Люди и кошки. Мурзик Первый, покоритель острова Му

Самой фартовой в нашем семействе оказалась Кузя. Три раза она гарантированно должна была умереть. Но выжила. Я подозреваю, что весь фарт, который судьба отпустила нашей семье, почему-то достался Кузе.

Но до Кузиных приключений речь еще дойдет. А сейчас — нырнем в историю кошачьих нашей фамилии исключительно из любопытства и любознательности для.

Думаю, никого не удивлю, сообщив о привязанности нашего семейства к представителям кошачьих и собачьих. Кстати, в корысти нас упрекнуть нельзя, потому как никогда в наши умные головы даже не закрадывалась мысль о заработке на разведении собак или кошек. Поэтому все четвероногие, которые когда-либо жили в семье, принадлежали исключительно к дворянам, а точнее — к помойкиным детям. Мы впускали их в семью исключительно из чистой, незамутненной деньгами любви к животным. И сколько я себя помню, всегда у нас жили беспородные кошки или собаки. Или те и другие вместе. Самые что ни на есть чистокровные бастарды. Исключением стал только Грей. Но о нем речь впереди.

В родительском доме долгие годы обреталась династия Мурзиков. Конечно, никаких родственных отношений между ними не было, но всех котов, которых судьба заносила в нашу семью, мама традиционно называла Мурзиками. Мурзик Первый, Мурзик Второй, Мурзик Третий.

Было в этом что-то династическое, королевское. Хотя напомню - все Мурзики на самом деле были обыкновенными помоечными котами, принятыми в семью по доброте души.

Мурзик Первый отличался исключительным непослушанием, на том и погорел. Жили мы, а правильнее сказать, служили в то время на острове Сааремаа в военном городке под романтическим названием «Голубой Дунай».

Откуда к нам приблудился Мурзик, я теперь уже и не скажу. Но жил он у нас припеваючи и в ус не дул. Природная лень, избыточная наглость, а также повышенная пушистость способствовали его сладкой вольготной жизни. Пользуясь своей неотразимой внешностью и вопиющей наглостью, он обложил данью всех соседей, некоторые даже завели для него персональные мисочки.

Глядя на его широкую, как диван спину и вороватую лукавую морду, соседи представляли, как Мурзик Первый героически уничтожает мышей в их кладовых и сараях. Этакий странствующий рыцарь, непобедимый котовоин.

В счет будущих побед на мышином фронте доверчивые соседи щедро угощали Мурзика, мол, смотри, как у нас тут классно. Пойди поймай мышку! Мурзик облизывал миску до блеска и, помахивая хвостом, удалялся, мол, уже пошел. И... шел к следующей миске. Совершив обход своих владений, он еле приползал домой, заглянцовывал соседское угощение домашней сметанкой и заваливался спать.

Когда отца перевели на большую землю в поселочек Клоога, мы погрузили весь скарб в грузовик и радостно помчались по девственным островным дорогам навстречу новой жизни и приключениям, которые, как мы верили, ожидали нас на большой земле.

Но приключения начались гораздо раньше, чем мы рассчитывали. Всего-то и надо было добраться до пролива Вяйке (маленький), по дамбе переехать на остров Муху, а оттуда через пролив Суур (большой) на пароме переплыть на большую землю материковой Эстонии. И вот она — новая жизнь!

Но Мурзик Первый думал иначе.

Он заволновался уже в тот момент, когда диван — его диван (!), где он изволил почивать — стали загружать в грузовик. Кот бродил по опустевшей комнате, нюхал углы, не понимая, где он теперь будет переваривать куриные пупочки и прочую соседскую снедь. Но настоящий ужас охватил его, когда он увидел, как бодрые солдатики выносят его кухонный стол с запасами еды. Так же решительно исчезла и его любимая мисочка. И Мурзик Первый понял — счастливой сытой жизни пришел конец. Хозяева — предатели. Сметаны больше не будет. Пора делать ноги к радушным соседям. И он бы сделал, но был пойман бдительной мамой и засунут в плотный, специально сшитый для путешествия мешок, на который потратили старую кожаную куртку отца, несколько слоев брезента и что-то еще. За давностью лет уже не помню. Мама рассудила совершенно правильно. Столько сметаны и курятины скормлено этому пушистому лентяю и все зря? На новом месте опять придется заводить кота, еще неизвестно, каким он окажется. А этого пройдоху мы уже знаем и даже любим. Да и мешок получился знатный, не пропадать же добру!

Мурзик Первый не привык путешествовать ни без мешка, ни тем более в мешке. Он привык вволю спать на своем диване, объедать соседей, лакомиться курятиной и сметаной, гонять на ближнем поле ржи вертких ужей да метить поляну перед домом увесистыми кучками — секретными посланиями окружающему миру.

В сообществе людей, как это может показаться нетренированному глазу, королевские особы рассылают секретные меморандумы своим соседям, дабы цивилизованно изложить факты по интересующему обе стороны вопросу, сделать анализ тех или иных положений, обосновать позиции государства. Но тайная цель всех этих глубокоумных бумаг и словесного тумана одна — пометить свою территорию. Пахучие меморандумы Мурзика Первого без всяких экивоков сигнализировали соседским котам, кто на этой поляне хозяин. А размеры самих меморандумов наводили соседских котов на мысль, что с Мурзиком лучше не связываться.

Итак, из всех путешествий Мурзик Первый признавал только перемещение с дивана на кухню, где стояла его мисочка с курятиной, и обратно на диван да еще ежедневный обход соседских мисочек. Это было правильное путешествие, приносившее ощущение приятной сытости. Но грубая действительность вмешалась в счастливую жизнь кота. Его засунули в мешок — только голова торчала наружу — мешок мама положила себе на колени. Мы с мамой разместились в кабине. А папа — в кузове грузовика бдительно охранял наш нехитрый скарб.

Прощай, Голубой Дунай!

Первую в своей жизни поездку на грузовике Мурзик Первый пережил стоически, и на остров Муху прибыл в полной боевой готовности. Уже на подъезде к острову Муху он вдруг перестал извиваться и страдальчески мяукать, перестал скрести лапами мешок. Глаза закрыты, морда расслаблена, словно объелся сметаны. Нам бы насторожиться, но мы обрадовались. Котяра смирился со своей участью.

Совершенно успокоенные мы прибыли на паромную переправу, выбрались из кабины. До отправления парома оставался час, и мы решили дать Мурзику возможность отправить меморандум и кошакам острова Муху.

Развязали мешок, положили нашего хитреца на травку. И тут Мурзик Первый, который до этого лежал бревно бревном, подпрыгнул без разбега метра на два и дал такого стрекача! Какие там меморандумы!Только мы и видели этого паршивца. Был кот — и нет кота. И ведь как притворился! Артист! Целый час мы с мамой бродили по острову зазывая Мурзика на разные голоса, заманивали куриной ножкой и колбасой, но тщетно. Наш прожорливый Мурзилка исчез. Странно другое: от нас шарахались и уносились опрометью местные коты, куриная ножка и колбаса их почему-то не привлекали. Неужели Мурзик успел им маякнуть: спасайся, братва! Не ведитесь на курятину, иначе угодите в мешок!

Уж не знаю, как встретили Мурзика местные мохнатые авторитеты, не говоря уж о местных людях. Хочется верить — душевно. Уж такой хитрец, я надеюсь, нашел способ выжить. И думается, наш островитянин не только выжил, но и положил начало династии Мурзиков на острове Муху. А почтительно внимавшим его хвастливым речам аборигенам Мурзик Первый заливал, что-нибудь совершенно фантастическое. Например, что его специально прислали на Муху забороть всех собак и установить на острове кошачий порядок. Все видели, на каком четырехколесном звере он сюда прибыл? Это его личный зверь. И стоит ему только махнуть хвостом - и тысяча таких же зверей примчатся сюда, рыча и пыхая огнем и дымом.

А вот про мешок Мурзик Первый, я думаю, никогда не рассказывал мохнатым собратьям, дабы не уронить своего воистину королевского достоинства.

Продолжение следует...


Фото из открытых источников в свободном доступе.