Добрая фея

               
Город готовился к великому торжеству, одному из двенадцати главных православных религиозных праздников, Рождеству.
 
Казалось, - все жители высыпали на центральную улицу, оглашая бездонное небо восторженными криками.

Превеликое множество электрических гирлянд в радостном неистовстве искрились в иголочках медленно порошащего меленького снежка, создавая неповторимую круговерть феерического радужного света.

Огромная елка у Спасского кафедрального собора с электрическими свечами и ангелочками на веточках пронизывала темнеющее небо, пряча в нем свою верхушку.
Хорошо отдохнувший после дежурства Сергей неторопливо шел вниз по улице, вдыхая полной грудью морозный воздух и впитывая в себя флюиды общего веселья.

Минувшая ночь выдалась не из легких. Во втором часу привезли пожилого мужчину с прободной язвой желудка.

Для опытного хирурга здесь ничего сложного почти нет. Произвели резекцию желудка. Операция шла к своему логичному завершению, как неожиданно произошла остановка сердца…

Больной выжил, но борьба за его жизнь велась до утра.

В свои тридцать два года Сергей многого достиг. В двадцать восемь защитил кандидатскую диссертацию, а уже в следующим году планировал защищать докторскую, стал самым молодым начальником отделения, считался одним из лучших абдоминальных хирургов края. Было даже предложение перевестись в столицу, на пока ответил отказом.

И всё остальное тоже вроде было хорошо: четырехкомнатная квартира в центре города, подаренная ему влиятельными родителями, много лет работавшими в дипломатическом корпусе одной из Скандинавских стран, японская машина Lexus, дача, стоящая прямо у реки, на которой он в этом году ни разу не был. И даже дедовский причал с домиком на заливе и двухмоторным катером.

И сам он был вроде не дурен собой, хотя и не писаный красавец.

Рано появившаяся седина делал его старше своих лет, а вот открытая улыбка и заразительный смех превращали Сергея в ребенка.

Но вот счастья и семейного очага не было.

Нет, он не был аскетом и затворником, он любил жизнь во всех ее проявлениях, любил веселые компании, не гнушался и женщин. Сергей Борисович был завидный жених. Его хотели, о нем мечтали, но… он из этого огромного полчища невест никого для себя выбрать не мог.

В двадцать один год Сережа впервые, пылко и страстно, влюбился в свою тридцатилетнюю преподавательницу по общей хирургии, Светлану Мироновну Лебединец, маленькую, рыженькую, конопатенькую…

Он ходил на все ее дежурства. И именно она привила ему пристрастие к хирургии, порой разрешая делать то, что не доверяли даже отдельным маститым хирургам.
Поначалу Светлану забавляли его чувства, прожигающие насквозь глаза, радовали скромные букетики цветов и недорогие подарки… А когда это все-таки произошло, она резко заявила, что никакого продолжения быть не может и если он еще раз посмеет к ней приблизится, она уйдет из университета или вовсе уедет в другой город. Через четыре месяца, когда были летние каникулы, она и правда уехала, а куда, никто не знал.

В прошлом году они случайно встретились на хирургическом симпозиуме в Лондоне. Она первая увидела его, подошла, обняла и долго стояла, прижав свою огненную голову к груди. Когда Светлана подняла к нему лицо, в ее глазах стояли слезы.
Вечером они сидели в кафе, пили шампанское и говорили, говорили, говорили… Где она сейчас жила, Света так и не сказала. Замуж не вышла, воспитывает сына, Сережу… Доктор наук, доцент кафедры общей хирургии, есть шанс стать заведующей кафедрой. Крайне удивилась, что Сергей до сих пор не женат, даже побранила его за это. А все вопросы, касаемо ее личной жизни, пресекла.

Вдруг неимоверно захотелось выпить чашечку кофе и свернув направо Сергей зашел в небольшое кафе, состоящее из двух комнат. В помещении тоже горели гирлянды, отбрасывая причудливые тени, создавая картину дивной таинственности и загадочности.

Сергей, никого к себе не привлекая и оставаясь незамеченным, разместился в затененной нише.

У мозаичного окна в темном пальто с меховым воротником и презентабельной шляпе сидела женщины шестидесяти лет. Она пила чай и ела пирожное в виде трубочки из заварного теста, а на противоположной от нее стороне, в уголочке, лицом к стене, расположилась белокурая девушка лет двадцати пяти в джинсах и красной куртке. В руке она держала телефон, который периодически жужжал, доставляя смс. Девушка читала его, громко всхлипывая, а потом тихо, почти неслышно плакала. Так повторялось каждые пять минут.

Видя терзания девушки, женщина поднялась, подошла к ее столику и села.
 
- Ты ради чего и кого плачешь? Ты на себя в зеркало иногда смотришь? Ты же красавица? А этот подлец и негодяй тебя изводит. Ты что, любишь его? Это же садист! А завтра что он с тобой сделает? Убьет? Замуж за него собралась? Чуть-чуть раскинь мозгами… Разве ты не понимаешь, что, связав судьбу с этим негодяем ты станешь несчастной и погибнешь? Горького счастья себе ищешь? Глупая, ты же создана для любви, радости… Для семьи… Все это скоро к тебе придет. Верь мне! Сегодня, в Рождественскую ночь, это и произойдет! Слышишь меня?

Она мотнула головой.

- А сейчас сотри его номер с телефона и заблокируй. Делай, что говорю! – она не говорила, а требовала.

Девушка безропотно вновь наклонилась над телефоном.

- Умница! А теперь вытри слезы, приведи себя в порядок и иди. Всё что ты ищешь, сегодня найдешь. Ступай с Богом! Нет, подожди! Дай мне свою левую руку, - женщина сняла со своего пальца перстень и надела его на безымянный палец девушки, - А вот теперь иди и никогда его не снимай.

Девушка снова всхлипнула, наклонилась, поцеловала женщину, встала и прошептав, - Спасибо тебе, добрая фея, - вышла.

Сергей следил за всем этим затаив дыхание. Когда сознание вновь вернулось к нему, вокруг никого не было.

Он быстро встал и вышел из кафе в дверях столкнувшись с двумя цыганками.

- Извините, пожалуйста, - произнес он.

- Беги, парень, быстрее беги, торопись за своим Счастьем! Ты сегодня его найдешь!
Сергей счастливо улыбнулся, прижал к себе цыганок, поцеловал их и выбежал на улицу.

Неподалеку, под навесом магазина, в ореоле золотого света, грустно стояла белокурая девушка в красной куртке.

Теперь Сергей твердо знал, что наконец-то нашел и свою Любовь, и свое Счастье.