Заключение в счастливую жизнь. Главы 9-10

ГЛАВА 9

           Двигаясь по дороге, идущей вдоль полупрозрачной стены, уходящей в неведомую высь, Никита заметил, что стена только кажется зеркальной, но на самом деле в ней не отражается ни один элемент пейзажа. Это настолько заинтересовало его, что он решил подойти к стене поближе, чтобы еще раз обследовать её. Ему даже пришла в голову мысль, что стоило бы вернуться на то место, где он пришел в себя и поискать другие предметы, которые имелись у него при себе. Но тут он подумал, что не может вспомнить, где именно находится то самое место, поскольку местный пейзаж казался удивительно однообразным – сплошные кусты, покрытые белыми цветочками. Махнув рукой, Никита решил попробовать осмотреть хотя бы саму стену, и тут оказалось, что он не может этого сделать.

           Как только он преодолел первую линию зарослей кустарника, то сразу же уперся в некую невидимую преграду, которая просто не пропускала его к неизвестной стене на расстояние около полуметра. Хотя часть кустов стояла намного ближе, и Никита это прекрасно видел.
         «Так, похоже, здесь произошло какое-то изменение, и теперь я не могу подойти к перегородке вплотную», - подумал Никита.
           Произошедшему могло иметься два объяснения. Во-первых, перегородка являлась частью некоего шлюза, и оказаться рядом с ней можно было только в тот момент, когда некто попадал сюда извне, а затем такая возможность исключалась.
            Во-вторых, имелась вероятность, хотя и небольшая, что имеется какая-то временная зависимость, когда доступность перегородки открывается в строго определенные промежутки времени.
Поскольку проверить оба варианта у Никиты не было никакой возможности, он пока оставил эти попытки и, выйдя из кустов обратно на дорогу, двинулся дальше.

           Через некоторое время, пройдя мимо первого холма, он в первый раз увидел в этом странном месте довольно большое скопление людей. Правда, скоплением это было трудновато назвать, поскольку то, что увидел Никита, представляло собой нечто вроде большой беседки, по размеру больше смахивающей на спортивный зал. Однако все её внутреннее убранство говорило о том, что это именно беседка.
           Под ажурной полупрозрачной крышей располагалось немалое число красивых скамеек, разбросанных небрежно по всей площади этого сооружения. Между скамейками, то там, то сям были расставлены столики, на которых располагались уже знакомые вазоны с фруктами.
На скамейках размещалось сейчас, наверное, десятка полтора людей, занятых, насколько можно было понять, активным ничегонеделанием.      
            Несколько человек просто лежали на этих скамейках, другие, по большей части – парочки, обнимались, нисколько не смущаясь присутствием посторонних. Кто-то активно поглощал фрукты, а были и такие, кто рассматривал некие свитки, вероятно, с какими-то письменами.

           - Если бы кто-то взглянул на это место со стороны внешнего мира, то наверняка посчитал это разновидностью рая, - с некоторым удивлением и недоверием пробормотал Никита, - но чует мое сердце, не все так просто в этом мире.

             Молодой человек попытался рассмотреть среди находящихся в грандиозной беседке кого-то из знакомых. Но с данного места, это было трудно сделать, а входить внутрь Никита не решился. К тому же, ему больше всего хотелось найти именно Кристину, а она, как был уверен молодой человек, вряд ли захотела бы проводить свое время в этом месте.
И он двинулся дальше, на всякий случай, подмечая все особенности окрестностей.
             Через пару минут навстречу ему попались еще двое местных жителей, чья одежда говорила о том, что они явно являлись выходцами из конца девятнадцатого века. Самый настоящий фрак и цилиндр у мужчины, и роскошное платье до земли и изящная шляпка у женщины, указывали именно на это.

            Увидев Никиту, мужчина, несущий в одной руке трость, а второй  рукой, поддерживающий свою спутницу, аккуратно переложил трость в другую руку и приподнял цилиндр. Женщина же, столь же изящным жестом, слегка поклонилась и качнула головой.
          У Никиты не имелось ни цилиндра, ни трости, поэтому он просто сделал этакое подобие стойки «смирно» и кивнул головой. Мужчина и женщина, явно уже в годах, вежливо улыбнулись и степенно прошли дальше. Посмотрев им вслед, Никита заметил, что в сторону гигантской беседки эта пара тоже не пошла.
            «Получается, здесь вполне могут оказаться и более-менее трезвомыслящие люди», - подумал Никита, и эта мысль придала ему некоторой уверенности.

            Пройдя еще несколько десятков метров, он увидел с правой стороны несколько изящных домиков, напоминающих сказочные теремки. Возле них прогуливались еще несколько человек, но Никита подумал, что и здесь он вряд ли встретит Кристину. Изящные терема стояли между двумя холмами, покрытыми желто-оранжевой травой, а позади второго холма возвышалось сооружение, напоминающее костел или кирху. Вот туда Никита и направил свои стопы.
           Но добраться до строения, возвышавшегося над холмом, ему не пришлось. Он прошел еще с полсотни метров и уже вышел к оконечности холма, за которой должно было открыться здание, как вдруг увидел человека, в задумчивости прогуливающегося у самого склона, посматривая время от времени в сторону стеклянной стены. Последняя, впрочем, все равно оставалась практически непрозрачной, лишь на поверхности можно было рассмотреть тёмные пятна.
           И в этом человеке, одетом в какую-то странную хламиду, Никита с немалым удивлением узнал Кирилла.

             На сей раз, молодой человек решил действовать осторожнее, памятуя о том, что две из трех женщин из их группы, попав в это место, находились под его полным влиянием. Осмотревшись по сторонам, он медленно подошел к Кириллу поближе, но опять-таки, не стал вступать в разговор сразу, ожидая, когда тот сам заметит его. Однако вскоре стало ясно, что Кирилл слишком занят каким-то размышлением, потому что вообще никак не отреагировал на постороннее присутствие, хотя наверняка видел визитера.
Наконец, Никита не выдержал и, подойдя еще ближе, тронул Кирилла за плечо и спросил тихим голосом:

           - У Вас какие-то проблемы? Вас что-то тревожит?

           Кирилл вздрогнул от прикосновения так, словно его ударил приличный разряд электрического тока, а потом пробормотал, продолжая смотреть в сторону стены, окружающей этот мир:

           - Кто я и как я сюда попал? Почему я не помню ничего из того, что было?

           «Вот черт», - мелькнуло в голове Никиты, - «Кирилла, похоже, застрял в каком-то пограничном состоянии, не остался самим собой, но и не стал тем, кого ему предложили здесь».

          - Не стоит беспокоиться, - послышался чей-то мягкий, словно какой-то ватный голос со стороны.

           Никита оглянулся и увидел невысокого круглого, лысого человечка, одетого почти в такую же хламиду, что и Кирилл.

           - Мне просто показалось, что человеку немного нехорошо, - попытался объясниться Никита, почему-то чувствуя себя немного виноватым.

           - Нет, нет, с ним все в порядке, - вкрадчивым тоном ответил кругленький человек, продолжая улыбаться, хотя Никита заметил, что взгляд у него необычайно настороженный и весьма недобрый, - просто не всегда период адаптации проходит легко и безболезненно.

            - Период чего? – сделал недоуменный вид Никита, хотя был готов поклясться, что знает, о чем говорит этот круглый.

            - Это не имеет значения, - поднял руку круглый, беря Кирилла под руку и аккуратно, но настойчиво уводя его от Никиты, - и помните – смотрители не любят тех, кто задает слишком много вопросов.

             «Так, так, похоже, ты меня этак предупреждаешь ненавязчиво», - подумал про себя Никита, продолжая делать лицо удивленного простака, - «а в этом мире точно не всё так гладко».

             Немного помедлив, путешественник начал отходить к дороге, но затем осторожно бросил взгляд назад и убедился, что круглый уводит Кирилл к тем самым строениям, на которые Никита так хотел посмотреть. Вот только теперь это желание у него совершенно пропало. Он повернулся назад к дороге и какое-то время смотрел на матовую и в то же время слабо фосфоресцирующую поверхность стеклянной стены. И в какой-то момент с изумлением заметил, что темные пятна, который как бы проступали позади полупрозрачной поверхности, периодически меняют очертания. Это происходило на каком-то совсем неуловимом уровне, и Никита ни за что не смог бы сказать, чем же отличается нынешний рисунок от предыдущего, но само изменение однозначно происходило, без всяких дураков.
            Что сие могло означать, тоже оставалось непонятным, однако на всякий случай Никита сказал себе, что стоит понаблюдать за изменением этих рисунков внимательнее. Тем более, что, быть может, именно они и привлекли чем-то внимание Кирилла, вероятно, находящегося в своеобразном ступоре.

            Однако торчать возле непонятного островерхого сооружения, где по здешним меркам, он оказался совсем не на своем месте, было несколько опасно, и Никита вышел обратно на дорогу. Некоторое время он вертел головой, высматривая на дороге еще каких-то жителей этого непонятного мира, но больше никого не увидел.
          Вообще, сей странный мир поражал тем, что здесь, похоже, каждый получал то, чего желал более всего, и после такого преображения на человека никто не обращал внимания. Впрочем, на таких, как Кирилл, внимание обращали. Хотя, возможно, обращали внимание именно потому, что он оказался не охвачен программой всеобщего благоденствия, как назвал её про себя Никита.
Однако, в связи с этим ему тут же пришла в голову другая мысль.

           «Но ведь я, по сути дела, тоже не охвачен этой программой», - мелькнула в голове мысль, - «то, что ему подсунули Викторию и бунгало, было скорее её желанием, но никак не желанием Никиты».
             Молодой человек с сомнением посмотрел еще раз на островерхое сооружение, но потом все же решил вернуться обратно, оставив дальнейшие исследования на потом.
            «А что делать с Викторией, которая считает себя Леной?», - тут же всплыл в голове вопрос, - «не в постель же с ней ложиться?!»
            «А что тебя не устраивает?» - возник в голове ехидный внутренний голос, - «девушка сама желает этого, от чего бы и не воспользоваться?!»
            «Слушай, ты же мне поначалу мораль читал», - с укоризной заметил Никита, - «а теперь откровенно провоцируешь на очень некрасивый поступок!»
              Однако внутренний голос больше никак не отреагировал на это замечание.

              Еще немного поразмыслив, Никита все же решил двигаться в сторону пруда и бунгало, а потом, быть может, исследовать другую сторону этого мира.
            Пройдя около сотни метров по дороге, он снова встретил небольшую компанию местных жителей. Их было семь человек, трое девушек и четверо молодых людей, хотя вернее правильнее сказать, двое молодых людей, поскольку еще двое пребывали в преклонном возрасте. Разодета эта компания была в весьма странные одежды, в которых, немного подумав, Никита распознал пляжные костюмы начала двадцатого века.
           Компания практически не обратила на него внимания, за исключением одного из немолодых мужчин, видимо проявившим интерес к его костюму, и одной девушки, которая, вероятно, обратила внимание на него самого. Но интерес оказался поверхностным, и компания быстро удалилась. А Никита подумал, что его внешний вид действительно может привлекать совсем ненужное внимание, поскольку остальные жители этого мира имели совершенно иной внешний облик. Они одевались так, словно находились, а вернее даже жили, на своеобразном вечном курорте. Одежда же Никиты, ни под каким соусом в эту категорию не попадала.
              «Надо бы все-таки переодеться во что-нибудь», - с досадой подумал Никита, - «а то меня тоже возьмет в оборот какой-нибудь местный круглолицый».

            Он уже подходил к изгибу дороги, за которым располагался пруд с голубой водой, как вдруг увидел стоящего среди зарослей невысоких деревьев, росших у подножия холма, какого-то человека. Это был мужчина средних лет, с короткой каштановой с проседью, бородой, одетый в просторную светлую рубаху и светлые брюки. Неизвестный осмотрелся по сторонам и осторожно кивнул Никите головой.
            Молодой человек остановился, не зная, как реагировать на это, а потом тоже осмотрелся по сторонам – вокруг, по крайней мере, по близости, никого не было видно. Пожав плечами, Никита кивнул головой в ответ и двинулся в сторону неизвестного. Тот, в свою очередь, еще раз бросил взгляд по сторонам и отступил вглубь зарослей.

              Никита подошел к первой линии странных деревьев, напоминавших акацию, только вот листики у них были явно крупнее. Человек отошел еще глубже в заросли, видимо не желая, чтобы их встречу заметил кем-то еще. Никита раздвинул руками ветви деревьев и оказался на небольшой полянке, которая со стороны дороги совершенно не просматривалась.

            - Кто Вы и что хотите? – негромко спросил он, посмотрев на неизвестного.

            - Вы один из тех, кто прибыл в последний цикл? – в свою очередь спросил неизвестный.

             Говорил он очень тихим, каким-то надтреснутым голосом.

             - Что Вы имеете в виду, когда говорите о последнем цикле? – с интересом спросил Никита, а потом спохватился. – Да, я не могу точно оценить продолжительность времени нахождения здесь, но по моим внутренним ощущениям, еще двадцать часов назад я был в пещере с названием «Гостиная замка».

              - Да, Вы точно из последних прибывших, - удовлетворенно кивнул головой неизвестный, и на лице его появилось даже что-то похожее на радость, - причем, о какое это счастье, человек с сохранившимся ощущением своей личности и в относительно трезвой памяти.

             - Насколько я понимаю, для данного места это большая редкость, - Никита внимательно посмотрел на неизвестного, - если судить по моим товарищам по экспедиции, большинство из них осознают себя совсем другими людьми.

           - Увы, это самое настоящее проклятье данного места, - неизвестный сокрушенно покачал головой, и вид у него стал каким-то растерянным, - и самое печальное, за весь период нахождения здесь, я так и не смог разобраться в механизме того, как это происходит.

            - И давно Вы уже здесь? – чуть помедлив, осторожно спросил Никита.

             - Увы, мой друг, не знаю, - с печальным видом развел руками неизвестный, - течение времени здесь происходит совсем не так, как наверху, и сколько я пробыл здесь – мне не дано осознать, знаю лишь, что довольно давно.

              Незнакомец поник головой и печально вздохнул.
            Никита еще раз оглянулся на дорогу, по которой прошли еще несколько человек, причем ему показалось, что кое у кого из них вообще отсутствовала одежда.
Немного подумав, он повернулся к неизвестному:

           - Послушайте, а может Вам стоит рассказать подробно, с самого начала, как Вы попали сюда, и что успели здесь разузнать!?

              Неизвестный вздохнул еще печальнее, потом тоже оглянулся на дорогу, и лишь затем решился начать свое повествование:

             - Рискнуть залезть в эту чертову пещеру я решил в тот момент, когда казалось, все вокруг рушилось, и не было этому конца и края. Царь находился под арестом, в Петрограде шли бесконечные манифестации, с фронтов шли вести, одна хуже другой. И в моей собственной жизни дела обстояли отнюдь неблестяще, а скорее наоборот. Место преподавателя лицея было отдано другому человеку, тому человеку, который незадолго до этого называл себя моим другом. Но как это часто бывает, как только ему выпал шанс занять престижное место, заметьте – мое место, вся дружба кончилась в один миг. Супруге моей, видимо надоел постоянный недостаток средств, и она после потери такой вакансии просто собрала вещи и уехала домой, к родителям. И тут мне, о... что за злой рок, попадает в руки книга с записями легенд и сказаний народов Российской империи. В этом сборнике я вижу статью о некоем Гюмри, якобы нашедшем проход в благословенный мир. И я, по своему малодушию считая, что в этом мятежном, рушащемся на каждом шагу, мире, мне не найти для себя места, решаю отправиться на поиски этого благословенного места. Мне пришлось приложить просто невероятное количество усилий, чтобы добраться сюда, я не раз думал бросить все к черту и уехать на родину своей супруги, чтобы упросить её снова быть вместе. Но мое упрямство и малодушие опять взяли верх над подсказками здравого смысла. И так, я прибыл в Р-ск, нашел людей, которые казались хорошо знакомыми с местными пещерами и нанял их, чтобы они сопровождали меня. И чем же кончилась моя первая попытка спуститься сюда? Провалом, чистым провалом! Мои же проводники обчистили меня почти до нитки. С большим трудом я сумел вернуться назад и начал уговаривать снова помочь мне. Но меня просто поднимали на смех. Вот, казалось бы, тот знак, который говорил мне – отступись, не ходи по краю пропасти. Однако я снова не послушал доводы голоса рассудка и нашел такого же безрассудного местного жителя, верившего в этот мир, который якобы видел Гюмри. Мы пошли с ним в пещеры и плутали по ним больше недели, пока, наконец, не провались в какой-то бесконечный колодец. Мой спутник погиб, налетев на один из выступов в стене, да и сам я уже прощался с жизнью, как вдруг увидел, идущий откуда-то снизу свет. Увидел и потерял сознание, а когда пришел в себя, то оказался в этом мире. Но я не помнил – кто я, и как сюда попал. Да, поначалу мне было очень спокойно здесь, я нашел для себя все, чего мне хватало в том, беспокойном мире, наверху. Но затем, словно что-то произошло, и я вдруг начал вспоминать обо всем, что со мной случилось. И с этого момента начался настоящий ад. Никто меня не понимал, никто не хотел меня слышать, все просто пользовались благами, которые давал этот мир и не хотели ничего вспоминать. Я пытался найти хоть кого-то, кто смог бы понять меня, но, увы – все здешние обитатели остались глухи. И я смирился со своим положением, решив остаться здесь просто в роли наблюдателя, тем более что все равно невозможно понять, сколько же времени прошло с тех пор.

            - Да, в чем-то похоже и на мою историю, - пробормотал Никита, раздумывая, стоит ли говорить новому знакомому, что он просидел в этом подземелье более ста лет и решил, что пока это будет преждевременно, - а Вы не пробовали как-то покинуть этот мир?

           - Когда я осознал всё, что со мной произошло, это стало моей навязчивой идеей, - покачав головой, с невероятной горечью произнес неизвестный, - беда только в том, что я не помнил ровным счетом ничего из того, как попал сюда, всё произошло в бессознательном состоянии.

             - Вероятнее всего, тут срабатывает какой-то защитный механизм, - задумчиво произнес Никита, - все, кто попадает сюда, в момент перехода теряют сознание, возможно для того, чтобы исключить какие-то негативные последствия, хотя...

             Путешественник замолчал, недоверчиво качая головой, а потом посмотрел на незнакомца:

         - Простите, я не представился, Никита Панченко, инженер-электротехник.

           - Это Вы меня простите, - ответил, немного приободрившийся неизвестный, - я же первый заговорил с Вами, - он слегка поклонился, - Александр Тетерников, преподаватель географии и естественной истории, - а потом добавил, - так Вы не подскажите – который теперь год, там, наверху?

            Никита некоторое время колебался, но потом подумал, что не имеет смысла утаивать эту информацию, какой бы невероятной она не была, и назвал текущую дату.

          - Боже мой, боже мой, - с сокрушенным видом прошептал Тетерников, - больше ста лет, это невероятно, но я же почти не...

           Тут его голос прервался, и он некоторое время молчал, закрыв лицо руками.
Никита еще раз оглянулся на дорогу, а потом, подождав пару минут, все же решился нарушить молчание:

           - Простите, так Вы не пытались выбраться отсюда?

           - Я пробовал это сделать больше десяти раз, - Тетерников отнял руки от лица и вид у него стал наимрачнейшим, - но пришел к единственному выводу, что выбраться отсюда – невозможно.

ГЛАВА 10

          После недолгого общения с новым знакомым Никита с немалым огорчением констатировал, что судьба послала ему далеко не лучшего спутника в плане возможности выбраться из той передряги, в которую оба попали. Тетерников был из породы тех самых вечно рефлектирующих интеллигентов, которые оказались хуже всего приспособленными к выживанию в быстро меняющейся обстановке начала двадцатого века. Об этом говорило то упорство, с которым он так рвался в легендарный благословенный мир и его нежелание бороться за свое счастье в реальной жизни. Несколько странно выглядело то, что именно он и сохранил в этом месте, которое могло подарить ему настоящий комфорт, свою память о реальном мире. Ведь реальный мир оставался для него всегда весьма неприветливым.
            Впрочем, подумав об этом, Никита усмехнулся в мыслях, поскольку в чем-то он сам был таким. Ведь он и сам с готовностью ухватился за предложение Виктора посетить совершенно незнакомое место исключительно потому, что ему надоело решать текущие проблемы. И возможность как следует развеяться, казалась ему спасательным кругом, который даст ему возможность собраться с силами и... посмотреть, как проблемы решаются сами собой. И в глубине души Никита был готов признать, что, в общем-то, тоже сбежал от многих проблем в своей жизни, не желая сделать каких-то решительных шагов.

            Однако сейчас осознание этого вряд ли могло чем-то помочь, скорее требовалось думать  о том чтобы, во-первых – выбраться самому, а во-вторых – попробовать помочь выбраться ребятам из своей группы. Правда, во втором вопросе его сразу осадил внутренний голос.
             «А с чего это ты взял, что твои спутники по туристической группе захотят добровольно покинуть это место?» - задал резонный вопрос внутренний голос, - «из всех, кого ты видел, возможно, только Кристина осознает себя так же, как и ты, да и то, это лишь твое предположение?!»
          «Ладно, согласен», - не стал спорить со своим вторым «я» Никита, - «но найти то их всех, я обязан попытаться».
             На этот счет у внутреннего голоса не нашлось возражений, поэтому Никита посчитал, что хоть здесь смог договориться с собой.

          С Тетерниковым всё было сложнее. Выговорившись перед человеком, прибывшим из внешнего мира, он, видимо, что называется – «перегорел», потому что бесконечно повторял, что «выбраться отсюда невозможно». Никита понял, что в данный момент толку от него маловато, но кое о чем расспросить здешнего старожила все-таки не мешало.

            - Расскажите мне, хотя бы вкратце о том, что представляет собой это место, - попросил Никита нового знакомого, когда тот немного успокоился, - Вы ведь наверняка неплохо его знаете?!

         - Да, за время пребывания в этом обманчивом месте я исходил его из конца в конец, - с нескрываемой горечью ответил Тетерников, - хотя в некоторые уголки попасть не сумел.

          - И все же... – мягко, но настойчиво повторил Никита. – Я так понял, что здесь отсутствует смена дня и ночи или их просто не застал? А потом, я встретил некоего смотрителя Деменция и какого-то советника Кивза, кто они такие и какую роль здесь играют?

            - Нет, смена времени суток тут бывает, хотя и непонятно как это происходит, насколько я понял, она не совпадает с движением солнца по небосклону. – Тяжело вздохнув, ответил Тетерников. – Просто в какой-то момент всё погружается в сумрак, напоминающий белые ночи в Петрограде, но ненадолго. Что касается смотрителей, как я понял, это самые старые жители этого мира, попавшие сюда еще в незапамятные времена и со временем занявшиеся тем, что помогают осваиваться вновь прибывшим. По крайней мере, каждый раз, когда появлялся кто-то новый, появлялся и кто-то из смотрителей.

            - И много их тут? – все, более заинтересовываясь, спросил Никита.

            - Вот этого не могу сказать, - пожал плечами Александр, - я видел троих, быть может, четверых.

            - А советники, они кто такие? – продолжил расспрашивать Никита. – Мне тут некий советник Кивз, через некоторое время после попадания сюда вернул мой компас. Да, кстати, у Вас не пропадали вещи сразу после проникновения в это место?

             - Я не слишком хорошо помню, имелись ли у меня какие-то вещи, когда я падал в пропасть, - голос Александра снова задрожал, но на сей раз он быстро взял себя в руки, - а что касается советников, вроде бы ходил какое-то время за мной один такой, тоже звался советником, но потом пропал.

            «Так, так, вероятно, советники заняты тем, что выявляют всех потенциально опасных прибывающих», - сообразил Никита, - «а это, в свою очередь означает, что ухо нужно держать востро».

             Но вслух он спросил уже совсем о другом:

              - А скажите, Александр, а велико ли это место вообще?

- Мне трудно судить о таких вещах, хотя я вроде бы и преподавал географию... – Задумчивым тоном ответил Тетерников, бросив рассеянный взгляд по сторонам. – Порой с расстояниями здесь случается такая же чехарда, что и со временем – кажется одно, а на деле выходит – совсем другое, но мне кажется, что в целом это место невелико, не больше двух верст в поперечнике.

            - Не так и много, - задумчиво покачал головой Никита, - выходит, шансы найти шлюз все же имеются.

            - Что Вы сказали? – не расслышал Тетерников.

              - Я говорю, что стоит познакомиться с этим местом поближе, - ответил Никита, инстинктивно почувствовав, что не стоит доверять новому знакомому все свои соображения и планы.

             А главной задачей, по мнению Никиты, оставалась необходимость в обязательном порядке отыскать Кристину и Василия. Он был почему-то уверен, что Василий тоже сохранил собственное «я» при попадании в этот мир.

            - Вы простите, Александр, - вежливым и нейтральным тоном сказал Никита после короткого раздумья, - но, вместе со мной сюда попала девушка, которая, скажем так, нуждается в некоторой опеке, ну, Вы понимаете, - и он выразительно посмотрел на Тетерникова.

            Тот рассеянно улыбнулся и как-то невпопад передернул плечами, а потом проговорил сбивчиво:

           - Да, да, я понимаю, я все понимаю. Но я надеюсь... да, конечно, конечно...

             - Мы еще увидимся, - махнул рукой Никита, затем осмотревшись, вышел на дорогу и быстро зашагал в сторону пруда, возле которого располагались бунгало.

             Теперь он был абсолютно уверен в том, что Тетерников уже давно забросил все попытки покинуть странное место, но при этом даже не попытался воспользоваться возможностями этого мира, а продолжал бесконечно ныть втихомолку. Понятное дело, что местные советники, то бишь – своеобразные представители службы безопасности, быстро посчитали его совершенно безопасным субъектом, хотя и помнившим о том, кто он и откуда.

            «Однако, что же делать с Викторией?» - снова подумал Никита, понимая, что вечно бегать от девушки не получится, а если разразиться скандал, то это может привлечь совсем ненужное внимание.
             По пути к своему местному жилищу молодой человек обратил внимание, что в соседних строениях тоже кто-то живет, чего поначалу не заметил. А это означало, что скандала было предпочтительно избежать. Но тут ему повезло, ибо как раз в тот момент, когда он приближался к бунгало, начало быстро смеркаться. Видимо, здесь имелся некий механизм, позволяющий имитировать смену дня и ночи. Подождав, пока стемнеет, а свечение неба померкло очень быстро, хотя видимость в целом сохранилась, молодой человек поднялся по ступенькам бунгало. Но, к его удивлению, жилище пустовало, Виктории нигде не было видно.
          Никита с интересом осмотрелся, пытаясь найти возможные следы борьбы или присутствия чужих, но все выглядело так же, как и в тот момент, когда он покинул здание. Никита еще прошел по комнатам, обратив внимание на слабо светящийся шар под потолком холла.

          И в это время, совершенно неожиданно, где-то неподалеку послышались голоса, среди которых, как показалось Никите, он узнал и голос Виктории. Голоса казались необыкновенно веселыми, и даже был слышен смех.
          «Не иначе, как Виктория наладилась к кому-то в гости», - подумалось Никите, - «нравы тут, судя по всему, вполне свободные».

           Как оказалось, он был совершенно прав, через несколько минут послышались шаги на ступеньках бунгало, и в холл вбежала Виктория. Она хлопнула три раза в ладоши, и шар под потолком загорелся сильнее. Только теперь он увидела, что вернулся Никита, и слегка смутилась, но совсем ненадолго.

          - Ты тоже вернулся? Все дела с советником решил? – каким-то очень уж отвлеченным, нарочито равнодушным голосом спросила она, подходя к столу и наливая себе в стакан какого-то сока из кувшина.

          Насколько помнил Никита, когда он уходил, никакого сока не было и в помине. При этом он заметил, что Виктория старательно отворачивается в сторону, не желая встречаться с ним взглядом. Девушка по-прежнему была облачена в прозрачную тунику, но Никита заметил, что теперь надета последняя стала как-то иначе, и быстро догадался, что какое-то время девушка была без неё.
           Не то, чтобы его так сильно заботил моральный облик Виктории или чтобы в нем возникло какое-то чувство ревности. Но все же он не ожидал, что в этом мире потакание своим желаниям пойдет настолько быстро.
          Видимо Виктория поняла, о чем он подумал, поскольку быстро повернулась к нему и проговорила каким-то чужим голосом:

          - Если бы ты не ушел по каким-то своим делам, все могло бы быть совсем по-другому. Да и ребята по соседству живут хорошие, их там трое, а девушка у них всего одна.

           - Ну, надеюсь, ты хорошо провела время? – вздохнул Никита, не зная, как уклониться от дальнейшего разговора.

           - Ты что же это, меня нисколько не ревнуешь? – с неприкрытым удивлением поинтересовалась Виктория, в упор, глядя на несостоявшегося кавалера.

             - Ни в коем случае, - покачал головой Никита, даже радуясь в чем-то, что у него оказались развязанными руки, - в этом месте ты можешь заниматься всем, чем угодно, я не стану возражать.

           После этого он быстро повернулся и вышел, оставив Викторию в немалом удивлении.
          «То, что у многих здесь отсутствуют конкретные привязанности, видимо еще не означает, что у всех пропадает и чувство самолюбия», - усмехнувшись про себя, подумал Никита, - «однако же, что-то надо делать, ведь покинув свое бунгало, я оказываюсь этаким человеком не при делах, а это привлечет ко мне лишнее внимание».
            Путешественник прошелся от бунгало к берегу странного пруда, обратив внимание, что даже в сумерках его поверхность фосфоресцирует голубым цветом.

               - Неужели все люди так легко поддаются, когда им предлагают полный комфорт и жизненные удовольствия? – в сердцах проговорил Никита, которого все-таки задело столь легкомысленное поведение Виктории.

            - Далеко не все, молодой человек, - послышался неподалеку чей-то голос.

             - Простите, а с чем имею честь? – настороженно спросил Никита, вглядываясь в полумрак, где виднелась чья-то фигура, похоже, что фигура мужская, да и голос явно принадлежал мужчине, причем мужчине в годах.

             - А Вы уже имели честь, видится сегодня со мной на дороге, - спокойным, уверенным тоном ответил собеседник и, когда он приблизился, Никита с некоторым удивлением узнал в нем человека, одетого днем во фрак и цилиндр.
            Сейчас он был облачен в какую-то странную, серую накидку, делавшую его почти незаметным в искусственных сумерках.

             - Позвольте представиться – Прудников Николай Афанасьевич, - мужчина протянул Никите руку, тот немного помедлил, с некоторым недоверием глядя на визитера, но затем все же ответил на рукопожатие, - Никита Алексеевич Панченко.

            - Очень приятно, а теперь – давайте отойдем немного в тень деревьев, чтобы поговорить несколько более предметно, - проговорил Прудников и быстрым шагом двинулся прочь от водоема.

              Никита последовал за ним, гадая, чем же так привлек к себе внимание сразу нескольких представителей этого мира, которые, образно говоря, не шли в общем строю.

            - Я ведь на Вас еще днем внимание обратил... – Предвосхитил вопрос Никиты Николай Афанасьевич. – У всех, кто прибывает сюда, уже в самом начале возникает этакий полностью удовлетворенный, умиротворенный до крайности взгляд, словно человек получил одним махом все, что хотел. У тех же людей, кто по какой-то причине, не поддался влиянию этого места, взгляд остается ищущим, пытливым, интересующимся.

           - Надо же, - потер затылок, немного смущенный Никита, - никогда бы не подумал, что меня так легко раскусить.

            - Для большинства здешних обитателей это несущественно, Вы для них все равно – почти, что пустое место, - успокоил его Николай Афанасьевич, - внимание на Вас могут обратить только единицы тех, кто сохранил себя.

           - Такие, как господин Тетерников? – искоса посмотрев на Прудникова, уточнил Никита.

            - О-о, Вы уже и с ним познакомились? – даже в полумраке было видно удивление собеседника Никиты. – Ну, от этого человека многого не добьешься – вечная скорбь, нет сил, взять себя в руки, и никак не может решиться воспользоваться представившимся случаем получить все удовольствия, ведь здесь это очень просто – стоит только захотеть по-настоящему.

           - Получается, что я не хочу получить все предложенные удовольствия? – задумчиво проговорил Никита.

           - Вы умеете думать и умеете сомневаться, - пафосным, даже как будто нравоучительным тоном ответил собеседник, - а еще в Вас, видимо, есть то, что называется нравственным стержнем, и Вы не хотите пускаться во все тяжкие, а это, к сожалению, доступно далеко не всем.

             - Но, как же Вы решились попасть сюда? – в свою очередь не мог скрыть удивления Никита.

             - В моем случае, молодой человек, это стало отчаянной попыткой избежать трагического конца... – В голосе Николая Афанасьевича послышались горечь и бесконечная скорбь. – В мои времена такие болезни, как чахотка, часто были неизлечимы, да и многие болезни сердца. Вышло так, что с легкими дела обстояли плохо у меня, а сердце отстукивало последние минуты жизни у моей супруги, Екатерины Андреевны, Вы видели её сегодня на дороге. Все медики разводили руками, и мы решили напоследок съездить в путешествие по тем местам, где когда-то познакомились.

             - И здесь услышали легенду о Гюмри и благословенном мире? – догадался Никита.

            - Увы, это так, молодой человек, - кивнув головой, ответил Николай Афанасьевич, - мы посмотрели тогда друг на друга и сказали себе – а от чего бы нам и не рискнуть?

             - И тоже попали в этот странный, замкнутый мир, - уже утвердительно произнес Никита.

             - Да, причем к нашему глубочайшему удивлению, все наши хвори почти сразу ушли в сторону, у нас появились силы и желание жить дальше, - тяжело вздохнул Николай Афанасьевич. – Но очень быстро мы поняли, что это место совсем не предполагает какой-то полной жизни, какого-то развития, соблюдения каких-то культурных и этических норм, однако вырваться отсюда оказалось крайне непросто.

            - Непросто? – внимательно посмотрев на собеседника, переспросил Никита. – Но господин Тетерников считает, что это вообще невозможно.

           - Господин Тетерников – большой пессимист, который не привык делать что-то самостоятельно. – Как будто сердитым тоном ответил собеседник. – Я долго размышлял над тем, как устроен здешний мир и много наблюдал за всем, что здесь происходит. И пришел к выводу, что выбраться отсюда крайне сложно, но вполне возможно.

         - Вот даже как?! – Никита осторожно осмотрелся вокруг. – И Вы можете подсказать – как это сделать?!

           - В принципе могу, - Николай Афанасьевич тоже оглянулся, - но об этом, пожалуй, в другой раз, скоро начнется здешний рассвет, а я предпочел бы оказаться в это время у себя дома и рядом с женой.

           - Но, как же… - начал было Никита, но собеседник прервал его взмахом руки и быстро проговорил, - я сам Вас найду в следующий период сумрака, а Вы постарайтесь не попадаться на глаза советникам и опасайтесь смотрителей, они только кажутся этакими добрыми дядюшками.

           С этими словами собеседник Никиты скользнул в тень деревьев и, спустя минуту его уже не было видно.
           «Однако же, мне по-прежнему некуда идти», - подумал Никита и направился обратно к бунгало. Но не стал подниматься по лестнице наверх, а просто присел на скамейку возле входа.
 
 
Продолжение - http://proza.ru/2022/01/04/1276