Дратхаар это звучит гордо! Часть последняя...

  Часть последняя, печальная 

   Достаточно сложно, но интересно описывать различные ситуации из жизни собственной легавой собаки, а вот описать уход любимого живого создания, оставаясь спокойным, просто невозможно. Кажется, все это было достаточно давно, лет пятнадцать назад, воспоминание о том дне запрятано в самый далекий уголок души, и время должно было бы залечить эту боль, но стоит лишь хоть на мгновение вернуться в то время, как снова эта боль, словно свежий порез ладони острым ножом, обжигает сознание. И вновь кровь, кровь, которую нельзя остановить.
     Тот день 12 мая 2007 года не предвещал ничего неожиданного. Мы втроем, я, Гранд и его сын Кайзер, он же Кузя, которому в тот день исполнилось восемь месяцев,  прибыли в легендарный Каданок на очередные состязания легавых собак. После четырехчасового пути из Москвы обязательно надо было выгулять собак, и мы отправились на поле, которое находится через дорогу от знаменитых «Телегинских» карт. Засидевшиеся собаки быстро избавились от ненужного груза весело помчались по молодой весенней траве. Многоопытный Гранд, быстренько  размявшись, словно и не было напряженного зимнего сезона с многочисленными загонными охотами, уверенно пошел плотным челноком от канавы до канавы. А молодой глупый Кузя носился вокруг отца, коротким взлаиванием приглашая поиграть. Гранд, огрызаясь, продолжал аккуратно челночить. Так они вдвоем, постепенно удаляясь от меня, продвигались в сторону шоссе. Обычно, первые полчаса я не загружаю собак излишними командами, даю хорошенько продышаться, и лишь потом после непродолжительного отдыха приступаю к тренировкам. Вот и в тот раз, я спокойно отнесся к тому, что псы все больше удаляются, ведь достаточно было одного свистка, чтобы вернуть барбосов в исходную точку.
    Наблюдая за работой опытного Гранда, я уже весь был в завтрашнем состязании. Мягкая, нежаркая погода, слабый, но уверенный ветерок, отросшая чуть выше щиколотки молодая ярко зеленая трава, положительные результаты таксации-проверки полей на наличие птицы, отличная физическая форма кобеля, достаточное количество тренировок, стряхнувших с него зимнюю привычку работать в поисках зверя слишком широко, позволяли надеяться на высокий результат. Надо было только сделать поправку на восьмилетний возраст, постараться попасть в число первых выступающих, в случае чего поменяться номерами с кем-нибудь в команде, а уж любимый пес, как и всегда, не подведет.
    Тем временем мои собаки удалились от меня метров на пятьсот и, вдруг резко приняли влево в сторону деревни. Через некоторое время оттуда донесся лай местных собак. Правильно, сказал я про себя, вломите этим бородатым за внедрение на чужую территорию. Скоро из окружавших деревню кустов показались две темные собачьи фигуры, но вместо того, чтобы взять курс ко мне, они рванули дальше вдоль канавы, идущей параллельно асфальтовому  шоссе. Старый и малый на полном галопе, не обращая ни малейшего внимания на мои призывные вопли и звуки свистка, стремительно удалялись.
   Немного подождав, я сел в машину и поехал в сторону пропавших из виду собак. Скоро впереди замаячила фигура молодого кобеля. Он накануне здорово поранил лапу и видимо не смог долго бежать. Озвучив нашу встречу бессмертными русскими выражениями, я посадил Кайзера в машину, и тотчас позвонил на базу в Каданок, сообщив о таком печальном происшествии.  Попросил любое известие о моем кобеле срочно передать мне, а сам начал колесить по окрестностям в поиске Гранда.
Часа через три пришло радостное сообщение:  Гранд вышел на егерский пункт в десяти километрах от базы. Наверное, и «Мерседес» отстал бы от моей «Нивы», летевшей по шоссе в сторону места обитания егерей. Несколько томительных минут, и я на месте. На девяносто процентов я был уверен, что все закончится благополучно, хотя оставшиеся десять процентов противно точили мой мозг. И надо же, точили, точили и проточили. Эти, с позволения сказать, егеря, вместо того, чтобы посадить доверчиво подошедшего кобеля на прочную привязь, посадили его в старый брошенный кузов «Волги» и просто прислонили дверку. Гранд легко выбил эту хилую преграду, и больше уже в руки не дался, а потом и вовсе исчез.
   Высказав егерям все, что я о них думаю, и, сделав несколько кругов по окрестным полям, вернулся в окрестности Каданка. Проездив по лугам до вечера, я остался ночевать в лугах.
   Конечно, любые мысли о завтрашних состязаниях выветрились окончательно. Прекрасный  вечер с запахами расцветающей природы, словно зеленоватыми облачками покрытые распускающимися листочками вершины деревьев, островки веселой ярко желтой мать-и-мачехи, белоснежные бусинки ландышей в затененных местах, ничто не могло привлечь моего внимания. Одна мысль, словно барабанная очередь весеннего дятла, стучала в голове: пропал пес, пропал мой Гранд. Но еще теплилась надежда, что все образуется, что где-то за очередным поворотом на обочину дороги выскочит мое любимое бородатое чудище, весело крутя обрубком хвоста.
   Ночевать я остался на поле. Практически не спал, звал, кричал, стрелял из газового пистолета. В один из моментов мне показалось, что слышу вой собаки где-то вдалеке за двум каналами, но может мне просто очень хотелось что-то услышать, или это выла другая собака, не Гранд. Так или иначе, но утро я встретил только с молодым кобелем Кайзером. Оставив на месте ночевки Грандов коврик, всю субботу и воскресение практически до темна я колесил по округе в поисках моего пса. Все было бесполезно.
   Все лето, наплевав на то, что я был председателем оргкомитета многих состязаний, продолжались поиски Гранда. Я объехал всю округу, познакомился со всеми местными охотниками, вкупе с браконьерами, расклеил объявления на всех заправках, на рынках, у зданий местных администраций. Все было напрасно. Неожиданно раздался звонок директора Белоомутского охотхозяйства Божьева Валерия Алексеевича с радостной для меня вестью, мол, нашелся твой пес. Езжай в Радовицкий Мох, так называется поселок на самой границе Мещеры, там егерь знает, где Гранд. Ура! Сообщение не от какой-нибудь бабульки, а от человека, связанного с охотой, с собаками!
   Боже, как летела моя «Нива» утром в направлении этого поселка. Уже в шесть часов утра, а позади было почти двести километров пути, я барабанил в ворота егерского дома. Что, где, когда посыпались из меня вопросы на заспанного егеря, вышедшего из калитки. Вот за соседним домом собачья свадьба, поведал он мне, там твой барбос. Обогнав егеря, я почти бегом завернул за угол соседней избы. Навстречу выкатилась стая собак, состоящая сплошь из кобелей и одной захудалой сучки. Гранда в этом собачьем хороводе не было. Повернувшись к егерю, я недоуменно посмотрел на него. Да вот же он, и великий кинолог указал на здоровенного «дворянина». Единственно, чем он напоминал дратхаара, был обрубок хвоста, морковкой, воинственно торчащий из мощного зада.
   Ну, что мне было делать с этим егерем? Дать ему в рог, да ведь не поймет, за что. Я молча открыл дверь своей машины, и оттуда стрелой вылетел годовалый Кайзер. Хотя бы сейчас посмотри, как дратхаары выглядят.
   Была уже вторая половина осени, и как-то поиски Гранда сами собой сошли на нет, хотя каждый раз, бывая в Белоомутском хозяйстве, я продолжал расспрашивать людей о судьбе моей собаки. И как-то водитель рейсового автобуса поведал, что однажды ранним утром видел перебегающую дорогу волчицу в сопровождении дратхаара. Может он был таким же собаководом, как тот егерь, но он уверенно произнес название породы. Но и основание для увиденного могли быть. Зимой охотники убили волка, и, говорят, что в случае, если самца поблизости нет, волчица вяжется с подходящим мощным кобелем.
   Может Гранду была судьбой уготована такая судьба, не знаю, но с той поры его никто и никогда не видел. Пусть это красивая легенда, но может, кто и повстречает бородатого волка.

Послесловие.
Массу наград, заработал Гранд за свою недлинную жизнь, но самую высокую он получил из уст эксперта Всероссийской категории Ильина Геннадия Ивановича. Заканчивая поиски пропавшего Гранда, я заехал в Каданок Геннадию Ивановичу. Он видимо был уже болен и напоминал мокрого после дождя нахохлившегося скворца. Конечно, два собачника вели разговор о собаках. Оценивая пропавшего Гранда, Геннадий Иванович выразился так: «Гранд, это кобель один из тысячи и достался одному из ста охотников!»  Эти слова я считаю высшей оценкой моей собаки.