Отрывок из книги Женщина ночи. Разные лица любви

...На следующий день отправление московского поезда ознаменовалось её присутствием рядом с представителем польского народа. Всё произошло так быстро, что не было времени задуматься о том, что ей сулил предстоящий вояж.
Они заняли двухместное купе и едва успели разложить вещи, как Янош пригласил её в вагон-ресторан. Стол был накрыт всякими изысканными яствами, среди которых в самом центре красовался графинчик с «Зубровкой». Приятные и учтивые манеры спутника, мягкий голос, доброе и открытое лицо — всё внушало симпатию и доверие. Говорило о том, что в его компании можно расслабиться, не задумываясь о последствиях.
Так что уже до того, как были поданы основные блюда, количество напитка превысило допустимые нормы, что и посодействовало тому, чтобы по окончании ужина очертя голову пуститься в любовную близость в узком пространстве купе.
Утром Настя вышла из поезда, ощущая сильную головную боль и когда они добрались до трёхзвездочного отеля, у неё даже не было сил огорчиться тому, как простенько выглядел их номер в гостинице.
Из кровати она вылезла только тогда, когда во второй половине дня вернулся Янош. Посмотрела на своё отражение в зеркале и не сразу узнала.
— Ты уверен, что приглашал именно эту девушку? У меня, например, есть сомнения.
Янош добродушно улыбнулся и заверил, что она самая красивая cobeta1 из всех, с кем ему приходилось иметь дело.
— Однако, твои избранницы не прочь выпить.
Услышав это, мужчина заметно развеселился, рассказал парочку польских анекдотов на эту тему, после чего напомнил о том, что к восьми часам вечера их ждут в ночном клубе «Метелица».
— Ты должен был меня предупредить, что мы идём в такой крутой клуб. Я не взяла подходящее платье. Нельзя же оскорблять чувства окружающих несоответствующим внешним видом, — смекнула Настя, что есть шанс увеличить гардероб.
— Ладно-ладно, — добрел на глазах Янош, окидывая её понимающей улыбкой. — Вот так и начинается естественный отбор денег! Что ж, если координация твоих движений позволяет, поедем в какой-нибудь бутик.
Как бы последствия выпитого ни сказывались на здоровье, подобная перспектива подталкивала к действиям, и уже через полчаса Настя предстала готовой к получению трофеев. К её огромному и неописуемому удовольствию, Янош показал себя с самой лучшей стороны и повёл прямиком в бутик под названием «Шанель». Правда, предварительно предупредил, что в силах пополнить её гардероб лишь одним платьем.
В атмосфере дизайнерских шедевров Настя окончательно протрезвела. Наряды отвечали её вкусу и кружили голову. Она с полной уверенностью отдала предпочтение платью кофейного цвета с классическими линиями. Примерила его и получила восторженные взгляды обслуживающего персонала и своего друга.
Янош, хотя и пребывал в полной убеждённости, что не платье красит человека, пререкаться не стал и покорно расплатился, тем самым обнаруживая приятные свойства человеческой натуры и увеличивая расположение в свой адрес.
Вечером, облачившись в новое платье, Настя чувствовала себя настоящей леди. Хотя она всегда отдавала предпочтение элегантной одежде, это платье превзошло весь её гардероб. Уверенная в своей привлекательности, она вынесла себя на суд Яноша. И вертясь вокруг своей оси, поинтересовалась:
— Ну как?
— Шикарное оперение! — отреагировал мужчина. — Уверен, оно расширит круг твоих побед! — И ещё раз оглядев её с головы до ног, добавил: — Коллеги, пожалуй, подумают, что я звезду Голливуда подцепил.
— Пусть завидуют! — заговорщически подмигнула Настя. — Кстати, это ваша польская журналистка писала, что «новое платье действует на женщину как стопка водки на мужчину».
— Я рад, что мы оба под градусом, — рассмеялся Янош, опрокинув очередную рюмку упомянутого напитка.
Вечером они в самом шикарном расположении духа вошли в двери ночного заведения.
— Здесь, похоже, веселье через край, — отметила Настя.
Известный московский клуб гремел музыкой. В одной его части зажигала дискотека для желающих упражняться в танцах. В другой шло выступление певца Пенкина. Народ толпился вокруг сцены, но скорее не для того чтобы насладиться пением, а для того чтобы отдать дань его эпатажу.
— Твои коллеги тоже подтянутся? — поинтересовалась Настя.
— Да. Скоро должны быть.
Коллеги появились где-то через час — в сопровождении обладательниц длинных ног, с гордо поднятыми головами. Кто знает, как много было интеллекта в их головах, но обнаруживать его дамы не спешили. Вели себя заносчиво. Поглядывая свысока на неё и Яноша, налегли на вино. Обсуждали злободневные проблемы, как будто за столом кроме них никого и не было. Впрочем, и коллеги Яноша держались так, словно не имели ничего общего с этими барышнями.
Пока Янош дискуссировал с соратниками о бизнесе, Настя извинилась и отошла в сторону. Было интереснее слушать и разглядывать певца Пенкина, чем внимать глупому лепету заносчивых девиц. Прав был Сократ: «Заговори, чтобы я тебя увидел».
Блуждая взглядом по залу, она вдруг заметила, что в дальнем углу мелькнуло какое-то знакомое лицо. Дым от сигарет и силуэты танцоров мешали, и тогда Настя не спеша побрела в ту сторону, где узрела высокого мужчину. На какое-то время она потеряла его из виду, затем увидела совсем близко. Он беседовал с полной женщиной, не придающей значения своему гардеробу и причёске. Настя внимательно всмотрелась. Мысли начали судорожно работать, сомнений не было: она знает этого человека.
Словно почувствовав на себе её взгляд, мужчина обернулся, и теперь она вспомнила это лицо. Тот же печальный взор, та же достойная осанка, только седых волос стало ещё больше. Это был герой её недописанного романа — Дитрих.
Его взгляд быстро скользнул в её сторону. Мужчина смешался, задумался, им овладело беспокойство. Как будто решаясь на поступок, ещё раз посмотрел на неё и теперь, несомненно, узнал.
Их взгляды встретились. Преодолевая волнение, он снова повернулся к своей даме. Затем отошёл в дальний угол бара, скорее всего, для того, чтобы лучше ее разглядеть и принять решение о наступлении. Только женщина не позволяла ему найти уединение и моментально вырастала рядом.
Было непонятно, как поступить. Конечно же, она не станет к нему подходить, но возвращаться в свою компанию ей тоже не хотелось. Тогда она направилась к барной стойке, чтобы выпить бокал вина, и едва сделала заказ, почувствовала, как кто-то осторожно тронул её за плечо. Обернулась и увидела Дитриха.
Выглядел он как побитая собака. Руки безжизненно висели вдоль тела наподобие сложенных крыльев, больше непригодных для высокого полета. С виноватым выражением лица он всё же решился посмотреть ей в глаза, словно пытался проникнуть в душу и узнать свой приговор. Однако у Насти не имелось ни обид, ни злости в его адрес, скорее, присутствовало сочувствие, и она улыбнулась подошедшему как ни в чём не бывало.
— Настя! Неужели ты? — волнуясь, проговорил Дитрих.
— У тебя хорошая память на имена.
Мужчина смутился, но уже через мгновение в его глазах засветилась такая радость, как будто он вернулся к жизни после долгого отсутствия.
— Здравствуй! Ты на меня не обижаешься? Ведь я так непорядочно поступил с тобой, — принялся озвучивать свои оправдания Дитрих, но Насте они были не нужны, и она пустила в ход пословицу: «A fault confessed is half redressed»2. И снисходительно продолжила:
— Как можно обижаться на того, кто себе не принадлежит, — намекая на то, что ему не выбраться из-под каблука жены.
— Зато ты поступил порядочно со своей семьей. К тому же жертва слишком велика.
Дитрих ответил взглядом, полным благодарности, и в его глазах залегла такая знакомая печаль, что у неё защемило сердце. Грусть, отсутствие блеска в глазах, вялость движений красноречиво говорили о недостатке счастья в личной жизни.
— С семьей, может быть, но не с самим собой, — его губы задрожали, и он отвернулся, чтобы скрыть набежавшую слезу.
Настя не ожидала подобного проявления чувств и совсем растерялась.
— Но... В конце-то концов, если всё так печально, стоит ли себя сдавать в пожизненную кабалу? — и, оглядевшись по сторонам, задала второй вопрос: — Эта женщина — твоя жена?
— Да, — покраснел Дитрих. — Это вообще первый случай, когда я взял её с собой. Здесь живёт её подруга, вот она и надумала повидаться.
— Понятно, — протянула Настя.
— К сожалению, мне нужно идти, — борясь с волнением, оглянулся мужчина и вдруг взял её за руку: — Настя, ты здесь надолго?
— Еще два дня.
— Давай завтра встретимся.
— Куда же ты свою благоверную денешь? — насмешливо спросила Настя.
— Завтра она уезжает за город, — смотрел глазами, полными надежды, Дитрих.
— Можем встретиться, но на старых условиях, — Настя намекнула на финансовое вознаграждение.
— Конечно! — из груди Питера вылетел вздох облегчения. — Тогда завтра в одиннадцать утра в фойе гостиницы «Украина».
— Хорошо, — не видела повода отказываться Настя, одновременно наблюдая за тем, как дальше будут разворачиваться события.
Задержись Дитрих хоть на минуту дольше — он был бы разоблачен, и тогда завтрашняя встреча могла бы и не состояться. Жена уже искала его глазами и, узрев мужа с бокалом в руках, быстренько направила стопы в его сторону, словно догоняя убегавшую дичь.
Настя ещё какое-то время не покидала наблюдательный пункт. Дитрих заметно волновался от этой неожиданности, а жена — от понимания того, что здесь что-то не так. Каждый раз, когда ему удавалось избежать неусыпного бдения, он бросал горящие взгляды в сторону Насти, и они обменивались едва заметными улыбками.
Судя по тому, как посветлело его лицо при встрече, в душу мужчины закрадывались прежние чувства.
Она уже собралась возвращаться в свою компанию, когда увидела приближающегося к ней Яноша:
— Я думал, тебя украли.
— Только глазами, — хихикнула и состроила невинный вид Настя, всё ещё находясь под впечатлением от неожиданной встречи. — Просто компания этих двух девиц мне не по душе. Их внешность явно не изуродована интеллектом.
— Поэтому в отсутствии альтернативы мы и проводили их по одёжке. Они уже смешались с другой компанией, — и он махнул рукой в сторону сцены, где охмелевшие девушки повесили свои тела на каких-то мужчин и подпевали неутомимому Пенкину. — Так что остаток вечера тебе придётся быть украшением стола. Что будешь пить?
— Вино.
У Насти не было желания повторять вчерашний опыт. К тому же завтра нужно было выглядеть достойно перед своим несостоявшимся женихом.
— А я снова водочки, так мне будет веселее, — сделал заказ Янош.
— Тебе завтра рано к делам приступать? — с показной заботой прощупала позицию Настя.
— Довольно рано, но у меня многолетняя закалка, — заулыбался поляк и опустошил очередную рюмку.
— Ну тогда закаляйся, смотри только, чтобы в серьёзную привычку не вошло. А мне завтра нужно быть в форме, хочу по магазинам и галереям пройтись.
— Конечно, как скажешь, — согласился мужчина и продолжил процедуру закаливания...