Хватит уже фантазий никакого суда над Иисусом Хрис

Хватит уже фантазий: никакого суда над Иисусом Христом не было...Разбор статьи.
     Итак, сегодня тема сложная и простенькая одновременно. Проверим историческими фактами одну из главных христианский сказок: знание евангелистами законодательства провинции Римской империи — злополучной Иудеи, где был осуждён на смерть Иисус Христос. Новый Завет в этом эпизоде можно изучать исключительно как чтиво жанра фэнтези. Уж простите.
Дюжина аргументов.
Не буду заглубляться в тему, хотя собрано ровно 27 вопиющих нарушений законов Иудеи, которые приводят евангелисты в своих книгах, рассказывая (каждый на свой лад) судебное преследование Иисуса. Приведу лишь самые очевидные нестыковки.
Первое, оно же главное: судебное разбирательство в Иудее запрещалось проводить по субботам, в некоторые праздничные дни. На календаре был самый главный праздник иудеев — Песах. Неделя «до» и неделя «после» Святого дня — полнейшее табу на любые процессы в суде.
Двое евангелистов сценарий усложняют, хором утверждая: судебный процесс состоялся… ночью. Законами Иудеи запрещалось любое судебное заседание и разбирательство после захода солнца, там вообще сложнейший регламент был. Но Марк и Матфей настаивают: судили Иисуса именно в это время суток.
Самое смешное — в праздничных потёмках. Знаете, почему такие мероприятия были категорически запрещены по большим праздникам? По причине отсутствия… трезвого рассудка и ясного ума участников. Но логика евангелистов неумолима: членов Синедриона растолкали глубокой ночью, собрали в одном месте, на каком-то подворье. Это невозможно физически, поскольку добропорядочный иудей в эти часы… беспробудно пьян.
По закону, во время Седера, предписывалось выпить минимум четыре ритуальные чаши объёмом 0,65 литра каждая. Как показывает тысячелетняя практика еврейского народа — на этом не любили останавливаться. Объясните, как после трёх литров красненького (а то более)… собрать главную фракцию Синедриона — фарисеев? Саддукеев ещё можно, те выступали резко против винопития. Но традиции оппонентов были другими, строго запрещали участие в любом суде «кто выпил четыре чаши вина или более».
Другой лютый ляп… судилище якобы происходило в доме первосвященника. Ложь. Синедрион выносил свои вердикты только на открытом заседании в иерусалимском Храме. Иисуса не могли казнить сразу после оглашения обвинительного приговора, решение должны зачитывать публично, при стечении народа… лишь через сутки. Только оправдательные приговоры оглашались немедленно после судебного разбирательства на ступенях храма.
Идём дальше, процессуальные тонкости поворошим. Синедрион, как не трудно догадаться, следовал жёсткому регламенту. Почитайте «Второзаконие», поймёте о чём речь. Факты, на которых основывается приговор, должны:
• опираться на показания потерпевшей стороны;
• подтверждаться свидетельствами, как минимум, двух-трёх человек.
«Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трёх свидетелей, состоится дело».
В случаях особо тяжкого преступления смертный приговор выносился на основании клятвенных подтверждений двух свидетелей.
«По словам двух свидетелей, или трёх свидетелей, должен умереть осуждаемый на смерть: не должно предавать на смерть по словам одного свидетеля». (Второзаконие)
Евангелисты посчитали: первосвященник нарушил священное правило. Самолично свидетельствовал против Иисуса. Ну-ну… А следом и второе? Вопрос жизни или смерти обвиняемого начинал обсуждаться его «адвокатами». Сперва допрашивались свидетели защиты, а не обвинения. Иисус не мог отказаться от адвокатуры, иначе дело бы отложили.
Синедрион в таких случаях (и обязательно после праздника) должен публично обратиться к народу: «кто готов свидетельствовать за обвиняемого?». Сторону обвинения до той поры выслушивать не имели права.
В отличие от римской судебной практики, Синедрион не мог учитывать только собственные признания обвиняемого. Они могли быть выслушаны, но считались «вторичными». Для приговора крайне недостаточно, куда больший вес имели показания свидетелей. Евангелисты же утверждают: Иисус был приговорён на основании собственных признаний:
«Ты ли Христос, Сын Благословенного? Иисус сказал: Я». (Марк)
Богословы говорят: Иисус тем самым подписал себе смертный приговор, совершив в зале суда «богохульство». За такое святотатство и оказался на Голгофе. Снова историческая ложь, помноженная на дремучее невежество. Несуществующий в действительности первосвященник Каиафа призывал судей быть тому свидетелями:
«Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что нам ещё свидетели? вот теперь вы слышали богохульство Его!». (Матфей, Лука и Марк)
С точки зрения римского права этого достаточно, но для еврейского законодательства — пустой звук. Никакой даже трижды первосвященник самое страшное признание обвиняемого без свидетелей — не пропустит. Но главный процессуальный фокус в другом: в Синедрионе свидетелям… запрещалось участвовать при вынесении окончательного приговора.
А невежественные евангелисты утверждают, что члены суда (невольно услышавшие богохульство Иисуса) напрямую назначают ему смертную муку. Так не работает схема. Даже если Иисус обозвал Яхве «жёлтым земляным червяком», а его учение — порнографическим чтивом… его просто отправили бы посидеть в тёмной. Свидетели впервые произнесенного богохульства автоматически перестают иметь статус судей, дело продолжит новый состав.
Хитрости толкования.
Первые христианские «Отцы Церкви» были образованными людьми, еврейское судопроизводство знали досконально. Но пошли на прямые подлоги, либо их последователи очень постарались. Придав суду на Иисусом… какой-то гротеск, сумбур, и самое главное — скоротечность. Тайное судилище злодеев. Так не могло быть, это противоречит «закону Моисееву»:
«Если услышишь о каком-либо городов твоих, которые Господь Бог даёт тебе для жительства, что появились в нём нечестивые люди из среды тебя и соблазняли жителей города их, говоря: «пойдём и будем служить богам иным, которых вы не знали»: то ты разыщи, исследуй и хорошо расспроси». (Второзаконие)
Марк, Матфей и Лука явно лгут. Такой суд в Синедрионе не мог состояться. Слишком много вопиющих нарушений, его не признали бы даже противники Иисуса, что говорить о сторонниках. Евангелист Иоанн более умён и образован, но предлагает ситуацию ещё фантастичнее: было не судебное заседание Синедриона, а лишь встреча, некий «Совет» его членов.
Драматургия рассказа потрясающая, участники в растерянности, не настроены казнить Иисуса, не представляют себе: что делать с этим проповедником из Галилеи? Каиафа предлагает пожертвовать Иисусом, чтобы предотвратить террор Рима:
«Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом».
Хорошо. Почему опять не вызваны свидетели, ученики Иисуса? Сидят себе злодеи-иудеи келейно, выдумываю ни пойми что, геополитикой заняты… Комментировать Иоанна не вижу смысла. Три страшных ляпа в одном стихе — это явный перебор. Первосвященники во множественном числе, не существовавший никогда Совет, Рим… ни к селу, ни к городу.
Вернёмся к деталям. Марк и Матфей говорят: было проведено два отдельных судебных заседания. Первое состоялось ночью в резиденции Каиафы, другое — в римском суде следующим утром. Обвинение в богохульстве не было причиной судебного разбирательства, оно появилось только в конце судилища. У Луки обвинение ограничивается одним пунктом: заявлением Иисуса о том, что он «Сын Божий». И это якобы расценили как «богохульство».
А евангелист Лука не знает о «ночном суде», Иисуса сразу доставляют в дом первосвященника. Над ним насмехаются, оскорбляют, издеваются. Сам суд начинается утром во дворе Синедриона. Лука рассказывают лютую нелепицу. У него один процесс состоит из двух частей: слушание в Синедрионе (опять без показаний свидетелей) и суд перед Пилатом. Никакого допроса первосвященником, лишь хоровой вопль членов Синедриона:
«Ты ли Христос? скажи нам. Он сказал им: если скажу вам, вы не поверите. И сказали все: итак Ты Сын Божий? Он отвечал: вы говорите, что Я».
После этого Синедрион счёл судебное заседание завершённым, отправил еретика к римскому прокуратору: «И поднялось всё множество их, и повели Его к Пилату».
Но это не главное, баснописец Лука допускает ещё одну нелепицу. Прочие евангелисты говорят: приговор Иисусу синедрион вынес единогласно. Но наш драматург закручивает сюжет туго, поминает об одном голосе «против»:
«...некто Иосиф член совета (синедриона), человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их, из Арифамеи, города Иудейского, ожидавший также Царствия Божия (разделявший взгляды Иисуса)». (Лука)
Можно спорить, это вопиющее невежество евангелиста или некий глубокий смысл, объясняющий незаконность суда Синедриона. Потому что, согласно законам Иудеи… приговоры по тяжким преступлениям считались законными, если Синедрион голосовал единогласно. Прозвучи хоть один голос «против» — обвиняемого следовало оправдать. Воспротивиться мог только первосвященник, распустив текущий состав по домам, заседание назначить на следующий день. С уже новыми судьями.
Почитаем Иоанна: допрос проводился ночью в доме бывшего первосвященника Анны, утром Иисуса поволокли к Пилату. Иудейские священники не настаивали на немедленном обвинении, просто интересовались: ты кто таков, в чём твоё учение, кто ученики? После уклончивого ответа Иисуса — отравили к прокуратору с единственным обвинением: «он сделал Себя Сыном Божьим».
Человек, писавший евангелие от Иоанна, явно не в курсе: в еврейской среде тех времён «сын божий» — это просто… особо благочестивый и богобоязненный человек, ведущий праведный образ жизни. Что-то типа монаха. Много кого ещё «сынами» называли в Иудее, опытного и уважаемого судью, например. Добавляя — он ещё «сын закона» (даже — «отец закона»). Первосвященников выдающихся так звали. Сам Иисус в Нагорной проповеди растолковал:
«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими». (Матфей)
«Сын божий» — более возвышенная ступень от «детей божьих» (евреев). Праведник, возвысившийся своим примером над толпой грешников. Мог за такое высказывание судить Синедрион Иисуса? Нет, конечно. Пришлось бы долго опрашивать сотни свидетелей, обязательно найдя тех, кто подтвердит праведность Христа.
«Сын божий» — это утверждение, что Иисус назвал Творца своим биологическим родителем? Ересь и святотатство, вне всякого сомнения. Но опять тупик — для этого нужно было опросить его мать и отца, прочих родственников. За такое не казнили порой в Иудее, просто объявляли умалишённым.
Первосвященник и члены Синедриона (лучшие крючкотворцы и юристы) должны знать, что означает «богохульство». В книге Левит дано единственное для еврейского законодательства определение: «хулил сын Израильтянки имя Господа и злословил». Там же дан рецепт борьбы:
«И сказал Господь Моисею: выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и всё общество побьёт его камнями. И сынам Израилевым скажи: кто будет злословить Бога своего, тот понесёт грех свой».
Иисус не «хулил и злословил имя бога» утверждением, что он «сын божий». Он боженьку очень любил, строго по иудейским канонам. Объявил себя Мессией, поэтому назначили «богохульником»? Опять мимо, таких персонажей было сотни, синедрионы не выдвигали им подобных обвинений. После долгих разбирательств, признавая… лже-пророками. Так на кой чёрт евангелисты придумали это нелепое судилище?
Мина антисемитизма.
Ответ один — острое желание переложить вину за смерть Иисуса с римлян… на иудеев. Только в этой плоскости нужно понимать фантазии евангелистов. Без санкции Рима фарисеи не могли казнить Иисуса. Написано же: был осуждён Понтием Пилатом, распят римскими солдатами. И лишь позже, чтобы обелить чёрного кобеля… был придуман некий еврейский суд.
Мысленный эксперимент. На мгновение представьте: что случится с проповедниками Благой Вести при наличии официального обвинения Римской империи её автору? Иисус, основатель нового религиозного сообщества, — осуждён, казнён с величайшим позором за тяжкое государственное преступление. Приговорён представителем суверенной имперской власти, признавшим Назаретянина бунтовщиком. Что ждёт его учеников и последователей, возжелай они разнести по империи хоть слово из его учения? Ответ очевиден…
Вот для чего была выдумана «еврейская прокладка» с судом Синедриона. Будто Иисус обвинён по религиозным причинам, осуждён на смерть нехорошими иудеями. А внимательные к чужому мнению римские имперские власти вынуждены согласиться, чтобы не поднялся бунт. Только при наличии такого эпизода (перенесения вины на евреев) можно было надеяться на терпимость Рима к новой религии. Так христианская церковь и выжила.
Даже факт Евангелия от Иоанна об участии римлян при аресте ясно показывает на ложь и лакейство. Да, Великий Рим организовал весь судебный процесс над Иисусом из Назарета, задержал, отдал в руки злых иудеев, дождался смертного приговора… тяжело вздохнув и умыв руки — казнил. А что делать, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Вы это о ком? Про Рим? После восстания зелотов?
Дальше. Тиражируемая несусветная глупость этой судебной истории: нигде кроме Евангелий не найти упоминаний о «privilegium paschale» («пасхальном помиловании»). Даже досконально прописавший все обычаи и принципы устройства Иудеи, её взаимоотношений с Римом… еврей-историк Иосиф Флавий ничего не знает.
Не было такой амнистии на еврейский Песах. Ни до Пилата, ни после. По главенствующему в провинции римскому закону — наместник не имел права миловать государственных преступников. Этот щедрый жест мог сделать только… император. Со времён Юлия Цезаря самостоятельное помилование преступников наместниками — считалось государственной изменой. Поэтому, прокуратору Иудеи Понтию Пилату даже в кошмарном сне не могла прийти в голову мысль амнистировать явного разбойника, убийцу римских граждан:
«Варавва был посажен в темницу за произведенное им в городе возмущение и убийство». (Лука)
Вот наступает четвёртый век, христианство назначено государственной религией Римской империи. Старое, ещё языческое право императора казнить или миловать… превращено в «пасхальную амнистию». Первый декрет (indulgentia criminum) был издан в 367 году, освобождены все заключенные. За исключением… «кощунствовавших против императорского величества». Позже декреты переиздавались каждый год до 385-го, далее став законом «пасхального помилования».
Евангелисты чудесным образом перенесли в Иудею первого века — документ Римской империи конца четвертого. Опять соврав, наместники и тогда не имели права своей волей отпускать государственных преступников. Картину, когда Пилат торгуется с толпой иудеев, кого отпустить — Иисуса или Варавву — относим на помойку. Самого торга быть не могло в принципе: это считалось умалением власти даже не прокуратора, а самого императора.
Выводы.
Самое вкусное в этом фэнтези — Синедрион действительно имел право казнить, если преступление иудея входило в его компетенцию, даже римского гражданина. Иисусу, согласно Евангелиям, инкриминировалось «богохульство». Самое оно, юрисдикция Синедриона, никак не римлян. Только вот распинать евреи не могли, считая подобную казнь величайшей мерзостью.
Еврейский закон предписывал четыре другие способа: побивание камнями, удушение, вливание расплавленного металла в горло и смерть от меча. Так поступил Ирод Антиппа, обезглавив Иоанна Предтечу.
Никогда римский прокуратор не вмешивался в религиозные делишки Синедрионов, не посылал солдат для задержания их «богохульников». Во-первых, это было запрещено «разграничительным договором» по совместному ведению дел провинции, во-вторых — римлянам до этого не было никакого дела.
То, что инкриминировалось Иисусу по Евангелиям… вообще ни под одно законодательство не попадало. Ни римское, ни иудейское. Как особо тяжкое, осуждаемое на смерть деяние. Невозможно представить себе, чтобы в праздничную ночь собрались (тайно!):
«...первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить».
Напомню, весь Синедрион — это… 71 человек, да ещё плюс «старейшины и книжники». Собрались, значит (по Матфею) да взяли-таки Иисуса в Святую Ночь. Не дожидаясь рассвета, быстренько устроили судилище. Господа христиане, Синедрион не был шайкой масонов, прячущихся по тайным схронам! Это был высший орган религиозной, юридической и политической власти в Иудее. В ту ночь… полным составом присутствовал на пасхальной службе в Храме. А после неё пребывал в невменяемом состоянии, испив обязательных четыре чаши красненького … Никаких судебных дел не имел права проводить, хоть даже над самим Сатаной, попадись тот в лапы городской стражи.
Эту священную заповедь переняло христианство: в Пасхальную неделю с первым часом главного праздника — никаких судебных дел. Тем более, касающихся осуждения на смерть! В таком святотатстве обвинять евреев? Ну да, только эти «звери» способны на такое.
Судебные заседания Синедриона были категорически запрещены в канун Песаха (сложные ритуалы подготовки проводились целую неделю!). А представить, что во время (и неделю после) великого праздника кого-то могли осудить на смерть — не иметь ни капли мозгов. За такое святотатство народ разорвал бы любого, проступок в тысячу крат более страшный, чем «внесение в Храм изображения императора», которое инкриминировалось Пилату. Рим тогда еле подавил восстание…
 поведении Пилата, кстати. Он не мог называть Иисуса «праведником», для римского наместника даже первосвященник Иудеи был мерзким варваром, еретиком для его языческого сознания и воспитания. Не мог «умывать руки» после оглашения приговора, этот символизм — обязательная процедура лишь иудейского правосудия, читайте Второзаконие (21:1).
Казнил на кресте Понтий Пилат кого-нибудь? Ещё как, около трёх десятков «проповедников» туда отправил, умышлявших не против иудейской веры и Синедриона, а подстрекавших к бунтам и восстаниям против Рима. Назаретянин же… кесаря очень уважал, специально евреев отвращал от любых антигосударственных выступлений.
Так зачем вся эта канитель с судилищем? Все объясняется просто: евангелисты (кроме Луки) были евреями, но вот редакторы и переписчики синоптических евангелий — ими не были. Имели о еврейских традициях, законах, образе жизни и даже палестинской географии — крайне смутное представление. Писали Новый Завет спустя три века… не в Иудее, в еврейских диаспорах Египта, Сирии, городах Малой Азии.
Кем? Правильный ответ — иудейскими еретиками, христианами. Они же так сами себя называли — иудеохристиане. Голь перекатная, отказавшаяся от религии предков. Эмигранты в четвёртом-пятом поколениях. Говорили на «койне», вульгарном диалекте греческого языка, не бывали на исторической родине. В невежестве их обвинять? Ни в коем случае, они просто… не знали предмета.
Потому и наляпали в Новый Завет всякой лютой дичи, типа «изгнания менял из Храма» и заседания Синедриона в доме первосвященника Каиафы. Не ведая, что решение суда Синедриона считалось законным только в одном случае — оно должно быть принято в специальном храмовом комплексе, Зале каменных плит.
Так что… все сказки про еврейский суд над Иисусом — полнейший вымысел. Как и судилище Пилата по тем обвинениям, которые описаны, придумано людьми, не знающими действующего законодательства Иудеи и Рима того времени, обычаев и традиций самих иудеев из первого века.


Разбор ложных утверждений автора статьи.
Был ли суд над Иисусом в субботу, как утверждает автор статьи?
Нет!
«Когда же настал вечер (ЕНЗ: «ближе к вечеру») потому что была пятница, то есть день перед субботою (ЕНЗ: «Это был День Приготовления (то есть день перед Шабатом), и уже приближался вечер»), пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса (ЕНЗ: «который тоже был учеником Иисуса»), знаменитый член совета (ЕНЗ: «известный член Еврейского религиозного суда»), который и сам ожидал (ЕНЗ: «с нетерпением») Царствия Божия, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их (ЕНЗ: «он хороший человек, праведник, не был согласен ни с намерениями Еврейского религиозного суда, ни с его действиями»), осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова (ЕНЗ: «смело отправился к Пилату и попросил тело Иисуса»). Пилат удивился, что Он уже умер (ЕНЗ: «мертв»), и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, приказал отдать тело Иосифу (ЕНЗ: «поэтому вызвал к себе офицера и спросил у него, давно ли он умер. Получив у офицера подтверждение, что Иисус мертв, он отдал Иосифу тело»)» (Матфея 27: 57–58, Марка 15: 42–45, Луки 23: 50–52).
    Нельзя судить за неделю до Песаха и, в течении недели после нее?
    Из 3-х первых Евангелий кажется очевидным, что Иисус праздновал Свою последнюю Пасху – вечером 14 Нисана, в таком случае день Его смерти приходится на 15 Нисана, или в самый день Пасхи; но вряд ли евреи могли схватить, допрашивать и выдать схваченного в святую пасхальную ночь; также трудно представить себе совершение казни в такой великий день. Это место синоптиков пополняется Евангелием от Иоанна, согласно которому день смерти Иисуса совпадает с пятницей 14 Нисана – день приготовления Пасхи (Ин;19.14) или кануном пасхальной вечери, с чем также согласуется место Ин;18.28, а именно: евреи не желали войти в преторию, чтобы не оскверниться от общения с язычниками и этим лишить себя права участвовать во вкушении пасхального агнца. Следующий день, т.е. 15 Нисана, был великим субботним днем (Ин;19.31), ибо он не только являлся обычною субботою, но также первым из семи праздничных дней опресноков. В этот день Господь покоился во гробе, а на следующий день, 16 Нисана, когда начаток жатвы вносился в храм, Господь воскрес из мертвых, первенец (начаток) из умерших (1Кор;15.20).
Тем не менее, мы сталкиваемся с кажущимся противоречием, когда читаем следующее:
«В первый же день опресночный, в который надлежало заколать пасхального агнца (ЕНЗ: «ягненка»), послал Иисус Петра и Иоанна (ЕНЗ: «дав им такие указания»), сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху (ЕНЗ: «пойдите и приготовьте нам Пасхальную вечернюю трапезу»). Они же сказали Ему (ЕНЗ: «спросили у него»): где велишь нам приготовить? Он сказал им: вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он (ЕНЗ: «идите за ним до дома, в который он войдет»), и скажите хозяину дома: Учитель говорит тебе: время Мое близко, где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? (ЕНЗ: «где находится комната для гостей, где я буду есть Пасхальный ужин вместе с учениками») И он покажет вам горницу (ЕНЗ: «комнату наверху») большую устланную; там приготовьте (ЕНЗ: «сделайте там все необходимые приготовления»). Они пошли, и нашли, как сказал им (ЕНЗ: «и все оказалось так, как им сказал Иисус»), и сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху (ЕНЗ: «Пасхальную вечернюю трапезу»)»  (Матфея 26: 17–19, Марка 14: 12–16, Луки 22: 7–13).
Из этого ясно следует, что Пасхальных событий было два! Все дело в том, что между Галилеей и Иудеей в календаре была разница в один день. И когда в Галилее уже была суббота, то в Иудее все еще пятница. По галилейскому календарю Иисус, будучи галелеянином, принял Пасху на день раньше, чем вся Иудея.
  Более того, в Исходе;12.10 сказано: «оставшееся от него до утра сожгите на огне» и в Исходе;35.3 «не зажигайте огня во всех жилищах ваших в день субботы». Без огня невозможно было исполнить заповедь Исх;12.10. Поэтому можно было, когда 14 Нисана совпадало с пятницей, или есть пасхального агнца раньше, или нарушить заповедь Исх;35.3. Съедая его 13 Нисана, возможно было сжечь оставшееся в пятницу – 14 Нисана. Иисус и сделал это.
   Первый и седьмой дни праздновались, как суббота – день покоя – со священным собранием и прекращением работы (Лев.23.5 и дал.). В остальные дни работа не запрещалась (возможность работать судьей)!
      В законе о Пасхе о запрете на возможность судить до праздника и после него в семь дней нет и слова!
Нельзя заседать суду по ночам. А разве суд был ночью?
   Иисуса арестовали в ранние утренние часы и  судили утром. Днем ему вынесли приговор, он был распят еще до окончания пятницы (у евреев сутки заканчиваются не в 24-00, а в зависимости от дня - на заходе солнца, примерно в 18-00 текущих привычных для нас суток).
За два дня до Пасхи! «Когда Иисус окончил все слова сии (ЕНЗ: «закончил говорить»), то сказал ученикам Своим: вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие (ЕНЗ: «предадут на смерть на стойке казни»)» (Матфея 26: 1–2).
     «Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор (ЕНЗ: «во дворце») первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить (ЕНЗ: «решили тайно арестовать его и казнить»); но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе (ЕНЗ: «не во время праздника, а то народ взбунтуется»)»  (Матфея 26: 3–5, Марка 14: 1–2, Луки 22: 1–2)
Итак, хронология предпасхальных событий в Иудеи:
 1. «И когда настал вечер, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним (ЕНЗ: «Иисус и ученики расположились за столом»), и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания (ЕНЗ: «Я, в самом деле, очень хотел отпраздновать этот Пасхальный вечерний ужин с вами до того, как умру!»), ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием (ЕНЗ: «Ибо говорю вам точно, что не буду вновь праздновать его до тех пор, пока он не приобретет свой полный смысл в Божьем Царстве»), когда они возлежали и ели (ЕНЗ: «после того, как они возлегли и приступили к еде»), Иисус сказал: истинно (ЕНЗ: «Да!») говорю вам, один из вас, ядущий со Мною («ядущий со Мною» в тексте ЕНЗ отсутствует), предаст (ЕНЗ: «собирается предать») Меня» (Матфея 26: 20–21, Марка 14: 17–18, Луки 22: 14–16). Вечер.
  2. Вечеря. Вечер-Ночь. Иоанна 13: 1–11, Иоанна 13: 12–20 Луки 22: 21–23, Иоанна 13: 22–26
2 «И после сего куска вошел в него сатана (ЕНЗ: «Когда Иуда взял кусок пресного хлеба, Противник вошел в него»). Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик (ЕНЗ: «так как Иуда распоряжался общей казной»), то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Иоанна 13: 27–30). – Ночь!
3. Долгий разговор с учениками по дороге на гору Елеонскую после того, как Иуда покидает собрание. Хронология: Матфея 26: 30, Марка 14: 26 Матфея 26: 31–32, Марка 14: 27–28, Луки 22: 31 Матфея 26: 33–35, Марка 14: 29–31, Луки 22: 32–34, Иоанна 13: 36–38 Иоанна 14 гл Иоанна 15–17 гл Луки 22: 35–38. Ночь.
4. И, выйдя, пошел по обыкновению (ЕНЗ: «как обычно») на гору Елеонскую (ЕНЗ: «к Маслиничной горе»), за Ним последовали и ученики Его.  Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться, скорбеть и тосковать (ЕНЗ: «боль и скорбь охватили его»). И сказал им: душа Моя скорбит смертельно (ЕНЗ: «мое сердце охвачено смертельной тоской!»); побудьте здесь и бодрствуйте, молитесь, чтобы не впасть в искушение (ЕНЗ: «чтобы не подвергнуться испытанию»). И, отойдя немного на вержение камня (камень не упомянут в тексте ЕНЗ), преклонив колени (ЕНЗ: «встал на колени»), пал на землю (ЕНЗ: «лицом вниз») и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей» (Матфея 26: 36–38, Марка 14: 32–34, Луки 22: 39–41). Ночь.
5 Продолжающаяся молитва, укрепление ангелом. Ночь. Луки 22: 43–44 Матфея 26: 45–46, Марка 14: 41–42, Луки 22: 46.
6. Арест Иисуса. Ночь. «Первосвященникам же и начальникам храма (ЕНЗ: «Храма») и старейшинам, собравшимся против Него (ЕНЗ: «Затем Иисус обратился к руководящим священникам, офицерам Храмовой стражи и старейшинам, пришедшим схватить его»), сказал Иисус: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? (ЕНЗ: «Ну вот, вы пришли с мечами и дубинками, словно я вождь восстания, бунтовщиков?») Каждый день бывал Я с вами в храме и учил (ЕНЗ: «был с вами во дворе Храма, учил»), и вы не поднимали на Меня рук (ЕНЗ: «но вы не арестовали меня»), но теперь ваше время и власть тьмы (ЕНЗ: «Но это ваше время – время, когда властвует тьма»). Сие же всё было, да сбудутся писания пророков (ЕНЗ: «Но пусть исполнится Танах»)» (Матфея 26: 55–56, Марка 14: 48–49, Луки 22: 52–53).
7. Иисуса ведут к первосвященнику Анне
«Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником (ЕНЗ: «Тогда отряд римских солдат и их капитан, вместе со стражей Храма иудеян, схватили Иисуса, связали его и повели сначала к Анану, тестю Кайафы, который в тот роковой год был первосвященником»). Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ» (Матфея 26: 57, Марка 14: 53, Луки 22: 54, Иоанна 18: 12–14).
8. Утро, когда поют петухи, а суд все еще не начинался!
«За Иисусом следовали издали Симон Петр и другой ученик (ЕНЗ: «Шимон Кефа и другой ученик следовали за Иисусом на расстоянии»); ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями (ЕНЗ: «стоял снаружи, возле ворот»). Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице (ЕНЗ: «поговорил с женщиной-привратницей»), и ввел Петра и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец (ЕНЗ: «сел вместе со стражей, чтобы проследить за происходящим»)» (Матфея 26: 58, Марка 14: 54, Луки 22: 54, Иоанна 18: 15–16).
«Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся (ЕНЗ: «Между тем рабы и стражники разложили костер, потому что было холодно, и грелись вокруг него; Кефа присоединился к ним погреться»)» (Марка 14: 54, Иоанна 18: 18).
«Когда Петр был на дворе внизу (ЕНЗ: «все еще находился внизу, во внутреннем дворе»), пришла одна из служанок первосвященника (ЕНЗ: «к нему подошла девочка – служанка») и, увидев Петра греющегося и всмотревшись в него (ЕНЗ: «присмотрелась к нему»), сказала: и ты был с Иисусом Назарянином (ЕНЗ: «с Иисусом из Назарета»). Но он отрекся пред всеми, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь (ЕНЗ: «Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь»). 
 Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Петр сказал этому человеку: нет! (ЕНЗ: «Да нет же!») И вышел вон на передний двор (ЕНЗ: «и вышел на передний двор, крыльцо»); и запел петух» (Матфея 26: 69–70, Марка 14: 66–68, Луки 22: 56–58).
9. Утро. Начало суда первосвященника Анны.
«Первосвященник же спросил (ЕНЗ: «расспрашивал») Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру (ЕНЗ: «Я открыто говорил со всеми»); Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся (ЕНЗ: «собираются все евреи»), и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? (ЕНЗ: «почему же вы спрашиваете меня?») спроси (ЕНЗ: «спросите») слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил (ЕНЗ: «они знают, о чем я говорил»). Когда Он сказал это, один из служителей (ЕНЗ: «стражников»), стоявший близко, ударил Иисуса по щеке (ЕНЗ: «по лицу»), сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? (ЕНЗ: «Это как ты разговариваешь с первосвященником?») Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? (ЕНЗ: «Если я что-то не так сказал, скажи прямо, что было не так; если же я прав, почему ты бьешь меня?») Анна послал (ЕНЗ: «отправил») Его связанного к первосвященнику Каиафе» (Иоанна 18: 19–24).
И только когда настал день (утро):
«И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники (ЕНЗ: «На рассвете собрался народный совет старейшин, в который входили руководящие священники и учителя Торы»), и ввели Его в свой синедрион».
И где автор статьи в хрониках Евангелий увидел ночь и сборище массонов!? Крайне вольное обращение с текстом в угоду своим идеям позволяет автору так нагло лгать аудитории читателей, рассчитывая на их непросвещенность.
    Члены синедриона, священники и первосвященники пили «красненькое» в объеме 3 литра в ночь перед Пасхой и после Храмового служения?
    Употребление вина в известных случаях, но неизвестных автору разбираемой статьи, было воспрещено, например, священникам при исполнении служебных обязанностей (Лев.10.9) и назореям (Чис.;6.3).
- «И сказал Господь Аарону, говоря: вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою, когда входите в скинию собрания, чтобы не умереть. Это вечное постановление в роды ваши, чтобы вы могли отличать священное от несвященного и нечистое от чистого, и научать сынов Израилевых всем уставам, которые изрек им Господь через Моисея». Левит 10: 8-11.
 - «И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: если мужчина или женщина решится дать обет назорейства, чтобы посвятить себя в назореи Господу, то он должен воздержаться от вина и крепкого напитка, и не должен употреблять ни уксусу из вина, ни уксусу из напитка, и ничего, приготовленного из винограда, не должен пить, и не должен есть ни сырых, ни сушеных виноградных ягод; во все дни назорейства своего не должен он есть ничего, что делается из винограда, от зерен до кожи» . Числа 6:1-4.
   Порядок ритуальных чаш на Пасху.
   Для празднования этого дня с течением времени образовался особый ритуал (порядок). Перед началом пасхальной вечери, когда все члены семейства были собраны вокруг установленного кушаньями стола, вливали вино в чашу, которую благословлял с благодарением отец семейства; эта чаша выпивалась присутствующими по старшинству. После этого омывали руки, ели горькие травы и начинали чтение пасхального текста – той части закона, которая описывала празднование первой Пасхи и выход из Египта. Потом наливали вторую чашу, причем отец семейства, на вопрос своего сына о значении праздника, цитировал (говорил наизусть) Исх;12.26 и дал. Затем пелись Пс;112.1 – Пс;113.1, начало «Галлель» – песней хваления, Пс;112.1 – Пс;117.1, см. Мф;26.30 – и призывалось благословение Божие на преломленные опресноки и испеченного агнца. Только после этого каждый из присутствующих мог возлечь, пить и есть по собственному усмотрению. По окончании вечери отец семейства омывал руки, благодарил Бога, благословлял третью чашу, называвшуюся, обыкновенно «чашею благословения» (срав. 1Кор;10.16) и выпивал ее со всеми участниками; после этого наполнялась четвертая чаша и снова начинали петь «Галлель» с Пс;114.1 до Пс;117.1, причем отец семейства, после слов в Пс;117.26, благословлял чашу и вместе с присутствующими выпивал ее. Эти четыре чаши считались необходимыми для полноты празднования Пасхи. Изредка с пением псалмов 119–136 прибавляли пятую чашу.
     Однако все это не имеет отношения к проведению Песаха в Храме первосвященником и священниками. Все они, согласно Закона, были трезвыми! Смотри Левит 10: 8-11.
Вынесение приговора могло быть только в Храме и на следующий день?
  Храм был предназначен прежде всего для религиозных ритуалов: очищение народа, священников, благославений, молитв, а не для суда над всеми преступившими закон! О Синедрионе и Храме мы поговорим ниже.
   Где автор статьи увидел, что первосвященник первым свидетельствует против Иисуса?
Первосвященник же спросил (ЕНЗ: «расспрашивал») Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру (ЕНЗ: «Я открыто говорил со всеми»); Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся (ЕНЗ: «собираются все евреи»), и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? (ЕНЗ: «почему же вы спрашиваете меня?») спроси (ЕНЗ: «спросите») слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил (ЕНЗ: «они знают, о чем я говорил»). Когда Он сказал это, один из служителей (ЕНЗ: «стражников»), стоявший близко, ударил Иисуса по щеке (ЕНЗ: «по лицу»), сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? (ЕНЗ: «Это как ты разговариваешь с первосвященником?») Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? (ЕНЗ: «Если я что-то не так сказал, скажи прямо, что было не так; если же я прав, почему ты бьешь меня?») Анна послал (ЕНЗ: «отправил») Его связанного к первосвященнику Каиафе» (Иоанна 18: 19–24).
«Первосвященники же и весь синедрион искали (ЕНЗ: «пытались найти») свидетельства на (ЕНЗ: «против») Иисуса, чтобы предать Его смерти (ЕНЗ: «чтобы можно было казнить его»); и не находили. Ибо многие лжесвидетельствовали на Него (ЕНЗ: «потому как многие давали против него ложные показания»), но свидетельства сии не были достаточны (ЕНЗ: «но их свидетельства не совпадали, несмотря на то, что много лжецов выступило со своими свидетельствами»). И некоторые, встав, лжесвидетельствовали против Него и говорили: мы слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой (ЕНЗ: «построю новый»), нерукотворенный. Но и такое свидетельство их не было достаточно (ЕНЗ: «Даже в этом случае их свидетельства не совпадали»). Тогда первосвященник стал посреди и спросил Иисуса: что Ты ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? (ЕНЗ: «разве тебе нечего сказать в ответ на обвинения, выдвигаемые этими людьми?») Но Он молчал и не отвечал ничего»
   Как видно из текста первосвященник Анна спрашивает Иисуса и ничего не утверждает, не выносит приговора. Предлагает высказаться свидетелям (увы, но друзей в этом собрании не было. Ученики сбежали или отреклись). Более того, он отсылает Иисуса дальше по инстанции судопроизводства…
Первосвященник Каиафа не существовал?
    Каиафа другое имя которого было Иосиф, первосвященник в год смерти Иисуса (Лк;3.2), 18–36 гг. по Р.Хр. и, согласно Ин;18.13, зять предыдущего первосвященника Анны; он пророчески высказал в Синедрионе, что Иисус должен умереть за народ (Ин;11.49 и дал.). В его палатах Синедрион принял решение убить Иисуса (Мф;26.3), и перед ним допрашивали Иисуса, прежде чем повели Его к Пилату (Мф;26.57, Ин;18.13 и дал.). Впоследствии Каиафа хотел воспрепятствовать проповеди Петра и Иоанна, но это ему не удалось (Деян;4.6,21 и дал.).
    Видимо, автор статьи, утверждая о том, что Киафы не существовало, мог просто не знать второе имя его – Иосиф. Однако он был вполне реальной исторической личностью!
    Странное представление автора о «впервые» услышанном богохульстве (якобы Иисус впервые произносит утверждение о том, что он сын Божий) на суде!
  Примеры того, что Иисус неоднократно сообщал своим ученикам, народу, учителям Торы и священникам о своей природе задолго до суда:
1. «На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром. Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства (ЕНЗ: «в нем нет ничего притворного»). Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде, нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев. Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего. (ЕНЗ: «более великое!») И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому» (Иоанна 1: 43–51).
2. «В субботу, первую по втором дне Пасхи, случилось Ему проходить засеянными полями, и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками. Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, что не должно делать в субботы? Иисус отвечал им в ответ: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? Как он вошел в дом Божий, взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним? И сказал им: Сын Человеческий есть господин и субботы» (Луки 6: 1–5).
3. «И стали Иудеи гнать (ЕНЗ: «преследовать») Иисуса и искали убить (такие слова в тексте ЕНЗ отсутствуют) Его за то, что Он делал такие дела в субботу. Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает (ЕНЗ: «Мой Отец трудится до сих пор»), и Я делаю (ЕНЗ: «и я тружусь»). И еще более искали убить Его Иудеи (ЕНЗ: «этот ответ лишь укрепил в иудеях намерение убить его») за то, что Он не только нарушал субботу (ЕНЗ: «Шабат»), но и Отцем Своим называл Бога, делая (ЕНЗ: «провозглашал») Себя равным Богу. На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам (ЕНЗ: «Да, именно так!»): Сын ничего не может творить Сам от Себя (ЕНЗ: «по собственному желанию»), если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь (ЕНЗ: «поразитесь»). Ибо (ЕНЗ: «подобно тому»), как Отец воскрешает мертвых и оживляет (ЕНЗ: «их»), так и Сын оживляет, кого хочет (ЕНЗ: «оживляет любого, кого пожелает»). Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал (ЕНЗ: «доверил») Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит (ЕНЗ: «не хочет чтить») Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его. Истинно, истинно (ЕНЗ: «Да, именно!») говорю вам: слушающий слово Мое и верующий (ЕНЗ: «и доверяет тому, кто послал меня») в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит (ЕНЗ: «то есть он не предстанет перед судом»), но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно (ЕНЗ: «Да, именно!») говорю вам: наступает время, и (ЕНЗ: «по сути») настало уже, когда мертвые услышат глас (ЕНЗ: «голос») Сына Божия и, услышав (ЕНЗ: «и те, которые прислушаются к нему, воскреснут»), оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. (ЕНЗ: «Кроме того») И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему (ЕНЗ: «не удивляйтесь этому»); ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах (ЕНЗ: «могиле»), услышат глас Сына Божия (ЕНЗ: «его голос»); и изыдут (ЕНЗ: «выйдут») творившие добро в воскресение жизни (ЕНЗ: «к воскресению жизни»), а делавшие зло – в воскресение осуждения (ЕНЗ: «к воскресению осуждения»). Я ничего не могу творить Сам от Себя (ЕНЗ: «по собственной воле»). Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен (ЕНЗ: «справедлив»); ибо не ищу Моей воли (ЕНЗ: «не ищу своего»), но воли пославшего Меня Отца.
Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истинно (ЕНЗ: «недостаточно»). Есть другой, свидетельствующий о Мне; и Я знаю, что истинно (ЕНЗ: «верно») то свидетельство, которым он свидетельствует о Мне. Вы посылали к Иоанну, и он засвидетельствовал об истине. Впрочем, Я не от человека принимаю свидетельство (ЕНЗ: «Это не значит, что я нуждаюсь в свидетельствах человека»), но говорю это для того, чтобы вы спаслись. Он был светильник, горящий и светящий; а вы хотели малое (ЕНЗ: «какое-то») время порадоваться при свете его.
Я же имею свидетельство больше (ЕНЗ: «более веское чем») Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал (ЕНЗ: «поручил») Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые (ЕНЗ: «те самые дела, которые я творю сейчас»), свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня. И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали (ЕНЗ: «Но вы не услышали Его голос»), ни лица Его не видели (ЕНЗ: «и не увидели Его образ»); и не имеете слова Его пребывающего в вас (ЕНЗ: «более того, Его слова нет в вас»), потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал (ЕНЗ: «Его посланнику»). Исследуйте Писания (ЕНЗ: «вы непрерывно исследуете Писания»), ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь. Не принимаю славы от человеков (ЕНЗ: «не ищу славы людей»), но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу. Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете. Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу (ЕНЗ: как можете вы верить? Вы заняты тем, что добиваетесь славы друг у друга»), а славы, которая от Единого Бога, не ищете? Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы (ЕНЗ: «в самом деле») верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне (ЕНЗ: «именно обо мне»). Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?» (Иоанна 5: 16–47.)
4. «Иисус же сказал им: истинно, истинно (ЕНЗ: «Да, верно!») говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес (ЕНЗ: «настоящий небесный хлеб»). Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. На это сказали Ему: Господи! подавай нам всегда (ЕНЗ: «впредь») такой хлеб. Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни (ЕНЗ: «Я – хлеб, который есть жизнь»); приходящий ко Мне не будет алкать (ЕНЗ: «не уйдет голодным»), и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Но Я сказал вам, что вы и видели Меня, и не веруете. Все, что дает Мне Отец (ЕНЗ: «Всякий, кого дает мне мой Отец, придет ко мне»), ко Мне придет; и приходящего ко Мне не изгоню вон (ЕНЗ: «а того, кто приходит ко мне, я ни в коем случае не отвергну»), ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца. Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить (ЕНЗ: «чтобы я не потерял ни одного из тех, кого Он дал мне»), но все то воскресить в последний день. Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день. Возроптали (ЕНЗ: «начали выражать недовольство») на Него Иудеи за то, что Он сказал: Я есмь хлеб, сшедший с небес. И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес? Иисус сказал им в ответ: не ропщите между собою (ЕНЗ: «перестаньте роптать!»). Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня; и Я воскрешу его в последний день. У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий, слышавший от Отца и научившийся (ЕНЗ: «Всякий, кто слушает Отца и получает знание от Него»), приходит ко Мне». Иоанна 5 глава.
5. «Придя же в страны Кесарии Филипповой, в одно время, когда Он молился в уединенном месте, и ученики были с Ним, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? (ЕНЗ: «Кто такой Сын Человеческий по мнению людей?») Они сказали: одни за Иоанна Крестителя (ЕНЗ: «Ну, одни говорят, что он Иоанн Погружающий»), другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос (ЕНЗ: «Мессия»), Сын Бога живого. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен (ЕНЗ: «благословен») ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это (ЕНЗ: «не человек открыл тебе это»), но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе (ЕНЗ: «И еще я тебе скажу вот что»): ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою (ЕНЗ: «Общину»), и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь (ЕНЗ: «запретишь») на земле, то будет связано (ЕНЗ: «запрещено») на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах. Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос.
     С того времени Иисус начал открывать (ЕНЗ: «объяснять») ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать (ЕНЗ: «перенести множество страданий») от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто (ЕНЗ: «Он очень ясно говорил об этом»). И, отозвав Его, Петр начал прекословить (ЕНЗ: «упрекать») Ему: будь милостив к Себе (ЕНЗ: «Да смилуются Небеса»), Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись (ЕНЗ: «Но Иисус отвернулся от него») и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! (ЕНЗ: «ты препятствуешь мне!») потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (ЕНЗ: «потому что рассуждаешь по-человечески, а не по-Божьи!»).
Тогда, подозвав народ, Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя (ЕНЗ: «пусть скажет «Нет» самому себе»), и возьми крест свой (ЕНЗ: «стойку казни»), и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь (ЕНЗ: «спасти свою жизнь»), тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою (ЕНЗ: «погубит свою жизнь») ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (ЕНЗ: «но поплатится за это своею жизнью») или какой выкуп даст человек за душу свою? (ЕНЗ: «Или что может предложить человек в обмен на свою жизнь?») Ибо, кто постыдится Меня и моих слов в роде (ЕНЗ: «поколении») сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда придёт во славе Отца Своего с Ангелами Своими святыми и тогда воздаст каждому по делам его. Истинно (ЕНЗ: «Да») говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти (ЕНЗ: «не познают смерти до тех пор»), как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Матфея 16: 13–28, Марка 8: 27–38 и 9: 1, Луки 9: 18–27).
  Итак, учение о том, что Иисус сын Бога стало  достоянием общественности, в том числе и врагов Иисуса, что явно из текста Евангелий и допроса Иисуса, когда его прямо спрашивают о том, что не утверждал ли он ранее о себе, как о Сыне Божьим.
     Разве Рим не расправлялся с бунтами религиозными, призванными восстановить суверенитет Израиля!? Чему удивляться, что с Иисусом связывали опасность таких потенциальных расправ!
     Еще как расправлялся Рим с бунтовщиками!  Римляне жестоко расправлялись с зилотами. Так, в 4 г. до Р.Х. фарисей Саддок и законоучитель Иуда подняли зилотский мятеж. Им удалось захватить царский оружейный арсенал и осуществить ряд успешных боевых операций. Однако власти подавили восстание. Значительная часть его участников были перебиты, оставшиеся в живых оказались в плену. Две тысячи зилотов были распяты вдоль дорог, а остальных продали в рабство.
   Не существовало первосвященников во множественном числе?
    Автор статьи утверждает о том, что первосвященников не существовало одновременно во множественном числе. Очевидно, он не знает следующего:
   «Кроме первосвященника, после времени Иосии упоминается священник второй чреды (4Цар;25.18, Иер;52.24, срав. 4Цар;23.4), как стоящий по чину непосредственно за первосвященником, может быть, то же положение, что и надзиратель в доме Господнем (Иер;20.1, Иер;29.25 и дал.); или «начальник при доме Божием», «начальствующий в доме Божием» (2Пар;31.13, Неем;11.11). В Талмуде он называется «саган» или начальник (священник) и является помощником при служении первосвященника. По всей вероятности, это то лицо, которое, по сведению Талмуда, должно было быть готово исполнить обязанности первосвященника в великий день очищения, если тот не будет в состоянии исполнить это сам.
    По смерти Аарона должность первосвященника перешла к его потомкам по линии Елеазара (Чис;3.32, Чис;20.28, Втор;10.6, срав. Суд.;20.28). Со времени Илия до Соломона первосвященники были из рода Ифамара, второго сына Аарона, после чего служение вновь перешло к роду Елеазара (срав. 1Цар;2.35, 3Цар;2.35). Во время Маккавеев после Ионафана первосвященники были поставляемы из священнического рода Иоарива (1Мак;2.1, 1Мак;14.35,41), доколе Ирод Великий не предоставил права на это звание вообще священникам. Обыкновенный порядок был таков, что должность первосвященника переходила по наследству, от отца к сыну, и каждый служил до своей смерти. Пример увольнения с этой должности встречается только один раз до плена (3Цар;2.35); но после Сирийского периода это бывало чаще. Последним из упоминаемых в Ветхом Завете первосвященников является Иаддуй, во время Александра Великого (Неем;12.11). Законным возрастом для вступления на эту должность, по преданию было 20 лет (срав. 2Пар;31.17). Однажды эту должность занял 17-летний юноша. Все число первосвященников, от первого – Аарона, – до назначенного во время начала последней иудейской войны Фамниаса (около 68 г. по Р. Хр,), составляло, по Иосифу Флавию, 83 человека. В последнее время, когда быстро менявшиеся властители страны, по политическим причинам, увольняли и назначали первосвященников по своему произволу, случалось, что называли одновременно нескольких первосвященников и были в недоумении, кто из них подлинный. Так объясняется некоторыми то, что в Новом Завете мы иногда читаем о нескольких первосвященниках в одно и то же время (Лк;3.2, Ин;11.49, срав. Ин;18.13). Этим же стараются объяснить недоумение Павла в Деян;23.5. Срав. "Анания 3». Другие предполагают, что первосвященниками в это время называли также лиц, ранее исполнявших эту должность, а также членов их семейств (срав. Деян;4.6), или также начальников 24 чред священников. Во 2Пар;36.14, по видимому, имеется в виду высшее духовенство вообще».
     Было два суда (один еврейский, а другой римский), но так ли это?
    Автор мог сделать такой вывод только по причине все того же незнания хронологии евангельских событий. Судов было более чем два!
Первый суд первосвященника Анны. Первосвященник же спросил (ЕНЗ: «расспрашивал») Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру (ЕНЗ: «Я открыто говорил со всеми»); Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся (ЕНЗ: «собираются все евреи»), и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? (ЕНЗ: «почему же вы спрашиваете меня?») спроси (ЕНЗ: «спросите») слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил (ЕНЗ: «они знают, о чем я говорил»). Когда Он сказал это, один из служителей (ЕНЗ: «стражников»), стоявший близко, ударил Иисуса по щеке (ЕНЗ: «по лицу»), сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? (ЕНЗ: «Это как ты разговариваешь с первосвященником?») Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? (ЕНЗ: «Если я что-то не так сказал, скажи прямо, что было не так; если же я прав, почему ты бьешь меня?») Анна послал (ЕНЗ: «отправил») Его связанного к первосвященнику Каиафе» (Иоанна 18: 19–24).
Второй суд первосвященника Каиафы. «И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники (ЕНЗ: «На рассвете собрался народный совет старейшин, в который входили руководящие священники и учителя Торы»), и ввели Его в свой синедрион. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам: Ты ли Христос, Сын Божий? Он сказал им: если скажу вам, вы не поверите; если же и спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня («не отпустите Меня» – такого уточнения нет в еврейском тексте Луки); отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией. И сказали все: итак, Ты Сын Божий? (ЕНЗ: «Означает ли это, в таком случае, что ты Сын Бога?») Он отвечал им: вы говорите (ЕНЗ: «ваши слова»), что Я (ЕНЗ: «Я есть, – ответил Иисус»), и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных (ЕНЗ: «однажды вы увидите Сына Человеческого, сидящего по правую руку Бога и идущего на облаках небесных»). Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! (ЕНЗ: «Богохульство!») на что еще нам свидетелей? (ЕНЗ: «Зачем искать другие свидетельства?») вот, теперь вы слышали богохульство Его! (ЕНЗ: «Вы слышали, как он произнес богохульство!») Как вам кажется? Они же сказали: какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его, – повинен смерти (ЕНЗ: «Каков ваш приговор?» «Виновен, – ответили они. – Он заслуживает смерти!»).
   Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя? (ЕНЗ: «Потом они плевали ему в лицо и, завязав ему глаза, били кулаками, и бившие его говорили: «Ну же, «Мессия», пророчествуй, кто ударит тебя в этот раз?») И слуги били его по ланитам (ЕНЗ: «И когда охранники забирали его, они тоже били его»)» (Матфея 26: 63–68, Марка 14: 61–65, Луки 22: 66–71).
Третий суд Пилата. «Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа и книжниками и весь синедрион имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти; и, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю (ЕНЗ: «Рано утром все руководящие священники и старейшины собрались вместе, чтобы обсудить, как им казнить Иисуса. Они заковали его в цепи, привели и отдали в руки правителя Пилата»)» (Матфея 27: 1–2, Марка 15: 1, Луки 23: 1–5).
«От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху (ЕНЗ: «От Кайафы Иисуса привели в штаб областного правителя. К тому времени уже настало утро. Они не вошли в здание штаба, потому что не хотели ритуального осквернения, так как не могли бы потом есть Пасхальную трапезу»)» (Иоанна 18: 28).
(ЕНЗ: «Тогда») Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего? Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей (ЕНЗ: «если бы он не совершил ничего дурного»), мы не предали (ЕНЗ: «привели») бы Его тебе. Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его.   
 Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого (ЕНЗ: «У нас нет законных полномочий казнить кого-либо»), – да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет (ЕНЗ: «Все это было исполнением сказанного Иисусом о своей предстоящей смерти»)» (Иоанна 18: 29–32).
«И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю (ЕНЗ: «запрещает нам платить императору налоги»), называя Себя Христом Царем (ЕНЗ: «заявляет, что он Мессия – царь!»). Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? (ЕНЗ: «Ты ли царь евреев?») Он сказал ему в ответ: ты говоришь (ЕНЗ: «Твои слова»). Пилат сказал первосвященникам (ЕНЗ: «руководящим священникам») и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке (ЕНЗ: «я не нахожу никаких оснований для обвинения этого человека»). Но они настаивали, говоря, что Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места (ЕНЗ: «Но они настаивали: «Он побуждает народ к восстанию, уча по всей Иудеи – начал он в Галилее, и вот теперь он здесь»)» (Матфея 27: 11, Луки 23: 1–5).
«И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал. Пилат же опять спросил Его: Ты ничего не отвечаешь? видишь, как много против Тебя обвинений. Но Иисус и на это ничего не отвечал, так что Пилат весьма дивился (ЕНЗ: «Пилат опять поинтересовался у него: «Ты не собираешься отвечать? Видишь, сколько обвинений они тебе предъявляют!» Но к удивлению Пилата он не дал ответа»)» (Матфея 27: 12–14, Марка 15: 2–5).
Четвертый суд Ирода. «Пилат, услышав о Галилее, спросил: разве Он Галилеянин? (ЕНЗ: «Услышав это, Пилат спросил, был ли он из Галилеи») И, узнав, что Он из области Иродовой (ЕНЗ: «подвластной Ироду»), послал (ЕНЗ: «направил») Его к Ироду, который в эти дни (ЕНЗ: «в это время») был также в Иерусалиме.
Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его (ЕНЗ: «хотел с ним встретиться»), потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы (ЕНЗ: «он подробно расспрашивал его»), но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники (ЕНЗ: «руководящие священники») же и книжники (ЕНЗ: «учителя Торы») стояли и усильно обвиняли Его (ЕНЗ: «стоящие там, горячо настаивали на обвинении против него») Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом (ЕНЗ: «Ирод со своими солдатами оскорбляли его и глумились над ним. Затем, одев его в нарядную одежду, отослали его обратно к Пилату. В тот день Ирод и Пилат стали друзьями; прежде они враждовали между собой»)» (Луки 23: 6–12).
 Пятый суд. Вновь судит Пилат. «Тогда Пилат опять вошел в преторию (ЕНЗ: «вернулся в штаб»), и призвал (ЕНЗ: «позвал») Иисуса, и сказал Ему (ЕНЗ: «и спросил у него»): Ты Царь Иудейский? (ЕНЗ: «Ты ли царь евреев?») Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это (ЕНЗ: «Ты спрашиваешь это из личного интереса»), или другие сказали тебе о Мне? Пилат отвечал: разве я Иудей? (ЕНЗ: «еврей») Твой (ЕНЗ: «собственный») народ и первосвященники (ЕНЗ: «руководящие священники») предали (ЕНЗ: «передали») Тебя мне; что Ты сделал? Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда (ЕНЗ: «Власть моего царствования не от основ этого мира. Иначе мои люди дрались бы, чтобы не дать иудеянам арестовать меня. Но мое царствование не отсюда»).
Пилат сказал Ему: итак, Ты Царь? (ЕНЗ: «Значит, – сказал ему Пилат, – ты все-таки царь?») Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины (ЕНЗ: «принадлежит истине»), слушает гласа Моего (ЕНЗ: «слушает меня»). Пилат сказал Ему: что есть истина?» (Иоанна 18: 33–38.)
     «И, сказав это, опять вышел к Иудеям и, созвав первосвященников (ЕНЗ: «руководящих священников») и начальников (ЕНЗ: «вождей») и народ, сказал им: вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ (ЕНЗ: «Вы привели ко мне этого человека по обвинению в развращении народа»); и вот, я при вас исследовал (ЕНЗ: «я допросил его в вашем присутствии») и не нашел человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его (ЕНЗ: «Я не нахожу никаких аргументов против него в том преступлении, которое вы ему вменяете»); и Ирод также, ибо я посылал Его к нему, и ничего не найдено в Нем достойного смерти (ЕНЗ: «Не нашел и Ирод, потому что отправил его обратно к нам. Очевидно, он не сделал ничего достойного смертной казни»); итак, наказав Его, отпущу. А ему и нужно было для праздника отпустить им одного узника (ЕНЗ: «Поэтому я прикажу его высечь и отпущу его; ибо требовалось, чтобы он освободил одного человека в честь праздника»)» (Луки 23: 13–17).
   Шестой суд. Суд народный.  «Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса (ЕНЗ: «Пилат снова обратился к ним, потому что хотел освободить Иисуса»). Но они кричали: распни, распни Его! (ЕНЗ: «Казни его на кресте! Казни его на кресте!») Он в третий раз сказал им: какое же зло (ЕНЗ: «что же плохого») сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу, ибо знал, что предали Его из зависти (ЕНЗ: «он понимал, что его передали в его руки из зависти»). Но первосвященники (ЕНЗ: «руководящие священники») и старейшины возбудили (ЕНЗ: «убедили») народ просить Варавву (ЕНЗ: «Бар-Абу»), а Иисуса погубить (ЕНЗ: «а Иисуса казнить на кресте»). Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву (ЕНЗ: «Бар-Абу»). Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? (ЕНЗ: «Что же мне сделать с Иисусом, называемым «Мессией») Говорят ему все: да будет распят (ЕНЗ: «Казни его на кресте! Казни его на кресте!»).
    Правитель сказал: какое же зло сделал Он? (ЕНЗ: «За что? Какое преступление он совершил?») 
    Но они продолжали с великим криком (ЕНЗ: «но они закричали еще громче») требовать, чтобы Он был распят (ЕНЗ: «Казни его на кресте!»); и превозмог крик их и первосвященников (ЕНЗ: «руководящих священников»). Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается (ЕНЗ: «Когда Пилат увидел, что так он ничего не добьется, скорее назреет бунт»), взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы (ЕНЗ: «Мои руки чисты от крови этого человека; вы ответственны за его смерть»).   
   И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших. Тогда Пилат, желая сделать угодное народу (ЕНЗ: «желая угодить толпе»), отпустил им Варавву (ЕНЗ: «Бар-Абу»), посаженного за возмущение и убийство в темницу (ЕНЗ: «Это был человек, брошенный в тюрьму за поднятый в городе мятеж и убийство»), которого они просили, а Иисуса бив, предал на распятие (ЕНЗ: «и приказал бить Иисуса плетью, а затем велел казнить его на кресте»)» (Матфея 27: 17–26, Марка 15: 15, Луки 23: 16–25).
    Все суды происходили утром и днем, а не в пьяных потемках!
Иосифа из Аримафеи автор статьи записал в голосовавших против!
«Когда же настал вечер (ЕНЗ: «ближе к вечеру») потому что была пятница, то есть день перед субботою (ЕНЗ: «Это был День Приготовления (то есть день перед Шабатом), и уже приближался вечер»), пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса (ЕНЗ: «который тоже был учеником Иисуса»), знаменитый член совета (ЕНЗ: «известный член Еврейского религиозного суда»), который и сам ожидал (ЕНЗ: «с нетерпением») Царствия Божия, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их (ЕНЗ: «он хороший человек, праведник, не был согласен ни с намерениями Еврейского религиозного суда, ни с его действиями»), осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова (ЕНЗ: «смело отправился к Пилату и попросил тело Иисуса»). Пилат удивился, что Он уже умер (ЕНЗ: «мертв»), и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, приказал отдать тело Иосифу (ЕНЗ: «поэтому вызвал к себе офицера и спросил у него, давно ли он умер. Получив у офицера подтверждение, что Иисус мертв, он отдал Иосифу тело»)» (Матфея 27: 57–58, Марка 15: 42–45, Луки 23: 50–52).
   Евангелисты не говорят о том, что Иосиф голосовал против. Они говорят, что его не было на суде и он не был среди голосовавших. Это не умоляет решение суда и не меняет отношение Иосифа к случившемуся без него в суде. Причины, по которым его не было на суде, нам не известны, но это точно не трусость.
Как назвал себя Иисус (греческий и еврейский тексты)? Автор этого не знает!?
«И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники (ЕНЗ: «На рассвете собрался народный совет старейшин, в который входили руководящие священники и учителя Торы»), и ввели Его в свой синедрион. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам: Ты ли Христос, Сын Божий? Он сказал им: если скажу вам, вы не поверите; если же и спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня («не отпустите Меня» – такого уточнения нет в еврейском тексте Луки); отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией.
   И сказали все: итак, Ты Сын Божий? (ЕНЗ: «Означает ли это, в таком случае, что ты Сын Бога?») Он отвечал им: вы говорите (ЕНЗ: «ваши слова»), что Я (ЕНЗ: «Я есть, – ответил Иисус»), и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных (ЕНЗ: «однажды вы увидите Сына Человеческого, сидящего по правую руку Бога и идущего на облаках небесных»). Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! (ЕНЗ: «Богохульство!») на что еще нам свидетелей? (ЕНЗ: «Зачем искать другие свидетельства?») вот, теперь вы слышали богохульство Его! (ЕНЗ: «Вы слышали, как он произнес богохульство!») Как вам кажется? Они же сказали: какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его, – повинен смерти (ЕНЗ: «Каков ваш приговор?» «Виновен, – ответили они. – Он заслуживает смерти!»).
 Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя? (ЕНЗ: «Потом они плевали ему в лицо и, завязав ему глаза, били кулаками, и бившие его говорили: «Ну же, «Мессия», пророчествуй, кто ударит тебя в этот раз?») И слуги били его по ланитам (ЕНЗ: «И когда охранники забирали его, они тоже били его»)» (Матфея 26: 63–68, Марка 14: 61–65, Луки 22: 66–71).
     Итак, Иисус не просто назвал себя «сыном Божьим», а четко указал на свою природу и миссию! Это и есть богохульство по мнению Совета. Автор статьи скрывает весь текст, чтобы умалить слова Иисуса до ничего незначащих для суда.
    Первосвященник разодрал свои одежды не после слов «я сын Божий», а после  «отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией» и «однажды вы увидите Сына Человеческого, сидящего по правую руку Бога и идущего на облаках небесных»!
Нужно ли было допрашивать родителей об их сыне в суде специально?
   Свидетельства родителей и родственников об Иисусе были не нужны в суде. Из текста Евангелий ясно, что все знали родных Иисуса, за три года служения Машиаха много раз могли с ними пообщаться, более того, известна и его родословная от Давида, что неоднократно упоминается в текстах Евангелий. Таким образом, общество Израиля знало не только родных Мессии, но и его предков! Тратить время в суде на уточнение известных обществу фактов не имело смысла.
   - «И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем?» Иоанна 5 глава
Что по закону делали с лжепророками и как происходил суд?
   Автор статьи доносит до читателя идею того, что «богохульника» в Израиле признавали лжепророком и судилища не устраивали, но Закон не поддерживает такое представление:
   «Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу; но пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти». Второзаконие 18: 18-20.
    Толерантность Рима позволила выжить Церкви первого века?
    О «толерантных» гонения на Церковь в 64 г. автор видимо забыл. «И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощрённейшим казням тех, кто своими мерзостями навлёк на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается всё наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличённых не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обречённых на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения».  Анналы, XV, 44
-Где сказано, что Варавва убивал именно римлян?
-Варавва был преступником, однако точная сфера его преступной деятельности до сих пор вызывает полемику. Евангелие не говорит прямо кого и за что он убил и какого характера (в отношении кого) смуту он сеял. Поэтому Варавва рассматривается и как бунтарь против Римского правления, и как общеуголовный элемент (убийца и разбойник без политических целей). Марк пишет лишь о мятеже и убийстве. Почему нельзя допустить, что он мог убить кого-нибудь из сочувствующих римской власти фарисеев, посчитав их предателями, которые, как известно, боялись Рима, о чем сам автор не забыл нам сообщить:
  «Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом». Иоанна 11: 47-48.
    Если так, то утруждать римский суд и самого императора не было необходимости, как и спекулировать на недоказанном факте убийства римского гражданина.
Где сказано, что такой обычай (отпускать преступника) был только на Пасху?
  -   На праздник же [Пасхи] правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый Варавва; итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом? ибо знал, что предали Его из зависти. <…> Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить. Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву. Матфея 27: 15-21.
  -  На всякий же праздник отпускал он им одного узника, о котором просили. Тогда был в узах [некто], по имени Варавва, со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство. И народ начал кричать и просить [Пилата] о том, что он всегда делал для них. Он сказал им в ответ: хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? Ибо знал, что первосвященники предали Его из зависти. Но первосвященники возбудили народ [просить], чтобы отпустил им лучше Варавву. Пилат, отвечая, опять сказал им: что же хотите, чтобы я сделал с Тем, Которого вы называете Царём Иудейским? Они опять закричали: распни Его. <…> Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие. Марка 15: 6-15
- А ему и нужно было для праздника отпустить им одного [узника]. Но весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву. Варавва был посажен в темницу за произведённое в городе возмущение и убийство. Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его! Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашёл в Нём; итак, наказав Его, отпущу. Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников. И Пилат решил быть по прошению их, и отпустил им посаженного за возмущение и убийство в темницу, которого они просили; а Иисуса предал в их волю. Лука 23: 17-25
- Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник. Иоанна 18: 39-40.
   Итак  - «первый декрет (indulgentia criminum) был издан в 367 году, освобождены все заключенные». Однако автор передергивает факты в угоду своей версии, ведь евангелисты говорят не о традиции, которая привязана к Песаху, а к любому празднику!
Синедрион был на служении Пасхальном в субботу, а не судил Иисуса?
-«От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху (ЕНЗ: «От Кайафы Иисуса привели в штаб областного правителя. К тому времени уже настало утро. Они не вошли в здание штаба, потому что не хотели ритуального осквернения, так как не могли бы потом есть Пасхальную трапезу»)» (Иоанна 18: 28).
«Когда же настал вечер (ЕНЗ: «ближе к вечеру») потому что была пятница, то есть день перед субботою (ЕНЗ: «Это был День Приготовления (то есть день перед Шабатом), и уже приближался вечер»), пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который также учился у Иисуса (ЕНЗ: «который тоже был учеником Иисуса»), знаменитый член совета (ЕНЗ: «известный член Еврейского религиозного суда»), который и сам ожидал (ЕНЗ: «с нетерпением») Царствия Божия, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их (ЕНЗ: «он хороший человек, праведник, не был согласен ни с намерениями Еврейского религиозного суда, ни с его действиями»), осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова (ЕНЗ: «смело отправился к Пилату и попросил тело Иисуса»). Пилат удивился, что Он уже умер (ЕНЗ: «мертв»), и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, приказал отдать тело Иосифу (ЕНЗ: «поэтому вызвал к себе офицера и спросил у него, давно ли он умер. Получив у офицера подтверждение, что Иисус мертв, он отдал Иосифу тело»)» (Матфея 27: 57–58, Марка 15: 42–45, Луки 23: 50–52).
     По хронологии Евангелий: вначале суд (пятница!), причем с светлое время, а потом (суббота) Песах!
     Просто автор не удосужился выстроить хронологию и запутался в последовательности событий.
   В Храме было место для заседаний синедриона -Зал каменных плит, но это не единственное место для Совета.
       Храм Ирода был сожжен и разрушен римским полководцем Титом (70 г. по Р. Хр.), причем некоторые принадлежности его, как то: светильник, стол для хлебов предложения и трубы, как трофеи, были перенесены Титом в Рим, где и были изображены на триумфальной арке Тита.
    В отличие от обычного суда из трёх человек, малый Синедрион из 23 человек имел право проводить уголовные процессы с казнью или поркой, смертный приговор требовал большинства не менее, чем в два голоса, и выносился обязательно наутро после завершения дела. Множество нарочито строгих процессуальных требований делало смертный приговор довольно редким. Существенным требованием для смертного приговора было наличие Великого Синедриона при Храме.
    В Иерусалиме существовал также Великий Синедрион — высшее государственное учреждение (совет) и высший судебный институт иудеев, состоявший из 71 члена. По своему составу синедрион представлял собой вид аристократического сената, члены которого назначались, по-видимому, кооптацией из учеников членов Синедриона, членами могли являться кохены, левиты или евреи с родословной. Прозелиты не допускались. Член Синедриона не должен был также обладать увечьями, помимо Торы обязательно было знание языков, основ наук и ремёсел, а также обычаев астрологов и колдунов. Председателем Синедриона был наси (ивр. ;;;;;;;), созывавший собрания, им мог быть первосвященник. Местом собрания был особый зал (ивр. ;;;;; ;;;;;;; — Зал из тёсаных камней) при Иерусалимском храме, но в особенных и крайних случаях собирались в доме наси. Места заседавших располагались в виде полуокружности, чтобы председательствующий мог видеть всех.
  Ка мы видим из исторических источников при особых случаях судить преступника могли и в доме первосвященника!
    Более того, до покорения Иудеи римлянами Синедриону принадлежало право жизни и смерти, но с этого времени власть его была ограничена: он мог произносить смертные приговоры, но для исполнения их требовалось согласие римского правителя. Согласно Талмуду уже за сорок лет (с 30 года по РХ) до разрушения Храма (Храм был разрушен в 70 г. По РХ) Синедрион покинул Храм, и казни прекратились, хотя поздний комментарий к Талмуду не исключает, что в отдельных случаях Синедрион возвращался на место. По Талмудическому преданию, Синедрион 10 раз сменил своё место пребывания.
  Иисус был распят 14 апреля 33 г. Таким образом, Синедрион уже за три года до этого события перестал собираться в Храме Иерусалима! Согласие Пилата на казнь Иисуса, как представителя Рима, было получено.
   Вернемся к последнему утверждению автора: «Так что… все сказки про еврейский суд над Иисусом — полнейший вымысел. Как и судилище Пилата по тем обвинениям, которые описаны, придумано людьми, не знающими действующего законодательства Иудеи и Рима того времени, обычаев и традиций самих иудеев из первого века».
   Анализ статьи самого автора позволяет сделать именно такой вывод - он сам не знает ни истории Израиля, ни права, ни традиций и обычаев иудеев, ни текста Евангелий.
    Если следовать логике автора, то суда над Иисусом не было, а значит он не умер на кресте, не воскрес, а его ученики не основали на этом факте Церкви, и не было на Церковь гонений. Все это придумано! Это не так! Рождение общины верующих в Машиаха Иисуса началось спустя всего 40 дней после Песаха 33 г. по РХ. Все участники тех событий были живы (исключение Иуда). Если Иисус не умер по решению суда на кресте и не воскрес, то было не трудно предоставить труп его для всеобщего обозрения. Но гробница пуста, а трупа нет!
     Автор, покажите труп, и все споры станут бессмысленными. Почему-то за две тысячи лет это так никто и не сделал!
     Автор, Вы не найдете среди серьезных историков, в том числе и евреев, хотя бы одного, кто бы осмелился писать, что Иисус выдумка. Даже Иосиф Флавий пишет об Иисусе весьма уважительно, а в симпатиях к Иисусу нам трудно его заподозрить…
   В своём сочинении «Иудейские древности», написанном около 93 года, он, в частности, сообщает: «Около этого времени [при Понтии Пилате – А.О.] жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день Он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах богодухновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя, таким образом, по Его имени».
    Здесь же Иосиф Флавий сообщает и об апостоле Иакове: Первосвященник Анна «собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями». Рассказывает об Иоанне Крестителе, называя его «праведным мужем», и о его казни Иродом. При этом Иосиф добавляет, что происшедшая вскоре после этого гибель войска Ирода была «вполне справедливым наказанием со стороны Господа Бога за убиение Иоанна».
   Важное сообщение о Христе содержится в рассказе крупнейшего римского историка Тацита (55-120 гг.) о пожаре Рима (64 г.), бывшего во времена правления императора Нерона (54-68 гг.). В этом рассказе он пишет, что «Христа, от имени которого происходит это название (христиане – А.О.), казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время, это зловредное суеверие вновь прорываться стало наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме».
   Талмуд (многотомный свод правовых и религиозно-этических положений иудаизма), хотя и в оскорбительной форме, но, тем не менее, говорит о Христе как о реальной исторической Личности: что Он родился от Марии (Шаббат, 104, 2), которая происходила из рода Давидова; что с Иосифом и Марией Он бежал в Египет, где научился магии, и с ее помощью (или с помощью украденного имени Божия) творил чудеса, говорил, что взойдет на небо и «делал Себя Богом» (Санхедрин, 107, 2); что накануне Пасхи Он был повешен, ибо предался чародейству, соблазнял иудеев переходом в чужую религию и в Его оправдание никто ничего не сказал; что Он был царской крови (Санхедрин, 43, 1) и др.
    О Христе свидетельствуют и такие языческие писатели, как: Лукиан Самосатский (II век), который называет Христа «распятым софистом».

Чтобы оценить судебный процесс над Спасителем с юридической точки зрения, нужно познакомиться с процессуальными особенностями законодательства того времени и той страны, в которой судили Христа. На этот шаг решился иерей Игорь Шумак.
    Вот, что он пишет: «Когда человек читает Евангелие, очень важно осознание того, что он читает Слово Божье. Книгу, написанную и сохраненную в Церкви, членами Церкви, под водительством Святого Духа.
    Но не менее важно и осознание того, что Евангелие описывает реальные события, действительно имевшие место в истории человечества. События, происходившие в момент прихода на Землю Сына Божьего, Истинного Бога и истинного Человека.
     Важно, чтобы благоговение перед Сыном Божьим, перед делами Бога Слова Воплотившегося не мешало нам в понимании и истинности человеческой природы Христа. Ведь именно осознание того, что Истинный Бог принял плоть человеческую, зачастую мешает нам воспринимать все, что происходило с Ним на Земле, без налета мифичности. Мешает анализировать и оценивать евангельские события всем интеллектуальным и научным инструментарием, которым обладает человечество на сегодняшний день.
   На мой взгляд, именно поэтому прав автор строк, вынесенных в эпиграф работы. Все, кто знаком с Евангелием, знают о суде над Иисусом Христом. Но, даже признавая историчность этого события, многие воспринимают этот суд как некое предрешенное свыше и заранее определенное событие, в котором лишь воля Божья и нет ничего от людей – участников этого позорного действа. И даже осознание реальности всех участников описанных в Евангелии событий, зачастую не означает такого же простого признания и их свободной воли и осуществления права выбора в их действиях и поступках, что, совершенно естественно, исключает и возможность анализа и оценки как самого юридического процесса, так и действий каждого из его участников.
     Для того чтоб иметь возможность оценить судебный процесс над Иисусом Христом с юридической точки зрения, нужно, в первую очередь, познакомиться с процессуальными особенностями законодательства того времени и той страны, в которой судили Иисуса Христа.
     Из Писания мы знаем, что в истории право решать судьбу других людей, судить и выносить приговоры предоставлялось отцам семейств и родов. Впервые такой случай описывается в Книге Бытия: «…И сказали Иуде, говоря: Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот, она беременна от блуда. Иуда сказал: выведите ее, и пусть она будет сожжена» (Быт. 38:24). Впоследствии, с увеличением количества семейств, судебная власть постепенно перешла к старейшинам и главам родов. И она ограничивалась подчиненным положением иудеев в Египетском рабстве.
     После того как Моисей вывел иудеев из египетского рабства, народ воспринял его как наделенного Самим Богом властью судить и разрешать и, естественно, обращался к нему во всех затруднительных случаях. Книга Исход говорит о том, что количество таких обращений выросло настолько, что Моисей судил народ свой с утра и до самого вечера (Исх. 18:13). Причем сам Моисей понимал, что его суд народ воспринимает как суд Божий. Со временем, видя, что сам уже не справляется с возросшим количеством обращений, по совету своего тестя Иофора, «выбрал Моисей из всего Израиля способных людей и поставил их начальниками народа, тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками. И судили они народ во всякое время; о делах важных доносили Моисею, а все малые дела судили сами» (Исх. 18:25, 26). Писание говорит, что судьи были избраны по воле Божьей и, как и сам Моисей, судили народ по воле Божьей.
   Впоследствии Моисей закрепил эти установления и в Законе: «Во всех жилищах твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе, поставь себе судей и надзирателей по коленам твоим, чтоб они судили народ судом праведным» (Втор. 16:18). Но для рассмотрения особых случаев, которые раньше решал сам Моисей, он повелел обращаться к высшему судебному органу, состоявшему из священства и судей во главе с верховным судьей и первосвященником. Судьи объединяли и судебную, и административную власть над народом израильским в течение всего периода Судей, окончившегося на престарелом Илие. От него высшая судебная и административная власть перешла к пророку Самуилу, начав период пророков, а затем к царям.
   Царь Давид, после того как окончились войны, назначил шесть тысяч левитов, в подчинении у которых были судьи и писцы, для надзора за народом иудеи и для рассмотрения религиозных и гражданских обращений и споров. Роль верховного судьи оставалась за царем. После этого Иосафат создал в Иерусалиме и центральный судебный орган, назвав его Верховным Судилищем. Причем для рассмотрения дел религиозных в нем председательствовал Первосвященник, для рассмотрения дел государственных – князь дома Иудина. Заседали в этом судилище левиты и старейшины, левиты же были и писцами. Именно этот орган и стал прообразом Синедриона времен воплощения Иисуса Христа.
     Для решения всех судебных споров был взят религиозный подход – соблюдение справедливости и правды перед Богом. Моисеев Закон, передаваемый и комментируемый, с течением времени приобрел форму целой массы еврейской литературы, называемой Талмудом, основой которого была Мишна – 12 томов закона. Само название Мишна переводится как второй, или устный закон, передаваемый от закона Моисеева и комментирующий его. В судах Мишна использовался как кодекс, как прямое руководство по решению споров и наказанию за преступления. И есть все основания предполагать, что во времена проповеди Иисуса процессуальные действия Синедриона и судей определялись именно этим кодексом. И, как замечает А. П. Лопухин, «ничто в мишне не выражено так ясно, как противоположность, признававшаяся в то древнее время между судопроизводством гражданским и уголовным – между судом об имуществе и судом о жизни. Даже в отношении к первому судопроизводству их правила поражают современный юридический ум своею склонностью к педантической осторожности. Что же касается до преступлений уголовных, а особенно наказывавшихся смертью, то несомненно, что еще задолго до времени Иисуса высокая важность, которую имела в глазах закона жизнь еврейского гражданина, повела к чрезвычайным предосторожностям». Основой этих предосторожностей стали так называемые четыре правила еврейской уголовной юриспруденции:
• Точность в обвинении;
• Гласность в разбирательстве;
• Полная свобода для подсудимого;
• Обеспечение против всех опасностей или ошибок свиделетей.
     Гражданский и уголовный процессы рассматривались с огромной разницей. И при безусловной осторожности и осмотрительности гражданских процессов уголовные отличались от них в сторону еще большей скрупулезности, осторожности и соблюдения всех формальностей. Причем применение к обвиняемым силы, пытки обвиняемых и истязания были строго запрещены.
     Мишна гласит: «Гражданское и уголовное судопроизводства подчинены одним и тем же правилам относительно допросов и следствия. Но они отличаются способом производства в следующих пунктах. Для первого нужны лишь три судьи, для последнего – двадцать три. В первом безразлично, в чью пользу говорят судьи, первыми подающие мнения; в последнем те, которые говорят за оправдание, должны говорить первыми. В первом большинство одного голоса всегда достаточно; в последнем – большинство одного голоса всегда достаточно для оправдания, но требуется большинство двух голосов для осуждения. В первом решение (в случае ошибки) может быть отменено, в какую бы сторону оно ни склонилось; в последнем осуждение может быть отменено, но оправдание – нет. В первом ученики закона, присутствующие в суде, могут говорить (как заседатели или ассистенты) и за и против обвиняемого; в последнем они могут говорить в пользу обвиняемого, но не против его. В первом – судья, высказавший свое мнение, все равно за или против, может изменить его; в последнем – тот, кто подал голос за обвинение, может изменить мнение, но тот, кто подал голос за оправдание, – нет. Первое (гражданское судопроизводство) начинается только днем, но оканчиваемо быть может и по наступлении ночи; последнее (уголовное судопроизводство) начинается только днем и должно быть кончаемо также днем. Первое может кончаться оправданием или осуждением в тот же день, в который начато, последнее может быть кончаемо в тот же день, если произносится оправдательный приговор; но должно быть отсрочиваемо до следующего дня в случае, если должно кончиться осуждением. И по этой причине уголовное судопроизводство не может быть начинаемо накануне субботы или праздника».
    Основные принципы судебной деятельности Синедриона – справедливость, гуманность и мягкость к подозреваемым до того, как доказана их вина, не просто сохранялись с течением времени - они были незыблемы и неизменны. Ни одно из толкований Торы не отходит от этих принципов, а словно оттачивает их, с новой силой убеждает народ в их важности. Общество не просто следовало закону. Закон был основанием мира, в котором оно существовало. По утверждению Мишны Шимона бен Гамлиэля: «Мир держится на трех вещах: на правосудии, на истине и на мире…» И это же общество ставит в прямую зависимость от соблюдения закона и свое будущее. «Сион спасется правосудием, и обратившиеся [сыны] его – правдою» (Ис. 1:27). Причем подобное положение закона иудейской веры не обеспечивается государством или определенными кругами этого государства. Государственные и религиозные законы нераздельны. Они являются одним целым. И не существуют по отдельности.
    При голосовании членов синедриона, если за оправдательный приговор проголосовали с перевесом в один голос – он принимался. Для обвинительного приговора перевес должен был быть не менее двух голосов. Если же суд единодушно голосовал за обвинительный приговор - вступал в силу принцип юридической фикции и подсудимого освобождали от ответственности, мотивируя это тем, что судьи, возможно, вступили в сговор.
     Доктор юриспруденции Роберт Баклин пишет: «От кандидата на вступление в члены Синедриона требовалось следующее: еврейское происхождение, знание закона, включая Пятикнижие Моисея, предыдущий судебный опыт в судах низшей инстанции, высокая квалификация в научных познаниях и языках. В дополнение к этому, кандидат должен быть скромен, популярен в народе, должен иметь хорошую внешность, набожность, быть сильным и храбрым. Член Синедриона мог быть дисквалифицирован и изгнан за незаконную торговлю, азартные игры, и дачу денег в рост под проценты. В Синедрионе не мог заседать тот, кто мог извлечь для себя личную выгоду из смерти и осуждения обвиняемого...»
    Согласно закону, обвиняемый в преступлениях не мог прибегать к услугам адвоката и защищал себя сам. На стороне обвинения не было прокурора, обвинителями выступали сами свидетели.
    Кроме того, важная деталь, дело человека, обвиняемого в совершении уголовного преступления, прежде чем будет рассмотрено великим синедрионом, должно пройти т. н. малый синедрион, рассмотрено по существу и вынесено предварительное решение, но осудить человека на смертную казнь, согласно закону, мог только великий синедрион в полном составе.
    На момент осуждения и казни Иисуса Христа пост первосвященника занимал Кайафа, зять первосвященника Анны, назначенный еще прокуратором Валерием Гратом. Несмотря на то что вскоре Валерия Грата на посту прокуратора сменил Понтий Пилат – он не стал назначать нового первосвященника, и Кайафа продолжал руководить синедрионом, находясь как бы в тени своего влиятельного тестя. Предполагается, что именно Кайафа был инициатором преследования Христа, провокаций и сбора доказательств Его виновности перед законом. И Евангелие рассказывает нам, что Кайафа, используя свою власть первосвященника, после того как фарисеям донесли об исцелении Христом Лазаря, собрал совет и выступил не нем с предположением, что Христа лучше убить:
    «Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его» (Ин.11:49-53).
   И в другом месте апостол Иоанн пишет, что Кайафа дал совет иудеям, что лучше Иисусу Христу умереть.
    Фактически без следствия и судебного разбирательства синедрион уже вынес обвиняемому смертный приговор. И, вопреки всем требованиям закона, члены синедриона искали путей для придания этому решению вида законности. К Иисусу подсылались люди, задававшие Ему провокационные вопросы, один из которых, о подати императору, имел целью заставить Иисуса высказаться против государственной власти, чтоб и со стороны государства он мог быть признан опасным государственным преступником. Но все усилия властей оказались тщетными – Иисус обходил все ловушки и продолжал Свою проповедь в Иерусалиме. И это вынудило синедрион от скрытных попыток придать своим действиям вид законности к открытому беззаконию.
Взятие под стражу
     Первым явным процессуальным действием по отношению к еще даже не обвиняемому по иудейскому закону Иисусу явился его арест. Нет сомнений, что арест был произведен властью первосвященника, по его приказу, с явным нарушением требований предварительного следствия и ареста лишь в том случае, если обвиняемый может оказать вооруженное сопротивление или предпринять побег. Именно незаконность действий синедриона и полное отсутствие законных оснований для Своего взятия под стражу и пытался подчеркнуть Иисус Христос словами:
    «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22:52, 53).
    Далее, несмотря на то что, согласно законодательству, арестованного нужно было поместить в тюрьму и с утра начать судебное расследование, Иисуса ведут на допрос в дом Анны. По-видимому, Анна председательствовал в так называемом малом синедрионе и поэтому первым рассматривал дело Иисуса. Или же Он был приведен к нему как к самому влиятельному человеку Иудеи. Но, как бы там ни было, то, что Анна начал допрос без привлечения свидетелей, без предварительного рассмотрения дела, явилось еще одним явным нарушением требований закона, согласно которому обвиняемый не может подвергаться допросу прежде обвиняющих его свидетелей. Вопреки этому первосвященник спросил Его об учениках и учении. Иисус же прямо напомнил о нарушении закона, о том, что не Его нужно спрашивать вначале, а свидетелей:
   «Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.
Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил» (Ин. 18:20, 21).
    И даже после того, как один из служителей ударил Иисуса по щеке, Он пытался вразумлять его, напоминая, что закон запрещает любые истязания обвиняемого:
    «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18:23).
    Этот удар служителя имел очень важное значение как для тех, кто рассматривает дело, так и для толпы, следящей за процессом. Если бы Господь перенес эту пощечину с той же кротостью и молчанием, с какими впоследствии терпел все избиения и муки, всем стало бы понятно, что хоть и не законом, но справедливостью этот удар оправдан и Подсудимый действительно виновен и признает Свою вину. Но Иисус Христос Своим ответом лишил обвинителей такой возможности.
    Когда Иисус убедился, что на Его призывы к соблюдению закона судьи избирают сторону беззакония, Он замолк. И больше не предпринимал таких попыток. Как можно говорить о соблюдении законе с теми, кто его уже преступил, причем преступил сознательно.
    Из Писания трудно понять, когда и как закончился процесс у Анны и каким образом начался суд в синедрионе, у Кайафы. Когда же Иисус предстал перед судом Кайафы, судьи для придания судилищу видимости законного разыскивали свидетелей. Причем не свидетелей, необходимых для того, чтоб разъяснить дело, свидетелей, готовых дать показания, подходящие для смертного приговора. Даже если это будут лжесвидетельства.
«Первосвященники и старейшины и весь синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти» (Мф. 26:59).
     Причем видно, что синедрион искал любого лжесвидетельства, что само по себе является грубым нарушением иудейского закона, ибо и арестовать Иисуса без конкретного обвинения и расследования по этому обвинению не имели права. А поскольку, как мы уже указывали, в иудейском суде не было прокуроров, то обвинение складывалось только по свидетельским показаниям. Если не было свидетелей преступления - не могло быть обвинения в преступлении. Кроме того, показания свидетелей должны были полностью совпадать. Малейшее несовпадение приводило к потере прав свидетельствовать на суде.
   Видя, что все ложные обвинения бездоказательны и их недостаточно, чтоб приговорить Христа к смерти, синедрион развил обвинение о богохульстве Сына Божьего. И эти обвинения Иисус Христос опровергал. Тогда:
    «Встав, первосвященник сказал Ему: [что же] ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных. Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти» (Мф. 26:62-66). Этот поступок первосвященника окончательно вывел обвинение Подсудимого из правового поля в поле эмоций. Евреи разрывают одежды в случаях крайнего оскорбления или чрезвычайного горя. А одеяние первосвященника – это великая реликвия, передаваемая еще от Аарона, и, будучи разорванным, оно само по себе стало символом уничтожения закона людьми.
    И вопрос первосвященника Подсудимому, и его заклинание (по форме напоминающее присягу) стали новыми вопиющими нарушениями закона в ряде других. Ибо никто не мог быть обвинен в преступлении на основе собственных показаний. Даже если это были признания в преступлении. И именно за то, что Христос исповедовал Себя Сыном Божьим, Он и был приговорен к смерти.
    Иисус ответил таким образом не потому, что был вынужден неопровержимыми свидетельствами или в ответ на заклинание первосвященника, Он сделал это потому, что исполнилось все, что должно было исполниться перед смертью Мессии: «Отче! Пришел час, прославить Сына Твоего, да и Сын прославит Тебя» (Ин. 17:1).
И путь прославления Сына лежал через крайнее унижение: «Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мф. 26:67-68).
   Если следовать закону, то после того как будут рассмотрены все свидетельства преступления и оно будет доказано, обвиняемый должен быть отведен в темницу, а суду еще целый день нужно обсуждать преступление, доказательство и способы наказания. Ведь, согласно закону, между определением смертного приговора и его вынесением должно было пройти не менее 24 часов. Но суд над Иисусом Христом проходил накануне праздника Пасхи, поэтому синедрион спешил привести свое беззаконное решение в исполнение. И, по-видимому, свидетельства Евангелистов Матфея и Марка: «Когда же настало утро все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти...» (Мф. 27:1; ср.: Мк. 15:1) и подтверждают то, что этим «совещанием» члены синедриона попытались опять-таки создать видимость исполнения ими закона. Но это не помогло избежать очередной судебной ошибки - поспешного приговора.
   «Ноги их бегут ко злу, и они спешат на пролитие невинной крови; мысли их - мысли нечестивые; опустошение и гибель на стезях их» (Ис. 59:7).
     И еще одно грубейшее нарушение закона было допущено судом синедриона - Обвиняемый лишен был права на кассационное обжалование приговора. Закон давал право пересмотра решений по любому делу. Запрещался пересмотр оправдательных приговоров, но приговоры обвинительные могли быть обжалованы и пересмотрены в любое время. История знает случаи отмены смертного приговора и возбуждения нового следствия – как Даниил остановил людей, ведущих на казнь Сусанну. И по его требованию было возобновлено новое судебное расследование. Талмудом предусмотрен 30-дневный срок для подготовки кассационной жалобы. Но Христос был лишен такой возможности судом бесчинным.
   «И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату» (Лк. 23:1).
     После завоевания иудеи римские власти взяли под контроль главный судебный орган израильтян. Они стали назначать и убирать первосвященников по своему усмотрению, в зависимости от лояльности последнего или от стоящих перед завоевателями задач. Единственное воинское подразделение, которым по разрешению римлян могли располагать еврейские власти, осталась храмовая стража. Смертные приговоры, вынесенные великим синедрионом, в обязательном порядке требовали утверждения представителем римских властей – прокуратором. Существует два противоположных взгляда на отношения синедрион – прокуратор во времена суда над Иисусом Христом. Первый из них – синедрион имел право осудить Христа на смерть, а представитель государственной власти должен был лишь утвердить приговор. Второй – синедрион вообще не имел права осуждать человека на смерть. И все его действия от начала и до конца носили характер превышения и злоупотребления властью. Скорее всего, иудеи, сознавая свое порабощенное положение, необходимость подчинения Риму, часто действиями противились законному положению вещей, показывая этим свою непокорность. Но действия представителя государственной власти тоже нельзя было трактовать как простое утверждение приговора. Понтий Пилат начал свое расследование, невзирая на неудовольствие и гнев толпы. Прокуратор Понтий Пилат, бывший во времена Иисуса представителем Рима в Иудее, был не просто фискальным наместником власти. Он являлся полномочным представителем Тиверия, правителем, наделенным гражданской, судебной и военной властью, и подчинялся напрямую императору. И именно это подтверждает каждое его действие и слово.
     Понтий Пилат вышел сам навстречу толпе, приведшей Узника. В пятничный день, предшествовавший началу праздников, иудеи не имели права входить в дома язычников. Представитель государственной власти не мог не знать о задержании Христа. Ведь именно он предоставил воинов для ареста по требованию синедриона. Он решил выяснить причину этого задержания: «В чем вы обвиняете Человека Сего» (Лк. 18:29), на что получил лукавый ответ первосвященника: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин. 18:30). Дерзкий ответ, означающий, что от Пиалата требовалось, положившись на авторитет еврейского суда, утвердить решение синедриона. И, видимо, желая снять с себя ответственность за смерть Мессии перед народом или для того, чтоб придать весомости приговору, разделив ответственность за него с государственной властью, первосвященник и члены синедриона выдвигают совершенно новое обвинение против Иисуса Христа, допустив еще одно нарушение – подмену подзаконности суда и приговора:
    «И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем» (Лк. 23:2).
     Понимая, что, если будет названа истинная причина осуждения, приговор не будет утвержден и приведен в исполнение, иудеи придали обвинению видимость преступления против кесаря. Преступления, требующего высшего наказания – смерти. Таким образом, свершились слова Христа, сказанные ученикам:
    «Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет» (Мф. 20:18, 19). Будучи формально осужденным по иудейскому закону, Иисус казнен по обвинениям, изобретенным для приговора язычника. И смертный приговор, решивший судьбу Подсудимого, был вынесен язычником по языческим законам.
    С целью подтвердить или опровергнуть слова толпы иудеев, Понтий Пилат спросил у Христа: «Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.
    Пилат сказал Ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
    Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем» (Ин. 18:33-38).
     Игемон понял, что слова Иисуса и Его поведение и обвинения против Него, следует трактовать в религиозной плоскости. И государственным преступником Христос не является. Однако, иудеи снова предпринимают попытку представить Узника опасным государственным преступником: «возмущает народ, уча по всей Иудеи, начиная от Галилеи до сего места» (Лк. 23:5).
    Услышав местность, в которой правил в то время тетрарх Ирод Антипа, правитель, обладающий судебной властью, Понтий Пилат решил воспользоваться возможностью избавиться от необходимости собственноручного осуждения Христа. Он предложил толпе отвести Узника к правителю.
   Дворец Ирода находился недалеко от претории, сам правитель в предпраздничный день уже был во дворце, но настроение его явно не способствовало серьезному суду. Он открыто развлекался, задавая Иисусу Христу вопросы, желая развлечься, увидев какое-нибудь чудо. Но Иисус молчал. Он видел, что тетрарх, имевший власть разобраться в судебном деле и вынести справедливое по нему решение, превращает суд, вынесший смертный приговор, в потакание своим низменным влечениям. Никак не похож был этот связанный и кроткий Пленник на Того, Который еще недавно представлял опасность и для самого правителя. И Которого он разыскивал, чтоб убить. И теперь тетрарх решил унизить Узника – одев Его в белую одежду, какие одевали кандидаты на высокие посты. Правитель показал тем самым и свое отношение к приговору, не разобрав его по сути, а просто посмеялся над ним и вернул Подсудимого Понтию Пилату.
   Пилат понял, что Ирод Антипа не нашел подтверждений приговору синедриона и решил воспользоваться обычаем отпускать в честь праздника Пасхи одного из преступников. Право выбора того, кого можно было бы выпустить, без сомнения, принадлежало игемону. Однако почему-то в этот раз Понтий Пилат предоставил этот выбор толпе. Священник Афанасий Гумеров пишет:
   «Легко было понять, какой выбор сделают иудеи, которых спросил Пилат. Удивляет та легкость, с какой высокопоставленный представитель страны, выработавшей классическую систему права, сошел с юридической почвы. Римское право знало такую форму как плебисцит (голосование плебса простого народа), но не допускала никаких элементов охлократии (от греч. охлос толпа, кратия власть). Римский судия не имел никакого юридического права решение вопроса о жизни или смерти человека предоставить возбужденной толпе».
    Слабость стала причиной того, что Понтий Пилат уступил толпе судебную власть. Слабость он показал и тогда, когда в полном отчаянии и нерешительности спросил у разъяренной толпы: «Что же я сделаю Иисусу, называемому Христом?» (Мф. 27:22). И услышал: «Да будет распят» (Мф. 27:22). Слабостью объясняется и то, что еще до вынесения своего приговора Понтий Пилат решает подвергнуть Подсудимого бичеванию. Вероятно, он думал таким образом насытить кровожадную толпу, успокоить ее гнев видом жестокого избиения Узника.
   У иудеев при бичевании наносилось 40 ударов, у римлян же такого ограничения не было. Исследователи Туринской Плащаницы утверждают, что на теле Иисуса были следы от 98 ударов плетями. На Христа надели терновый венец, впивавшийся в голову иглами, одели в багряницу и окровавленного, избиваемого воинами вывели к толпе. Пилат снова признался, что не видит за Узником никаких преступлений. Толпа же требовала: «Распни, распни Его!» (Ин. 19:6).
    Понтий Пилат задает малозначаший вопрос о том, откуда Христос. Старый и элементарный прием разговорить допрашиваемого, когда он не хочет говорить по существу дела. Но Христос молчал. Желая все-таки показать Узнику и еще больше себе самому, что именно он – представитель власти, что именно он держит в своих руках судьбу Иисуса Христа и принимает решения, Понтий Пилат говорит Сыну Божьему: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя» (Ин. 19:10). Судя по всему, прокуратор ожидал, что Христос утвердит его в этих мыслях, поможет ему победить в себе замешательство и нерешительность, но слышит в ответ: «ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше…» (Ин. 19:11).
    «С этого [времени] Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Ин. 19:12). Эта фраза прозвучала угрозой для прокуратора. Ведь Понтий Пилат хорошо знал, что его предшественник, слишком лояльный к некоторым иудеям, был обвинен в измене императору. Понтий Пилат боялся только обвинения в государственной измене – в тягчайшем преступлении против короны. И иудеи по государственной измене – в тягчайшем преступлении против короны. И иудейские лидеры этой фразой показали, что они прекрасно осведомлены об этом. И в случае сопротивления прокуратор, они исполнят свою угрозу.
    Сопротивление Понтия Пилата было сломлено. Он совершил преступление, послав на крестную казнь Невиновного, в чем был совершенно уверен.
   После этого прокуратор совершил обряд омовения рук, чем продемонстрировал знание иудейских законов и истории. Обряд этот был призван продемонстрировать иудеям невиновность в пролитии крови. Но иудеи и сами взяли на себя ответственность за убийство Сына Божьего: «Кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:25).
    Беззаконный суд свершился. Приговор был вынесен и утвержден. Два суда, два обвинения, два смертных приговора Господу Воплотившемуся, не имевшему вины ни по одному из обвинений, но кротко снесшему все оскорбления и мучения и добровольно Принесшему Себя на Крестную смерть за грехи человечества. Живя среди людей, Иисус исцелял больных, оживлял умерших, кормил людей, дал им надежду в Жизнь Вечную – столько сделал для людей добра! Неужели старейшинам, книжникам и фарисеям, элите этого народа, нужно было так явно и грубо попирать Закон, так подставлять себя под гнев Божий, чтоб убить Его? Вероятно, у тех, кто судил Иисуса, уже не было веры в Бога. Не было страха Божьего и стремления соблюдать Его Закон. Людьми двигал сатанинский страх перед святостью и ненависть человекоубийцы к Сыну Бога Живого.
     И снова, и снова возвращаемся к важности понимания того факта, что все эти беззакония творились злой волей свободных людей, творились в отношении Истинного человека, не знавшего греха. И эта злая воля судей и палачей Иисуса высочайшим смирением, неимоверным терпением и истинной любовью, тайнами домостроительства Господнего о спасении человечества обращена была в победу над царством смерти».