Вечность

- Шамбала… ты, должно, шутишь – Леонид потупил взгляд и как-то не естественно сжал руку на курительной трубке.
- Шамбала… - паузы были не выносимы, и длились, казалось, в пару, а то и три затяжки.
Вообще, этот замызганный бородач, как ни крути, казался старым. Да, вроде за спиной монгольская экспедиция к редким землям, пути по границе севера Китая, но скрип зубов по песку ощущался прямо здесь и сейчас. Как будто он притащил Гоби прямо сюда на кухню Питерской коммуналки. Шамбала… Сам Юрий, это слово выдавал не так запросто, как пятитысячную купюру в размен в ларьке в семь утра, вроде и нужно, а вроде и сам знаешь, что богатство сее вряд ли оприходуют. Суть реплики незамысловата – а есть ли она? Та самая страна праведности и сосредоточия мудрости. Но реакция Леонида показалась Юрию странной и очень уж… как бы сказать… честной. То есть любой другой бы отшутился и ладно, а тут и мысли, и тревога, и скорбь.
- ты знаешь… - Леонид снова взял паузу. Ему явно хотелось что-то рассказать, и он словно взвешивал слова, как будто они лягут на чашу вместе с его сердцем перед Тотом.
- Боюсь, то что ты узнаешь не так легко принять, как может показаться…
Дело было в мае и Гоби на своих краях, как дрянная, но все же мать, вырастила в песке слабые редкие побеги зелени. Лагерь геологов стоял не далеко от источника воды и зелень, слабая, редкая и хрупкая окружала оазис. Он пришел ночью. Странный, лысый, свободно говорил на английском и русском. Тело все словно из жил, худой что скелет, а газа светятся. Он говорил так, словно выстрел в голову. Кажется, слова, а слышу и прямо в мозг иглой. Все вихрем.
- И что же он сказал?
-…Ты уверен, что хочешь услышать?- вопрос звучал на надрыве, сквозь грудь, сердце, слезу.
- Да
- Он сказал, что мы... все мы, понимаешь, все, все до единого, каждый от рождения мы хроносы, циклики, мы… роботы, что ли. Мы живем хорошо, по-настоящему только, когда подчиняемся циклам, времени, некой заложенной в нас программе, чувствуем ее - живем долго и наш механизм работает исправно. Но, кто-то, совсем другие силы, не те, кто нас создал, добавили в нас, привязали нас к хаосу энтропии, дал нам выбор, дал нам шанс не быть роботами и… в общем мы выбрали смерть. Понимаешь, мы смертны только потому, что не хотим быть в цикле… Мы не хотим соблюдать, тот цикл, что задуман общим решением вселенной. Стоит нам поймать этот цикл и все – мы вступаем на путь бесконечности. Мы живем вечно, понимаешь… всегда. Стоит тебе поймать цикл – ты вечен. Но ты, поселенный в цикл…, нет, созданный для нас цикл жизни дарует вечность бытия, наравне со вселенной, но стоит выбрать хаос, дать своей жизни шанс выйти из цикла – ты умрешь, ты закончишься. Во вселенной существует два начала, то что, и есть сама вселенная и то, что есть хаос, бытие вне цикла. Замыкая себя в ритм бытия, ты близишься к вечности, выбирая иное, ты становишься на путь неизбежной смерти.
- Это лысый тебе сказал?
- Не знаю, я ничего не знаю, только вот вчера я выбрал в булочной серый хлеб вместо любимого мной белого, и я почти уверен, я почувствовал, что где-то там в общем сложном механизме, кто-то отсчитал свои четки и лукаво посмотрев на список моих дел за день, улыбнулся и поставил отметку в своем календаре судеб.
- Давай выпьем дважды, пусть эта тварь подавится…
- Будем!
Хаос с легкостью вместил в себя этих двух бедолаг, не старого геолога и неудачника- художника за их двойное по 50 и добавил к их судьбам по 13 отсчетов, а Вечность скупо улыбнулась и сказала – зато они что-то поняли, хотя и без меня.