Камень для Эвана

 
 
«Тот, кто боится порока – подчинён пороку, Тот, кто склонен к пороку, есть его пленник. Тот, кто знакомит себя с пороком, является учеником порока.  Тот, кто выносит свой урок из порока, кто пройдёт через него и поднимется выше него – хозяин и победитель”, Хазрат Инайат Хан

 
"А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе; в сонме богов, на краю севера; Взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему" 1 Ин. 2:16. Иез. 40:2.



Кто-то ждёт озарения и вдохновения, кто-то вкалывает из последних сил, кто-то смотрит смеясь на первых и вторых. Не потому, что смех продлевает жизнь, а потому что смешно, насколько люди бывают забавными. Рассказывали тут летом про одного пожарника, который кубиками на животе любил хвалиться - куртку-спецовку то на бедра повяжет, то через плечо небрежно закинет, а то и вовсе без нее марширует. А брюки так низко на бедрах сидях, того и гляди соскользнут.

Такой весь из себя тренированный, просто жуть - “то не ем, это не пью, добавки такие, добавки сякие”. Мода вроде у них пошла - кто мышцы больше накачает,  чьи кубики рельефней и круче. Для чего, как думаете? А они в конце года календарь свой пожарный выпускают, почти в стиле ню. Шикарный бизнес, между прочим, разлетаются такие календарики как осенью птицы. Пожары-то настоящие не каждый день, а огонь в женских сердцах круглосуточно и круглогодично. И идет за пожарниками слава, как за Аленом Делоном.

Очередная презентация обещала нескромное шоу с элементами стриптиза. Вип-места в партере смели мгновенно, несмотря на завышенную цену - организаторы знали свое дело. После презентации фотографирование и общение с героями, голосование с выбором победителя и вручение главного приза - два билета на Мальдивы. Закрывал презентацию фуршет и дискотека для жаждущих. Ответственным назначили Эвана. Для такой пирушки он подходил более, чем кто-либо другой. Девчонки пищали: "Вау! Вылитый бог!” Если бы они только знали, что значило его имя!

Охотницы за счастьем плакали кипятком, глядя на фотографии няшных щеночков и котят в объятиях мускулистых героев. А теперь, когда красивые мужские тела находились на расстоянии вытянутой руки, их можно было пощупать вживую. Это вам не бумажный глянец с запахом типографской краски. Тут живой тестостерон.

И женщины позволили себе открыто проявлять желания, которых ранее стеснялись, стыдились, скрывали под маской добродетели. Приглашали к столу, соревновались за внимание, ставили немалые суммы, как на породистых жеребцов в тотализаторе, и хвалились победами друг перед другом, будто взяли главный в жизни приз.

И как-то странно совпало все это с движением “mee too”, гендерными боями в эфире и борьбой за право быть андрогином. Слабый женский пол оказался впереди планеты всей -  “нарастив яйца” в борьбе за равную зарплату и право голоса на выборах, начал занимать места на бизнес-олимпе и в кулуарах власти. Главным оружием слабого пола стали мужественность и выносливость. Взяв на вооружение успешный патриархальный способ завоевателей мира, нежные дамы, гремя натертыми до блеска причиндалами, стали вытеснять с арены сильный пол. Чтобы удержаться в строю сварщиков, таксистов, руководителей и прочих достигаторов, они вынуждены были отбросить нежность, милосердие, мягкость и гибкость. А чтобы компенсировать недостаток внутренних качеств, стали прокачивать внешние опоры, заполняя пробелы тоннами силикона.

Права получили, к кулуарам приблизились, но вот с зарплатами неувязочка вышла. Зато по полной огребли на домашней территории - нет сил пахать дома вторую смену? Приглашают няню, уборщицу, кухарку. Нет денег на помощников? Продолжают упахиваться сами, выгорать, лечиться от выгорания и писать об этом книги в свободное от двух работ время. Возможен и третий вариант - забить на всех и вся, мир все равно неизвестно куда катится. Новый тренд “как перестать добиваться и начать деградировать” вышел на смену достигаторству, и оказался живучим.

Мужичкам же пришлось попотеть, отстаивая свою “феминистичность” чуть ли не под бой барабанов евровидения. Чтобы как-то справиться с “мужчиной-тряпкой” в себе и удовлетворить спрос на альфа-самцов, им пришлось запереть в клетку чувства и восприимчивость, гибкость и податливость, мягкость и чуткость, оставив немного инфантильности и выученной слабости для привлечения "мамочек" и “папиков”.  Если раньше мужчина был мужчиной по факту рождения, то теперь ему приходится подтверждать свою силу анаболиками, стероидами, виагрой, а если не помогает или лень, утешаться пивасиком, наркотой, “танчиками” и прочими извращениями.

Но чем дольше человек пытается "соответствовать кумирам", чем больше жаждет подстроиться под кого-то, тем мощнее может долбануть. Тихий протест перетекает в вялотекущий внутренний конфликт, который требует новых доз-передоз, что рано или поздно начинает идти вразрез с жизнью. Раздражение и недовольство растет, и - “добро пожаловать на выход” - суицид или выброс вовне. Так и держится мир, пардон, качается на волнах неуправляемой агрессии маньяков обоего пола - насилие, непрекращающиеся очаги военных действий и желание уничтожить, стереть с лица земли любого, кто встанет на пути. Ну и заодно стереть саму Землю. Слава Богу, не везде, но “перекосы на местах” порой слишком явно выпирают из штанов нового времени.

                ***
Уже несколько часов неподвижно сидел Он на зеленом мшистом камне в глубине соснового бора и думал думу. Он не любил расставаний. Разлуки вызывали ненужные слезы и печаль, а Он терпеть не мог сырости. Его жизнь - праздник, фейерверк, танцы, море вина, смех, радость и безудержный секс. Секс завораживал не меньше, чем лес. В нем было все, что он любил - огонь, страсть, бурление крови, вспышка и тишина. Эту тишину он любил и в лесу. Не оглушительную тишину, а ту, в которой полно загадок, шорохов, мечтаний, таинственных теней и странных потрескиваний. Так потрескивают сосновые дрова, когда капельки сладкой смолы попадаются на язычок огня. Если хорошо постараться, то из таких капелек можно устроить праздничный фейерверк, а потом махнуть рукой и сказать “да гори все огнем” (кстати, эту фразу у него украл Тиберий и приписал себе). Он знал, что огонь послушается его.  Приятно, черт возьми, когда тебя слушаются.

И огонь, и лес, да что там лес, весь огромный мир, был подвластен его желаниям. "Стоит только захотеть, как вся земля вспыхнет спичкой” - эта мысль грела его и без того горячее сердце. Но увы, время вышло. Впереди разлука на долгие полгода. Так заведено испокон веков - в канун Вальпургиевой ночи силы Тьмы уступают место Свету.

Спорить с Единым было бесполезно. Он однажды поспорил, за что и оказался здесь, на камне. Теперь его называют Князем Тьмы, но эта роль его категорически не устраивает. Слишком ограничивает способности, не дает развернуться во всей красе, не позволяет показать все, на что способен. Вот и пришлось придумать игру с человечками. Она хоть немного примиряет его с мрачным заключением.

Какая изощренная пытка - думать, что манипулируешь другими, а на самом деле быть прикованным к бесконечной веренице мелочных и завистливых созданий. Чтобы скрасить существование, приходится быть креативным - менять соблазны, утончать провокации, изощряться изо всех сил. Некоторые раскусили его схему и научились видеть крючки. Таких заманить в ловушку не просто, но если пообещать пьедестал и корону, славу и власть, назвать их богами и соблазнить званием сверхчеловека, то кое-кого удается взять в плен.


"Я сделаю их заносчивыми и самонадеянными, стану искушать самореализацией и созданием брендов, помогу с продвижением и карьерой, расскажу, как ходить по головам и лизать задницы, чтобы их заметили. Я внушу им потребность опережать других, одерживать победу, доказывать свое превосходство. Расскажу, что без денег они ничтожество, ноль без палочки. Заставлю поверить золотому тельцу и они станут приносить ему в жертву время, детей, здоровье.

Я научу их работать 24/7 и торговать всем подряд - душой и телом, идеями и принципами, землей и воздухом, органами и любовью. Я превращу мир в огромный рынок, где можно купить и продать все. Я сделаю их нетерпеливыми, чтобы не разум, но жажда иметь “все и сразу” решала за них. Я открою по всему миру ссудные конторы, где они радостно будут влезать в долги, брать кредиты под невозможные проценты. И все ради того, чтобы пустить пыль в глаза. Быть как все. Ведь главное не то, что у тебя внутри, а как выглядишь, какую роль играешь, какой маской закрываешься от мира и от себя.

Ни одна из покоренных вершин не даст им удовлетворения, Боль будет нарастать, и они начнут искать способы избавления. Я построю по всему миру химические производства, открою дома боли - больницы. Создам особые заведения - одни обозначу красным крестом, обвитым зеленым змием, другие - неупиваемой чашей. Здесь за хорошую плату можно будет обрести видимость покоя.

Заведения будут работать круглосуточно, создавая иллюзию поправки рухнувшего от рабского труда здоровья. Хитро придумано, не правда ли? И понесут они свои кровные снова ко мне. Ах, золотые мои денежки, любименькие пентакли! Сделаю так, что люди не смогут ни дышать, ни жить без вас. Не смогут и шагу ступить за пределы созданного мной мира. Станут окончательными рабами, зависимыми не только от химии, но и от мнений друг о друге.

Я заставлю их бороться за существование, сделав трудоголиками. Внушу, что без работы пропадут. Приучу бегать по кругу. Оставаясь прикованными к своим каруселькам, они будут верить, что движутся вперед, А когда сгорят или упадут без сил, впрягу других - молодых и сильных. Желающих играть в мои игры предостаточно. За деньги люди согласны на все. Они так боятся одиночества, что готовы на любые роли, лишь бы оставаться в моей игре.   

Я дам им кумиров, которые внушат веру в безгрешность и праведность,  прельстят свободой от низменного и материального, заставят поверить в силу и независимость. Дам ложных учителей, которые уведут глубже во тьму. Дам почувствовать власть над мраком. Сделаю индивидуалистами, бунтарями и революционерами, внушу жажду идти собственным путем. Научу бороться со своими слабостями и со мной. Но скрою, что свобода не в борьбе. Особенно, когда речь о свободе быть собой.

Я научу их хитрить, думать одно, а говорить другое. Научу беззаветно любить себя. Себя любимого гораздо проще уговорить, себе любимому легко уступить - никто же не видит. Кроме меня, конечно. Пойти с собой на сговор невероятно приятно - только пообещай, что завтра будет иначе. Завтра возьмешься за ум, бегать начнешь с понедельника, перестанешь копить и собирать во вторник, по пятницам и средам начнешь поститься, а по субботам перестанешь покупать сладости. Начиная с нового года, перестанешь дрожать от страха и смело начнешь говорить что думаешь. Уговорить себя легче легкого - скажи волшебное слово “завтра” и ты мой.

Только избранные смогут раскусить мою хитрость, им дам право управлять остальными - стеречь и вести овец должен неспящий. Только их научу всему, что умею сам. А они научат детей и внуков. И править будут вечно!"

 От невиданного размаха сердце в его груди затрепетало, глаза заслезились и гордость за самое себя переполнила члены: “Я все могу! Я Князь Мира сего! И нет меня сильнее!”

Над лесом взошла Луна. Оставалось пару часов до рассвета, а он все сидел и думал о человеческой глупости, жестокости и жадности. Люди поверили, что мягкотелыми быть опасно, сожрут. Этот животный страх они взяли с собой из первобытного мира. Мира, где саблезубые тигры и драконы правили бал.


"Они многому научились благодаря мне. Я научил их жесткости, но жестокими они стали сами. Я соблазнил их в Эдемском саду, но похоть сотворили они. Я научил их хитрости, а они превратили ее в подлость. Я дал им Знание, но они извратили его, сделав объектом торговли. Люди извратили многое, создали порочный круг, затянули потуже петлю вокруг шеи.

Из-за этой петли они перестали дышать полной грудью, но снять ошейник не решились. Это ярмо на шее они назвали “привязанностью”, заменив ею любовь.

Любовь и свобода несут с собой ответственность. Разве людям нужна свобода, полет? Нет, им достаточно слабой надежды на избавление. Вот придет кто-то, спорхнет с небес на землю, прилетит на голубом вертолете с волшебной палочкой, сотворит чудо. Этими сказками они и детей своих кормят. На самом деле они жаждут одного - удовлетворить свои несметные желания. Люди жаждут удовольствий. Как крысы в эксперименте, готовы до смерти жать на педальку, стимулирующую зону удовольствий в мозгу. Это главное, чего хотят люди. Самая неприметная и самая сильная зависимость - зависимость от удовольствий.

Особенно хитро получилась борьба с демонами и страдание от собственного несовершенства. “Нести свой крест” - одно из самых изощренных удовольствий и легкий способ получения дармовой энергии извне. Сочувствие, сожаление, соболезнования и прочие плюшки-пряники - вот люди и не торопятся расстаться с жертвой в себе. И скрежет зубовный, и боль, и мучения, и пытки - все несчастья с терновым венцом вкупе сложены на алтарь Великой Жертве. Она - прекрасный манипулятор. Как сказал  классик: “Никогда ничего не просите, сами придут и сами все дадут.” Главное, хорошо сыграть роль.

Если на одну чашу весов положить свободу, а на другую удовольствия, что выберут люди? А ведь достаточно протянуть руку и снять ошейник. Ау, кто готов выйти из матрицы? Я создал для них уютную, со всеми удобствами и удовольствиями тюрьму, точно под их всесторонние нужды. И они свято веруют, что в любой момент могут скинуть ярмо с шеи, стоит только захотеть. Но хотелок так много, что некоторые и к концу жизни не успевают понять, чего хотели больше всего. И снова на воплощение, и снова на старую карусельку - вперед, по кругу.

Вырваться удается единицам - снизить раздутые потребности, перестать считать привязанность любовью, начать жить по иным, чем матрица, законам. Но они привязываются ко всему, что приятно и нравится - даже к своим духовным лидерам, которые раз за разом приходили на Землю и показывали путь к свободе. Но я научил их рисовать учителей на бумаге, делать иконы и продавать. Привязанность к деньгам оказалась сильнее привязанности к учителям. И сильнее, чем стремление к любви и свободе.

Люди мечтают о миллионах, о потоке денег, об изобилии, но не умеют его принять. Одни спускают поток на барахло с лейблами, другие хотят запереть в сейф. Одни тратят все, другие не позволяют ничего. Люди соревнуются друг с другом в жадности и транжирстве, но мало кто осознает, на что деньги лично ему. Долгие века список заветных желаний ограничивался привычными пунктами - выжить, построить дом, посадить дерево, родить сына - для мужчин, и выжить, выйти замуж, родить, купить дом у моря - для женщин.

В мирное время к списку добавляются пара-тройка других - выучить детей, дать им образование, сделав винтиками системы, построить отель на Мальдивах, открыть бизнес на Бали, объехать весь мир, слетать на Марс. Почему бы и нет? Землю загадили, давайте, мусорьте дальше."


Если бы не усталость, Бафомет мог быть доволен - люди оказались хорошими учениками, ненасытными и нетерпеливыми. Жажда вела их. Неутолимая жажда заставляла бороться и искать. Чего? Счастья. Бафомет тоже боролся. Большую часть существования положил он на алтарь борьбы за право быть первым и единственным. Он жаждал быть похожим на Солнце. Ведь был он ничуть не хуже - Король Ночи. Без его страсти и огня человечество давно бы вымерло.


Он - Великий Пан, отец отцов и прародитель - здесь, в этом треклятом лесу, на этом мерзком камне. Сильнее унижения придумать нельзя. Да, он вышел из тьмы, но он единственный, кто осветил ее своим светом - он, великий и несравненный Люцифер. Иногда ему казалось, что он перерос сам себя, стал велик для этой Земли, и тогда страшный гнев охватывал его. Злоба выплескивалась наружу извержениями и землетрясениями, клокотала и кипела в ядерных котлах, прожигала насквозь ветхую материю, стирала до тла все признаки жизни.

С его первобытным гневом не мог совладать никто, разве что Луна. Щедрые океанские приливы успокаивали и усмиряли разбушевавшееся пламя, дарили отдохновение и возможность на время уйти в тень. Он с радостью уступал свое время Лилит. Эта прекрасная выскочка была любимой дочерью и унаследовала самые лучшие качества отца - становясь в полнолуние единовластной королевой, Царицей Неба, возникала из бездонных глубин предначального Мрака и несла с собой искушения ночи, иллюзии и сны. Древние слагали ей песни, называя ее "Матерью колдовских чар и магии, дьявольских искусств, дарительницей губительной тайны огненного бытия." Это тешило отцовскую гордость. “У нее получится затмить Солнце. Я не смог, но она сможет! Хоть так отомстит за мое унижение. Ее время впереди” - так думал он и вдруг понял, что даже ему, великому и несравненному, не под силу решить все задачи Мира. Глубоко вдохнул, протяжно выдохнул и закрыл глаза.


                ***
Как устал он учить этих наивных глупцов, ждать, когда прозреют. Они могли бы уже сегодня снять цепи. “Ну сделайте же рывок, сделайте! Из-за вас и я не свободен!” Ах, если бы они знали, что самый главный его враг Воздержание и Умеренность, то освободились бы наверняка. Но они до сих пор здесь. Проходят через уроки, чтобы определить и понять свою меру. "Я всего лишь ступень - и в этом мое служение. Им придется пройти, чтобы исцелиться - стать целыми. Пройти сквозь игольное ушко Меры, оставить позади океан соблазнов и искушений, комфорт и удобства, забыть шикарные безделушки и дорогие сердцу вещицы. Им придется развязать узлы и узы привязанностей, оставить идею владения кем-либо и чем-либо, наплевать на успех и миллионы, усмирить одержимость и нетерпение.

Им придется расстаться со всеми зависимостями - от мест и людей, лени и мнений, условий и ситуаций. Но сначала они будут долго карабкаться вверх, строить свою башню, проклиная все на свете, чтобы затем слететь оттуда к чертовой бабушке. Свалиться со всех пьедесталов, лишиться корон, кумиров и важности, остаться голым и пустым. Стать сосудом, каналом, порталом. Только так они смогут достать до неба, оставаясь на земле. Таков Путь. И такова роль ангелов, даже падших, - помогать людям расти, проходить уроки, сдавать экзамены, обретать новое видение, выходить на следующий виток эволюции. Таков неписаный Закон Бытия."

Бафомет снова открыл глаза. Светало. Напоследок он еще раз проверил цепь, голова Эвана дернулась. Он проснулся, сел на кровати и протер глаза. “Проспал?” Взгляд скользнул по часам на стене, переместился в сторону домашнего бара - стройный ряд бутылок не хуже, чем в фильме “Большой Лебовски” ласкал взор. Внутренний голос шепнул: “Не стоит начинать день с бутылки, подожди хотя бы до вечера.” “Да я только чуть-чуть, самую малость. Одну каплю и все!” - пообещал он себе. Черный Ангел улыбнулся: “Да, можно спокойно уходить. Этот не подведет!” Пожарник плеснул в стаканчик ароматного виски, бросил кубики льда, добавил капельку мятного ликера. После победы на презентации, его пригласили сниматься в рекламе одежды и даже пообещали небольшую роль в боевике. Он верил, что будет нарасхват, что звезда славы ждет впереди. Благодаря кубикам на животе и накачанной фигуре, он чувствовал себя королем. Оставалось найти королеву, и все будет зашибись.

И все стало, как он хотел.

Но в одинокие дни Эван скучал по пацанам из пожарки, по крепкой мужской дружбе, по времени, когда чувствовал себя сильным, ловким и нужным. Все это ушло, зато грела мысль, что тут неплохо платят. “А еще можно фитнес-тренером в женский клуб, чтобы совсем не спиться” - мелькнула здравая мысль, но Эван ее отогнал. “Все зашибись! Все как я мечтал! Пусть пацаны завидуют - работа не пыльная, кредит вот взял, домик строю на самом берегу, банька уже готова. Ничего, что паводки и наводнения, главное, что на палубу самого быстрого в мире катерка (быстрее чем у соседа) всего один шаг с веранды. У забора вон дерево посадил - дубок молодой. Дружки шутили, что под ним биткоины хорошо в рост пойдут. А что, можно и прикопать, чем черт не шутит. Вот еще телку найду, как Анджелина, шоб пацана мне крутого родила. Ну типо, будет кому в старости стакан виски подать. А чотакова? Один раз живем, братва! Все путем!”

Тень пробежала по лицу Падшего Ангела: “Вряд ли этот мир изменится кардинально в ближайшее время, так что сидеть мне на этом камне до морковкина заговения. Хотя кто их разберет, этих человечков. Есть ведь и особо упорные. От них чего угодно можно ждать. Они все давно поняли и перестали со мной бороться.”

Бафомет хорошо помнил, как сдался сам. Бесконечная борьба с миропорядком вымотала его и стало казаться, что он воюет сам с собой. Ибо с чем борешься, то неотступно следует за тобой. Сдаешься ты, сдается и оно. Но пока, как пес в зеркальном зале, лаешь на собственное отражение, есть риск пасть бездыханным трупом в этой борьбе. Он заметил, что куда бы ни шел, тень неотступно следовала за ним. Ни в светлое, ни в темное время тень не исчезала - пряталась под ногами, забиралась в щели и карманы, под камни и валуны, скрывалась под воротничком, на внутренней поверхности век. Скользкая и хитрая, мудрая и проворная, как змея, тень всегда ускользала от него.

Вроде ухватил за хвост, держишь крепко, а она глядь и ускакала. Исчезла, оставив в руках пустую шкурку. Сколько шкурок было сброшено и не сосчитать. Из них можно было бы сшить ни одну брендовую сумочку и толкнуть на рынке. Но сейчас не до бизнеса. Он чувствовал, как сильно устал. Слишком долго гонялся за своей тенью, как щенок за хвостом. Боролся со всей страстью, жаждал испепелить ее безудержным огнем, заливал кипящей смолой, засыпал пеплом. Но каждый раз она восставала с новой силой, подобно птице Феникс. И борьба продолжалась.

Так было задумано изначально - белое к черному, черное к белому. Лишь тонкий шов на границе держал их вместе, очень крепко держал. Про них говорили “не разлей вода” Именно она, вода, больше всего и напрягала. Стоило чуть пересечь границу, она тут же вскипала, выбрасывая мощные гейзеры ядовитого пара. А когда разливалась, не видя берегов, его огонь начинал шипеть и плеваться. Много сил уходило, чтобы успокоиться. И больше всего в жизни хотелось оторваться, освободиться, уйти в свободное плавание.

Порой он мирился со своей странной и непохожей на него тенью, и тогда они могли общаться, и даже делиться друг с другом мечтами. Он рассказывал, как хочет уйти в свободный полет, вспыхнуть фейерверком, взмахнуть искрами-крыльями: “Эх, где наша не пропадала, раззудись спина, размахнись плечо!” Ей тоже была свойственна широта взглядов, что было одним из немногих качеств, примиряющим обоих.

Она рассказывала, как хотела стать вольным потоком, течь где вздумается, взлетать волнами к небесам, вскидываться радужными фонтанами, проливаться дождями и разливаться реками по всей Земле. Ее фраза “После нас хоть потоп” резонировала с его “Гори все огнем!” - им обоим было абсолютно все равно, лишь бы получить долгожданную свободу.

Однажды Он спросил: “Зачем ходишь за мной?” Тень задумалась и ответила: “Если уйду, ты превратишь землю в безжизненную пустыню. Исчезнет твой лес и твой камень превратится в пыль.” Тогда-то они и помирились. Согласились с изначальным законом, что идти собственным путем – дорога в никуда. "Пусть все останется как есть - будем нарушать границы, сталкиваться и вызывать реакцию друг у друга, но теперь без злости и борьбы, без желания оторваться и освободиться. Станем жить с благодарностью, что мы друг у друга есть. Сопротивляться и бороться бесполезно." Именно тогда Он осознал, что Существование неразделимо. 

“Жизнь смешная штука, как ни крути. Колесо вертится, отматывает эпоху за эпохой, поколение за поколением, цивилизацию за цивилизацией, а человек все еще надеется, что внешнее важнее. Соблазняется, искушается, манипулирует, достигает, выгорает, падает, поднимается и снова идет биться с жизнью. Но внутренний пожар не погасить снаружи. Кубиками пресса не выложить дорогу к Духу. И не стать андрогином в женско-мужском теле - целостность мира складывается внутри. Из совсем других кубиков” - Бафомет поднялся с камня, снял устрашающую козлиную маску, потянулся, расправил крылья. Слава Богу, отпуск. Дежурство окончилось. Прощай, Вальпургиева ночь. Настало время отойти в Тень. Слиться с нею. Стать одним целым.