Грудь молодая

Виктор Матюк

Долго вздыхая
 
Долго вздыхая, грудь молодая слегка головой в знак согласия кивает,
Она других женщин не замечает и лепестки с алого цветка ещё не срывает,
Ситуация – хуже не бывает! Милая соседка разбила грешнику сердце,
Они – единоверцы, и были долго отрешены от повседневной суеты!
В неё мужчины влюблялись, и признаваться в любви не стеснялись,
Да и он не воевал с Данте, но грешил изрядно, ночами сидел за столом;
Что-то писал на серой бумаге скрипучим пером, жил, как хамелеон,
Менялся тон и цвет его заоблачных строф, уткнувшись лбом в письменный стол,
Слушал колокольный перезвон, а потом выходил на балкон, выглядел гордецом,
Пока перед ним не предстала молодая особа, будущая зазноба, она одинока,
Да и он не без существенного порока! Женщин было много, с ними он общался недолго,
А всё потому, что ему плохо жилось вдвоём, ему по душе тихий семейный водоём!
Однажды грянул гром небес в день воскресный, ему понравился образ женский
Приятный и прелестный, он вынырнул буквально из бездны  желаний и чувств,
Тотчас исчезла тоска, сгинула грусть, он не мог никого из бывших подруг
В изменах упрекнуть, его досуг не длился больше тридцати минут,
Жуть вокруг, ты повеселился чуть-чуть, посетил заманчивый круг любовных утех,
Принял на душу грех, был кратковременный успех, ночь стала темнее,
Молодая дева взяла мужское сердце измором, сделала больнее,
Поцеловав мужчину в шею, он почувствовал кожей, что страсть его гложет,
И он не сможет супротив устоять, мужчина сжал женскую грудь, как пуховый платок,
Потом сделал бросок между ног, поцеловал лобок, а потом понёсся вразнос,
Без горьких слёз словесный понос последнюю преграду к интиму снёс!
Почти молокосос  свою совесть и честь заставил на поругание душе перенесть,
Потом позволил себе на  шаткий стул присесть, погладил волосы пушистые,
Пристально взглянул в глаза чистые, пока долы безмятежные  и горы высокие
Взирает однобоко на людские распри, ссоры и склоки, никакие уговоры не помогут
Молодую женщину броситься в омут страстной и нежной любви, если они пылает вдали,
А внутри нет ничего, чтобы оно  всё, что было заранее припасено,
Одним движение руки не сожгло! За двойной решёткой пластиковое окно,
На два засова закрыто оно, в комнате было светло, вдруг стало полутемно,
От души немного отлегло, успокоение на краткий миг пришло, не солоно хлебавши,
Прочь ушло, будто ночное похмелье, и ты опустился в переплетение грехов и страстей,
Неподвластных страждущей душе твоей! Тот мужчина – демократ, немного лысоват
И жидковат, росточком маловат, но в любовном деле - хват, он у местных баб – нарасхват,
Хотя жадноват и не богат, был неоднократно женат, у него был невиданный для мужчины талант
Брать женщин двумя руками за зад и укладывать в скрипучую железную кровать,
Пока остальные члены семьи беспробудно спят, у него наготове нужное слово,
И множество цитат, он их взял у местного барыги напрокат, чтобы сразу брать быка за рога,
Ему каждая минута в этой жизни дорога, вот-вот в душе начнётся листопад и что тогда?
Душу обуяет тоска, он вспоминает многих любовниц адреса,
Примет пятьдесят капель конька на коня и айда туда,
Где во все времена уже начинался вечерний звездопад.
Там можно проявить свой не гаснущий талант, блистать до утра,
Потом чуть свет, чуть заря бежать, куда глаза глядят из той злополучной клетки,
Где ты легко ставишь женщин на коленки, а молодые кокетки  и малолетки,
Блондинки или брюнетки издают чреду громких междометий,
Повторяющихся на этой грешной планете в продолжение
Долгих тысячелетий! Ахи, охи и глубокие вздохи, длинные ноги
И гибкие руки в ходе долгой науки  не дадут тебе умереть от скуки!
Буйную думу тая, грешу втихаря, а душа моя тоскует точно так же, как я!
Долго вздыхая, любовница лихая быть путаной не желает, она считает,
Что блуждает по полю любви, ищет себе ровню, но не может найти,
Я уже их все имена не упомню, сие вредит мужскому здоровью,
Я от ратных дел не отхожу, подобно стареющему соловью,
А продолжаю борьбу под сенью голубых небес, извечен этот процесс!
В нём что-то божественное есть! Лесть и здесь может выглядеть, как месть,
Когда женщине надоест выслушивать часов шесть во время ночных встреч,
Что цепь событий и ярких встреч, топнуть  о землю ногою и поставить перед собою
Ночной порою, прикрывшись пожухлой листвой, судьбу и долю на приколе,
Лишив их воли, они привыкли жить в Диком поле и потому, судя по всему,
Им плевать на темноту, уж лучше подобру, поздорову за себя замолвить слово
За грешника любого, тебе тогда не надо добра чужого, ты же начинаешь объяснять бестолково,
Что справедливо только божье слово, ничто не ново под луной, всё проходит стороной
И смывается из памяти волной кромешной темноты, лучше средство от импотенции:
Пантокрин из рогов, обманутых мужчин! Уж, коль ты в незнакомую полость по горло проник,
И вошёл ты туда напрямик, как настоящий мужик, ты должен вмиг скатиться вниз,
Там мир любви многолик, он непостижим и велик, будто холодный тающий айсберг,
Ты, как снайпер вошёл в незапертую дверь, избежав значимых потерь, оставь портфель
В прихожей, мороз пробежал по шагреневой коже, похоже, по всему,
Тяжело любовь даётся не только тебе одному и тебя усталость клонит ко сну!
Ты уже встретил весну, затеял мышиную возню, она тебе ни к чему,
Доедай ветчину, подойди к открытому настежь окну, не переходи запретную черту,
Будущее в дыму, тебе трудно во всём разобраться самому, да и ни к чему, а всё потому,
Что у милой соседки в золотой клетке сидит мужик в тюремной телогрейке,
Он будто онемевший, о чём-то долго размышляет, он видит дальше,
Не потому что старше нас, он жаждет понять, когда и как нам будут подавать плохой суп,
И с чьих рук его не стоит брать? Опять двадцать пять и без сдачи, так или иначе,
Надежда только на удачу! Сколько усилий зря я трачу, едва ль не плачу,
Рок подобен палачу, чаще всего по ночам грущу, или до рассвета пишу,
Над бездной тьмы, блуждая, дивные детали в памяти всплывают,
Узоры надписи святой хотят судьбу сделать собственной рабой!
Младая дева против, она сидит напротив и не против продолжить контакт,
Слишком долго длился антракт, давай выпьем на брудершафт,
Удалим из души артефакт, пусть будет так, как пожелает судьба,
Она и вправду слаба, вокруг неё ни травинки, ни куста, только трава-резеда!
Вокруг тишина, от былого буйства чувств осталась невзрачная на вид грусть,
Умолкнувший звук, слетавший из влюблённых губ, совсем отбился от слабеющих рук,
Он проникал вглубь души, не замечая ни зноя, ни стужи, хуже, чем было, не будет,
Никто уже грешников не осудит! Пока смута душу питает, грудь молодая страстью пылает,
Быстрое время заставляет дремлющую память скитаться по тёмным лабиринтам суеты,
Дрожат серые листы чистой бумаги, острое перо напоминает шпагу в руках безвестного мага,
Для него, что перо, что бумага – простой фактор, когда генератор идей, попав в передрягу,
Напоминает бездомную собаку, загнанную в пятый угол безлюдной подворотни,
Врагов больше казачьей сотни, им помогают странные оборотни коротать ночи и дни
В круговерти  всеобщей беготни, когда невротики и неврастеники  даже в день субботний
Издают жуткие вопли вдали от улиц городских, ибо в чреде их больше - незнакомых и чужих,
Чем в доску своих! Будь ты талантом иль глыбой из созвездия Рыбы,
Никто тебе не скажет: «Спасибо!», люди пришлые потащат на дыбу, 
Проявив послушность и тщедушность, и вот волосы дыбом, уши торчком,
Старый мудак с комсомольским значком пытается без спросу войти в чужой дом,
Чтобы всё перевернуть в нём кверху дном, дуракам у нас не писан закон!
В это мгновенье душа стремится избежать заточенья,
Она с содроганьем, томимая давнишним воспоминаньем,
Во тьме ночной давно готова пожертвовать собственной судьбой! 
И вдруг за углом мелькнул луч надежды в бурном море грядущих бед,
Он ярко осветил забытый след былых поражений и громких побед,
Прежних сил и мощи у грешника нет, он был когда-то толпой воспет,
Ему рукоплескал весь высший свет, теперь до его творчества никому дела нет,
Гаснет свет в подворотне, стая псов голодных и беззаботных много не говорит,
Она скопом налетит, с ног собьёт, и по грязи поволочёт в здешний ад, пока люди спят,
Другие в подворотнях торчат и пытаются о высоком искусстве на людях рассуждать,
Чего же нам от этой страны ждать, где каждый рад сгноить тебя и твой талант убить,
И в землю тебя на три метра зарыть! Умом Отчизну не понять, у неё особенная стать,
Она привыкла на коленях у алтаря стоять, ей не привыкать: ни грешить, ни обвинять
Вражескую рать, она способна из-за угла напасть, и будет злобно хохотать, пока божий раб
Пытается отбиться от собачьих стай, он ратовал за благословенный рай в жизни земной
И был наказан роком и судьбой, его мысли шли вразнобой с безумствующей толпой!
Некому здесь на слово поверить, некому счастья пожелать, можно сдури в морду дать,
И сбежать, хотя ты будешь всё так же прозябать, в минуты вдохновенья будешь писать 
И манны небесной долго и безнадёжно ждать! В речи безыскусной слова дышат грустью,
В этом деревенском захолустье ты смотришь строго не только горные заснеженные отроги,
Но и оцениваешь слова Господа-бога, боль и тревога - всё от бога! У нас общая дорога,
Мешает суматоха все свои силы отдать и продолжать своё счастье по белому свету искать!
****а мать, умом убогих не поменять, они будут всему свет диктовать, что и как, куда и когда,
Чтобы без суда и следствия дождаться покаяния и всеобщего очищения,
Потрясая старинные здания громкими рукоплесканьями, выводя из равновесия
Выходцев из толпы, пусть они чрезмерно умны, но сказано в преданиях глубокой страны,
Что они должны быть потомками сатаны, и потому будут казнены и на кострах сожжены!
История страны – борьба невежества и всеобщего убожества против безумного творчества,
Борьба жалкого большинства против робкого меньшинства напоминает жизнь раба
В застенках темницы, там решётки на бойницах им высокие стены вокруг,
Не меняется ни истина, ни суть происходящего в течение десяти минут,
Потомки пусть подождут праздничный салют, когда же лучшие годы пройдёт,
Их тоже за жабры убийцы свободы возьмут, и порошок сотрут, набросив на шею хомут!
Здесь давно уже живёт странный садовод, он всё творит наоборот, растит народ, а потом сажает,
Кто его намерений до конца не понимает, всю планету поражает,
И себя не представляет без процесса, идущего вразрез истокам жития,
Воля короля превыше всех быть должна, есть три кита русской психологии,
Об этом написаны трилогии: «авось», «небось» и «накось-выкуси»,
Читай древние клинописи в тиши и во мраке заточенья,
И отвергни все немыслимые искушенья!  Даже наилучшие намеренья
Вызывают сомненья, нет причудливее на свете повести,
Как повесть о причудах русской совести!
Душа в состоянии невесомости, плоть забыла о скромности,
Она беспокоится о подлости, зажав нательный крест в горсти,
В любви и радости пытается вычеркнуть из памяти все горести,
Что сопровождали нас даже у церковной паперти! Г8оды летят,
Ручьи звенят, старость впереди, слышен сердца скрип в груди,
Ты несёшься вскачь, услышав женский плач, не ради наград
Защищать одиноких баб от горестей и неудач, хоть кричи, хоть плач,
Над тобой уже стоит держиморда и палач, у них власть,
А ты можешь только в стихах в нескольких строках
Душу изливать, с помощью страстных фраз
Словесный отпор дать, тебя здесь могут не понять,
И все твои слова и на этот раз в штыки принять!
Услышь, как шумит зелёный камыш на берегах реки,
Жить спеши, но не на шаг отходи от истоков любви,
Только в деревенской глуши во мраке заточенья
В минуты вдохновенья и боренья с самим собой,
Раздвигает небосвод голубой над седой головой
И чреду пылающих строк  тебе посылает Господь!
Невдалеке растёт зелёная трава, и тихо шепчется листва,
Вдалеке скрипят каменные жернова, и кружится твоя голова,
Видать по всему, что тебе не судьба далеко отходить от придорожного столба!
Не имея ни кола, ни двора здесь выжить нельзя, Савраска иногда ходит без узды,
Отдав бразды правления в руки толпы, она не может быть ниже воды и тише травы!
Из нас любой, пока не умер он, по уши влюблён в свою Отчизну, уже на исходе жизни
 Все мы пристально смотрим на скифские холмы посреди украинской степи,
И тут же прячем мысли свои от Каина власти, душа разрывается на части
Не от избытка счастья, от людской напраслины мы не искуплены,
За нами следят инквизиторы от власти, они  зрят со стороны, когда оступишься ты,
Дабы набросить мешки на открытые рты, они орут до хрипоты, что не хватает жратвы,
Нет свободы, стонут народы в кабале и всеобщая ненависть, и зависть властвуют везде!
За городом такая красота, даль небес видна, но до сих пор не сбылась моя давнишняя мечта,
Душевная пустота беспредельна, пытаюсь жить с ней отдельно, но не получается никак,
Ускоряю шаг, вновь натыкаюсь на бардак, везде берёзы шумят, а глаза баб страстью горят!
Досель мне чуждые черты глубоко в мысли вошли, скрасив жизни дни,
Теперь не в меня люди бросают камни, не меня бьют ногами,
Они топчут грязными сапогами землю моей огромной страны,
Боль в груди всё сильнее, а проливные дожди не отмывают бренную жизнь от крови!
Молвы коварное гоненье напала на сладкое мгновенье былой любви,
Как душой не криви, как не круши прежние грехи, отвечать придётся сполна,
Коль твоя душа грешна! Миг бытия и мрачен и печален, из окна моих спален
Виден тот мир, который реален, да, он – неидеален, он и духовен и материален,
Не секрет, что в нём счастья нет, страдания до срока изменили распри и склони,
Мужчина одинокий в потоке мирской суеты своей рукой гасит придорожные огни!
Они тебе по жизни вели, будто блистающие маяки в бурлящем море ведут корабли,
Горькая слеза обожгла уставшие от яркого света глаза, за душой нет ни шиша,
Пришла пора всё заново начать, некуда бежать, некого на помощь звать,
Пришло время осознать сполна, что грехами переполнена кармическая чаша,
Во благо наше долг перед небом должен быть погашен, а когда и как – не нам с тобой решать?!

г. Ржищев
5 января 2022г.
10:30