Часть II. Глава 1. Образование товарища Ганько

В семье Ленивкеров подготовка к Новому году шла полным ходом. Вы меня спросите, что изменилось за те пару недель, что мы с ними не встречались? О, изменилось многое, но я начну с главного: Арик с Милочкой подали заявление в ЗАГС и на выезд одновременно. И если с ЗАГСом у них всё было чики-чики, то с заявлением на выезд всё было очень проблематично. Вызов от Милочкиного брата они благополучно получили, и бедный Саша Кацман тут же стал врагом обеих мам: мамы Сары и мамы Гали. Это горе их временно объединило, но если Сара горевала и пережёвывала будущий отъезд сына молча, то Галочка Кацман никак не хотела с этим мириться.
Во-вторых, сразу после нового года должна была состояться свадьба Леи и товарища Ганько, который начал отращивать пейсы и усы. Ему казалось, что пейсы и усы  сделают его настоящим Ленивкером. На это коллеги по работе ему сказали, что пейсы никак не соответствуют уставу, а что такое устав, товарищ Ганько знал прекрасно. В бедном Юре Ганько всё время происходила внутренняя борьба: то побеждал зов любви, то зов службы.

Когда Сара Абрамовна обратила внимание на отросшие усы будущего зятя, она подозвала его к себе и у них завязалась интересная беседа.
– Товарищ Ганько, простите, но что это у вас на лице? – спросила Сара будущего Ленивкера, показывая на его отрастающие пейсы и усы.
– Что вы имеете в виду, пани Сара? – уже научился чисто по-еврейски отвечать вопросом на вопрос Ганько. Не то, чтобы он побаивался будущую тёщу, нет, конечно же: бравый милиционЭр Ганько не боялся абсолютно никого: всё же у него в руках  была власть, данная ему государством, и пистолет, для поддержания этой власти.
– Я имею в виду ваши пейсы, Юрий, – Сара впервые назвала Ганько по имени.
– Ребята сказали, что настоящие евреи ходят с пейсами и бородой, – смело ответил Ганько Саре Абрамовне. – Бороду мне никак нельзя, а вот пейсы можно. Я на картинке видел, что их за уши прячут.
– У меня вопрос: а зачем тогда отращивать пейсы, если их надо прятать за уши, а товарищ Ганько? А?
– Ну, не знаю, пани Сара… Чтоб в суп не лезли, наверное, – неуверенно ответил Ганько.
– Какая интересная мысль! А насчёт бороды я вам сама отвечу: у нас говорят, что никакая борода не сделает козла раввином, молодой человек! Так что, можете смело брить свою бороду и свои пейсы. Мне для полного счастья моей дочери достаточно только фамилии.
– Пани Сара, я тут хотел спросить насчёт ещё одной вещи… Мне сказали ребята, что нужно сделать образование.
– Какое, молодой человек? Насколько я понимаю, кое-какое образование у вас уже есть.
– Нет, я не про то образование, что образование непосредственно. Я про другое.
– Вы хотите поступить в университет?
– Нет, пани Сара… Я хочу поступить в больницу.
– Вы вогнали меня в тупик, товарищ Ганько. Давайте сначала: вы хотите поступить в больницу, чтобы там сделать образование? Но в больнице не образовывают – там лечат! Вы чем-то больны? Скажите сразу, я должна быть готова ко всему: вы болели гемофелией? Или у вас был в детстве энурез?
– Не болел я никакими еврейскими болячками, Сара Абрамовна! В этом отношении я совсем здоров. Мне просто не у кого спросить, но ребята в отделении  сказали, что если я хочу жениться на еврейке, я должен сделать образование. Понимаете?
– Пока вы говорите слишком туманно! Мне кажется, вы должны сходить к раввину и спросить у него всё, что вас интересует. Он вам образование сделает лучше, чем я и уж куда лучше, чем в больнице.
– А что, этот ваш раввин умеет это делать?
– Ну, да… Он человек грамотный, всё знает. Яша к нему ходил за советами. Он вам точно посоветует насчёт образования. Я слышала, что у него в синагоге собираются мужчины и образовываются.
– Что, прямо там? А там всё стерильно?
Сара задумалась. Потом встала и крикнула на всё кафе:
– Беня пойди сюда! Беня, слышишь меня?
Беня вышел с кухни и подошёл к Саре.
– Беня, скажи-но, ты бываешь в синагоге?
– Да, Сарочка, бываю.
– Скажи мне, там всё стерильно?
– Ну, там готовят кушать, значит всё стерильно. А зачем тебе это?
– Это не мне. Это товарищ Ганько интересуется еврейским образованием. Юра, расскажите Бене, что вас волнует, и он скажет, куда вам пойти.
– Беня, скажите, у вас в синагоге  мужчины делают образование перед свадьбой? – спросил товарищ Ганько, имея смутное представление о том, о чём он спрашивал.
– Делают. Раввин делает. А что?
– Тогда мне надо встать в очередь? Я хочу сделать образование.
– Да я сам могу тебе его сделать.
– Вы?
– А чо его делать? Приходи вечером, я тебе всё расскажу, что знаю.
– А это больно?
– Что больно?
– Ну… Это… Образование…
– Товарищ Ганько, может, вас интересует обрезание? – внезапно осенило Сару Абрамовну.
– Ой! Наверное, – смущаясь ответил Юра.
– На фига тебе нужен это геморрой? – спросил Беня, еле сдерживая смех.
– Беня, подождите, но геморрой в другом месте, как мне кажется, – хихикая, вставила Сара.
– Так, Ганько, там всё просто: идёшь к раввину, он тебе заказывает моэля, тот приезжает, и чик – дело сделано. Но если хочешь успеть до свадьбы – делай сейчас. Зажить не успеет. Пойдёшь в ЗАГС враскорячку. А оно тебе нужно?
– А моэль – это специальный нож?
Тут уж заржал Беня:
– Моэль – этот тот, у кого в руке специальный нож. Тесак. Топор! Острый преострый. Чтоб не мучился, чтоб сразу, с одного удара. Их на это учат, понимаешь?
Товарищ Ганько побледнел и схватился за кобуру. Это был рефлекс: он всегда хватался за кобуру в минуту приближающейся опасности.
Сара, уже не сдерживая сдерживая смех, сказала:
– Бенчик, золотце моё, не пугай мальчика и отведи его в синагогу. Мне кажется, что нашему бойцу таки в первую очередь нужно образование…

Вопрос с этим щепетильным делом решился скоро: Беня отвёл Ганько к раввину и тот рассказал товарищу Ганько, что религиозное обрезание ему не светит, а медицинское – это запросто. Только если ему, товарищу Ганько, хорошо живётся необрезанным, то зачем ему нужен этот цорес на его хозяйство? Юрий Ганько был неробкого десятка, но всё же отложил этот вопрос на неопределённый срок.

Произошло ещё одно событие, которое взбудоражило семью Ленивкеров: от Доры Коган таки пришла телеграмма, где она сообщила, что у неё куплен билет, и что тридцать первого декабря она приезжает на целый месяц. И, на минуточку, она имеет намерение поселиться у Сары в квартире. Сара просто впала в кому: она должна была как-то предупредить Яшу, чтобы тот воздержался от своих ночных визитов, потому что Доротея Львовна везде суёт свой длинный нос, а теперь ещё и кокошник. Но Яша куда-то запропастился и не приходил уже неделю.

Следующий интересный момент, который произошёл буквально за неделю до Нового года: в кафе пришёл первый посетитель. И вы догадываетесь, кто это был: это был тот самый бизнесмен Бройлер по фамилии Шлакбаум, который подождал, пока утихнут страсти, связанные со смертью Яши Ленивкера, и пришёл, чтобы убить сразу двух зайцев. Во-первых, он хотел вкусно покушать в «Кабачке 13 цорес», а во-вторых, он хотел вкусно покушать в СВОЁМ «Кабачке 13 цорес». Пока, как он узнал, полноправной хозяйкой стала эта курица, пани Сара. И Бройлер решил, что перекупить у неё кабачок за копейки будет плёвым делом. Он пришёл не один, а с двумя амбалами-сороконожками. Ноги у них было по две, но вооружены они были до зубов. Сара не знала, как выглядит Бройлер, хотя Яша рассказывал ей о нём. Поэтому, когда Бройлер и его биндюжники пришли на разговор, Сара и понятия не имела, кто это такой.

Войдя в кафе, Бройлер поманил к себе Арика. Арик, знавший этого птицелова, всё мгновенно понял.
– О, как давно вас не было, пан Бройлер!
– Приятно видеть молодого Ленивкера! – ответил Бройлер и кивком головы приказал своим бойцам сесть за столик в конце зала.
– Вы чем-то меня накормите или вы всё? – спросил Бройлер Арика.
– Чтобы совсем всё, так нет. И чтобы нет, так тоже нет, – запутанно ответил Арик. – Мы сейчас изучаем делопроизводство, и через месяц будем иметь счастье видеть вас здесь.
– Через месяц? За месяц много воды утечёт. А кушать хочется сейчас! А где хозяйка заведения? И куда делись эти морды из телевизора, что украшали стены этого заведения?
– Морды на кухне, хозяйку сняли, – ответил Арик, предвидя, чего этому Бройлеру нужно от его мамы. – Пардон, наоборот: хозяйка на кухне, морды сняли. Так было написано в завещании у папы.
– Твой папа был великий человек! Он умел найти даже там, где теряли все. Он умел найти даже со мной… Может, позовёшь пани Сару? – вежливо, как только мог, спросил Бройлер.
Арик быстрыми шагами пошёл на кухню, где его мама училась готовить «Варничкес» по рецепту, продиктованному ей Яшей, когда он приходил в последний раз.
– Мама, там мужики Бройлера привезли.
– Сына, если с жирком, то бери. Мне смалец нужен. Если не жирный – нам такой не нужен.
– Мама, он очень жирный. Но это не тот Бройлер, который бройлер. Это говорящий, жирный Бройлер, который к папе ходил.
Сара поняла, о ком идёт речь. Она вытерла руки о полотенце, сняла фартук, подошла к зеркалу, поправила причёску и накрасила губы ярко-красной помадой.
– Мама, я должен тебя предупредить: он очень хитёр, этот Бройлер. Будь осторожна с ним. И не вздумай ему хамить. Соглашайся с ним во всём. Если не согласна, просто кивай.
– А зачем он пришёл, ты не знаешь?
– Не знаю, но сердце мне подсказывает, что он хочет сделать тебе предложение.
– Ты с ума сошёл? Год у нас траур, ты же знаешь. И потом, я вообще не собираюсь замуж! У меня Яша есть!.. То есть, был!
– Мама, кто говорит о замужестве? Я говорю о коммерческом предложении… Но это я так думаю…
– Ты видишь, Арик, на что ты меня оставляешь? Если ты уедешь, твоя мама останется, как на войне, с этими Бройлерами. И если меня закопают живьём, в этом виноват будешь ты! Но тебе, конечно же, плевать на мать. Правильно говорят: в тот самый день, когда сын женится на своей жене, он тут же разводится со своей мамой…
– Мама, не начинай, я прошу тебя. Это будет не так скоро. Ты готова?
– Готова ли я сражаться с Бройлером? Считай, что да, – сказала Сара и твёрдой, решительной поступью пошла в зал…

Продолжение: http://proza.ru/2022/01/06/829