11. Пёсик

      Чуть поодаль было несколько деревьев. На них как обычно сидели маленькие человечки с голыми животиками и с суетящимися вокруг них муравьями. Но взгляд Тани и Ирки был сосредоточен на другом – они такого прежде не видели: к деревьям цепями были прикованы  собаки.
- И тут вам не дают свободы, да? - Таня погладила одну из них, виляющую хвостиком и от радости раскрывшую пасть. Это была дворняжка. – Как тебя зовут, пёсик?
- Саша, - неожиданно ответил пёсик.

      Таня опешила. Ирка внимательно посмотрела на него и тихо произнесла:
- Смотри, он чем-то похож на Сашку Пантелеева, одноклассника, видишь, глаза те же самые.
- И как ты здесь оказался, Саша? - Таня внимательно посмотрела в глаза пёсику. Тот заплакал, и собачьи слезинки капнули на её руку.
- Я нападал на всех, рычал на всех,  и вот однажды … - он в этом месте  разрыдался, - утром я проснулся  собакой.
- Ужас! – посочувствовала Таня и, повернувшись к Ирке, сказала:
- Вот если что-то сделаешь звериное сегодня, разве можно быть уверенным, что назавтра останешься человеком? И почему мы всегда уверены, что засыпая человеками вечером, утром мы также проснёмся и будем человеками? Теперь я  в этом совсем не уверена.
- Такого не может быть, - пробовала возразить Ирка.
- Вот посмотри на него - живой пример!
- Может это и не он вовсе?…
- Ты не видишь что ли, что это тот самый Сашка Пантелеев, и голос его. Просто он стал собакой, как и был  по сути. Природа требует равновесия. Если он жил собакой, почему бы ему и не проснуться однажды собакой?

       Ира внимательно посмотрела на пса и замолчала. Таня и Ира повернулись к другим собакам. У всех были человеческие глаза с потерянными взглядами. На них было жалко смотреть.
- А как же ты оказался на цепи, Саша? – продолжала расспрашивать Таня.
- Как обычно, не понимаешь что ли? Собаке – собачья жизнь, вот и посадили на цепь  эти люди, что на деревьях живут, - здесь Саша лапой показал на микроскопического человечка, лежавшего на ветке и которому в очередной раз муравьи мыли животик. В этот момент микроскопический человечек внимательно посмотрел на свою собаку и на девочек, достал из-под подушки маленькую записную книжицу  и стал туда старательно что-то записывать, время от времени поглядывая на них.
- Да, - стала тихо говорить Таня, боясь подслушивания, - собаке – собачью жизнь, муравьям – муравьиную, а человеку надо проживать человеческую жизнь, а получается так смешно: некоторые люди проживают и собачью, и муравьиную, и какую угодно другую жизнь, только не человеческую.
      Таня развела руками и упёрлась ими в бока.

- О чём это ты там, Танька? - спросила Ира.
- Да … так, это я думаю, - её лоб в этот момент сморщился. Она повернулась к Ирке и неожиданно произнесла:
- Всё-таки я думаю, что животные с их животными жизнями – это самые правдивые существа на земле, как ты думаешь, Ирка?
- Да, у меня есть дома кошка. Никой зовут. Она такая правдивая и весёлая и ничего не придумывает, и если хочет есть, то мяукает и показывает пустую тарелку, а когда поест, то благодарит меня. Сразу видно, что она ничего лишнего не просит.
       Таня посмотрела ещё раз на Сашу, погладила его, вздохнула. Взяла за руку Ирку, и они пошли дальше по  необычному лесу.

- Тебе жалко Сашку? – спросила Таня загрустившую подругу.
- Нет, нисколечко, так ему и надо, этому Сашке Пантелееву. Никогда не забуду, как он схватил у меня шапку и пинал её. Я так и не смогла её забрать. Ушла домой с уроков поздно и без шапки. Был мороз, и я простудилась. А на следующий день свою шапку я нашла в урне. И всё это Сашка Пантелеев, так ему и надо… Как жил собакой, так и стал собакой… Всё встало на свои места, всё рано или поздно встанет на свои места, другого и быть не может…
- Могла бы простить его…
      Ирка замолчала, ей стало обидно, и она тихо заплакала.
- Ладно, не плачь, Ира, всё будет хорошо, когда-нибудь будет очень хорошо, может быть даже в этом году, может быть даже с нами, только не плачь, прошу тебя, Ира…
      Они долго не разговаривали, шли по лесу, время от времени оглядываясь по сторонам. То тут, то там откуда-то доносились странные звуки, как будто бы кто-то шёл за ними. Таня остановилась, прислушалась.

- Слышишь, Ира?
- Что? – очнулась Ира, - что случилось?
- Как будто бы кто-то идёт за нами очень мелкими шагами,  шорох травы выдаёт …
      Ира  прислушалась. Ничего не было слышно. Лес будто замер, даже листва не шелестела. - Тихо-то как, даже страшно!
- Вот так всегда, только захочешь прислушаться, так ничего не услышишь, а как чем-то другим занимаешься, так возникает шум…
- Закон подлости …  А тебе, Танька, не страшно в этом лесу?
- Нет, совсем не страшно, я знаю, что я не одна, ты у меня есть, и потом за мной приглядывают…
- Кто же это? – удивилась Ира.
      Таня остановилась. Посмотрела в глаза Ире и спросила её:
- А ты никому не скажешь?
- Никому…
- Никому-никому?
- Никому…
- За мной приглядывает Автор…
- Какой ещё автор? Ты совсем уже спятила, Танька, проголодалась что ли? Голод впадину сделал в мозгу? Автор в книгах, а мы с тобой в лесу…  И мне страшно здесь. Пошли скорее отсюда куда-нибудь.
      И они заторопились к светлой поляне, что виднелась впереди.