Часть третья

{ЦЕЛОЙ ЖИЗНИ НЕ ХВАТИТ НА ТО, ЧТОБ ПРОСТИТЬСЯ}

    В предпоследний день июня со мной произошла ужаснейшая трагедия. Наверное, мне не стоит разбрасываться подобного рода выражениями, ведь я уже мертва, но смею вас заверить: для девушки есть вещи пострашнее смерти. Итак, я начала терять волосяной покров по всему телу. И если отсутствие щетины на ногах и в зоне бикини радовало неимоверно, ибо депиляция никогда не входила в список моих любимых занятий, то стремительно редеющая шевелюра изрядно меня беспокоила. Глупо было бежать в аптеку за перцовой настойкой, репейным и касторовым маслами, поэтому я просто собралась с духом и принялась тягать себя за волосы на голове, складывая все пряди, окзавшиеся у меня между пальцев в пластиковый пакет до тех пор, пока моя черепушка, обтянутая синевато-бледной кожей, не оголилась полностью.
    Стоит отметить, что самообладание я сумела сохранить отчасти благодаря тайне Камиллы, которая могла даровать новую жизнь царству флоры посредством потери своих cheveux, однако у богини смерти, в отличии от меня, сей процесс был обратимым, когда как я, являющаяся, по сути, ходячим трупом, могла лишь замаскировать свой «изъян». Нанеся внушительный слой тонального крема на резко увядающую вследствии потери влаги кожу, я повязала на голову цветастый шарфик и, кое-как нарисовав брови в том месте, где они у меня находились раньше, отправилась на поиски магазина, где мне будет предоставлена возможность приобрести парик и накладные ресницы, потому что появляться перед Бартом в столь непрезентабельном виде не осмелюсь совершенно точно.
    Все необходимое обнаружилось в супермаркете на окраине Нонтмюррея, правда, выбор был невелик, и я, сразу забраковав угольно-черные пряди, примерила блондинистый паричок, который выглядел не слишком правдоподобно и остановила свой выбор на wig светло-малинового цвета с затемненными корнями. Я помнила, что, будучи подростком, Эрика мечтала покрасить свои локоны в розовый цвет, и так как при жизни этого ей сделать не удалось, нужно осуществить сие желание хотя бы after death. Почему-то мне было важно отделять себя от личности живой мисс Джонсон, и, полагаю, это было правильно, потому как мы с ней абсолютно разные люди. У меня, мертвеца, почти отсутствует багаж знаний, которым я обладала, когда была живой, посему Эрика до своей гибели должна восприниматься как персонаж, не имеющий со мной ничего общего, дабы не возникало путаницы между настоящей героиней новеллы и той, что является призраком, придуманной кем-то тенью, едва различимым пятном, которого, возможно, никогда и не существовало.
    Аппетита у меня не было, так что, заглянув в продуктовый отдел, я купила лишь бутылку воды и, вернувшись в свой номер, поняла, что дико устала. Быстрая утомляемость, равно как и стремительно теряющий эластичность кожный покров проявлялись с каждым днем все сильней и сильней, и я всерьез опасалась, что моя «шкура», скукожившись, в один, отнюдь не прекрасный день отпадет вовсе, обнажив обтянутый сморщенными остатками мышц и сухожилий скелет. Я обязана как можно быстрее разыскать Митчелла и увидеть любимого человека в последний раз. Открыв «Хейсбук», я синхронизировала его с «Maps» и спустя минуту уже знала точный адрес Барта.
    На следующий день, нанеся на все открытые участки тела бронзатор, я, перелопатв кучу обучающих видео на MyTube, сделала себе, без преувеличения, шикарный макияж, нацепила на лысую голову розовые локоны и, облачившись в изумрудный сарафан, отправилась на окраину столицы Айла-Баммы, где, собственно, и обитал мой возлюбленный. Минут сорок я плутала по выщербленному асфальту, разглядывая покосившиеся от времени сараи, которые домами можно было назвать с огромной натяжкой. Остановившись возле покрытых ржавчиной ворот, за которыми в тени раскидистого дуба располагалась лачуга, в которой, видимо, жил Барт, я, набрав полную грудь воздуха, выкрикнула его имя и замерла, схватившись рукой за железные прутья.
    Дверь убогой конуры со скрипом распахнулась, и по ступенькам вниз спустился парень, который на красавчика из моего фотоархива походил мало: подбородок и щеки были покрыты зарослями трехдневной щетины, под глазами залегли темно-коричневые круги, губы потрескались и кровоточили. Митчелл явно переживал не лучший период в своей жизни. Бросив в мою сторону хмурый взгляд, он подошел к воротам и, дернув на себя калитку, открыл было рот, чтобы, очевидно, послать незванную гостью куда подальше, однако, приглядевшись, узнал меня, -  не обратить внимание на моментально покрывшийся испариной лоб мужчины было сложно.
    - Эрика? - заикаясь, проговорил Барт. - Это ты?
    - Не уверена, - пожала я плечами, рассматривая осунувшегося молодого человека. - Тетя Лима вроде как признала меня своей племянницей, однако я ничегошеньки не помню.
    Бесцеремонно схватив меня за локоть, Митчелл поволок меня в глубь сада и, усадив на хлипкую скамейку, сел на корточки у моих ног и долго разглядывал меня, справедливо сомневаясь в том, что размалеванная девица перед ним - Эрика Джо Джонсон. Судя по его реакции на мое появление, слухи смерти Эрики его не миновали, иначе с чего бы парню пялиться на меня так, словно я - призрак?..
    - Получается, мисс Олсен меня обманула? Ты не умерла? - осведомился Барт, сжимая в горячих ладонях мои безжизненные пальцы. Затем, осекшись, он приложил два пальца к венам на моем запястье и, не нащупав пульса, хмуро уставился перед собой, боясь посмотреть мне в глаза.
    - Я мертва, - горько усмехнулась я, отмечая сеточку неглубоких морщин, испещеривших высокий лоб Митчелла. - Я мертва, и вдобавок ничего не помню. Мне сказали, что я попала в аврию и пролежала какое-то время в коме. Скажи, в тот день я возвращалась в Рио из Нонтмюррея?
    - Этого не может быть, - покачал головой молодой человек, отказываясь верить в то, что я взаправду умерла. - Скажи, что это розыгрыш, умоляю!..
    Барт упал на землю и, некрасиво скривив рот, заплакал, обхватив руками свои колени. Я, не зная как реагировать на эмоциональнй всплеск Митчелла, молча смотрела на рыдающего парня, давая ему время для того, чтобы принять оглашенную мной истину.
    Истерика Митчелла продлилась недолго, - он, довольно быстро успокоившись, поднялся и, не сказав ни слова, зашел в дом, хлопнув дверью. Услышав скрежет задвигаемой щеколды, я почувствовала, как в том месте, где у живых людей бьется сердце, что-то закололо. Невзирая на то, что я была мервецом, подобное поведение меня ранило, однако я не могла осуждать парня за проявление трусости: я сама, увидев в опасной близости от себя живой труп, с криком бросилась бы наутек, коль мы поменялись местами и Барт нарисовался бы возле моей квартиры с тонной косметики на восковом лице и навсегда замолчавшим corazon.
    Что ж, видимо, узнать, по какой причине я сбежала от него и как попала в аврию, возвращаясь в родной город, мне не удастся. Но я хотя бы убедилась в том, что Эрика не просто бросила свою тетю и уехала в Айла-Бамму. С Бартом меня связывали отношения романтического характера, а когда передо мной встал выбор: карьера или любовь, я сделала ставку на свои чувства и, увы, проиграла.
    Скорее всего, мы с Митчеллом поругались, или даже расстались, и я, решив вернуться домой, села за руль, находясь на грани нервного срыва. Яснее ясного, что парень винит себя в моей гибели. Я более чем уверена: пока Эрика лежала в коме, деятельная тетушка, наняв частного детектива, разузнала о моей связи с Бартом и, позвонив Митчеллу, расказала парню о том, что я разбилась в автокатастрофе. Мисс Олсен считала, что этот мужчина плохо на влияет на Эрику и потому скрыла от меня то, что незадолго до инцидента я состояла в отношениях. Наверное, мне не стоит копаться в прошлом. Я увиделась с Бартом, и, думаю, мне теперь стоит вернуться в свой номер. Перед тем, как Камилла заберет меня, я отправлю ему личным сообщением прощальное письмо с просьбой не считать себя причастным к тому, что со мной призошло. Все равно мне не суждено выйти замуж за этого парня, родить ему детей, состариться вместе с ним, так что ни к чему растравлять раны живого человека, находясь одной ногой на том свете. У Барта впереди целая жизнь, когда как меня ждет девочка-смерть, котрой надлежит упокоить мою оболочку и, обратив отделившуюся ауру в сгусток энергии, переправить ее в Центр Притяжения. Никогда не верила в богов, но в конечном итоге меня ожидает вечное существование среди сотен подобных мне в месте, которое было создано могущественным существом как подтверждение тому, что после смерти все только начинается. Интересно, Камилла искренне заботится о благополучии обитателей Нутевой Точки, или же мы для нее просто ценные экспонаты, - люди, чья сущность удивительным образом не угасает даже после того, как эфемерная жизнь покидает бренный сосуд?
    Встав на ноги, я пошла в сторону выхода, однако до калитки дойти так и не успела. Подскочивший сзади Митчелл обнял меня со спины и сказал, что ему все равно, и что теперь он меня никуда не отпустит. Не желая спорить с явно нервничающим Бартом, которому, я уверена, потребовалось мужество для того, чтобы попросить меня остаться, я молча кивнула и мы зашли в дом, где под потолком на голом проводе тускло мерцала лампочка, а в крошечной комнатке, служащей спальней, вместо кровати громоздилась стопка потрепанных матрасов из толстого поролона. Обстановка жилища просто кричала о бедности, и мне стало интересно, при каких обстоятельствах надменная Эрика Джонсон, вращающаяся в высшем обществе, познакомилась с простым парнем, испытывающим финансовые трудности. Были ли у нас с ним свидания, и каков адрес нашей первой взволнованной встречи? Возможно, мы гуляли по парку, взявшись за руки, и когда наступили сумерки, Митчелл, накинув мне на плечи свой пиджак, задержал свою руку на моем плече…
    Неловкое молчание сгустило и без того плотную атмосферу, однако в глазах Барта я видела твердую решимость расставить все точки над i. После недолгих перепирательств я расстелила простынь на продавленном кухонном диванчике, уверив Митчелла в том, что испытывать дискомфорт в моем нынешнем состоянии я попросту не способна. Молодой человек, взяв с меня обещание, что я не сбегу от него под покровом ночи, удалился в свою каморку и рухнул на груду матрасов, кое-как прикрывшись засаленным пледом. Дверь в свою комнату Барт оставил приотворенной, и я могла видеть, что он лежит на спине, забросив руки за голову и напряженно рассматривает плывущие по потолку в неспешном хороводе тени. Сегодня ночью свияло полнолуние, и оттого свет, проникающий сквозь распахнутые настежь окна, был до такой степени ярким, что я могла заметить напряженно сжатые губы Митчелла. Парень ощущает себя не в своей тарелке из-за снедающего его отчаяния, или ему некомфортно оттого, что в десяти шагах от него лежит мертвая девушка?
    С тех пор, как я умерла, мне перестали сниться сны. Я просто проваливалась в кромешную темноту и парила в ней до тех пор, пока не приходило время пробуждаться. Отчего-то я верила в то, что при жизни мне снились чудесные сны, и я, несмотря на то, что не помнила и не понимала Эрику из прошлого, завидовала ей потому, что она была жива и по сравнению со сной располагала возможностью вершить свою судьбу самостоятельно, когда как мое будущее, находящееся в руках помощницы госпожи La Mort, было уже предрешено.
    Лежа на животе, я свесила правую руку до пола и пальцами поглаживала шершавые доски, которые лет двести не покрывали лаком. Наблюдать за напряженно о чем-то размышляющим Митчеллом было занятием не из простых, поэтому, закрыв глаза, я принялась считать баранов в надежде на то, что сие занятие меня утомит, и я провалюсь в бездонную пропасть. Одна из овец, отличавшаяся от своих сородичей ядренно-черным окрасом, таращила на меня глаза цвета бургундского вина. Животное, покинув стадо, сорвалось с места и понеслось прямо на меня, и я, застыв в нерешительности, смотрела в полные осмысленной злобы глаза черномордого дьявола, ожидая, что она, повалив меня на землю, начнет грызть как собака кость, однако в следующий миг произошла резкая смена локации, и я обнаружила себя утопающей в пышном кресле у окна.
    Обои комнаты, в которой я находилась, были темно-бордовыми, и стоящее в зените солнце, лучи которого еле просачивались сквозь расшитые золотыми нитями шторы, только усиливали мрачную атмосферу помещения. В глубине темницы стоял туалетный столик, на пуфике возле которого восседала девочка-смерть, а у ее ног лежала маленькая красноглазая овечка с отливающей синевой шерстью и жемчужным ожерельем, обмотанным в три ряда вокруг изящной шейки.
    - Я надеюсь, ты не против того, что мы заглянули в мир твоих грез, - пропела Камилла, взирая на меня с ласковой улыбкой. - Внезапно мне стало скучно, и я решила, что было бы неплохо нам с тобой немного побеседовать.
    - Добро пожаловать! Чувствуйте себя как дома, - заявила я, с нескрываем любопытством таращась на злобную морду крошечной овцы. - Познакомишь меня с ней?
    - О, darling, в чиндайских церемониях нет острой необходимости, - махнула рукой Камилла. - Полли очень злая и ненавидит всех вокруг. Мне надоело учить мерзавку манерам, так что я просто терплю сию злыдню, стараясь не обращать внимания на ее закидоны.
    Волосы девочки уже закрывали ушные раковины, а челка была разделена на две части и накручена на бигуди. Если бы я не знала, кем является моя собеседница, то приняла бы ее за кокетливую молодую женщину лет двадцати с небольшим. Несмотря на то, что внешне малышка выглядела тинейджером, ее истинный возраст выдавало тусклое сияние умудренных опытом глаз. Сколько всего она повидала на своем нескончаемом веку, и нравится ли ей то, чем она занимается?..
    - Я люблю свою работу, - хихикнула Камилла. - Меня бесит только когда люди вмешиваются в ход событий, возомнив себя черт знает кем и решив взвалить на свои хрупкие плечи мои прямые обязанности. Таких подонков я готова разрезать на мелкие кусочки и скармливать милашке Полли. Она, скажу по секрету, обожает человеческую печень, запеченную в духовке с моркровью.
    - Понятно, - протянула я, со смесью восторга и ужаса косясь на злобно скалящуюся в мою сторону людоедку. - Я тоже когда-то любила красное мясо, политое винным соусом…
    Полли, задрав голову, презрительно фыркнула, и моя собеседница, рассмеявшись нелепой попытке перевести тему, вскочила со своего места и, подойдя к подоконнику, сунула свою руку в огромную чашу, наполненную гранатовыми зернами и, сжав их в кулачке, выдавила сок в стоящий перед ней графин из желтого стекла. Действия Камиллы были отлажены до автоматизма, - на первый взгляд в том, что она делала, не было ничего сверхъестественного, однако я заметила, что каждый раз, когда девочка-смерть разжимала пальцы, сквозь которые ручейками текли кровавые слезы граната, ее ладонь оказывалась совершенно пустой. Когда графин наполнился на треть, Камилла, разбавив сок шипучей водой из бутылки, разлила драгоценный напиток по фужерам и протянула один мне.
    - Это, конечно, не панацея, - сказала она. - Но ты снова почувствуешь себя живой на какое-то время. Как только сделаешь первый глоток, у тебя прибавится сил, но спустя тринадцать часов я должна буду явиться, чтобы забрать тебя. Ты ведь помнишь миф о Персефоне, которая осталась навсегда в цартсве Аида, угостившись зернышком граната?..
    Чувствуя волнение, я подношу бокал ко рту и вливаю в себя волшебное зелье. Девочка-смерть, делая крошечный глоток, подмигивает мне.
    - Вкусно! - причмокнув губами, смеется Камилла. - Я готова родную мать продать за стакан свежевыжатого jugo de granada.