Девочка отомстила

Девочка отомстила…
Этот клинический случай произошел более  12 лет назад  в одном из родильных домов северной столицы. Родильный дом был обсервационный. Для нас, клинических ординаторов, был он кладезем  массы «обычных» (если, конечно эпитет «обычный» приемлем к понятию «роды») клинических случаев (суточное дежурство, насчитывавшее 30-35 родов + 3-5 КС, считалось обычным), но и необычных, сложных, а подчас уникальных случаев.…  Много было здесь интересного с точки зрения медицины и с точки зрения морали…
Случай, о котором хочу рассказать, произошел  весенней ночью.… На звонок акушерки из приемного покоя, известившей дежурную бригаду о поступлении «женщины со схватками»  по скорой помощи, ответственный врач решил отправить меня – ординатора первого года, и если уж быть совсем точной, первого полугодия. Перед тем как положить трубку акушерка тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказала: «Пусть кто-нибудь спустится, только быстро!»
Ждать несколько секунд лифт я не могла, волновалась. Ведь мне доверили впервые самой принять женщину, разобраться с ней, определиться в какое отделение ее госпитализировать. Там, на пятом этаже, оставалась начмед., которая принимала роды в тазовом предлежании, два других дежурных врача были в операционной (экстренное кесарево сечение). Пока бежала по ступенькам с 5-го этажа передумала все возможные варианты: первый период родов, патологический прелиминарный период, преждевременное излитие вод…
Напомню, родильный дом был обсервационным, то есть за полгода моего в нем пребывания кареты скорой помощи привозили очень разных женщин: от таборных цыганок, сопровождающие которых устраивали в холе пляски, до женщин, чьи судьбы рушились или уже давно были разрушены (бомжи, алкоголички, наркоманки, душевнобольные).
Быстрым шагом вхожу в приемное отделение.…И вижу в коридоре каталку, на каталке женщина,  рядом с ней стоят акушерка приемного отделения и врач скорой помощи.… И лица у обеих такие…вытянутые… «Вы спустились? А где врачи?» - только и сказала акушерка…
Здороваюсь, подхожу к каталке. Женщина, на вид лет 40, лежит с закрытыми глазами, стонет, обеими руками держится за живот. Врач скорой помощи, не на много старше меня, переводит взгляд с женщины на меня и телеграфным стилем сообщает: «Вот женщина, 36 лет, вторая беременность, говорит, что срок 9 месяцев, в женской консультации не наблюдалась, живот начал болеть еще утром, а скорую вызвала час назад, схватки стали частыми и еще воды отошли с кровью…».  Слушаю, анализирую, делаю промежуточные выводы: «В родах… воды излились, значит в родильное отделение…» Тем временем, ласковым голосом здороваюсь с роженицей  персонально, привычным движением кладу руку ей на запястье, еще не успев поймать пульсовую волну, ловлю себя на мысли, что что-то  настораживает –  «Рука ледяная».  Пульс зашкаливает…
И тут холодок пробегает по спине…  «Почему эту женщину акушерка не завезла в  смотровую, почему женщина, акушерка, и врач скорой помощи встретили меня здесь в коридоре, который упирается в двери лифта…» - это не мысли, это какие-то секундные вспышки разума.
Я прежним ласковым тоном продолжаю задавать женщине стандартные вопросы: когда была последняя менструация? когда было первое шевеление? наблюдались в ж.к.? в беременности заинтересованы? есть ли аллергия на лекарства, чем Вы болели? Тем временем  мои руки делают несколько простых движений, а мозг  фиксирует обнаруженное. Откидывают пальто, которым была накрыта женщина, поднимают подол домашнего халата  - она лежит в луже крови… Руки на животе, секунда-другая – и снова вспышка -  «матка какая-то не такая… не такая, как бывает после того, как схватка закончилась … матка деревянистой плотности…».
Сквозь  эти вспышки пытаюсь запомнить информацию, которую сообщает женщина, ведь мне необходимо будет заполнить историю родов, но опять что-то цепляет… «Не заинтересована. Ребенка забирать не буду. Да, ребенок есть. Мальчик 14 лет. Второй ребенок не нужен. И не показывайте мне его».
Слышу свой голос, вижу акушерку, которая смотрит на меня с удивлением: «Звоните в родильное отделение, поднимаемся, преждевременная отслойка плаценты, кровотечение» - все это уже в движении по направлению к дверям лифта. Санитарка догоняет меня уже в дверях лифта, а акушерка семенит в смотровой кабинет к телефону докладывать ситуацию…
Никогда больше в моей жизни лифт не ехал так медленно, и санитарка не была такой неуклюжей, и каталка никогда больше не была такой тяжелой …
Вкатываемся в коридор родильного отделения. У  поста уже стоят начмед и акушерка родильного отделения. Они улыбаются, значит, телефонограмму получили, но не поверили.  Они хорошо ко мне относятся, но я знаю, что меня считают перестраховщицей.
«Что вы нам везете, Кристина Юрьевна» - спрашивает начмед.  Притормаживаю каталку рядом с ними  и повторяю то, что они уже слышали…
Все еще улыбаясь, начмед повторяет мои движения - пола пальто, руки на матке…Кадр сменяется кадром. Одновременно происходят разнородные движения: каталка, едва притормозив, начинает двигаться дальше по коридору (но уже не за счет моих усилий),  улыбка улетучивается в считанные секунды с лица начмеда. Акушерка считывает информацию с ее лица мгновенно (сказываются годы совместной работы)… И все вместе мы перемещаемся по коридору в сторону  операционной, из дверей которой появляются двое других врачей. Они что-то весело обсуждают. «Обратно…мыться» - командует начмед, и они обрывают разговор на полуслове,  разворачиваются вокруг своей оси на 180 градусов и скрываются за дверью…
А потом операция.… Два врача у операционного стола…
Убегаю за плазмой….
Извлекают ребенка…Девочка, 3600, закричала не сразу, но Апгар 7/8 баллов…  Все рады, немного выдохнули.… Одна жизнь есть… Кровотечение продолжается…
Убегаю за эритроцитарной массой…
Частичная отслойка нормально расположенной плаценты…Матка Кювелера...
Убегаю в приемный покой, поступает новая женщина…
Матка лежит в тазу…Плацента тоже в тазу, но они в едином конгломерате... Преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты + истинное приращение плаценты… Экстирпация матки…
Снова в приемный покой…
Настенные часы на посту родильного отделения показывают 6 часов…
Все при деле.… Пишем истории родов, протоколы операций…
- Молодая…жалко… Звонили неонатологи, с ребенком все, слава Богу, нормально, тьфу-тьфу-тьфу…
- Да, второй ребенок, хорошо, что успели, и девочка …девочка – для мамы помощница…
Минуту молчу…Что-то не так.… В этой суматохе я не сказала, что «женщина в беременности не заинтересована», просила: «Ребенка мне не показывайте».  И историю родов (анамнестическую часть) только сейчас села заполнять...
Голосовые связки смыкаются так, что выдавливаю из себя какой-то хрип: «Она не хочет этого ребенка. Даже просила не показывать ей его».
Пауза длится вечно. Мне так кажется.
Тень ложится на лица всех присутствующих и сразу такими уставшими они все выглядят.…А еще минуту назад были на подъеме, могли встать и бежать, и снова спасать…
- Утром, когда немного придет в себя, поговорю  с ней… Девочка хорошая.… И ведь больше никогда не будет…  Голос начмеда звучит обнадеживающе. Она у нас требовательная, но очень хорошая.… И отчитать строго может, и женщину ласково убедить может…
И снова женщины в приемном отделении, роды, кесарево сечение…
Из послеоперационной палаты докладывают: «Состояние тяжелое, но стабильное…»
В 08.00 – утренний обход двух дежурных бригад – сдаем рожениц и родильниц. Перед утренней конференцией начмед 40 минут беседует с женщиной. Я свидетель.… Почему-то начмед меня сама позвала сопровождать ее…
- У Вас было очень редкое состояние, часть плаценты отслоилась раньше времени, а другая часть приросла к стенке матки. Девочку мы извлекли быстро. Неонатологи ее обследовали, она здорова.  Отделить плаценту не удалось. Чтобы спасти Вашу жизнь пришлось удалить матку.  Я могу распорядиться, чтобы девочку принесли к Вам сюда в палату.
- Нет не надо. Я же сразу предупредила, что не буду ее забирать, и не хочу ее видеть (отворачивается к стенке).
- У вас же мальчик дома, а будет еще девочка. У меня самой девочка. Знаете, как она мне помогает. Это с мальчиками хлопот много, а девочки другие.
Молчание.
- У вас материальное положение затруднительное?
- Нет, я нормально зарабатываю.
- А почему тогда Вы не хотите девочку взять. Она такая хорошенькая. Личико такое смышленое (Боже, что она говорит, какое смышленое личико она успела разглядеть в синем комочке).
-Потому что у меня уже есть ребенок. 
Я молодая и невыдержанная. Я в гневе. Кровь закипает. Слышу собственный пульс.
Это причина?  «Потому что у меня уже есть ребенок!»  Мне хочется наорать на нее, и если уж совсем откровенно, хочется ее ударить.… Причинить ей физическую боль, отомстить хоть немного за ту боль, которая будет с девочкой, когда она будет засыпать в одинокой кроватке детского отделения, дома малютки, детского дома, и дальше…дальше всю ее жизнь…
Из оцепенения меня выводит ровный голос начмеда.
-Вы подумайте, пожалуйста, Вы потеряли много крови, Вы сейчас слабая, но мы Вас выходим. И мальчик уже у Вас большой, 14 лет, он Вам поможет. Ведь это его сестра, а это так важно иметь в этой жизни родную душу.
- Он не знает, что я была беремена. Я давно все решила, поэтому скрывала от него.
В ход идет тяжелая артиллерия…
- И все же подумайте… Вы молодая, вам всего 36 лет... Нам пришлось удалить матку... Вы больше никогда не сможете иметь детей.… Подумайте, а я к вам еще зайду…
Голос звучит по-прежнему ровно и доброжелательно, но что-то творится с лицом. Вернулась тень, та самая, которую начмед согнала с наших лиц ночью…
- Нет. И не приходите больше. Пусть мне дадут лист бумаги, я напишу отказ.
Разговор окончен. Она так и не посмотрела больше в нашу сторону.
Выходим из палаты.… Идем по коридору. Молчим. За пару шагов до дверей конференц-зала слышу   уставший, и даже какой-то постаревший,  голос начмеда:
-А ведь  девочка отомстила за себя …забрала матку….