Рафаэлла и Мартиндейл Первая встреча Из романа

(Читателю предлагается глава из 1 части романа «Черный клоун» - продолжении романа «Троянский конь». Богатая наследница Рафаэлла Биллингтон хочет погостить на маленьком острове в море, – тайном владении ее подруги, наемной убийцы Ребекки Гилланд. Бекки разрешает ей пожить там одной несколько дней, заметив, что сопроводить она гостью на остров из-за занятости не может и поручает это дело контрабандисту капитану Арчибальду Мартиндейлу, своему странному другу и слуге. – Прим. авт.).      

На «Навуходоносоре»

Арчибальд Мартиндейл встретил Рафаэллу в бухте «Новая Радость» с небольшим опозданием. Уже завидев гостью издали, он обратил внимание, что у красотки не так много багажа, как ожидалось. Приспособлений для живописи, видимо, не было. Он не сразу подошел к девушке, наблюдал за ней несколько минут из своего укрытия. Она нервно оглядывалась по сторонам, ее вид выдавал беспокойство. «В ней есть», отметил он про себя, «что-то потерянное… Напоминает тростинку, колеблемую на ветру…» Вдруг почувствовал какое-то волнение, мысленно встряхнул себя и сказал себе: «моряк, соберись! Раз надо встретить, так встретим!» Вышел из укрытия. Арч помог перенести ее выгруженные из автомобиля сумки на борт судна. Уже смеркалось, но при свете фонарей Раффи успела заметить, какое жуткое у хозяина яхты лицо. И хотя Ребекка просила ее не пугаться вида своего старого друга, внутри себя задрожала от страха. «Да это просто Квазимодо какой-то!» – подумала Раф, что было не совсем справедливо по отношению к Арчу, у которого, в отличие от безобразного героя Виктора Гюго, горба вовсе не было. Почти все места его физиономии, где не было клочковатой рыжей бороды с проседью, были испещрены следами от ужасных ожогов и длинными шрамами, как будто лицо резали чем-то острым. Резко выступающий вперед подбородок и большой бесформенный расплющенный нос довершали картину просто ужасной рожи. Беспорядочную рыжую шевелюру моряка «украшала» заметная плешь. Время от времени этот диковинный персонаж еще и криво улыбался, обнажая отвратительные кривые желтые зубы. Встретил он богатую наследницу как-то не слишком приветливо. Хрипло пробурчал: «Привет, крошка! Ты от Бек? Ну, давай понесем твои бочки рыбок!». «Совсем у старика море мозги отшибло», –  как-то сразу подумалось Рафаэлле. И когда несли поклажу, что-то напевал себе под нос. Сумки свалили пока на палубе. Мартиндейл сразу протянул Раффи обещанный мобильник с единственным в нем номером – Ребекки и как-то странно объяснил его устройство – «нажмешь на эту кнопочку, и старушка Бек сразу выскочит перед тобой, как услужливый джинн перед самим Аладдином! И помчится стрелой по любым твоим поручениям!» «Но звонить ей надо только в случае настоящей нужды», – веско заметил ей вслед за этим пират. «Да знаю я. Обговорили мы с ней всё уже». Капитан почему-то не спешил устраивать свою гостью. «Ваши роскошные апартаменты здесь, мисс Биллингтон, я покажу вам после», – вдруг перешел он на вежливый тон, – «Я рад приветствовать такую прекрасную гостью на борту моего судна «Навуходоносор» («Что?» пронеслось в мозгу Раф) и в дальнейшем на протяжении всего нашего  плавания на остров быть вам самым преданным слугой. Друзья Ребекки и мои друзья. А пока позвольте мне ненадолго вас оставить. Мне же надо отшвартовать эту бойкую посудину, которой уже не терпится мчаться, бороздя море, к новым берегам! Вам рекомендую постоять пока здесь, подышать морским воздухом, полюбоваться немного взморьем! Скоро мы отчалим!» И Мартиндейл отправился развязывать канаты у причала. Рафаэлла тем временем решила прочитать название яхты, перегнувшись через борт. Ее беспокоило, не ослышались ли она.  Наверное, все-таки настоящее название не такое, что произнесли шершавые губы этого моряка. Это как-то вычурно звучит. Уже порядком стемнело, и Раф помогла себе фонариком. И увидела ясно на белом надпись большими черными буквами:

НАВУХОДОНОСОР

«Как-то странно. Странное имя для яхты», подумала она.  Капитан  вернулся и завел мотор яхты. Она медленно двинулась вдоль берега. «Теперь мне, наверное, надо заняться вашим здешним устройством», – как-то задумчиво сказал Мартиндейл, подойдя к Раф. «Да, наверное», согласилась она. Далее ей пришлось услышать нечто обескураживающее: «Вот что, детка, извини, но номера люкс у меня для тебя здесь нет. И так получилось, что все гостевые каюты у меня, что называется, сегодня закрыты на ремонт, –  в них свален от низа до верху один важный контрабандный товар, который я не могу трогать до его прибытия потом в нужное место, куда-то перетаскивать, мешки порваться могут, тогда погибнут груды бесценного порошка, и, клянусь самой гнусной рыбиной, наша малышка Бек взгреет меня за это так по шапке, что шишка эта долго, боюсь, не пройдет. Поэтому ничего, кроме уютного места в моем милом, но, увы, несколько сыром трюме тебе предложить, к сожалению, не могу!»

–  Где, где? В трюме? Я не ослышалась?!

–  Нисколько, моя госпожа. Когда мы будем плыть обратно с острова, я к тому времени уже отвезу этот груз, и вы поплывете уже в гостевой каюте со всеми удобствами, с тем комфортом, к которому вы привыкли. А пока придется вам потерпеть… временные трудности, так сказать.

–   А там что, есть кровать?

–  Кровати нет, но матрас я уже разложил.

–  Матрас?! Да вы что, издеваетесь?!

– И не посмел бы… Что вы… По отношению к гостье самой прекрасной мисс Гилланд… Ни за что не рискнул бы…

– Так гостью самой прекрасной мисс Гилланд надо как-то соответствующе этому ее званию устроить, разве нет? – нашлась Рафаэлла.

–  Но это горькая необходимость! Мы уже значительно отдалились от берега. Не могу же я вас, ваш защитник и рыцарь, оставить ночевать прямо на палубе! Здесь ночью очень ветрено, и дождь может пойти…

–  Нет, я не останусь ночевать прямо на палубе! Так мне идти в сырой трюм?

–  Да вы не волнуйтесь, мисс Биллингтон, вас там быстро укачает, и вы скоро заснете. Сладким сном невинного младенца. А утром мы будем совсем близко к острову Бек, –  примирительно заверил странный моряк. – И я вас домчу туда целую, как хрустальную вазу, без единой отколовшейся части, не будь я сам Арчибальд Мартиндейл! А уступить вам свою капитанскую каюту и отправиться в трюм сам я не могу, мисс Биллингтон. Должен следить за движением корабля. Ваши вещи там, у себя, могу поставить. 

–  Делать нечего, –  вздохнула Раф. –  Идемте в ваш этот чертов трюм. (Она взяла свою сумку с самым необходимым).

– Надеюсь с постельным бельем у вас там проблем нет, уже расстелили? – спросила она Арча уже на лестнице.

–  Нет, с постельным бельем одна проблема есть. Постельного белья просто нет.

–  Как?!

–  То, что в гостевых каютах, всё грязное, а я не могу постелить такого своей благородной гостье. Поэтому вы, моя нежная госпожа, оденетесь в вашу пижамку, ляжете на матрас и завернетесь под одеялку. И сон смежит ваши веки уже через несколько минут. Вот смотрите, я вам и очень большую удобную подушку там положил.

Светильник, который держал Мартиндейл, осветил теперь то убогое ложе, на котором предстояло провести эту ночь новой королеве Биллингтонов в сыром и холодном трюме яхты «Навуходоносор». На дощатом полу сиротливо лежал матрас, на одном из его концов действительно высилась большая подушка, наволочки на которой не было. И матрас покрывало какое-то явно тонкое одеяло. Изнеженная Раффи, которая привыкла всегда и везде окружать себя роскошью, удивленно рассматривала всю эту необычную для нее спартанскую обстановку. Она поежилась. В трюме было сыро и прохладно. У стены, прямо напротив матраса, было большое старое кресло-качалка.   

–  Это что, всё? – произнесла Рафаэлла.

–  Да, моя госпожа. Я еще оставлю вам этот светильник. И еще налью вам сейчас здесь большую кружку рома. Она, так сказать, заменит вам ужин.

–  Да уж, сэр Арчибальд, ваше гостеприимство сегодня выше всяких похвал, – Раффи просто источала из себя злую иронию. – Видимо, мне придется доложить о нем вашей прекрасной хозяйке.

–  И доложите еще моей хозяйке, что всю эту поездку сэр Арчибальд был вашим преданным и верным слугой, – добавил капитан, который, по всей видимости, совершенно не понял иронии. Он прошел вглубь трюма, принес для Рафаэллы обещанную большую кружку рома и поставил ее рядом с матрасом.

– А где туалетные комнаты? – вдруг вспомнила Раффи о некоем важном.

–  Туалетные комнаты есть, – пробурчал Мартиндейл и снова скрылся в глубине трюма и стал там в чем-то рыться, с грохотом переставляя какие-то бутылки.

«Да что же это за ужас!», подумала Раф. Но какова Ребекка! Хороша подруга-убийца! Как же она могла не отдать этому… своему непонятному квазимоде каких-то ясных на ее счет указаний! Но вдруг богатая наследница  почувствовала ужасную усталость и сильное желание спать. Ей хотелось как можно скорее прибыть к острову Бек, даже если для этого придется претерпеть все эти неудобства и лишения. Ей уже был безразличен этот страшный уродливый моряк и всё, что она перед собой здесь видела. Сплавит его, свернется на матрасе калачиком, заснет, а потом на остров, на остров! Мартиндейл вернулся с какой-то большой корзинкой в одной руке и пачкой каких-то старых переплетенных тетрадей в другой.

– Вот сюда, мисс Биллингтон, в эту корзину, можете справлять большую и малую нужду. А завтра я это всё вылью в море! А это мои старые судовые тетради – жри их морской черт, рвите их и, если что, вытирайте их листками…то, что приходится иногда нам всем вытирать. Хранить, я думаю, их здесь уже смысла нет.

–  О, сэр Арчибальд, это просто королевский прием! – Рафаэлла даже в таких ситуациях старалась сохранять самообладание. – А мыться прикажете ромом?

–  Нет, сзади матраса вы найдете бочку с теплой водой, там же кувшин, которым можно ее черпать. Полотенце валяется там же. Воду можете просто выливать на пол. Ну, я пойду. Сладких снов вам, мисс Биллингтон. Утром, когда мы будем уже близко от острова, я разбужу вас.

Мартиндейл поплелся к лестнице.

– Подождите, сэр Арчибальд! – остановила его Рафаэлла. – А это правда… Вы сказали, что Бек может дать вам затрещину… за эти… просыпанные мешки? Она вас что, бьет?

– Да, мисс Биллингтон. За особые провинности, – обернулся к ней страшный моряк. – А иногда жестоко.

–  А это что, тоже она? – Раффи провела рукой себе по лицу.

– Ну что вы, мисс Биллингтон, –  криво усмехнулся пират, обнажив желтые зубы. –  Это следы моих старых морских сражений. 

«Просто сумасшедший», – сказала себе Раф, когда Мартиндейл скрылся, – «Не могу поверить, что Бек его бьет. Убийства – да, это ее любимое занятие, садизм – о, это ее свойство, но вульгарное помыкательство кем-то с побоями… как в какой-то лачуге нищих пьянчуг, которые молотят друг друга от зари до зари… это как-то не согласуется со всем ее образом. Она не такая. Врет он! Это есть такой род безумия, когда человек что-то на ходу придумывает несусветное и сам же в это верит… Читала что-то об этом. Но как умница Бекки могла доверить ее такому вот… Высказать ей это? А может быть, и нет никакого смысла ей жаловаться? Моряк уродлив и странен, но видимо безобиден, а ей надо сейчас спать, спать и спать…»   

Раф умылась, одела пижаму. Откинула одеяло, и тут ее ждало новое неприятное открытие. На матрасе четко проступали грязные пятна. Ох! Но Раф чувствовала такую усталость, что сил для возмущения больше не было. Она выпила принесенного Арчем рома и почувствовала, как приятное тепло разилось по ее телу.  Под подушкой она обнаружила и второе одеяло. Значит, все-таки этой ночью она не замерзнет. Укутавшись, она свернулась под одеялами калачиком на грязном и жестком матрасе с выпирающими пружинами, потушила светильник и просто провалилась в сон. Но поспать ей нормально не удалось.

Рафаэллу разбудил вдруг полезший ей в ноздри отвратительный табачный дым. Кто-то курил, притом самый мерзкий табак, прямо в трюме. Она приподнялась на матрасе и услышала ровный скрип кресла, стоящего у стены.  Рядом кто-то был, этот кто-то сидел в кресле и попыхивал трубкой. И это мог быть только один человек. Раффи зажгла светильник. Страшный моряк, развалившись в кресле, был прямо напротив нее, его жуткое уродливое лицо казалось теперь намного уродливее, большие голубые глаза уперлись в гостью, в левой руке Арч держал большое ружье дулом вверх и, опираясь на него, продолжал раскачиваться в кресле. Он совершенно спокойно смотрел на разбуженную и перепуганную Рафаэллу.

–  Что… что… вы здесь делаете?! – спросила Раф. Сказать, что это был испуганный голос – значит, смягчить описание. Богатую наследницу охватил настоящий ужас.

–  Охраняю вас, –  невозмутимо ответил Мартиндейл.

–  Охраняете меня?! От кого?!

–  От крыс.

– От крыс?! Откуда здесь крысы?! – Рафаэлла чувствовала себя в каком-то непрекращающемся кошмаре.   

–  Даже сам понять не могу. Несколько раз здесь их видел. Бегают в трюме иногда, такие мерзкие. Забираются как-то, когда «Нави» стоит у причала. Вы их писк не слышали?

–  Нет…

–  Если я их вижу, то убиваю ударами приклада ружья. Но сегодня пока не видел ни одной.
 
–  И вы так до утра у моей постели будете сидеть?

– Давайте сделаем так, мисс Биллингтон, –  Арчибальд поднялся с кресла. – Я отсюда пойду, мне нельзя здесь слишком долго сидеть. Надо следить за движением корабля. Вам оставляю… вот этот колокольчик. (Он достал откуда-то колокольчик и положил его возле матраса Раф). Если услышите писк, почувствуете, что бегают, или такая мохнатая усатая милашка заберется вам во сне прямо на лицо, не стесняйтесь, кричите, вопите, звоните в этот колокольчик. Я сразу примчусь и, клянусь самым последним забитым мною китом, вы найдете защиту!

Рафаэлла как будто онемела. Пират скрылся в темноте лестницы. «Так, Раф, надо взять себя в руки», – сказала себе она. Она встала и обошла со светильником трюм. Тех милых хвостатых гостей, которыми до полусмерти ее только что напугал Мартиндейл, видно не было. Оставалось только одно. Раффи достала переданный ей на палубе Арчем мобильник, села на матрас и нажала на кнопку вызова Ребекки.

– Ну что случилось, Раф? – раздался приглушенный голос подруги. – Сейчас три часа ночи. Ты извини, я буду говорить тихо, потому что рядом со мной сейчас мирно посапывает одна сладкая милашка, с которой у нас совсем недавно был просто ураганный секс, не хочу ее разбудить. Я  надеюсь, он тебя хорошо там устроил?

 – Какой хорошо устроил! Какой хорошо устроил! – вдруг заорала Рафаэлла. – Бросил меня в сыром трюме на какой-то грязный и жесткий матрас. Никаких удобств, вообще ничего!

–  Это, наверное, потому, что он не успел или забыл перенести товар из гостевых кают. Я ему за это выговорю. Не волнуйся, на обратном пути такого неудобства уже не будет. Но ты взрослая девочка, потерпи немного. Совсем скоро ты уже будешь на острове. Уверяю тебя, там настоящее блаженство!

– Да не только в этом дело! Он меня напугал просто до смерти! Приплелся ночью ко мне сюда, сел прямо напротив меня с ружьем, раскурил трубку! Сказал, что здесь крысы бегают, и он меня охраняет! И они забираются ночью прямо на лицо! (Рафаэлла не выдержала и расплакалась). Это такой кошмар! Бекки, милая, сделай что-нибудь, защити меня, пожалуйста!       

– Так, Раффи, в первую очередь, соберись и прекрати хныкать. Никаких крыс, слышишь меня, никаких крыс у него нет, и никогда не было. Я тебе говорила, что он немного с придурью? И несет иногда черти-что?

–  Да, кажется, не немного, а совсем с придурью. Он говорит еще, что ты его бьешь.

– Кто, я? Пальцем в жизни никогда не тронула. Он же мой друг. Послушай меня, девочка, тебе совершенно не стоит его бояться. Он безобиден и никому не сделает ничего плохого, если на то не будет моей воли. А то, что он там болтает про крыс и прочее, – ну, шутит так иногда. Странный юмор у него такой.

– Шутит?!

– Раф, успокойся. Давай я сделаю так – я прямо сейчас позвоню Арчу и строго ему скажу, чтобы он больше к тебе не совался и тебя не пугал. А завтра ты доберешься до моего домика, и всё будет прекрасно! А тебе надо сейчас постараться заснуть. Ну, маленькая большая девочка, успокоишься?

–  Постараюсь.

– Ну вот и славно. Как только устроишься на острове, позвони мне еще раз, сообщи, что проблем нет.

–  ОК.

Разговор с Ребеккой разлил по жилам Раф какое-то умиротворяющее спокойствие.  Она медленно погрузилась в сон. И вдруг увидела себя маленькой девочкой.  А с ней, широко улыбаясь, играл на каком-то поле ее отец, Джеймс Биллингтон, они бросали друг другу мячик, и были друг с другом счастливы.  Они купались в лучах любви друг друга. Вдруг Джеймс отбросил мячик в сторону, и выражение его лица резко изменилось. «Негодная девчонка!» –  закричал он, –  «Я не буду с тобой больше играть!» «Что такое, папа?» «Как что такое? Ты убила меня, разве забыла?» –  продолжал возмущаться мистер Биллингтон, – «Подослала ко мне ту страшную черную даму, убийцу!» Он резко повернулся и пошел от Раффи прочь по полю, удаляясь от нее, неизвестно куда. Внезапно перед Раф возникла Ребекка Гилланд, прекрасная, веселая, обворожительная, как обычно, уверенная в себе, и взяла ее под руку. «Раффи, оставь этого старого скучного пердуна, которому я уже вышибла его мозги, –  сказала она ей, –  пусть идет дальше своей дорогой. А нам с тобой еще надо о многом поговорить!». На этих словах сон Раффи прервался. Ее разбудили звуки губной гармошки, раздававшиеся, очевидно, с палубы. Уже заметно рассвело. Наверное, и ехать до острова осталось недолго. Раф потянулась, умылась и оделась, вышла на палубу. Ее ночной мучитель был уже там.  Он и издавал звуки губной гармошки. Они плыли в открытом море.  Острова еще не было видно.               
 
– Мисс Билингтон, – приветствовал Рафаэллу старый пират и галантно ей поклонился.

– Капитан Арчибальд Мартиндейл, – ответила Раффи на это приветствие, сопроводив эти слова встречным вежливым поклоном.

– Извините, мисс Биллингтон, что я разбудил вас звуком своей гармошки, но нам осталось всего где-то час пути, мы уже движемся прямо к острову Ребекки, и я подумал, что вы захотите посмотреть на море.

– Да, мне очень интересно, спасибо. – Раф, прищурившись, посмотрела по сторонам. Морские виды были действительно замечательными. Но как-то они не слишком радовали глаз. Душу, как и раньше, продолжала скрести тоска. Но ровный шум волн успокаивал. Пират, теперь при свете дня, совсем уже не казался таким отвратительным, пугающим и жутким, как раньше. Он стоял у перил палубы, завернувшись в длинный плащ, украсив голову морской фуражкой, и очень приветливо смотрел на богатую наследницу. Его лицо уже не казалось таким уродливым, а клочковатая рыжая борода с проседью выглядела даже мило. «Такими и должны быть настоящие морские капитаны», – подумала Раф, – «А лицо бедняга травмировал так в каких-то драках с подельниками. Отсюда шрамы. Он же бандит, контрабандист. Ожоги могут быть и следами пыток. Наверное, дружат с Ребеккой еще со времен членства в каких-то бандах. Может быть, в результате побоев и тронулся головой. Бредит про крыс каких-то. Пожалеть его нужно».

– Простите меня, мисс Биллингтон, что я так безобразно потревожил и напугал вас минувшей ночью. Бек мне уже позвонила и устроила за это хорошую выволочку, – видно было, что безобразному разбойнику действительно стыдно за то свое, надо сказать, странное поведение.

– Ничего, сэр Арчибальд. Вы же меня тогда защищали. Как истинный рыцарь. 

– А я вижу, вам не слишком нравится моя милая мордашка, мисс Биллингтон? – весело и, как обычно, хрипло спросил Мартиндейл.      

– Да мордашка как мордашка, – стараясь не обидеть старого моряка, ответила Раф. – Видно, что на ней следы вашей интересной, полной разных приключений жизни. У вас, между прочим, очень милая борода.

– О да! В моей жизни было столько приключений, что их хватило бы на многие толстые тома, эти сюжеты могли бы стать украшением книг целого ряда великих писателей, не будь я сам Арчибальд Мартиндейл!

Арчибальд протянул Рафаэлле плед.

– Здесь дует и прохладно, мисс Биллингтон.  А вы легко одеты.

– О, спасибо!

Рафаэлла с удовольствием укуталась пледом.   

– Скажите, Арчибальд, а почему у вашей яхты такое странное и смешное название «Навуходоносор»?  – поинтересовалась Раффи. – Это какое-то выражение вашей симпатии к тому страшному древнему вавилонскому царю?

– На самом деле этих царей с таким именем было несколько. Но нет, моя госпожа, это название совсем не связано с интересом к древней истории, – объяснил Мартиндейл. – На небольшой ферме, на которой я вырос в детстве, у меня, подростка, был единственный и любимый конь по имени «Навуходоносор». Уменьшительно мы его звали «Нави». И с ним произошла одна трагическая история. Однажды ночью он перегрыз упряжь, а дверь в конюшню мы забыли запереть. Вот он и убежал! Ох, как мы его искали! И объявления давали! Все безуспешно было. Он как сквозь землю провалился. Вы представьте мое тогдашнее отчаяние, 14-летнего подростка, как я убивался, как я плакал… Как меня утешали близкие… Конь этот так и исчез. Может быть, кто-то украл его и увез очень далеко… Но я до сих пор думаю иногда, что Нави так и бегает где-то и вернется в конце концов ко мне…         

 – Конь этот точно сдох уже, – безжалостно заметила Рафаэлла. – Лошади так долго не живут. Средний возраст 25-30 лет. А вам, судя по вашему виду, хорошо уже за 50.

– А я все равно думаю, что он вернется…

– Арч. Можно я буду звать вас «Арч»? (Арчибальд кивнул). Я вам очень сочувствую, но правде жизни надо трезво смотреть в лицо.

– А как вы сдружились с малюткой Бек? – поинтересовался Мартиндейл. – Вы же очень разные штучки. Ты настоящая королева, дама из высших сфер, а она ведьма из подземного мира. Ты изнеженная красотка, а Бек крутая девчонка… хотя и тоже красавица. Ты бизнесвумен, а она наемная убийца. Но подожди, попробую сам угадать. Наверное, снюхались с ней на каком-нибудь заказанном тобою ей жутком и кровавом душегубстве. 

– Угу! Заказала собственную семью, – подтвердила Раффи, продолжая смотреть на воду. Она вдруг почувствовала, что с этим бывалым моряком она может говорить откровенно и обо всем.

– Заказала собственную семью! – воскликнул Мартиндейл и присвистнул. – Черт меня побери,  а это интересно!  Да укусит мой старый сгнивший хрен самый зубатый на свете морской черт! А чем твои сородичи тебя так довели? Наверное, лупили люто почем зря с самого детства всякими зверскими штуками по твоей нежной, но крепкой заднице! 

– Капитан Мартиндейл, неужели вы не читали в газетах о массовом убийстве семьи Биллингтонов и их слуг? Всех, кто был в этот день в поместье? Не видели об этом новостных сюжетов по ТВ?

– Я, девочка, заядлый старый отшельник, моя жизнь в основном проходит в море. Телеящик давно не смотрю и газет не читаю. С интернетом не дружу. И старушка Бек мне ничего о деле том не трепала.

– Как, однако, смешно вы называете Ребекку «старушкой», – улыбнулась Раф.

– А это потому что мы с ней очень старые кореша, жри меня заживо рыба-пила, вместе нюхали много всякого пороха, бороздили океаны и моря! Отважно шли плечом к плечу в сражения с другими разбойниками, стреляли и получали от них ответные пули! – Мартиндейл картинно замахал руками в воздухе, изображая этим, как пули шли туда и обратно. – Так расскажи мне об этом деле. Выложи мне всё, и тебе станет легче. Как там наша крошка Бек на этот раз напроказила?

 – Круто так напроказила. Сначала мы с ней – еще за полтора дня до всей бойни – убили мою подругу, служанку Бриджит Лимминг, прямо у нее же в доме. О, это было настоящее злодейство! Я ее предала, хладнокровно отправила на смерть и даже более того – приняла участие в организации ее убийства, сделала так, чтобы она в тот вечер, когда Бекки должна была придти и ее умертвить, осталась одна. По собственному признанию Бек, она ее задушила какой-то удавкой. Вот не понимаю, зачем она так… Неужели нельзя было просто ее застрелить? Потом с каким-то нанятым ею сообщником они спрятали труп Бриджит и представили все дело так, будто бы она куда-то уехала, никому не сказав, скрылась в неизвестном направлении. Это нужно было нам для того, чтобы запутать следствие, представить все дело для копов так, будто бы Бридж была в нашем доме осведомителем тех бандитов, что ворвались к нам и устроили бойню. Направить на нее подозрение. Копы быстро поняли бы, что такой осведомитель был. Налетчикам все было известно, что и как устроено в поместье, кто и где может в это время быть, да и о месте шкатулки с драгоценностями Элли, завладеть которой якобы хотели бандиты, знали немногие и в их числе Бридж… «Якобы» потому что в день бойни Бекки, как мы с ней условились, перепрятала камушки мачехи в тайник в моей комнате. Была инсценировка ограбления, чтобы дать полиции ложную версию случившегося. Всю информацию Ребекке сливала, естественно, я. И меня надо было кем-то прикрыть. Так, можно сказать, Бридж была принесена на заклание ради нашего общего черного дела… Бедная девочка. Но ничего уже не исправишь.

Рафаэлла прервалась и посмотрела на Мартиндейла. Страшный старый моряк ее внимательно слушал, склонившись к перилам палубы и подперев кулаком свой подбородок. Его уродливое, обожженное и травмированное, лицо выражало задумчивость.

– Продолжай, – сказал он.

– А через день была уже настоящая кровавая баня. Накануне я уехала, якобы сорвавшись неожиданно, к друзьям на море на веселую вечеринку на яхте. На другой день Бекки всех и истребила одного за другим. Мы придумали с ней такой план: убийца проникнет на территорию нашего поместья способом «троянского коня». Она и ее сообщник должны были захватить обычный продуктовый фургон, следующий раз в неделю утром в наше поместье, убить водителя, за руль должен был сесть тот сообщник, а Ребекка должна была скрыться внутри самого фургона. Так они и сделали. Парня, молодого совсем шофера и доставщика продуктов, заставили въехать в лес, там они его застрелили как собаку. Вернее, Ребекка его застрелила. Она мне призналась потом, что она совершила в тот день все убийства. Дальше все прошло у них без осложнений. Охранник Барт Айрвен отпер ворота и впустил фургон на территорию поместья, посмотрев документы доставки, врученные ему тем громилой, который был нанят тогда Ребеккой и заменил за рулем убитого парня. Теперь этот Айрвен совсем уже спившийся и деградировавший тип… Так повлияла на него та история. Громила только позвонил в дверь кухни, а потом ждал за рулем, в бойне он не участвовал. Ребекка ворвалась сначала в помещение нашей кухни. Убила нашу кухарку Марту Гурвель, немку, просто сломав ей шею. И сразу кинулась убивать моих предков на второй этаж здания. Сначала застрелила моего отца прямо в лоб, когда он вышел из их общей спальни с мачехой. И тут же, зайдя в спальню, расстреляла мою мачеху Элеонору, когда она пила свой любимый утренний кофе с булочками. Четыре пули в нее выпустила.

– Как будто слышишь сюжет какого-то крутого боевика, – вставил реплику Арчибальд. – Когда-то очень давно любил ходить в кино и видел такие.

– Да, представьте себе, Арч. Но это все было в жизни. А дальше Бек застрелила моих единокровных брата и сестру, прямо в их комнатах на третьем этаже, – Аврору и Джеймса-младшего. Изрешетила их пулями, но умерли они быстро. Авроре было 16, а Джимми 14. Аврора была просто глупенькой и неразвитой девчонкой, а вот братик рос каким-то омерзительным садистом и недоумком. Он и был главным наследником всего нашего огромного состояния, преграждавшим мне путь к деньгам и власти. С Авророй я не хотела делиться наследством. Кроме того, я их еще ненавидела, как отпрысков моего отца и Элеоноры. Почему – скажу позже. Короче, Бекки полностью расчистила мне дорогу. Дальше пришел черед слуг. Ребекка побежала на первый этаж, где застрелила всех, кто там был, – горничную Лайзу, убиравшуюся в тот день у нас, двоих охранников моего отца в их же специальной комнате. Потом спустилась в гараж и убила старого водителя нашей семьи Эджина Вайфилда. Проломила ему ломиком голову. И еще сбегала в домик садовника напоследок. Был у нас такой мерзкий тип, называвший себя Мартином Брингсом. На самом деле под этим именем скрывался беглый преступник Джек Баллоу, сыгравший когда-то очень гнусную роль в нашей семейной истории. Мой отец и Элеонора укрывали его у нас целые десять лет от полиции. Бекки разрубила ему его же топором голову, когда он читал газету за завтраком.

– Да малышка Бек была в тот день настоящий вихрь! – громко воскликнул Мартиндейл. Было видно, как он восторгается своей хозяйкой, несмотря на весь ужас совершенного ею дела. – Вот это девчонка! Вот это дама смерти! Беспощадный испепеляющий всех огонь! Но зачем было убивать слуг? Ведь заказ, как я понимаю, после убийства тех деток был уже выполнен?

– Не совсем так, Арчибальд. Я заказала Вайфилда и Баллоу по своим глубоким личным причинам, о которых не сказала тогда киллерше. Но их и оставшихся в поместье слуг, горничную и двух охранников, еще убили и для того, чтобы Ребекка и ее сообщник имели запас времени, чтобы подальше отъехать от поместья. Выжившие могли быстро поднять тревогу. Так это поняла и полиция. Айрвен, охранник у ворот, почувствовал что-то неладное только через 40 минут с того момента, как они уехали. А потом и сообщника своего она тоже убила… Как-то инфернально зверски… И подставила его как стрелка в тот день.

– О, Бек это может! Она коварная крошка.

– Спустя месяц, выполняя мой заказ, она убила еще и парня, моего приятеля и бывшего возлюбленного, который помог мне с приглашением за день до бойни на вечеринку… Я колебалась, но все-таки решила его убрать, так как опасалась его как свидетеля. Здесь она сработала элегантно. Оглушила и утопила, выбросив за борт его яхты. Всё выглядело как несчастный случай. Якобы он в пьяном состоянии случайно упал за борт и утонул. Наивный дурачок, он мне верил и, наверное, меня любил.

– А чем тебе напакостили  эти два пердуна, которым шалунья Бек так лихо вскрыла тыковки?

– Вайфилд и Баллоу, он же лже-Брингс? О, Арч, это связано с очень давней историей. Они были соучастниками убийства моей матери – Лоры Биллингтон много лет назад. Мне тогда было всего четыре года. Мой отец и его любовница, потом моя мачеха Элеонора устроили ее убийство под видом несчастного случая, случайного наезда на нее на дороге. Ради очень больших денег, которые отец мог потерять в результате бракоразводного процесса и которые он приобретал в случае наследства. И ради соединения с Элли, которая, как я понимаю, и была всегда любовью его жизни. Вайфилд был за рулем задавившей Лору машины, то есть он и был непосредственным убийцей моей матери. Баллоу, тогда пользующийся доверием фермер, дал на следствии  и в суде ложные показания, подтвердившие алиби моего отца и безумие моей матери, якобы напавшей на Джеймса с ножом накануне ее бегства из дома…

– Да у вас было там – жри пиранья мою уродскую рожу! – настоящее семейство Ченчи!  Чуть не грызли друг другу глотки! Мочили друг дружку, крошили друг дружку, как настоящие джентльмены удачи!  Вот что значит истинная битва за деньги и власть! Это прямо как у старика Шекспира!– снова экспансивно среагировал Мартиндейл. – Какие страсти! Какие злодеи! Какие образы! Нужен обязательно какой-нибудь писатель, чтобы это все записать! Так, наверное, ты как-то узнала об этом давнем убийстве матери, и это сыграло свою роль в самом заказе?      

  – Вайфилд, оказывается, записал для себя с понятной только ему целью всю эту историю с убийством моей матери и неосмотрительно хранил эти свои записки в ящике своего стола. Однажды, еще за пять лет до тех кровавых событий в поместье, я их нашла у него и прочитала весь этот страшный рассказ. Это действительно повлияло на мое намерение однажды кончить всю мою славную семейку, включая их деток, а также двух подручных. Месть за маму, которую я очень давно любила маленькой девочкой, и жажда денег и власти сплелись у меня тогда в одно целое. Вот, рассказываю вам всё, совершенно незнакомому человеку, как будто исповедуюсь какому-нибудь священнику. – Улыбнулась Рафаэлла. – Но, поверьте, Арч, это не исповедь. Я не сожалею о том, что я сделала, и муки совести меня не грызут. Здесь нечто другое.

– Да я так же похож на священника, как монашка на гильотину! – Мартиндейл, казалось, не уставал фонтанировать разными образами, – А что здесь другое?

Рафаэлла тяжело вздохнула и снова потупила свой взгляд в воду.

– Все дело в том, что я так и не получила счастья. Да, у меня теперь огромная куча денег, связанная с ними власть, большая компания. Кажется, все блага мира лежат у моих ног. А счастья как не было, так и нет.

– Не получила счастья? – Мартиндейл снова присвистнул. – Что же, выходит, малютка Бек зря поработала?

– Нет, не зря. Здесь все только во мне. Моя жизнь после всей этой пролитой мною крови, всей этой кучи трупов, стала какой-то бесцельной. Я не знаю, зачем я теперь живу. Когда у меня была цель в жизни, – истребление моей славной семейки, – и жизнь моя сама была наполнена смыслом. Я гуляла, безумствовала, как какой-то Гамлет, погружалась в стихии разврата, но меня всегда грела мысль грядущей расплаты убийцам мамы и ослепительного восхождения на вершину в будущем. А теперь, когда я добилась всего желаемого, – с помощью нашей Ребекки, – я чувствую, что вокруг меня одна пустота. Я не хочу в кого-то влюбляться, не хочу семьи, у меня, по сути, нет больше друзей. Я бреду непонятно куда и зачем. Меня ничто не радует. Одиночество сжигает меня изнутри. Все мои злодеяния оказались напрасны, бессмысленны. Это наполняет меня теперь настоящим отчаянием. Да, Бек мне теперь подруга, но я немного о другом…

– Извините, сэр Арчибальд, – Рафаэлла, улыбаясь, посмотрела на Мартиндейла, – что я так вдруг разоткровенничалась с вами. Сама не знаю, что на меня нашло. Надеюсь, мои рассказы вас не шокируют.

– Да я что только в жизни не слышал, – сказал Мартиндейл.

– Но будь готова к тому, что совесть, этот когтистый зверь, когда-нибудь тебя найдет, и ты будешь восклицать подобно леди Макбет «Нет, с рук моих весь океан Нептуна не смоет кровь!», – добавил  показывающий неожиданную эрудицию по видимости вульгарный пират.

Он вдруг подошел к Раффи и участливо обнял ее за плечи. Рафаэлла не противилась и даже положила страшному моряку голову на плечо.

Послышался хриплый, но мягкий и успокаивающий голос Мартиндейла.

– Вот посмотрите налево, мисс Биллингтон, на этот горизонт, по направлению к которому мы плывем. Сколько бы мы ни плыли на этой посудине, он будет постоянно от нас отдаляться. Также и счастье, и все наши мечты о нем. Я думаю, что счастье, как таковое, это какой-то призрак, фантом… Счастье живет только в нашей мечте. Как та линия горизонта живет только в нашем взгляде… Скоро уже в поле нашего зрения появится остров с домом… Осталось где-то минут двадцать пути. И нам бы уже надо собирать вещи. Я вам желаю очень хорошо там отдохнуть в эти два дня, Рафаэлла, воспользовавшись в полной мере гостеприимством мисс Гилланд. Вы будете там одна, но… Прогоните от себя все эти тревожные мысли, меньше думайте о чем-то плохом. Ну, выбросите всё это в это же море! (Рафаэлла хихикнула, Мартиндейл приятно улыбнулся ей, отчего его лицо стало менее безобразным). Я вам просто это советую как старый моряк. 

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ПИСАТЬ ОТЗЫВЫ ИЛИ РЕЦЕНЗИИ! ОНИ МНЕ ВЕСЬМА ИНТЕРЕСНЫ.
АВТОР.