У реки два берега, глава 13

 

                В сердце развалин

    Первым делом Ольшанский предложил поискать любой мало-мальски подходящий схрон на случай, если проводник террористов по возвращении поднимет шум. Где-то около часа у приятелей было в запасе. Потому с рядом предосторожностей они двинулись по гребню холма в сторону реки. Слева просматривались холмистые выходы скального грунта, справа простиралась ровная водная гладь болота. Здесь даже кочек не наблюдалось. Такое впечатление, что глубина здесь приличная.

     -- Друзья, вам не кажется странной конфигурация этого острова? -- нарушил молчание Высоковский. Он шёл последним, замыкая группу и оглядывая окрестности. Впереди прихрамывая двигался Ольшанский. Он, как более опытный в походах по горной местности, взял руководство на себя.

    Периодически Ольшанский производил фотосъёмку  окрестностей. Что-то его беспокоило. Конечно, это не горы в общепринятом понимании этого значения, и всё же, эти каменные выступы из почвы, глинистые  слои, проглядывающие на обрывистых боках скалистых уступов, провалы между той грядой, по которой двигались приятели, и холмами слева, словно заключёнными в кольцо внешних стен.

    -- Боюсь, что нам не сразу удастся найти то место, где расположен выход из туннеля, -- негромко высказал он своё мнение. -- Вот что, друзья, давайте отключим наши мобильники. Я так понимаю, мы забрались на территорию, где базируется, я так думаю, наш враг... Не стоит привлекать лишнего внимания. Давайте искать место для нашей базы. Надо спуститься с холма внутрь периметра. Здесь мы сейчас  как на ладони. Я не думаю, что они установили с этой стороны посты охраны, всё же болото является лучшей преградой от праздного любопытства посторонних, но недооценивать противника не стоит.

    Щеглов внутренне согласился с Андреем. Он сейчас чувствовал себя как в детстве, когда беспрекословно соглашался на лидерство своего друга, который не только придумывал интересные игры, но и находил мгновенно решение в казалось бы неразрешимой ситуации. Сколько раз он бросался на помощь, даже не раздумывая о возможной опасности для себя. Однажды Щеглов попал на реке в водоворот. Его потянуло течением на  дно. И казалось бы уже не было спасения, как вдруг сильные руки схватили его подмышки и поволокли наверх. Как Андрей умудрился всё это выполнить, он и сам потом не мог сказать. Просто вытолкнул его из потока на отмель, а потом и сам выбрался на песчаный островок...
   
    Высоковский в другое время бы поборолся за лидерство, но тут его холодный ум чётко просигнализировал, что в создавшейся ситуации Ольшанский, прошедший школу военных действий в гористой местности, имеет больше шансов сохранить жизнь и себе, и команде, чем кто-то другой. Высоковский давно догадывался, что в развалинах монастыря, скрывшись за высоким забором,  творится что-то противоправное. И однажды намекнул об этом вышестоящему начальству. Ему пообещали принять меры, а самому не вмешиваться в дела не своего ведомства, а потом просто отправили на пенсию...



    Лаз нашли неожиданно. Спустились по более-менее пологому склону внутрь периметра, поднялись на куполообразный холм. Ольшанский предложил перейти через него и осмотреть провал с той стороны этой возвышенности.

     Куполообразный холм только издали казался целым монолитом. Но стоило только взойти на него, и стало понятно, что и он изрыт взрывами прошлой войны. Покрытое кустарником и деревьями пространство оказалось будто вспаханным гигантским плугом. То и дело пришлось перебираться через рытвины и куски породы, прикрытые мхом и прошлогодней травой.

    -- Представляю, какой ад был здесь для партизан... -- произнёс задумчиво Щеглов.

    -- Вот и будем искать место их стоянки. Вряд ли террористы обосновались здесь. У них есть более удобное место в развалинах монастыря. Сюда они приходят по подземному ходу, не нашему, другому... Что-то странное получается... Никто не знает про этот ход, про этот лог... -- предположил Высоковский.

     -- Ну почему не знают, -- откликнулся Ольшанский. -- Знали старожилы, говорили об этом. И про подземный ход знали... Только где он находится, не всем было известно. Да и входы в подземелье были взорваны... А потом и к болоту стали запрещать ходить, там ведь действительно опасно...

     В этот момент Щеглов неудачно наступил на очередной каменный бугор, и вдруг почва под ним стала осыпаться, и он с шумом поехал куда-то вниз...

    -- Толя, ты как? -- негромко позвал его Ольшанский.

   -- Нормально, -- послышалось из глубины. -- Тут какая-то полость, довольно широкая. Можете спускаться...

    Ольшанский, а за ним и Высоковский последовали приглашению приятеля.
Пространство оказалось действительно широким. Осыпь грунта, по которому они осторожно спустились, представляла собой смесь  глины, песка и... осколков кирпича, перемешанных с остатками травы, хвои и листвы...

     Ольшанский включил фонарик и направил на потолок, почти нависающий над головами.

    -- Вам не кажется странным, что у нас под ногами битый кирпич? -- спросил приятелей, так же, как и он, разглядывающих найденное укрытие. -- К тому же, кирпич не современный. Гляньте, и форма другая...

    -- Что ты хочешь? Если сюда шёл подземный ход, значит, здесь был когда-то тоже монастырь или скит... А ещё, слышал от стариков, что, вроде бы, в старину здесь была крепость... Странно только, что совсем недалеко от города, а мы об этих местах совсем ничего не знаем. Приняли на веру утверждение, что место это опасное, что здесь волки водятся... -- откликнулся Щеглов.

      -- А оно и действительно опасное. Здорово в старину придумали, слухи распустили, болотом окружили... Если здесь скиты были, значит, и пещеры, где старцы обитали, есть...-- предположил Ольшанский. -- Давайте осмотрим повнимательнее эту полость, и если нам не подойдёт под базу, поищем дальше.

    Вскоре нашли небольшое отверстие в противоположном конце полости. Оно было полукруглое и вполне достаточное, чтобы через него мог пробраться мужчина. Пролезть в него и осмотреть то  пространство, которое должно было там быть, вызвался Щеглов, как более щуплый из троих. Ольшанский в другое время не предоставил бы другому этой чести первооткрывательства уже в силу своего характера, но на этот раз, скрепя сердце, согласился. Рана на ноге у него ещё давала о себе знать. А сегодняшний вояж через болото и подъём на холмы сказались на самочувствии не лучшим образом...

    Щеглов снял с себя всё лишнее и протиснулся в отверстие, освещая путь фонариком. Некоторое время он повозился, сталкивая осколки кирпича и прочий мусор, потом  сообщил:

   -- А здесь помещение побольше, правда, пол далековат для прыжка, лучше по верёвке спускаться... Впрочем, я попробую...

    Не успели приятели ему возразить, что не следует так рисковать, как Анатолий проворно выполз назад, развернулся  и ногами вперёд юркнул в проём...

    -- Всё нормально, -- послышался снизу его голос. Следом спустились его спутники.

     Здесь уже явно видно было, что стены помещения сложены из кирпича, а потолок представляет собой купол, пробитый в одном месте, а лаз, через который пробрались люди, когда-то был если не окном, то скорее всего дверью с полукруглым арочным верхом...

     -- Я почему-то и раньше думал, что это не скалы. Ещё когда поднимались по отгораживающему болото холму... Какие-то там выступы странные. Вы не находите? --  поинтересовался Высоковский.

     -- Кто его знает. Одно понятно, строение это давнее. Таких стен почти нигде нет. В городе уж точно... -- откликнулся Щеглов.
 
     Они ещё некоторое время побродили по кучам ссыпавшегося грунта, но чувствовали, что уже довольно основательно устали.  Устроились в одном из углов, где не ощущалось  ветра и сверху не могло ничего свалиться, достали термосы и бутерброды, заготовленные жёнами. Но Ольшанский быстро прекратил уже готовое было начаться пиршество и напомнил, что им быть на острове ещё неизвестно сколько времени и не стоит уничтожать еду в первый же день. Потому удовлетворились небольшими бутербродами и кружкой чая. Затем притулились друг к другу в надежде задремать, потому что натруженные тела требовали отдыха.

    Разбудил Ольшанского чей-то говор. Он мгновенно из сна вернулся в реальность...

    Говорили на русском, но с сильным акцентом. Андрей прислушался. Звуки шли откуда-то сверху. И вначале он почти не разбирал слова... Потом услышал на чистом русском:

    -- Ну, нашёл что-нибудь? Может тебе показалось?

    -- Нет, командир. По тропе кто-то шёл. Я видел следы...

    -- Но здесь ничего нет...

    -- Они сюда шли... Я вижу...

    -- И сколько их?

    -- Больше одного...

    -- Ищи дальше. Найдёте, сам знаешь, что делать. Не мне вас учить...

    Голоса стихли, говорившие прошли мимо пролома в потолке...

    -- Что это было? -- шёпотом спросил Щеглов.

    -- Тс-с-с, -- предупредил дальнейшие расспросы Ольшанский, -- нас вычислили и ищут. На поверхность нам нельзя. Надо искать тот проход с решёткой...

    Ночь прошла в тягостных раздумьях. И почему они решили, что успеют всё сделать за день-два. Не додумались захватить хотя бы спальники. Словно на прогулку собрались. А с другой стороны, действительно, на прогулку. Совсем не подумали, что в этих развалинах могут оказаться враги...

    Второй день посвятили поискам выхода из этого помещения. Что оно собой представляло раньше, понять было трудно. Где-то метров десять на десять. Что это могло быть? Наполовину засыпано глинистым грунтом и битым кирпичом... Потом увидели арку  в стене и поняли, что это или окно, или дверь, стали разбирать завал, к концу дня пробились в следующее помещение... Обвалившийся потолок огромной глыбой перекрывал  проход, и всё-таки им удалось протиснуться под него и оказаться в узком пролёте лестницы. Наверх дороги не было, только вниз. И они пошли вниз, освещая путь фонариками. Круговая лестница почти не пострадала, хотя и была засыпана  наполовину, как и остальные помещения.

    Так они спустились на три пролёта.

    И опять наступила ночь. Щеглов хотел было позвонить домой, предупредить, что задержится. Но Ольшанский с Высоковским сразу же остановили его.

    -- Ты что, Толь, не понимаешь? Да у них сейчас все средства задействованы на прослушку, а ты им такой подарок...

    -- Хорошо тебе, тебя никто не ждёт. А меня Валя съест, если не позвоню...

    -- А если позвонишь, то, уверяю, есть ей уже будет некого. Терпи.

    Спать решили поочерёдно. Кто-то должен дежурить на всякий случай.  Прошла ещё одна ночь... Чай в термосах давно остыл. И они наспех пожевали по кусочку бутерброда и запили глотком жидкости, отдалённо напоминающей чай.

    Здесь, внизу до слуха не доносилось ни одного звука. И всё-таки они подозревали, что враг не дремлет... Потому стали ещё осторожнее... И несмотря на ломоту в теле продолжили поиски прохода...

    Они были в самом низу этого странного сооружения. Здесь уже не было того нагромождения разрушенных стен и гор глины с грунтом. И сводчатый потолок не был пробит и обрушен. Сюда не долетели сбрасываемые фашистами бомбы... И всё же, странное это было помещение. Хорошо, что взяли механический фонарик, электроэнергию для которого можно получать, постоянно нажимая на кнопку. Правда, света он давал мало, но если нужно было что-то разглядеть поподробнее, включали светодиодный...

    Вначале они не поняли, что там хрустит под ногами, и только когда включили яркий свет, увидели горы костей и черепов...

    -- Что это? -- Щеглов наклонился над множеством скелетов, рассыпавшихся  от времени и полупогружённых в застилающий пол прах. -- Неужели это партизаны, которые  как и мы не смогли выбраться наверх?

    -- Нет, -- негромко ответил Ольшанский, -- здесь нет оружия, и черепа, погляди, разного размера -- скорее всего, женские, детские. Вон, смотри, совсем крохотные... Я не уверен, что это останки погибших в Великую отечественную... Сюда бы археологов, они бы просветили нас на этот счёт... Но их наличие свидетельствует о том, что отсюда нет выхода, и нам придётся подниматься назад...

    -- Или искать здесь выход, -- предположил Высоковский. -- Посмотри на стены. Здесь явно была вода,  заливавшая помещение почти доверху, а потом она куда-то ушла... Давайте искать...

    Так прошло ещё два дня... Еды уже не осталось. Воды тоже почти не было. Лишь одна баклажка, но это неприкосновенный запас...

    И всё-таки мужчины не сдавались. Они обследовали всё пространство помещения, казавшегося таким огромным в колеблющемся свете фонарика. Все испытывали жажду, но терпели, надеясь найти выход из этой западни... Труднее всего было Ольшанскому. Нестерпимо болела потревоженная рана на ноге. Он неосторожно спустился по склону обвала и разодрал кожу об  острый обломок кирпичной кладки...

    И всё же он первым нашёл  выход. Это было четырёхугольное отверстие в дальнем конце помещения. И пришлось выгребать спрессованные кости останков, перемешанные с каким-то грунтом, превратившимся в камень. Все трое попеременно орудовали сапёрной лопаткой и киркой, не заботясь о том, что кто-то услышит звуки ударов... Они не знали день сейчас или ночь... Но это было единственное отверстие, которое можно было расчистить...

    Сколько прошло времени, они уже не считали...  В один момент Щеглов, который как раз выгребал  разбитый киркой грунт,  попытался разогнуться и почувствовал, что над ним нет преграды. Он поднял голову и увидел далеко-далеко в просветах между тьмой еле заметные искорки света... Потом понял, что это звёзды...

    -- Друзья, сверху звёзды... Мы выбрались, -- прошептал он, боясь, что голос могут услышать. Отдыхавшие в помещении Ольшанский и Высоковский проворно полезли в пробитый ход и удивились, что им там не тесно.

    Все они долго вглядывались в эти светлячки в вышине, не узнавая их и всё-таки вдыхая в себя свежий воздух с запахом близкого болота и ещё чего-то пока не опознаваемого обонянием, но знакомого и не несущего страха преследования.

    Ночью побоялись использовать фонарик. Кто его знает, может быть там, в вышине, где-то стоит стража врага...

    Назад, в то помещение со скелетами и спёртым воздухом уже не вернулись, вытащили свои рюкзаки и зачехлённые ружья и притулились к стене в ожидании рассвета...

     Потом небо стало сереть, огоньки звёзд погасли. И наконец наступил момент, когда уже можно было разглядеть то место, куда они выбрались ночью...

    Это был когда-то своего рода коридор. Теперь его потолок зиял множеством провалов, видимо, пробитых снарядами. С одной стороны высилась сплошная стена из каменных блоков, вдоль которой была сделана вторая, уже из кирпича. И эта кирпичная полуразрушенная  стенка тянулась куда-то дальше, во мрак, ныряя под обрушившийся потолок, а напротив была вторая стена из блоков, где-то метрах в четырёх-пяти... И пространство между ними поросло сорной растительностью, сейчас, весной жухлой и ломкой, а кое-где и тонкими чахлыми деревцами...

     -- Ребята, вам эта картина ничего не напоминает? -- негромко спросил Ольшанский.

     Высоковский пожал плечами. Он поглядывал наверх, прикидывая, сколько же метров до пробоин в потолке... Щеглов огляделся вокруг. С одной стороны провалившийся верх этого длинного помещения перекрывал вид его наземного  продолжения, с другой -- кустарники и прошлогодняя трава закрывали обзор...
Оба вопросительно посмотрели на Ольшанского.

    -- Да такой вид был из нашего туннеля. Вспомните, как мы из-за решётки выглядывали... Он точно, где-то здесь выходит в этот... даже не знаю, как его обозвать... Надо осторожно  осмотреть противоположную стену в обоих направлениях...

    Надежда на скорое вызволение придала сил... Им даже не хотелось есть. Вначале пошли налево. Но скоро упёрлись в обвал верха этого прохода, а перебравшись через завалы, вскоре наткнулись на капитальную стену из монолитных блоков. И пришлось возвращаться назад... На этот раз решили съесть остатки того, что ещё оставалось в рюкзаках. А там уже было совсем мало. Остались какие-то сухари и крошки...

    Выпили последние капли воды. Больше уже ничего не было...

    Потом пошли вправо. Внимательно оглядывая стену из блоков. Первоначальный выброс адреналина, так здорово взбодривший их на рассвете, уже прошёл. На смену ему явились апатия и усталость. И уже когда, казалось бы руки должны были опуститься, а мозг настойчиво требовал отдыха, Ольшанский, хромавший впереди, поднял руку вверх, привлекая внимание...

    Впереди был проём в стене и знакомая решётка... Высоковский первым бросился к ней, ухватился за толстые прутья и потянул на себя...

    -- Осторожно, -- предупредил Ольшанский, -- внизу она придавлена сором...

    Теперь, при виде близкого избавления сил у всех троих сразу прибавилось...Правда, освобождение прохода от сваленной сверху смеси битого кирпича, глины и прочего мусора далось им нелегко. Силы уже были на исходе. Но они сделали всё, что требовалось: расчистили пространство перед решёткой. И она подалась. Не сразу. Пришлось применить усилие...

    И наконец они в туннеле... Водворили решётку на место, сквозь прутья попытались замаскировать, насколько можно, следы своей деятельности. И только потом двинулись в сторону дома. Если раньше этот путь им казался лишь лёгкой прогулкой, то теперь они еле шли. Усталость давила на плечи. Каждый шаг давался с трудом. Они уже не помнили, сколько шли по этому подземному ходу, подсвечивая себе фонариками, уже почти иссякшими, когда наконец показался их прокоп и свисающая из него лестница.

    Дальше всё было делом техники... Они выбрались наверх, когда уже было темно. Сбросили свои рюкзаки здесь же...

    -- Вот что, идёмте ко мне, -- предложил Щеглов. -- Потому что я отсюда живу ближе вас обоих. И, думаю, там все наши... Они нас ждут...

    -- Ты уверен? -- скептически поинтересовался Ольшанский. Его поддержал Высоковский.

    -- Уверен, а кроме того, там мой сын и машина, на которой он вас доставит по домам...

   Юхнов, август  2018 г.