Не завидная судьба Паши Горинова. Дополнение

Не завидная судьба Паши Горинова. Дополнение

Каждый раз, когда приближается или уже проходит очередное 9 мая, заглядываю на «Память народа» и обнаруживаю дополнения уже к опубликованному. Вот и по поводу судьбы Павла Горинова кое-что прояснилось – дата его трагического ухода из жизни: 02 октября 1948 года.

А как-то по весне сподобился прояснить судьбу еще одного фигуранта: техника-лейтенанта Святченко Николая Феодосьевича, 1919 г.р., назначенного, иначе и не скажешь, виновным авиакатастрофы Ил-4 за № 5063915, который облетывал Павел Горинов 22.12.44 г. с аэродрома Желудок после ремонта. К тому же не давало покоя нечто, что для меня уже было как будто бы известно и казалось мне заякоренным на Мукатае Жандаеве, но как-то ускользнувшее в глубины подсознания. К счастью, когда недавно просматривал архивную папку историка Сергиенко А.М. «Жандаев, Помелов», изыскивая материал о «Севере-3», то запавшее в подсознание, наконец-то, проявилось: оказывается, еще в апреле 2013 года в посте № 49 «Письма из прошлого... Воздушный стрелок-радист Жандаев и другие…» из моего ЖЖ «Дух и плоть АДД» я выложил фрагмент письма Жандаева, из которого следует – чей это Ил-4 был угроблен из-за не вынутой струбцины в рулях высоты при взлете. Привожу этот фрагмент:

«Довольно трудно было то, что все время сдавали экзамены по теории воздушной стрельбы, связи, матчасти самолета и т.д.
      
Был и такой случай.  5-го июня вылетели на Выборг. Перед вылетом я чувствовал себя неважно, но промолчал., чтобы не подводить экипаж. На высоте более 5000 м я почувствовал, что серьезно заболел: голова трещала, зуб на зуб не попадал и, как на грех, пришлось вести воздушный бой. Когда отошли от цели, я сказал Саше (Помелову), что замерз и заболел, тогда он снизил до 2000 м.  Когда прилетели, меня сняли с самолета и сразу в лазарет. Оказался, был приступ малярии. Через 5 дней снова летал.
      
Как-то я вывозил молодого радиста в бой (забыл фамилию). Над целью наблюдал такую картину. Он лежит у нижнего люка, смотрит и вдруг начинает поднимать голову медленно, потом резко отбрасывает ее назад и снова ложится, смотрит и повторяет это несколько раз. Думаю, что он делает? Потом понял. Трассирующий снаряд от зенитного орудия ночью кажется летит на тебя виде огненного кинжала, тянется на тебя, и мимо. Радист оказывается отстранялся от этого снаряда. Иногда он докладывал возбужденным голосом: - Справа три истребителя. А это были разрывы трех снарядов зенитных орудий. Когда самолет летит, они кажутся так же летят.

Радист Романова (ГСС) Костя Косых рассказывал, что однажды они упали с высоты 3000 м над Баренцевым морем в облаках. Командир приказал прыгать, на что радист сказал, что не будет прыгать, море там не замерзает. Они вывалились из облаков, и на высоте 1000 м Романов вывел самолет, прилетел на свой аэродром.
      
Однажды, в порядке поощрения, нашему экипажу дали отпуск домой. Приказ был. Однако ночью погиб один радист /по воспоминаниям из «Записок воздушного стрелка-радиста» из-за болезни Паши Кармашова. Авт.-сост./ и на утро отменили приказ. Я остался, а ребята поехали домой. Самый тяжелый за всю войну для меня был этот день.

На нашем самолете была нарисована звездочка /Механик по вооружению Лютиков за сбитый Жандаевым немецкий самолет вывел на фюзеляже его «Ила» красную звезду. Авт.-сост./. На единственном в полку самолете такая звезда красовалась, но его разбил экипаж Гурина на облете. Этот самолет вернулся с задания с более 100 пробоинами и его ремонтировали. Надо было после этого его опробовать…»
      
Возможно, Жандаев в этом письме по памяти указал неточную фамилию – Гурин, а может быть и намерено, чтобы не задеть имя Горинова. Мне не известен летчик с такой фамилией из 108-го ап ДД. В дальнейшем этот эпизод в «Записках…» не приводится. И фамилия Гурин не упоминается. Но я знаю из воспоминаний отца, что было по случаю аварийного падения Ил-4, которым тогда управлял летчик Павел Горинов, что близко и по времени, и по сути факта, указанного Жандаевым. 

Выходит, что Ил-4 за № 5063915, о котором идет речь, это самолет Александра Помелова, а обслуживал его техник-лейтенант Святченко Николай Феодосьевич, упомянутого моим отцом в главе из книги «Личная война механика Ил-4»: «Под бомбовым ударом» и в архивном документе историка Дмитрия Киенко об авиакатастрофе, учиненной летчиком Гориновым /см. главу «Не завидная судьба Паши Горинова» из раздела «Галерея судеб». Авт.-сост./.

Но еще раз приведу следующий эпизод, описанный у Артема Драбкина в книге «Я дрался на бомбардировщике» из воспоминаний Пшенко В.А.:
«Была в полку странная потеря. Дело было в Чернигове в мае 1944 года. Самолеты вытащили на сухое место машиной. В сумерках начали взлетать на боевое задание. Я уже в воздухе был. Вдруг в наушниках слышу, как кричат летчику Карпенко, который взлетал после меня: «Поднимай хвост! Поднимай хвост!» Он никак не может поднять, чтобы оторвался от земли. Потом резкий набор высоты, самолет становится вертикально, клевок, перевернулся и упал. Стрелок успел в верхней точке открыть люк и вывалиться. Остался жив, а остальные погибли. Те, кто на земле, помчались на машинах к месту падения самолета. Когда он ударился о землю, хвост отломился. На руле глубины стоит струбцинка, которая законтривает рули. Поэтому летчик не мог штурвал отдать. Обвинили техника, якобы он по халатности не снял струбцинку. Но на стоянке нашли все струбцинки этого самолета. Кроме того, летчик не сядет на сиденье без того, чтобы штурвал не отдать — не залезешь ты туда, когда штурвал ровно стоит! Видимо, эту струбцинку поставили на старте... Кто поставил? До сих пор мы не знаем. В штрафной батальон техник пошел.»
      
Странные вещи получаются. Но виноватыми назначили летчика Горинова и техника Святченко.

Ну а теперь два архивных документа, проливающих «свет» на незавидную судьбу техника-лейтенанта Святченко Николая Феодосьевича:

«Министерство Обороны Союза ССР, гор. Москва

От гражданки Святченко Анны Кононовны, с. Ротмистровка, Смелянского района УССР, 10 марта 1957 года.

Я, гр-ка Святченко Анна Кононавна, обращаюсь к Вам с просьбой сообщить мне о судьбе моего сына – Святченко Николая Феодосьевича рождения 1919 года, служившего в рядах Советской Армии с сентября 1937 г. по апрель 1945 год.

Перед началом Великой Отечественной войны был офицером, служил в войсках ВВС в городе Кировабаде Азербайджанской ССР.

В военный период с 1941 года по апрель 1945 год я регулярно получала от него письма с фронта. Последнее письмо я получила в начале апреля 1945 г., в котором он мне писал, что находится на 2-ом Белорусском фронте и иду на выполнение ответственного задания, если писем больше не будет, то считайте меня погибшем.

С тех пор писем больше не было. Извещения из воинской части о том, что он погиб или пропал без вести не было.

Я неоднократно обращалась в Министерство Обороны Союза ССР с просьбой сообщить мне о судьбе моего сына, но по неизвестной мне6 причине ответа я не получала.

Из-за давности времени у меня не сохранились письма, а также номер полевой почты последних дней его службы.

Мне, матери без вести погибшего сына, 69 лет и кроме этого я являюсь инвалидом, но пенсии положенной по закону от 1956 года не получаю в виду отсутствия подтверждающих документов.

Прошу Вас проверить мою просьбу и сообщить мне о судьбе моего сына. Прошу в просьбе моей не отказать.

К сему Святченко».
***

«Смелянский объединенный городской военкомат Черкасской области. 2 апреля 1957 г № 1013

Начальнику отдела по персональному учету потерь сержантов и солдат СА, гор. Москва.

В Министерство Обороны Союза ССР обратилась с жалобой гражданка Святченко Анна Кононовна по розыску своего сына Святченко Николая Феодосьевича 1919 г. рождения, уроженец с. Ротмистровки, Смелянского района /бывшего Ротмистровского р-на/ Черкасской области /бывшей Киевской области/, призванного в Советскую Армию в сентябре м-це 1937 года Ротмистровским РВК.

По сообщению Управления кадров Военно-воздушных Сил от 27.3.1957 г. № УК 5/4348 известно, что «техник-лейтенант Святченко Николай Феодосьевич, 1919 г. рождения, уроженец Киевской области, Ротмистровского района, м. Ротмистровка, Военным Трибуналом 18 ВА 21 января 1945 года осужден к 7 годам, с лишением воинского звания «техник-лейтенант», с направлением в действующую Армию рядовым. Его судьба после осуждения Управлению кадров ВВС не известна».

Мать разыскиваемого Святченко Анна Кононовна, проживающая в с. Ротмистровка, Смолянского района, Черкасской обл. получила последнее письмо от сына в начале апреля 1945 г. со 2-го Белорусского фронта, в котором он писал, что направляется на выполнение ответственного задания, если писем больше не будет, то считать меня погибшим.

При наличии у Вас данных о судьбе рядового Святченко Николая Феодосьевича, прошу Вас выслать извещение в наш адрес.

Приложение: Заявление гражданки Святченко А.К. на одном листе от вх. 872, только адресату.

Смелянский Горвоенкомат, подполковник /Еремин/
Начальник с/части /Гаркавый/» [ЦАМО, Ф.: 58, Оп.: 977530, Д.: 48]

Видимо сын старался оберечь свою мать, молчал о напастях, свалившихся на него, но чувствовал, что наступает его «момент истины» для искупления вины, а причина ее в струбцине, в чурке никчемной, сломавшей ни одну тогда судьбу…