Северные ленты или Метель в сочельник. Послесловие

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

В Питере закончились ежегодные черёмуховые холода. Это своего рода «бабье лето» – только наоборот и приходится оно на вторую половину мая. Обычным явлением этой поры бывают ночные заморозки, иногда даже мокрый снег, недаром в народе есть примета – «Когда черёмуха цветёт, всегда холод живёт», поэтому я решил дождаться окончательного вступления лета в свои права, и только тогда совершить поездку, в один из посёлков Ленинградской области – туда, где прошло моё детство. Наверное, у каждого человека есть такое место, куда ему всегда хочется возвращаться.  Вы скажете – ерунда всё это? А попробуйте как-нибудь, не спеша пройтись той тропкой, по которой бегали сорок с лишним лет тому назад, и тогда поймёте, о чём я говорю. Не знаю, как у вас, но у меня о том далёком прошлом осталась самая добрая память, она не раз становилась мне поддержкой в трудную минуту, и вот теперь появилась необходимость некоторые вещи в ней осмыслить по-новому.

Я не приезжал сюда очень давно. Многое здесь изменилось за это время, но кое-что осталось как прежде, например, вот этот сельский продуктовый магазин. Даже цвет покраски у него всё тот же зелёный. Поднимаюсь по деревянным ступенькам, открываю скрипучую дверь, за прилавком вижу скучающую молоденькую продавщицу лет двадцати двух.

- Здравствуйте, что желаете? – спрашивает она, пытаясь быть со мной как можно вежливее.

Общаться с ней не входит в мои планы, ответив ей приветствием на приветствие, беру бутылку «Талки» 0,25 литра, расплачиваюсь, возвращаюсь на улицу, прохожу по пыльной дороге ещё двести метров вперёд и останавливаюсь рядом с небольшим бревенчатым домом. Когда-то он был моим, каждая его дощечка, наверное, до сих пор хранит часть меня, хочется подойти к нему, прикоснуться к стенам, снова ощутить их энергетику, умыть лицо холодной водой из умывальника, погладить рыжего соседского кота, частенько приходившего ко мне в гости. К сожалению, назад невозможно вернуться, теперь в этих дверях стоят другие замки, в самом доме живут незнакомые мне люди, а моего четвероногого друга давно уже нет. Такова печальная реальность.

Открываю «Талку», пью из горла. Водка резковатая на вкус, жёсткая, но, как говорится, имеем то, что имеем. Рука по привычке лезет в боковой карман за сигаретами, но тут же останавливается, ведь уже семь лет, как я бросил курить. 

Сворачиваю по Солнечному переулку к берегу озера на деревенский пляж. Он преобразился, администрация посёлка очистила его от мусора, установила для отдыхающих удобные скамейки, кабинки для переодевания. Купальный сезон ещё не начался, поэтому сейчас здесь малолюдно, лишь у самого берега двое мальчишек сушат надувную резиновую лодку, вернувшись с рыбалки. Подхожу к ним, интересуюсь уловом.

- Вы даже не представляете, сколько здесь рыбы! – отвечает мне один из них, показывая полный садок плотвы и зелёных окуньков.
- Отчего же, прекрасно представляю, - говорю им, -  где вы стояли?
- Да вот здесь, рядом с камышом!
- В следующий раз вставайте левее, напротив вот той поваленной сосны, на глубине не более двух метров и не спешите уплывать, когда покажется, что клёв закончился. Дождитесь полудня, крупный лещ от килограмма и более всегда в это время приходит туда греться. Ловите только на выползка – никакого опарыша, и вся рыба будет вашей!

Бросаю прощальный взгляд на мальчишеские снасти и ухожу. Это озеро – одно из самых крупных на Карельском перешейке после Вуоксы я знаю, как свои пять пальцев, надеюсь, в следующий раз ребята обязательно воспользуются моим советом, ну а мой путь лежит дальше к пустующему участку, обнесённому покосившимся забором, в центре которого лишь куча ржавого хлама да обгоревшие деревяшки. Когда-то на этом месте был дом, где жил Игорь Окунев – мой приятель по детским играм, а позднее и по юношеским проказам. Старше меня на два года, хорошо эрудированный, неплохо игравший на гитаре, именно он открыл мне имя Аркадия Северного – это произошло в далёком 1981 году. Через год я впервые записал этого короля подпольной песни на отцовскую бобину и, как говорится, пошло-поехало. С тех пор мои музыкальные вкусы не раз претерпевали изменения, но к Звездину-Северному это никак не относилось, как тогда меня пробирало до костей его исполнение «Голубого такси», так пробирает и сейчас. 

С точки зрения логики Северный никак не мог стать известным и знаменитым, ни при своей недолгой жизни (он прожил всего 41 год), ни после смерти. Бомж, пьяница, тунеядец, казалось бы, творческое наследие такого человека изначально было обречено на полное забвение, но случилось иначе – издаются кассеты и диски с его концертами, проводятся фестивали, о нём снимаются фильмы, печатаются книги. Так что же это за явление такое? Один писатель в своей статье написал просто и коротко Северный – это Северный. Мне такая трактовка кажется слишком уж упрощённой, и потому предлагаю другую – свою, может быть чересчур дерзновенную. Северный – это Россия! В нём каким-то непостижимым мистическим образом воплотилась вся её история, он просто неотделим от неё. В своих песнях Аркадий был искренен, как никто другой. Уже не одно поколение русских, цыган, евреев, татар, грузин, украинцев, находили и находят в них что-то своё, родное. Их слушали и слушают самые разные слои населения: рабочие и инженеры, учителя и врачи, воры и полицейские, городские и сельские жители, представители высших эшелонов власти. Много сейчас говорится о том, что могло бы объединить всех нас – жителей одной шестой части суши планеты Земля. Может быть, маленькой частью этого объединительного процесса мог бы стать песенный мир Аркадия Северного?

Выпиваю за Игорька. Его судьба сложилась трагически, он был забит до смерти какими-то приезжими отморозками в лихие девяностые. Кто-то нынче ностальгирует по тем временам, ну что же, я очень рад тому, что их миновала подобная участь.

Присаживаюсь на траву, смотрю в небо. Теперь можно расслабиться, мой писательский труд подошёл к концу, роман о «Северных лентах» завершён. Возможно кто-то спросит, зачем я им занимался. Отвечаю – просто захотел, вот и занимался. Рассчитываю ли на нём что-то заработать – нет, не рассчитываю, считаю ли, что у написанного найдётся свой читатель – да, считаю, появится ли в будущем продолжение, типа «Северные ленты-2» – нет, абсолютно точно не появится.

Хочется вспомнить тех, без кого мой роман никогда бы не состоялся. Назову их в произвольном порядке: Владимир Суворов, Екатерина Кирилова, Александр Цаплин, Владимир Ефимов, Рудольф Фукс, Аркадий Народный (Кругликов), Михаил Всеволожский, а также администратор сайта РУССКIЙ АНДЕГРАУНДЪ под ником Атеист.

Оставшуюся водку выпиваю за них. Вот и всё, пора прощаться с этим чудным уголком Ленинградской области и возвращаться в Питер. Вечером ещё будет время что-нибудь послушать для души. Чей диск я заведу, вы, наверное, уже догадались…

Павел Столбов. Санкт-Петербург, январь 2019 – июнь 2021 г.