Плачет где-то иволга...

             За школьными окнами шестого класса «Б» осенний солнечный день. У доски рыжеволосая Галя Бурлакова читает наизусть отрывок из «Железной дороги» Некрасова. Дойдя до фразы «И механически ржавой лопатою мёрзлую землю долбит», делает паузу, смотрит на учительницу и заявляет.
– Вообще-то ржавой лопатой много не надолбишь.
             Яна Львовна, учительница русского языка и литературы, симпатичная незамужняя женщина лет сорока, изумлённо смотрит на ученицу.
– Ты ещё Некрасова поучи, как надо стихи писать.
– А что, – отвечает Галя, – поэты тоже допускают неточности. Вот у Есенина, помните: «Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло». А я точно знаю, что иволга никогда в дупле не живёт.
             В классе становится шумно от возгласов, кто-то поддерживает бойкую рассказчицу, кого-то удивляет её наивность. Но Яна Львовна никого не останавливает. Она задумчиво смотрит в окно. И чувствуется, что строки стихотворения, которые вовсе не про иволгу, уносят её в чарующую есенинскую даль.
             А за окном творит художества сентябрь. В парке игривым пожаром бушует осень. Рябины примеряют огненно-красные ожерелья. И в памяти опять и опять всплывают картины ушедшей юности.