Сексуальность и спокойствие Багдада

               
     Пересматривая днями вполне естественную порновставку Брасса в самом, по - моему, лучшем историческом фильме далеких семидесятых, когда даже порно снимали на настоящую кинопленку, я как - то случайно метнулся к застывшим кадрам расставившей ноги блондинки Шерон, и задумался о фрейдистской чепухе Холливуда, лишь недавно - укором - подгоняемой гимназистке Тицкой, намекая тощей красотке на повышение уровня игры или, ежели ей уж так невтерпеж, троллизма, что осталось втуне и завело меня на круги своя, конечно, и вот что из этого получилось.
     - Обман изначально получается, - заметил еврейский продюсер Харви Вайншток, наспех перелистав адаптированный текст, эрзац - выжимку из вовсе нечитабельного женского романчика. - Ладно хоть сам автор купился на шекели и тугрики алмазов каменных, переделал книжку, приспособил, так сказать, к насущности иного жанра самодвижущихся картинок со звуком, но обман, повторю, изначально.
     - Ты тоже заметил ? - возбужденно заблестел очками Мартин Скорсезе, бегая по кабинету продюсера.
     - А как не заметить ? - пожал толстыми плечами Харви, привычно ерзая и прислушиваясь, ибо под его громадным лакированным столом кто - то влажно вздыхал и причмокивал. - Вечно они втирают размножение и место под солнцем, забывая об основном. Пропитываться, дабы и осуществить природное предназначение теории Розенберга о конкуренции.
     - Вот ! - вздел указательный палец Мартин, с любопытством рассматривая выпуклый зад, туго обтянутый лиловыми кальсонами, виднеющийся из - под столешницы, по которой нервно стукотел пальцами его приятель. - Еда и есть основной инстинкт, так что, Харви, хочешь, не хочешь, но Марию оживлять придется. Тем более, что она просто пыталась осуществить на экране одну из сказочек коалы и не ее вина, что креатив руссиянской погани оказался предсказуемо уёб...м, как стенания наших же делаваров с Холмов по поводу холокоста.
     - Тоже обман ! - захохотал жизнерадостный продюсер, напрягая выразительный кадык, говорящий понимающим о многом ( о, Бэйли ! ), так как снизу причмокивание участилось, приняв странную ритмообразность во всхлипах и прикашливании. - Наверное, надо бы буквицу  " е ", - задумался Харви, но Скорсезе не дал зарождающемуся взаимопониманию упасть за ту самую грань, кою никак не может пересечь Тицкая, оставаясь, по сути, говенной троллихой. - Харэ, Харви, срать на орфографию.
     Вайншток зарычал, дрожа левой щекой. Через миг из под стола вылез, утираясь, законный супруг моей Годохмы Мэтт хренов Тархун, во всей красе природной глупости тонкого ценителя битнической прозы Альфреда Бестера. Постоял, склонив пустопорожнюю голову перед мудростью отцов, плескающейся в выпуклых глазах продюсера, и свалил на хрен. Точнее, вышел по - людски, в дверь, сгинув с концами в извилистых коридорах студии  " Парамаунт ", бетонной жабой распластавшейся по Холмам. Между прочим, коалу часто спрашивают заинтересованные лица и образы в его голове : " А почему именно  " Парамаунт " ? Мало, что ли, прочих мосфильмов в невероятно конкурентной буржуинской среде кинематографистов ? " Коала пожимает плечами и ничего не отвечает, зная тактильно, что видевший заставку и сам все поймет, а не понимающим, как Тицкая или Потупчик, никакой барон Мюнхгаузен не пояснит за аллегорию таскания волосьев из своего же черепа.
     - Ритуальное придание несуществующих смыслов обычному геноциду фракийцев, немало претерпевших от легионов Титуса Проспериуса Цимуса, переворачивает устойчивую картинку мифологем в разумах подрастающих поколений, - несколько непонятно сказал Вайншток, вытирая мокрый и обвисший член батистовым носовым платочком со скромным вензелем КБТ в нижнем правом углу.
    - Конструкторское бюро Троцкого, - засмеялся Мартин, довольно падая на кожаный диван. - Хорошо, все же, что иногда читатели коалы верно вкуривают смысл Павла Судоплатова и Рамона Меркадера.
    - Иншалла, - отозвался истинно толерантный продюсер, с огорчением глядя на поникший член. - Эх, - вздохнул он, - придется пару часиков подождать.
    - Ничего, - успокоил его Мартин, протягивая здоровущую  " доминиканку " в полиэтиленовой обертке, - пока чайку нае...м,  там, глядишь, и Йовович какая подтянется.
    С этими воодушевляющими словами Скорсезе начал заваривать свежий чай, памятуя о медицинской разорванности суточного цикла коалы, находящего в себе силы радовать всех людей доброй воли. Что правильно и вумат.