В поисках правды

    Писатель Дмитрий Быков побуждает меня мыслить, заставляя соглашаться или не соглашаться с ним. Вот и его статья "Дикий Дон" из сборника "На пустом месте" побудила ещё раз обратиться к когда-то прочитанному роману Шолохова "Тихий Дон".
   "Страшная книга. И очень хорошая", - так характеризует этот роман Дмитрий Быков. И как бы недоумевает: "Перебегают герои то в белые, то в красные, то в зелёные. И на протяжении пяти лет, с 1917 по 1922 год, соседи, братья, отцы и дети убивают друг друга почём зря, без видимой причины". "В шолоховском романе между красными и белыми нет решительно никакой разницы. И те, и другие - звери, а раньше были соседями. Почему попёрли друг на друга? Никакого ответа".
   Без видимой причины? Причина автору, мне думается, видима, но внимание читателя, меня в частности, он этим зацепил.
   "Времена не выбирают. В них живут и умирают". Потому и убивают друг друга донские казаки, что живут во времена войны. Отправное и центральное временнОе событие в книге - Первая Мировая война и её последствия: революция и гражданская война в России.
   Центральным событием в "Войне и мире" Льва Толстого тоже была война. Но, по замечанию Быкова, "если пафосом "Войны и мира" было именно пробуждение человеческого в человеке..., то главной мыслью "Тихого Дона" оказывается отсутствие этого самого человеческого". И картины расчеловечения в людях, участниках войн, в романе на каждом шагу. Картины натуралистические, физиологические, страшные.
   Втянут в эти кровавые события и центральный герой романа - казак Григорий Мелехов, человек сугубо мирный, привязанный к земле, к крестьянскому хозяйству, к природе. И не расчеловечился он окончательно на этой проклятой войне, в отличие от того же Митьки Коршунова, потому что пришёл на неё с запасом прочности. Любовь к земле, к родным, к женщине - вот этот  запас.
  Первые же свои боевые действия Григорий воспринимает как отвратительное убийство. Первая его жертва - солдат-австриец. "На него мёртво глядели налитые ужасом глаза... Григорий махнул шашкой. Удар... Развалил череп надвое". Он тяжело переживал своё первое убийство на войне. Но действительность такова, что наступает привыкание к убийствам. Да и наставники находятся: "У тебя сердце жидкое... Человека руби смело, - учил Чубатый, - мягкий он, человек, как тесто. Ты - казак, твоё дело рубить, не спрашивая. Животного без потребы нельзя губить..., а человека уничтожай. Поганый он, человек. Нечисть, смердит на земле. Живёт вроде гриба-поганки".
  Не мирясь в душе с бессмыслицей войны, Григорий, однако, честно берёг свою казачью славу. Воевал. Получил и первую боевую награду, "Георгия 4-й степени", и первые ранения.
  А впереди революция, развал фронта, великие противостояния. Как жить дальше? С кем идти? За какую правду держаться? Трудные вопросы ставит жизнь молодому человеку, до войны жившему лишь на хуторе. "Ничего я не понимаю. Мне трудно в этом разобраться... Блукаю я, как метель в степи". Здесь и рабочая правда хохла Гаранжи, и правда  казака-автономиста Ефима Изварина, связавшегося с казачьими кругами самостийного толка и поведшего умелую агитацию за полную автономию от России Области Войска Донского.
  Но бранная жизнь продолжалась. Ломала Григория усталость от войны, руки хотели крестьянской работы. Хотелось отвернуться от этого бурлившего ненавистью, враждебного мира. Потянуло к большевикам, агитировавшим за народную власть, за прекращение войны. К ним в поисках правды поначалу и пришёл Григорий, став красным командиром дивизиона. Однако он и у красных увидел ту же жестокость. А как иначе? Жестокость - и порождение войны тоже; красные также вчерашние фронтовики. Да и не сложились у Григория отношения с командным составом, особенно с председателем ревкома Фёдором Подтёлковым. Подтёлков "ещё до избрания его председателем ревкома заметно переменился в отношении к Григорию и к остальным знакомым казакам; в голосе его уже тянули сквозняком нотки превосходства и некоторого высокомерия. Хмелем била власть в голову простого казака".
  Интересно перечитывать те страницы романа, где Григорий ищет универсальную правду, к которой можно было бы прислониться простому человеку, потому что тема правдоискательства - одна из ведущих тем в русской классической литературе.
   Актуальна эта тема и сегодня. Даже некоторые политологи, говоря о поисках общенациональной идеи в нынешней России, называют этой идеей справедливость как запрос народа в России.
   Обратимся к другим авторитетам. Патриарх Кирилл в январском 2022 года интервью  журналисту А. Кондрашову сказал, что "не может быть большого мира без справедливости". Эти слова подтвердились и самым свежим фактом - событиями в Казахстане, а также более давними событиями в других бывших республиках СССР, да и в других странах. Да, везде были поджигатели, проплаченные вдохновители погромов, но ведь начиналось-то везде с протестов против социальной несправедливости. А результат - ослабление государственности.
   Так неужели некоторые представители нашей российской государственной и бизнес-элиты, одержимые безрассудной страстью к обогащению, не задумываются, что то же и, главное, по той же первопричине может произойти и в России? А результатом ослабления государства будет и упадок их бизнеса?
  Справедливость, праведность, правда...   
  Но вернёмся к страницам романа.
  "А власть твоя, - обращается Григорий к большевику Ивану Алексеевичу, присланному уполномоченным в Вёшки,- чего она даёт нам, казакам?"
 - Свободу, права..
 - Так в 17-м году говорили. А теперь надо новое придумывать! Земли даёт? Воли? Сравняет? Земли у нас - хоть заглонись ею. Воли больше не надо, а то на улицах будут друг дружку резать... Казакам эта власть, окромя разору, ничего не даёт! Мужичья власть, им она и нужна. Но нам и генералы не нужны. Что коммунисты, что генералы - одно ярмо.
 - Богатым казакам эта власть не нужна, а другим? Дурья голова! Богатых-то в хуторе трое, а энти бедные. А рабочих куда денешь?.. Делиться с нуждой надо. Равнять - так равнять. А ты на холостом ходу работаешь. Куда ветер, туда и ты...
 - Постой, ты не ругайся! Я по старой дружбе пришёл погутарить, сказать, что у меня в грудях накипело. Ты говоришь - равнять... Этим тёмный народ большевики и приманули. Посыпали хороших слов, и попёр человек, как рыба на приваду! А куда это равнение делось? Красную Армию возьми: вот шли через хутор. Взводный в хромовых сапогах, а Ванёк в обмоточках. Комиссара видал, весь в кожу залез... Да ить это год ихней власти прошёл, а укоренятся они - куда равенство денется?..
 - Твои слова - контра! - холодно сказал Иван Алексеевич, но глаз на Григория не поднял.
   А ведь Мелехов пришёл по душам поговорить, убедительный ответ услышать. Но... в "контру" (или в иностранного агента) человека записать проще. А может, и возразить было нечего? И попал Григорий в "расстрельный" список под пунктом "Настроенный против. Опасный".
  Итак, всё решилось. Будто и не было у Григория, ныне командующего одним из подразделений казачьей повстанческой армии, дней поисков правды, шатаний, переходов и тяжёлой внутренней борьбы. "О чём было думать? Зачем металась душа? Жизнь оказалась усмешливой, мудро-простой.  ... не было в ней такой правды, под крылом которой мог бы посогреться всякий, и, до края обозлённый, он думал: у каждого своя правда, своя борозда. За кусок хлеба, за делянку земли, за право на жизнь всегда боролись люди и будут бороться, пока светит им солнце".
   Продолжается ли гражданское противостояние в России сегодня? Увы, да. Оно, слава Богу, бескровное. Но у каждого своя правда. А согласитесь, хочется такой правды, под крылом которой мог бы согреться всякий.