Дорогами войны
Мишель поймал себя на мысли, что не может ото-
рваться от дневника деда Поля. Он почерпнул
много нового из истории предвоенной Европы.
Каждая страна пишет историю, как ей видится, поэтому в
учебниках о многих фактах нет ни слова. Основные собы-
тия прописаны верно, однако о причинах начала войны у
всех свои мнения, потому что все страны Европы прило-
жили руку к началу войны.
Дед Поль никого не обвиняет в развязывании войны, а
излагает информацию французской, английской и немец-
кой разведок по событиям в Европе накануне войны. И это
только часть информации, которая рассекречена, но по тем
сведениям видно, что все крутились вокруг руководителей
Германии и Советов. Европа утонула в различных догово-
рах между странами, которые по несколько раз меняли
329
своих союзников и потенциальных врагов, меняя их ме-
стами. Однако Сталин и Гитлер подвели черту всем мета-
ниям стран Европы, подписав пакт о ненападении. Они
играли на доске Европы в «поддавки». Гитлер отдал Ста-
лину половину Польши, Прибалтику и Бессарабию, быв-
шую территорию России, а когда тот стал неуправляемым
и оттяпал часть Румынии, фюрер отдал приказ срочно го-
товиться к войне с Советами. По плану «Барбаросса» он
планировал вернуть не только отданные Советам земли,
но и за несколько месяцев взять Москву. Сталин, направ-
ляя эшелоны с сырьем в Германию, надеялся, что немцы
не успеют ими воспользоваться. Гитлер своими уступками
расслабил его бдительность и переиграл. Цена проигрыша
Сталина была страшной. Когда Гитлер подойдет к
Москве, то объявит всему миру, что Красная армия раз-
бита. Он, конечно, ошибался, но Красная армия к тому
времени потеряла около четырех миллионов своих солдат.
Ни одна страна не смогла бы оправиться после такого по-
ражения…
Полю нравился его автомобиль «Опель Капитан»
1938 года выпуска. Самое главное было в том, что за ним
не закрепили штатного водителя, от которого была бы
одна головная боль. Разведчику совсем не нужны были
лишние глаза и уши. Поль оставался сотрудником фран-
цузской разведки, внедренным в Абвер. У него по-преж-
нему не было связи, но он выполнял задание по вживанию.
Полю самому нравилось рулить, а водителя надо было кор-
мить, устраивать на ночлег и отдых. Его «Опель» был на-
дежен и никогда не подводил. Правда, он обслуживался в
гараже Вермахта, а в Смоленске еще не все обустроено.
Поэтому ему положили в багажник четыре канистры с
бензином и заправили полный бак. Поль подумал, что при
330
обстреле или бомбежке его «Опель» мог взорваться, как
бензовоз, но фронт откатился от Смоленска. На дорогах
царило относительное спокойствие. Его «Опель» был с
мягкой подвеской передних колёс для русского бездо-
рожья, а двигатель в 2,4 литра и мощностью 55 л.с. разви-
вал скорость до ста тридцати километров в час. Однако с
такой скоростью можно было гонять только по Германии
и то не по всем дорогам. Он планировал добраться до Смо-
ленска за пару дней, но ошибся. До Минска он добрался
без особых проблем, колеса его автомобиля накручивали
километры по хорошему покрытию шоссе, которое по-
строили перед самой войной. Поль улыбнулся, как будто
бы строили для немцев. Он осматривал окрестности и
сравнивал их со сводками с фронта в Абвере. В местах оже-
сточенных боев стояли полуразрушенные дома. Вечерело,
и на горизонте появились свинцовые тучи, которые оста-
вили чуть светлую полоску у земли. Да и та смешалась с
дымом пожарищ. Показался Минск или то, что от него
осталось. В начале войны говорили, что немцы разрушили
Варшаву, но с разрушениями в Минске не было никакого
сравнения. Вокруг – обрушенные кирпичные стены домов
и обломки деревянных полов и потолков. Патруль прове-
рил его документы и предупредил, что белорусская сто-
лица под контролем Вермахта, но по ночам еще
постреливают. Центр города был полностью разрушен, но
дом правительства стоял почти нетронутым. Унтер-офи-
цер немецкой жандармерии посоветовал Полю не кататься
по ночным дорогам до Смоленска, а заночевать в Минске.
Он остановил мотоцикл с коляской, на которой была на-
рисована большая буква «G» и попросил мотоциклиста
проводить его до штаба танковой группы Гудериана. В
штабе ему предоставили ночлег и накормили, а утром за-
331
правили полный бак бензина. Что у немцев не отнять, так
это умение быстро наводить порядок и уют для себя, как
будто они здесь теперь навсегда. Наступление немцев
было настолько стремительным, что они захватили списки
членов правительства и высокопоставленных большевиков
с их семьями и адресами. Все предприятия с оборудова-
нием также достались немцам. Поля мало интересовало,
что будет с Минском. Его целью был Смоленск.
Рано утром он выехал из города и чем дальше удалялся
на Восток, тем большими были разрушения. По дороге
бодро шагали нескончаемые колонны сытых немецких
солдат, а им навстречу медленно передвигались из послед-
них сил тысячи пленных красноармейцев, голодных и по-
давленных. Их выгребали из «котлов» окружения под
Смоленском. По той же дороге на Восток скрежещут гу-
сеницами немецкие танки и тянут автомобилями и ло-
шадьми артиллерию. По обочинам дороги пылили группы
мотоциклистов.
Поль только прибыл в Смоленск, как снова в боевых
сводках прозвучала Духовщина, которая интересовала его
в связи с кладом. 8 августа войска Красной армии под Смо-
ленском перешли в наступление и несколько дней пыта-
лись прорвать позиции немцев, но безуспешно. Лишь в
районе Духовщины им удалось прорвать немецкую обо-
рону, так как из тыла по немцам ударили части, выходящие
из окружения. Немцы подтянули к Духовщине танковый
корпус из группы Гудериана и наступление Красной
армии захлебнулось. Немецкое командование отнесло на-
ступление Красной армии амбициями Сталина по воз-
врату Смоленска. Неоднократные контрудары по
немецким позициям приводили только к большим поте-
рям и не более. Немцы закрепились на данных рубежах и
332
не лезли вперед, подтягивая резервы и готовясь к новому
наступлению на Москву.
В Смоленске «бранденбуржцы» захватили все архивы
и передали Абверу. Там же были архивы царской полиции,
которая следила за передвижениями французов, прибы-
вающих в Смоленскую губернию. Руководство отдела Аб-
вера в Смоленске реально оценило архивы, и поручило
Полю проанализировать все сведения о кладах, а при не-
обходимости выехать на места, о которых прописано в до-
кументах. Руководство знало, что Поль работал ранее в
Смоленском Губкоме комсомола и ему со знанием рус-
ского языка и местности будет легче провести такую ра-
боту. Поль был рекомендован немцам его другом Жаком,
которому они доверяли. Да и Поль выдвинул немцам вер-
сию, что работал в Советах, так как хотел разыскать клады
Наполеона. Тогда у него не получилось и пришлось бежать
во Францию. Руководство Абвера вроде бы Полю дове-
ряло, но использовало на изучении документов и анализе,
что вполне его устраивало. Как разведчику ему было по-
нятно, что немцы ему не доверяют полностью.
Содержание архивов было доложено самому Гитлеру.
Тот распорядился создать в Абвере специальную группу
по изучению данного вопроса, куда и был направлен Поль.
Официально их отделение Абвера занималось борьбой с
партизанами. Поль приступил к изучению архивных доку-
ментов, чтобы дать заключение о реальности существова-
ния кладов в Смоленской губернии. О таком повороте
судьбы он не мог и мечтать. Немецкая разведка и Гестапо
были не менее опасны, чем чекисты. Если бы они узнали,
что Поль уже четко знал о местонахождении клада своих
прадедов и явился в Смоленскую губернию на плечах не-
мецкой армии, чтобы забрать его, то его участь была бы ре-
333
шена. Такой финал поездки в Россию Поля совсем не
устраивал. Он решил действовать не торопясь и с творче-
ским подходом по складывающейся обстановке в районе
деревни Чижево. Он принес из автомобиля гири с ганте-
лями и поставил в прихожей на видном месте. То была
часть его плана…
В захваченных архивах Полю попался один любопыт-
ный документ НКВД, подготовленный в июне 1941 года.
Он разъяснял некоторые методы работы Абвера. Немец-
кие агенты, направленные на территорию СССР на сроки
свыше двух недель, при переходе германскими войсками
границы с Советами обязаны явиться в любую часть Вер-
махта.
По мере возможности Поль отслеживал информацию
о создании легиона из его соотечественников, зная, что
тем процессом руководит его друг по комсомолу Франции
Жак, который должен прибыть в Смоленск. Еще 22 июня,
в день нападения немцев на Советы Жак Дорио, как лидер
Народной французской партии, призвал к созданию Ле-
гиона французских добровольцев для похода против Крас-
ной Армии. Примечательно, что первый офис Легиона
разместили в бывшем Парижском агентстве советского
туризма, потом были организованы вербовочные пункты
по Франции. Добровольцев первой волны, готовых к
борьбе с большевиками, евреями и либералами, было
около трех тысяч. Их разместили в казармах Версаля.
Жаку дали партийную кличку «Муссолини». В начале
июля он провел в Париже совещание руководителей пар-
тий, поддерживающих нацистов. Решено было переиме-
новать Легион во «Французский Легион добровольцев
против большевизма». Жак уже побывал в боях на терри-
тории Белоруссии и теперь готовился к битве за Москву
334
в составе 638-го пехотного полка Вермахта. В Легион на
оккупированную территорию Советов потянулись не
только идейные борцы, но и те, у которых большевики ото-
брали все вместе с Родиной. Были и похожие на Поля, ко-
торые владели какой-то информацией о кладах Наполеона
и надеялись на плечах Вермахта добраться до них. Только
они не понимали, что немцы давно просчитали такие ва-
рианты и взяли их под оперативное наблюдение. Перед ле-
гионерами открывались широкие возможности в карьере,
они мечтали получить должности в Абвере и службе без-
опасности. Кому-то повезло. Они попали в одну из много-
численных новых школ Абвера и СД, которые открылись
на оккупированной территории. Первые сроки обучения
были около трех месяцев, позже их увеличили до полугода.
Обучение проводили под конкретное выполнение зада-
ния, но обстановка на фронте менялась.
Руководитель отдела Абвера Отто представил Полю
нового сотрудника обер-лейтенанта Мозера и попросил
помочь ему поработать с архивами, которые касались
клада Наполеона. Мозер представился немцем, но Полю
показалось, что это неправда. Мозер сносно знал русский
и французский, а на немецком разговаривал с акцентом,
но неплохо ориентировался на русской земле. Мозер вы-
давал себя за коммерсанта от завода «Зингер» и занимался
продажей швейных машинок. Поль представлялся истори-
ком. У них в разговоре образовался их общий друг Жак
Дорио. Мозера интересовали места в районе станции Угра,
но там держали оборону части Красной армии. С Жаком
они говорили о скором наступлении и предстоящей ра-
боте в том районе. А пока Мозер изучал архивные доку-
менты царской охранки по тому району. Жак не оставлял
свою работу лидера партии во Франции и периодически
335
выезжал в Париж. Полю очень нравились его передвиже-
ния, и он в перспективе мог бы построить свои планы вме-
сте с Жаком. Они с Жаком за рюмкой коньяка поговорили
об успехах немцев на фронте, а после обсудили вопросы о
реальном розыске кладов. Поль подтвердил, что суще-
ствует много слухов о кладах.
Полю удалось выяснить, что Мозер получил офицер-
ское звание в Абвере еще до войны с большевиками за вы-
полнение задания на территории Советов. Получалось,
что он шпион со стажем. Во время выполнения задания
немцев Мозер нарыл какую-то конкретную информацию
о кладе, но о ней предпочитает молчать. Он копается в ар-
хивах вместе с Полем, по-прежнему интересуется районом
около Вязьмы в ста пятидесяти километрах восточнее
Смоленска, но там все еще части Красной армии.
А между тем Полю улыбнулась первая удача в поисках
достойной информации для доклада руководству Абвера.
Не мог же он рассказывать о своем кладе. Поль считал клад
прадедов своим и ни с кем не хотел им делиться. Он от-
крыл папку под грифом «Секретно» с делом № 31 Штаба
корпуса жандармов. Начато дело 19 октября 1839 года,
окончено 2 сентября 1840 года. Первый реальный доку-
мент столетней давности о командировке офицера в Смо-
ленскую Губернию.
«Секретно
Военному Министру светлейшему князю,
генерал-адъютанту Александру Ивановичу Чернышеву.
Согласно воле государя Императора, имею честь по-
корнейше просить Ваше сиятельство о командировании
ко мне одного опытного офицера Генерального Штаба,
для возложения на него по Высочайшему повелению
336
особо секретного поручения, потребующего немедлен-
ного отправления сего в Смоленскую Губернию. Причём,
не благоугодно ли будет Вам, милостивый государь, пре-
доставить оного офицера на время сей командировки в
полное и непосредственное моё распоряжение, удостоить
меня предписанием, кто именно назначен будет.
Подпись:
Шеф корпуса жандармов, начальник
3-го отделения собственной
Его Императорского Величества канцелярии
генерал-адъютант А.Х. Бенкендорф».
Александр Христофорович Бенкендорф с жандармским
корпусом постоянно вел наблюдение за французами, пре-
бывающими в Россию, которые бродили по местам отступ-
ления армии Наполеона. Его подчиненные изучили
показания пленных и других свидетелей, на основе кото-
рых составили анализ и с целью уточнения тех сведений и
розыска кладов приняли решение организовать широко-
масштабную экспедицию под руководством полковника
Яковлева из Генерального штаба Российской армии. Ви-
димо, серьезной информацией владел жандармский кор-
пус, если государь Император принимал решение по
данному вопросу.
«Секретно.
Смоленскому Военному Губернатору
Князю Трубецкому Пётру Ивановичу
Милостивый государь, по высочайшему Государя Им-
ператора повелению, имею честь покорнейше просить
Ваше Сиятельство по учинению наиточнейшей справки в
секретных делах Канцелярии Вашей за время бытности в
Смоленской Губернии Губернатором Барона Аша, по-
337
чтить меня Вашим Милостивый Государь уведомлением
об арестовывании некоего Семашко и буде есть, то доста-
вить ко мне с такового предписания копию.
С совершеннейшим почтением,
Генерал-адъютант А.Х. Бенкендорф».
Что же мог натворить какой-то Семашко, что им за-
интересовался сам Александр Христофорович? А он ока-
зался главным действующим лицом в розыске малой
армейской кассы Наполеона, которая перевозилась в
укрепленном фургоне под постоянной охраной батальона
наполеоновской гвардии. Каждая укладка состояла из бо-
чонка по пятьдесят тысяч наполеондоров, каждый из ко-
торых весил десять грамм. В бочонке было полтонны
чистейшего золота. Таких бочонков было восемь. За ними
была открыта настоящая охота. После отбитой атаки ка-
заков Атамана Платова офицер гвардии Наполеона и его
шесть гренадеров решили распечатать один из бочонков
и поделить между собой. Им досталось по четыре пуда зо-
лотых монет, но лишь одному из них, гренадеру Жану, уда-
лось вырваться из этого кошмара и вернуться во Францию
живым. Сержант российской армии Семашко вступил в
контакт с этим гренадером во французской деревушке в
Лотарингии. Деревушка располагалась в красивом ме-
стечке, соединявшем Германию, Бельгию и герцогство
Люксембург. Поэтому местные жители деревушки гово-
рили на разных языках. Семашко узнал, что гренадер вер-
нулся живым и очень богатым, а еще он получал пенсию
от властей за свое молчание о тайне клада в России. Се-
машко смог найти к нему ключик и убедил, что его тайна
во Франции никому не нужна, так как по Указу россий-
ского Императора вся собственность французской армии
перешла в собственность российского государства. Се-
338
машко сказал, что Франция никогда не получит того клада
и даже армейской казны Наполеона. Если рисковать, то
только для себя. Гренадер Жан согласился с Семашко и
ознакомил его с картой местности, где спрятаны сокро-
вища. Они разработали план, как скрыться от надзора по-
лиции и договорились выдвинуться на местность весной,
как подсохнут проселочные дороги. Семашко подготовил
три телеги с инструментами и тремя помощниками, а Жан
сопроводил их в район Дорогобужа. Все передвижения
они проводили по проселочным дорогам в обход деревень,
чтобы не привлекать внимания. Семашко выехал из Па-
рижа в Германию, где оформил визу в Прибалтику, чтобы
сбить со следа шпиков из полиции, а уже из Риги он про-
ехал в Витебскую губернию, где должен был встретиться
с Жаном и его бригадой. Гренадер ожидал Семашко двое
суток, но тот не явился. Гренадер прибыл на место, кото-
рое было недалеко от клада, но не решился забрать клад,
испугавшись последствий в случае задержания полицией,
так как не знал причины неявки Семашко. А того задер-
жала полиция Смоленской губернии и по указанию Губер-
натора барона Аша и закрыла ему визу на въезд в Россию.
Из материалов было видно, что Семашко получил карту от
Жака и визуально побывал на местности, где хранился
клад, но достать его не решился, вернувшись в Париж. Как
бы не шифровался Семашко со своим приездом в Смолен-
скую губернию, для властей было ясно, что целью его при-
езда является розыск клада Наполеона. Он отвлек своим
приездом внимание полиции от группы гренадера Жана,
в которую он внедрил своего родственника, Антуана Лив-
ски. Жан был мужем сестры жены. Он был единственным
членом группы Жана, который был посвящен в детали их
операции. Жан показал ему карту местности. Антуан не-
339
давно переехал в деревушку под Вильнюс, а ранее прожи-
вал в деревне около Слуцка Минской губернии.
После ареста в Смоленской губернии Семашко долгие
годы находился под двойным надзором со стороны рос-
сийского посольства во Франции и французской полиции,
которая узнала об отношениях с гренадером Жаном, вла-
деющим секретной информацией о казне Наполеонов-
ской армии. Данные обстоятельства придавали Полю еще
большую уверенность в реальном существовании клада. В
секретном деле Поль обнаружил запечатанный сургучной
печатью конверт. Когда он открыл его, то обнаружил две
карты. Они были одинаковы, но с различными литерными
обозначениями. Далее из записки следовало, что карты
были составлены гренадером Жаном с Семашко на основе
военных карт 1812 года и нанесения на них координат по-
иска клада. Ими владели сам Жан и Семашко во время пер-
вого поиска, и только они могли знать точное место клада
по тем картам. Потом карты оказались в руках шефа кор-
пуса жандармов Бенкендорфа. Поль понимал, что по кар-
там найти клад было почти невозможно. Должно быть
пояснение того места и точная привязка к какому-то ори-
ентиру. Поль продолжил изучать архивные документы.
В документах оказалось письмо князя Евстахия Сапеги,
который описывал свою встречу с сержантом Семашко в
Париже. Тот был очень болен и поведал ему о тайне ар-
мейской казны Наполеона. Семашко передал ему карты и
некоторые описания местности с условием, что сам будет
участвовать в поиске клада, либо князь может воспользо-
ваться самостоятельно после его смерти. Князь Сапега не
располагал достаточными средствами для поиска клада, а
Семашко и его свояка Ливски уже не стало. Они знали точ-
ное место клада, и поиски могли быть сокращены, но,
340
увы…
Доверитель Семашко разрешил князю вскрыть пакет,
в котором было предложено, что в случае успеха не забы-
вали его семью. Князь Сапега обратился за финансовой
поддержкой к своему другу графу Панину. Тот дружил с
Александром Христофоровичем Бенкендорфом, без кото-
рого заниматься розыском клада было бы противозаконно.
Бенкендорф обратился по данному вопросу к россий-
скому императору, а потом к военному министру Черны-
шову и операцию по розыску клада возглавил полковник
Генерального штаба полковник Яковлев. Теперь было по-
нятно, откуда в архиве появились письма высоких чинов-
ников России. Один бочонок с монетами разделили не
семь гренадеров, а поделили на весь батальон наполеонов-
ской гвардии, и досталось каждому по три килограмма зо-
лота. Семь же бочонков по пятьдесят тысяч монет были
спрятаны на российской земле и теперь принадлежали
России. Не зря господин Бенкендорф активно включился
в поиски клада.
Полю показалось, что он уже видел текст письма на жел-
тых листах бумаги. Он бегло пробежал глазами по тексту
на французском языке, а потом открыл в документах рус-
ский перевод. Конечно, он был далек от того, что написано
на его родном языке. При переводе во многом терялся
смысл, и, вполне возможно, это стало причиной географи-
ческой ошибки при розыске клада. Полковник Яковлев мог
воспользоваться этим переводом и не обратил внимания
еще на один документ. Князь Сапега привез из Парижа
план той местности, составленный сержантом Семашко, к
которому все пояснения были на французском языке, а пе-
ревода в документах Поль не нашел. Он визуально сравнил
карту Семашко из Франции и карту деревушки Алексан-
341
дрия, которую подписал полковник Яковлев. Обе карты
по равнинному берегу Днепра были очень схожими. Де-
ревушка Александрия расположилась между двумя не-
большими речками Мошарня и Копысьщенка,
впадающими с правого берега Днепра. На французском
плане было видно здание, а перед мостом на обеих картах
виден одинокий курган. Карта полковника вроде бы сов-
падала с французским вариантом, но Поль решил сравнить
их с немецкими картами той местности, которые были
более точными, чем у Советов.
Французский вариант карты комментировался словес-
ным описанием той местности с краткими разъяснениями
условных обозначений, которые Семашко выдал в изоби-
лии, явно желая, чтобы клад был обнаружен. Однако по
материалам было видно, что полковник Яковлев со своей
бригадой лопатил песчаные берега Днепра не в том месте,
а когда убедился, что допустил ошибку, не повторил по-
пытки исправить ее. Поль знал, что в поисках клада надо
было отталкиваться от точного маршрута следования
обоза с армейской казной Наполеона.
Наполеон при отступлении рвался в Борисов, где были
стратегические мосты через Березину. Он надеялся на
отдых и снабжение измотанных голодом войск. Наполеон,
покидая Оршу, приказал сжечь все понтоны для пере-
правы через водные преграды. Потому поиски клада могут
быть на отрезке его пути от Орши до Борисова, а точнее
недалеко от белорусской деревушки Александрия.
На французской карте было условное обозначение
места с привязкой к ручейку. Он пересекал березовую
рощу, а потом шел через дорогу в трех местах с двумя из-
гибами размерами до тридцати туазов. На одном изгибе
стоит отметка X, которая указывает на место захоронения.
342
Здесь же лежат деревянные бруса и доски, которые исполь-
зовали при разгрузке, ведь бочонки с золотом весили не
одну сотню килограмм. Расстояние от ориентиров указана
в туазах, которые соответствовали двум российским мет-
рам, а глубина залегания клада – в футах, которые соответ-
ствовали тридцати сантиметрам. Все размеры указывали
примерно, кроме того под тяжестью в песчаном грунте бо-
чонки могли опуститься гораздо ниже описанных четырех
футов.
Поль по документам сделал вывод, что гренадер напо-
леоновской гвардии Жан с помощью сержанта Семашко
приехал полулегально в Смоленскую губернию через семь
лет и убедился, что клад на месте. А еще через десять лет
полковник Генерального штаба Яковлев возглавил экспе-
дицию по розыску армейской казны Наполеона, но без-
успешно. Со времен той экспедиции прошло сто лет,
потому Поль особо не рвался на полевые работы с лопатой
по поиску клада, но руководство Абвера решил заинтере-
совать розыском. Ведь надо как-то показать свою работу.
Он обратил внимание, что все документы были подшиты
в хронологическом порядке. Поль взял толстую тетрадь и
принялся изучать документы столетней давности, делая
пометки в тетради. В деле от 19 октября 1939 года все до-
кументы были засекречены, и Поль был уверен, что где-то
между строк была зарыта тайна армейской казны Напо-
леона.
«Секретно
Господину Шефу Жандамов, Командующему
Императорскою Главной Квартирой
Графу Бенкендорфу
343
Господин Граф!
Настоящим довожу до сведения Вашего Сиятельства
докладную записку относительно предсмертного заявле-
ния королевского сержанта Семашко, сделанного Князю
Сапеге о значительном монетарном кладе, заложенном
при отступлении французов в 1812 году по большой до-
роге Дорогобуж – Смоленск – Орша. Приметы, которые
даны в помощь на двух картах, позволят легко узнать, где
расположены сокровища и могут быть действительно най-
дены. Подпись неразборчива.
Санкт-Петербург, 8 октября 1839 г.».
«Секретно.
Господину Шефу Жандамов, Командующему
Императорскою Главною Квартирой
Графу Бенкендорфу.
Во исполнение Высочайшей воли, сообщённой мне от-
ношением Вашего Сиятельства от 23 сего октября за №
123 о командировании в полное и непосредственное рас-
поряжение Вашего одного опытного Офицера Генераль-
ного Штаба для возложения на него особо секретного
поручения, потребующего немедленного отправления его
отсюда в Смоленск, назначен мною для сего Генерального
штаба Полковник Яковлев, коему и предписано явиться к
Вашему Сиятельству.
О чём Вас, извещая, имею честь присовокупить, что по
некомплекту существующему в Генеральном штабе, я
желал бы чтобы командировка эта не была слишком про-
должительна.
25 октября 1839 года
Военный Министр
Генерал-адъютант Чернышов».
344
«Секретно
Господину Полковнику и Кавалеру
Генерального Штаба Яковлеву.
Господин Военный министр отношением своим от 25-
го текущего октября за № 19 уведомил меня, что согласно
сообщённой мною Его Сиятельству воле Государя Импе-
ратора Ваше Высокоблагородие командированы на время
выполнения предстоящего Вам поручения в непосред-
ственно моё распоряжение. Почему, соображаясь с Высо-
чайшим повелением, предлагаю Вам с получением сего
отправиться в Смоленскую Губернию и приложить все-
возможные старания к отысканию между Смоленском и
Дорогобужем или Оршею местоположения на прилагае-
мой карте означенного, руководствуясь описанием при
ней находящимся и обратить внимание на то, что карта сия
сделана по памяти и что за исключением одной только
реки, всё прочее, как то: поля, леса, кустарники, тропинки,
деревни и тому подобное, через несколько десятков лет
могли во многом измениться и что о прежнем виде сих
предметов удобнее всего собрать сведения расспросами
от старожилов.
После засвидетельствования о Вас Графа Александра
Ивановича Чернышева, я остаюсь совершенно уверен-
ным, что Вы, как опытный офицер Генерального Штаба
не упустите ничего из виду, чтобы могло поспешествовать
к скорейшему выполнению возложенного на Вас поруче-
ния, которое должно быть сохранено в тайне.
Коль скоро ваше Высокоблагородие убедитесь, что по-
казанное на плане местоположение Вами действительно
открыто, тогда покорнейше прошу немедленно отправить
ко мне о том подробное донесение с приложением бруль-
345
она и потом ожидать в Смоленске дальнейшего моего
предписания.
Генерал – адъютант Бенкендорф».
«Секретно
Шефу жандармов, командующему Императорскою
Главною Квартирою Господину Генерал-адъютанту
и Кавалеру Графу Бенкендорфу.
Во исполнение почтеннейшего предписания Вашего
Сиятельства от 30 Октября за № 126, прибыв в город
Оршу, я немедленно приступил к отысканию места озна-
ченного на плане приложенному к означенному предпи-
санию.
Первая попытка моя обращена была на ту часть боль-
шой дороги, ведущей от Москвы через Смоленск к Бори-
сову, где она идёт по правому берегу Днепра, что
составляет главное условие отыскиваемого места.
Из приложенной при сём наскоро сделанной карты
течения Днепра относительно Большой дороги, Ваше сия-
тельство извольте усмотреть, что на всём пространстве от
Орши до Смоленска, Большая дорога, та самая, которая
существовала и в 1812 году, идёт по левому берегу Днепра,
и только в Орше переходит на его правый берег. Между
Смоленском же и Дорогобужем, большая дорога хотя и
идёт частью по правому берегу Днепра, но отходит от него
далеко, так, что определённое на французском плане рас-
стояние дороги от реки (от 2,5 до 3-х вёрст) встречается
только близь самого Смоленска и между станицею Пне-
вою и Соловьёвым перевозом; но есть ещё условие здесь
не удовлетворяющееся: большой дороги в направлении к
северу в этой местности не усматривается. Кроме дороги,
346
идущей от Смоленска в С.-Петербург и на город Белый.
Рассмотрев, таким образом, направление большой до-
роги относительно Днепра, отправился я от Орши по Бо-
рисовской дороге; но, проехав 7 вёрст до того места, где
большая дорога разделяется на две, из коих одна идёт на
Могилёв, а другая удаляется от Днепра через Борисов и
Минск, я не мог открыть никакой мельницы, и не усмотрел
ничего похожего на данный мне французский план. Одно
обстоятельство вывело меня из этого невыгодного поло-
жения: Главная Квартира Наполеона (Генеральный штаб
французов) при выступлении из России; находилась неко-
торое время в г. Копысь, за Днепром, откуда она вышла на
большую Борисовскую дорогу за Александрией, где отде-
ляется от Могилёвской дороги другая большая дорога, об-
саженная берёзами и означенная на плане мною
предоставляемом буквами А.Б. Пребывание Главной Квар-
тиры французской армии в Копысь и следование француз-
ских войск из Орши частью через Александрию, то есть
мимо Главной Квартиры их армии, могло быть поводом,
что эта часть большой Могилёвской дороги была принята
за большую Борисовскую дорогу, невзирая на то, что она
составляла колено для следования из Орши на Борисов.
Основываясь на этом соображении, я отправился далее
по большой Могилёвской дороге и, не доезжая до Алек-
сандрии, был обрадован открытием места, весьма похо-
жего на означенное на французском плане; по крайне мере
соответствующего главным условиям отыскиваемого
места, как то Ваше Сиятельство изволите усмотреть из
приложенного к сему, глазомеры снятого мною плана:
1) Большая дорога идёт по правому берегу Днепра, ко-
торый в летнее время имеет здесь глубины не более 5
футов;
347
2) дорога удаляется о реки менее 2-х вёрст и при ней
есть на ручье мельница, а в 1812 году было таковых две;
3) корчма на большой дороге не далеко от мель-
ницы;
4) она как теперь, так и в 1812 году была окружена
леском и кустами, растущими на песчаной почве;
5) в нескольких верстах далее идёт от большой до-
роги другая большая дорога, к северу;
6) от д. Копысица идёт дорога около развилки до
большой дороги;
7) церковь хотя и не на том месте, но есть, и стоит
близь Днепра.
То ли это место, которое отыскивается, я утверди-
тельно сказать не смею; но полагаю, что едва ли где-ни-
будь отыщется более подходящее к данному плану;
некоторые несходства, кажется, оправдываются по-
следними словами описания приложенного к француз-
скому плану, где сказано: (далее следует французский
текст).
Для сличения плана отысканного места с француз-
ским планом, я имею честь представить его при сём в
подлиннике, оставив у себя точную с него копию. Зав-
тра я отправляюсь по большой дороге через Смоленск
в Дорогобуж для дальнейшего разыскания и потом об-
ратно намерен проехать не по большой дороге, но про-
сёлочными, следуя постоянно по правому берегу
Днепра. Хотя же на данном мне плане и показано, что
отыскиваемое место находится на большой дороге, но
известно, что французская армия шла по обоим бере-
гам Днепра, а от прохождения войск и малые дороги
принимают вид больших почтовых трактов.
По возвращению моему в Оршу я буду иметь честь
348
немедленно донести Вашему Сиятельству о послед-
ствии моих поисков и ожидать там дальнейших указа-
ний.
11 ноября 1839 г. Орша.
Полковник Яковлев».
«Секретно
Господину Генерал-адъютанту
и Кавалеру Графу Бенкендорфу.
Примерное описание французского плана, в сравнении
к отысканному месту, недалеко от Александрии, в 22 вер-
стах от Орши. Большая дорога, проходящая мимо Алек-
сандрии, есть та самая, которая существовала в 1812 году,
свидетельствуют те берёзы, посаженные по сторонам до-
роги в Царствование Блаженной Памяти Императрицы
Екатерины II, по распоряжению Графа Чернышева; а что
дорога эта названа идущей от Москвы к Борисову, тому
причиной было расположение Главной Квартиры Напо-
леона в Копыси и следование армии к Борисову в несколь-
ких колоннах, тем более, что обход ими колена
составляемое направлением через Александрию незначи-
тельное.
Большая дорога А.Б. обсажена берёзами и выходящая
на Борисовскую имеет направление к северу.
Речка Копысыценка пересекает большую дорогу
только в двух местах; но сочинитель французского плана
не мог себе представить этого странного течения речки
впадающей в Днепр, то необходимо должна иметь течение
ни к Днепру, а обратно, за дорогу. На плане отысканного
места это объясняется: пруд, образовавшийся от останов-
ленного течения речки, находится за дорогой, и из него
течёт вода по двум руслам, которые пересекают дорогу и
349
соединяются за нею до впадения в Днепр.
Речка Копысыценка выше пруда принимает в себя
речку Сымлянку, на которой устроена ещё третья мель-
ница. Все сделанные мною расспросы оспаривают суще-
ствование мельницы при впадении речки в Днепр;
утверждают только то, что прежде был винокуренный
завод при этой речке, с плотиной и прудом, но не у самого
её устья, а близь большой дороги, где буква Ж. Весенние
разливы Днепра не позволяют строить мельницы на устьях
впадающих в него речек.
Кусты, бывшие в 1812 году около корчмы, несколько
выросли; почва песчаная.
Это может быть д. Копысица, от которой дорога выхо-
дит на большую дорогу. Мельница “а” существовала в 1812
году, равно как и “б”, не обозначенная на французском
плане.
Близ устья речки Жигалки не было ни церкви, ни ча-
совни, а только один крестьянский двор Жигали. Церковь
существует против Александрии, как означено на плане.
Корчма “в” и поныне стоит на том самом месте, где была
в 1812 году и сходно с тем как она назначена на француз-
ском плане.
Полковник Яковлев».
«Секретно
Корпуса Жандармов полковнику Верейскому
По высочайшему повелению, препровождая при сём к
Вашему Высокоблагородию карту местоположения по
большой дороге от г. Смоленска в Оршу, предлагаю Вам
немедленно, и притом самым секретным образом раз-
узнать, кому принадлежит деревня Александрия и невда-
350
леке от ней лежащие мельница “а” и корчма “в” с окрестно-
стями по обеим сторонам дороги и донести о том с воз-
вращением карты.
Генерал-адъютант Бенкендорф».
«Секретно
Господину Военному министру.
Командированный в распоряжение моё сходно пред-
писанию Вашего Сиятельства 25-го минувшего октября за
№ 19 Генерального Штаба Полковник Яковлев, отправля-
ясь по возложенному на него в исполнение Высочайшей
воли секретному поручению в Смоленскую Губернию, до-
ставил ныне ко мне довольно удовлетворительные и осно-
вательные сведения и счёл я приятной обязанностью
изъявить штаб-офицеру сему искреннюю благодарность
мою. Но как дальнейшее выполнение означенного поруче-
ния по встретившимся обстоятельствам должно быть от-
ложено на некоторое время, то предписав г. Яковлеву
возвратиться в С.-Петербург к настоящей должности
своей, почтительнейше доношу о сём Вашему Сиятельству
и приемлю честь покорнейше испрашивать дозволение,
когда настоящая будет в нём надобность Полковника
Яковлева войти к Вам Милостивый государь, с моим ра-
портом о вторичном ко мне командировании.
Генерал-адъютант Бенкендорф».
«Секретно
Генерального Штаба полковнику Яковлеву
Получив рапорт Вашего Высокоблагородия от 11 сего
Ноября за № 65 и при оном препровождённый к Вам с
351
предписанием моим за № 126 французский план и сделан-
ную Вами карту, я нахожу согласно с мнением Вашим, что
отысканное Вами место весьма походит на то, которое
изображено на помянутом плане. Мне приятно принести
Вам искреннюю благодарность мою за Ваши основатель-
ные и успешные действия; но поскольку дальнейшее вы-
полнение возложенного на Вас поручения по
встретившимся обстоятельствам должно быть отложено
на некоторое время, то и покорнейше прошу Ваше Высо-
коблагородие возвратиться в С.-Петербург в настоящей
вашей должности.
Генерал-адъютант Бенкендорф».
«В дополнение рапорта моего Вашему Сиятельству от
11 ноября за № 65, имею честь почтительнейше донести,
что я окончил обозрение большой дороги от г. Орши
через г. Красный и Смоленск до г. Дорогобужа и просе-
лочной дорогой по правому берегу Днепра вверх и вниз
его, по направлению к г. Белому и Духовщине, а также от
с. Камаш до Сырокоренья, где переправился через Днепр
Маршал Ней, будучи сбит с большой дороги перед Крас-
ным у речки Лосмины.
На всём этом пространстве, одно только место подхо-
дит к данному мне от Вашего Сиятельства французскому
плану. Эта часть большой дороги от Смоленска к Дорого-
бужу между станциями Бредихиной и Пневой Слободой
в 7 верстах от первой на границе Смоленского и Духов-
ского уездов, где двор Цурики, Князя Николая Андреевич
Долгорукого. Представляется на благоусмотрение Вашего
Сиятельства план этого места, я имею честь присовоку-
пить, что он сходен с французским планом в следующем:
1) Найденное место находится на правом берегу Днепра.
352
2) Глубина его в этом месте такова, что летом переходят
через него бродом. 3) Большая дорога пересечена прото-
ками речки Хмости в трёх местах. 4) На средней протоке
есть мельница при большой дороге. 5) В 1812 году был пи-
тейный дом на том месте, где он означен на французском
плане. 6) Вверх по речке Хмость есть слобода Васильево,
на её правом берегу. 7) Дорога от Сл. Васильевой выходит
на большую дорогу близ моста. 8) От большой дороги от-
деляется к северу дорога, обсаженная в один ряд старыми
липами, которая могла быть принята за почтовую. 9) На
речке Хмости ниже есть другая мельница. 10) Около
речки, близь большой дороги и мельницы есть и были в
1812 году у кусты, а ниже лес. 11) Возвышенность подле
бывшего питейного дома песчаная.
Несходство с французским планом заключается в сле-
дующем: 1) Расстояние большой дороги от Днепра не от
2,5 до 3 вёрст, но не менее 10 вёрст. 2) Каменная церковь
Св. Иоанна Предтечи не близь Днепра, а за большой доро-
гой. 3) Некоторые деревни ныне существующие и в 1812
году бывшие на том же месте, не означены на французском
плане; но быть может, они были разорены и поэтому не за-
мечены.
Представляя всё это на благоволение Вашего Сиятель-
ства, имею честь Почтительнейше присовокупить, что я
должен ограничиваться в изысканиях моих вышеозначен-
ными сведениями и помещёнными в рапорте моём за №
65, ибо другого места, больше подходящего к француз-
скому плану, мною не открыто, и я имею честь ожидать те-
перь в г. Орше дальнейших приказаний Вашего
Сиятельства. Ускорить же сделанное мною обозрение я
никак не мог, как по краткости дней, так и потому, что по
просёлочным дорогам почти невозможно ездить: везде го-
353
лоледица, крестьянские лошади не кованы, а спуски к овра-
гам ручьёв, текущих в Днепр, так круты, что по ним
должно было сходить пешком и съезжать сидя на рогоже,
а всходить (подниматься наверх) при помощи проводни-
ков. Таким образом, я во весь день не мог проезжать более
20 или 25 вёрст. Днепр покрыт льдом ещё только до До-
рогобужа, а далее вниз мимо Смоленска, Орши и Моги-
лева везде имеет ещё открытое течение, и переправы
производятся на паромах.
20 ноября 1839 г.
полковник Яковлев».
«Секретно
Для секретнейшего исполнения, возложенного на меня
поручения – был секретным образом в Оршанском уезде,
я узнал: что не деревня, а местность Александрия, отделяе-
мая от города Копыся только рекой Днепром, принадле-
жит Коллежской Советнице Софье Степановне
Герасимовой, которая имеет на службе четырёх сыновей
и две дочери! Доход от имения получает незначительный,
потому что м. Александрия, находясь, как выше значится,
от города менее 2-х вёрстной дистанции, не пользуется
правом вольной продажи вина, а подлежит откупу.
Мельница на карте означенная под литерой “а” в
аренде у еврея, принадлежит ей Герасимовой; но корчмы
“G” и по другую сторону большой дopоги “в” с прилегаю-
щими к ним окрестностями принадлежат: первая Графине
Воронцовой, а вторая бывшая доминиканская, и поступив-
шая в казну, ныне в аренде у Г-на Шебеки, о чём почтен-
нейшее донося Вашему Сиятельству, честь имею
354
представить бывшую у меня карту.
15 февраля 1840 г.
полковник Верейский».
«Секретно
Милостивый Государь Князь Пётр Иванович!
По Высочайшему Государя Императора повелению Ге-
нерального Штаба Полковник Яковлев командируется в
Смоленскую Губернию, для обозрения некоторой при-
брежной части р. Днепра. Поелику выполнение поручения
сего может в настоящее время встретить остановку, по
причине случающейся обыкновенно весною разлития
означенной реки, то, не желая преждевременно отправ-
лять отсюда г. Яковлева, я имею честь обратиться к Вашему
Сиятельству с покорнейшей просьбою почтить меня
Вашим Милостивый Государь уведомлением, коль скоро
воды Днепра вступят в берега свои и по моему тому обо-
зрению не будет представлять никакого затруднения.
Генерал-адъютант Бенкендорф.
24 апреля 1840г. С.-Петербург».
«До сведения Государя Императора дошло, что при от-
ступлении французской Армии в 1812 году небольшая
казна Наполеона была оставлена в России и зарыта в
землю. По некоторым данным, место, заключающее сокро-
вище сие должно находиться около дороги, ведущей от г.
Могилева в г. Оршу, близь местечка Александрии.
В исполнение Высочайшей Его Величества воли отыс-
кание оной казны возложено на Полковника Генерального
Штаба Яковлева 4-го и состоящего при мне Адъютанта Ка-
валергардского Ея Величества полка Штаб-ротмистра
355
Князя Кочубея. И как офицеры сии при выполнении
оного поручения встретят необходимость в содействии
Земской Полиции; по сему приемлю честь покорнейше
просить Ваше Сиятельство о зависящем от Вас, милости-
вый государь, распоряжении, дабы местные Полицейские
чиновники удовлетворяли немедленно всякому законному
требованию г.г. Яковлева и Князя Кочубея, особенно в до-
статочном потребного числа рабочих людей, а также,
чтобы и со стороны владельца, на земле коего будет про-
исходить разыскание, не было никаких к тому препят-
ствий. На случай отыскания зарытых денег, предписано
доставить оные в г. Смоленск и доложив предварительно
Вашему Сиятельству, сдать их в тамошнюю Казённую Па-
лату (хранилище); почему и не благоугодно ли будет Вам
Милостивый Государь, предложить в то время Палате сей
принять означенные деньги, и в таковом принятии выдать
полковнику Яковлеву и Штабс-ротмистру Князю Кочу-
бею документ, за подписанием Председателя и всех членов
оной палаты».
«Секретно
Генерального Штаба Господину
Полковнику и Кавалеру Яковлеву.
Получив уведомление г. Военного Министра, что с Вы-
сочайшего разрешения Ваше Высокоблагородие снова
командированы в распоряжение моё для окончательного
выполнения поручения, по коему вы уже ездили минувшей
осенью в Смоленскую Губернию, предлагаю Вам отпра-
виться нынче вторично в оную Губернию обще с состоя-
щим при мне Адъютантом Кавалергардского Ея Его
Величества полка Штабс-ротмистра Князя Кочубея, из по-
356
лученного ко мне предписания моего Вы усмотрите на-
стоящую цель командировки, почему я и прошу Вас по со-
вершённому объяснению, что место, показанное на
первоначально доставленном Вами ко мне брульоном,
ближе всех других подходит на отыскиваемое, приступить
к открытию самих денег и если таковые действительно
найдены будут, то распорядиться с ними, как сказано в
означенном предписании, а по исполнению сего обязывае-
тесь Вы возвратиться в С.-Петербург к месту служения Ва-
шего».
«Секретно
Состоящему при мне Адъютанту Кавалергардского
Ея Его Величества полка Господину Штабс-ротмистру
Князю Кочубею
Государь Император получив через посланника нашего
в Париже записку о зарытых в землю деньгах из казны На-
полеона, во время отступления из России в 1812 году
Французской армии, Высочайше повелеть мне соизволил
распорядиться к исследованию справедливости заключаю-
щихся в оной записке сведений. Во исполнение такой Мо-
наршей воли был командирован минувшей осенью в
Смоленскую Губернию, для предварительной рекогносци-
ровки Полковник генерального Штаба Яковлев 4-й, кото-
рый отыскал около дороги из Могилева в Оршу
местоположение, весьма подобное изображенному на при-
ложенном при означенной записки плана № 1.
После такового открытия поручая Вашему Сиятельству
окончательное за сим разыскание о сокрытых деньгах
обще (совместно) с Полковником Яковлевым и препро-
вождая к Вам вышеупомянутую записку с планом № 1 и
357
брульон, представленный мне г. Яковлевым, предлагаю
Вам отправиться с Штаб Офицером сим получившим от
меня о том предписание, в Смоленскую Губернию, и когда
он убедится, что найденное им местоположение больше
всякого другого сходствует с французским планом; то по
соглашению с ним, вместе тот час приступить к открытию
денег, потребовать для сего необходимое число людей ра-
бочих от местного Земского исправника.
А дабы от Земской полиции оказываемо было Вам
должное содействие и удовлетворение всех Ваших и Пол-
ковника Яковлева законных требований, равно и со сто-
роны владельца той земли, в коей будут отыскиваться
деньги не было делаемо никаких препятствий, отношусь я
о том к Военному Губернатору г. Смоленска, коему и обя-
зываетесь Вы лично вручить прилагаемый при сём секрет-
ный конверт за № 14.
В случае отыскания зарытых денег, Вы доложите о том,
какой монетою и в каком количестве оных найдено будет,
составить акт за общим Вашим подписанием, пригласив к
тому и Земского Исправника, а потом деньги сии следует
отвести в г. Смоленск и, доложив об оных Военному Гу-
бернатору Генерал-майору Князю Трубецкому, сдать их
в тамошнюю Казённую палату, получив в принятии доку-
мент за подписанием Председателя и всех членов Палаты.
По исполнению чего, и по представлению ко мне по
почте рапорта о действиях Ваших вместе с окончательным
актом и документами имеете отправиться дальше, для вы-
полнения другого поручения возложенного на Вас пред-
писанием моим от сего числа за № 2066.
10 мая 1840г.
Граф Бенкендорф».
358
«Секретно
Шефу Жандармов, Командующему Императорской
Главной Квартирой Господину Генерал-адъютанту
и Кавалеру Графу Бенкендорфу
На предписание Вашего Сиятельства от 24 Апреля за
№ 13 имею честь донести, что воды реки Днепр вступили
в берега и Полковнику Яковлеву, командируемому для
обозрения некоторой прибрежной части, в отыскании
сего не может встретиться никакого затруднения в испол-
нении возложенного на него поручения.
14 мая 1840г.
Генерал-майор Князь Трубецкой».
«Секретно
Генерального Штаба Полковника Яковлева
Рапорт
На почтеннейшее предписание Вашего Сиятельства от
10 мая за № 15 сим имею честь донести, что по сделанным
надлежащим изысканиям при м. Александрии в земле, к со-
жалению, ничего не найдено. Рвы были прорыты во всех
направлениях, глубиною от 2,5 до 3 аршин и потом желез-
ными щупами длиною до 4,5 аршин всё пространство,
ограничиваемое течением реки, и большой дорогою про-
никнуто в шахматном порядке, расстояние дыра от дыры
на 1 аршин. Где встречалось какое-либо сопротивление,
там немедленно вскрывали, так что на глубине семи аршин
не осталось нигде сомнительного места.
Видя таковую неудачу, произвёл я дальнейшую реког-
носцировку от Орши до Борисова, но на этом простран-
стве не мог отыскать места подобного изображённому на
359
французском плане. Вслед за сим, для последней попытки
отправляюсь я вместе с Адъютантом Вашего сиятельства
Князем Кочубеем в Смоленскую Губернию, на место,
представленном на плане, снятом мною в Ноябре про-
шлого года.
18 июня 1840г.
Полковник Яковлев».
Дополнение: «...прибыли на станцию Александрию 20-
го числа текущего месяца по совещанию с Полковником
Яковлевым приступил к пространству земли заключаю-
щую между обоими ветвями речки впадающей в Днепр
было в присутствии каждого из них изрыто пересекающи-
мися канавами шириной в три с половиной сажени и глу-
биною в два с половиной аршина. То же самое
пространство было после того пройдено щупами в четыре
с половиною аршина. При малейшем сопротивлении я
взрывал землю, но без всякого успеха…
Штаб-ротмистр Князь Кочубей 9 июня 1840 г. Алексан-
дрия».
Дополнение: «...доношу Вашему Сиятельству, что
оное местоположение, предназначенное для взаимных
наших изысканий, в некоторых только частях соответ-
ствует с французским планом. Действительно, река, пере-
секающая своим извилистым течением почтовую дорогу
в трёх местах на французском плане, здесь пересекает
оную в двух только местах и, следовательно, вместо трёх
мостов, необходимых для проезда по дороге, существует
оных только два. Местность со времён прохождения фран-
цузской армии могла измениться, ибо почва земли весьма
рыхлая и плотины, существующие для водяных мельниц,
были за десять лет смыты напором воды в весеннее время,
что мог заключить из собранных мною вестей. Я присту-
360
пил к взрытию земли 2-го числа текущего месяца, почёв
необходимым занимать большое количество людей для
скорейшего хода занятий, привлекающих на себя любо-
пытство окрестных жителей и проезжающих по большой
дороге. По совещанию с полковником Яковлевым я разре-
зал весь участок земли двумя большими поперечными ка-
налами шириной в три сажени. Окончив изыскания,
предназначенные мне Вашим Сиятельством в Могилев-
ской Губернии, отправляюсь в Смоленскую Губернию для
продолжения оных...»
Дополнение: «Окончив изыскания, порученные от Ва-
шего Сиятельства в Могилевской Губернии, я отправился
вследствие предписания Вашего с полковником Яковле-
вым в Смоленскую Губернию Смоленского Уезда в де-
ревню Цурики, место, предназначенное для новых
исследований. Вашему Сиятельству известно в первое его
путешествие Яковлева, что местность здесь ещё менее
сходствует с французским планом, чем Могилевской Гу-
бернии деревне Александрии. Несмотря на то, всё про-
странство, заключающееся между ветвями речки
облегающей деревню Цурики, было тщательным образом
обойдено длинными щупами. Почва земли песчаная в
иных местах каменистая. При малейшем сопротивлении я
взрывал землю, но без всякого успеха. Несмотря на все
усилия, я не мог найти цели возложенного на меня от Ва-
шего Сиятельства поручения. В соответствии предписа-
ния Вашего от минувшего Мая месяца за № 2006,
отправляюсь в Саратов для приведения в исполнение вто-
рого поручения возложенного на меня от Вашего Сиятель-
ства».
361
«Секретно
Господину Начальнику Штаба Корпуса Жандармов
свиты Его Императорского Величества
Генерал-майору и Кавалеру Дубельту
Рапорт
Рапортом моим от текущего июня месяца 9-го дня за
№ 26 честь имею довести до Вашего Превосходительства
неутешительные мои действия в Могилевской Губернии.
В содействии предприятия Вашего от минувшего мая ме-
сяца 20-го дня за № 11 я отправился в Смоленскую Губер-
нию для дальнейших изысканий, в которых только
маленькая партиях сходится с французским планом. Не-
смотря на то, я обще с полковником Яковлевым принял
все нужные меры для самого тщательного осмотра мест-
ности. Но и здесь всевозможные исследования прошли без
всякого успеха. Окончивши, таким образом, все исследо-
вания, порученные мне по Высочайшему повелению, честь
имею донести до сведения Вашего Превосходительства,
что отправляюсь в Саратов...
Москва 23 июня 1840 года.
Гвардии Штаб-ротмистр Князь Кочубей».
Полю стало ясно, что не видать немцам армейской
казны Наполеона. Уж если полковник Генерального штаба
Яковлев, имея в наличии свежие документы по армейской
казне Наполеона и полномочия самого российского Им-
ператора, не смог обнаружить клада, то вряд ли удастся
немцам спустя сто лет. Такой масштабной и продолжитель-
ной экспедиции в России никогда не было. В ней участво-
вали высокопоставленные должностные лица империи.
Все поиски кладов начинались с сообщений бывших воен-
362
нослужащих армии Наполеона в российскую государст-
венную канцелярию, но никогда ранее их не возглавляли
руководители столь высокого звания. На сей раз в качестве
ходатая в поиске клада выступил сам князь Евстахий Са-
пега.
Поль еще раз обратил внимание на описание места
клада на французском документе и его перевод. Ему бро-
силось в глаза, что некоторые обороты речи за столетие
изменились и еще при Яковлеве были переведены вполне
условно. Однако текст на французском не придал докумен-
там какой-нибудь ясности, а скорее еще больше запутал.
Сержант Семашко был родственником последнего грена-
дера Наполеоновской гвардии, который зарыл клад. Он
вернулся в Россию почти нелегально и успел лишь убе-
диться, что клад не тронут. Некоторые расхождения в пла-
нах на русском и французском языках Поль отнес к
неточности перевода, а речь шла об одном и том же месте
клада. Сам Семашко попал в немилость русской жандар-
мерии и больше в Россию не попал.
Поль чувствовал, что его снова охватывает азарт поиска
клада. Да и как иначе? Он знал все про свой клад, а почему
бы не поживиться и на других поисках? Одно было под-
тверждено реальными свидетелями, которые участвовали
в той операции. Итак, во время отступления Наполеона из
Москвы гренадеры его гвардии, сопровождавшие фургон
с восемью бочонками золотых монет, поняли, что им не
оторваться от конницы русской армии с тяжелой покла-
жей. Они зарыли в землю семь бочонков, а один разделили
между собой. Каждому гренадеру досталось по три кило-
грамма двадцатифранковых наполеондоров. Поль взял не-
мецкую карту-километровку района Орши, Могилева и
реки Днепр, обнаружив еще одну неточность. На плане
363
полковника Яковлева были окрестности деревушки Алек-
сандрия, но он не отметил направления на север и юг, как
делают на картах. Потому сразу появилась путаница с
французской картой, в которой Днепр протекал с востока
на запад, а на немецкой карте река текла с севера на юг, как
на самом деле. Отсюда мог быть и поворот поиска, но обе
карты местности совпадали. На французском плане и
карте полковника Яковлева с деревенькой Александрия,
указан ровный правый берег Днепра с впадающей малень-
кой речушкой Копысщенка и самой деревней Копысица.
У Днепра речушка разливается на два рукава в небольшой
роще. На обоих планах перед мостом изображена корчма,
а в роще указан небольшой пруд, которого не было на
французском плане, что Поль объяснил зимним временем
года, когда он стоял подо льдом и был занесен снегом.
Поль удивился еще одному обстоятельству. Все доку-
менты были засекречены, но после изучения всех докумен-
тов и составления плана поисков к производству
масштабных раскопок было привлечено большое количе-
ство крестьян из деревень в округе. Вместе с ними в по-
исках были задействованы двенадцать жандармов с
унтер-офицером из Могилева. В распоряжении полков-
ника Яковлева были все естественные и рукотворные ори-
ентиры, указанные в планах, по которым могли легко
отыскать клад гренадеры, закопавшие бочонки с золотыми
монетами, но их никого не осталось. А с того момента до
экспедиции Яковлева прошло двадцать восемь лет. Хоть
сопроводительное описание плана было составлено
вполне логично и достаточно подробно, но представить,
как тяжелые фургоны тащатся по раскисшему берегу Дне-
пра, было невозможно. Лошади не потянули бы фургоны
по снегу и грязи, а вот закопать бочонки в роще у почто-
364
вого тракта никто бы не помешал. И ориентиром была все
та же мельница с плотиной, русло небольшой речушки и
корчма за мостом. Но пруд или плотина могли ввести в за-
блуждение. Пруд замерз, и его запорошило снегом, потому
он не попал во французский план. А плотину могли спу-
стить за двадцать лет. Потому одни ориентиры помогали
в поисках клада, а другие вводили в заблуждение. Так опыт-
ные офицеры, руководившие армией землекопов с взрыв-
ными устройствами и щупами, не смогли обнаружить
армейскую кассу Наполеона. По ориентирам площадь по-
иска была огромной, а экспедиция делала проколы земли
стальными щупами, но проколы были через аршин друг от
друга. Аршин равен семидесяти сантиметрам, а бочонок с
монетами тридцати сантиметров в диаметре, потому по-
падание в него щупом маловероятна, да и глубина залега-
ния была под вопросом. Поль не видел шансов для
обнаружения того клада и выдал документы о нем руко-
водству Абвера.
А меж тем немцы подготовились ко второму наступле-
нию на Москву. Его друг Жак Дорио подтянул своих доб-
ровольцев из французского легиона к Смоленску. Вместе
с Жаком в Смоленск прибыли 2452 легионера, которые
еще не нюхали пороху на Восточном фронте. Поль знал,
что многие из них не увлекались идеями фашизма, а были
простыми искателями приключений. Одни хотели новых
земель в оккупированной России, другие владели какой-
либо информацией о кладах Наполеона и хотели пожи-
виться. Тайнами поделились с ними их родственники или
знакомые, которые отступали с наполеоновской армией
по дорогам Смоленщины, где сейчас хозяйничали немцы.
В Вермахте догадывались о намерениях французов поуча-
ствовать в поисках кладов за спиной немцев, пока они
365
воюют с Красной армией. Но соотечественников Поля
немцы сначала бросили в самое пекло под Москвой. Тем
не менее, Жаку иногда удавалось выезжать с Восточного
фронта на короткое время в Париж, чтобы держать узды
правления в своей партии. В его НПФ рвался к власти быв-
ший социалист Марсел Деа. На Восточном фронте Жак
получил первое офицерское звание в Вермахте, но он не
рвался в руководство легионеров, а занимался идеологи-
ческой работой.
Отделу Абвера, в котором служил Поль, было поручена
не только подготовка и заброска в тыл Красной армии ди-
версантов, но и борьба с партизанами. Его опыт работы в
Губкоме комсомола Смоленской губернии пригодился,
как нельзя кстати. Поль вспомнил своих соотечественни-
ков в Париже, которые выстраивались чуть ли не в оче-
редь, чтобы записаться в агенты Абвера. В Смоленской
губернии вопрос с вербовкой был намного сложнее, но все
равно желающих бороться с большевизмом хватало. Поль
нашел среди них даже своих знакомых, с которыми рабо-
тал в комсомоле. Он собирал информацию о партизанах,
но не спешил делиться ей с немцами, докладывая лишь
общую обстановку. Поль понимал, что ему придется ра-
ботать в деревне Чижево, где спрятали клад его прадеды,
и он достал из него часть драгоценных камней. Удастся ли
ему вывезти клад на плечах немцев? Он еще не знал, как
Жак добирался до Парижа, и какие проверки бывают по
дороге.
У Поля с чувством юмора было все в порядке. Мысль о
золотых полутора-пудовых гирях у него возникла шесть
лет назад, когда он прочитал роман «Золотой теленок».
Однако ему пришлось уносить ноги из Советов налегке, с
пригоршней драгоценных камней из клада прадедов. Те-
366
перь ему не надо было тратить время на поиски клада, а
лишь продумать, как его вывезти во Францию. Его не по-
кидала мысль о золотых гирях. Он демонстративно «тягал
железо» при Мозере и других коллегах. Поль вспомнил
строки из романа: «Гири из чистого золота! Каждая гиря
по полтора пуда. Три пуда чистого золота». – «Какой под-
лец этот Корейко! Отлил себе золотые гири, покрасил их
в черный цвет и думает, что никто не узнает». – «Ничего
не понимаю! – сказал Шура, допилив до конца и разнимая
гирю на две яблочные половины. – Это не золото. – Пи-
лите, пилите, – пролепетал Паниковский. Но Балаганов,
держа в каждой руке по чугунному полушарию, стал мед-
ленно подходить к Паниковскому».
Поль, работая в Губкоме комсомола, ездил по окрест-
ным деревням вокруг села Чижево и еще тогда выбрал
кузню в селе Петрищево, что в пятнадцати километрах от
клада. Тогда он не знал, как переплавить золотые слитки с
буквой «N» в гири на сельской кузне, чтобы никто не
знал. Теперь он продумал все до мелочей. Поль знал, что
немцы могут появиться в глухом смоленском селе в лесу
только во время операции против партизан. Хотя они сами
боялись встреч с немцами, скрываясь в чаще леса. Парти-
заны использовали для связи местных жителей, которые
помогали им продовольствием, но пока в Смоленской гу-
бернии размещались регулярные воинские части немцев,
бороться с ними было невозможно. Они могли в один день
очистить леса от партизан. Полю сообщили его новые ин-
форматоры, что 22 июня в день нападения немцев на Со-
веты в партийные органы обращались старые большевики
с опытом партизанской борьбы во времена гражданской
войны. Среди них был коммунист Коляда из Смоленска,
который предложил создать несколько партизанских отря-
367
дов на севере Смоленщины, где он воевал в гражданскую.
В начале июля большевики приняли решение о создании
партизанских отрядов в оккупированных районах на за-
паде и юге области. В деревне Новые Пересуды Демидов-
ского района местный житель Митрофанов создал отряд
«За Родину», а Коляда остался в Слободском отряде, ко-
торым командовал Шульц. Они создали на основе отряда
партизанскую базу, которая объединила разрозненные
партизанские группы. На северо-западе Духовщинского
района местный житель деревни Каменки Севастьянов
создал свой отряд и обосновался в лесу неподалеку от той
деревни. Каменка была в двадцати километрах от Чижево,
и партизанский отряд был самым близким к интересую-
щей Поля местности. В такую глухомань немцы уж точно
не сунуться. Отряд расположился недалеко от деревни, где
можно было иногда переночевать и попариться в баньке.
И село Петрищево было далековато, а других партизан-
ских отрядов в районе того села не наблюдалось. Для осу-
ществления его плана кузня в селе было идеальным
местом. Поля больше всего интересовала обстановка в Ду-
ховщинском районе. Партизаны держали связь с под-
польем в районных центрах и пока занимались сбором
трофейного оружия и боеприпасов. Сотни тысяч бойцов
Красной армии попали в Смоленском сражении в окруже-
ние. Многие из них попали в плен, но кому-то удалось из-
бежать такой участи. Они бежали из плена и пополнили
партизанские отряды. Среди них были не только кадровые
военные, но и те, кто выполнял задание Абвера. Поль тоже
направлял в известный ему отряд своих информаторов, ко-
торые не могли приезжать к нему в Смоленск для передачи
информации. Потому Поль определился с ними об услов-
ных местах, где они оставляли сообщения, а он новые ин-
368
струкции. Вся агентурная работа интересовала Поля, как
возможность посещения района с кладом, чтобы не вы-
звать подозрений у немцев. В очередной закладке Поль по-
лучил сообщение от своего информатора, что в деревне
Гришково, что в пятнадцати километрах на юго-запад от
Чижево и в семидесяти километрах на север от Смоленска
создана новая партизанская база под руководством быв-
шего политрука роты Туровского, вышедшего из окруже-
ния. Он объединил два десятка партизанских групп,
которые насчитывали от тридцати до пятидесяти бойцов.
Им помогали подпольщики из Духовщины. Уж так пове-
лось, что Поль по известным причинам измерял все рас-
стояния от села Чижево. Позже подпольное руководство
Духовщинского райкома партии объединили все партизан-
ские группы в отряд «Смерть фашизму» и назначили
своего командира Шматкова. Партизаны нападали на
склады немцев и вооружились трофейным оружием, кото-
рого все ровно не хватало.
Пока руководство большевиков организовывало пар-
тизанское движение, немецкий комендант Смоленска Ге-
нерал Поль фон Швец создал в городе военную
комендатуру и гражданскую городскую управу. Поль
Дюбуа решил при случае поинтересоваться, откуда у ко-
менданта французское имя. 16 июля 1941 года войска
Красной армии еще вели уличные бои в северной части го-
рода и на окраинах, а местные крестьяне мародерничали
на глазах у немцев. Они грузили в свои подводы все, что
осталось в брошенных квартирах и магазинах. Немцы не
трогали мародеров, понимая, что большевики убежали из
Смоленска еще за две недели до прихода немцев, бросив
население на выживание. Такое поведение крестьян вызы-
вало у них смех. Поль знал, что городским жителям со-
369
браться и уехать с родных мест проще, как говорится
«только подпоясаться», а у крестьян свои дома, хозяйство
и семьи большие. Хотя и городские недалеко ушли, их эше-
лоны попали под бомбежки немецкой авиации. Они
сначала укрылись в соседних деревнях, а когда вернулись
в свои квартиры, то обнаружили полный разгром. Что не
разбомбили немцы, то завершили мародеры из окрестных
деревень, а во время войны наладить хозяйство не так про-
сто.
В воскресенье 20 июля 1941 года немецкая военная ко-
мендатура собрала представителей интеллигенции Смо-
ленска. Комендант фон Швец назначил бургомистром
Смоленска адвоката Бориса Меньшагина, которого мно-
гие из собравшихся жителей хорошо знали. Поместили го-
родскую управу в здании банка на Советской улице,
которую вместе с другими улицами переименовали на не-
мецкий лад. Немцы предложили новым властям организо-
вать жизнь оставшегося в городе населения. Комендатура
выдавала ордера на квартиры, в которых они проживали
ранее, но для коммунистов и евреев были подготовлены
другие помещения. Их отправляли в концлагеря вместе с
семьями. Перед войной в Смоленске проживало сто пять-
десят тысяч жителей, а в оккупации по разным причинам
осталась треть населения. С помощью тыловых частей
Вермахта был отремонтирован водопровод, в городе
вновь заработала электростанция. Для пропаганды были
открыты бесплатные столовые для безработных. Немцы
хотели расколоть общество и обратить в свою веру боль-
шую часть населения, оторвав их от подпольщиков и пар-
тизан. Это им удавалось, так как на оккупированной
территории осталась часть населения, обиженная совет-
ской властью. Другие разуверились, что Красная Армия
370
может вернуться. Потому многие из них пошли в полицаи,
на службу к немцам наводить «новый порядок». Всем хо-
телось хорошо жить. Когда последние части Красной
Армии покинули Смоленск, на службу к немцам в город-
скую управу пришло шесть человек. Через неделю их было
двадцать пять, а еще через неделю – уже двести пятьдесят.
Поль их где-то понимал, потому что через неделю после
начала войны городской Совет рабочих депутатов трус-
ливо бежал из Смоленска, бросив его жителей. Поль знал
по работе в комсомоле, что они только назывались Сове-
том рабочих депутатов, а на самом деле рабочих туда на-
бирали по указанию партии и могли они лишь поднимать
руки при голосовании. Верховодили в Совете совсем не
рабочие и крестьяне.
Однако немцы мягко стелили, а сами вели жесткую по-
литику завоевателей. В конце июля комендант Смоленска
фон Швец издал приказ о создании гетто в районе
«Садки». Русских из того района переселили, а на их
место под конвоем согнали евреев, которые не имели
права на продпаек и были обязаны носить на рукавах жел-
тые звезды Давида. Буквально на все был введен налог по
сто рублей в год с каждого трудоспособного жителя. На-
селение должно было сдавать теплую одежду и платить
налог на основные продукты. В городе был введен комен-
дантский час, был запрещен выход за пределы города без
разрешения. За любой проступок следовала отправка в ла-
герь минимум на пятнадцать суток. Безработица возро-
дила проституцию и русские девушки занимались этим у
себя на дому, а в гостинице открыли публичный дом. Уже
в августе комендант фон Швец приказал выйти на работу
всем почтальонам. В деревнях назначили старост. По сель-
ским дорогам можно было передвигаться, но Поль не спе-
371
шил к своему кладу, решив осмотреться и выйти к нему не
ранее весны. К тому времени партизаны скроются в лесах,
и не будет опасности от солдат, выходящих из окружения.
Да и к кузне в Петрищево надо приглядеться.
К августу 1941 года в полк Жака Дорио прибыла новая
партия добровольцев из Франции. Он рассказал Полю, что
среди них много темных людей, от которых можно ожи-
дать что угодно, так как они нацелены сделать карьеру или
просто обогатиться по-быстрому. Их 638-м полком немцы
поставили командовать бывшего майора французской ар-
мией Эдгара Пуа, который был ярым врагом большевизма.
Жак был гораздо выше его по статусу во Франции, но он
не был военным, потому его назначили заместителем
командира полка по идеологии, присвоив ему звание лей-
тенанта. Хотя он мог быть и генерал-лейтенантом, но Жак
не рвался к власти у немцев. Эдгар Пуа был старше Поля
и Жака на восемь лет, и родился на берегу Бискайского за-
лива в Ла-Рош-сюр-Йоне, что на севере от Бордо. Свою
жизнь он посвятил военной службе. Воевал в Первую ми-
ровую войну, но в звании капитана в тридцать лет вышел
в отставку. Вскоре вернулся, поступив в Иностранный ле-
гион, с которым проводил военные операции в Марокко,
Сирии, Ливане, Индокитае и других странах. После паде-
ния Парижа он служил в армии правительства Виши, от-
куда прибыл в Смоленск, чтобы командовать
французскими легионерами.
Коллега Поля по Абверу Мозер ожидал, когда немцы
освободят район Вязьмы, где ему предстояло провести по-
иски клада. Он вывесил на стене подробную карту запад-
ной части России и отмечал флажками линию Восточного
фронта. Поль помогал ему, так как был заинтересован,
чтобы немцы подальше отбросили части Красной армии
372
от Духовщинского района, где был его клад. Он не пони-
мал стратегии Красной армии. Немцы постоянно окру-
жали их дивизии и целые армии, причем у красных было
время для отступления и перегруппировки своих войск,
чтобы более эффективно организовать оборону, но их вер-
ховный запрещал отступать. В котлах окружения оказыва-
лись сотни тысяч солдат и офицеров. И снова под Киевом
котел, хотя многие генералы предупреждали о необходи-
мости отвода войск и оставлении Киева. Кто-то из генера-
лов боялся и врал Сталину, другие боялись принять
решение без письменного приказа, как было прописано в
суровом приказе Сталина № 270 от 16 августа 1941 года.
В итоге 16 сентября свыше шестисот тысяч солдат и во-
семь тысяч офицеров Красной армии попали в плен или
были убиты. В тот же день Гитлер подписал новую дирек-
тиву о подготовке операции по захвату Москвы под кодо-
вым названием «Тайфун». Операция была секретной, но
в Красной армии знали, как будут действовать немцы.
Даже Полю было ясно, что нужна оборона в несколько
эшелонов, но где ее взять, если в каждом котле гибли сотни
тысяч солдат.
30 сентября немецкое командование приступило к осу-
ществлению операции «Тайфун», а 7 октября немцы за-
мкнули кольцо окружения армий большевиков,
защищающих на дальних подступах Москву. Немцы захва-
тили Вязьму, преодолев за неделю с Северо-запада 140 ки-
лометров, а с юго-запада все 240 километров. В вяземский
котел попали армии Западного и Резервного фронтов –
свыше восьмисот тысяч солдат и офицеров Красной
армии. Из очередного котла смог вырваться лишь каждый
десятый солдат. До Москвы оставалось двести километров
по Минскому и Киевскому шоссе, и немцам какое-то
373
время никто не оказывал сопротивление. Два миллиона
солдат Вермахта, которые состояли из немцев, итальянцев,
венгров, румын, финнов, словаков, хорватов, уже извест-
ного полка добровольцев из Франции, а также поляков и
испанцев... Все хотели свой кусок пирога. Они устреми-
лись на Восток и заполонили все шоссе и проселочные до-
роги. По небу с воем проносились тучи самолетов
люфтваффе, а по земле танки с грохотом двигателей и ляз-
гом гусениц месили придорожную глину. И вся эта армада
ползла на Москву, создавая впечатление, что нет такой
силы, которая могла бы их остановить, а уж нанести нем-
цам сокрушительный удар было из области фантастики.
Вот если бы Советы смогли сохранить четыре миллиона
своих солдат, которые погибли или попали в плен, то ге-
нералы Красной армии отмечали бы Новый год в Берлине
или в Париже. А пока такие мысли были фантастическими.
8 октября 1941 года от Юхнова до Малоярославца, от
которого до Москвы было чуть больше ста километров, не
было войск Красной Армии. Вырвавшиеся из окружения
двух фронтов девяносто тысяч солдат прикрывали брешь
в обороне на пятьсот километров с юга от Тулы до севера
в Калинине, да и те остались без снабжения и боеприпа-
сов. К ним присоединялись еще несколько тысяч солдат,
вышедших из окружения, но они не могли противостоять
немецкой армаде. При уничтожении «котлов» немцы по-
теряли около ста пятидесяти тысяч солдат, но при том по-
лучили двадцатикратный перевес в пехоте, а танков у
Красной армии не хватало. Русским пришлось с нуля соз-
давать Западный фронт, перебрасывая войска в пекло из
Сибири и соседних фронтов. 10 октября Гитлер сообщил
всему миру, что войска Красной армии разгромлены и
больше никогда не поднимутся. Он пообещал 7 ноября
374
вступить в Москву и провести парад на Красной площади.
В середине октября в Москве началась паника среди на-
селения, ползли слухи, что немцы войдут в город через
сутки. Повторялась картина Смоленска. Некоторые руко-
водители столицы бросили население. Люди грабили
склады и магазины. Москва была объявлена на осадном по-
ложении.
Поль продолжал отмечать флажками на карте линию
Восточного фронта и вспоминал армию Наполеона под
Москвой. История повторялась. В ночь с 18 на 19 октября
по всему фронту прошли проливные дожди, и раскисшие
дороги создали тяжёлый кризис в снабжении войск продо-
вольствием, боеприпасами и горючим. В таком же положе-
нии оказались и русские, но они оборонялись, а немцы
остановили наступление до морозов, которые грянули
раньше прогноза 4 ноября. За то время немцы перегруп-
пировали свои войска, а русские подтянули резервы. На-
ступление немецких войск на Москву возобновилось с
северо-запада 15-16 ноября, с юго-запада 18 ноября. Глав-
ные удары немцы наносили в направлениях Клина и Ка-
ширы. В конце ноября им удалось овладеть районом Клин,
Солнечногорск, Истра, выйти к каналу Москва – Волга в
районе Яхромы и занять Красную Поляну, что в тридцати
километрах от московского Кремля. Руководство Абвера
десантировало на парашютах 9-ю роту 3-го батальона
«Бранденбург-800» в районе Истринского водохрани-
лища, осуществляющего водоснабжение Москвы, но их
перехватили и обезвредили. Сотрудникам НКВД был
отдан приказ о сбросе вод Истринского, Иваньковского
водохранилищ и канала имени Москвы в критический мо-
мент. Немцы подошли вплотную к водохранилищам.
После переправы войск Красной Армии 24 ноября водо-
375
спуски Истринского водохранилища частично были взо-
рваны войсками НКВД. Мощная водяная стена высотой
около шести метров хлынула по лесам и равнинам, сметая
все на своем пути. Операция НКВД была засекречена, по-
этому не было данных о жертвах среди населения. Из-
вестно одно, что в зону затопления попали более тридцати
деревень. Какой урон причинили немцам, тоже не было
известно, однако взрыв образовал непроходимую водную
преграду шириной до 3 км и протяженностью свыше 60
километров к югу, что позволило русским укрепить обо-
рону на других участках фронта. Наступление немцев при-
остановилось, а уровень воды держался три дня. Потом
река Истра и Москва-река вошли в свое русло, но в местах
разлива до морозов можно было не думать о продвижении
войск.
Поль понимал, что русские той операцией в критиче-
ский момент выиграли время для укрепления обороны.
Рота «Бранденбург-800» не смогла предотвратить взрыв
Истринской платины, но Абвер провел комплекс агентур-
ных мероприятий по разведке водных запасов вокруг
Москвы. Сведения были очень интересными. Истринское
водохранилище расположилось на склонах Московско-
Смоленской возвышенности высотой от двухсот до трех-
сот метров над уровнем моря. Само водохранилище было
на уровне 168 метров с глубиной до двадцати метров, но
русло реки Истра на высоте 143 метра, а при впадении в
русло Москва-реки уровень падал до 124 метров. Ариф-
метика была очень простой. Высота потока, смывавшего
все на своем пути, ближе к Москве была бы выше десяти-
этажного дома, что-то вроде рукотворного цунами.
Агентами Абвера была получена информация, что боль-
шевики заложили под многие здания Москвы столько
376
взрывчатки, что после взрыва остался бы огромный котло-
ван с обломками зданий. Вермахт занял город Калинин и
подошел к каналу Москва – Волга. Силы для отражения
атак у Советов иссякли, и они подготовили к взрыву все
плотины на севере Москвы, чтобы затопить столицу в слу-
чае ее захвата немцами. Для мировой общественности
большевики подготовили фальсифицированные доку-
менты, что катастрофу устроила немецкая авиация. Поль
проанализировал данную информацию и не нашел ни од-
ного обстоятельства, чтобы немцам было выгодно затап-
ливать Москву. В России так устроена транспортная
система, что все дороги вели в столицу, куда бы ты ни ехал,
все через Москву. И как можно было лишиться единствен-
ной транспортной развязки, не говоря уж об огромном го-
роде.
Поль снова вспомнил уроки истории. Когда Наполеон
вошел в Москву, ее просто спалили сами же русские. Или
совсем недавний пример. При оставлении Киева больше-
вики взорвали центральную часть города, сообщив о вар-
варской бомбежке люфтваффе. 28 ноября НКВД
планировало взрывы зданий и плотин после отправления
с запасных путей станции Москва-Рязанская спецпоезда в
Куйбышев со Сталиным и его придворной свитой. Хим-
кинская плотина сдерживает весь каскад водохранилищ к
северу от Москвы – Клязьминское, Пироговское, Икшин-
ское. Они находятся на уровне 162 метра над уровнем
моря, а центр Москвы – на уровне 120 метров. Сорока-
метровая водная стена смела бы все на своем пути, уни-
чтожив здания вместе с их обитателями на протяжении
десятков километров. Под водой оказался бы весь центр
Москвы вместе с Кремлем, сохранились бы здания лишь
на возвышенностях по окраинам столицы. По плану вода
377
взломала бы лед и помешала бы продвижению немецких
танков и пехоты к столице, но на какое-то время. Потом
все вошло бы в обычное русло. Большевики оборонялись,
как могли, но план затопления столицы был варварским.
Недаром его приписывали Гитлеру.
Поль находился в Смоленске, а его соотечественники
из легиона были брошены немцами в кровопролитные бои
под Москвой. Взрыв плотины на Истре позволил больше-
викам на короткое время сосредоточить все силы на глав-
ных направлениях, по которым немцы рвались к столице.
И вновь история 1812 года повторялась. После проливных
дождей под Москвой грянули морозы, которые с каждым
днем крепчали. В конце ноября немцы подошли к Яхроме
и Красной Поляне, откуда до Москвы было рукой подать.
Поль отмечал на карте деревни, о которых слышал только
в немецких сводках. После захвата Солнечногорска немцы
взяли станцию Крюково на севере, на северо-западе де-
ревню Падиково, Аносино, а на западе дошли до Апре-
левки. Все населенные пункты были в тридцати
километрах от Москвы. Эти населенные пункты упомина-
лись немцами в течение недели, так как там шли кровопро-
литные бои. Деревня Крюково несколько раз за те дни
переходила от немцев к русским и наоборот. Отсюда по
Ленинградскому шоссе немецкие разведчики на мотоцик-
лах и на одном танке прорвались в Химки, а совсем отча-
янные доехали до района Сокола, где и были уничтожены.
Так и остались на карте Поля, да в немецких сводках те де-
ревни, ставшие последними для Вермахта, которые они
смогли занять под Москвой. Красная Армия из последних
сил сдерживала наступление немцев, которым не хватало
сил для последнего броска и захвата столицы.
Поль прочитал сводку погоды, и ему стало жутко. Мо-
378
розы повсеместно были за двадцать, а местами до три-
дцати. Немцев он не жалел, но бедным французам опять
досталось, хотя они добровольно сунулись под Москву.
Поль не верил в чудеса, а просто знал по информации Аб-
вера, что большевики не боялись нападения Японии на
Востоке, перебросив дивизии и армии из Сибири и Даль-
него Востока под Москву. Контрудар Красной Армии был
настолько мощным и неожиданным, что немцы бежали,
бросив военную технику. 8 декабря Гитлер издал приказ
перейти к обороне, но его войска отступали. Поль каждый
день переставлял флажки по всему Восточному фронту в
сторону Запада. Ему стало ясно, что немцы никогда не
будут шагать по улицам Москвы. Он радовался победе рус-
ских, которые смогли первыми побить немцев. Русские
были ему ближе, ведь он жил и работал в Смоленске до-
вольно-таки долго.
При втором наступлении на Москву с октября до на-
чала декабря 1941 года группа армии «Центр» потеряла
около ста пятидесяти тысяч солдат убитыми, ранеными и
пропавшими без вести. Большевики не считали людские
потери и командирам Красной Армии по-прежнему отда-
вали приказы на выполнение задач любой ценой, а страте-
гические высоты брали в лоб. Потери были в шесть раз
выше, чем у немцев.
Жак Дорио после наступления под Москвой прибыл в
Смоленск с полком легионеров для пополнения и, вос-
пользовавшись этим, решил съездить в Париж. Замести-
телю командира полка по идеологии и председателю
партии надо знать, чем живут французы, и привезти с
собой новых добровольцев. Перед отъездом Жак заехал к
Полю. Он рассказал, что немецкое командование еще 6 но-
ября направило пешком французских добровольцев в со-
379
ставе Вермахта из Смоленска на Восточный фронт. Фран-
цузы понесли первые потери ещё до боёв. Их легкие сол-
датские шинели не спасали от русских морозов и до линии
фронта тяжело заболели и пропали без вести четыреста че-
ловек. Под деревней Бородино, как и в 1812 году, снова
сошлись в бою русские и французы, но тогда была осень,
а теперь сильные морозы. Русской дивизией командовал
полковник Полосухин, а 638-м Французским пехотным
полком майор Эдгар Пуа. Отличиться в боях легионерам
не удалось, так как их Красная армия накрыла мощным
артобстрелом. Потери среди французских легионеров со-
ставили половину от личного состава. Битва под Москвой
тяжело сказалась на настроениях легионеров, потому
Жаку не хотелось набирать новых добровольцев в Вер-
махт. Немцы особо не доверяли французам и направили
их частично в Смоленск, а других в Белоруссию для
борьбы с партизанами. Поля такой поворот вполне
устраивал, так как Жак после поездки в Париж будет в
Смоленске. Поль не собирался бороться вместе с ними с
партизанами, но у него появится еще одна возможность
для передвижения по Смоленской губернии. Зимой до
клада не добраться. По сельским дорогам можно передви-
гаться только на санях. Ему лишние глаза и уши ни к чему,
да и в мерзлой земле не очень хотелось ковыряться. Од-
нако Поль решил не тянуть с изъятием клада и весной, как
просохнет, начать свою операцию…
Немецкая комендатура создала комиссию по проверке
сохранности фондов исторического архива Смоленской
области, в которую вошел Поль. Они пришли к выводу,
что церковные книги были сохранены. Но их больше всего
интересовал «Смоленский партийный архив», который
хранился в архиве Октябрьской революции, расположен-
380
ном в церкви Авраамиева монастыря. Клады Наполеона
интересовали немцев, но и такие архивы имели большую
ценность в Абвере и в разведках других стран. К работе
комиссии были прикомандированы сотрудники оператив-
ного штаба рейхсляйтера Розенберга, которые занимались
вывозом культурных ценностей с оккупированных терри-
торий. Сотрудники штаба собирали сведения о ресурсной
базе территории России, состоянии экономики и науки.
После провала наступления на Москву для некоторых
командиров Вермахта стало все более очевидным исход
войны, потому они приступили к вывозу культурных цен-
ностей в Германию, что вполне устраивало Поля. Он мог
бы пристроить с ними и часть своего клада.
После разгрома немцев под Москвой солдаты Вермахта
и сотрудники Абвера почувствовали подъем сил сопротив-
ления во Франции. Их противники из других разведок те-
перь в какой-то мере находили общий язык с Советской
разведкой, все больше находили поддержку у французов.
Тайная война разведок набирала обороты в относительно
тихой от войны Франции, но немецкая контрразведка не
бездействовала. Абвер за год оккупации заполнил полный
штат завербованными агентами и был готов к битве с раз-
ведками противника. А в начале 1942 года в Париж приле-
тел главный шеф Абвера адмирал Канарис на встречу с
начальником 2-го бюро французской разведки из Виши –
неоккупированной территории Франции. Канарис рассчи-
тывал на французов, враждебно настроенных к англича-
нам, желающих превратить их страну в большую арену
военных действий. Планировалось насаждать агентуру в
западных районах Франции в предполагаемых местах вы-
садки войск «второго фронта». Они договорились о за-
броске агентов в Англию из Голландии и Бельгии на
381
рыбачьих судах под видом беженцев. К английским вла-
стям они являлись открыто и просили убежища. Так была
запланирована массовая заброска агентов, но они не
могли получать ценную информацию, так как англичане к
секретам их не допускали. Потому основную ставку сде-
лали на кадровых разведчиков. Жак сообщил Полю о воз-
можности вернуться во Францию для работы во 2-м бюро.
Такое предложение вполне устраивало Поля, но после
изъятия части клада «на обратную дорогу». Иначе какой
был смысл его поездки на Восточный фронт? Он мог пе-
ребраться к своим коллегам из разведки в Англию и дожи-
даться, пока немцев вышибут из Парижа. А что так будет,
он не сомневался.
Сотрудник Абвера Мозер отсиживался в тихих стенах
Смоленского архива в ожидании, пока немцы захватят ин-
тересующий его район, где он готовил операцию по розы-
ску клада. А тем временем в том районе шла война. Мозер
предложил Полю поучаствовать в его экспедиции в каче-
стве знатока истории времен Наполеона. Мозер особо не
проявлял интереса к архивным документам о кладах На-
полеона. У Поля сложилось впечатление, что он знает кон-
кретное место, где хранится клад. Мозер никогда не
рассказывал, какой именно район его интересует. В Аб-
вере не принято задавать лишних вопросов, потому Поль
мог лишь догадываться, в каком месте им предстоят по-
иски. Однако экспедицию вновь пришлось отложить, так
как в этом месте Красная Армия предприняла новое
контрнаступление. 17 января 1942 года Мозер выругался,
переставив с досадой флажок на карте Восточного фронта
на сто пятьдесят километров в сторону Запада. Поль знал,
что в этом месте у Вермахта образовалась брешь в обо-
роне. Об этом, вероятно, стало известно разведке Красной
382
армии. Войска 33-й армии устремились в сторону Вязьмы.
Поль бросил взгляд на новое место для флажка. Оно ока-
залось на Старо-Смоленской дороге юго-западнее Вязьмы
на полпути до Дорогобужа. Поль хорошо знал места, где
якобы были спрятаны клады Наполеона, а Мозер воткнул
флажок в районе Семлевского озера. Вязьма являлась важ-
ным стратегическим узлом, и командующий 33-армией по-
лучил приказ отбить его у немцев, как всегда любой ценой.
Но удар Красной Армии был явно непродуманным, да и
армия была без танков, а по численности равна дивизии.
Командующий 33-армией генерал Ефремов приказ выпол-
нил. Его бойцы наводили ужас на гарнизоны Вермахта, ко-
торые в тылу нежились на зимних квартирах. Бойцы
Красной Армии на санях и лыжах, обходя гарнизоны Вер-
махта, разбивали их с тыла, как партизаны. Немцы, опаса-
ясь окружения, поспешно оставляли занятые населенные
пункты. Имя генерала Ефремова было прописано в свод-
ках Восточного фронта. Ефремов поместил свой штаб в
селе Слободка, что в пятидесяти километрах на юг от
Вязьмы, чем еще больше расстроил Мозера. Поль оконча-
тельно убедился, что Мозера интересовал район Семлев-
ского озера и села Славково. Поль молча взял документ из
архива с информацией о кладе в Семлевском озере, кото-
рый не видел Мозер, и положил ему на стол. Документ был
датирован 1831 годом. Тот читал документ с легкой улыб-
кой, а ознакомившись, вернул Полю без комментариев.
Поль еще раз убедился, что Мозер знает о кладе гораздо
больше.
В архиве Поль обнаружил новую папку под грифом
«секретно» про клады Наполеона в Смоленской области
от Генерал-адъютанта графа Александра Ивановича Чер-
нышева. Документы датировались 3 января 1831 года:
383
«Ночь на 4 ноября 1812 года была морозной, и шёл
снег, а утром пригрело солнце и дороги развезло, лошади
вязли в грязи, фургоны загораживали дорогу. На мостах
застрявшие повозки сбрасывали в воду. Но воздух был све-
жим, ярко светило солнце и в полдень Наполеон тронулся
из Вязьмы по Старо-Смоленской дороге. Император вы-
ехал на коне в сером сюртуке, на голове – зелёная шапка с
серым мехом. Через четыре часа он прибыл в барское име-
ние Славково. Наполеон оставался весь день в барском
имении. Получив донесения от маршалов о происше-
ствиях, случившихся накануне под Вязьмой, император
приказал полкам «молодой» гвардии в полдень выступить
скорым маршем в Дорогобуж. В Париж были направлены
четыре курьера, а в Смоленск офицеры для квартирного
расписания войск. Вечером был сильный снегопад круп-
ными хлопьями. «Старая» гвардия Наполеон расположи-
лась в Славково, а в лесу на берегу замёрзшего озера
имения Жашково остановился на ночлег штаб корпуса
Даву и маршал Ней со своими войсками был в селе Сем-
лево».
Именно ночью 4 ноября 1812 года в окрестностях име-
ний Славково и Жашково, либо на берегу Семлевского
озера отряд «старой» и «молодой» гвардии Наполеона
укрыли императорский золотой обоз, так как не могли
многотонные ценности доставить в Париж. Поль верил,
что Наполеон раздал многие ценности своим солдатам,
чтобы они доставили их в Париж, но то были монеты, а
крупные ценности они не смогли бы унести.
«Всю ночь и утро 5 ноября шёл мокрый снег, который
скрыл все следы гвардии Наполеона, укрывшие клад в
месте, только им известном. Ранним утром Наполеон с
гвардией выступил в Дорогобуж. Сначала кавалерия, а спу-
384
стя час, выдвинулась пехота. К вечеру Наполеон с гвардией
прибыл на ночёвку в Дорогобуж».
Однако в Красной Армии под Вязьмой назревала новая
трагедия, и это понимал Ефремов. Его соседние армии с
севера и юга не смогли сломить оборону Вермахта, и 33-й
армии грозило окружение. Абвер слушал их радиосвязь и
перехватил депешу от Ефремова в штаб Западного фронта,
в которой тот просил разрешения на отвод армии на вос-
ток, но ему было запрещено отступление. Генштаб Вер-
махта понимал, что может натворить в тылу 33-армия и
перебросил под Вязьму из Франции четыре свежие диви-
зии. 3 февраля 1942 года танковые клинья Вермахта рас-
секли передовые части 33-й армии, и они оказались котле
окружения, отступив от Вязьмы. Обескровленная и голод-
ная армия Ефремова отказалась от сдачи в плен и упорно
сопротивлялась, но их участь была предрешена. Лишь в
апреле командование Западного фронта разрешило Ефре-
мову пробиться из окружения, и он 14 апреля повел
остатки армии на прорыв, но закончились боеприпасы.
Удалось вырваться из окружения немногим бойцам. Гене-
рал Ефремов был тяжело ранен и застрелился, чтобы не по-
пасть в плен. Его тело обнаружили немцы, и генерал
Вермахта отдал приказ похоронить его в селе с воинскими
почестями.
Поль по-прежнему удивлялся безответственности ру-
ководителей Красной Армии за погибших солдат и офи-
церов. Война все спишет. Непонятно почему не разрешили
отход 33-й армии, когда нависла над ними угроза окруже-
ния? Ведь дивизии из Франции добирались до Вязьмы две
недели, а задачу по освобождению Вязьмы 33-я армия все
ровно не могла выполнить. Не хватало сил, танков не было,
связи, да многого чего не было, в том числе и поддержки
385
своих. Да Ефремов наводил ужас на гарнизоны Вермахта,
но в первые дни, а потом немцы очухались и уничтожили
армию. Генштаб Красной Армии мыслил стратегически и
провел операцию, как задумал, поэтому умолчали о новой
трагедии. Снова – на те же грабли. Конечно, в сводках все
потери были обоснованы, а докладывать о потерях было
некому. Сам Верховный отдавал приказы, кому и когда на-
ступать, а об отводе войск из «котлов» он умалчивал. Об-
основали потери тем, что 33-я армия сорвала новое
немецкое наступление, а у немцев в том месте не только
мыслей не было о наступлении, но и сил, пока не сняли ди-
визии из Франции для ликвидации прорыва. Полю снова
было жаль русских солдат.
Полю было ясно одно, что Красной армии достаточно
одного удара, чтобы отбить Вязьму или Духовщину, и
тогда прощай клад прадедов. С сотрудниками НКВД –
шутки в сторону. Они и приблизиться к кладу не позволят,
а что там будет потом – неизвестно. В начале зимы морозы
ударили хорошие, но снега было мало. Можно было про-
ехать к селу Чижево или Петрищево, где была кузня. Поль
решил начать свою операцию по кладу. Пора бы узнать, в
каком состоянии кузня. Его планы нарушил Мозер. Он
сделал Полю предложение, от которого тот очень обрадо-
вался. Мозер предложил Полю участие в своей экспеди-
ции. Данный вопрос он согласовал у руководства Абвера.
К Мозеру прикомандировали отряд «Бранденбург-800»,
который должен был обеспечить их безопасность, а еще
ему подчинялись два сотрудника Гестапо. Двух сотрудни-
ков Абвера, знающих русский язык, Мозер включил в
группу Поля, который должен вместе с ним провести
среди населения села Вознесенье беседы с целью уточне-
ния места клада. Официальная версия их экспедиции, даже
386
для немцев, была борьба с партизанами и остатками 33-й
армии, которые пытались вырваться из «котла». Поль из-
брал правильную тактику общения с Мозером и за все
время не задал ему ни одного вопроса. Теперь настало
время открыться Мозеру. Иначе как работать группе
Поля? Мозер долгое время держал в секрете цель своей
командировки в Смоленск. Теперь ему уже никто не мог
помешать, если даже информация утечет. Но он верил
Полю, и поручился за него у руководства Абвера.
Еще до войны с Францией он добыл информацию о
кладе в России на околице села Вознесенье. О том кладе
никогда ни в одном документе не было ни слова, хотя о
Семлевском озере и других местах судачили на каждом
шагу. Мозер убедился, что военные из армии Наполеона
специально распространяли слухи о кладах в тех местах,
где их никогда не было. А настоящие места были известны
узкому кругу лиц. Многие из них так и не добрались до
Франции и унесли с собой все секреты. Из живых мало кто
вернулся в Россию за кладом. У них ничего не получилось,
так как полиция следила за каждым их шагом. Мозер полу-
чил информацию от русских эмигрантов в Париже, когда
те отчаялись вернуться в Россию. Они были правнуками
одной русской красавицы Катерины из села Вознесенье.
Катя была дочкой разоренного помещика и проживала в
этом селе. Во время отступления гренадер Наполеонов-
ской гвардии Жак был тяжело ранен недалеко от села. Катя
выходила его. Он влюбился в нее, и они поженились. Жак
не рвался во Францию и несколько раз в году посещал
место захоронения его гвардейцев на окраине села. Он по-
яснил, что должны вернуться его гвардейцы, и они вместе
с Катериной поедут во Францию, но никто так и не при-
ехал. Когда Жак понял, что ему здоровье не позволит вы-
387
браться из России, он поведал жене Екатерине, что в на-
чале ноября, когда началась пурга, и снег заметал следы,
Наполеон приказал части своей гвардии уйти с «золотым
обозом» из Вязьмы на Знаменку. Потом свернуть на-
право через Угру, где подобрать место и спрятать сокро-
вища, а самим налегке пройти через Ельню и
присоединиться к нему в селе Красное, что под Смолен-
ском. Другой отряд его гвардии в то время будет создавать
миф о затоплении «золотого обоза» в районе Семлев-
ского озера. Не получилось у отряда гренадеров тихо
пройти по намеченному маршруту и спрятать сокровища.
Недалеко от села Вознесенье их отряд вместе с Жаком
принял бой с разведкой гусар русской армии, у которых
не было подкрепления, и те отступили. У гвардии Напо-
леона были убитые и раненые. Тогда Екатерина и подо-
брала Жака. Другие захоронили французских гвардейцев
на окраине села. Это место жители села называли Курга-
ном. Когда гвардейцы покидали село Вознесенье, то зашли
попрощаться с Жаком. Они о чем-то долго шептались и,
прощаясь, обещали вернуться. Жак занемог и попросил
Екатерину, когда он уйдет в мир предков, похоронить его
в том месте с гвардейцами. В последний день он сообщил
Екатерине, что рядом с Курганом гренадеры Наполеонов-
ской гвардии зарыли несметные богатства, и она с их
детьми может ими воспользоваться. Она поставила ему па-
мятник из огромного камня, как он просил. На камне вы-
секли имя гренадера Жака. Екатерина жила долго до 1890
года и передала тайну клада своему внуку, но и ему не суж-
дено было начать работы по поиску клада. Началась война,
а потом революция. Он уехал в Париж, надеясь вернуться
в Россию и забрать клад.
Рассказ Мозера совпадал с историческими докумен-
388
тами тех лет, но Поль еще раз отметил, что про село Воз-
несенье все-таки не упоминалось. Тем достовернее была
информация Мозера, который продолжил. Он доложил
информацию руководству Восточного отдела Абвера, ко-
торое перед войной в 1941 году отправило его в Советы с
группой авиационных инженеров на завод в Смоленске,
где собирали новый самолет Ил-2. Немцы поставили на
завод новейший немецкий истребитель вместе с черте-
жами. Абвер еще раз проехал разведке НКВД по ушам, что
немцы не будут воевать с Советами, зная, что скоро война
начнется. Большевики все равно не успеют создать по этим
документам самолет. Сами же одновременно ознакоми-
лись с созданием новых самолетов в СССР. Мозер ничего
не понимал в авиации и через два дня выехал на филиал
авиационного завода в Подмосковье, но задержался на не-
которое время в районе села Вознесенье для проверки ин-
формации о кладе. В селе его русский язык с акцентом
восприняли с подозрением. Ему задали больше вопросов,
чем он сам. В одном он убедился, что Курган существует,
но место так и не успел уточнить. Теперь займутся этим
вместе с Полем, а взвод саперов с миноискателями прибу-
дет в их распоряжение на следующий день.
Рано утром отряд Мозера на нескольких легковых ав-
томобилях в сопровождении бронетранспортера выехал
из Смоленска в сторону Вязьмы. Поль сам был за рулем
своего «Опеля» в штатской одежде, но с серьезным удо-
стоверением гауптмана Абвера. Можно было бы срезать и
проехать к селу Вознесенье через Семлевское озеро, где
останавливался Наполеон перед Дорогобужем, но там
сплошь лесные дороги, которые еще не просохли, да и
большая была вероятность попасть в засаду к партизанам.
Мозер решил с Полем проехать от Вязьмы по большаку до
389
Знаменки, как шел отряд гренадеров Наполеоновской
гвардии с «золотым обозом». После поворота от Вязьмы
в Шумихинском лесу им попалось несколько очагов со-
противления отрядов 33-й армии. В селах еще дымились
обгоревшие головешки разрушенных домов и подбитые
немецкие танки. «Неплохо для солдат Красной армии, во-
оруженных стрелковым оружием», – подумал Поль.
Группа Мозера расположилась в городе Угра, на север-
ной окраине которого стояло село Вознесенье на самом
берегу реки. После обеда Мозер вместе с Полем и сотруд-
никами Абвера выехали в село и приступили к расспросам
местных жителей. Многие из них знали место, которое на-
зывали Курганом, а некоторые вспомнили, что там были
захоронены французы из Наполеоновской армии. Их мо-
гилы долгие годы нехристи не оставляли в покое, раскапы-
вая в поисках клада, но кроме пуговиц от мундиров ничего
не находили. И камень указал на одной из могил с сохра-
нившейся надписью о французском гренадере Жаке.
Оставалось определиться с проверкой земли вокруг камня
на металл. На следующий день приехал взвод саперов. Они
буквально через каждые двадцать сантиметров прокалы-
вали влажную землю жесткими щупами и слушали на ме-
талл. Много они копали по звуку, но все было не то, что
нужно. Только спустя три дня поиска они наткнулись на
что-то большое. В их наушниках стоял устойчивый звон.
Они вооружились лопатами, которые на уровне метра
сами издали звон от соприкосновения с металлом. Через
минуту Поль с Мозером поняли, что это не подковы, ко-
торые были добыты до того, а предметы из благородного
металла, из золота. Даже серебра было немного. Четыре
бочонка диаметром тридцать сантиметров с золотыми мо-
нетами Наполеона и русской императрицы Елизаветы.
390
Поль уже держал в руках такой бочонок с монетами из
клада прадедов, который с трудом оторвал от земли. А ведь
он тягал полутора-пудовые гири по утрам на зарядке.
Далее было несколько кожаных мешков с золотой посудой.
Любили русские вельможи и цари есть и пить из золотых
чаш и кубков. Серебро в основном принадлежало церкви.
Мозер выставил охрану, чтобы не видели посторонние,
иначе им не доехать до Смоленска. Он потребовал от мест-
ной комендатуры грузовик для доставки клада в Смоленск
и второй с взводом охраны. Мозер вроде бы все предусмот-
рел. Он выдал Полю два десятка золотых монет в кожаном
кошельке и поблагодарил за помощь в розыске клада. Он
сообщил, что руководство Абвера представило их группу
к награде железными крестами, но звон золотых монет го-
раздо приятнее. Поль сообщил ему, что вместе с колонной
доедет до Вязьмы, а потом поедет по своим служебным
делам. Мозер сообщил, что из Смоленска он с кладом вы-
летает в Берлин. Поль больше никогда не слышал о Мо-
зере...
Рано утром Поль выехал с колонной в сторону Вязьмы,
и на Минском шоссе возле Ярцево свернул в сторону Пет-
ришево. Внутренний карман его костюма приятно тянул
левую полу вниз двумя десятками золотых монет времен
Наполеона и Елизаветы. Богатство не очень большое по
сравнению с тем, что лежало в кладе его прадедов. Но дан-
ные монеты были получены от Мозера с позволения руко-
водства Абвера за его работу по розыску клада. Поэтому
он мог ими свободно распоряжаться.
Проселочные дороги уже просохли, но ночью еще под-
мораживало, поэтому можно было проехать и по лесным
дорогам. Сегодня Поль поставил себе задачу осмотреть
сельскую кузню для осуществления дальнейшего плана.
391
По ходу движения он увидел, как по обочине проселочной
дороги в сторону Петрищево шагала девушка со стройной
фигурой. Ветер дул Полю в лицо, потому для девушки гул
его «Опеля» был не слышен, да и большой платок, замо-
танный вокруг ее головы, закрывал уши. Она явно не ожи-
дала встретить легковой автомобиль на лесной дороге.
Она хотела было скрыться в лесу, но поняла, что уже
поздно – автомобиль был совсем рядом. Теперь любое ее
резкое движение в сторону леса будет подозрительным, а
на таких автомобилях передвигались только немцы. Де-
вушка продолжила движение по дороге. Поль тихо подка-
тил сбоку и открыл правую дверцу, пригласив девушку
присесть. Она молча замотала головой, и Поль заметил ее
совсем молоденькое красивое личико с голубыми глазами,
замотанное по-бабски большим платком. Она была лет
двадцати. Поль со времен комсомола не встречал красивых
молодых девчонок, да еще в лесу, потому был более чем на-
стойчив. Он не искал с ней интимной близости, просто
хотел познакомиться с сельской жительницей. Почему бы
не напроситься на чашку чая? Она присела, закрыв дверцу
автомобиля, в теплом салоне которого моментально за-
пахло костром. Возможно, девушка тушила пожар. Как бы
там ни было он слегка опустил боковые стекла. Она с по-
дозрением взглянула на Поля. Он пояснил, что в автомо-
биле запахло костром и у гестапо могут быть вопросы. Она
схватилась за ручку дверцы, но он предупредил, что в его
автомобиле ей будет безопаснее, чем на улице. Он хорошо
говорил по-русски, но с небольшим акцентом. Она по-
интересовалась, не эмигрант ли он, работающий на нем-
цев? Их было очень много в новой администрации. Поль
ответил, что он француз, но долго работал в Советах. Он
решил сказать частичку правды, потому что надеялся на
392
дружбу с красавицей. Он подумал, что она комсомолка.
Ему стало жаль, если молодая красавица попадет в Гестапо.
Он представился ей своим именем, а ее звали Марией из
села Чижево…
Поль уже был почти уверен – а он редко ошибался, –
что Маша является связной партизан и подпольщиков, ко-
торыми руководят бывшие секретари райкомов комсо-
мола и партии большевиков. Она непременно доложит
руководству об их встрече. Как секретарям не вспомнить
инструктора Губкома комсомола француза Поля Дюбуа,
внезапно исчезнувшего пять лет назад. Они не усомнятся,
что он служит у немцев, так как только они свободно разъ-
езжают на автомобилях по области. Поль практически рас-
крыл Машу, но не задержал и не задал ей ни одного
вопроса. Поль рассуждал и действовал, как разведчик. Он
понимал, что ее руководители будут искать встречи с ним.
Поль не собирался помогать партизанам. Это было опасно,
потому что Абвер и Гестапо засылали к ним предателей,
которые могли сдать и его. Пока он только предполагал,
как будут разворачиваться события, но ему пригодилась
бы небольшое покровительство партизанского руковод-
ства, чтобы его не шлепнули в лесу по случаю. Поль все об-
ставлял, чтобы добраться до клада. На подъезде к селу
Петрищево Поль сказал Маше, что ему надо зайти в кузню,
чтобы заказать одну деталь. Она сообщила, что знает куз-
неца Николая и может его попросить помочь. Поль отка-
зался, оставив ее в машине. У него были другие планы в
отношении Николая. Не хотелось, чтобы их знакомила
Маша.
Поль зашел в кузню, быстро расспросил Николая о за-
казах на ковку и поинтересовался литьем. У Николая все
было в наличии для изготовления форм. Ему казалось, что
393
все просто, но Николай назвал несколько подготовитель-
ных операций и Поль понял, что ему придется поселиться
в кузне дня на три. Он попросил Николая сделать форму
для отлива гири. Тот удивился и посоветовал купить гири
на рынке. Поль пояснил, что гири ему нужны для выступ-
лений перед коллегами, и они не должны быть тяжелыми:
килограмм на восемь, а внутри полые. Поль прикинул,
сколько будет весить гиря из золота с пустотами внутри, а
главное понял, что такую форму ему сложно самому изго-
товить. Николай предложил ему отлить гирю из алюминия
и покрасить, но Поль настоял на своем. У Николая оказа-
лась в кузне пудовая гиря, которая по размеру была такая
же, как его полутора пудовая. Он заказал Николаю две
формы для отлива гирь с пустотой. Поль договорился, что
отливать гири они будут вместе, когда он приедет в сле-
дующий раз. Ему оставалось доставить золотые слитки в
кузню и найти причину, чтобы на время избавиться от куз-
неца. Уж слитки он сам расплавит и отольет гири по фор-
мам.
Поль вышел из кузни, и они с Машей поехали в Чижево.
Около дома Маша пригласила его на чай, но Поль отка-
зался, сообщив, что непременно заедет даже на обед, если
она не возражает, но в другой раз. Он обратил внимание,
что они по дороге не встретили ни одного жителя села. Да
и при Советской власти колхозники не очень разгуливали
по селу. Поль выехал на опушку леса к тем заветным ка-
менным глыбам. Ему не нужно было искать клад, потому
что пять лет назад он сам его нашел и снова зарыл. Теперь
он только осмотрел местность вокруг камней, земля была
нетронутой. Поль остался доволен своей поездкой по
селам. Его «Опель» катил в Смоленск.
В городе Поль ознакомился с последними сводками с
394
Восточного фронта и по борьбе с партизанами. Они не
очень его обрадовали. На Восточном фронте шли ожесто-
ченные бои с угрозами окружений, некоторые населенные
пункты неоднократно переходили из рук в руки. На этом
фоне партизаны значительно активизировали свои дей-
ствия. Бои с ними проходили в десятках километрах от
села Чижево. Это беспокоило Поля. В Гестапо и Абвере
давно называли Духовщинский район партизанским
краем. В конце марта во время наступления 33-й Красной
армии отряд партизан под руководством комиссара Цура-
нова устроила засаду на лесной дороге западнее Петри-
щево. Под ураганный огонь партизан попали пятнадцать
грузовиков с немецкими солдатами, которые шли на
укрепление «котла» вокруг 33-й армии. Партизаны уни-
чтожили более 100 человек из этой колонны, а другие от-
ступили к шоссе на Демидово. Поль ранее знал второго
секретаря Духовщинского райкома партии большевиков
Петра Цуранова, когда мотался по району от губкома ком-
сомола. В Абвере было известно, что Цуранов успел эва-
куировать жену Веру с двумя детьми в тыл. Он
сформировал группы подпольщиков, а в лесу – небольшие
партизанские отряды, в которые вскоре влились солдаты
из окружения и местные жители. Поль предположил, что,
возможно, Маша и была одной из связных его партизан-
ского отряда. Без связных партизаны были, как без рук.
Они доставляли информацию от подпольщиков и указания
от крупных партизанских соединений, имеющих связь с
«большой землей», по рации и принимали самолеты. Цу-
ранову впервые после разлуки с женой представилась воз-
можность написать ей письмо, которое связной
переправит в отряд Шмакова, а потом самолетом в
Москву. Однако не суждено было получить жене его
395
письмо. В одном из сел связной попал в засаду полицаев и
письмо из Гестапо передали в Абвер. Поль вздохнул с об-
легчением, когда узнал, что связным был молодой парень.
Он прочитал письмо Цурканова и понял, чем отличаются
командиры партизанских отрядов из секретарей партии
от чекистов:
«Дорогая Вера, солнце, голубка моя!
Сердце мое замирает от радости при одной той мысли,
что ты, может быть, получишь это письмо мое, что ты, сын
и доченька увидите мой почерк, узнаете, что я жив-здоров.
Мы не виделись и ничего не слыхали друг о друге больше
9 месяцев. Теперь, когда есть возможность послать
письмо, хочется рассказать много, много...
Что, что сказать тебе?! Я помню, всю жизнь буду пом-
нить Кулагино, где я видел тебя (15 июля) больную, с
только что явившейся на свет дочерью, где мы расстались
так внезапно, совсем не попрощавшись. Но я знал, что ты
не могла на меня обидеться и как жена и как подруга, так
как долг мой обязывал меня остаться в районе, во что бы
то ни стало. Я хорошо представлял весь ужас того поло-
жения, в котором ты осталась. Но я, ты знаешь, тогда
ничем не мог помочь тебе. Я утешал себя одной мыслью,
что твои страдания – страдания всего нашего народа, что
таких мучениц, как ты, тысячи, что война есть война. Но
вот что замечательно, голубка моя. Ни на одну минуту
меня не покидала мысль, уверенность, что ты жива, что ты
помнишь обо мне, что ты любишь меня, как десять лет
назад, как всегда любила. Ни на минуту меня не покидала
уверенность, что мы еще увидимся, что мы снова будем
вместе. Этому я верю и сейчас, так же как верю в нашу по-
беду над гитлеровскими бандитами.
Солнце мое, голубка моя, мы увидимся! Жди этот час.
396
Верь этому! Как крепко обниму, как расцелую всех вас!!!
Я жду этот светлый час так, как жду полного освобождения
моей Родины от фашистской нечисти. Этот час близок, в
это верим все мы, большевики, все партизаны, все населе-
ние нашего района.
9 месяцев в фашистском тылу – как я жил, где я жил это
время? Как мы вели борьбу против немецких захватчиков?
Разве можно описать в одном письме! Сколько бы я ни на-
писал тебе об этом, тебе все равно казалось бы мало и
бледно. Первые недели и месяцы подпольной работы были
очень тяжелы. Отрядов у нас в районе около десятка. В
моем отряде больше 100 бойцов. Все замечательный, от-
борный народ. Жил я в Федорове, Понизовье, Гришкове,
Петрищеве, Босине. Ночевать приходилось в поле, в лесу.
Осень всю провели с группой товарищей в лесу. Февраль
жили в землянке. Здоровье не подводило. Я, наверно, здо-
ров сейчас больше обычного. Язва желудка, как мне ка-
жется, прошла, зарубцевалась. Как я ни скрывался,
духовщинские заправилы – фашистские холуи – скоро про-
ведали о моем пребывании в районе. За мной охотились,
как за медведем, но тщетно. Несколько раз мы им изрядно
чесали бока. Судьба немцев в Демидове, в Пречистом, Ду-
ховщине решается этими днями. Однако сейчас мы еще
пока в тылу немцев, в окружении врагов, но они бессильны
что-либо предпринять против нас. Партизаны неуловимы.
Жизнь наша с самого начала замечательна, прекрасна. За-
мечательно то, что все население горячо поддерживает нас,
помогает нам и ненавидит фашистов.
Что еще тебе рассказать? Оставшись в районе, я исхо-
дил и исползал его вдоль и поперек. Пообходил почти всех
коммунистов. Организовал их в подпольные партийно-
партизанские группы. Теперь они выросли в партизанские
397
отряды: В одном из таких отрядов я являюсь комиссаром...
Несколько хороших товарищей наших не убереглись,
попали в руки врагов и погибли. 50 коммунистов района
уцелели. Кто с осени, кто с зимы партизанят. Сейчас Ду-
ховщина окружена партизанскими отрядами. Всех фа-
шистских холуев разгромили. Ни одна волуправа
фашистская не работает. Немцы пока, как волки, сидят в
Духовщине и немногих деревнях. В ряде сельсоветов у нас
уже восстановлена Советская власть. В остальных сельсо-
ветах района власть принадлежит партизанам. Ох, как фа-
шисты боятся партизан, и я легко вывернулся из их лап.
Ну, а теперь, думаю, им слабо.
Голубушка моя, тороплюсь. Я не написал тебе и деся-
той доли того, что хотел. Прощай.
Береги, расти сына, дочурку. Пусть они будут умными,
хорошими, пусть они растут большевиками. Пусть они, и
ты вместе с ними, любят Родину... Верьте в час нашего из-
бавления от врагов.
Что бы ни было со мной, я верю, что ты мужественно
вынесешь все невзгоды и, по крайней мере, вырастишь
сына Володю и дочь Нелю. Эх, как я хочу их увидеть. Вот
они у меня перед глазами. Помнишь: это «В хороводе
были мы», как с дочерью на досуге занимались. Прощай.
Целую. Твой и только твой Петр».
В Гестапо поняли, что данное письмо представляет ин-
терес для армейской разведки Абвера в борьбе с партиза-
нами. А Поль еще раз убедился, что Цуранов просто
партийный работник, возглавивший партизанский отряд.
Чекист никогда бы не написал такого письма и тем более
не передал бы его со связным для «большой земли». Поль
понимал, как вести себя с кузнецом Николаем. Однако ин-
формация о партизанских отрядах Смоленщины была
398
более чем тревожной для французских легионеров, кото-
рым немцы поручили борьбу с ними. К апрелю 1942 года
партизаны освободили несколько населенных пунктов и
восстановили власть большевиков, а 1 мая Цуранов провел
заседание подпольного райкома партии, и поставил вопрос
о восстановлении власти Советов в Духовщинском рай-
оне. Сложившиеся обстоятельства и весна толкали Поля
побыстрее приступить к своей операции. Ему порядком
надоело протирать штаны в архивах. Работа была неинте-
ресная и бесперспективная. Он был благодарен Мозеру
даже за то, что тот вытащил его из кабинета с вековой
пылью архивных документов на природу в весенний лес.
Солнце уже прогрело землю на полях, и появилась зеленая
трава. Но в лесу весна, как всегда, запаздывала, и под де-
ревьями ещё местами лежал снег. В низинах стояли лужи,
покрытые прозрачным сверкающим льдом. Постепенно
просохло и в лесу. В мае в скверах и садах Смоленска бурно
распустилась сирень и черёмуха, а следом яблони и вишни.
Листвы еще не было. Сирень с черёмухой манят к себе
сладким, дурманящим ароматом. В берёзовых рощах зали-
вались соловьи. Поль впервые за много лет пожалел, что
рядом с ним нет той девушки, с которой он мог бы вместе
восхищаться такой красотой. Ей могла бы быть и Маша…
После очередной поездки из Парижа вернулся его друг
Жак, которого назначили в полку французских легионеров
начальником разведки, но он мало что в ней понимал. Он
попросил Поля помочь ему в этом вопросе и согласовал
их сотрудничество с руководством Абвера. Легионеры под
руководством полковника Пуа занимались борьбой с пар-
тизанами. Поль согласился помочь Жаку, но не собирался
бороться с партизанами. Ему нужно было встречаться со
своими агентами, в том числе, заброшенными в партизан-
399
ский отряд «Смерть фашистам» под руководством сек-
ретаря райкома Шмакова. Отряд базировался в лесах
южнее села Петрищево. То, что нужно было Полю для пе-
редвижения в интересующий его район. Он решил не тя-
нуть с кладом и забрать хотя бы его часть. В районе Вязьмы
и Ржева продолжались тяжелые бои с Красной армией и
обстановка оставалась непредсказуемой.
Поль решил сначала нанести визит к Маше в Чижево,
чтобы разведать обстановку в округе. Он уже видел, что
жители села в основном сидят по домам и занимаются в
своих дворах хозяйством. При появлении в селе его чер-
ного «Опеля» крестьяне уходили с дворов в дом и заби-
рали детей, задернув на окнах занавески. Он решил долго
не терроризировать местное население и зашел ненадолго
к Маше в гости. Она представила Поля своим родителям,
и он понял, что Маша рассказала им об их встрече. Ее ро-
дители накрыли стол с яблочной водкой и солеными гри-
бами. Здесь были хрустящие грузди и нежные белые, а
лисички – немного резиновые, но все же вкусные с отвар-
ной картошкой, которую подали на стол в чугуне. Соленые
огурцы и квашеная капуста с салом были обычной кресть-
янской закуской, которая всегда была под рукой. После
первой рюмки яблочной самогонки понял, что она гораздо
крепче коньяка и решил не увлекаться. После обеда на
стол поставили самовар с лепешками, медом и клюквен-
ным вареньем. Поль поблагодарил за обед и встал, а Мария
заговорщицки попросила его выйти подышать свежим
воздухом. После местного кальвадоса из яблок он расце-
нил приглашение Маши по-своему, попытавшись в сенях
обнять ее, но та ловко выскользнула из его рук и выскочила
во двор. Он, не торопясь, раздумывая, подошел к ней, а
Маша без предисловий сообщала ему, что у нее есть
400
жених. Поль улыбнулся и сказал, что ее жених, вероятно,
партизанит в ближайших лесах или воюет в Красной
армии. Маша промолчала и тут же спросила в лоб, а не тот
ли он Поль из Франции, который ранее работал в Губкоме
комсомола Смоленска. Ему не было смысла отпираться.
Такие сведения Маша могла узнать только в партизанском
отряде или у подпольщиков, которые ранее руководили
партией и комсомолом, а такой француз у них был один на
всю область. Маша и ее руководители оценили, что он
практически раскрыл ее, как связную. К следующему во-
просу Маши он точно не был готов. Она спросила, что их
интересует оружие и боеприпасы. Поль уже знал, как по-
мочь ей через французских легионеров, но ответил, что
должен подумать. После этого Маша сказала, что ее жених
в лесу, и они решили пожениться после окончания войны.
Полю было непонятно, почему жених живет в лесной зем-
лянке, а Маша рискует жизнью каждый день, но вспомнив
работу в комсомоле, только покачал головой. Он пообещал
Маше приехать через неделю.
Жак рассказывал, что при наборе добровольцев в ле-
гион они половину отсеяли по здоровью и по их крими-
нальному прошлому. Некоторые из тех, что остались в его
отряде, не прочь были погулять в ресторанах с девчонками,
а оклада не хватало. Так они вместо борьбы с партизанами
умудрялись продавать им оружие. Полю оставалось вы-
яснить у Жака тех продавцов и передать их Маше. Он уча-
ствовать в их сделке не будет. Если об их бизнесе знал Жак,
то, скорее всего, знали и в Гестапо, а с ними шутки плохи.
Самое меньшее, что грозило французским легионерам, это
высылка на родину. Жаку они сказали, что боеприпасы с
гранатами были израсходованы в боевых действиях с пар-
тизанами.
401
Поль обнаружил в архиве несколько документов по
проверке информации о кладе в районе Семлевского
озера. Ее проводили сотрудники царской жандармерии в
тридцатые годы, когда ту версию о кладе рассказала поме-
щица усадьбы Лукьяново Наталья Мезенцева. По доку-
ментам архива владельцы усадьбы еще в
дореволюционные времена перебрались на далекий ост-
ров Корсика, где теперь проживают их внуки. Поль доло-
жил информацию руководству отдела Абвера и предложил
проверить ее на месте. Ему нужен был повод, чтобы вы-
браться в тот район, а на встречу с агентурой для получе-
ния информации о партизанах нельзя так часто выезжать.
Руководство Абвера согласилось с ним, но предложило
попутно провести служебное расследование утраты бое-
припасов. Полю снова повезло, и его направили в интере-
сующий его район проверять соотечественников. Он
рассчитывал на помощь Жака в том расследовании.
При встрече Жак поделился с Полем результатами рас-
следования, которое он проводил сам и решил доложить
в Абвер. Поля вполне устраивала его справка по расследо-
ванию. Их сведения не очень расходились при докладе
немцам. Жак по-прежнему руководил батальонной раз-
ведкой. Он сказал, что немцы крайне недовольны борьбой
легионеров с партизанами. После сигналов о передаче им
оружия руководство Гестапо использовало французов в
нескольких карательных операциях, чтобы те прочувство-
вали, как по ним стреляют из проданного ими оружия.
Кроме того, легионеры патрулировали с полицаями де-
ревни в округе, где вступали в бои с партизанами. Фран-
цузы плохо ориентировались на местности и несли
тяжелые потери в боях. Когда они попали в засаду, коман-
дир 3-го батальона капитан Демессин не смог справиться
402
с дисциплиной в батальоне. Немцы отстранили его от ру-
ководства и отправили в Париж, а командиром временно
назначили Жака. Надо отдать Жаку должное, именно он
смог наладить работу разведки в своем 3-м батальоне. В
его рапортах постоянно упоминаются hommes de confiance
– «доверенные лица», или проще говоря, были пре-
датели из местных жителей. Ему был известен состав
партизанского отряда и примерные места расположения,
а также их вооружение.
Поль не мог общаться с руководством партизан напря-
мую, а только через Машу и то, под большим секретом. Ра-
боту Жака оценили немцы и его командир полковник
Эдгар Пуа, но судя по его донесениям, партизаны в лесу
питались гораздо лучше, чем полицаи на службе у немцев.
Легионеры регулярно выходили с полицаями в окрестные
села и забирали у крестьян продукты. Поль выяснил у
Жака, кто из легионеров глазом может продать партиза-
нам оружие с боеприпасами. Он сообщил о них Маше.
После недолгих переговоров партизаны загрузили фран-
цузов самогоном и салом с домашней колбасой, а те вы-
дали им несколько ящиков патронов, винтовки, автоматы
и два мешка гранат. Патроны из ящиков они тоже пересы-
пали в мешки, чтобы отчитаться перед немцами, как они
ожесточенно воевали с партизанами. Поль провел успеш-
ную операцию через Машу, а сам остался в «тени».
Теперь ему предстояло выехать в бывшее имение Лукь-
яново, чтобы выиграть время для основной операции, ради
которой он затеял эту многоходовую шахматную партию.
Главное – не заиграться с немцами, чтобы они ничего не
заподозрили. Старожилов в Лукьянове совсем не осталось,
и расспросить о бывших владельцах не у кого. Одни были
раскулачены, другие просто репрессированы и сгинули, а
403
сюда прибыли нынешние жители без роду и племени. Од-
нако Поль и не собирался проводить пустые беседы с ны-
нешними жителями, так как владел полной информацией
из архива и мог хоть сейчас доложить руководству Абвера.
Поль не пожалел, что приехал в небольшую деревушку
Лукьяново, что в десяти километрах юго-западнее Вязьмы.
Именно здесь сто лет назад располагалось красивое дво-
рянское поместье на живописных холмах Сантова горка,
Красева горка, и Бабьи горы. Он запомнил по архивным
документам описание имения и теперь по остаткам фун-
даментов бывшего дворца, по старым парковым деревьям
и высохшим прудам мог представить всю красоту и вели-
чие бывшего имения. Фруктовые сады были обсажены ли-
пами и берёзами по квадратам, чтобы не вымерзли в
зимнюю стужу. Рядом с фундаментом сохранился одино-
кий кедр. Раньше их была целая аллея, но с приходом
крестьянских депутатов дворец разрушили, сады и деревья
вырубили, а на их месте построили колхозные коровники
и свинарники, как будто в округе было мало свободной
земли. А какие раньше делали фигурки и свистульки из
окрестной вяземской глины! Лукьяново стало потерян-
ным раем для будущих поколений. Поль открыл еще одну
архивную страницу о кладах и печальную страницу рус-
ской истории.
Семья Мезенцовых, как и впоследствии семья Ширин-
ских-Шихматовых, лето всегда проводила в любимом
Лукьянове, с его привольем и красотой природы. В сосед-
нее угодье Шершнево ездили всей семьёй на лошадях, в
колясках, верхами и в телегах по живописной местности
вокруг Лукьянова. Это доставляло особенное удоволь-
ствие молодёжи. Имение охватила тайна клада не на ров-
ном месте. Рядом находились исторические места. По
404
Старой Смоленской дороге отступала армия Наполеона,
и он сам останавливался недалеко в селе у Семлёвского
озера. Поль до сих пор не уверен, что Мозер достал
именно тот клад. Потому старые легенды, прошедшие
через лабиринты памяти людей, будут будоражить многие
поколения. Наталья Мезенцова записала рассказ своего
отца о вероятном кладе в тех местах. Он сам видел всех
участников тех событий, когда ему было двенадцать лет. В
тот год недалеко от усадьбы разбили лагерь бродячие ар-
тисты. Они приехали на двух фургонах и несколько дней
показывали местному населению аттракционы с дресси-
рованными собачками и обезьянками. Потом они неожи-
данно исчезли, как и появились. Местные жители
обнаружили рядом с местом, где располагался их лагерь,
две огромные ямы котлована, вырытые ночью. Местные
крестьяне судачили, что циркачи вырыли клад Наполеона.
После захвата власти большевиками закончилась счаст-
ливая безмятежная жизнь Лукьянова. В благородных дво-
рянских семьях детям сызмальства внушали любовь к
родине. Старой закалки был и глава их семейства князь
Алексей Ширинский-Шихматов. Подлинный русский
барин был честным по натуре и страстно защищал всё рус-
ское. Князь попытался организовать спасение Царской
Семьи, оказавшейся в руках большевиков, но в результате
угроза нависла над его собственной семьёй. Владельцы
Лукьянова вынуждены были бежать за границу и 1 сен-
тября 1918 года они навсегда покинули Россию по под-
дельным документам. Сначала обосновались в Германии,
затем перебрались на Корсику. Вырвавшись из советского
ада, семья оказалась на положении беженцев со скудными
средствами и вынуждена была бороться за существование.
Ни один из трех сыновей князя не признал власть больше-
405
виков. Они были офицерами, участь которых оказалась
предрешена.
Потом колхозники в Лукьяново рассказывали другую
легенду о кладе. Якобы помещики убежали во Францию, а
сокровища не смогли вывезти и закопали где-то здесь.
Они знали, что Ширинские-Шихматовы покинули страну
«пустыми» и продолжали бродить в округе с лопатами в
поисках клада князей. Поль был уверен, что тот клад был,
скорее всего, вырыт циркачами.
Поль не стал терять время на разговоры с колхозни-
ками и после отдыха на квартире штаба танковой группы
в Вязьме выехал в лес у деревни Чижево. Он оставил ма-
шину на опушке леса и прошел пешком до трех огромных
валунов. Поль присел около них и огляделся. Вокруг была
полная тишина, даже птицы перестали петь. Пять лет
назад он нашел клад своих прадедов. Теперь ему понадо-
билось немного времени, чтобы в центре трех валунов от-
катить в сторону большой камень. Вскоре его лопата
издала приятный душе звон. Поль уже знал, что так звенит
золото. Слитки с буквой «N» он сам укладывал сверху.
Поль еще тогда прикинул, что каждый слиток весил при-
мерно десять килограмм, потому положил три в один
мешок и два в другой. Больше брать нельзя, так две гири,
которые он собирался отлить, весили три пуда. Поль не
знал, что будет дальше с кладом и сможет ли он или его по-
томки вернуться за ним, но сейчас он не хотел рисковать
ни кладом, ни своей жизнью. Он и так сделал невозмож-
ное. Потом подумал и достал из клада еще пятьдесят монет
– такого же достоинства, что ему вручил Мозер за найден-
ный ими клад. Теперь его кошельки оттягивали внутрен-
ние карманы костюма. Поль закопал яму и уложил камень
на место, потом снова огляделся и пошел с двумя сверт-
406
ками к машине. Он шел быстро, отдаляя себя от соблазна
забрать из клада больше, но его холодный расчет остановил
от необдуманных поступков. С этими тремя пудами он хо-
рошо придумал, но надо было закончить начатую опера-
цию. Поль проехал мимо села Чижево и не стал заезжать к
Маше. На краю села Петрищево он остановился около
кузни Николая. Поль выяснил, что две формы для отлива
гирь готовы, и расплатился с Николаем. Он давно проду-
мал, как остаться в кузне одному, и сообщил Николаю под
большим секретом, что в Гестапо есть сведения об
устроенной партизанами явке в его кузне. Он знал, что
партизаны бывали в том селе, и специально назвал ту
страшную организацию, которая была у всех на устах.
Поль увидел на лице Николая испуг и растерянность. Он
правильно рассчитал и не стал называть свою принадлеж-
ность к Абверу. Откуда было знать сельскому кузнецу о его
секретной конторе. Поль пристально смотрел на кузнеца
Николая, а того уже затрясло, как с большого бодуна, так
как за такие сведения в Гестапо расстреливали после
пыток. Кузнец сбивчиво пытался объяснить, что к нему
партизаны не приходят, и он с ними не общается, потому
что дома жена и трое малолетних детей. Поль выдержал
многозначительную паузу, как бы раздумывая над поясне-
ниями кузнеца, и сообщил ему доверительно, что в его
кузне будет засада. Он сказал, что верит ему, взяв с Нико-
лая подписку о неразглашении и сотрудничестве с немец-
кими властями. Потом попросил рассказать, как работает
кузня. Николай пояснил, как разогреть и пользоваться куз-
нецким горном. Поль пояснил, что во время засады кузня
должна работать в обычном режиме, но без Николая. Тот
подбросил в топку угля и, переодевшись, ушел. Поль был
уверен, что кузнец не появиться на работе, пока он не раз-
407
решит ему…
Мишель вспомнил дневник прадеда Луи. Тот осуждал
солдат армии Наполеона, которых не волновала работа
русских мастеров, создавших художественные произведе-
ния из золота и серебра. Они соорудили возле Успенского
собора в Кремле кузницу с печами и переплавляли ту кра-
соту в слитки. Теперь Поль собирался сделать из них зо-
лотые гири, чтобы доставить во Францию.
Поль надел фартук и рукавицы кузнеца, уложил в боль-
шой тигель три слитка золота. Если Николай правильно
рассчитал, то в тигеле должно остаться жидкое золото
после отлива одной гири, но не было времени приме-
ряться. Он поставил тигель на огонь и подбросил угля в
топку. Жар кузнецкого горна охватил тигель. Поль знал,
что для плавки чистого золота нужна температура под ты-
сячу градусов, да еще слитки были большими. Он не от-
рывая глаз, следил за огнем и периодически поддувал, пока
слитки не стали подтекать, как сливочное мороженное.
Вскоре расплавленное золото заколыхалось в тигеле. Поль
взял большие щипцы и на лебедке поставил тигель рядом
с формой для заливки гири. Подвесив на лебедке тигель,
Поль начал медленно заливать форму, пока она не напол-
нилась золотом высшей пробы. Он заглянул в тигель. В
нем осталось жидкое золото. Поль уложил щипцами в го-
рячий тигель следующие два слитка и поставил на горящие
угли. Второй слиток начал растекаться в расплавленном
металле и вскоре в тигеле заколыхалось зеркало жидкого
золота, отражая огни пламени. После его разливки в дру-
гую форму Поль обильно полил их холодной водой. Когда
он разбил формы, то сверкающий блеск золота был заво-
раживающим. Посшибав зубилом все остатки от литья, он
взял кисть и погрузил в банку краски, хорошим слоем по-
408
крыл гири. Они еще хранили внутреннее тепло, потому
краска быстро подсохла. Сбитые от литья золотые кусочки
он бросил в маленький тигель и переплавил, а потом вылил
в форму подковы на счастье и тоже покрасил в черный
цвет. Гири погрузил в машину, а потом уложил тигели с
формами под гири и подкову в мешки и погрузил в машину.
Поль не мог допускать ошибок в финале своей операции.
Ведь кузнец мог по частицам определить, какие гири он
отливал, и последствия были бы непредсказуемыми. По
пути в Смоленск он остановился на мосту через неболь-
шую речушку и снова оглядевшись, бросил мешки с фор-
мами и тигелями в воду. Гири сверкали, но уже свежей
черной краской. Поль решил дома состарить их песочком.
Подкова же была увесистой. Ее лучше убрать в чемодан с
вещами.
Теперь надо ненавязчиво подбросить идею по возврату
во Францию Жаку. Тот подскажет командованию, тем
более они об этом сами уже говорили. Однако надо сделать
так, чтобы инициатива исходила от немцев. Гауптман
Дюбуа написал подробный отчет руководству Абвера по
изучению смоленских архивных документов и розыску
кладов Наполеона. В отчете он указал лишь одну удачную
операцию совместно с сотрудником Абвера Мозером.
Другая информация о кладах не подтвердилась из-за от-
сутствия точных данных о местах хранения кладов, либо
носила характер дезинформации. Майор сообщил Полю,
что его ждет на родине более интересная работа. Адмирал
Канарис приказал создать новые отделы Абвера в Тулузе,
Марселе и Лионе. Перевод Поля Дюбуа согласован с Бер-
лином и вполне вероятно ему будет предложена должность
в одном из новых отделов. Поль был несказанно рад.
Жак Дорио при встрече посетовал на немцев, что те до-
409
гадываются о загулах некоторых легионеров и о продаже
оружия. Но доказательств нет, поэтому они продолжают
в качестве воспитательной меры направлять их батальон
на борьбу с теми партизанами, которым они, вероятно,
продали оружие и боеприпасы. Легионерам ничего не
остается, как воевать против партизан. И совсем не слу-
чайно немцы направляют французских легионеров на
борьбу с партизанами именно в те места, где армия Напо-
леона терпела поражения от русской армии. Жак расце-
нивал этот факт, как унижение, чтобы легионеры не
забывали уроков истории и своих прадедов, а сами тоже
потерпели поражение под Москвой. Жак прочитал отчет
Поля о кладах и согласился с руководством Абвера, кото-
рое предложило ему перебраться во Францию. В отноше-
нии главы французского правительства маршала Петена
Жак сообщил, что тот получил от немцев якобы суверен-
ную территорию с резиденцией в Виши и стал забывать
своих «хозяев». Полиция Виши считала, что сотрудники
Абвера нелегально выполняли свои задания в южной части
Франции, поэтому подвергали их аресту.
Поль знал, что руководство Абвера в Париже всегда
считало Францию по ту сторону демаркационной линии
иностранным государством, хотя соблюдение паспортных
и таможенных формальностей для французов, желавших
пересечь ту границу, не требовалось. Теперь немцы соби-
рались стереть ту демаркационной линии и оккупировать
всю страну. Полю совсем не нравились взгляды Жак
Дорио, но тот общался с руководством Вермахта и был
пока нужен ему. А Жак создал из боевиков Французской
Народной партии четвертый отдел, по аналогу Гестапо.
Отдел боролся с евреями, коммунистами и Сопротивле-
нием. Жак лично возглавил антикоммунистическую
410
службу во Франции, что ему не мешало вести борьбу с пар-
тизанами в Смоленской губернии.
Поль был рад, что у руководства Абвера и Жака было
единое мнение о его возвращении на работу во Францию.
Ему оставили «Опель», на котором он приехал из Варшав-
ского отдела Абвера и теперь Поль был свободен во всех
отношениях. Гири с подковой и золотые монеты в кожа-
ном мешочке, как во времена мушкетеров, придавали ему
больше уверенности, но не в отношениях с Машей. Он по-
нимал, что они в тупиковой ситуации, когда им никогда не
быть вместе. Однако его тянуло к ней, во всяком случае, он
не мог уехать не простившись. Поль решил перед отъездом
посвятить один день Маше. Мог же он позволить себе
такую слабость. По уже знакомому лесному большаку он
приехал в Чижево. Поль сообщил Маше, что утром
уезжает на родину и предложил отметить это грустное со-
бытие в одном из ресторанов Смоленска. На удивление
Маша согласилась, и они отобедали в ресторане. Маша
явно чувствовала себя неуютно, зная, какие русские жен-
щины теперь ходили по ресторанам, но Поль заверил ее,
что его никто в ресторане не знает, поэтому о ней никто
ничего не подумает плохого. При выходе из ресторана
Маша обратила внимание на фотомастерскую и стала рас-
сматривать фото на стенде. Поль предложил сделать фото
на память, которое он заберет перед отъездом, а Маша по-
лучит сама, когда будет в Смоленске.
После обеда они вернулись в Чижево, и Поль попросил
ее быть крайне осторожной. Он мог бы забрать ее до
конца войны во Францию, но такое путешествие может
быть в один конец, без возврата. Маша посмеялась и обе-
щала быть осторожной. Поль достал из кармана неболь-
шой кошелек, в котором было пять монет с изображением
411
императрицы Елизаветы. Поль посоветовал Маше ни с
кем не делиться его подарком, потому что они стоят бе-
шеных денег, как историческая ценность, и к ней может
быть много вопросов от НКВД. Маша долго не хотела
принимать подарок, но Поль настоял, ведь они вряд ли
когда еще встретятся…
Его служебный «Опель» катил по утреннему шоссе на
Запад. Поль увозил три пуда золота в двух гирях, шестьде-
сят пять монет и подкову. То были самые дорогие в мире
гири. Он играл с огнем, докладывая немцам, что, по его
мнению, тайны сокровищ Бонапарта больше не суще-
ствует. Поль снова рвался из России. К вечеру он был в
Германии. Он еще не снял напряжения от своего путеше-
ствия, но уже раздумывал, что после службы в Абвере ему
вряд ли удастся снова побывать в Смоленске. После ра-
боты в комсомоле он едва смог унести ноги с кубышкой
драгоценных камней. А теперь работа в немецкой раз-
ведке...
Ему снова повезло. Он смог забрать часть клада, зары-
того его дедами. Больше брать было нельзя. Столовое се-
ребро пришлось оставить вместе с остальными
сокровищами. Если бы немцы узнали об истинных причи-
нах его поступления к ним на службу, то его бы сначала
пытали, пока он не покажет место хранения клада, а потом
расстреляли. Такие ценности всегда связаны с кровью.
Дело не в немцах. Когда он работал в Губкоме комсомола,
то не решился взять с собой даже несколько монет. Иначе
при переходе границы мог оказаться в НКВД, а там бы-
стро бы сообразили, откуда они. Конец был бы тем же. Да
узнай о том местные жители, то финал истории мог быть,
скорее всего, кровавым. Поэтому он доставал клад со
всеми предосторожностями. В Смоленской земле оста-
412
лись лежать несметные богатства, которым позавидовал
бы граф Монте-Кристо…
Чем дальше Поль удалялся на своем «Опеле» от Вос-
точного фронта, тем меньше встречалось по дороге разру-
шенных домов, заросших бурьяном окопов и блиндажей.
Перед отъездом Поль узнал об операции «Зейдлиц», ко-
торую проводил Вермахт по ликвидации выступа Красной
армии под Вязьмой и подумал о Маше. Ожесточенные бои
проходили недалеко от ее села. Наверное, Маша скоро
выйдет замуж за своего партизана. Скорее бы линия
фронта отошла бы на Запад, хотя бы к Смоленску, тогда
Поль был бы спокоен за нее. Большевикам еще долго ша-
гать до Берлина. Поль не сомневался, что так будет, но ему
снова стало жаль погибших русских солдат.
В Смоленске Поль всегда поглядывал на карту Восточ-
ного фронта, опасаясь за судьбу своего клада. После раз-
грома немцев под Москвой войска Красной армии
вклинились в их оборону Северо-западнее Вязьмы, но
были остановлены. В результате образовался огромный
выступ, соединённый с другими войсками Красной армии
узким перешейком, что грозило двум их армиям «котлом»
окружения. После успешного наступления попасть снова
в окружение, вероятно, умели только русские. Кроме двух
армий на самом выступе у них были еще восемь стрелко-
вых и четыре кавалерийские дивизии. Советы надеялись,
что у Вермахта нет сил для наступления. Тот выступ до-
стался им ценой огромных потерь и они планировали на-
ступление на Вязьму, потому поставили на карту жизнь
солдат трех армий. Образовавшийся плацдарм русских
грозил полным окружением немецким войскам на Ржев-
ском выступе. Вермахт провел операцию «Зейдлиц» и за
десять дней ликвидировал окруженные войска Красной
413
армии. 12 июля немецкое командование официально за-
явило об успешном окончании операции и ликвидации
трех армий Советов. Однако окружённые части продол-
жали сопротивляться. Отдельные группы прорывались из
«котла». Сводки Информбюро сообщали о боях мест-
ного значения под Вязьмой.
В Берлине Поль сделал отметку в командировочном
удостоверении в отделе Абвера и продолжил путь до Па-
рижа. Он не видел смысла с такими ценностями задержи-
ваться в гостиницах по дороге, потому изредка отдыхал в
автомобиле. По приезду в Париж он попросил у своего
нового руководства Абвера короткий отпуск, чтобы на-
вестить родителей на берегу Средиземного моря в Ла-
Сьоте. Золотые гири надо было спрятать в тайнике
родного дома.
Поль с ностальгией вспомнил, как два года назад пере-
шел по заданию руководителя французской разведки на
службу в парижский отдел Абвера. Два года он выполнял
задание по вживанию в армейскую разведку Вермахта,
оставаясь без связи. Он владел интересной для француз-
ской разведки информацией, но она постепенно превра-
щалась в историю, а Поль – в статистического разведчика,
потому что был разведчиком без связи. Он знал, что раз-
ведчики работают в составе резидентуры, которая объеди-
няет других разведчиков, радистов, информаторов и если
в сети происходит провал, то Абвер мог потянуть всю це-
почку. И как не ему знать, что сотрудники Абвера не зря
кушают хлеб. Лично его такое положение вполне устраи-
вало, так как он, ничем не рискуя, смог добраться до клада
в Смоленской губернии и вернуться во Францию. Два года
назад служба Абвера в Париже насчитывала вместе с ним
двадцать пять офицеров и два десятка штабных сотрудниц,
414
да столько же было вспомогательного персонала из ради-
стов, шоферов и прочих. Почти все сотрудники париж-
ского отдела проживали и работали в отеле «Лютеция»,
где и обедали. Не было смысла искать другой ресторан,
если здесь французские повара готовили изысканные
блюда, а выпить вина и шампанского самых известных
марок можно было в любое время и по ценам гораздо
ниже, чем в других ресторанах Парижа. За прошедшие два
года штат отдела Абвера лишь увеличился, а персонал го-
стиницы и ресторана по-прежнему был французским и по
отношению к немецким служащим оставался вежливым.
Полю было приятно, что многие узнавали его, а Мари
сдержанно улыбалась при встрече. Он не менял свои имя
и фамилию, все знали, что он француз. Поль заметил, что
некоторые его коллеги старались за вечер уничтожить не-
исчерпаемые запасы вин Франции, после чего возникали
нежные отношения между некоторыми сотрудниками
службы мужского и женского пола. Если сотрудник наби-
рался сверх меры, что ему и красавицы были неинтересны,
то сослуживцы вежливо отводили его в номер гостиницы.
Так что с сохранением секретов тайной службы Абвера
было все в порядке. Поля не интересовали ни женщины,
ни выпивка, потому что по приезду он задал вопрос руко-
водству о предоставлении ему краткосрочного отпуска.
Поль с напряжением ожидал решения руководства. В
большом зале ресторана отеля сотрудники Абвера соби-
рались вокруг отдельных столиков, и к ним примкнул Поль.
За веселыми разговорами они опустошили не одну бу-
тылку шампанского. После этого Поль в полном одиноче-
стве бродил по Парижу. Он начал с осмотра Собора
Парижской Богоматери, потом пошел к знаменитой
башне. Когда он вернулся в отель «Лютеция», то ему со-
415
общили о необходимости явиться к руководству. Майор
Абвера вспомнил в беседе с ним неприятную для Франции
историю, когда два года назад военная кампания немцев
закончилась перемирием. Вермахт ограничился оккупа-
цией севера Франции, оставив юг марионеточному прави-
тельству Виши во главе с маршалом Петеном. Теперь их
правительству немцы не доверяли, так как в случае вы-
садки английского десанта на юге Франции они не окажут
сопротивление. Майор согласовал с Берлином команди-
ровку Поля в Марсель в качестве резидента Абвера для на-
саждения агентурой юга Франции. Абвер разрабатывал
совместно с руководством Вермахта операцию по оккупа-
ции всей Франции во втором полугодии. Полю обещали
место в руководстве отделения Абвера в Марселе. Срабо-
тал его рапорт об отпуске к родителям на юг. Поль лико-
вал, ему снова повезло и вместо отпуска он поедет
работать рядом с родным домом, о чем можно было лишь
мечтать. Майор сообщил Полю, что правительство Виши
в последнее время резко прониклось к немцам. У него не
должно быть осложнений в работе. Но все равно действо-
вать придется пока нелегально.
Поля встретили дома, как дорогого гостя. Все были до-
вольны, что он наконец-то будет работать на юге Фран-
ции. Никто дома не знал, чем он занимается. О ценности
своих подозрительных весьма гирь Полю пришлось со-
общить папе Жеральду. Шла война, и все могло случиться.
Золотые монеты он уложил вместе с изумрудами и брил-
лиантами, которые привез из-под Смоленска семь лет
назад. Семья Поля уже обладала несметными богатствами,
и ему совсем не хотелось рисковать жизнью. Он мечтал о
небольшом уютном замке и о своей семье. Пора было же-
ниться. Но на любовном фронте была тишина… Он от-
416
дался работе. Так на юге Франции начиналась история
французского разведчика Поля Дюбуа. Теперь он не ломал
голову, как забрать оставшийся клад в селе Чижево. Поль
понимал, что ему уже не придется совершить третий поход
за сокровищами. Надо довольствоваться тем, что есть…
До Поля иногда доходила информация о предстоящих
операциях Абвера по аресту разведчиков и радистов, ко-
торые отстукивали шифровки в Лондон. Он сам хорошо
изучил методы работы Абвера и занимался агентурной ра-
ботой по борьбе с Сопротивлением. Ему очень хотелось
помочь своим соотечественникам и хоть как-то предупре-
дить их о предстоящих арестах, но без связи и разрешения
руководства в Лондоне он не в праве был этого делать. Ру-
ководитель разведки де Голля в штаб-квартире Лондона
майор Андре Деваврен два года назад приказал ему вжи-
ваться на службе в Абвере. Значит, он имел планы на Поля.
Во Франции действовала обширная сеть добровольных
помощников Абвера. Легко можно было угодить в ее лапы.
Ведь кто-то сообщил Абверу о разведчиках и радистах.
Поль решил специально «засветится» перед известными
Абверу участниками Сопротивления, чтобы в Лондоне
узнали о его возвращении в Париж и дальнейшем назначе-
нии в новый отдел Абвера в Марсель. Он знал, что Андре
Деваврен все так же руководит французской разведкой в
Лондоне и если надо, пришлет ему сотрудника для связи,
но тот молчал. Поль был уверен, что в Лондоне о нем не
забыли. Его пребывание в Смоленске было трудно отсле-
дить, да и не очень интересна была для их разведки парти-
занская война в России.
А пока на юге Франции шли упорные бои на тайном
фронте. Летом 1942 года разведцентр Абвера в Париже
выявил, что на юге неоккупированной части Франции две-
417
надцать коротковолновых раций ежедневно по нескольку
часов передавали радиограммы в Лондон. Опорные
пункты английской разведки перебрались сюда с севера
Франции два года назад. Разумеется, пассивно наблюдать
за деятельностью агентов противника в неоккупирован-
ной Франции немцы не могли. После того как парижский
разведцентр получил согласие командующего Вермахта,
подполковник Райле провел переговоры с правительством
Виши. Немцы были «в гостях» на юге Франции, потому
действовали нагло, но дипломатично, проведя совещания
с командующими французской армии правительства
Виши. Немцы настояли на том, чтобы на юге Франции
провести радиоразведку силами Абвера совместно с фран-
цузской полицией. Абверу удалось внедрить своих агентов
в ряды Сопротивления и штабы английской разведки. Не-
которым агентам немцы предложили работать на них,
кого-то запугали, а кого-то подкупили. В течение месяца
были арестованы восемь агентов-радистов и несколько
разведчиков с их штабами. Немцы торопились с зачисткой
юга Франции от английских радистов и разведчиков, так
как после их операции 8 ноября 1942 года английские и
американские войска неожиданно для всего мира высади-
лись в Северной Африке во французских колониях Ма-
рокко и Алжире. Неожиданно было для всего мира, но не
для Абвера. Его резиденты регулярно сообщали руковод-
ству Вермахта о готовящейся противником операции на
севере Африки.
Абвер в короткие сроки подготовил военную опера-
цию под кодовым названием «Антон» по оккупации юга
Франции. Операция была сладкой пилюлей для Вермахта
на фоне ноябрьских неудач на полях сражений в Северной
Африке и немного позже на Восточном фронте под Ста-
418
линградом. Битва при Эль-Аламейне стала поворотной
точкой в войне на территории Северной Африки. Для лю-
бимчика Гитлера фельдмаршала Роммеля она стала камнем
преткновения. Роммель не смог пробить оборону британ-
цев. Между тем 11 ноября 1942 года немецкие соединения
вступили в еще неоккупированную часть Франции. Абвер
получил за счет этого некоторую выгоду. Можно было на-
чать борьбу с английскими шпионами и диверсантами без
всяких ограничений. В Лионе, Марселе, Тулузе и Лиможе
были развернуты новые опорные пункты Абвера. Поль,
как и предполагалось, стал одним из руководителей отде-
ления Абвера в Марселе. Однако победы союзников на се-
вере Африки создавали для немцев большие неудобства в
борьбе с местным подпольем и английской агентурой. При
оккупации немцами юга французское Сопротивление по-
лучило новый мощный стимул. Борьба с оккупантами объ-
единила ранее разрозненные группы Сопротивления
«Дерньер Колонн», «Комба», «Франтирер», «Либе-
расьон», «Франс д’Абор». Французы поделили свои
группы на «шестерки» и «тридцатки», готовясь к бое-
вым действиям в тылу немецких войск. Немцы привыкли
к лояльности французов, поэтому у Вермахта не хватало
сил для борьбы с отрядами Сопротивления, которые рас-
средоточились в труднопроходимых горных массивах Альп
и южных Севенн, богатых ущельями с густыми лесами.
Поль мог вполне вступить в ряды Сопротивления, но у
него был приказ вживаться в Абвере. Он ждал связного из
Лондона. Однако от побед на севере Африки до освобож-
дения Парижа от немцев было еще далеко…
Тем временем немцы получили ряд агентурных сообще-
ний, что англичане с американцами готовят операцию по
высадке десанта в районе Кале и предложили Полю пере-
419
браться на север Франции, где организовать агентурную
работу. Ему снова предстояла работа по выявлению групп
Сопротивления, английских радистов и разведчиков.
Связника из Лондона по-прежнему не было, хотя Поль и
не сомневался, что майор Андре Деваврен в курсе его дея-
тельности в Абвере.
Абвер провел на севере Франции несколько громких
контрразведывательных операций по ликвидации англий-
ских разведчиков. Операцию «Марди» проводило управ-
ление Абвера по Франции. Им удалось обезвредить две
шпионские группы в Северной Франции, одной из кото-
рых руководил англичанин Дэвис. В другую агентурную
группу на севере входил бельгийский принц. В конце 1942
года были проведены массовые аресты и в группах Сопро-
тивления. Больше всего было арестовано в группе «Ком-
бата», одной из самых значительных организаций
французского движения Сопротивления. Абвер еще до ок-
купации юга Франции завербовал агентов в группах Со-
противления и штабах английской разведки, с которыми
затеял «радиоигру». Группа Сопротивления «Комбат»
была давно «под колпаком» Абвера. Они развернулись на
территории Виши, создавая свои опорные пункты на слу-
чай оккупации юга Франции, в Лионе, Марселе, Тулузе и
Монпелье. Потом они создали боевые группы на севере
Франции под носом у Абвера и Гестапо, но не догадыва-
лись, что все их усилия были под контролем немецкой раз-
ведки и службы безопасности, потому и разгром был
ощутимым. Кульминацией контрразведывательной опера-
ции с английской Интеллидженс сервис стали две радио-
игры. Обе игры получили кодовые названия «Норд-пол»
и дело «Порто II». Такие игры были типичными для ме-
тодов работы военной контрразведки. В ходе одной пыта-
420
лись сымитировать для Интеллидженс сервис работу раз-
ветвленной подпольной организации в Нидерландах,
чтобы склонить англичан к снабжению оружием, взрыв-
чаткой и другим снаряжением ложных групп Сопротивле-
ния, состоявших из немцев. Во второй игре для английской
разведки имитировали во Франции шпионскую группу,
желавшую работать против Германии на Великобританию.
Английская разведка не уступала в профессионализме
Абверу и получала информацию о силах Вермахта из мно-
гих источников. Еще осенью 1942 года поставили под со-
мнения примитивные донесения их разведчиков из
Франции Макса и Мориса. Англичане заподозрили их в пе-
ревербовке и двурушничестве. Абвер не мог достигнуть в
радиоигре желаемых результатов по дезинформации про-
тивника. Максу и Морису уже с осени не доверяли важной
разведывательной работы. Абвер проиграл в той радио-
игре, так как с дезинформацией им пришлось выдавать
через перевербованных агентов ценную информацию.
Абвер сделал вывод, что дезинформировать английскую
разведку о силах и планах Вермахта во Франции радио-
игрой не удалось, и продолжил эту работу другими мето-
дами. Интеллидженс сервис получил информацию об
арестах в группах Сопротивления и среди разведчиков.
Еще несколько недель Лондон по радио вызывал Макса и
Мориса, поддерживая веру Абвера в успех радиоигры.
Макс и Морис исчезли…
Поль вырос в семье потомственных корабелов и сам вы-
учился на инженера по кораблестроению, но ему при-
шлось жить в такие времена, когда корабли топили. В
конце ноября итальянские войска при поддержке Вер-
махта заняли военный порт Тулон, где на якоре стояло
шесть десятков французских военных кораблей. По дого-
421
вору о перемирии они принадлежали военному флоту
правительства Виши. Теперь после оккупации юга Фран-
ции флот переходил немцам, и экипажи кораблей приняли
решение затопить их в порту. Такое решение полностью
отражало новые настроения французов.
Через неделю пришло сообщение, что главный шеф Аб-
вера адмирал Канарис на обратном пути из Испании дол-
жен посетить главное управление Абвера по Франции в
Париже. В отеле «Лютеция» собрали руководителей от-
делений Абвера со всех городов Франции. Поль прибыл в
Париж на званый ужин. Канарис молча выслушал доклад
шефа I отдела Абвера полковника Генштаба Пикенброка
о росте агентурной сети в группах французского Сопро-
тивления и последних успехах их службы. Но их шеф знал
о тех успехах гораздо больше, потому сдержанно поздра-
вил сотрудников Абвера и вручил награды. Поль получил
второй железный крест. В конце вечера адмирал Канарис
выразил недовольство развивающимися событиями во
Франции и поставил задачу сотрудникам на получение до-
стоверной информации о месте высадки десанта англичан
и американцев. Полю было приятно работать с умным
стратегом в разведке адмиралом Канарисом, хоть он нахо-
дился по другую сторону баррикад. У Вермахта и мыслей
не было о возможной высадке десанта противника, так как
они не располагали нужным количеством кораблей и ар-
мией, способной им противостоять. Однако адмирал был
другого мнения и отдал приказ Абверу готовиться к втор-
жению большого десанта. На получение любой информа-
ции по данному вопросу было дано задание агентам I
службы Абвера, которая была внешней разведкой. Неле-
галы, находящиеся за границей и ходившие по морям, при-
нялись за работу.
422
Уже через полтора месяца в Абвер поступило донесе-
ние о встрече Рузвельта и Черчилля в Касабланке. Оба го-
сударственных деятеля обсуждали мероприятия по
разгрому Германии, выдав указания объединенному Ген-
штабу западных держав готовить вторжение. Поля пере-
вели в Главное управление Абвера по Франции в Париж,
повысив в должности и присвоив ему звание майора. Ему
поставили задачу по агентурной работе на севере Франции
с личным кабинетом в отеле «Лютеция». Однако время
шло, а службы Абвера работали в полном неведении, на-
щупывая место и время высадки десанта противника. Но
была достоверная информация, что к лету 1943 года запад-
ные державы получили суда необходимого тоннажа для вы-
садки десанта в любой точке побережья. Только с осени
1943 года Абвер получал информацию, что, вероятно,
вторжение произойдет через Ла-Манш. И посыпались де-
пеши от разведчиков с дезинформацией о местах высадки
десанта. Абвер тонул от информации западных разведок.
Главнокомандующий группой армий «Запад» фельдмар-
шал Роммель желал знать точно, где, когда и какими силами
следует ожидать вторжения противника. Однако Абвер к
началу 1944 года все еще предоставлял донесения и доку-
менты, не дававшие твердого ответа на вопросы военного
командования.
В первых числах июня 1944 года от агентуры из отря-
дов французского Сопротивления поступила информа-
ция, что из Лондона получен приказ быть в повышенной
боеготовности для поддержки десанты с моря. 5 июня
1944 года, в 19 часов, пришло сообщение из штаба Ром-
меля, что вторжение началось в Нормандии. Поль не по-
нимал, почему у него не было связи, ведь он мог бы
предупредить майора Деваврена о тех играх в разведках.
423
Он наконец-то женился на красавице Сюзанне, а через
год закончилась война. Поль вернулся домой в Марсель.
Вместе с ним переехала и Сюзанна. Поль уговорил ее пе-
реехать в их красивый замок. Он решил жить с семьей на
берегу Средиземного моря и строить корабли. Но не
долго длилось их семейное счастье на берегу тихой бухты.
Однажды утром в их дом постучался неизвестный муж-
чина. Поль вышел с ним на свежий воздух и тот предста-
вился связным от полковника Деваврена, которого Поль
ждал целых пять лет. Руководитель ждал Поля на конспи-
ративной квартире в Париже. Он понял, что война для
него еще не закончилась. Поль сказал Сюзанне, что его
служба в Париже не окончена, но он будет стараться вер-
нуться к ней, как можно быстрее.
Полковник Деваврен встретил его, как фронтового со-
служивца и пояснил, что многое знает о его деятельности
в Абвере, но для доклада Шарлю де Голлю необходимо на-
писать отчет о своих подвигах. Поль написал все, в том
числе о Мозере, двух железных крестах и золотых монетах,
но, конечно, умолчал о золотых гирях. Полковник расска-
зал Полю о его бывшем руководителе из Абвера полков-
нике Гелене. Тот скопировал имена наиболее ценной
агентуры Абвера, а потом уничтожил все архивы. Руковод-
ству Вермахта Гелен доложил, что все уничтожено, а за
месяц до окончания войны явился с данными по агентуре
к американцам, предложив свои услуги в борьбе с Сове-
тами. Американцы приняли его предложение, и теперь
Гелен принимает на работу бывших сотрудников Абвера.
Поля Дюбуа он знал лично по совместной работе. Вряд ли
он откажет кавалеру двух железных крестов Вермахта.
Что-то вроде такого предложения Поль и ожидал от Де-
ваврена…
424
Дневники Поля заканчивались рождением в 1946 году
сына Филиппа. В шестнадцатилетнем возрасте он переехал
в замок в Мондидье к Полю. А бабушка Сюзанна, устав
ждать Поля, вышла замуж за другого и уехала в Бордо…
глава15 Дорогами войны
© Copyright: Владимир Луканенков, 2022
Свидетельство о публикации №222010200939
Свидетельство о публикации №222010200939
Рецензии