Роман и Джульетта

Эта история случилась в одном курортном местечке благодатного южного края, где всё насквозь пропитано отпускным благополучием, релаксирующим эффектом и излишней мечтательностью.  Люди приезжают сюда отовсюду, выглядят тоже по-разному, но ведут себя зачастую одинаково. Я сейчас не о семейных парах, а о тех, кто посещает такие места исключительно поврозь.
Мужчины в большинстве своём, лишь ступив на курортную землю, сразу становятся «неженатыми», в крайнем случае на грани развода, а женщины вдруг понимают, что их привлекательность и обаятельность вовсе недооценена вечно занятыми мужьями. И вот уже и те, и другие, выдав себе всесильную индульгенцию, разворачиваются здесь на всю катушку – отжигают на дискотеках, назначают свидания, лгут сами себе, что этакое неземное чувство накрыло их впервые и, как они жили без него до сих пор, им неведомо. Словом, за те дни, что обозначены сроком путёвки, умудряются прожить все этапы большой любви, которая берётся из ниоткуда и исчезает в конце сезона тоже в никуда.
Конечно, это происходит не со всеми и порой случаются совершенно иные ситуации, когда, так называемый, курортный роман перерастает в прекрасную и долгую семейную жизнь, где рождаются дети, которым мама с папой когда-нибудь обязательно поведают прекрасную историю зарождения их романтической любви. Таких случаев тоже немало в моём арсенале курортных сюжетов, но сейчас не об этом.
Так вот, в один из замечательных дней южного межсезонья, когда изнуряющей жары уже нет, а до холодных утренников ещё ой как далеко, в санаторий на отдых приехала Маргарита Алексеевна. Это была скромная сельская труженица, лет семь-восемь назад перешагнувшая пенсионный возраст, и никак не выделяющаяся среди других отдыхающих. В первые три дня, кроме тихого «здрасьте», никто от неё ничего и не слышал. 
Но ветры романтики внезапно подули с необычайной силой и доставили на этот же курорт Романа Львовича, слегка потрёпанного жизнью, но всё ещё довольно бодрого и отчаянно молодящегося импозантного старичка лет этак семидесяти.
Очевидно, в этот момент все необходимые звёзды очень быстро переместились в заданном любовными традициями направлении и сложились-таки в правильный астрологический орнамент, потому что Маргарита Алексеевна и Роман Львович встретились, столкнувшись своими кружками под краном с минеральной водой в питьевой галерее.
 - Здравствуйте, мадам, - галантно обратился к стушевавшейся женщине, с позволения сказать, рыцарь в сияющих на солнце доспехах.
Солнце действительно слепило глаза, проникая сквозь чисто вымытые стёкла бювета, а что касается сияния всего остального, то это были начищенные зубной пастой видавшие виды белые штиблеты нашего героя и его же лоб, покрывшийся от волнения по;том.
- Здравствуйте, - смутившись, словно юная девушка, ответила ему Маргарита.
-  Солнце-то какое, а? – меж тем продолжал герой будущего курортного романа.
- Да… тепло, - красноречию Маргариты Алексеевны можно было позавидовать.
- Вы давно уже отдыхаете? – поинтересовался Роман Львович.
- Три дня, как приехала.
- А откуда, позвольте спросить? – деликатно полюбопытствовал он.
- Да из станицы, тут недалеко, тридцать километров, - радуясь, что разговор завязывается, ответила она.
- Ууух, а я только сегодня с поезда, - он довольно осматривался вокруг, по чуть-чуть отпивая из кружки минеральную оздоравливающую жидкость, - из Омска приехал в ваши райские кущи - погреться, водички вот попить, - он поднял кружку вверх, словно подтверждая правдивость своих слов.
Не глядя на свою визави, Роман Львович продолжал задавать ей вопросы и, упиваясь собственной значимостью, вряд ли слушал ответы окрылённой его вниманием леди.
А Маргарита Алексеевна, внезапно почувствовав давно позабытое томление в груди, но испытывающая при этом почти юношескую застенчивость, не смела поднять глаз на того, кто стал причиной этим разыгравшимся в её душе чувствам.
Не заметив абсолютно ни одного заинтересованного взгляда в свою сторону и слегка погрустнев от этого, Роман Львович с глубоким вздохом воззрел на стоявшую подле него Маргариту Алексеевну, всё ещё смущенно улыбающуюся и никуда не спешащую.
- Ну давайте познакомимся, что ли, - предложил он ей.
Приглашение к знакомству дало женщине надежду на то, что общение продолжится, и она поспешно назвала ему своё имя, услышав в ответ его.
- Ну идёмте, нимфа моя, проведите меня по этим сказочным местам, дабы я смог ознакомиться с окрестностями, -  он обвёл рукой пространство позади женщины.
Нимфа с готовностью зашагала вперёд, радуясь, что он обратился к ней с такой просьбой, позволяющей им побыть ещё какое-то время вместе.
Они прошлись по территории курортного парка, где Маргарита Алексеевна зафиксировала его внимание на всех значащих для курортников объектах.
 - Вот камень, к которому необходимо приложить руку и подержать её немного, - она взяла его руку и пришлёпнула её к огромному валуну, лежащему близ одной из парковых тропинок, - и тогда исполнится Ваше сердечное желание.
- Да Вы что, прям-таки исполнится? – удивлённо спросил Роман Львович, но руку при этом прижал к камню покрепче.
- И не сомневайтесь даже, ни-ни, - рассмеялась довольная произведённым эффектом Маргарита Алексеевна.
- Ну если Вы утверждаете! - он согласно покачал головой и спросил: -  Вы здесь не первый раз?
- Нет, я и раньше бывала, - она принялась рассказывать, как совхоз однажды премировал её путёвкой сюда, а сейчас вот органы соцобеспечения расстарались.
- Надо же, и я от соцуправления путёвку получил, - сказал мужчина.
- Ну идёмте дальше, - увлекла она его за собой и вскоре подвела к следующему парковому ориентиру.
- Это дерево надо обнять, - она подтолкнула омского гостя к старому вязу, - и Вы избавитесь от многих недугов.
- Что-то с трудом верится, но я всё же попробую, - Роман Львович обвил ствол дерева руками и прижался к нему щекой.
- А ещё говорят, что он мужскую силу добавляет всем, кто в него поверит, - понизив голос, сказала Маргарита.
Роман Львович, широко раскрыл смеженные было веки и прижался к дереву ещё сильнее.
- А кто говорит-то, мужчины? – поинтересовался он.
- Да вообще тут говорят, - она махнула рукой и почти шёпотом добавила, - но по этой части есть кое-что другое.
- Ой, Вы так интересно обо всём рассказываете, - оживился мужчина и вопросительно уставился на Маргариту.
- В холле перед столовой целая оранжерея растений всяких, - продолжала она, видя, что её рассказ интересен собеседнику, - так вот, среди них есть такой огромный цветок, называется Голый Адам.
- А почему такое название-то? – перебил её Роман Львович, оторвавшись, наконец, от дерева.
- Он без листьев совсем, одни веточки зелёные, как будто и впрямь голый, - пояснила ему женщина.
- К нему также прижаться надо?
- Нет, просто подержаться за ветку, - уточнила Маргарита Алексеевна и придвинувшись поближе, зашептала ему на ухо, -  но лучше всего было бы оторвать какую-нибудь маленькую веточку и носить её с собой, в кармане, например.
Заметив, что собеседник задумался о том, как раздобыть эту чудодейственную веточку, она поспешила его предупредить:
-  Правда, за этим строго следят и если заметят, что кто-то растение дёргает, ругаются страшно!
Роман Львович заметно погрустнел и молча пошёл за своим экскурсоводом прямиком к небольшому водоёмчику с плавающими там рыбками и расположенными вокруг удобными скамейками для отдыха.
- А здесь очень красиво вечером и ночью, когда темно, - пояснила Маргарита, - тут везде подсветка, которая создаёт такую романтическую обстановку, поэтому в этом месте обычно назначают свидания.
- А обед-то во сколько? – спросил уставший Роман Львович.
- Да уже скоро, - обнадёжила его спутница.
Они проследовали в столовую, где им пришлось на время расстаться. Она проводила Романа Львовича к диетсестре, которая, особо не церемонясь, указала ему стол в конце зала, куда он и отправился, чтобы подкрепиться. А Маргарита Алексеевна не без сожаления прошла за свой столик, за которым она обычно трапезничала вместе с другими отдыхающими – женщиной средних лет из Москвы и двумя мужчинами, соревнующимися друг с другом в обращении на себя, как самого достойного, внимания этой самой москвички.
Дня через два эта сладкая парочка была неразлучна, как те самые попугайчики, которые всё делают сообща. Они везде ходили вместе, держась за руки, а острые языки прозвали их Романом и Джульеттой.
Маргарита проживала в двухместном номере и по стечению обстоятельств второе место оставалось свободным почти весь период её пребывания на отдыхе. Роман Львович как-то незаметно, оставшись там раз, второй, почти переселился тихо и скромно. Вещи свои он, конечно же, не переносил из номера, где проживал вместе с ещё двумя отдыхающими, но ночевать приходил туда редко. 
- Ирина, представляешь, - жаловалась горничная Тонечка администратору корпуса, - я не могу убрать в номере, они почти не выходят оттуда.
Словно услышав её возмущённое сетование, в конце коридора показалась неразлучная парочка. Когда они подошли к столу администратора, Джульетта-Маргарита положила ключ от номера и, улыбнувшись счастливой улыбкой, сказала:
- Девочки, мы уходим на процедуры.
- Счастливо, - проговорила им вслед Тоня и, подхватив ведро, пылесос и швабру, спешно направилась в освободившееся помещение.
Так и продолжалось их дальнейшее пребывание в санатории. Горничные первое время брюзжали на влюблённых голубков, а затем привыкли. Но по-прежнему эти двое не сходили с уст всего персонала, на глазах которого разыгралась не одна подобная история, с разницей лишь в именах и возрасте главных героев.
Иногда Роман Львович ночевал всё-таки в своём номере и тогда утром выходил в холл в своих белых штиблетах с характерными заломами, благоухая удушающим парфюмом на весь корпус, а однажды все увидели, как у него под воротничком серой сорочки красовался ярко синий галстук-бабочка.
- Не иначе как предложение собрался своей Джульетте делать, - пошутила горничная Галюня.
Конечно, этот роман был непонятен и даже казался в какой-то степени комичным относительно молодым администраторам и горничным. Они считали, что возраст любви - это только тот, в котором пребывают сами, либо, в крайнем случае, ещё плюс пяток лет, а затем уже всё – беспросветный туман обыденности и привычек. Им было невдомёк, что у человека с годами не пропадает желание нравиться кому-то, любить, дарить поцелуи, да просто нежно общаться с объектом своей симпатии.
А потом у Маргариты Алексеевны появилась соседка по комнате. Тогда каждый вечер все имели возможность наблюдать трогательное расставание Романа и Джульетты в холле корпуса. Перед тем, как разойтись по своим номерам, они прощались, затем опять возвращались друг к другу, вновь о чём-то перешёптывались и опять прощались. Этот круговорот расставаний-возвращений длился по полчаса-часу. Не обсуждал эту парочку только ленивый. А им было абсолютно всё равно, они видели только друг друга.
Однажды Маргарита-Джульетта присела в холле на диванчик в ожидании своего Романа, который всё не шёл и не шёл. Она выглядела бодрой и жизнерадостной в отличие от молодой ещё горничной Галюни, которая ворчала на что-то, спускаясь с пылесосом по лестнице.
- Ох, как же я устала, когда же отпуск - лягу на диван и буду лежать, пусть только меня посмеет кто-нибудь тронуть, - ныла она.
- Галочка, что же Вы ворчите-то, как бабка старая на печи, - с улыбкой пропела ей влюблённая Маргарита-Джульетта.
Галюня метнула в неё искрами своих очей, но от ответа воздержалась.
- Вы же ещё такая молодая, у Вас всё должно быть замечательно, - продолжила женщина, - эх, мне бы скинуть десяток-другой лет, я бы… ух, что бы я могла натворить!
- Ну не все же на такое способны, - парировала Галюня, раздражаясь непрошенными высказываниями.
- Да… вам всё это кажется странным, девочки, - вдруг разоткровенничалась женщина, - но мне всё равно, что вы обо мне думаете, я вот только сейчас поняла, что значит жить.
- Ну ни за что не поверю, - Галюню было уже не остановить, - что значит только сейчас? Вы ведь были замужем, у Вас есть дети?
- Галя, угомонись, - призвала её к разуму Ирина.
- Замужем-то была, я уже пятнадцать лет, как вдова. – Маргарита вдруг начала рассказывать о себе: - И дети есть – двое, они давно живут своими семьями, сын в Москве, а дочь в Ростове. Приезжают раз в два-три года, да я понимаю, у них работа, дети, куча забот, не до меня вовсе. Я, слава Богу, на своих ногах хожу, у меня дом, огород, всё в порядке.
Она помолчала, разглаживая какую-то видимую только ей складочку на платье, а затем подняла на девушек полные слёз глаза.
- Только вот бабьего-то счастья я и не знала вовсе. Мужик-то меня побивал шибко, – она покачала головой и продолжила, как будто отвечая на незаданный никем вопрос: - А за всё – то суп пересолила, то огород не полила, то бутылку его спрятала, да мало ли какие причины были. Потом он болел долго, а когда уже бить-то не мог, матерными словами хлестал, что есть мочи.
Ирина с Галюней боялись проронить слово, только молча переглядывались, давая возможность женщине выговориться.
- А Роман Львович такой интеллигентный, такой вежливый, обходительный. Мне сроду таких слов никто не говорил, не называл так ласково… Надо же, а я ехать не хотела сюда, а потом решила, съезжу ещё разок, кто знает, сколько отмеряно-то мне… - она повеселела, разулыбалась и взглянула на притихших девушек: - У меня это всё равно, что лебединая песня, напоследок…
- Да что Вы такое говорите, Маргарита Алексеевна, живите долго, - поспешила её успокоить Ирина.
- Так если Роман Львович так к Вам хорошо относится, то может у вас с ним всё и сложится дальше, как знать? – высказала своё мнение более прагматичная Галюня.
- Нет, девочки, ничего не сложится, - Маргарита Алексеевна покачала головой.
- Почему так? – почти одновременно воскликнули девушки.
- Так у него же семья, - горестно вздохнула женщина, - жена, дети, внуки… всё при нём!
Девушки переглянулись и никак не успели прокомментировать эту новость, потому что Роман Львович собственной персоной появился в холле.
Они с Маргаритой ушли, а Ирина с Галюней ещё некоторое время переосмысливали всё услышанное. Роман Львович вовсе не казался им теперь таким уж забавным, он, как выяснилось, хотя и немолодой, но самый обыкновенный искатель любовных приключений на курорте, каких тут пруд пруди.
- А я вот, прям, в любовь поверила, - Галюня смотрела в окно на удаляющуюся парочку.
 - Ну да, а тут так, любострастие какое-то, - поддержала её Ирина.
Через пару дней у Маргариты Алексеевны заканчивался срок путёвки и она собиралась домой. Но самое удивительное было, что и Роман Львович засобирался тоже. Сотрудники с интересом наблюдали за их сборами, гадая, что же происходит.
Тоня, убираясь в номере у Маргариты Алексеевны, всё у неё выяснила. Оказалось, что Роман Львович решил три дня, оставшиеся до известной его семье даты окончания курортного отдыха, провести в гостях у своей Джульетты, а затем уехать домой.
Маргарита Алексеевна, прощаясь с девушками в холле, с тоской в глазах попросила их:
- Не судите меня строго, девоньки, я и так судьбой наказана, потому что не знаю, как мне теперь жить одной, без него.
Похоже было, что она сейчас заплачет, но в это время к ним вышел довольный собой и жизнью Роман Львович, катя за собой свой чемоданчик. Маргарита Алексеевна скоренько подхватилась и они,  взявшись, как всегда, за руки, вместе вышли из корпуса и устремились навстречу трём дням призрачного счастья.