Кладоискатель
из комсомола
Мишель сварил в турке душистый кофе и с увле-
чением продолжил читать дневник Поля. Его
поразила та легкость деда, с которой он перево-
плотился в борца за светлое будущее коммунистического
общества, правда не во Франции, а в России. Мишель не
удивился бы, если Поль выполнял задание армейской раз-
ведки Франции и был маститым шпионом, но ему было
всего двадцать лет. Перед Полем стояла не менее важная
задача по розыску клада, которую ему поставили прадеды.
Он действовал в одиночку в соответствии с обстановкой,
в которую попал.
Из дневника: «Я прибыл в Смоленск в самый разгар по-
севной, но не во всех уездах обстановка позволяла кресть-
238
янам заниматься хозяйством. В Смоленском губисполкоме
меня встретил председатель Михаил Ремизов, который до
недавнего времени руководил коммунистами в Гжатске и
отличился при ликвидации самого опасного в губернии
гнезда контрреволюции. Ремизов обстоятельно расспро-
сил меня о комсомоле Франции и его руководителе Жаке.
Потом так же обстоятельно познакомил меня с обстанов-
кой в уездах Смоленской губернии, которая оказалась тре-
вожной, несмотря на близость к Москве. 1918 год был
тяжелым годом для молодой Советской республики, рас-
сказал Ремизов. Гжатские эсеры победили большевиков на
выборах в Учредительное собрание. Их победа в Гжатском
уезде объяснялось наличием во многих селах уезда боль-
шой прослойки кулаков и зажиточных крестьян, которые
выращивали лен в уезде и получали хорошие доходы. По-
тому в уезде еще предстоит работа по укреплению Совет-
ской власти и разгрому эсеров, которые в конце прошлого
года подняли вооруженное восстание с целью захвата вла-
сти. Кулаки и спекулянты повсеместно прятали хлеб и
вели антисоветскую агитацию среди населения. Восстание
в Гжатском уезде было сигналом для выступления контр-
революции в Вяземском, Сычевском, Духовщинском и
других уездах Смоленской губернии.
При упоминании Духовщинского уезда я встрепенулся,
ведь там располагалось село Чижево, в которое я направ-
лялся, но до него надо было еще добраться и не лечь на
полях сражений за Советскую власть, которая не очень ин-
тересовала меня. Просто при такой власти я мог бы ре-
ально добраться до клада прадедов. Я понимал всю
опасность своего предприятия, но другого варианта лега-
лизоваться в России я не видел. Ремизов нагонял жути на
меня своим рассказом, но то была действительность, кото-
239
рую я должен был знать. Местных контрреволюционеров
поддержала крупная банда, прибывшая из соседнего Ме-
дынского уезда Калужской губернии, которая состояла из
помещиков, бывших офицеров, кулаков и монахов. Вос-
стание поддержали многие крестьяне. Мятежники разгро-
мили местные органы власти и учинили самосуд над
коммунистами и активистам, а в середине ноября они дви-
нулись на Гжатск, в котором у большевиков не оказалось
достаточных сил организовать сопротивление. Сам Реми-
зов в то время руководил ликвидацией банд в Семенов-
ской волости, а в Гжатске мятежники в течение двух суток
учинили зверскую расправу над руководящими партий-
ными и советскими работниками уезда, убив члена ВЦИК
Цыпкина, руководителя ЧК Эйзенарма и его сотрудни-
ков. Против мятежников в Гжатск были направлены крас-
ногвардейцы из Смоленска, и Москвы, а через неделю
восстание в Гжатском уезде было ликвидировано. За ре-
шительные действия по ликвидации банд Михаил Ремизов
был назначен председателем Смоленского губисполкома,
а в Гжатске остался руководить коммунистами его брат
Иван. Ремизов пояснил, что новой власти нужны предан-
ные и грамотные патриоты по устроению земельных уча-
стков крестьян, но сначала необходимо «продуть мозги»
крестьянам за Советскую власть, а это могут сделать агит-
бригады комсомола. И он поручил мне принять участие в
создании комсомола в Гжатском уезде, в чем поможет мне
брат Иван. Так я стал уполномоченным уездного Союза
комсомола в Гжатске и оказался участником первого со-
брания, в котором приняла участие сотня молодых парней
и девушек, но в комсомол вступили около тридцати. Иван
Ремизов рассказал, что гжатские коммунисты создали
части особого назначения для борьбы с врагами советской
240
власти, и они будут помогать комсомольцам. Однако бело-
гвардейские армии Деникина подошли к Туле и осенью
1919 года гжатские контрреволюционеры снова подняли
голову. В октябре 1919 года в Гжатском уезде было введено
военное положение и многие ушли на фронт. Делегаты
второго съезда комсомола России в октябре 1919 года
представляли уже сто тысячную армию комсомольцев. На
съезде выступил нарком по военным и морским делам Лев
Троцкий с призывом о мобилизации в Красную армию мо-
лодежи старше шестнадцати лет. Я понимал, какие тяже-
лые испытания ложились на плечи мальчишек. Советская
власть довольно быстро справилась со своими врагами, но
по Смоленской губернии еще орудовали банды «барона
Кыша» и братьев Жигаловых. Такова была обстановка в
губернии, в которой пришлось мне работать.
Я понимал, что коммунисты очень мудро превратили
комсомол в проводников своих идей. Молодые парни и де-
вушки заморачивали головы неграмотных крестьян. Их
агитбригады причинили вред церкви гораздо больший, чем
все государственные структуры. Крестьяне получали
землю в бессрочное пользование и повсеместно поддер-
живали новую власть. Советская власть допустила приме-
нение на селе наемного труда в ведении хозяйства для
создания крепких крестьянских единоличных хозяйств, ко-
торые давали продукцию на рынок. Но вскоре их назовут
«кулацкими» и власть коммунистов бросят все силы на
борьбу с ними, в основном тех, кто не умел и не хотел ра-
ботать на земле. Такова была реальная действительность в
новой России, но я по-прежнему работал с «огоньком» в
комсомоле Гжатска, желая перебраться в Губком комсо-
мола Смоленска, чтобы перебраться поближе к кладу. По-
тому для меня все участники гражданской войны были
241
неправы, но в истории так заведено, что её пишут победи-
тели. И что может быть мрачнее такой войны, когда враг
не чужой, а свой, когда брат воюет против брата, а учитель
объявляет себя «бароном Кышем» и возглавляет жесто-
кую банду. В Гражданской войне трудно разделить народ
на правых и неправых. Крестьяне брали в руки оружие и
воевали за обладание клочком земли, порой, не имея ни
сил, ни средств обработать его, а помещики, дворяне,
купцы воевали за своё добро, нажитое десятилетиями, и за
свой уклад жизни, который всегда казался им незыблемым.
Но и «красные» воевали за право на достойную жизнь,
как они её себе представляли. У каждого была своя правда,
за которую лилась кровь, и цена ей была не дороже во-
дицы.
Через год состоялся III съезд комсомола, на котором
избрали первым секретарем ЦК комсомола Лазаря Абра-
мовича Шацкина из зажиточной еврейской семьи, прожи-
вавшей в Польше. В свои восемнадцать лет он три года
воевал на полях сражения Гражданской войны и был
самым популярным из первых вождей комсомола. Он счи-
тал, что коммунисты не должны командовать комсомолом,
который должен быть самостоятельной организацией.
Пока он общался с Лениным, ему это сходило с рук. Шац-
кин предложил Ленину выступить на том съезде комсо-
мола с докладом «Задачи союзов молодежи» с призывом
учиться коммунизму. Тот доклад стал историческим на
долгие десятилетия, а Шацкину припомнили его вольно-
сти и в годы репрессий расстреляли вместе со всеми пер-
выми секретарями комсомола.
Я не знал, сколько бы мне пришлось трудиться в ком-
сомоле Гжатского уезда, если бы не четвертый всероссий-
ский съезд комсомола, на который прибыла делегация
242
комсомольцев из Франции во главе с моим другом Гене-
ральным секретарем Жаком Дорио. О приезде делегации
узнал председатель губисполкома Михаил Ремизов и по-
советовал руководству комсомола Смоленской губернии
включить в состав их делегатов на четвертый съезд комсо-
мольца Поля Дюбуа из Гжатска.
При встрече в Москве Жак был откровенно удивлен.
Мы расстались на фронтах Первой мировой войны и
больше не встречались. Жак на съезде был постоянно в
центре внимания, Лазарь Шацкин организовал ему
встречу с Лениным и Троцким, но, несмотря на занятость,
один из вечеров посвятил мне. Он предложил мне работу
делегатом Франции в Исполкоме Коминтерна, но я отка-
зался от столь высокой должности и попросил Жака пере-
вести меня на работу в Смоленск. Откуда было знать
Жаку, что у его друга совсем другие задачи в России. После
съезда я переехал в Смоленск уполномоченным РКСМ по
губернии. Теперь я мог свободно выехать в Духовщинский
район, и решил наконец-то посетить село Чижево с целью
организации в нем комсомольской ячейки. На самом деле
мне не терпелось найти место захоронения клада.
В обкоме проводили «Недели Красной молодёжи» по
агитации вступления молодежи в комсомол, а по Смолен-
ской губернии ездили «тройки» из Красной гвардии и ин-
структоров обкома, которые не только агитировали, но
вербовали комсомольцев на Западный фронт. Я плотно
вписался в состав этих «троек» и после гражданской
войны призывал молодежь к восстановлению сельского хо-
зяйства. Вместе с сельскими ячейками комсомольцев соз-
давал в деревнях ударные трудовые отряды, проводя
«месячники красного пахаря» и засевая «комсомольские
десятины». Коммунисты мудро выдумывали эти лозунги,
243
и молодежь верила в «светлое будущее».
Мне надо было обосновать свои частые командировки
по селам Духовщинского уезда, который был ближайшим
к Смоленску, и я подготовил доклад о состоянии комсо-
мольской работы в селах. Я грамотно изложил истинное
положение дел, а они были не такими уж успешными. Од-
нако доклад был далек от моих подлинных мыслей о ком-
сомоле. Я писал доклад в духе времени, включив в него то,
что хотели бы слышать коммунисты из губкома и цент-
рального аппарата. А они делали ставку на бедную моло-
дежь. Хотя я приветствовал середняков в комсомоле, они
больше тянулись к кулакам, а это никому не нравилось.
Молодым беднякам достаточно было проявить желание
вступить в комсомол, и принимали их без всякой про-
верки. Так комсомол стал притягательным для гуляк, ищу-
щих красивой жизни, с групповыми попойками, и
погромами. Им нравилось отнимать имущество у
крестьян, которые успешно трудились на земле. Истинное
положение дел было далеко от докладов в ЦК комсомола,
хотя статистика – упрямая вещь, а она говорила, что каж-
дый третий исключенный из комсомола обвинялся в пьян-
стве, хулиганстве и воровстве. И все же основной костяк
комсомола состоял из молодежи, прошедшей граждан-
скую войну. Про них выражались: «Кровь проливали за
Советскую власть». Но их было слишком мало на селе.
В докладе я писал, что одновременно с агитацией за
вступление в комсомол проводилась чистка, которая све-
дена к одному вопросу. Если комсомолец не участвовал в
ликвидации банд, то он сдавал членский билет. Таких ока-
залась третья часть. На их место пришла молодежь, и сред-
ний возраст в ячейках упал до 15 лет, которые легко
поддавались агитации. Новое пополнение комсомола
244
была из малограмотных или совсем неграмотных крестьян.
Во времена нэпа комсомол повзрослел за счет молодежи
из крестьян-середняков, которые на перевыборных собра-
ниях перехватили власть в бюро комсомола, а некоторые
выступали против избрания в бюро бедняков, так как они
слыли бездельниками и во многих организациях середняки
оживили работу РКСМ. Много проблем в комсомоле
вскрыл я в том докладе, в том числе о неготовности комсо-
мольцев к схватке с кулаками. Революционные лозунги от-
пугивали мягкие девичьи души, которые с молоком матери
были привязаны к старому деревенскому быту, к нрав-
ственным устоям крестьянской жизни. Да и патриархаль-
ные обычаи семьи удерживали их от комсомола.
Деревенские парни считали, что «от девушек пользы
мало» и им надо заниматься в кружках кройки и шитья, да
проводить время на кухне. Комсомольцы не находили нуж-
ных подходов к девушкам, которые вступили в их союз, но
не я. На одном из собраний комсомольской ячейки села
Чижево я обратил внимание на молодую бойкую комсо-
молку Ксюшу, лет восемнадцати, которая выступала про-
тив занятия в селе только женскими делами. Она была
выше среднего роста, стройная с русыми волосами, ло-
коны которых красиво свисали из-под красной косынки на
голове. Во время собрания я предложил избрать Ксюшу в
состав бюро, а после проводил до дома, который распола-
гался в середине села на берегу реки. Она жила в семье се-
редняка Ивана. Он встретил дочь, стоя на крыльце. Иван
пригласил меня в дом на чай перед возвращением в Смо-
ленск. Мне понравилась Ксюша, да и ее родители были со
мной приветливы, а по глазам Ксюши я понимал, что нрав-
люсь ей. Однако у меня не было в планах плотно оседать в
том селе, рядом с которым должен быть клад прадедов.
245
Мне было достаточно, что в красивом селе появилось
много знакомых и дом, где мне рады. Вместо чая Иван по-
ставил на стол бутыль чуть мутноватого самогона, а его
жена Пелагея накрыла стол с салом, солеными грибами и
вареной картошкой в чугуне из русской печи. Краюха не-
давно испеченного ржаного каравая передавала дыхание
здоровой деревенской пищи, по которой я уже соску-
чился. У меня был усиленный губкомовский паек, но дере-
венский был вкуснее. А какая была квашеная капуста с
антоновскими яблоками из дубовой бочки! Но я с дальним
прицелом хвалил соленые грузди и белые грибы, да ли-
сички, поджаренные на русском топленом масле. Я со-
общил, что являюсь заядлым грибником, после чего был
приглашен Ксюшей в поход за грибами, которые растут за
околицей деревни. Я понял, что успешно продвинулся к
достижению своей цели. Все соления за столом были про-
шлогодними из бочек в погребе, а жареные лисички
Ксюша собирала рано утром, до комсомольского собра-
ния. Как можно было отказаться прогуляться с корзинкой
по лесу с такой красавицей в красной косынке? Договори-
лись, что я выберу выходной или оформлю очередную
командировку в Духовщинский уезд, да приеду в Чижевку.
После моего доклада в губкоме были настроены, чтобы
инструктора чаще бывали на комсомольских собраниях в
селах и вне собраний встречались с комсомольцами сел,
для агитационной работы. Так я добился того, что хотел,
а база в селе Чижево была уже готова для походов в лес…
Слишком долгим и сложным был мой путь к заветной
цели, в деревню Чижево. И мне это удалось, но я еще не
знал, что буду делать с кладом, ведь в России использовать
такие богатства невозможно, да и сдать государству, чтобы
получить вознаграждение, было проблемой. Вряд ли я по-
246
лучил бы что-то. О том, чтобы вывезти клад из Союза, не-
чего было и думать. Я решил волноваться поэтапно и
сначала найти клад.
Я не стал надолго откладывать свою поездку в деревню
Чижево, потому что лето в России не такое долгое, а гриб-
ной сезон и того короче. Ксюша снабдила меня корзиной
для сбора грибов, и мы вышли за околицу деревни. Я по-
просил ее провести к мосту через реку Хмость, и на удив-
ление она сообщила, что мы направляемся именно туда,
ведь там самые грибные места. Мы прошли по опушке
леса, потом дорогой по краю поля и через три километра
к небольшому ручью с крутыми берегами и мостиком
через него. Мне припомнились записи в дневнике прадеда
Луи и перед мостиком через ручей Хмости я увидел на
опушке леса три огромных валуна в форме рыцарских шле-
мов с заостренной макушкой, которые миллионы лет назад
в ледниковый период мощная сила природы закатила в эти
места. Да, дед был прав, выбрав такой ориентир для клада,
этим валунам нечего не сделалось за сто лет. Я тихо соби-
рал грибы и постепенно приближался к этим валунам, пока
не оказался рядом с ними. Они заросли редким кустарни-
ком с наружной стороны, но меня интересовало простран-
ство внутри валунов. Я зашел за один из валунов и позвал
Ксюшу полюбоваться красотой мощных камней, а сам рас-
сматривал в середине несколько небольших валунов, врос-
ших в землю. Я не мог точно определить центр, так как
надо было провести биссектрису треугольника от одного
валуна между двумя другими и так трижды. Вокруг валу-
нов был песчаный грунт, и я прикинул, что понадобится
лопата. Я сдерживал себя, чтобы не начать рыть землю ру-
ками. Я успокоился. Главное – найдено место, описанное
в дневниках. Теперь надо подготовиться к самостоятель-
247
ному походу в лес по грибы…
Ранним летним утром я ехал в село Чижево. В моем
портфеле уполномоченного РКСМ была лопата без че-
ренка и небольшой топор, который понадобится, чтобы
срубить на месте черенок для лопаты и подрубить кустар-
ник, чтобы не мешался в поисках. В селе я зашел домой к
своей знакомой комсомолке Ксюше, ее отец Иван выделил
мне корзину, сапоги и галифе с курточкой, чтобы я не тас-
кался по лесу в кожанке. Я переложил черенок лопаты и
топорик на дно корзины, укрыв их ветками березы, а наган
сунул за пояс. Ксюше я пояснил, что негоже молодой кра-
сивой девушке бродить по лесу с ним, потом разговоров
по селу будет на целый год. Иван одобрительно кивнул го-
ловой на мое решение и предложил дочери приготовить
обед к приходу Поля. Я вышел за околицу села и не торо-
пясь побрел по опушке леса, собирая грибы. Изредка по-
падались белые и с красной шляпкой подосиновики, но в
основном были лисички, мне они очень нравились жаре-
ными с картошкой. Когда я дошел до заветной цели среди
огромных валунов, то моя корзина была почти полной. Я
присел около одного валуна и достал из корзины «тормо-
зок», состоящий из пары вареных картофелин и яиц, а по-
верх ломтей ржаного хлеба лежало сало. Запив обед
родниковой водой из фляги, я огляделся. Вокруг, как
обычно, не было ни души. Я срубил черенок для лопаты и
обошел валун с внутренней стороны. Я отметил, что пра-
дед был прав. Нет в мире силы, которая могла бы их убрать
отсюда. Я прислонился к валуну спиной и мысленно про-
вел линию биссектрисы между валунов с противополож-
ной стороны. Примерно в центре выбрал молодую
березку высотой около пяти метров, которая стояла на
биссектрисе. Я привязал на ветку березы со своей стороны
248
белую тряпицу и направился к другому валуну, от которого
поделал такую же процедуру, отметив пересечение двух
биссектрис, вбив в грунт метровый кол. Точка пересечения
от третьего валуна оказалась в полуметре от определенной
им точки пересечения, здесь же лежали в куче несколько
небольших камней, заросших кустарником. Я раскатил
камни на стороны, откопал кустарник с корнями, снял
дерн, чтобы потом посадить обратно и принялся копать
вглубь. Песчаный грунт копался легко, и на глубине одного
метра лопатка выковыряла кусок прогнившей доски. То
был край ящика со слитками золота и серебра, о которые
уже звенела лопата. Дубовый бочонок сохранился лучше
и почти доверху был наполнен золотыми монетами по де-
сять рублей. Я осмотрел потускневшее золото с датой че-
канки 1775, 1802 и 1805 годов с ликами русской
императрицы Екатерина и императора Александра. У меня
голова пошла кругом от такого богатства. Но я давно уже
думал о том, что пока не смогу переправить даже часть
клада во Францию. А об использовании его в России и речи
быть не могло. У моих ног лежали несметные богатства из
двух бочонков золотых монет, дорогие оклады икон –
всего вместе с серебряными и золотыми слитками около
четырехсот килограммов, из которых сто пятьдесят были
золотыми. Я дотронулся до истлевшего мешочка из кожи.
На монеты высыпались драгоценные камни синих сапфи-
ров, зеленых изумрудов, красных рубинов, аметистов, ко-
торые могли украшать оклады икон. Камни были
единственными ценностями в кладе, которые невозможно
было привязать к сокровищам Наполеона. Я решил за-
брать часть камней, чтобы удовлетворить хоть как-то свои
волнения и труды. Эти сокровища должны принадлежать
одному мне и моим близким родственникам, иначе они
249
просто растворятся в идеях строительства коммунизма и
без какой-либо пользы. Я засыпал клад вырытым песком,
высадил куст и уложил дерн, как он был ранее, потом
сверху накатил три камня и тряпкой с березы смахнул с них
остатки песка. Осмотрел местность и остался доволен, что
следов почти не оставил. После первого дождя и совсем
их не будет. Меня больше не интересовали грибы, и я
бодро зашагал в сторону дома Ксюши. Обед плавно пере-
шел в ужин с мутным самогоном под жареную картошку с
грибами. Усталость вперемешку с положительными эмо-
циями от обладания несметными богатствами рано уло-
жили меня в постель сельского дома тихого села Чижево.
Первый этап моего опасного путешествия по России за-
кончился удачно – клад обнаружен, но у меня появилось
разочарование. Раньше я чувствовал себя кладоискателем,
и существование богатств было для меня сказочным, а те-
перь все было реально. Но воспользоваться кладом в Рос-
сии я не мог, и вывезти во Францию – тоже. Теперь мне
предстояло жить в Советах, втираться к властям в доверие
и думать, как бы вывезти клад…
Я перебрал много вариантов для вывоза клада во Фран-
цию и ни один из них не проходил. Я не видел ни одного
шанса для перехода границы с золотом, и когда они по-
явятся неизвестно. Я понимал, что и работа в комсомоле
подходила к концу по моему возрасту. Мне предлагали
должность в земельном комитете, но все чаще обсужда-
лись вопросы по созданию колхозов, что означало новый
виток тихой крестьянской войны. Дома же меня ждали на
судостроительной верфи. Я был доволен своими результа-
тами в поисках клада, но выше «пятой точки тела» не
прыгнешь. Да и события в Германии невольно отражались
на многих судьбах. Не обошли они стороной и меня.
250
Были времена, когда я гордился своей дружбой с гене-
ральным секретарем комсомола Франции Жак Дорио. Он
помог мне крепко обосноваться в Советах. Частые при-
езды Жака Дорио делегатом на Всероссийские съезды
комсомола и встречи с руководством большевистского го-
сударства не прошли без внимания, и в 1930 году он ста-
новится первым кандидатом на пост Генерального
секретаря Французской Коммунистической партии. Но
избрали на этот пост Мориса Тореза. Тот был на два года
моложе Жака. Последнего отправили в Германию предста-
вителем компартии Франции, где он впервые испытал сим-
патию к нацизму. Однако после возвращения во Францию
он первым выступил с идеей создания единого Народного
фронта левых сил, то есть коммунистов и социалистов,
против фашизма. С таким докладом Жак прибыл к Ста-
лину в Москву, но тот запретил французам идти на союз с
социалистами, обвинив Жака в троцкизме. Возможно, тот
раскол между социалистами и коммунистами способство-
вали созданию фашистской партии и приходу ее к власти
в Германии. Жак Дорио, вопреки запретам Мориса То-
реза, все-таки создает Народный фронт Франции. Сталин
потребовал явиться в Кремль для объяснений, но Жак от-
казался от поездки в Москву и был исключен из компартии
Франции за нарушение партийной дисциплины.
Жак Дорио был противоречивой личностью, но все-
таки личностью. Ему верили и шли за ним. Вскоре он соз-
дал Народную партию Франции – полную
противоположность созданному им же Народному
фронту. Его новая партия была за союз с фашистами. Так
исключение Жака из компартии Франции бросило его на
другую сторону баррикад, на борьбу с недавними союзни-
ками коммунистами. Теперь дружба с Жаком стала смер-
251
тельно опасной для меня. Я решил тайно покинуть Рос-
сию. Пока было не суждено уйти с кладом, лишь бы са-
мому уцелеть. Я давно завел знакомства с
контрабандистами, которые ходили на Запад через литов-
скую границу. Я был готов к переходу с золотом или без
него, но бесплатно никто не возьмется за такую работу. Я
заранее отложил несколько драгоценных камней из клада.
За один изумруд или сапфир можно было нанять провод-
ника для перехода границы. Я несколько раз проверил зна-
комого проводника. Он работал без провалов, а главное –
не работал на чекистов. Те часто проводили операции на
границе со своими проводниками, которые приводили
всех желающих перейти границу прямо в лапы ОГПУ.
Я оценил опасность дальнейшего пребывания в России
после политических выкрутасов своего друга Жака. ОГПУ
стало приемником ВЧК, и я часто встречался с их сотруд-
никами по работе в комсомоле, а у новой «конторы»
были неограниченные полномочия в деле борьбы с
«контрой». Они могли объявить любого гражданина, ко-
торый хоть как-то проявил недовольство властью. Чеки-
сты на местах имели неограниченную власть – начиная с
обыска в любое время дня и ночи без объяснения причин,
арест и допрос любого гражданина по подозрению чеки-
ста, а потом расстрел без суда и следствия. Чекистов никто
не контролировал. Сами себя они считали особенными,
имевшими право на любое действие в интересах револю-
ции и против «контры». Под расстрел без суда и след-
ствия в ходе красного террора попадали тысячи обычных
граждан.
В июле 1932 года в циркуляре ОГПУ «О борьбе с раз-
ведывательной и вредительско-диверсионной работой не-
мецких фашистов против СССР» указывалось на
252
подрывную работу российских немцев. Органам госбез-
опасности следовало устанавливать лиц немецкой нацио-
нальности, находящихся в переписке с родственниками в
Германии, и усилить за ними наблюдение. С приходом к
власти в Германии фашистов ОГПУ рассматривало их как
потенциально опасных для советского государства и
«вскрывало» сотни фашистских «террористических ор-
ганизаций», которые готовили теракты на Красной пло-
щади и лично против Сталина.
Я не уставал удивляться малограмотным специалистам
и рабочим России, которые возводили в короткие сроки
фабрики и заводы – многие на ровном месте в чистом поле.
Однако такая индустриализация доставалась Советам
очень дорого. Сталин платил самой дорогой валютой –
жизнью народа. Кто выжил, того опустили на уровень ни-
щеты. На внешнем рынке продавались огромные запасы
золота, платины, алмазов, которые были накоплены стра-
ной за сотни лет и хранились в церквях, хранилищах и му-
зеях. В ход пошли иконы и драгоценные книги. На экспорт
были брошены иконы с окладами, картины великих масте-
ров Возрождения, коллекции бриллиантов, сокровища му-
зеев и библиотек. Из Советов гнали за бугор лес и уголь,
никель и марганец, нефть и хлопок, икру, пушнину, зерно
и многое-многое другое. Но было недостаточно. В 1930
году началась коллективизация, в результате которой у
крестьян даром забирали все выращенное зерно. Даже в
страшные голодные годы Советы продавали за рубеж по
пять миллионов тонн хлеба, обрекая некоторые деревни
на голодную смерть.
Я решил не дожидаться, когда ночью к подъезду подка-
тит автофургон с надписью «Продукты» на борту и уве-
зут меня в неизвестном направлении. Я собрал
253
необходимые вещи, зашил в пояс камушки, и вышел из
Смоленска в сопровождении проводника…»
Мишель прочитал последние строки первого дневника
деда Поля и по его спине прокатился «мороз по коже» от
той жути, в которой пришлось жить его деду, чтобы до-
браться до клада. Ему даже казалось, что Поль рисковал
жизнью гораздо больше, чем прадеды Луи и Анри при от-
ступлении армии Наполеона. Как точно выразился 2500
лет назад древний китайский мудрец Конфуций: «Не дай
Вам Бог жить в эпоху перемен». Дед Поль забрал часть
клада и пробрался домой во Францию. Мишель проникся
опасными приключениями своих предков и решил прило-
жить все усилия, чтобы добраться до клада и вывезти со-
кровища во Францию. Деду Полю пришлось жить при
Советской власти в России и более десяти лет рисковать.
Теперь нужно действовать быстро и решительно, пока все
границы открыты и нет никому никакого дела, что выво-
зишь из России и куда. Лишь бы платил дань границе. Судя
по информации с границ России, там даже не взымают та-
моженную пошлину для государства, а большей частью
«молотят себе на карман». Такое не может долго продол-
жаться. Скоро могут навести порядок на границе. Нельзя
тянуть с вывозом клада. Мишель так увлекся захватываю-
щими приключениями деда Поля, что оставил все дела и
открыл его следующий дневник:
«В ожидании нового паспорта и визы я совершил про-
гулку по Каунасу, в котором прежде никогда не бывал. Я
прошелся по набережной Немана и долго смотрел на про-
тивоположный берег, с которого в 1812 году Наполеон со
своей армией форсировала реку. Здесь начались военные
приключения моих прадедов, которые продолжает их пра-
внук Поль, и они еще не закончены. За последние десять
254
лет я относительно спокойно выспался. Контрабандист
Василь поместил меня на своей конспиративной квартире.
Он проводил меня к знакомому ювелиру, которому я про-
дал один из изумрудов. Для документов нужны были
деньги, да и свой гардероб я решил поменять, оставив от
прежней жизни один револьвер – на всякий случай, чтобы
добраться до Франции с поясом драгоценных камней. Но
уже были позади массовые аресты чекистами «контры» и
расстрелы. Я удивлялся, как нужно было ненавидеть рус-
ский народ, чтобы уничтожать его двадцать лет, причем
самый цвет нации. Теперь в мире вновь запахло порохом
и в Советах новый виток борьбы с врагами народа. Я не
нашел решения по вывозу клада из Советов, потому не
было смысла рисковать жизнью. Чтобы ни сразу хватились
бы искать меня, проводник Василь посоветовал оформить
командировку в село Любавичи Руднянского уезда. В том
селе был организован колхоз «Красная Армия», но связи
с ним не было, потому пока будут выяснять в Смоленском
губкоме о своем уполномоченном Поле, мы будем далеко
в Литве. Древнейшее село стояло на берегу Днепра, в пят-
надцати километрах на запад от города Рудня. В прошлом
здесь был форпост и в 1812 году стоял две недели корпус
наполеоновской армии генерала Груши. Я ушел из Сове-
тов с частью клада. Мои приключения явно затянулись, но
они стоили того. Я шел до Каунаса по местам, где отсту-
пали мои прадеды с наполеоновской армией, и был вполне
доволен собой.
Контрабандист Василь сдержал слово и утром принес
мне паспорт с визами Франции и билет на поезд до Вар-
шавы. Я не стал рисковать и восстанавливать свои доку-
менты. Тогда пришлось бы провести в изоляторе
некоторое время для выяснения личности, и могла бы
255
всплыть моя работа в губкоме комсомола в Советах.
Проще было заплатить. В Варшаве я пересел в поезд до
Парижа и окончательно успокоился. Заказал в ресторане
вкусный ужин с коньком, за столом с белоснежной ска-
тертью и замысловато закрученными кружевными салфет-
ками. Я так устал от традиционного русского самогона
под сало, квашеную капусту и картошку в мундире. На гра-
нице с Германией немцы, как всегда, тщательно изучали
мой паспорт и печати, но Василь не подвел. У погранич-
ного патруля вопросов не возникло. И в Париже я не стал
задерживаться, выехав в сторону дома на Марсель. А там
чуть более часа до дома, где уже и забыли, как я выгляжу.
Когда была возможность, я отправлял письма домой через
Жака, но они были крайне редкими. Прежде чем распоря-
жаться своим богатством я решил сначала осмотреться на
месте, посоветоваться с близкими родными, а потом уж
встретиться с Жаком и определиться, чем заняться.
Меньше всего мне хотелось строить яхты. Надо снова ис-
кать варианты, чтобы вывести золото. Мне хватило не-
сколько дней, чтобы разобраться в положении дел на
семейной судоверфи. Там все было хорошо и не требова-
лось крупного финансирования, потому что в стране и
мире было неспокойно. Я был уверен, что война не-
избежна и Франция будет чуть ли не основной участницей.
Поэтому закладывать драгоценные камни в банке не
стоило. Я замуровал их в стену подземелья семейного
замка. Я на какое-то время почувствовал себя графом
Монте-Кристо, но тот был от начала до конца выдуман-
ным героем Дюма, а у меня не было врагов, да из клада я
смог привезти домой только драгоценные камни. Я пони-
мал, что стал заложником у золота, зарытого в лесу Смо-
ленской губернии. Да и глупо было бы отказываться от
256
такого богатства. Я выехал в Париж на встречу с Жаком
Дорио.
Жак радушно встретил меня и внимательно выслушал
мой рассказ о работе уполномоченным Смоленского губ-
кома комсомола в Советах, куда сам помогал мне
устроиться. Его заинтересовали мои связи среди контра-
бандистов, которые помогли мне нелегально перейти гра-
ницу, обеспечив надежными документами. После
рассказал мне про политическую обстановку в мире, и со-
общил, что он вовремя покинул Советы, ведущие никому
непонятную игру, которая неминуемо приведет к войне.
Жак знал о зависимости руководства компартии Франции
от московского руководства Коминтерна, потому не при-
знавал советского режима в антифашистском Народном
фронте. Жак Дорио без сожаления оставил высокую долж-
ность в рядах коммунистов, потому что обрел полную са-
мостоятельность, и, занимая пост мэра пригорода Парижа
Сен-Дени, создал новую партию. Много нового в тот день
услышал Поль от Жака, который был удивлен, как ему уда-
лось долгое время удержаться в Советах. Ведь Сталин
только недавно стал считать фашистскую Германию своим
врагом, и ОГПУ занялось поисками шпионов среди немец-
ких переселенцев. Сталин не так давно опасался лишь
Франции, которую хорошо знал по первой мировой войне.
Он был убежден, что за линией Мажино находилась самая
сильная в Европе армия Франции, потому ожидал новый
«крестовый поход» против СССР оттуда. На том строи-
лись военные планы СССР, в ожидании нападения фран-
цузов на Рурскую область Германии. Немцам придется
перебросить значительные силы с Востока и тогда Советы
захватят Польшу и Восточную Германию, соединяясь с
французами примерно на Эльбе. Поэтому мне было
257
опасно работать в губкоме комсомола. Могли бы заподо-
зрить меня в шпионаже. Стоило ли мне так рисковать в
Смоленске? Я не стал посвящать Жака в нашу семейную
тайну с кладом, но рассказал, что в основном занимался в
Смоленской губернии не созданием комсомола в селах, а
сбором информации о кладе Наполеона. Я слышал от ру-
ководства компартией Смоленска, что в архиве хранятся
документы царской полиции России, которые указывают
о реальном существовании кладов, зарытых в землю при
отступлении наполеоновской армией. Однако у Совет-
ской власти нет сил и средств снарядить экспедицию на их
поиски. Жак поинтересовался у меня, чем я буду зани-
маться после возвращения на родину, и предложил пора-
ботать в его новой партии, но я сообщил, что хотел бы
заняться чем-нибудь конкретным, а не партийной рабо-
той. Жак сказал, что подумает и через пару дней сообщит
мне. Пока я создавал комсомольские ячейки в селах Смолен-
ской губернии, Франция, как и многие другие страны пе-
реживала кризис в экономике с массовой безработицей,
разорением мелких и средних буржуа. На этом фоне бы-
стро росла популярность коммунистов и их противников
фашистов. Первые получали поддержку от СССР, а дру-
гие – от Германии. Их противостояние вело Европу к
новой мировой войне. Франция отгородилась от немцев
неприступными укреплениями линии Мажино, которая на
четыреста километров состояла из фортов, дотов и опор-
ных пунктов. К тому же Франция располагала армией и во-
оружением, превосходящим Германию. Правда, у
французов армией руководили генералы преклонного воз-
раста, воевавших в первую мировую войну. После раз-
грома Германии и революции в России, Франция стала
258
сильнейшей в Европы, и не напрасно Сталин опасался ее
«крестового похода» на СССР. По Версальскому миру
Франция получила Эльзас и большую часть германских ре-
параций, которые немцы не торопились выплачивать, дав
обязательство до 1961 года, но Франция и так стабильно
развивалась. Однако пришедший к власти Гитлер объявил
о разрыве Версальского договора и о создании регулярной
армии рейха с восстановлением авиации. Гитлер применял
угрозы, чтобы добиться пересмотра Версальского мира и
заключил пакт с Японией и Италией против Коминтерна.
Франция и СССР заключили договор о взаимопомощи на
случай нападения Германии. Война уже стучалась во все
двери Европы после начала гражданской войны в Испа-
нии, где противники разошлись по разные стороны бар-
рикад.
Через два дня я встретился с Жаком, который расска-
зал, что одной из древнейших профессией является раз-
ведка, которая еще в доисторические времена охотилась
за тайной разжигания огня и обработкой камня для изго-
товления оружия. Среди его друзей оказался командую-
щий сухопутными войсками Франции. Он предложил мне,
хорошо знающему новую Россию, поработать в разведке
Франции, которой поставлена задача защитить Запад от
большевиков. Меня не пришлось долго уговаривать, так
как я давно уже сообразил, что в Россию можно вернуться
только через разведку или дипломатическим путем через
посольство, но опять же, работая в разведке. В случае
войны, а она будет неизбежно, мне не хотелось воевать в
строевых частях, потому что у всех на глазах. В разведке
же – сам себе командир. Я снова увидел, что могу достичь
своей цели и добраться до клада. Но с кем? С коммуни-
стами попробовал, и частично получилось, а теперь можно
259
попробовать с фашистами. Да не все ли ровно с кем, лишь
бы забрать клад. Моральная сторона его не волновала, по-
тому что он не собирался воевать на чьей-то стороне.
Работы в разведке оказалось непочатый край. В Па-
риже собрался цвет белоэмигрантского движения из Рос-
сии: атаман Семенов, Кутепов, Петлюра и другие,
работавшие на различные разведки Европы, которые вы-
ступали против СССР. В условиях подготовки новой ми-
ровой войны они резко активизировались, и Гестапо
засылает во Францию сотни своих агентов с заданием лик-
видировать народный фронт, оклеветать СССР, чтобы ра-
зорвать их договор с Францией. Немецкие агенты нашли
поддержку у Жака Дорио, который побывал в Германии
и симпатизировал Гитлеру. Мне этот факт был на руку, и
я с согласия руководства вошел в контакт с немецкой раз-
ведкой в Париже. Не надо было быть великим разведчи-
ком, чтобы не видеть, как белогвардейцы и троцкисты
кричат в один голос вместе с французскими фашистами и
агентами Гестапо. Получалось, что все работали на немец-
кую разведку, но Жак устроил меня на работу во француз-
скую разведку, и мне снова предстояло вживаться, но уже
на своей родине…
Знание немецкого и русского языка, да еще десятилет-
нее пребывание в России помогли моему продвижению
по служебной лестнице французской разведки. Однако я
понимал, что без рекомендаций Жака, меня и близко не
подпустят к работе в разведке, либо очень долго будут
проверять после возвращения из Советов. В предвоенные
годы штаты Второго бюро были значительно расширены,
и я уже не выглядел «белой вороной» среди кадровых раз-
ведчиков. Наша «контора» занималась внешней развед-
кой и контрразведкой во Франции и за рубежом. Я
260
работал с русскими эмигрантами и немцами, черпая от них
нужную информацию. Я думал, что в Смоленском губкоме
комсомола руководство большевиков снабжало нас досто-
верной информацией о международной обстановке и в
России. Оказалось, нам тоже «вешали лапшу на уши», ко-
торую мы несли в народные массы. В разведке мне на мно-
гое открыли глаза. Живя в России, я видел разруху и
нищету. Иногда задумывался, а не отдать ли клад предков
русскому народу. Теперь, зная реальную обстановку в Со-
ветах, у меня не было дурных мыслей по поводу передачи
клада. В Европе все отчетливее чувствовался запах пороха
новой мировой войны, и она практически уже началась в
Испании, где столкнулись левые и правые. Всем хотелось,
чтобы война была между СССР и Германией. Службы Вто-
рого бюро перехватывали радиосообщения из Германии,
Италии, Испании, снабжая Генеральный штаб информа-
цией о тактике немецкого блицкрига и о достижениях нем-
цев в области выпуска военных самолетов и танков.
Разведка сообщала о планах немцев оккупировать в марте
1939 года Чехословакию. Следом решили напасть на
Польшу, с которой у Франции был договор о взаимопо-
мощи. Однако, как и в разведках всего мира, во Франции
тоже были распри между спецслужбами, и важная инфор-
мация терялась в дезинформации разведок других стран.
От потока информации голова у меня шла кругом, и я
был уверен, что Советы были настроены на войну в Ев-
ропе не меньше немцев. Они сами говорили о мировой ре-
волюции, а она без войны не могла совершиться, так как
всему миру было ясно, что стало с богатейшей Россией.
В сравнительно недавней истории нашей планеты мно-
гие буйные головы одолевали идеи мирового господства,
и совсем не так давно Наполеон устремился на Восток для
261
ее осуществления. Непосредственным участником Пер-
вой мировой войны был и я сам. На моих глазах рушились
мощные империи, которым до достижения своих целей
оставалось немного. Но они развалились от избытка эмо-
ций, преобладающими над разумом. Никто не мог пред-
положить, что рухнет Россия. Она с союзными войсками
запланировала заключительная военную операцию по раз-
грому Германии. Российская империя в момент развала
была сильной как никогда, но рухнула в тот момент, когда
могла бы стать еще сильней. Это многим не нравилось в
Европе. В то же время немцы стояли в ста километрах от
Петербурга, оккупировав европейскую часть России.
Столько же им оставалось до взятия Парижа, но их по-
стигла та же беда, что и Россию. В результате революции
следом за Россией рухнула Германия. После бунтов рас-
палась древняя Австро-Венгерская империя, а за ней и со-
юзница Германии величественная Оттоманская империя.
Англия, не мешкая быстро забрала у немцев и турок их
колонии, а французская армия стала самой сильной в Ев-
ропе, оттяпав от Германии Рурскую область и возвратив
Лотарингию с Эльзасом.
Побежденная Германия молча сносила все унижения
на задворках Европы. Мощная страна рассыпалась, как
карточный домик. Повсеместно закрывались фабрики и
заводы, выплескивая миллионы безработных и нищих на
улицы. Опустевшие прилавки магазинов напоминали мне
Россию тех времен, но с той разницей, что там я видел все
своими глазами, а теперь узнал правду по донесениям раз-
ведки. Как и в Германии, евреи подбили русских к сверше-
нию мировой революции. Кучка евреев поставила себя над
законом, свергла власть и уничтожала цвет нации, опира-
ясь на созданных ими карателей. Большевики объявили о
262
мировой революции с уничтожением всех, кто против них.
Немногим удалось убежать из горящей России. Сотни
тысяч были уничтожены, а остальное население превра-
тили в заложников. Они ожидали пули палача без всякого
обвинения. Большевики под руководством международ-
ной банды разожгли пожар мировой революции, тачанки
с пулеметами метались по степям Восточной Европы и не-
известно, куда бы их занесло. Но получившая в результате
революции независимость Польша встала у них на пути и
разгромила Красную армию под руководством Тухаче-
ского. Другие части Красной армии, освобождая Закав-
казье, продвинулась до Алеппо в Сирии, не встретив
серьезного сопротивления на пути. Командующий Второй
конной армией Семен Буденный объяснил глубокий рейд
к Средиземному морю отсутствием карт. Однако в тылу
вспыхнули крестьянские восстания. Подняли мятеж мо-
ряки Кронштадта, угрожая захватом власти в Петрограде.
Восставших моряков расстреляли из пушек, а против
крестьян в Тамбовской губернии применили удушающие
газы. В России уничтожили русскую интеллигенцию и пе-
редовой пролетариат, который поверил большевикам и
пошел за ними. На селе создание колхозов согнало с земли
многих крестьян и переселило в города на подъем про-
мышленности. Борьба с кулаками не оставила на селе
крестьян, умеющих работать на земле, что привело к го-
лоду. В России не хватало хлеба. Вот в таких деревнях я ру-
ководил комсомольцами и писал в губком праздные
отчеты. Я все больше убеждался, что вовремя ушел из
страны Советов и меня больше не посещали дурные мысли
о передаче клада большевикам. Русскому народу можно
было бы помочь, но сокровища достались бы властям, а у
власти стояли евреи. На селе осталась серая масса молодых
263
крестьян, у которых были лишь лопаты, топоры и сохи с
пилами. Однако молодая республика нуждалась в сильной
армии и здесь пригодилась железная рука усатого Сталина
в военном френче и сапогах, который карательными орга-
нами наводил ужас на население страны. Так из серой
массы рождались высококлассные специалисты во всех
областях, летчики и танкисты.
А как выживала Германия? По итогам Первой мировой
войны немцам запрещалось иметь танки, артиллерию и
боевые самолеты, а также проводить армейские учения.
Никто не мог предположить, что все это они будут гото-
вить на заводах и полигонах страны Советов, которые счи-
тались их потенциальными противниками. Сталин
распорядился вооружить немецкую армию и предоставил
аэродромы и полигоны для обучения их офицеров. Для
немцев были открыты все двери заводов, где собирали сек-
ретную технику.
Французская разведка сообщала руководству страны,
что Сталин очень заинтересован в создании мощной
армии Германии с целью ведения войны против Англии и
Франции, которые отрезали от нее колонии и часть тер-
ритории. Франция тратила свой военный бюджет на воз-
ведение стены вдоль границ с Германией. Советы
помогали Германии, толкая нацистов к войне в Европе, а
Сталин слепо верил клятвам Гитлера о дружбе. В то же
время Сталин заявил, что мировая война грядет, и СССР
будет воевать. Но если он водит дружбу с Гитлером, то с
кем он намерен воевать? Вскоре Сталин сам ответил на
данный вопрос: «Мы выступим, но выступим последними,
чтобы бросить на чашу весов гирю, которая могла бы пе-
ревесить». Он надеялся, что Гитлер опустошит Европу и
ослабит свою армию. Тогда солдаты Советов пройдут по
264
Европе, как освободители, насаждая пролетарскую рево-
люцию. Он просчитывал разные варианты, не считаясь с
людскими потерями. В разведке Франции многие гово-
рили, что если бы не помощь Сталина, то не было бы мощ-
ной армии у Германии вместе с Гитлером. И в
подтверждение того рождается пакт Молотова и Риббент-
ропа, которым Сталин гарантировал Гитлеру свободу во-
енных действий в Европе. Осознавал ли Гитлер, что
прокладывал путь мировой революции коммунистов?
Немцы жестоко порабощали народы Европы и Африки,
создавая для Сталина предпосылки для возможности за-
мены коричневых концлагерей красными. Сталин гото-
вился к войне, но пока не хотел начинать ее первым,
предоставив это Гитлеру, а сам решил ждать, пока воющие
стороны не обескровят себя. Однако на такой же ход со-
бытий рассчитывали французы и англичане, в случае
войны Германии с Россией.
Я впитывал в себя, как губка, информацию о действиях
диктаторов Германии и Советов, чтобы не упустить мо-
мента для возвращения в Смоленские леса и вывоза клада.
В разведке меня научили фильтровать информацию и от-
делять важные сведения для себя. Высказывания диктато-
ров и других политиков я делил на десять, так как те
дурачили народ, вешая им «лапшу на уши».
По информации нашей разведки во второй половине
1938 года карательные органы Советов завершили гло-
бальные аресты среди населения, но народ еще вздрагивал
из-за каждого звонка или стука в свою квартиру. Партий-
ная пропаганда твердила, что в СССР наступили новые
времена и нужно быть готовыми к неожиданностям в
стране и «за бугром». В ночь с 11 на 12 марта 1938 года
германские войска вошли на территорию Австрии и
265
армия, получившая приказ не оказывать сопротивления,
капитулировала. За четыре года до того Польша заключила
договор о ненападении с Германией, обеспечив себе спо-
койный тыл на Западе, и участвовала с немцами в разделе
Чехословакии, получив Тешинский район. Польша соби-
ралась начать войну с Литвой, но жесткая позиция боль-
шевиков в России охладила их пыл. Именно данные
действия Германии и Польши в 1938 году стали прологом
Второй Мировой войны. Народы Европы охватил воин-
ственный психоз, миллионы выкрикивали лозунги и сла-
вили диктаторов. В газетах Советов 1 сентября 1938 года
появился лозунг «За Родину! За Сталина!», а через три
дня в газете «Красная Звезда» напечатали слова: «Если
меня убьют, считайте меня коммунистом». Под явно не-
оборонительные лозунги в сентябре 1938 года СССР раз-
ворачивает 30 стрелковых дивизий, и 600 самолетов и
танки недалеко от польского Львова. 30 сентября 1938
года в Мюнхене устроили сговор Англия с Францией и
Германия с Италией о разделении Чехословакии, с пере-
дачей Судетской области немцам. Наше правительство с
англичанами толкали немцев на войну с Советами. На тот
момент Красная Армия создавала впечатление сильней-
шей в Европе, но по данным разведок ее боеспособность
вызывала большие сомнения. После репрессий не хватало
опытных командиров. В период с 1935 по 1938 годы из
армии было уволено 36 тысяч офицеров по политическим
мотивам, и половина из них были арестованы. Жертвами
репрессий стали все командующие военными округами,
13 из 15 командармов, такая же картина была с офицерами
рангами ниже. Красная армия была обезглавлена. Лишь
после Мюнхенского соглашения Сталин понял опасность
ослабления государства открытым террором и дал указа-
266
ние прекратить…
Отдел контрразведки, в котором я служил, собирал све-
дения о Германии и Советах, как о возможных противни-
ках Франции. Одним из моих информаторов был бывший
ротмистр царской полиции Смоленска Николай Волков,
который бежал от расстрела из Советов во время граждан-
ской войны. Он был профессиональным русским контр-
разведчиком и я многому научился у бывшего ротмистра.
Обстановка в Европе напоминала, ту, которая была перед
Первой мировой войной, когда Волков служил в русской
контрразведке. Он своими рассказами о царской России
ликвидировал пробелы российской истории, которые я не
знал. Волков рассказал, что если бы полиция России вместе
с царем проявили бы чуть больше жесткости к революцио-
нерам, то не было бы ни революции, ни развала России. А
пришедшие к власти большевики не стали церемониться
с его коллегами. Царским полицейским досталось от рево-
люционеров больше всех. Начиная с февральской револю-
ции 1917 года, их убивали на улицах городов, а после
октябрьской революции большевики всех уволили, под-
вергали незаконным арестам и расстреливали до февраля
1919 года. Тогда Председатель ВЧК Феликс Дзержинский
подписал приказ по всем Губчека о взятии на поруки пар-
тийными органами бывших полицейских, которые согла-
шались сотрудничать с большевиками, а других перевели
в концлагеря. Никто из них не мог предположить, что их
расстрел только отложили лет на пятнадцать, когда в Со-
ветах началась новая волна массовых репрессий. Волков
никогда не мыслил о сотрудничестве с большевиками, по-
тому выбор у него был небольшим – расстрел или концла-
герь. Мне было жаль профессионального русского
контрразведчика, которому была уготована такая перспек-
267
тива на своей родине. Волков был дворянского происхож-
дения и в начале Первой мировой войны подал рапорт об
отправке его на фронт, но он владел немецким и француз-
скими языками, потому был направлен на работу в контр-
разведку при штабе Западного военного округа. Ротмистр
поведал мне о работе русской контрразведки в прифрон-
товых городах. На оккупированных территориях немцы
вербовали своих агентов чиновников, отставных офице-
ров, помещиков, направляя их, как беженцев, на сторону
русских для сбора информации. Некоторые из них специ-
ально переодевались в крестьянскую одежду и выдавали
себя за беженцев. Другие шпионы были среди лакеев в ре-
сторанах, продавцов магазинов, бродячих актеров и кар-
тежников. Враг подкупал всех, кто вращался около
военных объектов и мог добыть интересующую информа-
цию. Привлекали подростков, инвалидов и попрошаек, ко-
торые бродили по населенным пунктам в поисках жилья и
еды. Широко ими использовались красивые проститутки,
перед чарами которых не могли устоять фронтовые офи-
церы. Облачались женщины в скромных сестер милосер-
дия, проникая в лазареты, где в душевных беседах
выведывали у раненых сведения о расположении войск,
снабжении армии и настроениях солдат. Были сведения,
что австро-венгерская разведка задолго до Первой миро-
вой войны создала в России огромную агентурную сеть
почти во всех сферах и политических партиях, а немецкая
разведка с Генштабом не жалея денег подкупала револю-
ционеров в России, чтобы они помогали им изнутри, со-
вершив революцию. По некоторым сведениям немцами
было потрачено на эти цели около семидесяти миллионов
марок. И они добились успеха. Потому русской контрраз-
ведке во время войны пришлось провести массовую де-
268
портацию всех австрийских и немецких подданных из
приграничных районов вглубь России. В период войны
были арестованы тысячи шпионов, которым вынесли
смертные приговоры.
Однако в рассказах ротмистра меня больше всего инте-
ресовали сведения о кладоискателях, которые время от
времени появлялись в Смоленской губернии и попадали в
поле зрения царской жандармерии. Все эти сведения хра-
нились в архиве Смоленска. Информации о кладах Напо-
леона поступало много, но никому не удавалось
определить их точное место, так как через сто лет мест-
ность изменилась до неузнаваемости. И кому, как не мне
знать такие тонкости с изменением местности, когда мои
прадеды Луи и Анри выбрали для ориентира огромные ка-
менные глыбы, которые многие века стояли в том месте и
еще простоят столько же.
Мало кого могли не заинтересовать сведения о кладах,
а уж ротмистру Волкову сам бог велел по долгу службы
держать эту тему на контроле. Сведения о кладе Напо-
леона притягивали к России иностранных граждан Ев-
ропы, которые пускались и через сто лет после войны на
его поиски по российским глубинкам, не ставя в извест-
ность полицию о своих передвижениях, но с каждым
годом их становилось все меньше и меньше. Через пять лет,
как отгремели последние выстрелы войны 1812 года, быв-
шие воины армии Наполеона зачастили в посольства Рос-
сии, а воевали на стороне французов итальянцы,
австрийцы, литовцы, немцы, поляки, испанцы и даже пор-
тугальцы.
Одни откровенно просили помощи у российских вла-
стей в розыске кладов, рассчитывая на вознаграждение, и
их просьбы были удовлетворены, а другие просились в пу-
269
тешествие по России, но их маршруты почему-то совпа-
дали с дорогами, по которым отступала армия Наполеона.
Многим из них было отказано или к ним были пристав-
лены филеры из жандармерии России. Но время брало
свое и кладоискатели не узнавали тех мест, где были за-
рыты клады. Прятали в основном ночью и зимой, а искали
летом и днем, да многое было других факторов, которые
не позволяли им узнать ту местность. Однако оставались
примерные места захоронения клада, и при наличии до-
полнительных сведений можно было вернуться к его по-
искам.
Волков поведал мне, что в 1910 году сначала «Вилен-
ский вестник», потом и другие литовские газеты растру-
били о кладе Наполеона у села Селище, что на
северо-западе Белоруссии. Жители сел вдоль широкой
столбовой дороги из Борисова в Молодечно рассказывали
об отступлении армии Наполеона зимой 1812 года. Фран-
цузам не повезло, в те дни трещали жестокие морозы, ло-
шади были истощены, не хватало корма, да и солдаты были
полуголодными. Вдоль столбовой дороги были брошены
французские фургоны с павшими лошадьми. Здесь же про-
ехал Наполеон на Вильно, который уже не мог помочь
своей голодной и замерзающей армии. При нем находи-
лась императорская казна из нескольких фургонов с бо-
чонками золотых слитков и монет под охраной гвардии.
Уставший от тяжелого перехода император отдал приказ
подыскать недалеко от столбовой дороги место для ноч-
лега. Разведка предложила старинное имение шляхтича
Стефана Крыжовича, который сражался на стороне фран-
цузов и погиб в бою под Смоленском. Его имением Се-
лище на берегу небольшого озера правила вдова
Крыжовича Малгожата, которая поведала наиболее прав-
270
доподобную историю с кладом. Она была в восторге от
маршала Иоахима Мюрата, который был постояльцем ее
имения и после отъезда Наполеона 6 декабря, когда тот пе-
редал своему маршалу командование армией, а сам налегке
устремился в Париж. Иоахим был лет сорока пяти, высо-
кий голубоглазый красавец с волнистыми темными воло-
сами до плеч, а его мундир был увешан многими
наградами. Его изысканные манеры в общении с Малго-
жатой не могли не взволновать ее…
В день отъезда Наполеона в Париж их разведка уехала
на фургонах с казной. Вернулись поздно ночью. Утром
Иоахим оставил вдове в подарок пустые фургоны с ло-
шадьми. Голодные лошади будут мешать им в походе, а рус-
ские войска наступали им на пятки. Они исполнили приказ
Наполеона и зарыли клад или утопили в озере, чтобы не
достался русским. Итак, уехали днем с полными повоз-
ками, а вернулись с пустыми и поздно ночью... Знали о
месте захоронения клада только те, кто правил фургонами
и охранял их. Малгожата сообщила лишь о времени отсут-
ствия разведки. Их не было около восьми часов. Было ясно,
что для того, чтобы утопить бочонки с золотом в озере,
нужно было не более двух часов. Кладоискателям остава-
лось из тех восьми часов высчитать время для рытья ямы в
промёрзшей земле под бочонки с золотом, а потом опре-
делить направление похода разведки от Селищ и высчитать
расстояние, которое они прошли за два-три часа. Это на-
зывалось «искать иголку в стоге сена». Но не так уж мало
гвардейцев Наполеона участвовало в сокрытии клада, по-
тому у меня и ротмистра Волкова оставалась надежда по-
тянуть ниточку к казне императора.
Литовские газеты писали, что спустя тридцать лет в
Россию приехал француз Жан Клод с заявлением, что
271
знает о месте захоронения бочонков с золотом из импера-
торской казны недалеко от имения Селищи. Он долго ко-
лесил с планом той местности, но не мог найти места,
указанного на его плане. Жан попросил помощи у мест-
ных жителей, которые сообщили ему, что проселочная до-
рога, указанная на его плане, ранее проходила от
столбовой дороги на Молодечно. Более десяти лет назад
ее распахали под поле и теперь в том месте выращивают
лен. Жан назвал другую яркую примету: рядом с кладом
лежал огромный остроконечный валун из гранита. После
долгих поисков кто-то вспомнил, что не так давно строи-
тели ездили по окрестным полям и собирали валуны на
фундамент для строительства нового господского дома.
Вскоре тот гранитный валун с высеченным на нем знаком
в виде подковы нашли в углу фундамента нового дома. Он
уже не мог дать направления для поиска клада, так как
никто не вспомнил, с какого места он был привезен, да и
земля после сбора камней была уже распахана под поле.
Вроде бы появилась информация о кладе, но слишком
долго кладоискатели собирались в дорогу. Оставалось
ждать новой информации. Я снова вспомнил своих праде-
дов и огромные валуны, которые невозможно было сдви-
нуть с места, не говоря уж об их перемещении под
фундамент.
Ротмистр Волков рассказал, что не следует относить
все предания о кладах к области легенд. Один случай был
вполне реальным. В ноябре 1812 года крестьянин Юрий
Маковский при переходе по мосту через реку Вилейку
столкнулся с французами, которые отступали по Полоц-
кому большаку. Ему некуда было деваться, и он спрятался
под мостом. Измученные солдаты бросили в реку тяжелый
сверток. Юрий дождался, когда французы скроются за по-
272
воротом и нырнул в ледяную воду. Он знал, что глубина в
том месте не более полутора метров. В холщовую про-
стыню был завернут небольшой бочонок, он был очень тя-
желым. Юрий ахнул, когда вытащил его на берег и открыл
крышку. Там были золотые монеты и слитки.
В архивах Смоленска есть информация, что в середине
мая 1826 года в российскую миссию немецкого города
Карлсруэ пришел француз Жан Пти и заявил, что ему из-
вестен клад, зарытый французами в окрестностях Вильно.
Он просил выдать ему визу на въезд в Россию и оказать со-
действие в поисках сокровища. Жан говорил, что владеет
информацией о других кладах, которые спрятали фран-
цузы при отступлении. Такие, как Жан, часто обращались
к российским властям, но толку никакого не было от тех
кладоискателей. Заявление Жана Пти было сочтено неза-
служивающим внимания, так как он не смог сообщить о
конкретных местах, где укрыты клады. Ему предложили
сообщить хотя бы ориентиры тех мест, но он не знал или
не хотел рассказывать о них в Германии.
Волков рассказал, что в архиве хранится множество по-
казаний пленных французов и других очевидцев, которые
необходимо систематизировать и подвергнуть анализу,
тогда возможно появятся реальные места, где укрыты
клады. Во время трагической переправы через Березину
часть «московской добычи» была зарыта или затоплена в
нескольких местах. В послевоенные годы местные поме-
щики снаряжали экспедиции из своих крепостных
крестьян на поиски кладов, но все сводилось к обследова-
нию дна реки без использования информации от пленных.
Находили много отдельных предметов, брошенные фран-
цузами драгоценности, но клада не было. Золотые и сереб-
ряные находки обычно продавалось за бесценок, и
273
пропивались крестьянами. А легенды о зарытых и затоп-
ленных кладах более ста лет будоражат головы искателей
приключений. Только стихли последние выстрелы той
войны, как в Россию потянулись бывшие французские сол-
даты и офицеры. Они просили российские власти разре-
шения на поиски кладов в районе реки Березина, где была
их переправа, в уже знакомом нам местечке Селище, и у
многих озер по пути отступления армии Наполеона. Их
поиски свидетельствуют о том, что клады реально суще-
ствуют. С чего бы французам копаться в русской земле
спустя десятилетие. Серьезно занимались поисками клада
Смоленский генерал-губернатор Николай Хмельницкий
и местная помещица Плетнева, да еще десятки других кла-
доискателей. Но все было напрасно.
В 1836 году в городе Борисове в один из домов попро-
сились на ночлег четверо солдат-ветеранов, возвращав-
шихся домой после 25-летней службы. Трое утром
двинулись в путь, а солдат Иоахим приболел и остался. Хо-
зяин дома, Станислав Рачковский, уложил гостя в постель,
послал за доктором, но старому солдату становилось все
хуже, и он открыл хозяину тайну клада, зарытого у реки
Березина. Иоахим успел рассказать, что в 1812 году у села
Студенки, на подступах к переправе через Березину, про-
изошло сражение с отступающими французами. Во время
недолгой передышки Иоахим с десятью однополчанами
ушел на разведку в лес вдоль реки. Они обнаружили бро-
шенный французский фургон, в котором нашли несколько
бочонков, доверху наполненных золотыми монетами и
драгоценностями. Недолго думая они выкопали большую
яму и застелили ее кожаным пологом с фургона, потом вы-
сыпали туда драгоценности, забрав часть себе на жизнь.
Во время дальнейших боев все его однополчане, которые
274
участвовали в той разведке, погибли. Он остался один, кто
знал тайну клада, да и ему теперь не придется воспользо-
ваться им. Иоахим рассказал Рачковскому местоположе-
ние клада, но тот так и не решился отправиться на его
поиски. Через много лет он сообщил о кладе своему сыну
Юлиану, но тот и не попытался отыскать французское зо-
лото, опасаясь приступить к раскопкам без разрешения
властей. Он написал о сокровищах, зарытых под Берези-
ной, министру земледелия в Петербург, в Московскую ар-
хеологическую комиссию и МВД России, которое дало
ему разрешение на раскопки. С того времени, когда был
зарыт клад, прошло восемь десятилетий. Не стало на том
месте главных ориентиров из двух вековых дубов. Весной
река Березина разливается, местность меняется до неузна-
ваемости. Без дубов раскопки проходили почти наугад, да
так и закончились ничем.
Я только качал головой от рассказа ротмистра о бездар-
ности отца и сына Рачковских, которым с неба упали све-
дения о таких богатствах. Им не нужно было ждать восемь
десятилетий и писать письма на разрешение о поисках, а
выйти сразу на место, пока дубы еще росли, и выкопать
клад. Теперь этот клад достался земле.
Реальны ли истории о наполеоновских кладах? Разга-
дать их тайну могут только дальнейшие поиски. Одно ясно,
что тайников, где они укрыты не один и не два, и время
прибавляет все новые места… Один из кладов, вероятно,
обнаружили и вывезли. По рассказам Мезенцевой, владе-
лицы имения Лукианово, через двадцать лет после войны
к ним в имение явились французские фокусники с дресси-
рованными собачками и обезьянами. Более недели они
жили в Лукианове и днем давали представления, а после
гуляли по окрестностям поместья. Но однажды фокусники
275
бесследно исчезли, оставив и собачек, и обезьянок. Когда
же их пошли искать, то нашли в сосновой роще вырытую
огромную яму, где, скорее всего, хранился клад.
Я временами встречался с Жаком Дорио и тот с инте-
ресом слушал мои рассказы о кладах Наполеона в России.
Я и сам знал, что вероятнее всего фашисты будут воевать
с Советами. Жак подтвердил мои догадки, посоветовав со-
бирать сведения о кладах и анализировать все свидетель-
ские показания. Скоро мне представится возможность
заняться поиском кладов в России вместе с немцами, ко-
торые тоже проявляют интерес к этому вопросу. Жак по-
знакомил меня с легионером Эдгаром Пуа – лет
пятидесяти, из офицерской касты. От него веяло холод-
ком. Майор был шефом батальона иностранного легиона
и успел повоевать в Марокко, Сирии, Ливане, Индокитае.
Жак с Эдгаром симпатизировали Гитлеру и его действиям
в Европе. Я по-прежнему был вне политики, но с этими
друзьями надеялся, наконец, добраться до своего клада. Я
знал по собственному опыту, как опасно такое путеше-
ствие в СССР. Я долгое время находился в СССР в пол-
ном неведении, что происходит в Европе, потому в
разведке окунулся с головой в изучение агентурной ин-
формации секретных служб по подготовке договоров Гер-
мании с другими странами. Больше всего меня
интересовала Восточная Европа и СССР.
Стремительно менялась обстановка в Европе и с ней
границы государств. Многие руководители европейских
стран, не отдавая себе отчета, шли на сближение с Гитле-
ром. Одни из-за боязни Германии, которая нацелилась пе-
ресмотреть итоги своего поражения в Первой мировой
войне, другие желали направить немцев на соседние
страны и заключали с ними договоры о дружбе. Польша
276
хапнула лишку по итогам войны. Ей достались от Германии
Познань и часть Померании, а Гданьск, в котором прожи-
вали в основном немцы, объявили открытым городом.
Всем было ясно, что Германия никогда не смирится с таким
дележом своей земли и Польша всегда будет у нее под при-
целом. Если учесть негативное отношение фашистов к сла-
вянам, то вывод напрашивался сам по себе. Польша
почувствовала себя неуютно сразу после 15 июля 1933
года, когда в Риме был подписан «Пакт четырёх» – Ита-
лии, Великобритании, Германии и Франции. Основной
целью данного договора было устранение угрозы войны в
Европе, но и предусматривался пересмотр некоторых по-
ложений мирного договора 1919 года в Версале, в том
числе о границе Германии с Польшей и Венгрией, а также
снятии запрета на вооружение Австрии, Германии, Вен-
грии и Болгарии.
С самого начала в Версале была заложена мина замед-
ленного действия для будущей войны. Обещанный со-
юзниками России лакомый кусок с Черноморскими
проливами поделили между собой, оставив Германию в со-
стоянии противовеса будущей России, но не способной
выступить против Франции и Англии. Немцы заплатили
за все, но в Версале предполагали, что униженная Герма-
ния сможет в будущем довольствоваться борьбой за воз-
врат своих земель с Польшей и Чехословакией. Вершители
Версальского договора исправно грабили немцев репара-
циями, пока в 1933 году к власти в Германии не пришел
Гитлер, который отказался платить. Польшу в Версале
определили главным буфером с Германией, но она решила
не лезть в драку с немцами, и пан Пилсудский полностью
лег под Германию. 26 января 1934 года был заключен поль-
ско-германской договор о ненападении, а Пилсудский вы-
277
нашивал планы совместно с Гитлером выступить против
СССР, чем вполне устраивал немцев.
Я нашел в архиве парижскую газету «Эхо де Пари»,
которая писала о секретном соглашении Пилсудского и
Гитлера. Здесь были и другие газеты европейских госу-
дарств с информацией разведчиков о возможном нападе-
нии Польши, Германии и Японии на СССР. Япония
занимала Дальний Восток, а Польша с Германией улажи-
вали свои разногласия за счёт земель России. Кроме того
Польше доставался литовский порт Клайпеда, а она отка-
зывалась бы от Гданьска в пользу Германии.
Мне было смешно, когда высокие политики ругали Гит-
лера, а сами целовались с ним. Написать бы историю на
основе достоверных разведывательных данных! Многие
политики имели бы бледный вид. Не понятно, чем руко-
водствовались руководители европейских государств, за-
ключая мирные соглашения с Германией, которые
дополнялись секретными переговорами о военных планах
в отношении соседних государств. Каждый из них неумо-
лимо приближал Европу к катастрофе большой войны.
Следом за Польшей в 1935 году англичане подписали с
немцами морское соглашение, размывающие ограничения
Германии в военном флоте. В результате немцы по-
строили пять линкоров, два авианосца, двадцать один
крейсер и шестьдесят четыре эсминца, став мощной мор-
ской державой и в первую очередь против Англии. Вер-
сальский договор трещал по швам.
В Европе началась чехарда соглашений между госу-
дарствами, которые противоречили заключенным ранее.
Советы не осталось в стороне и в мае 1935 года заключили
договор о взаимопомощи с Францией и Чехословакией,
на что Берлин резко отреагировал. Немцев поддержала
278
Великобритания. Как это Париж пошел на сговор с Моск-
вой? 25 ноября 1936 в Берлине под флагом борьбы против
коммунистов всего мира был подписан договор между Гер-
манией и Японией. Через год итальянцы подписали сек-
ретное соглашение о присоединении к данному договору,
но особо не скрывали своих намерений о создании мощ-
ного Средиземноморского государства. Позже к трой-
ственному союзу присоединились Испания, Венгрия,
Маньчжурия, Словакия, Румыния и Болгария. Я удивился,
что Советы проявили желание присоединиться к их союзу
после заключения пакта о ненападении с Германией. Но
Берлин не согласился с встречными требованиями СССР
и отклонил их предложение. Да и после заключения пакта
СССР и Германии, антикоммунистический союз дал тре-
щину. Япония начала искать пути сближения с Советами.
Но это будет чуть позже, а пока под покровом ночи 30 сен-
тября 1938 года в своей Мюнхенской резиденции Гитлер
оттяпал Судетскую область Чехословакии по договору с
Чемберленом, Даладье, Муссолини. Англия и Франция ре-
шили наплевать на свои «союзные обязательства» по от-
ношению к чехам. Польша урвала себе кусок от
Чехословакии и возомнила себя великой державой, кото-
рой никто не указ, нацелившись на Литву, чем подписала
себе приговор. СССР в сентябре 1938 года концентриро-
вал войска на западных границах, но у русских не было
общей границы с Чехословакией. Накануне Мюнхенского
сговора власти Румынии дали понять Москве, что «ничего
не заметят», если советские самолеты пролетят над её тер-
риторией на помощь чехам. 30 сентября русские на основе
договора о помощи могли бы устроить холодный душ для
Мюнхена и его ночных гостей. Но в Мюнхене Гитлеру уда-
лось убедить Чемберлена и Даладье, что СССР опаснее
279
для мира в Европе, чем Германия. Мюнхенский сговор об-
разовал новый блок четырех против СССР и при защите
Чехословакии Советы могли бы оказаться против всей Ев-
ропы. Одновременно с немецкими войсками 30 сентября
в Чехословакию вторглась польская армия, аннексировав-
шая Тешинскую область.
1939 год оказался в Европе урожайным на международ-
ные договоры. Все хотели заручиться гарантиями, что Гер-
мания не будет нападать на них из-за территориальных
претензий. 15 марта 1939 года в Дюссельдорфе было под-
писано соглашение Германии и Англии, а немного позже
между Францией и Германией. Существующая граница
между ними объявлялась окончательной. Румыния полу-
чила 250 миллионов рейхсмарок за право создания «сво-
бодных зон» немецких складов и нефтехранилищ в
румынских портах. Литва заключила договор о ненападе-
нии после ультиматума немцев по поводу порта в Клай-
педе. 28 апреля 1939 года Германия предложила
заключить такие же договоры с Эстонией, Латвией, Фин-
ляндией, Данией, Норвегией и Швецией. Однако Норве-
гия, Швеция, и Финляндия отказались. Гитлер открыто
заявлял, что выступает против Москвы. А если Запад не
понимает этого, то он пойдет на соглашение с русскими и
разгромит Запад, а потом победит СССР.
Англия и Франция вскоре поняли, что сговором «че-
тырёх великих держав» в Мюнхене похоронили Версаль-
ский договор. Война может начаться непредсказуемо в
любое время и в любой точке Европы, которая утонула в
различных договорах. Никто никому не верил. Лондон и
Париж принялись заманивать Москву в новую англо-
франко-русскую Антанту по образцу 1914 года. Франция
и Англия начали понимать, что в недалеком будущем им
280
придется столкнуться с Германией, и предложили Польше
в случае войны пропустить через свою территорию войска
Красной армии, но там ответили категорическим отказом.
Польша плотно легла под Германию, и новая Антанта не
состоялась. В 1914 году русскому царю Николаю II они по-
обещали черноморские проливы и Галицию, да и с теми
обнесли, а уж в 1939 году они ничего не смогли пообещать
Сталину. Практически ему предложили войну с Германией
на территории Польши «за спасибо» от Англии и Фран-
ции. Если у французов, англичан и русских были какие-то
шансы отсрочить войну, то Польша по своему географи-
ческому положению не могла увернуться от военных дей-
ствий. Поляки заключали договора с Гитлером, а вели
переговоры с англичанами о войне с немцами, чем приво-
дили фюрера в бешенство.
Мне было легко работать в отделе французской раз-
ведки, который интересовало все, что происходило в Со-
ветах, Польше и Германии. Моя бывшая работа в Губкоме
комсомола помогала быстро разбираться в полученной ин-
формации. Я даже из газет, поступающих из страны боль-
шевиков, черпал нужную информацию. Причем я знал, что
нет необходимости читать много газет, а достаточно озна-
комиться с газетой «Правда», так как другие газеты
Москвы ее только дублируют. Порой информация аген-
туры подтверждалась в статьях руководства Советов.
Москва много говорила о мире, но я знал, что русские уси-
ленно готовятся к большой войне. Гитлер и Сталин пони-
мали, что их ожидает смертельная схватка, которую они
уже не смогут предотвратить. Каждый надеялся одержать
победу, и править бал в Европе. Они уже провели крова-
вую репетицию в Испании, а союзники Гитлера – на Халк-
хин-Голе. Сталин утопил в крови страну Советов, чем,
281
несомненно, подорвал обороноспособность, но его боя-
лись в Европе больше Гитлера, что толкало некоторые
страны в объятия этого удава. Я гордился своей работой,
потому что от военных разведок ведущих стран многое за-
висело в мире. Они вершили судьбы других стран, прибли-
жая или удаляя мировые войны и локальные. И если бы не
стремление вернуться в Россию за кладом, я пошел бы по
стопам своих предков и строил бы яхты рядом с Марселем.
Однако мне все больше нравились приключения, которые
были сопряжены с риском для жизни…
По «Мюнхенскому сговору» Судеты отошли немцам
без единого выстрела, хотя армия чехов была сильнее их
по военной технике и боевой выучке солдат. Париж и Лон-
дон согласились на Судеты, а Гитлер забрал всю Чехосло-
вакию и те не выполнили своих союзнических
обязательств, уступив Германии. Хотя в Лондоне знали,
что сильная оборонная промышленность Чехии значи-
тельно укрепляли немцев.
В то же время английская пресса писала о вариантах бу-
дущей войны, в том числе и с Советами, которых можно
было победить силами авиации Англии на Ближнем Вос-
токе, разбомбив нефтяные скважины в Баку. Армия без
танков и самолетов проиграет войну. Разведка Англии до-
была сведения об экономики Германии, которая была
более уязвима в случае войны. Вся их военная техника
имела запас топлива на несколько месяцев, потому была
готова только к короткой войне. Не хватало военной про-
мышленности алюминия, меди, никеля и хрома. Бомб и
снарядов хватило бы немцам на две недели войны. Лондон
и Париж подготовили договор с Польшей об оказании во-
енной помощи при нападении Германии. Гитлер бесно-
вался после доклада немецкой разведки военных планах
282
Лондона, Парижа и Варшавы. Он почувствовал реальный
крах для себя и Германии. После доклада Абвера Гитлер
решил расторгнуть договор с Польшей от 1934 года о не-
нападении. Газета «Правда» в Москве освещала очеред-
ной съезд партии большевиков, на котором звучали речи
руководства Красной Армии, что в случае войны СССР ра-
зобьет врага малой кровью на его территории и расширит
число советских республик в Европе. По данным англий-
ской и французской разведок их страны не уступали по во-
енной мощи ни Москве, ни Берлину, потому с иронией
относились к военным маршам их армий и бряцанью ору-
жием. Однако отмечали, что Гитлер и Сталин в обстановке
военного психоза увеличили в разы выпуск военной тех-
ники. Численность армий Германии и Советов выросла,
но дисциплина немцев была на высоте, в то время как в
Красной армии процветало пьянство. В Советах продол-
жали доносить друг на друга и жили в недоверии и страхе.
Разведкам было видно, как росла военная мощь Берлина и
Москвы, которые неизбежно должны столкнуться. Гитлер
уже давно принял решение о нападении на Польшу не
позднее 1 сентября, но почему-то не торопился начать
войну. Он знал, что англичане располагали сведениями о
военном потенциале Германии, потому искал выхода из
положения в договоре с Советами. К такому решению его
подтолкнул советский торгпред в Берлине, который пред-
ложил поставлять сырье для Германии. В его списке было
то, что недоставало военной промышленности Германии
для ведения мировой войны. Из списка было ясно, что раз-
ведка НКВД располагала сведениями о военном потен-
циале Германии. Гитлер колебался с решением о
сближении с Советами. Сначала давал указание Риббент-
ропу и вскоре отменял. Сталин тоже не рвался к быстрому
283
заключению договора. Он понимал, что такой договор
развеет последние колебания Гитлера о захвате Польши и
вступлении в войну с Англией и Францией. Вождь ждал,
когда Гитлер созреет и предложит максимальную цену за
поставки сырья из Советов. И Сталин подогрел Гитлера
предложением, от которого тот не смог отказаться. Ему
предоставляли возможность базирования немецких под-
водных лодок на военных базах Кольского полуострова и
в Мурманске. Такое предложение сводило на нет морскую
блокаду Англией немецкого флота, а возможность пере-
возок грузов для Германии по Транссибирской магист-
рали решали все вопросы с недостающим сырьем. Гитлеру
оставалось захватить Польшу и установить границу с Со-
ветами. Гитлер ликовал и его уже не могли остановить ни-
какие угрозы англичан вместе с их договором с Польшей.
Специалисты Германии провели экономический прогноз
и сделали вывод, что Советы, получив от Германии за по-
ставки сырья станки, технологию производства и готовые
самолеты с танкам не смогут опередить их. На Германию
работала почти вся военная промышленность Европы, а
для станков Советам пришлось бы расширять и налажи-
вать производство, когда же они все запустят, то немцы
уйдут дальше по количеству и качеству. Заключение пакта
о ненападении с немцами нес мирную жизнь для Советов,
да еще с получением необходимых для экономики диви-
дендов. Советские дипломаты ненавязчиво поинтересо-
валась у Берлина их настроем на договор и те ответили
согласием. По другой оперативной информации, немцы
предложили большевикам заключить такой договор, что,
по моему мнению, было, не так важно. Главное, что эти
страны были готовы к такому шагу.
Тем не менее, французская разведка располагала сек-
284
ретными сведениями о военном потенциале Советов. Я не
сомневался, что такие же цифры докладывал Абвер своему
фюреру. Сотня дивизий Красной армии развернута на за-
падной границе, и вся экономика Советов работает на
войну. В прошлом году выпустили двенадцать тысяч ору-
дий и почти шесть тысяч самолетов, что в шесть раз
больше, чем в предыдущем году. Танков собрали более двух
тысяч, что в три раза больше.
Европа замерла от неожиданности. 22 августа 1939 года
немецкая делегация во главе с министром иностранных
дел Риббентропом прибыла в Москву, а ночью пакт Моло-
това-Риббентропа был подписан Молотовым в присут-
ствии Сталина. Непонятно почему, но все значимые
договора с Германией подписывались глубокой ночью.
Москва совершила шаг, которого никто не ожидал, но
многие понимали, что Советы отводили от своих границ
опасность, пускай, временно. Они готовились к войне. Од-
нако не было ни у кого сомнений, что война уже идет, и
она затронет всю Европу. Если договор 1938 года назы-
вали «Мюнхенским сговором», то пакт Молотова-Риб-
бентропа назвали «договором с дьяволом». Я уже давно
перестал удивляться, с какой быстротой французская раз-
ведка добывала сведения о противниках, в том числе и сек-
ретные. Через несколько дней в русский отдел поступил
секретный дополнительный договор к пакту с фотогра-
фиями руководителей. На одном фото Сталин пожимает
руку Риббентропу, на другом – они в компании Молотова.
Польша и Англия печатала в своих газетах карикатуры на
этих руководителей. Я еще изучал пункты того пакта, а
Германия ровно через неделю после его подписания 1 сен-
тября 1939 года напала на Польшу.
Меж тем, газета «Правда» пишет о всеобщей мобили-
285
зации Польши. Ее кавалерия готовится к маршу на Берлин.
Произошли погромы немцев, проживающих в польских
городах. В статье прописано, что Германия устала от по-
стоянных провокаций Польши на границе, а после напа-
дения поляков на пограничный город Гляйвиц вынуждена
начать войну. Через день Англия, Франция, а за ними Ав-
стралия и Новая Зеландия выполнили свои обязательства
перед Польшей и объявили войну Германии. Началась
Вторая мировая война…
Изначально я задавался вопросом, почему Франция и
Англия объявили войну только Германии, ведь по дого-
вору с ними Советы оккупировали половину Польши. Од-
нако политики считали, что поляки сами должны отвечать
за захват Западной Украины и Западной Белоруссии в
войне с Советами 1920 года. Ни одна европейская страна
не одобрила завоевания Польши и теперь не рассматри-
вали вопросы о помощи в сохранении их завоевания.
Когда СССР возвратил отторгнутое, все решили, что так
тому и быть. Да и дипломатия с Польшей была с двойным
дном. В договорах прописали защиту от Германии, но ни
слова об угрозе со стороны Советов. Польша не объявила
войну СССР, когда Красная армия пересекла польскую
границу. Ее правительство сбежало в Румынию, приказав
своим войскам не сопротивляться Советам. Франция и
Англия понимали, что рано или поздно Советы и Герма-
ния придут к прямому противостоянию, а «враг моего
врага – мой друг». Внезапно на западе прекратили крити-
ковать Советы за пакт Молотова-Риббентропа.
Однако в разведке работа не прекратилась. Через де-
сять дней после начала мировой войны секретное прило-
жение к тому пакту теряло свою таинственность, во
всяком случае, для разведки Франции. Прописанные в
286
приложении пункты выполнялись немецкой стороной
даже с опережением, а СССР с некоторой оглядкой, чтобы
окончательно не потерять лицо в мире. Красная армия 10
сентября оказала братскую помощь западным украинцам
и белорусам, введя свои войска на территорию Польши.
Моторизованный корпус вермахта под командованием ге-
нерала Гудериана проявил излишнюю расторопность и 14
сентября занял Брест, а через три дня и крепость. В тот же
день 17 сентября в войну вступил СССР на стороне Гер-
мании, которая старалась показать Англии и Франции, кто
её союзник. СССР же пытался показать свой нейтралитет,
но с востока навстречу войскам вермахта шли полки ком-
кора Чуйкова, а в Кремль был вызван посол Польши Гжи-
бовский, которому объявили о разрыве
советско-польского договора о ненападении от 1932 года.
По секретному протоколу к пакту Германия предложила
СССР просто поделить Польшу пополам, что они и сде-
лали.
20 сентября к Бресту подошли части танковой бригады
комбрига Кривошеина, который начал переговоры с нем-
цами о передаче города и крепости, так как по протоколу
они входили в зону интересов СССР вместе с Прибалтий-
скими республиками и Финляндией. Через день после пе-
реговоров Гудериан согласился передать город и крепость
Красной армии в торжественной обстановке с совмест-
ным парадом войск. Я рассматривал фотографии парада.
На трибуне стояли генерал Гудериан и комбриг Криво-
шеин в окружении офицеров вермахта. По центральной
улице Бреста шли немецкие и русские войска, военная тех-
ника. После захвата восточных воеводств Польши Красная
Армия подошла к границам Литвы, Латвии и Эстонии, ко-
торым предложили заключить договоры о дружбе и взаи-
287
мопомощи с СССР. В противном случае пообещали При-
балтийским республикам судьбу Польши. Тогда же в ок-
тябре 1939 года Молотов выехал в Берлин по указанию
Сталина на проработку условий присоединения СССР к
блоку Германия–Италия–Япония, но переговоры затяну-
лись на долгое время.
Во все коммунистические партии мира пошли депеши
от Советов о прекращении антифашистской пропаганды.
Коминтерн разъяснял, что агрессорами в войне с Герма-
нией были Англия и Франция, которые развязали ее и хо-
тели направить немцев на СССР. Компартиям Европы
предлагалось сотрудничать с немецкими оккупационными
властями, что повлияло на развал Франции при нападении
немцев.
Франция была в состоянии самостоятельно противо-
стоять Германии, и в начале войны ее армия была при-
мерно равной немецкой. Она насчитывала более 2
миллионов человек с 3600 танками, 1700 орудиями и 1400
самолетами. Однако произошла необъяснимая ката-
строфа. 10 мая 1940 года немецкие войска перешли гра-
ницу Нидерландов и вошли в Бельгию, а после прорыва
французской линии Мажино, немцы развили свой успех.
Перед нападением на Францию немецкая группа специ-
ального назначения «Бранденбург-800» провела разведку
боем на французской границе в ходе операции «Утренняя
заря». Другие их группы, переодетые в бельгийскую
форму, захватили мосты на бельгийско-голландской гра-
нице. В тыл французской армии под видом беженцев про-
ходят пять тысяч диверсантов из спецназа
«Бранденбург-800». Оружие и взрывчатку они провозят
на грузовиках «беженцев» и в детских колясках. Немец-
кая авиация сбрасывает на позиции французов миллионы
288
листовок с целью деморализации армии. 10 мая во время
вторжение немцев во Францию Голландию и Бельгию те
же отряды «Бранденбург-800» с воздушным десантом ди-
версантов Абвера, переодетые во французскую военную
форму совершают взрывы и поджоги в Париже. Другой
отряд маскируется под колонну военнопленных и захва-
тывает автодорожный мост под Геннепом, а еще отряд со
штурмовой группой Абвера, переодевшись в форму путе-
вых обходчиков, блокируют железнодорожный мост и за-
нимают город Рурмонд и удерживают до подхода
танковой дивизии вермахта. 8 июня немецкие войска до-
стигли реки Сены. Через два дня правительство Франции
переехало из Парижа в район Орлеана, а потом бежало в
Бордо».
глава13 Кладоискатель из комсомола
© Copyright: Владимир Луканенков, 2022
Свидетельство о публикации №222010200904
Свидетельство о публикации №222010200904
Рецензии