Заключение в счастливую жизнь. Главы 7-8

ГЛАВА 7

            Ощущения, которые испытывал Никита, были необычайно странными и какими-то двойственными. С одной стороны, ему казалось, что он словно парит в невесомости в некоем пространстве, где исчезли хорошо знакомые понятия – и не существует ни верха, ни низа, ни даже течения времени. Но, с другой стороны, он словно видел всю свою прошедшую жизнь, причем видел так, как будто листал страницы некоего календаря. И не просто видел эту жизнь, а заново переживал все ощущения, которые в той жизни у него возникали. Такая двойственность восприятия казалась непонятной, и в чем-то даже мешала Никите, хотя долго время не мог понять, чем же именно. Затем, он все-таки понял, чем ему мешает такое состояние – оно мешало ему сосредоточиться на попытках понять то, куда же он все-таки попал, если он вообще куда-то попал. По крайней мере, у него самого в этом имелись немалые сомнения, ведь все происходящее могло оказаться продолжением некоей галлюцинации, возникшей еще в коридоре.

            «Впрочем, почему – продолжением? И в каком таком коридоре?» - всплыла в голове у Никиты какая-то медлительная, словно ленивая мысль.
          «Я же был в...», - попытался было, ответить сам себе Никита и никак не мог вспомнить, где же он все-таки был.
           Процесс воспоминания оказался столь мучительным, что некий внутренний голос начал уговаривать Никиту бросить это занятие, тем более что все равно он ничего не сможет вспомнить.
            «Как это я не смогу вспомнить?!» - мысленно возмутился Никита, и перед его глазами на краткий миг промелькнул странный образ.
              Молодому человеку показалось, как будто он висит в некоем пространстве, наполненном густым желтым светом, а где-то чуть в стороне светится и перемигивается разноцветными огоньками некая причудливая, почти невидимая в этом свете конструкция. Воспоминание было очень коротким и почти сразу исчезло, но зато теперь Никита вспомнил о том, что он действительно видел яркий желтый свет, который разливался по узкому проходу в пещере.

            «В пещере? В пещере!?» - снова мелькнула мысль в голове у Никиты, и он вдруг вспомнил о том, что находился в экспедиции, искавшей каких-то пропавших людей. Затем он вспомнил и о том, что шел в группе из шести человек, и что в этой группе были девушки, одну из которых звали...
           Тут Никита снова мучительно напряг память, поскольку имя девушки никак не хотело всплывать в ней. И наконец, его усилия увенчались успехом, поскольку он вспомнил, что девушку звали Лена.
         «Лена?» - переспросил его внутренний голос.
          «Конечно, Лена» - ничуть не сомневаясь, ответил молодой человек этому голосу, не понимая, откуда у него вообще могут возникать сомнения.
          «А как тогда тебя, то есть, меня – зовут?» - с какой-то странной задумчивостью спросил внутренний голос.
          «Ну, это уже слишком!» - откровенно возмутился Никита, - «с какой это стати внутреннее Я забывает имя своего носителя?!»
          «С той самой стати, что мы прорвались сквозь мембрану», - спокойно ответил внутренний голос.
           «Какую мембрану? О чем ты говоришь?!» - уже не мог сдержать возмущения Никита, - «мы просто гуляли с Леной в пещере, а потом что-то произошло».
           «Что произошло?» - вкрадчиво поинтересовался внутренний голос.
           «Ну, не знаю, но что-то произошло», - ответить на этот вопрос Никита не смог и это немало озадачило его, при этом он действительно никак не мог вспомнить свое собственное имя.

          И в этот момент, словно прохладный ветерок, коснулся его лица, мгновенно освежив и заставив отвлечься от странных мыслей. Молодой человек глубоко вздохнул и... открыл глаза.
          Прямо над ним, в окружении каких-то необычных кустов, покрытых небольшими белыми цветочками, где-то в вышине виднелось розовое небо. В воздухе висел сладковатый, чуть терпкий аромат. Молодой человек пошарил вокруг себя руками, а затем чуть приподнялся и осмотрелся.
           Он лежал на небольшой лужайке покрытой мягкой травой, имевшей желтовато-коралловый оттенок. С трех сторон лужайку окружал кустарник с мелкими белыми цветочками, а с четвертой к полянке примыкала стена.
            По крайней мере, именно как стену Никита и определил эту поверхность. Стена выглядела гладкой и полупрозрачной, по виду напоминая стекло. Молодой человек поднялся на ноги и, подойдя к стене, осторожно коснулся её рукой. Поверхность была прохладной на ощупь и действительно напоминала стекло, только казалась не твердой, а как будто упругой.
            В голове снова всплыла мысль о некоей мембране, но сейчас эта мысль показалась какой-то чужой, словно появившейся у какого-то другого человека.
 
           Молодой человек наклонился ниже, желая посмотреть, каким же образом эта полупрозрачная преграда уходит в землю и застыл в изумлении. Конечно, это могло оказаться оптической иллюзией, но он явственно видел, что и трава, и земля абсолютно не касаются странной стеклянной поверхности. Они словно существуют по отдельности, и между травой, землей и этой стеклянной поверхностью имеется небольшой, но все же зазор. Он поднял взгляд и посмотрел на ветви кустарника, росшего совсем рядом с преградой. И здесь тоже наблюдался этот же удивительный эффект – несколько ветвей, которые явно должны были бы дотронуться до  полупрозрачной стены, в нескольких сантиметрах от неё словно изгибались назад, как будто не желая соприкасаться.

           «Странно, но ведь я спокойно касаюсь этой преграды», - всплыла в голове неуверенная мысль.
           «А ты точно уверен, что касаешься именно её?» - тут же всплыла ехидная мысль в ответ, - «ты же даже не помнишь, как тебя зовут?!»

           Он уже собрался было рассердиться, как вдруг услышал какой-то шум из-за кустарника и, поморщившись, решил поговорить с надоедливым внутренним голосом позже.
          Раздвинув ветки кустарника, он увидел за неширокой полосой зарослей, сидящую на лужайке девушку, одетую в почти такой же комбинезон, что и он сам. Девушка была красива, на лице выделялись яркие голубые глаза и длинные русые волосы.
            «Лена», - спустя мгновенье догадался он.

             - Лена! – воскликнул молодой человек, выходя из кустов. – Наконец-то я тебя нашел!

           - Дима?! – глаза девушки, и без того огромные, казалось, распахнулись еще шире. – Как же мы здесь оказались, и почему ты так долго не приходил?!

          «Ну вот, все и прояснилось», - с облегчением подумал молодой человек, - «меня зовут Дима, и я нашел свою Лену».

           - Извини дорогая, - сказал Никита, он же Дима, подходя к девушке, - я тут и сам немного заблудился.

            - Ой, а что это за странная одежда на тебе такая?! – девушка посмотрела на него одновременно с удивлением и улыбкой, а потом вдруг обратила внимание и на себя. – Мы что, на карнавал какой-то собрались?!

         - Да, похоже, что так, - с некоторым сомнением сообщил Дима-Никита, которому почему-то очень захотелось услышать мнение внутреннего голоса, но тот, как назло, молчал.

            - Странный это какой-то карнавал, - надув губы проговорила девушка, - я почему-то вся мокрая, словно мы в бассейн прыгали, - тут она внезапно улыбнулась, а затем рассмеялась звонким смехом, - наверное, мы и правда прыгали в бассейн, наполненный ароматным вином, поэтому мы и забыли обо всем.

            Блондинка протянула руку Диме-Никите, и тот помог ей подняться. Оказавшись на ногах, девушка немедленно прильнула к нему и чмокнула в щеку.

            - Ну, все, пора домой, а то мы замерзнем в мокрой одежде, - быстро проговорила она, - а дома мы найдем способ быстро согреться.

           Девушка бросила на него лукавый и какой-то зовущий взгляд, и он тотчас же забыл о своем желании услышать внутренний голос. Однако какой-то странный, едва заметный осадок от всего происходящего у него все равно остался, пока, правда, почти не напоминающий о себе. Девушка Лена (?) решительно двинулась через кусты с белыми цветочками, увлекая за собой кавалера. И вот они уже стоят на обочине неширокой грунтовой дороги. Теперь Дима-Никита имеет возможность рассмотреть местность, в которой они оказались.
            Та сторона дороги, на которой оказались молодые люди, заросла кустарником, усыпанным белыми цветами. Позади желто-белых зарослей поднималась на неизвестную высоту полупрозрачная стена, уходящая в обе стороны, до довольно-таки близкого, по крайней мере, по собственным ощущениям, горизонта. По правую руку от того места, где они находились, горизонт казался ближе, словно полупрозрачная стена изгибалась широкой дугой, обходя пространство по окружности. Что интересно, дорога в той стороне тоже делала изгиб и терялась позади рощицы, состоящей из неизвестных деревьев, с листьями желтовато-оливкового цвета. Чуть ближе, на другой стороне дороги, виднелось какое-то строение, отдаленно напоминающее бунгало из бамбука, только странного серо-голубого цвета. Возле этого строения были видны какие-то люди, но рассмотреть их с того места, где стояла парочка, не представлялось возможным.

           Прямо, напротив, на другой стороне дороги, раскинулся прекрасный пруд с удивительной голубой водой, окруженный невысоким, но густым тростником желтовато-салатного цвета. На другой стороне пруда просматривались еще несколько строений, напоминающих бамбуковые бунгало.
          Повернув голову налево, Дима-Никита увидел еще несколько подобных строений, окруженных невысокими цветущими деревьями, а позади них вздымался холм, покрытый такой же травой кораллового цвета, что росла на лужайке, где он пришел в себя. Позади этого холма виднелись многочисленные высокие деревья, вероятно, там располагался настоящий лес.
           Левее холма, за буйно цветущей растительностью, были заметны еще какие-то сооружения, напоминающие чем-то аттракцион «колесо обозрения», только более сложной формы. Еще левее, в той стороне, куда уходила дорога, виднелись еще несколько сооружения, напоминающих бунгало, а дальше начинались все те же холмы, покрытые оранжевой травой.

            Тут Диме-Никите вдруг пришло в голову, что он совершенно не знает, а где же собственно, расположен его дом, точнее даже не только его, но и девушки, которую он называл Леной. Молодой человек посмотрел на свою спутницу и, увидев её задумчивый и даже обескураженный вид, понял, что и подруга находится в немалом затруднении. В его голове снова зашевелился внутренний голос, но никаких дельных мыслей он пока не высказывал.

              - Хм, может, пройдем, к тем строениям, которые позади пруда? – мучительно вспоминая, как называются эти бунгало и что это вообще за местность, стал рассуждать вслух Дима-Никита.

           - Ну, мне кажется, лучше пойти туда, направо, - девушка наморщила лоб, видимо, тоже пытаясь что-то вспомнить, - там хотя бы какие-то люди есть, подскажут нам, если что.

          - Если что – это что? – эхом откликнулся её спутник, в общем-то, готовый согласиться с доводами Лены.

           Девушка не успела ничего ответить, поскольку из-за ближайшего холма с левой стороны, вышла небольшая группа людей и направилась прямиком к ним. Люди эти выглядели довольно странно, их одеяние напоминало одновременно и средневековые европейские наряды и, в то же время в этой одежде явно присутствовали элементы восточных одеяний, причем довольно вольных.
           Впереди шествовал мужчина среднего роста, с горделивой осанкой, весь внешний облик которого был наполнен немалой значимостью. На вид он казался весьма пожилым, но быть может, это ощущение возникало из-за наличия у него большой окладистой бороды. На голове у пожилого мужчины красовалась высокая островерхая шапка, украденная золотистыми кистями и какими-то блестящими нашивками. Его спутниками и спутницами выступали две молодые девушки, одежда которых напоминала одеяния восточных танцовщиц, и два молодых человека, почему-то одетых в костюмы, напоминающие камзолы пажей из замков средневековой Европы. Последним спутником старика с бородой был человек, облаченный в коричневую сутану средневекового монаха. Этот человек шел, низко опустив голову, словно категорически не желал смотреть никуда, кроме как себе под ноги.

          Когда небольшая процессия приблизилась, Дима-Никита заметил, что в руках пышно одетого старика имеется что-то вроде посоха, тоже довольно вычурно украшенного. А вот у одной из девушек внезапно обнаружился странный элемент в одежде, напоминающий ремни, перекинутые через плечи. Эти ремни так сильно контрастировали с остальной одеждой спутницы старика, что невольно привлекли к себе значительную часть внимания Димы-Никиты.
          И тут же вновь включился его внутренний голос.
         «Ты ведь так и не знаешь, в каком месте находишься?» - вкрадчивым тоном произнес этот внутренний голос.
           «Ну, я же дома нахожусь», - несколько неуверенно ответил сам себе Дима-Никита.
           «Ты уверен, что это и есть твой дом?» - снова осведомился внутренний голос, - «и что девушка, что стоит рядом, это твоя девушка?»
           «А разве может быть как-то иначе?» - даже удивился столь странному предположению внутреннего голоса Дима-Никита.
           «Но, ведь ты сам назвал её Леной, а на самом деле её зовут совсем по-другому», - продолжал настаивать внутренний голос.
            «И как, по-твоему, её зовут?» - уже с откровенной иронией спросил Дима-Никита.
           «А как тебя зовут?» - словно передразнивая его, переспросил внутренний голос.
           «Э-э, вроде бы... Дима», - Дима-Никита оказался, застигнут этим вопросом врасплох, сам не зная почему, но он не был уверен в том, что его имя действительно Дима.

             - Рады приветствовать новоприбывших досточтимых гостей в нашем мире любви, благоденствия и умиротворения! – торжественным голосом произнес старик с бородой, когда приблизился к застывшим в раздумьях людям на расстояние в несколько шагов. – Уже больше года всевидящее небо не посылало нам новых последователей в следовании стезей благоденствия и умиротворения, но сегодня у нас день радости и восторга!

             Эта речь вызвала у Димы-Никиты устойчивое ощущение, что он находится на встрече официальной делегации, ему никак не хотелось признавать, что все это славословие произнесено в его честь.

            - Э-э, мы тоже рады видеть вас, но... э-э, тут такое дело, - начал Дима-Никита, судорожно соображая, как же правильно ответить этому старику.

            - Не нужно сейчас ни о чем спрашивать! – все тем же торжественным тоном проговорил старик. – Пройдет немного времени, и вы все поймете сами. А пока вам нужно отдохнуть, набраться сил и познакомиться с теми, кто пришел до вас и вместе с вами. Меня зовут Деменций, и я – один из старших смотрителей нашего мира и благоденствия.

               Старик снова начал говорить что-то о мире, в котором нет места плохим словам и негативным мыслям, но Дима-Никита его уже не слушал. Одна единственная фраза, произнесенная этим «старшим смотрителем» вновь заставила встрепенуться внутренний голос.
              «Почему он сказал – с теми, кто пришел вместе с вами?» - вполне резонно заметил этот голос, - «разве вы пришли не вдвоем, разве вы не живете в этом мире?»
           «А мы... а мы, кажется, действительно были не вдвоем», - мысли, возникшие в голове Димы-Никиты, казались некими тяжелыми камнями, с трудом перекатывающимися с места на место.

            Молодой человек снова посмотрел на странные ремни, которыми была перепоясана одна из девушек, сопровождавших старика. И заметил, что и девушка рассматривает его каким-то необычайно пристальным взглядом. Незнакомка имела невысокий рост, недлинные темно-каштановые волосы, уложенные в какую-то странную прическу, название которой тоже вертелось все время на языке, но никак не поддавалось. А еще у девушки были необычайно выразительные глаза, в которых явственно читался вопрос-осмысление, словно девушка тоже ощущала себя не на своем месте.
             «Каре, эта прическа называется – каре», - вдруг всплыла в памяти подсказка внутреннего голоса.

              И в тот же миг в голове у Димы-Никиты словно лопнула некая незримая мембрана, и в какой-то момент он увидел ситуацию, словно с двух сторон. С одной стороны, он стоял и слушал старика в высокой шапке, который продолжал витиевато разглагольствовать. Но, с другой стороны, молодой человек смотрел на встреченных людей, словно откуда-то извне, и все происходящее казалось ему какой-то бутафорией, как будто неким театрализованным представлением.
                                                
               «Кристина, вот как зовут эту девушку», - снова всплыло в памяти имя девушки, что стояла напротив него, - «а меня зовут Никита, только почему-то                меня называют Димой».
             Он бросил взгляд на высокую красавицу, с длинными белыми волосами и внезапно вспомнил, что её зовут Виктория, а вовсе не Лена.

              - Вика?! – негромким, словно совсем неуверенным голосом позвал молодой человек девушку.

            В тот момент, когда он только произнес это имя, лицо девушки вдруг стало напряженным, как будто она на краткий миг вспомнила, кем является на самом деле, но длилось это совсем недолго. Спустя всего несколько секунд, её лицо приняло тоже выражение, что было перед этим. И даже более того, она с удивлением и недовольством посмотрела на Никиту и спросила с обидой:

            - Что это за Вика? С чего это ты называешь меня другим именем?! Кто это такая? Ты какой-то странный Дима!

          Перед глазами Никиты словно мелькнула вспышка, и он понял, что же произошло. В тот момент, когда коридор, по которому они ползли в пещере на четвереньках, начал клониться в сторону, вероятнее всего сработало некое устройство, скрытое в недрах этих гор.
           И после этого они действительно прорвали некую мембрану, а может, просто преодолели что-то вроде шлюза и оказались в этом странном месте. И место это представляло собой либо некое замкнутое пространство в недрах земли, либо... тут Никита задумался и по его затылку пробежал холодок, они попали в какую-то иную реальность. И в этой реальности они воспринимали себя совсем другими людьми, не помня ничего из того, что было с ними ранее.
           Впрочем, в следующий момент Никита перевел взгляд на стоявшую перед ним девушку с прической каре и понял, что забыли о том, кто они на самом деле, далеко не все. И теперь ему, а впоследствии и всем остальным путешественникам по подземелью, придется как-то восстановить все эти провалы в памяти и понять, где же они все-таки находятся.

ГЛАВА 8

          Никита сидел на верхней ступени лестницы, ведущей ко входу в бунгало, и смотрел на безмятежную пронзительно голубую гладь пруда. Несмотря на столь восхитительную голубизну, вода в пруду выглядела совершенно непрозрачной, и цвет её вовсе не был отражением неба, которое, кстати говоря, имело здесь розовато-фиолетовый оттенок. Ни единого дуновения ветра не ощущалось, однако поверхность пруда время от времени покрывалась странной рябью, словно кто слегка наморщивал некую пленку, растянутую на поверхности.
           Никита еще раз осторожно ощупал пустотелые трубки, из которых была сделана лестница, крыльцо, да и сам домик тоже. Эти трубки, имеющие различную толщину, только издали могли напоминать бамбуковые ветви. На самом деле они явно представляли собой некий искусственный материал, похожий на карбон, только с невероятно мягкой и гладкой поверхностью.

           Позади него послышался мелодичный голос Виктории, которая по-прежнему считала себя Леной. Девушка довольно спокойно приняла условия той ситуации, в которую они попали, хотя, скорее всего, просто считала это естественным состоянием. Придя в бунгало, куда их сопроводили спутники важного смотрителя Деменция, она мгновенно начала распоряжаться в нем по-хозяйски. Бунгало казалось вполне пригодным для проживания, в нем имелось нечто вроде холла, две спальни, обе с широкими и очень низкими кроватями и нечто вроде ванной комнаты. Но, на удивление, отсутствовала кухня. Впрочем, удивило это только Никиту, Виктория же не обратила на такое обстоятельство никакого внимания. Да, собственно, и зачем обращать на это внимание, если в холле, куда они вошли, уже стояли на низеньком столике несколько вазонов, заполненных различными кушаньями.
            Виктория буквально набросилась на эти продукты, хотя вид некоторых из них был совершенно незнаком. Никита хотел было предупредить её об осторожности, но потом махнул рукой - если бы хотели с ними что-то сделать, то сделали бы в тот момент, когда они находились в бесчувственном состоянии.
            В конце концов, Никита и сам махнул рукой и попробовал предложенные неизвестными хозяевами яства.

             В одном вазоне находились фрукты, чем-то напоминающие киви, в другом какой-то гибрид груши и авокадо, впрочем, весьма приятный на вкус. Третий сосуд был наполнен неизвестными фруктами или ягодами, напоминающими одновременно и сливу, и абрикос.
           Тут же стоял подносы, на одном из которых были рассыпаны пирожки, с начинкой, похожей на какой-то джем, а на втором располагалась выпечка, похожая на плюшки, покрытые оранжевым желе. Всё оказалось вполне съедобным и довольно вкусным, после чего Виктория вообще пришла в прекрасное расположение духа и удалилась в ванную комнату.
            Там, как, оказалось, имелся даже душ, правда вода в нем текла с температурой чуть выше температуры парного молока, но поскольку погода в этом необычном пространстве стояла тёплая, это нисколько не напрягало. Виктория оставила решетчатую дверь ванной, сделанную из таких же полых трубок, слегка приоткрытой, но Никита, теперь окончательно пришедший в себя, не стал пользоваться столь недвусмысленным приглашением.

            Он скинул с себя куртку комбинезона, оставив от него лишь нижнюю часть, и присел на верхнюю ступеньку лестницы. Теперь ему предстояло вспомнить все, и по возможности восстановить тот маршрут, которым они попали сюда, хотя становилось ясно, что это нелегкая задача.
             Сколько времени они находятся в странном месте, он не знал. Более того, это пока было невозможно выяснить – его наручные часы пропали.   Обшарив свои карманы, Никиты пришел к выводу, что пока он находился в бесчувственном состоянии, его обыскали и забрали большую часть личных вещей. Помимо часов, компаса и складного ножа, из карманов исчезли зажигалка, маленький фонарик-карандаш, последний, оставшийся при нем ретранслятор, который он забыл вчера (или когда, на самом деле?) вытащить.    
             Изъяли у путешественника также моток репшнура, отвертку и набор крючьев для крепления страховочного троса. Остался только носовой платок, индивидуальная аптечка, которую раздал всем при входе в пещеру Феликс, да еще, что удивительно, набор карабинов, которые тех, кто обыскивал, почему-то не привлекли.
              Создавалось впечатление, что отобрали все, что может служить оружием, средством побега отсюда и инструментом для того, чтобы выяснить свое местонахождение. А это означало, что попали они сюда весьма надолго и, если ничего не произойдет, то навсегда.

             Затем Никита попробовал еще раз прокутить в памяти всё, что происходило с ними в пещере вплоть до того момента, как он полностью отключился. Получалось, что коридор, который в прошлый их визит привел к развилке, затем стал единым целым, что говорило о явном техническом вмешательстве, причем на очень высоком уровне. Наклон тоннеля говорил о наличии весьма мощных механизмов, если это конечно не являлось результатом некоей галлюцинации.
            И никак не давало Никите покоя то видение, в котором он на краткий миг рассмотрел некую полупрозрачную установку, чья поверхность была усеяна разноцветными огоньками. Молодой человек считал, что перед тем, как окончательно потерять сознание под воздействием некоего излучения и (или) газа, он увидел некий агрегат, управлявший всеми изменениями. Но что это за установка, оставалось совершенно непонятно.

           Никита предполагал, что устройство является частью шлюза, который в какой-то момент открывался и пропускал что-то или кого-то идущего сверху, во внутреннее пространство. Немного поразмыслив, молодой человек пришел к выводу, что вероятнее всего, перемещение в шлюзе и должно происходить в бессознательном состоянии, чтобы тот, кто приходил снаружи, не знал возможного пути обратно.
            «Не зря же этот тип, как там его – Деменций, так радовался, когда говорил о нашем прибытии», - мелькнула мысль в голове у Никиты.
             «Вероятно, для здешней колонии или как её ещё можно назвать, важно, чтобы все время поддерживалась некая определенная численность», - всплыла сразу же вторая мысль.

            Пока Никита, за время своего пребывания здесь, имел контакт лишь с двумя членами их маленькой исследовательской группы – Кристиной, которая, похоже, помнила кто она такая, и Викторией, к сожалению, считавшей себя неизвестной Леной.
            Стоило ему вспомнить о Виктории, как она немедленно подала голос:

             - Димчик, дорогой, ты где?!

              Никита недовольно поморщился, услышав подобное обращение, поскольку, даже имея в реальности имя, Дмитрий, вряд ли обрадовался бы, если бы его называли Димчиком. Тем временем Виктория выпорхнула из дверей бунгало и приблизилась к нему. На сей раз, она была облачена в нечто вроде почти прозрачной туники, которая не скрывала практически ничего.    
           Впрочем, она и не могла ничего скрывать, поскольку все предметы белья Виктория видимо отправила в корзину за ненадобностью. Вероятно, она надеялась на продолжение той игры, что уже начиналась между ними возле полупрозрачной стены, ибо в её сознании они явно были вместе. Однако в планы Никиты отнюдь не входило становиться чуть ли не законным мужем этой красивой, но все равно, совершенно чужой девушки, поэтому он начал отчаянно придумывать, как избежать немедленного занятия любовью. Тем более что вопреки его серьезным мыслям в голове, некоторые другие части тела явно собирались подыграть Виктории. А вот этого делать было точно нельзя, потому что Никита подсознательно почувствовал, что в такой момент может снова потерять себя и свое «Я».
Поэтому он мягко уклонился от объятий Виктории и, слегка отступив в сторону, произнес, стараясь не смотреть ниже уровня её плеч:

            - Лена, дорогая, мне кажется, я действительно перекупался в том бассейне с вином и забыл что-то очень важное, о чем мне говорил Деменций.

           - Что такое? – Виктория округлила глаза и обиженно поджала губы. – Ты не хочешь согреть свою лапочку?

          - Э-з, к-хм, ну как ты могла такое подумать? – Никита старательно прятал глаза, изо всех мучительно соображая, как выкрутиться из столь щекотливой ситуации, но тут ему помог случай.

            Неподалеку от лестницы, ведущей в их бунгало, послышалось негромкое покашливание.
Никита тут же повернулся в ту сторону. Следом за ним, с большой неохотой, но все же перевела взгляд и Виктория.
Там, на довольно почтительном расстоянии стоял один из молодых людей, приходивших вместе с Деменцием встречать их.

               - Прошу прощения? – внимательно посмотрел на него Никита.

              - Я пришел по поручению советника Кивза, - необычайно вежливым тоном произнес молодой человек, слегка поклонившись, и видя, что Никита не слишком понял его, добавил, - это тот, кто приходил вместе со смотрителем Деменцием.

           - Опять всякие дела, - надула губки Виктория и, развернувшись на месте, обиженной походкой ушла в дом.

            Никите было искренне жаль девушку, ведь она по-настоящему верила, что живет в этом домике со своим мужем или женихом, коим являлся Дима, то есть – Никита.

            - И какое же дело ко мне у советника? – осторожно спросил Никита, спускаясь по лестнице к молодому человеку.

           - Он просил передать Вам это, - молодой человек еще раз чуть поклонился и протянул Никите какой-то предмет.

             Никита машинально взял предмет из рук молодого человека и с удивлением узнал в нем свой компас. Точнее не свой, а компас Василия, который тот передал ему перед тем, как они полезли в узкий проход, закончившийся столь необычным образом.
             Никита поднял глаза, чтобы спросить у молодого человека, что всё это значит, но того и след простыл.

            «Странно, с чего бы это некоему советнику, который во время нашей встречи даже рта не раскрыл, возвращать мне компас», - подумал Никита, но ответа на свой вопрос у него не было.

            Однако нужно было что-то делать, и самым важным делом Никита считал поиск остальных участников экспедиции из их группы. Для начала, тут не оставалось никаких сомнений, требовалось найти Кристину, поскольку она, судя по всему, тоже сохранила свою личность. Никита поднялся по лестнице и, заглянув в дверь, поискал глазами Викторию.
Та сидела на низеньком диванчике, а точнее на чем-то, напоминающем тахту, забравшись на неё с ногами, медленно кушала фрукты и смотрела на странный предмет, который Никита поначалу не заметил. Предмет этот напоминал большой стеклянный шар, вроде тех, которыми так любят морочить голову людям различные маги и экстрасенсы. Только размеры этого шара были намного больше, и висел он в воздухе, слегка покачиваясь, на тонкой, словно леска подвеске.
          Внутри этого шара периодически менялись различные красочные картинки, которые и рассматривала Виктория.
           «Вероятно, какой-то местный аналог телевизора или что-то похожее», - мелькнуло в голове у Никиты, но вслух он произнес совсем другое:

           - Дорогая, мне нужно отлучиться по делам, к советнику Кивзу.

           Какое-то время Виктория молчала, продолжая с зачарованным видом смотреть на меняющиеся картинки в стеклянном шаре, а потом медленно повернула голову и, глядя как будто сквозь Никиту, произнесла спокойным голосом:

          - Я буду ждать тебя дорогой.

            Молодой человек, молча кивнул, внутренне пораженный столь быстрой и странной переменой настроения девушки, но не стал ничего говорить, а быстро развернулся и сбежал по ступенькам бунгало вниз.
Теперь нужно было попробовать сориентироваться на местности.

             Пришла встречающая делегация, возглавляемая неким смотрителем Деменцием, из-за холмов, расположенных примерно в паре сотен метров от правого края пруда. Никита решил выйти на дорогу, а затем двигаться по ней до того места, откуда и вышла процессия. Проходя мимо пруда, Никита вновь обратил внимание на странное состояние воды в нем. Приглядевшись, он заметил, что вода, текущая по пластиковым трубам в бунгало, выглядела совершенно обычно. Здесь же наблюдалось нечто странное, какая-то неестественная голубизна и периодически возникающая рябь при отсутствии даже намека на ветер.

            Немного подумав, Никита осторожно приблизился к берегу и попробовал раздвинуть ярко-желтый, и при этом очень сочный тростник. К его немалому удивлению, это оказалось весьма непросто, тростник рос очень густо и стоял так плотно, что раздвинуть его с ходу не получилось. Никита присмотрелся внимательнее и обнаружил, что тростник не растет из воды, как можно было ожидать, а целиком сосредоточен на берегу, словно преграждая любопытствующим подход к этой странной воде.
             «Ладно, оставим пока этот вопрос в стороне», - подумал Никита и вновь двинулся к дороге.
           Выбравшись на укатанную грунтовую поверхность, он повернулся в сторону, где располагались холмы, и к своему удивлению увидел, что в его стороны снова направляется некая процессия. Сначала он подумал, что у него случился приступ дежа-вю, потому что процессия удивительно напоминала ту, с которой они встретились некоторое время назад. Но присмотревшись, понял, что и количество людей в этой группе иное, да и состав процессии – заметно отличается.

             Поскольку не оставалось ничего другого, Никита просто двинулся им навстречу. Когда процессия приблизилась, он увидел, что в этой группе центральное место занимает женщина. Одеяние её, насколько можно было судить, напоминало одежду Виктории, оставшейся в бунгало. Только голову этой дамы украшало нечто вроде роскошного, золоченого тюрбана, а само одеяние усыпано сверху до низу какими-то серебристыми ленточками.
           Даму сопровождали трое молодых людей, одетых примерно так же, как и все, кого, Никита видел ранее, и одна девушка. Но одежда последней выглядела не в пример скромнее и скорее напоминала лиловый плащ, подпоясанный широким шарфом или кушаком. Один из молодых людей держал над головой дамы некое подобие солнечного зонтика, а девушка тащила довольно увесистую сумку.

          Когда процессия приблизилась, Никита понял, что видит перед собой никого иного, как... Анастасию Печерскую. И одеяние её выглядело столь же прозрачным, как то, что было на Виктории после принятия душа. Равно как и то, что белье госпожа Печерская, видимо по здешней моде, тоже отправила в утиль.
            Правда, стоило заметить, что смотреть на неё было не столь приятно, как на Викторию. Однако требовалось проверить – помнит ли что-нибудь сама Печерская.
            Пока Никита раздумывал над благовидным предлогом для начала разговора, процессия приблизилась к нему, поскольку он стоял посередине дороги.

            - Молодой человек, извольте освободить проход! – каким-то необычайно властным голосом произнесла Печерская, вытянув вперед руку.

            - Да, да, конечно, - поспешно ответил Никита, отходя в сторону, а потом, когда процессия поравнялась с ним, спросил, глядя прямо в лицо Печерской, - а Вы меня не помните?

             - Молодой человек, - Печерская холодно посмотрела на него, - графиня Сандрина не может помнить всех тех, с кем она имела удовольствие встречаться.

            И повернувшись к одному из сопровождавших её молодых людей, она снисходительно потрепала его по щеке. После чего величественно двинулась дальше, более не удостоив Никиту взглядом.
Ошеломленный путешественник некоторое время смотрел ей вслед, начиная догадываться, что же произошло, а вернее, что вообще происходит. Возникало ощущение, что в этом странном мире у людей начинали реализовываться многие из подсознательных желаний, причем и такие, о которых они боялись признаться даже самим себе.
           Виктория почти наверняка мечтала об этакой беззаботной жизни на берегу теплого водоема с каким-нибудь внимательным почитателем. А госпожа Печерская, вполне возможно, обделенная вниманием мужского пола в реальной жизни, в глубине души желала стать этакой матроной, покорительницей мужчин.

            «И ведь что-то в этом мире реализует все эти желания», - подумал Никита, - «если это все, конечно, не является следствием общей галлюцинации».

              Он еще раз посмотрел вслед удаляющейся процессии, покачал головой и двинулся дальше в ту сторону, которую избрал своей целью.
 
 
Продолжение - http://proza.ru/2022/01/04/1271