Chapter 4

<ОСЫПЛЕМСЯ МЫ ВСЕ, КАК МАКОВОЕ СЕМЯ, ИЗ ВСЕХ СВОИХ ПУСТЫХ БЕСЧИСЛЕННЫХ СЕРДЕЦ>

    Любимого ребенка Ноэлией не назовут. Моей старшей сестре дали редкое и уникальное имя - Электра, и, я подозреваю, что ее родители любили несоизмеримо больше, нежели меня. Я же, воспитанная тетей Линн, материнской ласки ощутить не успела, и, наверное, дефицит внимания сделал меня чрезвычайно ранимой и неуверенной в себе. Разумеется, aunt была бесконечно добра по отношению ко мне, и за глаза я именовала сию добрую женщину не иначе как «second mother», однако это не мешало мне отчаянно завидовать Электре, котоая была на восемь лет старше меня и успела застать нашу маму в живых.
    My mother, урожденная Челси Свон, появилась на свет в столице Моравии и в возрасте двадцати лет стала моделью, поскольку обладала великолепными внешними данными: высоченная как Александрийский столп, статная блондинка с изумрудными глазами, высокой грудью, пышными бедрами и осиной талией. Ее не раз титуловали «красавицей Эвропы» и «самой желанной женщиной», за Челси намертво закрепилось прозвище «эвропейская Марни Морион», а у изящных ног госпожи Свон лежали без преувеличения все мужчины Старого Света. В двадцать три Челси вышла замуж за своего агента и в этом браке родилась счастливица Электра. Когда моей единоутробной сестрице минуло четыре года, мама развелась с Фредериком Хоганом, и он, забрав свою дочь, эмигрировал в Гомерику.
    Мамуля, так и не сумев прийти в форму после рождения Электры, карьеру модели завершила и устроилась работать диктором на телевидении. Ее вторым мужем стал не кто иной как Джордж Рот, бизнесмен, магнат, мллиардер, потомок основателя престижнейшего университета Эвропы. Он был на пятьдесят лет старше Челси, и, по ее словам, их брак носил фиктивный характер, - maman любила мистера Рота как человека, и он также проявлял к ней любовь исключительно платонического характера. Сей брак был еще более скоротечен: год спустя после бракосочетания Джордж скончался, оставив все свое состояние единственному сыну, которого еще в прошлом тысячелетии ему родила оперная певица Гера Кросби. Челси, впрочем, не особо расстроилась, узнав, что в свое завещание миллиардер ее вписать не успел, - на тот момент она располагала шикарной квартиркой в самом центре Рихтенвальда, да и в банковской ячейке у нее хранились стоящие немалых денег украшения, подаренные многочисленными поклонниками.
    Окончательно обосновавшись в Паннонии, матушка вышла замуж за моего отца, который являлся вполне успешным адвокатом. Решив сменить круг интересов, Челси принялась изучать актерское мастерство, однако великой артисткой стать так и не сумела. Ей доставались лишь второстепенные роли, когда как она хотела быть в центре внимания и надеялась сыграть главного персонажа, на плечах которого будет держаться сюжет кинокартины. Я родилась жарким вечером в самом начале августа, в год, когда Челси исполнилось тридцать два.
    Располневшая после моего рождения еще больше, мама впала в депрессию, и ей были выписаны препарвты, повышающие уровень серотонина. Помимо всего прочего, мамочка слыла неженкой и могла легко простыть даже в летнюю пору, так что очень часто антидепрессанты она смешивала с противовоспалительными и жаропонижающими пилюлями. Ослабленный после родов организм не выдержал перегрузки медикаментами, и Челси, как показало вскрытие, скончалась от запущенной стадии пневмонии спустя пять месяцев после моего появления на свет, так что лицезреть собственную мать я могу только на картинках в Интернете.
    Патрик Лейхот после похорон супруги планировал заботиться обо мне самостоятельно, но внезапно обнаружил, что его кровиночкой я не являюсь. Очевидно, моя ветренная родительница зачала меня от одного из своих любовников, с которыми регулярно наставляла ничего не подозревающему мужу рога. Конечно же, мистер Лейхот не пожелал иметь со мной ничего общего, и посему я, будучи годовалым младенцем, поселилась в моравском доме тетушки, а по достижении совершеннолетия вернулась в Паннинию и обосновалась в квартире матери, которая дсталась мне по наследству.
    С Электрой я никогда не виделась, однако стараньями тети Линн у нас с ней установились довольно теплые отношения, - мы регулярно переписывались в Хейсбуке и нас, в общем-то, можно было назвать хорошими подругами. Единоутробная сестрица являлась писательницей, и я стала поклонницей ее творчества, перечитывая некоторые произведения ее авторства по нескольку раз. Особенно мне нравилась дебютная история, в которой девушка, отчаянно ненавидящая свою однокурсницу за то, что та начала встречаться с ее бывшим парнем, подсыпала в чай Ирис афродизиак. Та, пытаясь избавиться от зуда во влагалище, пыталась удовлетворить себя ножкой стула и умерла в страшных муках от кровотечения. Мстительная Зизи сбежала в Иудалию, где три года спустя стала жертвой серийного убийцы. Электра объяснила мне, что таким способом она хотела показать, что рано или поздно справедливость восторжествует, и каждому будет воздано по заслугам.
    Еще один сборник рассказов, выпущенный Электрой в позапрошлом году, содержал в себе повесть, где друзья, задумавшие подшутить над парнем, накачали его виагрой. Дело происходило в поезде, следовавшем из Монтеаудио в Джаннаду. Купе с Генри делила Бригитта Макинтайр, молодая особа двадцати семи лет. Она являлась обладательницей непростого характера, так что неудивительно, что Бри была девственницей. Генри Хопкинс ей приглянулся, так что она, внезапно решив брать от жизни все, оседлала потерявшего способность трезво мыслить парня. Во-первых, девушке хотелось понять, что в сексе такого, что все люди так воспевают физическую близость. Во-вторых, Макинтайр мечтала распрощаться с девственностью, однако не могла заставить себя переспать с парнем из-за чувства стыда и неловкости. Мистер Хопкинс же был абсолютно невменяем, и сей факт раскрепостил Бри, придал ей уверенности в том, что молодой человек вряд ли вспомнит о случившемся. Собственно, все и оказалось именно так, как Бри и предполагала. Достигнув оргазма, Генри заснул мертвым сном и проспал до прибытия состава в Джаннаду, а Макинтайр, сойдя на перрон в Нью-Моргксе, была рада сообщить своей подруге о том, что больше не невинна.
    Adventure stories сестрицы, на мой взгляд, не были слащаво-ванильными, а отсутствие банальщины в сюжете стало ее визитной карточкой. И хотя меня смущала некоторая зацикленность Электры на совокуплении под воздействием возбуждающих препаратов, спрашивать сестрицу, почему ей так нравится касаться на подобных тем, я не стала. Мы с ней, конечно, близки, но, полагаю, если она сама мне ничего не рассказывает, то, значит, меня это волновать не должно.
    Как же началась сия безумная история, которая повела меня по пути саморазрушения? Дело в том, что у меня есть друг, с которым я познакомилась на сайте знакомств. Я зависала в «Финдере» вечерами в надежде наткнуться на порядочного человека, с которым мне захочется завести роман, однако, признаюсь, все мои попытки были обречены на провал. С Вилли Аддамсом я начала переписываться от скуки, не надеясь на то, что наше общение перерастет во что-то большее. Этот импозантный, я бы даже сказала чрезвычайно смазливый парниша сразил меня наповал своим обаянием и харизмой. Аддамсу была не чужда самоирония, - он так ярко живописал мне свою историю о том, как в юности, будучи до ужаса застенчивым, пошел в порноиндустрию только затем, чтобы получить опыт сексуального общения. Да-да, красавчик Вилли ранее был неуверенным в себе подростком, боявшимся заговорить с понравившейся девушкой, и именно благодаря съемкам в фильмах для взрослых он поборол свои страхи и стал более раскрепощенным.
    Наша ни к чему не обязывающая болтовня переросла в дружбу, и я всегда знала, что Аддамс со мной предельно откровенен. Что касается меня, то я ценила своего друга за то, что он был в моей жизни, однако вываливать на него все, что накопилось у меня в душе, не спешила, предпочитая быть молчаливым слушателем и со своими эмоциями справляться в одиночку.
    В ту, ставшую для меня роковой пятницу Вильям скинул мне в личные сообщения ссылку на сайт, где торговали рабами. Сам факт того, что в Паннонии, пусть и нелегально, существует подобный рыноак, поверг меня в дикий шок. Странно, что я, являющаяся редактором крупного новостного портала, была не в курсе того, что в нашем либеральном королевстве расцветает бизнес подобного рода. Разумеется, я не могла пройти мимо этой новости и опубликовала ряд статей, которые набрали миллионв просмотров, однако, несмотря на недовольство граждан, правоохранительные органы предпринимать какие-либо действия отказывались, заявив, что люди, мол, выставляют себя на продажу добровольно, подписав все соответствующие бумаги. То, что они могли сделать это под давлением, копами не учитывалось, потму как (цитирую практически дословно) у них «и без того забот полон рот».
    В тот уик-энд, пребывая в дурном настроении, я листала анкеты невольников, растравливая свои душевные раны и ненавидя сей жестокий, пргнивший насквозь мир, когда мне на глаза попался профиль уцененного по причине внешних дефектов парня. С фотографии на меня смотрел до безумия красивый юноша азиатской внешности с зачесанными назад смоляными волосами. Аристократический нос, длинная шея, светло-карие глаза. Безупречность его внешнего облика не портила даже сеточка мелких шрамов, покрывавших кожу над верхней губой. Он, если можно так выразиться, словно сошел с моих снов. Молодой человек, которого я придумала сама, внезапно оказался реальным, и мысли мои, переключившись, заработали в нужном направлении. Я стала прокручивать в голове все варианты по спасению прекрасного мужчины, и ничего умнее, чем выкупить его, я, как вы понимаете, не придумала.