка была небольшого размера, и поэтому всем желающим не было возможности разложить крылья своих парапланов. Чтобы не занимать места, я не спешил раскладывать свой параплан Epsilon. Мне хотелось сначала посмотреть старты молодых продвинутых пилотов, а потом уже стартовать в не знакомом для меня месте. Хотя опыт свободных полётов у меня уже был. Но это были полёты в основном в степи с помощью лебёдки и немного в горах Кавказа. Опасность в этой местности при старте заключалась в том, что при слабом ветре на разбеге пилот, не успев оторваться от земли, может упасть в каменистый обрыв, поросший колючим кустарником. Оттуда потом будет сложно выбраться, тем более извлечь из кустов свой параплан с несколькими десятками длинных строп. 

Речи молодых пилотов звучали вокруг в основном на европейских языках. Подождав первые порывы ветра, парапланеристы один за другим начинали стартовать, улетая по своим траекториям над зелёными склонами гор. Некоторые, в зависимости от опыта и везения, поймав термический поток, в спирали медленно поднимались к облакам. А «невезучие пилоты» планировали к подножию горы и приземлялись на площадке у кафе. Попив чаю или кофе, на подъёмнике вновь поднимались на гору и после очередного старта продолжали в воздухе искать свою удачу. Теперь и мне в этот солнечный день предстояло искать первую удачу.

В полной экипировке, подождав усиления ветра, я с небольшим напряжением рук потянул первый ряд строп. Трёхцветный параплан тут же взмыл над головой и устремился вперёд. Не успел я пробежать и пяти шагов, как динамический поток вмиг поднял меня на несколько десятков метров над обрывом. И здесь, в свежести ещё не прогретого воздуха я почувствовал себя в родной стихии. Предстартовое волнение, словно испугавшись высоты, катапультировало и побежало искать приезжающих пилотов-новичков. 

Так как долина ещё недостаточно прогрета утренним солнцем, термические потоки были слабые. Мне, в отличие от некоторых пилотов, не удалось подняться со своим Epsilon к облачкам. Полёты в динамике над вершиной горы, поросшей соснами и лиственными деревьями, – и моему восторгу наслаждения не было предела. Поглядывая иногда сверху на уютный городок у подножия, я с любопытством рассматривал зелёную фауну гор. В определённый момент вдали я увидел яркую двухцветную ткань на дереве. Мне тут же стало понятно, что пилот, по какой-то причине потеряв высоту, не дотянул до долины и «свил гнездо». Пролетая над ним, я отметил точку в навигаторе и для быстрого его нахождения сообщил координаты по рации. Отвлёкшись, я и сам чуть не «свил гнездо». Больше всего мне не хотелось в первый день полётов повиснуть на дереве.   

При ослаблении силы ветра через час и двадцать минут увлекательного полёта я приземлился на площадке у кафе. 
Повисшего на дереве пилота из европейской страны с парапланом через несколько часов кропотливого труда спасатели сняли с дерева и доставили целым и невредимым в гостиницу. 

Для тренировочных полётов оставалось всего лишь два дня, потом начинались европейские соревнования. В соревнованиях такого масштаба участвовать я не захотел. Возрастному человеку в пятьдесят лет тягаться с продвинутыми молодыми пилотами было как-то не к лицу. Хотя опыт соревнований, и даже с призовыми местами, у меня был. В этот раз мне просто хотелось посмотреть, как летают европейцы, и самому полетать для души. 
 
                3 
После объявления судейских задач в первый день соревновательных полётов было открыто окно – время старта и финиша. В это время можно было стартовать не только участникам соревнований, но и пилотам-любителям. Из уважения к соревнующимся парапланеристам взлетать я не спешил. Да и спешить мне было некуда. Стартовавшие первыми в связи с отсутствием надлежащего ветра в основном спланировали вниз на финишную площадку. 

Как только ветер набрал силу и стал умеренным, терпеливые спортсмены начали друг за другом взлетать. В их числе, поднимая своё крыло над головой, и я взмыл над стартовой площадкой и сразу влетел в термический поток (нагретый воздух, стремительно поднимающийся вверх). Обходя поток по небольшой спирали, электронный прибор скороподъёмности с приятным звуком умеренно менял на подъёме цифры высоты.

Через несколько минут волнительного наслаждения я стал наблюдать с высоты, как крохотные из разноцветных тканей парапланы, разложенные на стартовой площадке, ждали очередной удачи. А выше меня, под облаком, на небольшом удалении от меня, я увидел двух пилотов, как выяснилось позднее из Франции и Германии, крутивших спирали. Поглядывая на спортсменов и на приборы, при этом находясь в центре потока, я увлёкся так, что забыл о своей безопасности. Ветер уносил меня от точки старта вглубь снежных хребтов. В какой-то момент я увидел над собой спортсменов, которые вынырнули из потока под облаком и полетели на своих спортивных крыльях на запад по намеченному маршруту. Меня вместе с облаком продолжало сносить на север, к снежным хребтам. Пока я возился с фотоаппаратом, ускоряющийся термик поднял меня под самое облако, на высоту три тысячи двести метров над уровнем моря.

Свисающие свинцово-серые космы по краю облака закрывали меня от солнечных лучей. Прибор температуры воздуха на этой высоте показывал плюс три градуса. После тридцати градусов на земле, холод пробрался под термоодежду и вызвал лёгкий озноб. Скороподъёмность продолжала расти, усиливающийся звук вариометра и мрачное свинцово-серое облако начали вселять страх, разбудивший во мне инстинкт самосохранения. Времени на раздумье у меня не оставалось. Облако было готово в любой миг поглотить меня. Последствия были бы непредсказуемыми. Не раздумывая над ними, я потянул за крайние стропы и сложил уши параплана – концы крыла для большей скорости снижения. Вариометр неумолимо продолжал показывать подъём. Тогда я выжал до предела акселератор – механизм для увеличения скорости планирования крыла и скорости снижения: площадь крыла уменьшилась – и я тут же увидел, как мой трёхцветный Epsilon нырнул в облако. Сырой плотный туман поглотил и меня, спрятав от земной красоты Балканских гор. Сложилась опасная ситуация, так как хорошо известны причины гибели некоторых пилотов: в облаке, на большой высоте, потеря сознания и последующее обморожение… Стараясь сохранить самообладание, по компасу я повернул параплан на юг. Слегка пробивающийся во мраке облака слабый солнечный свет подавал мне последнюю надежду. По высотомеру я видел, что ещё в облаке снова набрал высоту на несколько сотен метров. Я продолжал бороться за жизнь – и в один драгоценный для меня миг вылетел с южной стороны из негостеприимного, сырого, мрачного тумана. Плавно отпуская акселератор, я также плавно отпустил стропы кончиков крыла и взял курс на точку старта. Параплан с заданной скоростью продолжил равномерное снижение. Но меня это не радовало. Скорость движения при усиливающемся встречном ветре по отношению земли была небольшой. Вот тогда я и подумал: «Облако, проучив меня, отпустило с миром, а вот горы, таившие непредсказуемое безмолвие, могут меня здесь упокоить навечно». В заросшем деревьями ущелье, в случае разряда аккумуляторов в рации и навигаторе, невозможно найти меня даже с вертолёта. Хорошо, если яркого цвета параплан распластался бы на макушках сосен. Даже если бы так случилось, сколько времени я мог провисеть на стропах высоко над землёй? Хотя верёвка была тонкая (прочная у меня лежала в кармашке сиденья), можно было по ней спуститься на землю, но куда? – В пасть медведям, которые, возможно, с нетерпением уже ждали бы меня?!. Поселившийся ещё перед облаком страх не отпускал меня. Цифры на электронном приборе неумолимо продолжали показывать снижение. На определённой высоте визуально скорость относительно земли кажется неизменной. Но прибор неумолимо показывал сокращение расстояния до старта, что меня немного успокаивало. Мысли о доме и желание жить не позволили мне упасть духом. На минимальной высоте мне всё же удалось долететь к стартовой площадке. Мягкое касание земли – и я на слегка каменистой зелёной лужайке! Об этом полёте только фотография на память: парапланерные рыжие ботинки на фоне снежного хребта Балканских гор. 
               
                4 
На второй день предполагаемых соревнований погода в горах, как и предсказывал прогноз, оказалась нелётной: дул порывистый, сильный ветер, всем пилотам был дан отбой. В непогодные лётные дни мы группами ездили по историческим местам или ходили в горы. Вечерами за бокалом домашнего виноградного вина в общении с хозяином дома Байначо я немного научился говорить по-болгарски.   

Накануне приехавший со своей группой на личном микроавтобусе из Курска Виталий Мирошник в один из непогодных дней пригласил меня полетать в местах южнее города Пловдива. С Виталием и его коллективом я был знаком по российским лётным местам. Не раз с помощью лебёдки покоряли небо в соревновательных полётах в городе Липецке, а также у него на родине. Вместе летали в незабываемых местах Ставрополья на горе Юца и в непредсказуемых горах Чегема.   

По дороге Виталий мне рассказал подробности гибели нашего общего товарища по увлечению из города Брянска. На показательных полётах над аэродромом этот товарищ ввёл параплан в крутую спираль и, не выйдя из неё, на большой скорости «размазался» о бетонную полосу. 
Новые лётные места, особенно в горах, в зависимости от погодных условий всегда таят в себе непредсказуемость. Полетав в своё удовольствие над гористой местностью, поросшей деревьями, без происшествий, в хорошем настроении двинулись в обратный путь. 

Проезжая, вдалеке на высоком холме возвышался «Алёша» – памятник советскому солдату-освободителю. Мы подъехали к памятнику – нас переполняло чувство гордости за наших отцов и дедов, воевавших против фашистов на чужой земле. Поклонившись на прощание «Алёше» – символу погибших на той жестокой войне, мы неторопливо продолжили путь в город Сопот. 
 
                5 
В завершающий день соревнований погода была чудесной. Лучи выплывающего из-за гор яркого солнца уже с утра грели долину, и после ночного дождя начали испарять влагу. Появившиеся первые облачка над вершинами гор, как всегда, предвещали хорошую лётную погоду. В пути к подъёмнику я познакомился с тремя парнями, которые прибыли ночью из Нижнего Новгорода. Ребята, начинающие парапланеристы, поселились в одном доме со мной. По предварительной договорённости с Дмитрием Гусевым, они приехали поучиться парению в горах. 

На стартовой площадке некоторые спортсмены, наверное после неудачного дня соревнований, с надеждой поглядывая в небо на облачка, суетливо раскладывали свои парапланы. Я свой Epsilon раскладывать пока не спешил и с интересом наблюдал, как новички из Новгорода внимательно смотрели на своего инструктора Дмитрия и вслушивались в каждое сказанное им слово. 

Порывы ветерка вынудили ожидающих пилотов дружно поднять своих воздушных «коней» над головой и бежать навстречу удаче. За спортсменами последовал и я.
Летая по кругу по восходящей спирали, друг под другом, мы стремительно набирали высоту. Больше десяти пилотов, летая в небе одновременно, создавали вид стаи парящих соколов. При наборе достаточной высоты спортсмены улетали на маршрут вглубь гор. Я в этот раз лететь в горнило кипящих белым паром огромных облаков над хребтами не решился и повернул в сторону долины. Несколько любителей, не участвующих в соревнованиях, последовали моему примеру и стали парить со мной по направлению к ближайшему облаку над долиной. Как белая вата, кучевые облака, образуя тень на земле, неторопливо плыли нам навстречу, подавая надежду на очередной поток. (Под каждым облаком есть свой поток. Невидимые термические потоки формируются от нагретого влажного воздуха от земли и стремительно поднимаются в прохладной атмосфере вверх, тем самым образуя кучевые облака). 
 
На перелёте, медленно теряя высоту, под свежесть встречного ветерка и лёгкий гул строп, я наслаждался благоухающей долиной. Озарённая яркими лучами летнего солнца, она таила в себе сказочное волшебство. Зелень виноградных полей ровными рядками простиралась между плантациями цветущих роз. Увиденное мной чудо, нарисованное божественной силой всеми цветами красок, вызвало у меня чувство нереального сна. 

Позже выяснилось: из лепестков роз специальных пахучих сортов отжимали розовое масло и экспортировали во Францию для изготовления парфюмерии. А эта долина была самым благоприятным местом для выращивания эксклюзивных сортов ароматных роз. 
На подлёте под облако с высоты птичьего полёта я продолжал созерцать сказочный мир долины. Вдруг электронный прибор – указатель скороподъёмности начал издавать звуки, оповещая меня о восходящем потоке. 

Не ожидая очередного чуда, одновременно с приятным для меня звуком вариометра я почувствовал знакомый нежный запах – запах, который был немного похож на запах роз, растущих в наших цветниках. И этот пьянящий аромат в узком потоке начал сопровождать меня по пути к облаку. Мне тогда показалось, что все парфюмерные фабрики Франции со своих хранилищ разлили для меня в долине парфюм. При скорости три метра в секунду, наслаждаясь божественным ароматом, через несколько минут я вновь оказался под огромным облаком. Борьба между любопытством: «А что ж теперь в облаке?» и страхом оказаться вновь в бурлящем тумане продолжалась несколько секунд. Моя врождённая любознательность, как всегда, победила. Перестав крутить спираль, я вылетел из центра потока и при скороподъёмности в два метра влетел в густой белый туман. Какое-то время в моих глазах продолжала отражаться цветущая долина. В облаке уплотнённый влажностью запах ещё больше продолжал меня пленять. Возникло желание попробовать на вкус пропитанную нежным благоуханием белую вату.

Вдыхая полной грудью пьянящий влажный туман, мне захотелось остаться здесь навсегда. Но природа – явление коварное и не любит, когда люди мыслят вопреки её воле, её законам. Вдруг в какой-то миг моих наслаждений я почувствовал резкий рывок, сопровождавшийся глухим хлопком. После чего электронный прибор тут же завизжал, сигнализируя о стремительном снижении. Почти не видя над головой параплана, я осознал сложившуюся ситуацию: «Подлетая к краю облака, я поймал нисходящий поток, который вмиг сорвал часть параплана с потока». На вылете из облака кусок бесформенной ткани правой половины крыла продолжал трепыхаться от снижающейся скорости. По привычке нащупывая правой рукой рукоятку запасного парашюта, левой кливантой – ручкой управления прокачал воздухом сложившуюся часть крыла. Громкий хлопок восстанавливающегося параплана тут же победил поселившийся во мне страх. Цепляя кончиком крыла озарённое белоснежное облако, я с лёгкостью выдохнул страх вместе с ароматом роз и продолжил парение в спокойной атмосфере чистого воздуха. 

С высоты мне было видно, как два парапланериста на переходе в обратном направлении удалялись от меня в сторону гор. Я не последовал за ними, а решил попарить ещё немного над плантациями роз и виноградников. Подъёмной силы под умирающим облаком уже не было и не было того волшебного запаха, которым я наслаждался несколько минут назад. Термический поток от остывшей долины прекратил своё существование до очередного прогрева. Я прекрасно понимал, планируя в снижении несколько минут, что мне не дождаться следующего потока, и смиренно принял решение приземлиться на лужайке у края чудных полей. Мягкое приземление на зелёной сочной траве и довольная улыбка завершили мой незабываемый полёт. 

Достав рюкзак из спинки сиденья, я неторопливо уложил в него аккуратно свёрнутый параплан и всё своё снаряжение. Поставив рюкзак у края поля между рядами роз и озираясь по сторонам, я зашёл в цветущую плантацию. Я вновь всей грудью вдыхал упоительный нежный аромат ликующих в солнечных лучах дивных роз. В пелене накативших слёз счастья, словно в разноцветном переливе орнаментов калейдоскопа, продолжали играть благоухающие бутоны роз. Поглаживая нежно ладонью бархатные алые лепестки, я вновь и вновь с трепетом вдыхал неиссякаемый волшебный запах. Я с наслаждением смотрел на загадочный сказочный мир, созданный Творцом и человеком. После долгих, мучительных годов болезни я стоял на коленях в земном раю и слёзно благодарил Бога и людей за подаренное мне дивное наслаждение и в небе, и на земле гостеприимной солнечной Болгарии.