Дорога домой

Студентки медучилища Люба и Тамара после второго курса были направлены на практику в небольшой районный городок на Кавказе.

Девчонки радовались, побывают в красивых местах, увидят горы, будут жить на фруктах, местном сыре, который , говорят, вкусен и полезен.

Работать девушкам пришлось в разных местах, Любе в медпункте в нескольких километрах от городка, а Тамаре в детской поликлинике в городе.
Практиканткам выделили комнату в доме для медработников.
В свободное время подруги гуляли по зеленому, утопающему в цветах, городу.
Было удивительно, что вечерами на улицах встречались в основном мужчины. Они не спеша ходили небольшими группками, все вместе- дети, подростки, молодые и старики, сидели за сдвинутыми столами в кофейнях, пили кофе , приготовленный в горячем песке и о чем- то говорили на языке, в основном состоящем  из согласных звуков. Речь была громкой, гортанной, непривычной уху русского человека.  Женщин встретить на улицах можно было в основном днем, они ходили по магазинам и рынку  с полными сумками и корзинами. И только девочки и подростки могли гулять без ограничений. А если девушку приглашали на свидание, то ее братья шли обязательно сзади - сопровождали.

Люба и Тамара не знали местных традиций, спасибо соседке по дому, русской девушке, вышедшей замуж за местного врача. Она предупредила, что бы девчонки одевались скромнее, с наступлением темноты не выходили на улицу. Мало ли.
Как- то подруги пошли в центральный гастроном, захотелось шоколадных конфет. День был очень жарким, девушки надели сарафаны, сшитые специально по случаю. Шли по дороге, машины практически тут не ездили, и жители ходили по проезжей части без опаски. Девчонки оживленно болтали- делились впечатлениями от практики. Вдруг Тамара сказала:

- Любашка, а что это все так странно смотрят на нас?

- Не знаю...

Случайно обернувшись, Тамара поняла почему- сзади метрах в пяти за ними медленно ехала легковая машина.

- Красавицы, не хотите покататься? - выглянул в окно один из пассажиров, оценивающе окидывая их взглядом.

Тамару будто кипятком облили, стало неприятно. Она схватила подругу за руку и потянула через дорогу, надеясь , что они оторвутся от назойливых парней. Девушки дошли до следующей улицы , и не успели перейти дорогу, как перед ними остановилась та самая машина.

Только они ступали на проезжую часть, водитель давил на газ. Машина надвигалась на девушек. Люба оказалась ловчее, успела перебежать дорогу, а Тамара никак не могла проскочить. И, наконец, здорово разозлившись, глядя в глаза водителю сказала:

- Ну и дави! - и решительно пошла вперед.

На ее удивление парень  не сдвинул машину с места. Но пассажиры  тут же загалдели , зацокали, , машина рванула по улице вверх и скрылась за деревьями.

"Слава Богу, обошлось"- облегченно вздохнула Тамара.

Девушки позабыли историю с машиной, но все же опасались уходить далеко от дома. Вечера коротали в комнате за книгами и разговорами. Так было спокойнее. Однажды Люба пришла домой расстроенная:

- Том, кажется, у меня проблема.

- Что такое?- насторожилась подруга.

- Представляешь, недавно приходил на прием мужчина. Ему лет тридцать. Перевязку надо было делать. Руку поранил при строительстве дома. Живет в горном ауле, недалеко отсюда.

- И что не так?

- Он теперь каждый день приезжает к концу дня. Как будто следит за мной. И взгляд такой жесткий, колкий. А сегодня сказал, что я ему подхожу, и он хочет на мне жениться. Говорю ему, но я не хочу замуж, да и не люблю его. А он сказал, что украдет, если не соглашусь, и никто не поможет, Взаперти продержит месяц без еды, сразу сговорчивей стану. Скорее бы домой, теперь точно знаю, куда не поеду по распределению никогда и ни за что!

- Да ну, выкинь из головы, не те времена сейчас,- сказала Тамара, но рассказ подруги ее обеспокоил.

Оставалась неделя до отъезда , когда Люба не вернулась домой. Тамара все поняла, пыталась у женщин на работе узнать что делать, куда обратиться. Но те грустно смотрели на нее и качали головой. Ничего не поделаешь. Это Кавказ, горцы, темперамент, обычай.

Вернувшись с практики, Тамара пришла к родителям Любы, рассказала все, что знала. Но добиться чего- то конкретного родители так и не смогли. Им отвечали, что в ауле, про который говорила Люба и Тамара, нет ни русской девушки, ни мужчины, подходящего под описания.

Прошло десять лет.
Мария Петровна услышала звонок в дверь.

- Отец, открой , у меня руки в тесте.

Иван Иванович пошел в прихожую, открыл дверь. До слуха Марии Петровны донесся сдавленный крик, женский голос и рыдания. Она выскочила в прихожую и чуть не потеряла сознание. Прислонившись к стене, стала медленно оседать на пол. В прихожей стояла их Любочка!

" Господи, живая! Но как постарела моя девочка, всего-то тридцать лет недавно исполнилось. А косы! Боже мой, она вся седая..."- промелькнуло в голове Марии Петровны.

Люба кинулась к ней, встала на колени рядом, обняла мать и зарыдала еще сильнее. Они долго не могли оторваться друг от друга. Иван Иванович принес капли и воду, его руки тряслись, он не мог сообразить как их налить - в стакан или ложку. И кому первому дать выпить.

Когда слезы были выплаканы, женщины успокоились, сели за стол. Мария Петровна поставила него все, что было в холодильнике. Как хорошо, что вчера сварила борщ, Любочка его всегда любила. С пампушками и чесноком. А вот пампушек нет, их не стало с тех пор, как пропала Любочка...

- Дочка, сало есть домашнее, копченое! - хлопотала мама,- А лечо какое, попробуй , доченька! Помнишь, как мы вместе его закатывали когда- то?

Мария Петровна все время старалась дотронуться до дочери, то обнимет, то по голове погладит, и не сводила с нее мокрых глаз. Отец, что бы не плакать, курил. Не успевал докурить одну сигарету, начинал другую.

А Люба не могла есть, спазм сжимал горло, слезы снова начинали набегать на глаза. Она знала, что через неделю, ей нужно вернуться к мужу, сыновьям, которых Али не разрешил взять с собой.

Десять лет назад
В тот день она задержалась в медпункте, позвонили из соседнего аула и попросили не уходить врача и медсестру, привезут малыша, он то ли поранил , то ли поломал руку. Люба приготовила гипс, антисептик, перевязочный материал и вышла на улицу подышать свежим воздухом. Она прошла по двору, остановилась у каменной ограды, всматриваясь вдаль, не везут ли ребенка. Присела под чинарой на скамейку , здесь приятно было сидеть, особенно в жаркие дни. Показалась машина. Люба встала, быстро направилась к медпункту.  Дальше она смутно помнила, что произошло. На нее накинули плотное покрывало, от страха и нехватки воздуха девушка потеряла сознание. Очнулась в какой- то комнате. Голые стены, обмазанные глиной и побеленные,  дощатый потолок, в щели проникал дневной свет. В комнате всего одно крошечное окошко, и то почти под потолком.
На полу толстый ковер ручной работы. Из мебели только диван.

В комнату зашла женщина, - это была мать Али. Принесла еду, по- русски она не говорила. Молча поставила лепешки, сыр, овощи и молоко. Так же молча стояла и рассматривала девушку.

Аул, в который привезли Любу, расположился высоко в горах. Его история насчитывала почти тысячу лет. Раньше тут было многолюдно, а сейчас и половины жителей не осталось. Вокруг только горы и скудная растительность.

Люба проплакала несколько дней, а потом слез не стало. Вид Али красноречиво говорил о том, что никуда отсюда она не денется. Теперь ее дом тут. А его родители- ее родители и хозяева. Что скажут, то и будет делать.

И она делала все- с утра крутилась, как белка в колесе, готовка, уборка дома, стирка. Домашний скот тоже был на ней, Люба научилась доить коз, делать сыр и исполнять обязательный ритуал- перед сном мыть ноги отцу и матери Али. Свекровь невестку не любила и этого не скрывала. Муж молча наблюдал за их отношениями, и всегда был на стороне матери.

Любе пришлось выучить язык мужа, с ней никто не хотел говорить на русском, а местные дети смеялись, когда она шла с бельем к реке, а старухи что- то злобно шептали в след.

- Ты пришла в наш дом, у нас свой распорядок, закон, и жить должна по нашим правилам,- учила Любу свекровь,- Запомни, если в доме хромые, обопрись на трость, а если - слепые, одень очки. И мужу должна быть верной. И прежде чем поставить ногу, оглянись, постой и выбери куда ее поставить.

Когда Люба родила одного за другим сыновей, отец Али был очень доволен, смягчилась и мать, привыкла к невестке. Девушка хозяйственная, работящая и уважительная оказалась.

Частенько, когда мужчин не было дома, наблюдая как Люба готовит сыр или еду, учила:

- Я понимаю, как тебе тяжело, сын мой не ласковый, неразговорчивый, но ты не бойся его. Ты же хозяйка, хранительница очага, мать его сыновей. А матерей у нас уважают. Ты должна уметь не только медом угощать, достойно молчать и уступать, но если надо, то и соли с перцем подсыпать.

Люба прислушивалась к словам свекрови, впитывала культуру народа, среди которого пришлось жить, и полюбила горы, чистые быстрые речушки, стекающие с них. Научилась находить ключи и к мужу.
Али ее не обижал, но никогда и не жалел, особо не задумывался, каково ей жить тут, не видеть родителей. Со временем она стала для всех своей, ее уважали. Называли докторшей, ведь она была почти дипломированный специалист, лечила всех, даже роды принимать научилась.
А Любовь Ивановна прятала свою боль глубоко внутри, не переставала думать о родителях и очень по ним скучала. Особенно ее расстраивало то, что они ничего не знали о ней. Когда ей снились родители, женщина просыпалась со слезами, но прятала их, научилась не показывать свои чувства и эмоции, как подобает жене горца.

Однажды она решилась и завела разговор о том, как хочется увидеть отца и мать. Али молчал, потом , ничего не говоря, вышел из дома и вернулся только утром. Ночевал с отарой в горах, догадалась Люба.

- Хорошо, езжай, но дети останутся со мной. Знай, если не вернешься через неделю, я зарежу их,- с угрозой в голосе произнес муж.
Люба знала, он сделает это.

Прошло еще десять лет.

Любовь Ивановна после поездки домой смогла писать письма родителям. Теперь она знала про них все- как и чем живут, что у них болит, чем занимаются. А родителям писала как растут ее мальчики. На удивление, они были добрыми, отзывчивыми, очень любили и жалели ее. Деда любили, отца уважали и побаивались.

Когда сыновья выросли, то решили не уезжать из аула, помогали отцу - хозяйство было большое- овцы, козы. Вместе построили новый просторный дом. И нет- нет да и заводили разговор о русских бабушке и дедушке. Сыновья Любы знали о них только по ее рассказам да видели на фото.
Али не хотелось отпускать от себя жену и сыновей, привык , что она рядом, на глазах, но камень воду точит, и сыновья уговорили отца.

И вот Люба с сыновьями в родном городе. Радости ее не было конца. Мария с Иваном впервые увидели своих внуков. Один был похож на Любу, второй на Али.

У Любы была мысль остаться дома, не возвращаться- сыновья с ней, им ничего не угрожает. Будут здесь учиться или работать, как захотят. Но стала замечать, что ребята скучают по отцу, по жизни в ауле. Уже и разговоры пошли о том, что пора стричь овец, сколько они выручат за шерсть, что отцу одному тяжело, надо ехать домой.

Прошло еще пять лет.

Сыновья уже имели свои семьи, детей. Али умер от опухоли головного мозга. Поздно хватились. У него болела голова, он не выносил громких звуков, но идти к доктору отказывался. А когда совсем стало невмоготу, согласился на обследование. Лежал Али в республиканском центре, Люба была при нем до конца.

Она смотрела на умирающего мужа и понимала, вот и прошла ее жизнь. Была ли она счастлива хоть чуточку? Была, ведь вон какие сыновья у них выросли. Самые любимые, самые красивые, самые заботливые. Она была счастлива в своих детях, а теперь и внуках.
Она жалела мужа, за столько лет привыкла к нему.  Наверное, это про нее придумали- стерпится, слюбится... Слюбилось ли ? А вот стерпелось точно. Да что теперь говорить, судьба, видно, у нее такая. Прожить не так, как мечтала.
 Вскоре после смерти Али, умер его отец, после инсульта не прожил и месяца, а следом и мать.

Теперь Люба часто ездила к родителям. А когда заболела мама и стала просить дочку не уезжать, Люба, хоть и привыкла жить на Кавказе, решила остаться на родине.

Теперь сыновья по очереди навещали Любовь Ивановну. Привозили внуков на каникулы. Особенно ребятишки любили бывать у бабушки зимой. Можно было  кататься на коньках, санках и лыжах. С дедом ходить на зимнюю рыбалку. А еще у них тут появились друзья, и не только мальчики, но и светловолосые подружки. С которыми всегда было весело и интересно.