Плывущие против течения. Глава вторая

    С превеликой радостью смотрела Марина Сергеевна на каждого, кто входил в церковь поздно вечером тридцать первого декабря 2021-го года. Знакомые, родные лица! Вот престарелая мать с болящим сыном приехали за восемьдесят километров, а вот – весь родственный клан с противоположного берега Камы, из Закамска. Лёгкой походкой вошёл  студент-выпускник, все годы учебы проживший при Храме, совмещавший учебу с работой да помогавший при этом многодетной родительской семье в Шамарах. Прибыл уставщик и певчие-крылошане, появились оба батюшки – протоиерей Никола, настоятель Храма во имя Святителя Стефана Пермского и священник о.Георгий. Раскатисто зазвучал-загудел колокол: ровно в десять вечера началось полунощное бдение, ставшее для многих прихожан уже доброй традицией.
   
   Молились в эту ночь Святому мученику Внифантию, исцеляющему людей от пьянства и прочих грехов. Мысленно попыталась Марина Сергеевна  представить себе его Житие. То было порубежье с третьего на четвёртый век новой эры от Рожества Христова, времена правления императора Диоклетиана. Вольными были нравы тогдашнего Рима, однако, тайное учение Христа, входя в силу, уже  противостояло  всем видам разврата.
   
    Знатная римлянка Аглаида порой любила посещать невольничьи рынки, и в один из дней приглянулся ей выставленный на продажу молодой красивый раб, чей облик, исполненный внутреннего  достоинства, привлёк внимание сразу нескольких покупателей. Завязался торг, и  своевольной дочери проконсула пришлось выложить немалую сумму за свою прихоть.
– Не вздумай убежать! – строго предупредила она юношу, садясь в богатую  повозку и поручив стражнику его охрану.
– Госпожа,  – учтиво поклонился он, – вижу, что служить тебе – воля богов.
– А коли так, разрешаю тебе найти занятие по душе, – улыбнулась Аглаида, уже воспылавшая к красавцу тайной страстью.
   
    Неделя понадобилась Внифантию, чьё знание языков и ум удивили римлянку, чтобы обойти  сады и поля в обширном имении своей хозяйки, посетить все службы и мастерские, потолковать с десятками людей – вольнонаёмными и рабами.
– Тебя постоянно обкрадывают, госпожа, – сказал он ей в один из знойных полдней, когда  Аглаида  возлежала в беседке  под сенью дерев в саду. – Вот книга, где сделал я записи того, что производится в имении и что вывозится отсюда на продажу. Посмотри на разницу в ценах: твой управитель наживается  вместе с помощниками.
     Оттолкнув записи, разгневанная Аглаида позвонила в колокольчик, сбежались служанки и стражники.
–  Управителя выпороть плетьми, заковать в цепи, отвезти на рынок и продать в рабство. Негодяй заслуживает смертной казни, но я вновь являю свою милость.  А ты, Внифантий, с этой минуты будешь распоряжаться  моим имением!
   
     Едва новый управляющий приступил к своим обязанностям, как дела круто пошли в гору, доходы увеличились, Аглаида стала одной из богатейших женщин  Рима.  Вскоре стала она вечерами приглашать Внифантия в свои роскошные покои, угощать изысканными блюдами да лучшими винами из своих погребов. Его отчёт о каждодневных новшествах  в имении был лишь поводом для встреч:  желание  избалованной, искушённой римлянки  молодой мужчина читал в её глазах.  Аглаида была лет на семь старше его, молодые служанки заглядывались на Внифантия, взоры их щедро обещали ему свои ласки, но, помня судьбу прежнего управителя, новый отвергал все соблазны, пока в один из вечеров, выпив поданного хозяйкой какого-то особого вина, он уступил её греховной страсти.
    
   С тех пор они всецело – без оглядки –   предавались  винопитию и блуду. При этом Внифантий от природы был  человеком  добрым и щедрым, с радостью оказывал он гостеприимство порой заходящим в имение странникам, а, отправляясь по делам в город, любил раздавать милостыню неимущим.
   
     Так пролетело нескольких лет, пока Аглаида однажды не услышала от христиан, что человек, почитающий мощи святых мучеников, по их заступничеству получит от Господа прощение грехов. С годами всё острей ощущал своё падение и Внифантий, и вот Господь дал ему возможность кровью искупить грехи. Повеление хозяйки отправиться в Малую Азию, где христиане  подвергались жесточайшим гонениям, приобрести там святые мощи и привезти их в Рим – стало долгожданным и обрадовало его.
  – А что, госпожа, если я не найду мощей и привезу тебе собственное тело, будешь ли ты почитать меня как святого? – улыбнулся ей слуга.
 – Сейчас не время для шуток, – с укором ответила Аглаида. – Поспеши отправиться в путь!
 
    И вот во главе многочисленной свиты,  имея при себе много золота, Внифантий   прибыл в город Тарс в Киликии с искренним желанием забальзамировать останки святых и с почестями перевезти их в Рим. Согласно Житию, он немедленно направился в амфитеатр, где  в то время происходила жестокая казнь двадцати  христианских мучеников. С  ужасом наблюдал  управляющий  имением Аглаиды,  как одного из них разрывали на части, привязав за руки и за ноги к четырем столбам, другого подвешивали вниз головой, третьих яростно бичевали, а иным раздирали бока железными крючьями. На призывы отречься все они оставались  тверды и неколебимы в вере, что  поразило Внифантия в самое сердце. Позабыв о прошлой нечестивой жизни, в слезах бросился он к стопам мучеников, благоговейно облобызал их оковы и  во всеуслышание объявил, что отныне он также является последователем Христа.
   
    Внифантия доставили на суд  к правителю  Тарса: с презрением отверг он служение идолам, а вскоре был отвезён  в цирк, где по молитвам святых мучеников переносил различные истязания с таким бесстрастием, как будто уже покинул этот мир и был чужд собственному телу. По легенде, ему вонзали под ногти заточенный тростник, лили в рот расплавленный свинец,  опускали в котел с кипящей смолой, но никакие мучения не могли сломить его дух. С радостью выслушал он вынесенный ему смертный приговор, осенив  себя крестным знамением перед казнью.
    Спутники Святого Внифантия поначалу искали его в питейных местах, но позже местный палач рассказал им о казни римлянина. Они выкупили его тело  за пятьдесят фунтов золота и с почетом доставили в Рим.
   
    В это время явился Аглаиде Ангел Господень и произнес: «Встань и иди навстречу тому, кто был твоим слугой и товарищем в блуде, а ныне стал нашим братом. Прими его как господина, ибо благодаря ему простятся тебе все твои грехи». С радостью в сердце женщина снарядила пышную свиту, чтобы достойно встретить святые мощи еще на пути в Рим. Так в точности исполнилось невольное пророчество, произнесенное Святым Внифантием перед отъездом. Вскоре построила Аглаида на месте встречи святых мощей большую и красивую церковь во имя мученика, и в ней на протяжении веков совершались многочисленные чудеса. Сама же она,  раздав все свое состояние нищим,  всецело посвятила себя подвигам благочестия. Бывшая блудница почила в мире тринадцатью годами позже, и все прегрешения ее прошлой жизни  изгладились заступничеством Святого Внифантия.
               
     Размышления Марины Сергеевны о неисповедимых путях Господних прервали залпы фейерверков в первом часу ночи. Небо над особнячками близ церкви расцветилось мириадами бенгальских огней и вспыхнувших петард. Гулкие хлопки звучали один за другим, посылая вверх синие, зелёные и багряные россыпи. Бесовская красота, видимая из окон, на пару секунд заворожила её, но женщина тут же перевела взор на иконостас, где сами лики святых, казалось, осуждали огненную вакханалию в дни поста.
    Вспомнилось староверке,  что по указу Петра Первого празднование нового года перенесено было с середины сентября на первое января, как на излюбленном царю инославном Западе. Пётр повелел украшать дома ёлками и хвойными лапами,  зело пить, гулять до полнейшего опьянения, запускать петарды да шутихи. Всех противников греховных нововведений ожидали лютые расправы, начало которых положил его отец, Алексей Михайлович Романов. Пожалуй, не было в русской истории большего царя-антихриста на троне, любившего жестокие пьяные  оргии, уничтожившего  треть работоспособного народа, но не было и другого правителя, так неоправданно возвеличенного западными и отечественными борзописцами. Как же, Пётр Великий, портрет которого  украшает рабочий  кабинет Путина! Китайцы, как и ревностные исламисты, напрочь отвергли бы всякие попытки переноса нового года, а мой горестный русский народ, подумалось Марине Сергеевне, лучше согласится вымирать, чем отказаться от новогодних празднеств, фейерверков и возлияний.
                *                *                *
        В ночь на первое января года две тысячи двадцать второго Владыка  Евфимий молился в больничной палате Святому Внифантию.
– Отдохнул бы, батюшка, поспал, – с укоризной молвил  заглянувший к нему доктор. –  Сердечко у тебя слабое, понадобится ещё одна операция.
– На всё воля Божия! – продолжал молитвы Владыка, вспоминая непростой свой  путь к истинному Православию. В кратких перерывах между молитв видел он себя  мальчонкой из села Шатки Горьковской области. Отец его содержал семью, работая научным сотрудником в ядерном центре: воспитанием детей, старшего Жени и младшего Саши, в основном, занималась  мама –  медсестра по профессии, с детства привившая сыновьям трудовые навыки. Школу Евгений окончил в Арзамасе в 1976-м году и сразу же устроился токарем на электромеханический завод. Ему как не вступившему в комсомол молодому парню  поступление в институт  было закрыто, пришлось полтора года поработать токарем. Зато узнал, что такое рабочая специальность и как дороги заработанные своим трудом деньги.
   
   Следующей вехой на его жизненном пути стала армия,  сначала сержантская школа под Симферополем, потом полтора года под Евпаторией. Служба в Крыму отнюдь не оказалась синекурой:
– Все отдыхают, – вспоминал Владыка, – а мы бегаем взводом по жаре тридцать два километра. Бывало, из тридцати человек выдерживало десять…
    Отслужив в армии, устроился Евгений лаборантом в ядерном центре, поступил в техникум в Арзамасе, закончил первый курс на одни пятёрки.  Женился, стал отцом двух дочерей, но мечта о высшем образовании не отпускала талантливого парня. Пришлось вступить в комсомол, и только после этого удалось ему поступить на вечернее отделение  в Арзамасский  филиал МИФИ. В школе у Евгения математика и физика всегда шли на отлично,  учёба в институте давалась ему легко. На контрольную по черчению обычно давалось два часа:  быстро делал он своё задание да помогал ещё девяти однокурсникам. Даже дипломную написал без отрыва от  основной  деятельности. Закончил  МИФИ с красным дипломом, и – более того – его дипломной работе было присвоено  второе место среди всех прочих работ выпускников. Получил премию, устроился научным сотрудником в ядерный центр, где работал его отец. К тому времени его рабочий стаж был изрядным, но реализовать себя в полной мере удалось не сразу. Рвения к комсомольской деятельности у него не было ни малейшего: дважды пытались его выгнать из комсомола, а к двадцати семи годам он сам вышел оттуда.

  -  Жил, как и все в советские времена, –  вспоминал Владыка, – не был крещён, а брата крестила бабушка. Мои родители – с реки Ветлуги, из заволжских кержацких деревень. Заходил в деревню, где жила бабушка, она брала меня с собой на молитвы, скорее всего – беспоповские. Когда речь заходила о вере в Христа, никониане о нас говорили: “Это староверы, что с них взять?” А мы о них: “Это никониане, что с них взять?” Ныне все заволжские деревни вымерли, но всё, что было заложено у меня в детстве, всплыло!”.
   
    Прийти к Богу  мне помог удивительный случай. Отличаясь редкой добросовестностью во всех делах, я сам разработал и собрал установку, на которой проводил научные эксперименты. В канун памятного для меня  дня мне приснился сон, что  лежу я в могиле, а справа и слева – усопшие.  Вверху – полупрозрачная земля. В тот драматический день с восьми до десяти утра я, как обычно,  готовил установку. Дальше – по расписанию – должны были быть эксперименты и обед, после – проверка.  Но в тот день я   явственно услышал чей-то голос: “Пока не напишешь красными буквами на стене “03”, не начинай работу!”. Конечно, не придал этому значения, но странности продолжались. В десять я прилип к табуретке и целый час не мог оторвать от неё ног.  При первом же наборе тока возникла нештатная ситуация – ток триста килоампер, или сорок киловатт.
   
    Я отключил всё, стал проверять приборы, искать причину. Полез наверх под потолок с тестером: “Дотрагиваюсь до прибора, меня бьёт током. Пытаюсь отдёрнуть руку  – и не могу!  И тут что-то подлетает ко мне, вытаскивает провод через фаланги пальцев. Я падаю со шкафа вниз – прямо на рулон резины, который по стечению обстоятельств положили накануне прямо под шкафом.  Помню, как я падал вниз вертикально, но  мой напарник-лаборант, бывший десантник, видел, что я летел горизонтально, потом упал. Вся кровь ушла в стопы. Я остался жив, но на правой руке и на обеих ногах, когда с них сняли носки, оказались отверстия – через них выходил ток. Тестер расплавился и согнулся.  В этом происшествии для физиков было много непонятных вещей. Коллеги не понимали, как я вообще остался жив, после такого удара током? Поначалу никто не мог вспомнить номер вызова скорой – 03, наконец, вспомнили. Пролежал я какое-то время в больнице, перешёл на другое место работы и вновь услышал внутренний голос: “Бросай это дело, иди к Богу!”.
   
    Поставили меня быть руководителем молодых дипломников, а голос твердит – или к старообрядчеству. А где искать староверов? Пошёл в библиотеку, нашёл, что в Москве есть Рогожский посёлок и кладбище, но туда не поехал. Потом  в Костроме  нашёл старообрядческий Храм, там меня встретил о. Василий Терентьев и направил в Арзамас к о.Алексею Думнов. В ту пору я уже был с бородой, а росла она у меня быстро. Бывало, в армии побреюсь, а к обеду опять борода вырастала. Офицеры даже велели мне всегда иметь при себе бритву. Когда я женился, то догола сбрил бороду, потом отращивал снова. Видно, был мне на то знак свыше.
   
    Помню, что жена Лариса была из семьи очень активных коммунистов: они даже выходили с флагами на Красную площадь. Будучи в профсоюзе, Лариса постоянно подшучивала над моей политической неграмотностью. Расхождения во взглядах, нарастали, углублялись, однако, мы договорились, что поставим на ноги детей. Обе наши дочери закончили институты, и мы с женой мирно разошлись: каждый пошёл своим путём по дальнейшей жизни. О.Алексей Думнов окрестил меня, стал я ходить как мирянин в арзамасскую старообрядческую церковь, потом стал читать священные книги. В субботние и воскресные дни ночевал при  Храме, там с огромным интересом слушал рассказы бабушек, особенно Марии Анфиногеновны, матери о.Алексия. Она заставила меня читать псалмы  – от простых чтений к сложным, – стал я читать Апостол. К 2004-му году читал каноны и Апостол.
   
    К тому времени митрополитом стал Владыка Андриан, при нём развернулась большая кадровая работа в старообрядчестве. Владыка узнал мою биографию и решил вызвать меня к себе. Четвёртого июня 2004-го года приехал я в Москву, в Рогожскую слободу, где Владыка поставил меня в диаконы.  Тогда-то я  понял, что воле Божией сопротивляться нельзя, но надо многому учиться. Я ещё работал в институте, но понял, что со служением Богу это несовместимо: в курилке  – мат, анекдоты – от всего этого надо было срочно уходить.
– Будешь и диаконом, и сторожем при церкви, – услышал я в Арзамасе, – будем давать тебе поначалу и маленькую денежку за службу.
     Так стал я служить, а заодно изучать архивные материалы о старообрядчестве. Любил залезать на колокольню, читать там книги да любоваться на окрестности.
      
    Помню, как в 2005-м году Владыка Андриан совершил поездку  на Дальний  Восток с протодиаконом Виктором Савельевым,  постоянным своим помощником. По окончании её  Виктор предложил Владыке взять меня с собой в поездку по Уралу, подробно объяснив при этом, что и как нужно делать. Вначале мы приехали в Екатеринбург, где провели общее собрание уральских староверов,  потом отправились в Шамары, там от часовни Священномучеников Константина и Аркадия сплавлялись по реке Сылве на лодках.  После наш путь лежал в Очер, Верещагино, Пермь, заезжали мы и в небольшие деревенские церквушки. Я очень волновался, мало спал, вникая во все тонкости службы, присутствовал на  освящении храма в Менделеево. Для меня это был настоящий марафон, который закалил меня: в ходе его я освоил архирейско-диаконскую службу.
   
     Едва я вернулся  в Арзамас, как Владыка Андриан снова вызвал меня в Москву на Совет Митрополии, поставил вторым секретарём Совета. Последующие события моей жизни развивались стремительно. Помню, как о.Евгений Чунин не советовал Владыке идти на Великорецкий крестный ход, но митрополит пошёл, возглавив колонну верующих,  и скончался во время хода от сердечной недостаточности. Я оставался в Москве, и вскоре при новом  митрополите, Владыке Корнилии,  в июне 2006-го года меня поставили в священники. На Соборе в Белой Кринице – кандидатом в епископы, а вскоре по воле Божией я стал епископом Казанским и Вятским. Объехал все приходы епархии, особенно любил сельские, вроде того, что в Кильмезе, укрепил вятское священство.
   
    Помню, как решением октябрьского Освященного Собора  2018-го года меня  поставили  во главе ещё и Уральской епархии с её обширными землями, охватывающими Западный, Средний, Восточный и Южный Урал.  Сразу же посетил я ряд приходов, в том числе Оренбургский, один из самых отдалённых. Но особенно понравилась мне Пермь, порадовал просторный Храм   во имя Святителя Стефана Пермского и его прихожане, где каждый по-своему талантлив. После инфаркта в ушедшем тяжёлом 2021-м году пришлось мне расстаться с Уралом, да только душа рвётся туда…
     Вновь заглянувший в палату доктор увидал молящегося Владыку, а чуть позже поделился откровениями с медсестрой:
– Это же старовер, что с него взять!
               *                * 
    К вечеру первого января стали известны трагические последствия новогодней ночи.  В Рязанской области при запуске ракеты погиб полковник МВД, ему оторвало голову. Погибший полковник приехал из другого региона РФ в гости к знакомым, чтобы отпраздновать Новый год. В Набережных Челнах петарда разрушила балкон в одной из квартир, вызвав пожар. В Красноярске из-за искры от фейерверка сгорела квартира. В подмосковных Химках петарда взорвалась в руках 15-летнего подростка.  У него травмированы пальцы, осколки петарды повредили лицо. Подростка госпитализировали. По данным MK.RU, ему оторвало два пальца на правой руке. Прокуратуре предстоит установить  место приобретения петарды, будет проверена ее сертификация и качество.
   
    Пять человек получили ранения из-за пиротехники в Нижегородской области. По данным регионального управления МЧС, троих из них пришлось госпитализировать 1 января.  43-летнему мужчине в Нижнем Новгороде обожгло руку бенгальским огнем, его отвезли в Институт травматологии. 39-летнему жителю города оторвало фалангу пальца на правой ладони, его отвезли в больницу. Туда также попала 39-летняя женщина, глаз которой был травмирован взрывом петарды.  Более десяти человек в Москве получили ожоги и травмы из-за неосторожного обращения с пиротехникой. Нескольких пришлось госпитализировать в московские клиники.
   
      В Татарстане в городе Набережные Челны шальная петарда пробила балконное остекление квартиры на пятом этаже. Хозяйка квартиры рассказала, что фейерверки запускали из машины.  В балконное окно залетела петарда и раздался взрыв: балкон, полностью обустроенный, разворочен: горели кресла, плавился линолеум, выбило окно, везде разлетелись стекла. «Гады, хорошо повеселились, устроили праздник», – возмутилась женщина.
     В Иркутске из-за неосторожного обращения с пиротехникой загорелся дом. Из него эвакуировали семьдесят троих  жильцов. Горела обшивка на уровне шестого-восьмого этажей. Пожар локализовали на площади 60 кв. метров.  В Красноярске на втором этаже жилого дома из-за фейерверка загорелась квартира. Петарду запустили во дворе дома. Пожарные эвакуировали десять человек, из них четверо детей.
   
    За  первые два дня 2022-го года к медикам по всей стране обратились тысячи пострадавших от неосторожного обращения с пиротехникой  – с ожогами и тяжелыми травмами. И только те, кто плыли в новогоднюю ночь против мутного  течения  общероссийской жизни, сохранили телесное здравие и душевное спокойствие.