глава11 Дюма в России

Дюма в России
Утром за окном поливал дождь, который был обыч-
ным явлением для Парижа весной. Мишель забыл
зонтик в своем автомобиле, и посмотрел в прихо-
жей второй, который обычно висел в углу, но его не оказа-
лось, значит, в автомобиле два. Когда постоянно ездишь в
автомобиле, то зонтики являются непривычным предме-
том в руках, и его постоянно забываешь в разных местах.
На этот раз они оказались в автомобиле, и теперь придется
бежать под дождем.
Некоторые французы обходятся чашкой кофе по утрам
и затем бегут на работу. Ну и какая может быть работа
после такого завтрака!? Мишель же всегда завтракал по-
людски: отваривал сосиски, быстро взбивал и жарил омлет
на сливочном масле и попутно цеплял что-нибудь из раз-
нообразия сыров с нежным круассаном. Когда голод был
205
утолен, Мишель варил в турке крепкий кофе. Теперь он
мог спокойно не смотреть до обеда в сторону бистро и ре-
сторанов.
В офисе все было, как всегда. Чиновники принимали
клиентов. У него тоже с утра был клиент, с которым он
оформил все документы, и появилось свободное время. Из
дневников Луи он узнал о героическом прошлом своих
предков, которые воевали и строили корабли, открывали
новые земли и завоёвывали страны, а ему приходится во-
зиться в офисе с клиентами. Мишель ни в чем не нуждался,
поэтому и выбрал тихую профессию. Но он уже давно за-
думался, что не тем делом занимается. Теперь после про-
чтения дневников ему хотелось все изменить в своей
жизни. Его прадеды Луи и Этьенн в двадцать пять лет были
офицерами и воевали. Хорошо, что сейчас мирное время.
Ему не хотелось быть офицером, но это не значит, что
нельзя путешествовать с приключениями. Он уже отсчи-
тывал месяцы и дни до поездки в Россию.
Мишель снял трубку и набрал номер телефона Николь.
– Добрый день! Я не очень разрушу твои планы, если
приглашу сегодня тебя в ресторан пообедать, а если у тебя
будет время, то потом прогуляемся по Парижу, – предло-
жил Мишель.
– Неожиданное предложение. Я ждала звонка в пят-
ницу, чтобы поехать вместе в Мондидье, но я сегодня сво-
бодна и с удовольствием принимаю твое предложение, –
ответила Николь.
– Мне заехать за тобой на работу или вечером домой?
– Я на работе. Можешь заехать примерно через час?
– Хорошо, я буду, – сказал Мишель и подумал:
«Приятно будет пройтись с красавицей Николь по Па-
рижу, перехватывать взгляды мужчин, которые будут вос-
206
хищаться ее красотой и завидовать мне. Пускай она и до-
водится мне двоюродной или троюродной сестрой».
– Николь, какую кухню ты предпочитаешь?
– Я давно уже не была в ресторанах, потому полностью
полагаюсь на твой вкус.
– Тогда предлагаю пойти в «Прокоп». Мне там нра-
вится, старинный ресторан, и меню почти не изменилось
за триста лет, да и уютно там.
– Да, недаром многие писатели создали свои шедевры
за столиками этого ресторана. Я согласна, – сказала Ни-
коль.
В ресторане «Прокоп» им предложили столик в углу
под книгами Вольтера, который выпивал здесь по сорок
чашек кофе в день.
– Николь, что будешь заказывать?
– Ты, наверное, бывал здесь? Подскажи, что-нибудь.
– Хорошо. Знаменитый луковый суп мы не будем зака-
зывать, пускай его едят глупые туристы. Можно отведать
жареного лосося с белым масляным соусом и толченым
картофелем. Лосось очень вкусный, но мятая картошка с
горячим молоком и сливочным маслом просто воздушная.
– Такое пюре делает моя бабушка Маня в деревне.
Фирменный гарнир к жаренным в сметане грибам. Только
она еще укроп добавляет, – сказала Николь.
– Не удалось удивить. Ладно, картошку будем кушать у
твоей бабушки. Тогда предлагаю взять «пьяного петуха»
или треску под соусом Бешамель.
– С треской все понятно, а что за петух?
– Он готовится в красном сухом вине, но до того обжа-
ривается с коньяком.
– Такое блюдо для обеда сложное и я, пожалуй, оста-
новлюсь на рыбе.
207
– К рыбе бокал белого вина, а на десерт фирменное ва-
нильное крем-брюле.
– Я не растолстею?
– Это не крем-брюле, а сказка. Воздушный крем с тон-
чайшей хрустящей корочкой карамельного сахара.
– Хорошо. Согласна.
– А я себе закажу еще и картошку, чтобы потом было с
чем сравнить, – улыбнулся Мишель. – Итак, когда мы вы-
езжаем в Россию?
– Думаю, что через два месяца можем ехать. Пора
оформлять визы. Я уже отправила бабушке ваши данные
для оформления гостевого приглашения. На работе я уже
договорилась, что меня не будет три месяца.
– А меня сегодня осенило, что я занимаюсь не тем
делом. Что-то скучно стало мне на работе. Поэтому могу
заниматься сбором грибов профессионально.
– Тебе можно менять профессию, когда родители под-
держивают, – сказала Николь.
– У тебя тоже не будет никаких финансовых рисков, а
прибыль может тебя заинтересовать. В этом году католи-
ческая пасха будет 11 апреля. Я хотел бы отпраздновать
пасху в соборе Нотр-Дам, а потом поехать к нам в Мон-
дидье. В Россию можем поехать и пораньше.
– Да, у нас много будет подготовительной работы и фи-
нансовые затраты, но нам помогут родственники и знако-
мые. Думаю, мы справимся…
Мишель проводил Николь до дома и вернулся к днев-
никам, которые все больше захватывали его.
Из дневника Луи: «В самый разгар Крымской войны в
1855 году скончался российский император Николай, ко-
торый запретил писателю Дюма въезд в Россию. На пре-
стол вступил его сын Александр II, получивший от отца
208
тяжелое наследие. За тридцать лет его правления в казне
России не осталось денег. Александр II первым делом за-
ключил весной 1856 года в Париже мирное соглашение и
тем самым прорвал кольцо блокады вокруг России, кото-
рое было создано под руководством Англии, лишившейся
теперь возможности продолжать войну до полного раз-
грома и расчленения России. После Парижа император
Александр II выехал в Берлин и с королём Вильгельмом за-
ключил тайный союз о взаимопомощи. Король Германии
приходился императору Александру II родным дядей по
матери. С блокадой России было покончено. Одновре-
менно император Александр II дал согласие на проработку
реформы по отмене крепостного права, тем самым укре-
пил свою власть внутри страны. Следом он освободил де-
кабристов вместе с графом Анненковым, которого Дюма
прославил в своем романе, и получил запрет посещать Рос-
сию. Осужденные офицеры-декабристы тридцать лет про-
вели на каторге в Сибири.
Этьенн побывал во многих морских сражениях и в
сорок три года подал в отставку после мирного соглаше-
ния с Россией. Не стало деда Анри, мне было под семьде-
сят, а Этьенн не рвался в адмиралы. В нашей семье
обрадовались его решению об отставке. Мы им гордились
так же, как внуком, который, как и папа Этьенн служил
морским офицером на эскадре в Тулоне. Этьенн сказал,
что он больше не хочет топить корабли, которые созда-
вали его отец с дедом. Он хотел их тоже строить и когда-
нибудь отправиться в путешествие по России в поисках
клада. С появлением пароходов и железных дорог евро-
пейцы путешествовали не только в Россию, но и в экзоти-
ческие Китай и Индию.
Мы с Анри реконструировали большой средневековый
209
замок в бухте Ла-Сьота и построили два гостевых дома с
видом на море. В одном из них останавливался Дюма во
время путешествий по югу Франции и в Италию. Здесь пи-
сателю было комфортно в спокойной обстановке созда-
вать свои шедевры и в любое время он мог отчалить от
пристани на одном из наших кораблей по Средиземному
морю. После морской прогулки Дюма не хотел слышать
об отдыхе, но от ужина никогда не отказывался, а ночи на-
пролет писал за столом у открытого окна с видом на море.
С рукописями он уезжал в Париж, где регулярно выхо-
дили номера его альманаха «Монте-Кристо» с новыми
романами. Он никогда не задерживался на одном месте, и
мы узнавали из газет, куда Дюма занесло. Он не способен
был ни отложить перо, ни отказаться от привычки к пере-
мене мест. Оставалось только удивляться его здоровью,
когда он мог всю ночь прокутить в ресторане, а утром
сесть за стол или отправиться в новое путешествие. Алек-
сандр рассказывал, что хочет побывать не только в России,
куда его не пускают, но и в Египте. По его мнению, многое
в жизни происходит помимо твоей воли. Когда тебе улы-
бается удача, ее нельзя упускать, потому что второго слу-
чая может и не быть.
Весной 1858 году Дюма познакомился в гостинице
«Трех Императоров» на площади Пале-Рояль с русским
графом Григорием Кушелевым-Безбородко во время его
свадебного путешествия с женой в Париже. Граф был рус-
ским литератором, композитором, издателем журнала
«Русское слово», а романы Дюма издавались во многих
странах мира, но в России все еще были под запретом.
Шумная компания графа постоянно участвовала на званых
обедах и ужинах, от которых не отказывался и сам Дюма.
На одном светском пиршестве Дюма встретился с моло-
210
дой четой русских аристократов. Дюма был большим лю-
бителем поговорить, чем забавлял разношерстную компа-
нию русских путешественников. В свите графа были слуги,
друзья, просто примазавшиеся личности, любящие погу-
лять за чужой счет, собственный врач, композитор, поэт и
даже свой маг Дэниел, который собирался жениться на се-
стре графини. Дюма так завлек его своими рассказами, что
он предложил ему быть свидетелем на их свадьбе. Графиня
же предложила Дюма поехать в Россию вместе с ними, и
он оказался в растерянности. С одной стороны Дюма
много лет мечтал о поездке в Россию и был готов под-
даться соблазну, но русский император запретил ему
въезд. Он начал долго объяснять графине, что не успеет
так быстро подготовиться к путешествию в Россию и в
конце своей речи сообщил о царском запрете. А сам уже
был готов хоть сегодня отправиться в Россию. На берегу
Средиземного моря он часто выходил на корабле в море
и решил отправиться в путешествие по странам Африки
и Востока морем, но теперь он понял, что сможет туда от-
правиться после России. Его сомнения быстро развеял
граф Кушелев-Безбородко, который пообещал получить
разрешение на его поездку у императора и оказать Дюма
своё широчайшее гостеприимство и помощь в путеше-
ствии по России. Дюма всегда был любителем приключе-
ний и авантюристом по натуре. Он знал, что впечатления
от путешествия по загадочной России лягут бесценными
строками его статей в «Монте-Кристо». Дюма без разду-
мья согласился с предложением. Больше всех радовался
его согласию маг Дэниел.
Дюма был растроган необычным приглашением, но за-
метил, что ему нравится Санкт-Петербург, однако не хо-
телось бы далекое путешествие свести к званым ужинам в
211
столице, и он хотел бы посмотреть в России Москву,
Нижний Новгород, Казань, Астрахань, Кавказ. Графиня
заверила его, что у писателя не будет проблем с отдыхом,
так как у них с графом есть поместье под Москвой, и в
Нижнем Новгороде. Также они держат рыбный промы-
сел на Каспийском море. Писателю показалось, что при-
думанные им несметные богатства графа Монте-Кристо
были жалкими крохами по сравнению с богатством рус-
ского графа.
Дюма отдал распоряжения сотрудникам в «Монте-
Кристо» и не торопясь сложил вещи для длительного пу-
тешествия в чемоданы. Потом встретился с сыном
Александром, который был по-прежнему влюблен в пре-
красную Надежду Нарышкину, и сообщил, что теперь с
него будет снят запрет на посещение России Они могут в
любое время поехать туда, а он отправляется на днях.
Дюма пригласил в путешествие своего постоянного спут-
ника декоратора «Опера-Комик» Муане. Он вспомнил о
Луи из Марселя и его сыне Этьенне, у которых часто оста-
навливался дома и путешествовал на их корабле по Среди-
земному морю. Они тоже мечтали отправиться в
путешествие по России, но их отвлекали сражения на суше
и на море против русских. Теперь, после заключения мира,
Этьенн вышел в отставку. Дюма прислал им приглашение,
но Луи не решился на путешествие и остался дома. Он
долго и подробно рассказывал Этьенну о месте, где хра-
нится клад, о русской полиции, которая преследовала пу-
тешественников из Франции и всех иностранцев, которые
посещали места отступления армии Наполеона. Потому
он наказал Этьенну не предпринимать никаких действий
по розыску клада, если он заметит шпиков русской поли-
ции. Наименьшим наказанием будет высылка из России,
212
потому не стоит рисковать. Этьенн, упаковав чемоданы,
отправился в Париж навстречу приключениям, где его
ожидал Дюма, чтобы начать их путешествие по железной
дороге.
Император Александр II не был таким жестким, как его
отец и разрешил Дюма путешествие по России, но отдал
распоряжение русской полиции установить за писателем
негласный надзор, чтобы тот не написал о России какой-
нибудь крамолы».
Мишель обнаружил в дневниках прадеда Луи листок с
припиской деда Поля, который был вклеен в дневник
через много лет. Информация в листке документально ука-
зывала на установление слежки за Дюма и его друзьями из
Франции. Каким образом такой документ оказался в руках
деда Поля, еще предстояло выяснить, но он счел нужным
приложить его к записям прадеда Луи.
Текст посередине гласил: «Дело Дюма». В правом
верхнем углу значилось: «Весьма секретно». На полях
первой страницы: «Доложено Его Величеству» и дата –
18 июля 1858 года. Далее шел текст докладной: «Началь-
нику корпуса жандармов. Известный французский писа-
тель Александр Дюма (отец), прибыв из Парижа в
С.-Петербург, намерен посетить и внутренние губернии
России, для каковой цели собирается ехать в Москву. Уве-
домляя о сем Ваше превосходительство, предлагаю Вам во
время пребывания Александра Дюма в Москве приказать
учредить за действиями его секретное наблюдение и о том,
что замечено будет, донести мне в свое время. Генерал-
адъютант князь Долгорукий».
Из дневника Луи: «За полвека со времен Наполеона
многое изменилось в Европе, по которой передвигались
верхом или в каретах на лошадях, а Дюма со своей компа-
213
нией проехал по железной дороге из Парижа, через Бель-
гию в Пруссию. Там они сели на судно «Владимир», иду-
щее в Кронштадт, который три года назад наша и
английская эскадры безуспешно атаковали, пытаясь выса-
диться в столице России. Теперь они беспрепятственно
сошли на берег в Санкт-Петербурге, как гости столицы.
После пересадки мы прибыли в Санкт-Петербург и уже
вечером Дюма с художником Жан-Пьером Муане, мадам
Вильне, сестрой французского актера, которая постоянно
путешествовала вместе с Дюма, секретарем и другом Эть-
енном, поселился в роскошном загородном доме Кошеле-
вых-Безбородко. Восемьдесят слуг, парк на три версты в
окружности, две тысячи душ крепостных, расселенных по
многим деревням, беседка для музыки, частный театр, из-
обилие статуй и картин. Дюма сравнил богатства графа с
сокровищами Монте-Кристо. Он не видел дворца из «Ты-
сячи и одной ночи», но по описанию тот был похож на
дворец русского графа. Муане обладал умением быстро и
четко рисовать карандашные наброски и с первых минут
пребывания в России создавал свои шедевры…
В Санкт-Петербурге белые ночи были в самом пике.
Ночью небо становится серым. В такую ночь не спится…
Этьенну русская столица напоминала Венецию в Адриа-
тическом море – город, наполовину стоящий на воде, а
другая половина – на зыбкой болотистой почве. Но улицы
были с прямыми улицами и каналами в гранитных парапе-
тах, а здания величаво возвышались над водным горизон-
том. Он ожидал, что компанию Дюма могут сопровождать
шпики из русской полиции, потому слежку обнаружил без
труда, да и те не особо старались работать скрытно.
Этьенну все было интересно, и днем он с Дюма посе-
щал литературные салоны. Там они познакомились с рус-
214
ским поэтом Некрасовым, о котором не знали в Париже,
но в России он был знаменит, как Дюма. Вскоре в компа-
нии Дюма появилась наша соотечественница, красавица
Женни, которая раньше играла в театре Парижа. Впрочем,
ей теперь рукоплещут в театре Санкт-Петербурга. Женни
была любовницей графа Дмитрия Нарышкина, близкого
друга Дюма. Нарышкин осыпал артистку драгоценно-
стями, поселил в роскоши, и она по его настоянию поки-
нула сцену. Так Женни попала в золотую клетку, что очень
тяготило актрису, и она развлекалась, устраивая пышные
балы в Санкт-Петербурге и раскатывая по улицам в зо-
лоченых каретах на красивых рысаках. Рядом с Дюма каж-
дый день был праздником. Свадьба Дэниела с венчанием
прошла на высшем уровне с балом. Женни предложила
Дюма сменить обстановку и поехать с ней и Дмитрием На-
рышкиным в Москву.
Вторая столица России понравилась Дюма больше, чем
Северная Пальмира. Нарышкин поселил своих гостей из
Парижа в загородном дворце Петровского парка. Мы с
Дюма бродили не торопясь по улицам столицы, на кото-
рых почти полвека назад размещались наши соотечествен-
ники, воины Наполеона. Тогда горела деревянная Москва,
а теперь она восстановлена в камне. Мы осматривали залы
Кремля, ходили по рынку на Охотном ряду, расспрашивая
торговцев и местных жителей и пытаясь постигнуть тра-
диции и историю загадочной русской империи. Дюма го-
ворил, что у Нарышкиных, вероятно, деньги не знают
счета. Они правят хозяйством по своей прихоти. У них по-
всюду имения с домами и дворцами. Они не знают счета
не только деньгам, но и своим деревням и крепостным.
Немудрено, если кто из управляющих может украсть
сотню тысяч франков за год, все равно никто не заметит.
215
Однако Нарышкины были с Дюма настолько предупре-
дительны, баловали его, что находясь рядом с ними, он и
сам почувствовал себя богачом. Но Дюма был бунтарем
по натуре и в великолепии поистине царского приема за-
метил, что за границей фасада безумно шикарной жизни
единиц скрывается нищета народа и отсталость страны.
Русским явно не хватало революции, чтобы хоть немного
уровнять те границы нищеты и чрезмерного богатства. На
приемах все чаще говорили о подготовке Указа об отмене
крепостного права, но благородные намерения импера-
тора Александра II вызывали недоверие у крестьян и не-
довольство у помещиков. Как можно одной бумагой
освободить миллионы крепостных рабов, когда их предки
многие века слепо повиновались, веря, что хозяин спосо-
бен уберечь их от любой беды. У них не было забот о зав-
трашнем дне. Видимо, правы были русские цари, что не
пускали Дюма в Россию, а разрешив, не оставили без не-
усыпного присмотра.
Через пару дней в честь Дюма князь Голицын давал
обед, после чего Женни с графом Нарышкиным пригла-
сили писателя с компанией на праздник в «Эльдорадо»,
где они организовали гулянья с почитателями великого
писателя, да и праздник назвали «Ночь графа Монте-Кри-
сто». По каскаду прудов на реке Неглинка в районе
Новой Слободы в саду «Эльдорадо» плавали гондолы, в
которых среди фонтанов играли и пели музыканты из Ве-
неции, в воздух взмывали воздушные шары. Весь сад был
иллюминирован (в столице начиналась эра электриче-
ства), гремел военный оркестр и выступал хор. Весело от-
плясывали цыгане, а в конце праздника состоялся
фейерверк.
Русские застолья поражали разнообразием блюд не
216
только нас, но и Дюма, хотя он сам был авторитетным ку-
линаром и любил готовить многие блюда. Некоторые рус-
ские яства были непривычны для изнеженного желудка
француза. Уха из петуха, когда на курином бульоне варят
осетрину и подают с расстегаями из печени налима. Одни
щи из квашеной капусты чего стоили, потому что уха и щи
обязательно сопровождались рюмкой водки. Потом пода-
вали жареного поросенка, запеченного осетра, утку или
гуся с яблоками, грибы в сметане, блинчики с мясом, тво-
рогом, пельмени, да всего и не упомнишь. Дюма дегусти-
ровал все блюда, и каждый раз восхищенно вставал из-за
стола и шел на кухню благодарить повара и записывать ре-
цепт. Потом он одевал фартук с колпаком повара и готовил
одно из блюд французской кухни, от чего граф и его гости
были в восторге. Русские гордятся своей кухней, которая
пришла к ним от разных народов их огромной империи,
да и многие продукты имеются только у них. С особым
восторгом они готовят для гостей уху из стерляди, со-
общая, что она водится лишь в Оке и Волге. Правда, в име-
ние графа стерлядь доставляют в живом виде, а она живет
только в речной воде, в которой ее выловили. В противном
случае уха из стерляди будет не такой вкусной. Этьенн
ловил стерлядь в Дунае и на Черном море во время мор-
ского похода, но русским морякам там было не до рыбалки.
Однако французские повара не любят готовить стерлядь,
вероятно, потому что не умеют или русские правы и до-
ставляют ее на кухню живьем. Видимо, в этом что-то есть.
Дюма не переставал удивляться разным народностям
России, которые говорили на разных языках, но считали
ее своей родиной. Хотя в разных губерниях по Волге были
свои обычаи, своя религия и своя история. Лишь русский
император с сильной централизованной властью мог удер-
217
живать в такой сплоченности не связанные между собой
народы, которые размещались на территории в двадцать
четыре миллиона километров, где можно бы разместить
сорок четыре Франции. И какому нормальному импера-
тору могло бы прийти в голову воевать с Россией на ее ог-
ромной территории с загадочным и непредсказуемым
народом?
Дюма регулярно писал статьи для читателей «Монте-
Кристо», а перед отправкой знакомил с их содержанием.
Он писал о прошлом России и предрекал будущее великой
империи, сравнивая ее с Римской. Для него считалось не-
возможным быть империей с шестой частью земного
шара, которой правил один император. А Этьенн не пере-
ставал удивляться поведению Дюма, который мог писать
на серьезные темы и устраивать праздники, влюбляться и
заводить романы с красивыми женщинами, отчего их ком-
пания с 4 августа по 30 сентября пользовалась хлебосоль-
ным гостеприимством графа Нарышкина. Они сначала
проживали во дворце Петровского парка, а потом в
усадьбе Елпатьево. Этьенну не терпелось совершить пат-
риотическое паломничество в Бородино, где почти пол-
века назад 7 сентября сражались его отец Луи и дед Анри,
но Дюма увлекся своей знакомой французской актрисой
Женни Фалькон, несмотря на то, что теперь она была
женой графа Нарышкина. Именно благодаря их друже-
ским отношениям еще в Париже вся компания Дюма поль-
зовалась благами графа. Женни выглядела лет на тридцать
и была очаровательна. Этьенн всю свою жизнь посвятил
морским походам и сражениям, поэтому немного завидо-
вал великому писателю, который мог позволить себе такое
поведение. Красавица Женни открывала для Дюма зага-
дочную страну и с каждым днем казалась ему все более
218
привлекательной, о чем он постоянно сообщал ей, сбли-
жаясь с красивой женщиной. Было ли это домогательством
с его стороны? Несомненно. Уступила ли она? Она была
женой графа, который пригласил в гости, а там кто знает
нас, французов.
Однако Дюма не мог обойти события в Бородино, и
хоть считалось, что Наполеон выиграл то сражение, но оно
было закатом Великого императора. Для Этьенна Боро-
дино было еще и географической точкой, в которой он
почти вплотную приблизился к кладу в Смоленской обла-
сти, но он заметил, что вместе с Дюма был под наблюде-
нием шпиков из полиции и на Бородинском поле. Те
приехали на своих экипажах и, переодевшись в крестьян-
скую одежду, бродили недалеко от их компании. Этьенну
стало ясно, что до клада в это путешествие ему не до-
браться. После они вернулись в Москву. Уйти от хвоста по-
лицейских ищеек не составило бы труда, они по ночам
спят, как все нормальные люди, иначе им не хватило бы
здоровья наблюдать за нами круглосуточно. Не было про-
блем добраться и до Смоленской губернии. За деньги до-
везут куда угодно. Также Этьенн не видел проблем, чтобы
добраться до клада и забрать часть монет. На большее он
не рассчитывал, но и с такой малой частью он становился
мишенью для русской полиции, которая могла отправить
его в Сибирь. Он увидел, что русская полиция работает хо-
рошо. Этьенн развернул карту Московской губернии, а
потом Смоленской, которые привез с собой. Карты только
недавно издали в Париже и соответствовали местности,
во всяком случае, он легко узнавал места, где они находи-
лись. До деревни Чижево было около ста миль от Бородин-
ского поля, по морской привычке Этьенн прикинул
расстояние, но они уезжали в другую сторону, к Москве,
219
а далее по реке Волга пойдут на юг. Этьенн решил не рис-
ковать с кладом и получать удовольствие от путешествия
по загадочной стране. После отправились всей компанией
с графом и его женой Женни в их имение Елпатьево Пе-
реяславль-Залесского уезда Владимирской губернии. До-
рога в имение пролегала по песчаной почве среди
сплошных лесов и непролазных болот, и каково было наше
удивление, когда мы увидели жемчужину-усадьбу в глуши
девственного леса с волками и отсутствием нормальных
дорог.
В краю непуганых птиц нас устроили с комфортом и в
роскоши, а главным развлечением у нас была охота, кото-
рую устраивали непосредственно за воротами усадьбы.
Охотились с борзыми собаками на волков и зайцев, а их
здесь было много, поэтому нас предупредили, что ночные
прогулки по лесу небезопасны. Во время охоты мы обра-
тили внимание на богатые урожаи с полей, которые уби-
рали крестьяне. Уборочная страда подходила к концу и,
глядя на горы овощей, мы пришли к выводу, что Россия
может прокормить не только Европу, а они используют
только часть земли под земледелье и многие земли
остаются нетронутыми. Оттого нам казалось, что у рус-
ских есть привычка побездельничать и они совсем не
ценят своё и чужое время. Мы хотели провести в усадьбе
у графа три дня, но поддались их настроению и остались
на две недели. Лукавил великий писатель, потому что его
подгоняла наступающая вскоре русская зима и надо было
перебираться на юг, а иначе он еще надолго бы задержался
в обществе Женни. Перед тем, как покинуть усадьбу
графа Нарышкина, Дюма прокатился с Женни в Москву
и прогулялся по Кремлю, а после с печалью отправился на
корабле вниз по Волге.
220
Этьенн с грустью смотрел на равнинные берега Волги,
медленно проплывающие за бортом их парохода монотон-
ной картиной скучного пейзажа. Такая картина не меня-
лась уже четвертый день. Ему припомнился недавний
поход по водам Тихого океана к берегам Камчатки и Ку-
рильских островов, когда он любовался красотами при-
роды с капитанского мостика. Курильские острова
заслужено славятся своими природными красотами. Не
найти более живописных уголков, чем на тех островах. В
1711 году на Курилах высадились русские казаки, которые
сообщили местным жителям, что более сотни островов
теперь принадлежат России. У каждого острова своя не-
повторимая красота. Грозное величие вулканов, куря-
щихся газовыми струями, причудливые красоты
прибрежных бухт и скал, которые большей частью прихо-
дилось наблюдать в подзорную трубу. Как хотелось сойти
на берег и отправиться в путешествие вглубь красот ост-
рова. Но была война с Россией, а на берегу – чужая земля.
Его воспоминания прервали шум и гам. За поворотом реки
все оживились, увидев Нижегородскую ярмарку, которую
по шуму и суете Этьенн сравнил с птичьим базаром Ку-
рильских островов, где гнездились по сотне тысяч кайр,
глупышей, да качурок, не считая чаек. На островах нет ци-
вилизации, что придавало им больше привлекательности
для путешествий, а Этьенн не сомневался, что когда-ни-
будь он туда вернется на одном из своих кораблей, стоящих
в бухте Ла-Сьета. Его матросы высаживались на острова
на шлюпках, чтобы добыть дичи на кухню. Они возвраща-
лись, увешанные глухарями, белыми куропатками и ут-
ками, при этом никого кроме медведей они не встречали
на острове. С борта своего фрегата они наблюдали за ка-
сатками, серыми китами и дельфинами, которые резвились
221
в водах Курильской гряды, растянувшейся от Камчатки до
Японии.
Дюма вместе со своими спутниками сошел на берег в
Нижнем Новгороде. У него были рекомендательные
письма от графа Нарышкина и графа Кушелева-Безбо-
родко господину Грассу, который решил познакомить их
компанию с огромной ярмаркой.
Татары, китайцы, персы и армяне перебивали разного-
лосьем русских, предлагая свои товары. Этьенн улыбнулся
тому, что сравнил ярмарку с птичьим базаром. Гомон двух
тысяч голосов был похож. Здесь можно было купить все,
что угодно, от китайского чая, персидских ковров до жен-
ского тела любой национальности. Тысячами проститутки
ожидали клиентов в публичных домах. От такого изобилия
товара наша компания поспешила удалиться в более циви-
лизованный мир Нижнего и Грасс предложил им нанести
визит нижегородскому губернатору, генералу Муравьеву,
который был уже уведомлен о поездке Дюма коллегой из
Москвы и Департаментом полиции. Губернатор скромно
устроил в честь писателя чаепитие и пригласил знамени-
тых жителей Нижнего. Лакей поставленным голосом объ-
являл пришедших гостей и Дюма явно оживился, когда
прозвучало: «Граф и графиня Анненковы». Это был сюр-
приз от губернатора Муравьева, который сообщил, что он
не мог не пригласить персонажей его романа, запрещен-
ного в России. Да, то были они, бывший молодой офицер-
заговорщик граф Анненков и его жена француженка,
которая последовала за любимым на каторгу в Сибирь,
чтобы быть вместе. Дюма не верил своим глазам: они были
помилованы царем Александром II через тридцать три
года каторги в Сибири. Это были реальные герои его ро-
мана, а не придуманный им Эдмон Дантес и его семна-
222
дцать лет в замке Иф. Да, сюрприз губернатору удался. Од-
нако сказочное гостеприимство Женни выбило Дюма из
графика путешествия, и он позволил отдохнуть их компа-
нии в центре торговли разных народов всего пару дней. И
вновь за бортом корабля медленно плыли на тысячу кило-
метров скучные пейзажи с короткими стоянками в Казани,
Саратове, Царицыне и в Астрахани, куда еще не скоро при-
дут морозы и скуют реку льдами.
На берегу Каспийского моря вновь сработали рекомен-
дательные письма графа. Им удалось поприсутствовать
при ловле осетров, а после каспийской ухи из царской
рыбы и большой чашки черной икры Дюма записывал
новые рецепты местной кухни. Но из Каспийского моря
не было выхода. Его называли озером и нам предстояло
продолжить путешествие по суше. Мы прошли по госте-
приимным калмыцким степям и в начале ноября были в
Дагестанском городе Кизляр, потом переправились через
Терек и вышли к Кавказу. Нас уже не удивляло, что на ко-
ротком расстоянии мы встретили несколько народностей,
которых не понимали даже наши переводчики. Этьенн не-
много знал русский, а Дюма шутил, что знает всего не-
сколько слов: «налево», «направо», «кушать» и
«домой». Этого ему достаточно, чтобы не пропасть в Рос-
сии. Но они путешествовали в Низовьях Волги, Дагестана
и Кавказа, где потребовались двойные переводчики, кото-
рые сначала переводили с языка местных народов на рус-
ский, а потом сообщали гостям. Были некоторые
сложности, но Дюма хотел общаться с народом, интересу-
ясь их бытом, обычаями и конечно кухней.
В Грузии снова другой язык и нравы. Грузинские обеды
и ужины всегда были с грандиозными пьянками, от кото-
рых невозможно было отказаться, чтобы не обидеть госте-
223
приимных хозяев. За грузинским столом сидели только
мужчины, а их жены хлопотали на кухне и накрывали на
стол. Каково было Дюма, который говорил, что грузинки
чуть ли не самые красивые женщины на свете. Грузины го-
ворили, видимо, красивые тосты, но мы ничего не пони-
мали и лишь одобрительно кивали головами, а они
выбирали тамаду и тот руководил застольем. Грузины в
шутку и всерьез в застолье вели состязание, кто больше
выпьет вина. Здоровые мужчины хлестали вино сначала из
бокалов, а потом из рогов, которые вмещали более литра
вина. Сколько же надо было иметь здоровья, если на сле-
дующий день они вновь собирались за столом и продол-
жали состязание с вином, а его в Грузии не меньше, чем во
Франции.
Новый год они встретили в Тифлисе в праздничном за-
столье с русским князем Барятинским, который был гра-
доначальником, а после целый месяц пробирались по
заснеженным дорогам Грузии до порта на Черном море
Поти. Зима в Грузии была мягкой и ни в какое сравнение
не шла с русской зимой, хотя и там морозы не страшны,
если ты путешествуешь в утепленной карете, укутавшись
в овчинный тулуп. Но из Черного моря был выход в наше
Средиземное и такое обстоятельство их радовало. Вскоре
пришел корабль «Князь Константин», который доставил
всю компанию в Турцию, где они пересели на родной
французский корабль, идущий в Марсель. Девятого марта
1859 года Дюма с компанией сошли на берег в Марселе.
Писатель был одет в черкеску с газырями, казачью папаху
на голове и с саблей на боку. Он направился в Париж, а
Этьенн домой в Ла-Сьету…
Этьенн во время посещения Бородинского поля понял,
что ему в этом путешествии не удастся добраться до клада,
224
а чтобы реально забрать его необходимо жениться на рус-
ской девушке в Смоленской губернии либо легализоваться
другим способом в той местности, чтобы не вызывать по-
дозрений у местных жителей и властей. Вариант с женить-
бой Этьенну нравился больше, да и при переезде во
Францию можно было бы спокойно и не торопясь пере-
везти клад вместе с багажом жены. Он улыбнулся своей
мысли, так как русские девушки были красивыми и хоро-
шими хозяйками, но его сердце было уже занято, Вот сыну,
будущему офицеру морского флота, было о чем подумать,
к примеру. Но не мог он ломать судьбу сына из-за звона зо-
лотых монет. Этьенн вернулся домой без клада, но сохра-
нил их семейную тайну, а его рассказов у камина с трубкой
в руках о путешествии по России хватило на долгие годы…
».
Мишель прочитал последние строки дневника Луи о
новой французской революции. События Парижской ком-
муны с 18 марта 1871 года до мая дошли до Марселя и за-
тронули все побережье Средиземного моря. Но вскоре
революция была подавлена правительственными вой-
сками. Мишель знал, что его прадеду к тому времени было
уже за восемьдесят лет…