Спасение планеты Земля

      
   Огромный чёрный лимузин мягко колыхнулся и замер у высокой дубовой двери.
 - Странно, - подумала Ломель  - дорога подходит прямо к двери.
 Здесь было много необычного, в этом здании, облик которого знал весь мир. Войдя в просторный вестибюль , он огляделся, отметив про себя холодный, недружелюбный стиль, в котором был построен дворец Президента.
- Зачем я здесь? Чем я могу помочь человеку, расположения которого ищет весь мир. Или он такой же как и все те, кто считают, что легче изменить сознание собеседника нежели вести с ним долгие и сложные переговоры.
- Присядьте здесь. Вас пригласят, - невзрачная девушка в сером брючном костюме ткнув пальцем в роскошный, белой кожи диван, удалилась так же незаметно, как и появилась.  Ломель провалился в приятную прохладу дорогого материала и попытался расслабился. Впрочем, он и не очень напрягался, он уже давно, а может и всегда не понимал,, для чего люди нервничают, становясь не способными контролировать свои эмоции. Он же  был лишён такой способности, видимо от природы, как говорили окружающие. Когда же он начал осознавать свою неординарность? Он точно не знал , все произошло как- то постепенно, шаг за шагом. Первое, что он почувствовал, примерно в четырнадцать лет было то, что он может не есть очень долго, вернее он не хотел есть в течении семи- восьми дней. К концу такого периода он ощущал  в себе странные ощущения, как будто он начинал слышать то, чего не слышал никто и при этом, ни кому  этого и не говорил. Причём это было для него естественным, нормальным состоянием. Не было ни страха, ни удивления. Порой он думал, что, вероятно, все вокруг него живут так же. Встревоженный столь длительным воздержанием от еды  единственного сына, отец Ломеля  оббегал всех врачей. Те удивленно смотрели на результаты анализов мальчика и дружно твердили о том, что этот странный, улыбчивый мальчик абсолютно здоров. А то, что он не  ест неделями?  Этого никто не мог объяснить.
- Успокойся , папа, ты же видишь, что в этом не проблемы, - подумал однажды Ломель и с этого дня, отец оставил его в покое.
- Я сегодня не готов к урокам, - думал мальчик и твёрдо знал, что ни один учитель не будет задавать ему вопросов. Ломель не понимал, что это необычно, что это сверхъестественные способности, он думал , что так живут все.
- Когда он подходил в перекрестку , зажигался зелёный свет, самая красивая девочка школы, на которую он обращал внимание, ждала его каждый день после уроков.
- Пройдите, вас ждут, - девушка в сером вернула его в реальность.

  Так, номинально, он оказался работником канцелярии Президента , а фактически должен был склонять , используя свои уникальные способности, тех, с кем встречался глава страны, к тем решениям, о которых Ломелю заранее разъясняли сотрудники аппарата,  соответствующих профилю темы переговоров ведомств. Иногда, это были военные, порой экономисты и финансисты, деятели культуры , здравоохранения терпеливо и кропотливо  вкладывали в голову уникума, то, что на их взгляд было выгодно и необходимо для страны, мира и прогресса общества, как они любили говорить.
    Обычно Ломель сидел во втором ряду ,  прямо за Президентом и мог хорошо видеть того оппонента главы государства, мысли которого он должен был заставить бежать туда, куда хотел именно Ломель, а не их хозяин или ещё кто-нибудь ещё.
    Иногда, когда переговоры происходили с глазу на глаз, Ломеля выдавали за фотографа, личного врача, ассистента, который обязательно должен быть рядом, вообщем всегда ему давали те несколько минут, которые меняли суть происходящего координально. Порой, человек только что утверждавший, что интересы его страны превыше экономической выгоды, буквально в минуты, решал отдать в совсем не выгодную концессию все природные богатства  своего народа, и иногда страна вступала в совсем не обязательные союзы и объединения , после того как Ломель немного сконцентрировав свои мысли, врывался в сознание ошеломлённого этим визави, разрушив при этом иногда существующие нехитрые блоки и заставлял человека говорить совсем иными словами, нежели тот хотел бы сказать накануне.               

       Самые сильные и подготовленные к такому воздействию люди, чувствовали при этом легкое смятение и иногда, достаточно явное выраженное недопонимание происходящего, но было поздно, обычно один рывок в самые глубинные структуры мозга, а иногда глубже, в основу крови или даже ДНК, делал человека, подвергнутого такой атаке, роботом на пол часа  и в эти минуты в нем жил Ломель, творя с сутью человека все что было угодно  тому, кто заказал тему сегодняшних переговоров. 
      Всего лишь пару раз он встретил достойное его гениальности сопротивление. Тщедушная старушка, сидящая за спиной лидера одной из восточных стран, долго отстаивала своего патрона. Ломель сразу ее вычислил и решил сначала расправиться  с ней, удалось не сразу. Женщина умела многое, но не все, как Ломель. А умел ли он все?  Об этом он никогда не думал, он просто разрывал энергетические оболочки людей и бесцеремонно правил ими, наконец и эта стойкая бабуля, обхватив голову двумя руками сдалась, оставив своего подзащитного одного. И в этот раз Ломель был неумолим. Все необходимые решения были приняты в течении десяти минут. Попутно были обработаны и направленны в нужное направления и мысли тех, кто мог физически приостановить действия своего лидера.
       Спектакль был закончен, все актеры сыграли здорово, а режиссёр , беспечно копался уже в своём любимом айпаде. Напрягался ли при этом Ломель? Нет. Ему все ещё казалось, что при желании, любой человек может сделать то, за что его  почему-то считали человеком уникальным и потому бесценным и принялись всяческий охранять и оберегать от ненужных, как им казалось, контактов. Наивные... они не смогли до конца понять с кем они имели дело.
     Вот уже десять дней Ломель лежал без движений, не ел, лишь изредка, пару раз за сутки делал глоток воды . Все попытки окружающих его теперь людей как-то воздействовать на него, заканчивались тем, что очередной посланник Президента, войдя в комнату дьявола, как они его между собой называли, разворачивался назад и под воздействием необъяснимой силы, уходил, не сумев передать того, зачем он сюда приходил.
     Лишь однажды пришёл отец. Он пробыл рядом с сыном около часа, в течении которого ласково держал руку сына и затем нежно поцеловав его в лоб, вышел в корридор, где его ожидали взволнованные чиновники и коротко бросив им , что не надо беспокоить сына, ушёл домой.
     А в это время Ломель был высоко, там где нет времени, пространства, желаний и радости, разочарований или грусти. Здесь царило совершенство, безмолвие и пустота, немыслимая сила, необъяснимая мощь.... Мама...

     Они познакомились случайно. Он влюбился так, что позабыл все на свете: только она, только о ней он думал все эти девять месяцев. А потом она ушла, ушла оставив ему этого чудного малыша, которого она родила в тихую, безлунную ночь.
  - Ломель, -  это его имя, он останется с тобою, я тебя люблю. Она нежно  прикоснулась к его губам и исчезла. Он открыл глаза.
 - А была ли она? - призывный крик малыша подтвердил что была.
  - Ломель?  Что за странное имя?!  Ломель....


    - Ну что, проснулся? - помощник Президента, парень лет тридцати, с естественной, приятной улыбкой смотрел на Ломеля.
    - Ну ты брат даёшь, я такого сна ни у кого не видел, двое суток. Надо же.
    Ломель присел на удобной кровати в резиденции главы государства, где ему выделили  две комнаты для жилья.
  -Это здесь двое суток, а там где я был, это всего -то пару часов,- автоматический ответил Ломель, ещё до конца не придя в себя, после того, что в этот раз он узнал.
    -Не понял? Где это там?  - ничего не понявший собеседник, тряхнул головой.
   - Ты же спал здесь, о чем это ты говоришь? Шутишь что-ли?
  - Да, это я так.... Устал просто после последнего перелёта, вот и выспался....
   - Ну так бы и сказал. А то начал гнать, там, тут, время разное....
   - А разве ты не знаешь, что время бывает разным в разных местах?
   - Да слышал что-то про это, Эйнштейн что ли  открыл это? На да нам не до этого, давай собирайся, мы уже несколько дней ждём тебя, надо лететь , Президент только что про тебя спрашивал.
   - А куда?
   - В Африку.
   Ломель окончательно проснувшись, встал с кровати зацепил мягкие тапочки и неспешно двинулся в ванную комнату.
   - А время действительно разное, но люди плохо себе это представляют и теперь он это отчетливо осознал. В этот раз он узнал столько нового про себя, про этот мир, про отца и мать.... Нужно было время чтобы все это переварить и решить , а что же делать дальше, как жить....- горячие струи воды приятно потекли по голове, успокаивая и заставляя вернутся, наконец в этот мир, где его ждали и опять хотели использовать то, чем он обладал, как оказалось совсем неспроста.

    Все контракты были подписаны, как всегда в  очевидную пользу тех, кто сегодня воспользовался умениями человека, который вдруг оказался среди них. Делегация готовилась к запланированному на завтра вылету,  а Ломель  устав от бесконечной трескотни привязавшегося к нему помощника Президента , нажал на кнопку пульта дистанционного управления телевизором, который чёрной блестящей панелью, громоздился на стене, окрашенной в национальные цвета этой, заброшенной в глуши африканской саванны страны.
    - А почему эти люди протестуют против нашего приезда, что им не нравится? - Ломель с удивлением смотрел на экран. Тысячи людей вышли на улицы, чтобы выразить своё возмущение итогами визита заморских захватчиков, как они называли делегацию, членом которой был и он, пораженный увиденным Ломель.
    - Не смотри этого, не нужно, - помощник Президента резко выхватил пульт и выключил телевизор. Он забыл с кем имел дело. Через несколько минут он безвольно сидел  в мягком кресле, провалившись глубоко в его лоно, а Ломель уже шагал в толпе возбужденных  мужчин, среди которых встретилось несколько женщин и одна из них вела за руку громко ревущего малыша. Он был одет в разорванную желтую рубаху ,которая спадала с его узеньких плеч, оголяя торчащие рёбра и огромный, как будто надутый воздухом живот.
   Не успевая за тащащей его женщиной,, он то и дело  спотыкался и падал на колени и тогда  мать, не оборачиваясь, резко дергала его и он , пролетев немного , успевал встать на ноги, чтобы через пару секунд повторить это мучение. Колени его были разбиты  в кровь. Кричал он иступлено,  но как то уже привычно и никто из этой огромной, спешашей  куда-то массы народа не слышал его истошных визгов. Но Ломель услышал. Он был поражен. Никогда раньше он не ощущал в себе ничего подобного. Жалость, чувство сострадания? Нет, он этого не знал! Он не умел переживать ни за что, ни за себя и не за кого- нибудь ещё. Кому-то больно? Это не влияло на него….
   Малыш в очередной раз упал, но в этот раз мать остановилась и обернулась, как-будто в первый раз увидела своего ребёнка.
Ломель смотрел на неё в упор и она безропотно подчинилась его воздействию. Взяв  на руки мальчика, она нежно прижала его к себе и поцеловала.  Мальчуган разревелся пуще прежнего.
    Ломель провёл рукой по своей груди. Что это? Ему стало невероятно тепло, волнующе-приятная волна истомы прокатилась по его задрожавшему, вдруг, телу. Тёплые капельки влаги потекли по его щекам. Слёзы?  А они, оказывается, солёные!  Надо же и тёплые…
    Назад Ломель вернулся уже поздно вечером. Его незадачливый товарищ уже ушёл, невероятным образом найдя в себе силы, преодолеть эту гнетущую, тяжелую силу, которая на несколько часов приковала его к креслу.

   - Мы другие, мы можем то, что на этой планете кажется невероятным. Управлять сознанием других людей, которые не могут представить  такого воздействия и поэтому не обучены защите - это азы наших умений в этой сфере. Мы, жители планеты Зетта, умеем многое, мы победили болезни и смерть, у нас нет войн и насилия. Мы научились использовать во благо себе природные силы и обуздали  их катаклизмы. Но, в процессе совершенства мы не смогли сберечь кое-что очень важное. Мы разучились любить...., мы не знаем чувства сострадания и милосердия, разучились жалеть, радоваться. Эти эмоции исчезли как то, что мешает прагматичному прогрессу личности, общества. Мы стали сильными и умными, но… К счастью нашлись среди нас те, кто понимает, что утраченные чувства украшали нашу жизнь , как капельки яркой краски в бесконечном сером совершенстве. Жить вечно без любви оказалось бессмысленным. Быть сильным не желая помочь выглядит глупым. Не радоваться и не грустить - это удобно, но это как тело без крови.
    И тогда мы подумали, а что если сконцентрировать все эти качества и наши умения в одном человеке?  Создать эдакий гибрид жителя Земли и нас, жителей Зетты . И так появился ты Ломель,
   Мы оставили тебе примитивную систему питания, присущую землянам когда вся по сути жизнь посвященна, так или иначе поиску пропитания.  Животноводство, выращивание злаков, овощей и фруктов, переработка, транспортирлвка, хранение и реализация их плодов, затем не правильное, не сбалансированное питание, вызывающее болезни и как следствие огромная и сложная  система здравохранения. Это в целом несовершенная система, потребляющая практичес;ий все,что человек может создать и получается человечнство живет, чтобы просто прокормиться, не умереть с голода.
       Земляне никак не могут понять того, что они единны и должны жить одной большой общиной, не создпвая армий и вооружений для уничтожения друш друга и это вторая  по  значимости статья  затрат людей. Если бы люди поняли хотя бы это и остановили производство орудий смерти и направили эти срдства на познание, науку, то  вскоре ни бы поняли, как легко должен питаться человек.Забытая ими , не понятая их наукой шишковидная железа, эпифиз мозга, это приемник и переработчик солнечной энергии, который и является источником питания рода людского. Из солнечных лучей  эпифиз производит основное питание организм, необходимые белки, углеводы и жиры поступают в кровь от него. Дико растущие фрукты лишь дополнят  рацион питания.
      Поняв свою общность, люди бы осознали,  что на их планете есть места созданные для проживания всего человечества и ее площаь достаточна для всех и нет нужды обитать там, где человек жить не должен, сжигая  огромное количество углеводородов для поддерюжания температуры в жилищах, когда кругом мороз. Для чего это? Люди сами создают проблемы и затем прикладывают непомерные усилия для их решения, пугают друг друга самыми примитивными, на наш взгляд,  средствами уничтожения, пытаясь захватить чужое и затем тратят все, что у них есть на самооборону.
      Но мы не рассчитывали , что тебя начнут использовать таким грубым и примитивным образом . Что- то должно было произойти и к  нашей  величайшей радости, ты заплакал от сострадания к  другому человеку. Это означало, что все  получилось, значит это возможно и мы теперь знаем, что вскоре Земля изменится и станет планетой разума и счастья, иначе ей бы не выжить, ей оставалось несколько десятков лет, когда в дикой, звериной ненависти к собрату не бросились бы они уничтожать жизнь на планете.

        Переговоры в Африке завершились отменой всех кабальных обязательств хозяев и подписанием договора о невероятных инвестициях в экономику этой бедной страны и далее делегация во главе с воодушевленным внезапным порывом благородства Президентом,  направилась по регионам страдающим от голода, чтобы начать решать эти самые страшные проблемы разумных и добрых людей.