Последние дни Плутония 3 планета Росс

  Часть 3. Планета Росс

  1

  — Илир, я так боялся, что с тобой что-то случилось, мой мальчик, какое счастье, что ты жив! — воскликнул Агон, обнимая парня. Илиру тоже захотелось обнять Агона, но, видя злобный взгляд робота, не рискнул этого делать.
  — Не семей обнимать моего парня! — испепеляя пришельца глазами, сказал Генти.
  — Тебя забыл спросить, робот! — пренебрежительно ответил Агон. Генти силой отодрал руку Агона от плеча Илира.
  — Так, — разозлился Мэрион, — сейчас я вас вышвырну в открытый космос и там будете выяснять свои отношения, нашли время! Вместо того, чтобы подумать, куда лететь и что делать дальше!
  — Полетели на мою родную планету Росс? — сказал Агон. — У меня есть большой дом, всем хватит места!
  Барни представил, как Агон в одной из своих потайных комнат наблюдает за тем, как они с Мэрионом уединились в спальне и пришел в ужас. Мэрион прикинул в уме, что планета Росс действительно подошла бы им с Барни для жизни, вторая планета по удаленности от Солнца после Проксимы Центавра, в созвездии Девы.
  — Да, — сказал плутонец, — летим туда.
  — Мэрион, — возмутился Барни, — неужели мы будем жить у...
  — Барни, мои сбережения хранятся в межпланетном банке, они не привязаны к какой-либо одной планете. Их хватит, чтобы купить нам сотни домов.
  Барни примолк. Агон и Генти испепеляли друг друга ненавидящими взглядами, между ними, как яблоко раздора, сидел Илир. Барни снова переживал свой ужас полёта в открытом космосе, наблюдая в иллюминатор, как мимо несутся астероиды, но Мэрион был безупречным водителем. Барни вцепился в кресло, будто в него врос, то и дело вскрикивая.
  — Мэрион, неужели мы прилетели? — сказал он, на ватных ногах выходя из космолета.
  — Да, Барни, мы прилетели на новую для тебя планету.
  — Мэрион, предлагаю пока пожить у меня, пока не приобретете жилище, — дружелюбно сказал Агон.
  Плутонец вздохнул, понимая, что другого выхода нет.
  — Что это за стук? — спросил Илир.
  Звуки доносились из багажника. Мэрион открыл багажник космолета, в нем сидел пришелец с очень знакомым лицом. Это был Ноа.
  — Что ты делаешь в моём багажнике?! — разозлился Мэрион.
  — Прошу прощения, мне просто хотелось выжить, — сказал парень, — теперь я на родной планете и покидаю вас.
  Барни заметил, как приближались на посадку ещё несколько космолетов. Он спрятался за Мэриона, увидев, что из него выходят киборги.
  — Мы летели за вами, — сказал Фатос.
  — Где вы взяли космолеты?! — удивился плутонец.
  — Мы просто выбросили из них миллиардеров и улетели сами.
  Барни расхохотался до слез:
  — Так им и надо!
  — Вы умеете водить космолет? — снова удивился Мэрион.
  — Мы все умеем.
  — Отлично. Агон, у нас пополнение, эти киборги пойдут со мной, — сказал плутонец.
  — Ладно, — скрипя сердцем, ответил Агон.
  — Мы будем охранять тебя, хозяин, — сказал Фатос.
  — Не называйте меня хозяином, — начал злиться Мэрион.
  Все отправились к Агону, нужно было прийти в себя после пережитого ужаса.
  — Неужели мы будем жить у него! — возмутился Генти.
  — Это временно, — ответил Илир.
  Барни оглядывался вокруг. Постройки отличались от тех, которые он видел на Проксиме Центавра, в большинстве своём они были приплюснутыми и напоминали космические корабли. Пришельцы здесь были высокими, как Мэрион, светловолосыми и кареглазыми.
  — Какое счастье, что я на родной планете и жив мой Илир! — воскликнул Агон.
  — Кто это тебе сказал, что он твой?! — разозлился Генти.
  — Молчи, дерзкий робот!
  — Только попробуй притронуться к нему и испытаешь на себе мой гнев!
  — Вы можете все это прекратить?! — вышел из себя Мэрион. — Я не в том состоянии, чтобы такое выслушивать.
  Чтобы не провоцировать ситуацию, Илир пошёл рядом с измотанным морально и физически Барни, который еле плелся. Генти и Агон кидали друг на друга косяки. Следом за ними, как матерые телохранители, шли киборги. Пришельцы с планеты Росс с удивлением смотрели на всю эту процессию.
  — Вы откуда это?
  — Мы прилетели с Проксима Центавра, — ответил Илир, — на планете случилась катастрофа.
  — Соболезнуем! — отвечали пришельцы.
 
 У Агона был шикарный дом, места в котором хватило всем.
  — Моя ванна в вашем распоряжении, потом слуги накроют на стол.
  У Агона было несколько ванных комнат, все могли помыться с дороги. Барни был весь в пыли и грязи, как маленький чертенок. Мэрион схватил его за руку:
  — Идем, я тебя отмою.
  Парень вцепился в плутонца:
  — Мэрион, мне было так страшно...
  — Верю, Барни, сам не могу до сих пор прийти в себя.
 
  Они собрались за ужином, но никому не лез кусок в горло. Никому, кроме киборгов, которые уплетали еду за обе щеки.
  — Я буду спать в отдельной комнате, — заявил Илир, — я хочу отдохнуть.
  Генти обиженно надул губы. Мэрион и Барни ушли, уставшие до потери пульса.
  — Мэрион, а если Агон будет подглядывать за нами?
  — Барни, ты извини, но сегодня на бурную ночь не рассчитывай, я с ног валюсь.
  — Я тоже. Просто обними меня крепко-крепко, мне этого достаточно, чувствовать, что ты рядом.
  — Барни... — пришелец сжал парня в объятиях, — сегодня я переживал только за одно: чтобы с тобой ничего не случилось.
  Барни обвил шею Мэриона обеими руками и закрыл глаза.
  — Мне так спокойно, когда я лежу в твоих объятиях. Но остальные... они же... погибли!
  — Не думай об этом, мы спасли, кого могли. Даже Агона. Даже Ноа. И киборги уцелели, что порадовало меня.
  — Спокойной ночи, — вздохнул Барни.
  — Сладких снов, любимый. Спасибо за то, что ты есть.

  У Агона имелся запасной ключ от всех комнат и он без труда проник в комнату Илира.
  — Что ты тут делаешь, я же сказал, что хочу отдохнуть!
  — Илир, мой мальчик, я так скучал... — Агон не дал больше ему сказать ни слова, напав с поцелуями, его руки уже гуляли по телу парня. Илир перестал возмущаться, сам раздевая пришельца, ему хотелось, чтобы Агон поскорее овладел им. Когда Илир был уже готов отдаться пришельцу, в дверь раздался стук.
  — Илир, ты спишь?
  — Чёрт... — прошептал парень. — Да, Генти, я очень устал и хочу отдохнуть, извини.
  Как только шаги робота смолкли, Илир, сгорая от желания, посмотрел на Агона:
  — Чего ты ждешь?
  — Почему я должен делить тебя с каким-то роботом?
  — Сам виноват!
  Агон скользнул взглядом по совершенно обнаженному телу парня в ореоле разметавшихся огненно-рыжих волос и поспешно начал снимать с себя остатки одежды. Илир уже с ума сходил в предвкушении, притянув к себе Агона, они соприкоснулись обнаженными телами.
  — Любишь меня? — спросил пришелец, заглядывая в его глаза.
  — Да, — ответил Илир, — но Генти я тоже люблю.



  2

  За обедом Илир и Агон многозначительно переглядывались, что не укрылось от глаз робота, который сидел мрачнее тучи, зато Агон выглядел очень довольным. Видя, что Генти хмурится, Илир улыбнулся и ему, заодно решив позлить Агона за прошлые обиды.
  — Генти, почему ты такой недовольный?
  — Потому, что ты только мой, Илир, и я не собираюсь тебя делить ни с кем!
  — Какой ты собственник, — усмехнулся Илир, взяв робота за руку. Генти просиял и сжал руку парня в ответ. Откинув с лица робота фиолетовую прядь волос, Илир принялся его целовать. Краем глаза он посмотрел на реакцию Агона, теперь мрачнее тучи сидел он. Пришелец встал из-за стола и раздраженно вышел. Илир довольно улыбнулся. Генти развернул его к себе и тоже начал целовать, он хотел, чтобы все мысли огненноволосого красавца были заняты только им, чтобы для Агона больше не осталось места.
  — Барни, — сказал Мэрион, — я сейчас отправляюсь присматривать нам новый дом, ты поедешь со мной или останешься здесь?
  — Конечно с тобой! Я всегда и везде хочу быть с тобой, Мэрион.
  Плутонец с чувством посмотрел на него и улыбнулся.
  — Тогда поехали. Агон, я воспользуюсь твоим вездеходом, если ты не возражаешь?
  — Конечно, Мэрион, без проблем.
  — Заодно присмотрим и себе новый вездеход.
  — А можно мне личный вездеход?! — закричал Барни.
  — Нет, Барни, пока нет. Пока не научишься ездить по дорогам планеты Росс.
  Барни обиженно надул губы, но Мэрион сгладил ситуацию многообещающим поцелуем.
  Парень смотрел в окна вездехода, разглядывая причудливые постройки планеты.
  — Я сегодня слышал, как Агон провёл ночь в спальне Илира, — сказал Барни. — Если узнает Генти, это будет скандал.
  — Выходит, Илир изменяет Генти? А я-то подумал, что у них любовь.
  — Он говорит, что любит и Агона и Генти одновременно...
  — Не хотел бы я быть на месте Генти, — сказал Мэрион. — Ты больше не боишься киборгов?
  — Боюсь! Очень боюсь! Когда ещё кто-то рядом — нормально, но наедине с ними — нет!!

  Фатос хозяйничал на кухне.
  — Арди, — обернулся он к сидевшему сзади молодому парню-киборгу, — сделать тебе кофе?
  — Нет, благодарю.
  У Арди руки и ноги были из металла, но остались своими туловище и лицо, которые были весьма привлекательными, по телу струились длинные чёрные волосы. Фатос засмотрелся на него. Уже долгое время киборг ухаживал за Арди, но это не приносило никакого результата. Фатос склонился к нему и взял за руку своей оставшейся живой рукой.
  — Ну, что ты чувствуешь, сжимая мою руку? — усмехнулся парень. — Приятно тебе ощущать холод моего металла?
  Фатос провёл рукой по лицу парня, нежно погладил по щеке:
  — А так, Арди? Что-то же в нас осталось живым? Наши души...
  — Да какая разница! — вскричал парень. — Менгель превратил нас в монстров и теперь нам с этим жить!! О, если бы я знал, что это был за эксперимент, ни за что бы на него не согласился! Лучше бы работал, как проклятый, всю жизнь! Но срочно нужны были деньги, чтобы помочь семье, а он много платил. Но если бы я знал, во что он меня превратит, я ни за что не пошёл бы на это!
  — Надеюсь, он уже в аду, — ответил Фатос, — сдох на Проксиме Центавра.
  Фатос продолжал гладить уцелевшей рукой лицо парня, дотронулся пальцами до его губ.
  — Прекрати! — сказал Арди. — Я никогда с тобой не буду! Как ты себе это представляешь, чтобы я целовал губы из металла, вглядывался в бездну твоих мигающих глаз-фонарей? Да и что я смогу почувствовать, когда у самого руки из стали? Я навсегда лишен живого тепла...
  — Но другие-то органы у нас остались невредимы, — усмехнулся Фатос, — пусть не у всех, но у нас с тобой точно, — он подмигнул.
  — Да иди ты! — ответил парень, поднимаясь со своего места. Он вышел, встряхнув длинными чёрными волосами, оставив Фатоса одного. Киборг разочарованно посмотрел ему вслед. Он давно не мог избавиться от привязанности к этому парню, который был холоден к нему.

  — Ещё нужно купить все необходмые компоненты для своей лаборатории, — сказал Мэрион, — киборгам скоро может стать плохо, да и тебе нужно продолжать пить своё лекарство.
  — Мне понравился последний дом, который мы смотрели, он такой огромный, давай возьмём его? — сказал парень.
  — Возьмём, Барни, только оформление займет какое-то время. Да и оборудовать его нужно. Мебель и прочее.
  — А ты подаришь мне вездеход, если я научусь хорошо водить?
  — Подарю, Барни, я тебе все подарю, даже себя...
  — Ну, насчёт себя, это даже не оговаривается, куда ты денешься.

  Генти и Илир стояли на балконе, смотря на звезды, которые начали зажигаться в небе. Робот не сводил с парня влюблённых глаз, наблюдая, как ветер треплет его огненные волосы.
  — Какой тёплый ветер, — проговорил Илир. Генти крепко обнял его и прижал к себе.
  — Тебе нравится этот Агон, да? — прошептал робот ему на ухо.
  — Забудь ты уже о нем.
  — Мы сегодня будем ночевать вместе?
  — Нет, Генти, я уйду спать один. Пока мы живём в доме Агона, я не стану провоцировать его.
  — Илир, но я хочу ночевать с тобой!
  Парень хитро посмотрел на Генти и улыбнулся:
  — Если ты чего-то хочешь, что мешает заняться этим прямо сейчас?
  — Я должен выполнять то, чего хочешь ты.
  — Ничего ты не должен. Просто делай то, что нравится. Иди сюда...
  Илир прижал робота к стене и начал раздевать. На самом деле, он отказался ночевать с Генти, потому что надеялся, что ночью к нему придёт Агон.

  Киборги упражнялись, разрабатывая части тела из стали, войдя в дом, Барни с визгом побежал обратно.
  — Ну что там такое, Барни? — спросил плутонец.
  — Киборги...
  — Как малое дитя, — Мэрион схватил его за руку и завёл в дом. — Они не кусаются.
  — Добрый вечер, хозяин, — приветствовали киборги.
  — Сколько раз я говорил вам, чтобы вы не называли меня хозяином! Вы свободны. Я помогаю вам просто потому что… — он не нашелся, что ответить.
  — Потому что благодаря мне ты стал добрым и научился помогать другим, — закончил фразу Барни.
  — Ох и Барни! Иди, мой руки и пойдём ужинать.
  — Мне бы хотелось кое-чего другого, — многозначительно посмотрел на него парень.
  — Пока что могу предложить тебе поцелуй, а все остальное несколько позже.
  — Как дела с приобретением нового жилища, Мэрион? — спросил Агон. Он нервничал из-за того, что долго отсутствовал Илир и пришелец знал, с кем он отсутствовал.
  — Отлично, уже присмотрели, осталось оформить и обзавестись мебелью.


  3

  Этой ночью в доме Агона никто не спал. Арди смотрел с террасы на далёкие звезды.
  — Грустишь? — подошёл сзади Фатос.
  — Думаю, что стало с нашей родной планетой, — ответил парень. — В новостях передавали, что на ней ничего живого не осталось.
  — Но говорили также, что через какое-то время планета обновится и будет снова пригодна для жизни, — ответил Фатос. — Арди... — я чувствую твою тоску и одиночество... — он развернул парня и прижал к себе оставшейся живой рукой — вторая была стальная. — Чувствуешь, как бьётся моё сердце, оно живое, не из стали, как и у тебя, Арди, я давно уже тебя люблю...
  — Чувствую, Фатос! Холод твоей стальной головы, которой впору пугать маленьких детей! Извини, но такое не в моём вкусе, хоть я и сам наполовину монстр. Даже парень Мэриона, увидев тебя, начинает кричать, — он оттолкнул киборга в сторону и вышел. Острой стрелой, смоченной ядом, ранили слова Арди  сердце киборга. Фатос совсем упал духом.
  Черты его стального лица были сделаны очень искусно, повторяя настоящие черты. Один раз Менгель надел на него маску, будто бы снять отпечаток лица, и под разными предлогами долго не снимал ее. В один прекрасный день Фатос увидел, что сталь маски вросла в кожу и навсегда стала частью его. Киборг с тоской посмотрел на звезды. Уже ничего не вернуть и не исправить. Быть может, лучше было остаться на родной Проксиме Центавра и там принять свою смерть. Но кто позаботится о Арди, кто будет охранять его, кто защитит? Ведь он остался совсем один, этот глупый мальчишка...

  Мэрион и Барни тоже не спали, из их окна были видны звезды. Барни нежился в объятиях Мэриона и смотрел в окно.
  — Мэрион, какая тёплая ночь! Мне с тобою так хорошо, обними меня сильнее.
  — Куда уже сильнее, Барни, раздавлю, — губы Мэриона прошлись по его шее и Барни издал вздох.
  — Ты знаешь, как сделать, чтобы я снова тебя захотел, — ответил парень.
  — По-моему, ты всегда меня хочешь, круглые сутки, — ответил пришелец, — и днём и ночью.
  — Так это же ты и развратил меня.
  — Прямо уж-таки развратил, ты просто быстро вошёл во вкус, — потому что влюбился в меня, — ответил Мэрион.
  — Перед таким соблазнителем, как ты, не устоит никто. Надеюсь, я единственный, кого ты соблазняешь, — ответил парень. Мэрион опустил его на кровать и склонился над ним:
  — Барни, разве я хоть раз давал тебе повод сомневаться?! Или поведение Илира навеяло на тебя такое настроение?
  — Да, наверное. Прости. Мэрион, я очень сильно тебя люблю и боюсь потерять...
  — Я знаю, — ответил плутонец, — но ты не потеряешь меня, тебе повезло — я однолюб, я моногамен, — он очень медленно, с чувством, поцеловал Барни в губы.
  — Я вот и думаю, за какие заслуги мне так повезло, — ответил парень.

  Илир с нетерпением ждал Агона, он лежал без одежды, сгорая от страсти, представляя, как пришелец овладеет им. Чувства вернулись и страсть закипела с новой силой. Генти прятался в темноте, подозревая неладное. Он видел, как Агон прошмыгнул в комнату Илира.
  — Ну где ты ходишь, Агон, я заждался! — воскликнул парень. Генти подслушивал под дверью.
  — Я тут, мой мальчик, ждал, когда все улягутся, чтобы скорее прийти к тебе.
  — Разденься.
  Агон начал поспешно скидывать с себя одежду. Он вынул шпильку и длинные пепельные волосы водопадом упали вниз, покрывая обнаженный торс пришельца.
  — Агон, я тебя люблю, — проговорил Илир, обвивая его шею руками. Пришелец довольно улыбнулся.
  — Илир, моё солнце, лучи которого согревают душу, —  он зарылся лицом в его огненные волосы, что всегда любил делать.
  — Агон... — с нетерпением простонал Илир. Язык пришельца проник к нему в рот, потом начал опускаться ниже, касаясь эрогенных точек, Илир не сдерживал страстных стонов. Генти стоял под дверью. Слёзы боли и обиды стекали по лицу, душу охватила бессильная злоба. Он еле сдержал себя, чтобы не выбить дверь в спальню и ушёл в свою комнату, из которой больше не выходил.

  — А где Генти? — спросил Илир. — Почему он не вышел к завтраку?
  Парень был одержим воспоминанием о бурной ночи с Агоном и совсем забыл о роботе.
  — Не знаю, — язвительно ответил ему Барни, — это у тебя надо спросить.
  — Пойду, позову его, — будто устыдившись, сказал парень. Он пошёл в комнату робота.
  — Генти, ты здесь?
  Робот лежал на постели, скрестив руки на груди, он был очень мрачен.
  — Генти... — виновато сказал Илир, — пойдём к завтраку, пожалуйста.
  Робот ничего не отвечал, будто Илира здесь и не было. Тогда парень залез на кровать и нежно провёл рукой по плечу робота:
  — Генти, пожалуйста... — Илир провел языком по шее Генти и настиг мочку уха. — Не будь таким мрачным, я люблю тебя...   Робот не выдержал и повалил его на кровать, прижав собой так, что парень не мог пошевелиться.
  — Да как ты можешь! — воскликнул он. — Думаешь, что я идиот и ничего не вижу?! Всю ночь ты признавался в любви Агону, твои сладострастные стоны были слышны на весь дом. Я игрушка для тебя или просто клоун, с которого можно посмеяться?!
  Видя ужасающий взгляд робота, со страхом в глазах Илир прошептал:
  — Генти, не надо...
  Робот пришёл в ярость, его руки сомкнулись на шее парня.
  — Генти, не... — прохрипел Илир, но хватка робота была настолько сильной, что он вскоре затих. Увидев, что глаза возлюбленного застыли, робот отпустил его и с ужасом уставился на дело своих рук.
  — Илир... — прошептал он. — Я не хотел...
  До него дошло, что он натворил. За убийство его ожидала немедленная утилизация, чтобы спастись Генти выпрыгнул в открытое окно.

  — Что-то этих двоих долго нет, — сказал Барни, — пойду посмотрю, может получится их примирить.
  Через некоторое время все услышали душераздирающий крик Барни из комнаты Генти. Первым на его крик бросился Мэрион, потом Агон, за ними последовали киборги.
  — Барни... что... — Мэрион увидел тело Илира, на шее которого синяками горели руки Генти. — О боже...
  Увидев любимого мертвым, Агон издал такой страшный вопль, что содрогнулись даже киборги.
  — Илир! Мой мальчик! Убили! Убили!! Я не могу поверить, что тебя больше нет! Это робот, робот убил его, звоните в полицию!
  Мэрион увел из комнаты рыдающего Барни, прижимая его к себе.
  — Как это могло произойти, почему мы не вмешались! — всхлипывал парень.
  — Тише, Барни, успокойся, кто мог знать... Ужасная трагедия, но Илир сам спровоцировал её своим поведением.
  — Не могу в такое поверить, Илир был моим другом, — продолжал обливаться слезами Барни.
   


 4

  Барни рыдал в истерике, лёжа на коленях у Мэриона. Его глаза стали красными и набухли от слез.
  — Барни... — проговорил Мэрион, поглаживая его по волосам.
  — Нет, я не верю, не верю, что Генти мог убить его, он не мог этого сделать!
  — К сожалению, Барни, более чем очевидно, что Илира задушил робот, который сразу же сбежал. Да, быть может, Генти не хотел его убивать, может, он в порыве переборщил, но, что сделано, то сделано...
  Барни вцепился в колено пришельца:
  — Мэрион, давай уедем отсюда, я не хочу здесь находиться!
  — Мы не можем сейчас сделать этого, Барни. Во-первых, должна приехать полиция, потому что в доме Агона совершено убийство, а этот робот, к тому же, принадлежит мне; во-вторых, нехорошо сейчас оставлять Агона, убитого горем, хоть я и не питаю к нему дружеских чувств, это просто некрасиво; в-третьих, нам нужно дождаться похорон Илира, все же, он был нам не чужой...
  Услышав о похоронах Илира, Барни зарыдал с новой силой.
  — А что... что говорить полиции?
  — Правду, Барни.
  — А что будет с Генти, если его поймают?
  — Его утилизируют.
  — Но я не хочу, чтобы Генти утилизировали! — закричал Барни.
  — Успокойся, быть может, его и не поймают. На Проксима Центавра точно бы поймали, а здесь есть шансы скрыться.

  Жилище Агона стало напоминать дом плача. Скоро послышались вопли и причитания его самого. Мэрион в первый раз слышал, чтобы кто-то так убивался, подумав, что, очевидно, пришелец действительно сильно любил парня. Барни устал рыдать и примолк, успокоенный плавными поглаживаниями по голове.
  — Мэрион, а ты любил бы меня, не смотря ни на что? — спросил он, посмотрев на плутонца раскрасневшимися глазами. — Даже, если бы я был женщиной?
  — Любил бы, Барни, конечно бы любил. Когда по-настоящему любишь, разве имеют значения такие мелочи, как возраст, пол или раса? Кто утверждает обратное, никогда искренне не любил.
  — Наверное, и я бы тебя любил, — задумчиво проговорил парень, — но я очень рад, что ты не женщина, Мэрион.
  — Почему? — усмехнулся пришелец.
  — Была бы целая куча проблем: истерики, женитьба, детей пришлось бы заводить...
  — А ты не хочешь детей? — внимательно посмотрел на него Мэрион.
  — Нет конечно! К чему они мне? Мне и так хорошо.
  — Фу-х, Барни, гора с плеч свалилась. Я так переживал, что ты захочешь рано или поздно детей, которых мы не сможем иметь и ты тогда начал бы искать себе кого-нибудь, кто смог бы воспроизвести потомство на свет... У людей сильно развит инстинкт размножения, во что бы то ни стало им нужно кого-то после себя оставить, продолжить род.
  — Никого я не хочу себе искать, Мэрион, и никого не хочу после себя оставлять. Мне и меня хватает. Кроме того, ты сделал меня бессмертным. А ты? Хотел продолжение своего рода, детей?
  — Не знаю, — ответил пришелец, — я не думал об этом. У меня уже есть один ребёнок, зовут его Барни.
  — Я не ребёнок тебе! — огрызнулся парень. — А что, можно плутонца скрестить с человеком, бывает такое?
  — Я ещё не видел, — ответил Мэрион.
  — А это было бы интересно, если бы у нас были дети, какими бы они были? Помесь плутонца с человком, полукровка.
  — Давай нарисуем их на компьютере? — предложил пришелец, который был рад хоть чем-то отвлечь Барни от стерики из-за Илира.
  — У него должны быть твои глаза, — сказал Барни, — они волшебные. И волосы.
  — Хорошо, тогда твои губы и нос.
  — И твой овал лица.
  Парень так увлекся, что забыл на время о свершившемся в доме Агона убийстве, пока не приехала полиция.

  Ноа присел на кровати. Длинный светлый локон упал на обнаженное плечо. Он смотрел на силуэт пришельца, стоящего возле окна.
  — Шейн... — неловко сказал он, — почему ты не забрал меня с Проксимы Центавра, я же мог там погибнуть...
  Пришелец посмотрел на него ледяным взглядом синих с переливами глаз.
  — А почему ты считаешь, что я должен помнить о тебе? Такой, как ты, везде выкрутится.
  Парень оторопел, натягивая на себя простыню под пронзительным взглядом плутонца, который не смог выдержать.
  — Я думал, что мы вместе... Шейн, я люблю тебя...
  — Вместе? Знаешь, сколько у меня было таких, как ты? Я уже счёт им потерял. Любишь, говоришь? Ноа, ты просто обычная шлюха, подстилка. Со сколькими ты переспал?
  Парень злобно сузил глаза, будто его задели за живое:
  — Думаешь, я делаю это ради удовольствия? Мне нужно выживать. Богатый платит деньгами, мне же нечем платить, у меня ничего нет, кроме меня самого.
  — Заплачь ещё, — усмехнулся Шейн.
  Ноа ничего не ответил и мрачно начал одеваться, но плутонец не дал ему одеться, повалив на постель. Он смотрел на парня бездонными, как космос, глазами и Ноа простонал, сражённый его красотой, готовый ради него на все.
  — Если хочешь, чтобы я был с тобой, — сказал пришелец, — ты должен помочь мне уничтожить Мэриона Монти, — при упоминании этого имени, взгляд Шейна исказился злобой и ненавистью.
  — За что ты его так ненавидишь? — спросил Ноа.
  — Неважно, — ответил Шейн, — старые счеты. Я хочу заставить его мучиться и страдать. Для начала узнай, где поселился Монти со своим щенком. По твоим рассказам, они ушли вместе с Агоном.
  — Хорошо, — проговорил Ноа, — я узнаю, где он поселился.
  — Вот и славно, хороший мальчик, — Шейн благосклонно подарил Ноа поцелуй и понял, что снова хочет его. Ноа был на десятом небе от счастья.

  Процессия приготовилась к похоронам. Редко кто может похвастаться красотой после своей смерти, но Илир был сказочно красив даже сейчас. С разметавшимся огненными волосами, белоснежной кожей, накрытый прозрачным покрывалом, казалось, что он просто спит. По просьбе Агона, врачи забальзамировали тело Илира, чтобы такую красоту не разрушил тлен. Агон решил похоронить парня в своей фамильной усыпальнице. Род пришельца был древним и знаменитым. Все удивлялись, что он решил подхоронить к своим предкам инопланетного парня без роду и племени.
  Агон шёл рядом с телом возлюбленного и кричал так, что всем становилось жутко. Барни не переставал рыдать. Мэрион сам не мог прийти в себя после этой внезапной нелепой смерти. Он думал об участи Генти, которого разыскивала полиция, об этом любовном треугольнике, история которого окончилась непоправимой трагедией. Пришелец обнимал Барни за плечи, но это не помогало и парень не успокаивался.
  — Когда мы отсюда уедем? — посмотрел на него Барни.
  — Завтра. Больше нам здесь делать нечего, завтра же мы отправимся в наш новый дом.
  Киборги завершали траурную процессию. Фатос, будто невзначай, дотронулся до спины Арди.
  — Убери руку! — раздраженно ответил парень.
  — Извини, — расстроенно ответил Фатос, — раз я так тебе неприятен, больше не потревожу.
  Киборг пошёл вперед, обогнав остальных. Арди какое-то время смотрел ему в спину, но потом переключил своё внимание, рассматривая фамильную усыпальницу Агона.


  5

  Барни носился по новому дому, осматривая каждую комнату. Мэрион решил дать ему самому выбрать, где будет находиться спальня. Осматривались и киборги. Арди изредка поглядывал на Фатоса, пытаясь понять, неужели тот так сильно обиделся, что совершенно его игнорирует. Невнимание Фатоса было непривычно.
  — Я выбрал!! — закричал Барни.
  — Какое же ты ещё дитя, — сам себе проговорил Мэрион. Новая обстановка отвлекала Барни от произошедшей трагедии, развевая грустные мысли.
  — Правда же, эта комната то, что надо?
  — Хорошо. Осматривайся пока, а мне нужно срочно заняться киборгами, пока они не развалились по частям.
  Барни побежал дальше. Он уже немного привык к киборгам и не так сильно их боялся, особенно в присутствии Мэриона. После, пришелец предложил Барни прогуляться с ним и выбрать мебель, на что тот охотно согласился. Он разглядывал планету в окно вездехода. Здесь все было по-другому, не так, как на Проксиме Центавра — приземистые постройки, витиеватые улицы-лабиринты, в которых можно было заблудиться, даже растительность, да и модели вездеходов слишком отличались.
  — Мэрион, — сказал Барни, — почему здесь столько нищих, которые просят милостыню? Эти пришельцы настолько бедны?
  — Да, Барни, — ответил плутонец, — это пожилые пришельцы, которые по состоянию здоровья уже не могут работать. Правительство планеты Росс выплачивает им настолько мизерное пособие, которого не хватает даже на питание.
  — Это настолько бедная планета? — спросил парень.
  — Нет, сами они живут очень даже прилично, мягко так говоря.
  — И они не могут повысить пособия пожилым пришельцам, которые всю жизнь на них работали?
  — Но ведь тогда им придётся урезать что-нибудь в своей приличной жизни. Космолеты купить дешевле, например, не такие дорогие и роскошные.
  — Вот уроды! — искренне воскликнул Барни.

  Агон несколько дней не выходил из своей спальни и ничего не ел. Слуги забеспокоились, не заболел ли он. Пришелец не мог пережить потерю Илира, парень везде мерещился ему. Неожиданно, в голову пришельца пришла мысль, а что, если бы заказать себе робота, как две капли воды похожего на Илира? Это бы скрасило его одиночество и помогло пережить горе. Агон загорелся этой идеей. Он немедленно пригласил к себе самых лучших создателей роботов и повёл в усыпальницу.
  — Вот, — сказал пришелец, — чтобы робот, как две капли воды был похож на этого парня. И чтобы он мог чувствовать, как и мы.
  Пришельцы посмотрели на него:
  — Таких роботов мы, обычно, списывали, как брак.
  — Я заплачу столько, сколько нужно, и даже более того, — пообещал Агон.
  — Хорошо, — ответили создатели роботов.
  Они сняли слепок с лица и тела Илира и пошли приниматься за работу.

  — Ты так обиделся, что будешь меня всегда теперь игнорировать? — не выдержал Арди, посмотрев на Фатоса.
  — С каких пор тебя это волнует? — ответил киборг.
  — Фатос, я никогда не говорил тебе, но ты мне как старший брат. Сколько я тебя знаю, ты всегда помогал мне, в любой ситуации меня выручал.
  — Старший брат? — хмыкнул киборг. — Я тебе не старший брат!
  Внезапно, он подошёл к Арди и, взяв его за подбородок, насильно ворвался поцелуем в его полуоткрытый рот. От неожиданности киборг опешил. Лицо Фатоса было из стали, но язык оставался живым и от его прикосновения что-то внутри парня встрепенулось. Как давно он не испытывал подобных ощущений! Став киборгом, Арди поставил на себе крест, решив, что прежняя жизнь окончена. Наконец, он отстранил Фатоса.
  — Зачем? — спросил Арди, с укором посмотрел на него и ушёл.
  — Арди... — проговорил киборг, вспоминая мимолетный поцелуй, заставивший трепетать тело и душу.

  Ноа с грустью смотрел в окно.
  — Я узнал, где живёт Мэрион Монти, но ты, будто глыба изо льда, неужели тебе до такой степени наплевать на меня?
  — Этого мало, — хмыкнул плутонец.
  Ноа развернулся к нему, глаза горели.
  — Что, что мне ещё сделать? Я все сделаю...
  —  Конечно, сделаешь, — усмехнулся Шейн.
  Эта усмешка сделала его лицо ещё более привлекательным и Ноа обомлел.
  — А Мэрион не нравится тебе, нет? — ехидно спросил плутонец.
  — При чем здесь он? Быть может, он тебе нравится, что не слетает у тебя с языка?
  Случайно выпущенная стрела попала в цель и Шейн нахмурился.
  — Я не вижу никакой отдачи, хоть делаю для тебя все! — возмутился парень.
  — А какая тебе нужна отдача? Хочешь, чтобы я овладел тобой? Это я могу, моя маленькая шлюха.
  — Не называй меня так!
  — А как тебя называть, если так и есть, — ответил Шейн.
  — Если бы ты был со мной, этого бы не было!
  Шейн схватил его за плечи и резко рванул к себе. Ноа оказался в его объятиях, в которых начинал таять, как воск. Он томно закрыл глаза, когда Шейн провел губами по его шее.
  — Хочу тебя, — прошептал он, швырнув Ноа на постель, будто манекен. Его бесило то, что он может разделить постель с кем угодно, кроме Мэриона, никогда и ни за что Мэрион не окажется с ним в одной постели. Это осознание невероятно злило пришельца.

  Все время Агон проводил за подготовкой к встрече долгожданного робота, за которого платил баснословную сумму. Он приготовил комнату для своего нового жильца — комнату, в которой жил Илир. Пришелец ничего не менял в ней, просто прибрал. Ему приятно было сделать это лично, не прибегая к помощи слуг. И вот, дверь, наконец, распахнулась и сердце пришельца часто забилось, он думал, что упадёт в обморок от волнения. Вошли создатели, между которыми, как заключенный, шествовал робот. Он, как две капли воды был похож на Илира и даже, каким-то чудом, походкой. Агон ахнул. Не зря он отвалил столько денег.
  — Мы доставили вам товар, — ответил один из создателей. — Наслаждайтесь.
  — Илир, мой мальчик! — вскричал пришелец.
  Робот мрачно глянул на него и ничего не ответил.
  — Пойдём, я покажу тебе твою комнату.
  Робот последовал за ним, он, по-прежнему, молчал. Не выдержав, пришелец бросился к нему и крепко обнял.
  — Не нужно трогать меня! — недовольно ответил робот. Агон опешил.
  — Смотрю, ты с гонором. Не забывай, что ты — моя вещь, робот.
  — Я не твоя вещь, я сам по себе. Захочу, уйду.
  Агон рассмеялся.
  — Тебя сделали только благодаря моему заказу, я отвалил за тебя кучу денег, ты принадлежишь мне.
  — Да мне плевать на это! — ответил робот.
  Агон нахмурился: что ему подсунули? Рано обрадовался конфетной обертке.
  — Плевать тебе или нет, ты будешь делать то, что я скажу. Давай лучше не будем ссориться, сейчас тяжёлые времена.
  — Мне нет дела до твоих времён, я знать тебя не знаю.

  — Что вы мне подсунули?! — заорал Агон в телефонную трубку. — Он невыносим!
  — Вы заказывали, чтобы он как две капли воды был похож на того парня и мог чувствовать, насчёт характера пожеланий не было. Ничего страшного, Агон, думаем, вам удастся его укротить.

 6

  Агон решил не рассказывать роботу о трагедии, которая произошла в его доме, пусть он не знает, что сотворен как точная копия умершего возлюбленного. Пришелец задался целью покорить робота и начать все с чистого листа. С появлением этого робота, Агон обрёл новый смысл в своей жизни, убитой горем.
  — Илир, — заглянул он в комнату нового жильца, — спускайся к ужину, пожалуйста.
  — Ты что, совсем идиот? Я робот!
  — Какой же ты грубый! — Агон вошёл, Илир лежал на кровати, скрестив руки на груди. Пришелец присел рядом и потянулся к нему.
  — Убери свои клешни от меня! — воскликнул робот. — И вообще, оставь меня в покое, ты меня раздражаешь.
  — Какая невоспитанность!
  — Будешь лезть ко мне, ударю! — замахнулся на него Илир.
  — Нет, это уже переходит всякие границы! — возмутился пришелец. — Пришло время воспитывать тебя! — он позвал слуг. — Разденьте его и пристегните к кровати, чтобы и пошевелиться не мог.
  Но робот раскидал слуг и пришлось поднять на ноги весь дом. Двадцать пришельцев накинулись на робота и выполнили приказание своего господина.
  — Спасибо, можете идти, — сказал Агон. Он с ухмылкой уставился на прикованного к кровати робота.
  — Зачем ты раздел меня, извращенец?! — вышел из себя Илир.
  — Сейчас узнаешь, — пришелец присел рядом, разглядывая тело робота — создатели постарались на славу, все, до малейшей чёрточки было так, как у Илира — само совершенство. Агон медленно провёл по его коже рукой.
  — Убери свои лапы от меня! — начал изрыгать всевозможные проклятия робот.
  — Невыносим, — покачал головой пришелец. — Сейчас я узнаю, действительно ли ты способен чувствовать... — с этими словами Агон прилег рядом и язык его ворвался в рот Илира. У робота округлились глаза. Агон продолжал нежно целовать его и гладить по телу. Робот притих, на губах появился румянец.
  "Как живой", — про себя подивился Агон. Оторвавшись от поцелуя, пришелец посмотрел на него.
  — Пошёл ты к черту, отвали от меня! — взорвался робот. Пользуясь беспомощностью робота, Агон начал облизывать соски и прошелся языком по животу. Илир продолжал злословить, осыпать пришельца всевозможными проклятиями и оскорблениями. Агон спустился губами к самому интимному месту робота и с удовольствием заметил, как робот вскрикнул, когда он коснулся его. Пришелец увидел, как быстро Илир возбудился. Значит, не обманули — робот способен чувствовать, да ещё как! Агон наслаждался его стонами, доводя до исступления. Он оторвался от своего занятия и посмотрел на Илира:
  — Думаю, на сегодня хватит. Продолжим в другой раз.
  — Дурак, — ответил робот, хоть уже и не так грубо, — зачем ты все это делаешь со мной?
  — Потому что я люблю тебя, — ответил Агон.
  — Как ты можешь любить меня? Я тебя не знаю, кроме того, я — робот.
  — И, тем не менее, я люблю тебя, — ответил пришелец, прижимаясь к нему. Он решил остаться спать с роботом и залез под одеяло, вспоминая, как славно спали они вдвоем с Илиром.
  — Освободи меня! — злобно ответил робот.
  — Нет, Илир, ты плохо себя ведешь.
  — Освободи, я сказал! — робот начал сильно дергаться и пришелец побоялся, как бы он не порвал наручники, оторвав заодно и спинку кровати. Устав, Илир успокоился и притих. Агон обнял его обеими руками, прижимясь сильнее, он был счастлив.
  — Дурак, — снова проговорил робот, глянув на него.


  — Шейн?
  — Что?
  Ноа посмотрел на него таким взглядом, что слов было не нужно. Его глаза умоляли.
  — Я так нуждаюсь в тебе, мне так нужна твоя ласка, твоё тепло...
   Пришелец самодовольно улыбнулся как тот, кто позволяет себя любить и обожать. Он взял парня за подбородок и посмотрел своими бездонными глазами, какие бывали только на Плутоне, он чувствовал, как Ноа дрожит всем телом от его прикосновений.
  — Сделай мне услугу.
  — К... какую?
  — Щенка, с которым живёт Мэрион Монти, ты должен доставить ко мне.
  — Но... как? Барни знает меня в лицо и второй раз, разумеется, не поверит, он же не совсем идиот.
  — Я знаю твою изворотливость, Ноа, если тебе что-то нужно, ты обязательно придумаешь как этого добиться.
  Парень опустил голову.
  — Я люблю тебя, — тихо проговорил он.
  "Любить можно только равных, а ты мне не ровня", — с усмешкой подумал Шейн, а вслух сказал:
  — Конечно, все вы падки до нашей красоты. Выполни своё домашнее задание и я вознагражу тебя, — с этими словами он привлек Ноа к себе и наградил поцелуем.

 После того случая, когда Фатос поцеловал Арди, парень стал избегать его и не смотрел в глаза. Это очень угнетало киборга. Один раз он не выдержал и схватил Арди за стальную руку.
  — Чего ты боишься, ведь ты не остался равнодушен к моему поцелую, так ведь?
  — Отпусти! — ответил Арди.
  — Послушай, хватит жить прошлым, мы стали такими им этим ничего не сделать, нужно научиться с этим жить. У нас есть свои плюсы и преимущества, нужно пользоваться этим. Мы — другая раса, раса киборгов.
  — Не смотря на то, что твой язык был живым и моё тело отозвалось, так как я давно не испытывал ничего подобного, я не могу видеть, как меня целует монстр, железная коробка с мигающими глазами-фонарями, это ужасно!
  — Да, монстр, который давно уже любит тебя, как безумный, и не собирается сдаваться, пока не завоюет твое сердце.
  — Зря тратишь время, пусти, я не жажду твоих поцелуев, — парень вырвался и убежал, его длинные чёрные волосы ниспадали на стальные плечи.

  — Мэрион, а ты меня любишь? — спросил Барни, рисуя на компьютере.
  — Здрасьте, приехали. Спроси еще что-нибудь глупее, — ответил плутонец, занимаясь своими делами.
  — Просто ты два дня уже не говоришь мне, что любишь, а мне это так нравится...
  Мэрион поднял на него свои неподражаемые глаза-хамелионы.
  — Прости меня, любимый, я был так занят с этим переездом, что совсем не уделял тебе внимания. Хочешь, я прямо сейчас все брошу и буду сидеть с тобой?
  Мэрион подошёл к Барни, положил голову ему на плечо.
  — Что ты рисуешь?
  — Я рисую мою Землю, какой она будет в будущем, когда на ней вырастут леса и луга.
  — Как здорово.
  Барни развернулся к пришельцу и обнял его обеими руками.
  — Мэрион, я так соскучился по тебе. Ты, вроде бы, ходишь рядом, но мне тебя так не хватает.
  — Прости меня, любовь моя, мне нужно уделять тебе больше внимания.
  Барни посмотрел на пришельца, его лицо было так близко, что это сводило Мэриона с ума, он и сам почувствовал, как сильно скучает за его ласками.
  — Барни...
  Барни уже обвил его шею руками, а его губы потянулись к губам пришельца. Они потеряли счёт времени, растворившись в поцелуе, который затянулся надолго. Смущенные киборги стояли в стороне.
  — Мэрион, — откашлялся Фатос, — не хотели бы вас прерывать, — но нам нужно принять лекарство.
  — Опять вы здесь! — разозлился Барни.


  7

  Робот нехотя присел за стол, безразлично смотря на еду.
  — Тебе не хочется есть? — спросил Агон.
  — Ты что, совсем идиот? Я — робот, я не биологический механизм, в моём теле совсем другие механизмы, зачем мне твоя еда?
  — Ну, мало ли, — ответил пришелец. — Порой не знаешь, до чего может дойти прогресс, создавая такое совершенство. Илир, присядь ко мне на колени, пожалуйста.
  — Да, сейчас, заняться мне нечем, больше ты ничего не хочешь? — огрызнулся робот.
  — Не груби, Илир, будешь плохо себя вести, мне снова придётся тебя наказать.
  С циничной улыбкой робот подошёл к Агону и присел к нему на колени. Обрадованный пришелец взял его за руки:
  — Илир, ты что-нибудь чувствуешь?
  — Чувствую.
  — Что же?
  — Чувствую, что сижу на коленях у какого-то извращенного мудака, — ответил робот.
  От этой реплики пришелец покраснел. В его окружении такое воспринималось как полное отсутствие манер, элементы самого дурного, нижайшего воспитания. Агон был хорошо образован, а слышать подобные фразы от собственного робота было вообще неприемлемо.
  — Думаешь, я не слышу, что говорят о тебе слуги? И про тройники, и про запретную комнату.
  Агон покраснел ещё больше, подумав, что кому-то нужно укоротить язык, а лучше вообще уволить.
  — Илир, послушай, да, такое бывало раньше, но сейчас я изменился.
  — Не смеши, — презрительно посмотрел на него робот, — такие, как ты, не меняются, — он встал с колен Агона, пришелец продолжал держать его за руку.
  — Отпусти! — злобно сказал робот и видя, что Агон не собирается его отпускать, двинул его в челюсть кулаком. Ошарашенный пришелец позвал слуг, держась за ушибленное место. Он подумал, что пора подобрать себе более крепких работников, чтобы они смогли справиться с несносным роботом. С горем пополам, Илир был скручен, раздет и снова прикован к кровати.
  — Ты будешь наказан, — сказал Агон, — мы вернёмся к тому, на чем остановились в прошлый раз и чем хуже ты будешь себя вести, тем чаще я буду тебя наказывать.
  — Да пошёл ты!
  Агон ненароком подумал, что кто-то сыграл с ним злую шутку, запрограммировав робота на подобные мерзости.
  — Илир, скажи, зачем ты ударил меня?
  — Потому, что ты меня достал. Если я сказал, отпусти, значит нужно отпускать!
  И все же, этот робот был великолепен — белая кожа, огненные волосы, зелёные глаза, точь-в-точь, как у Илира. Агон присел рядом, наклонился к роботу и вошёл в его рот языком, за что тот час же был укушен.
  — Невыносимо, — сказал пришелец, скривившись от боли. — Но здесь ты достать не сможешь, — он обхватил губами сосок робота. Илир издал вздох и томно прикрыл глаза. Агон заметил, как он начал возбуждаться. Пришелец медленно провёл языком по второму соску, робот снова издал вздох.
  — Что ты делаешь со мной опять, извращенец!
  Игнорируя его проклятия, Агон продолжал заниматься своим делом. Его рука скользнула в промежность робота, а язык описывал круги вокруг пупка. Робот вскрикнул.

  — Какие крики, что хозяин делает с этим роботом? — переговаривались слуги.
  — Наверняка придумал что-нибудь новенькое.

  Робот изнемогал от возбуждения, но не мог толком пошевелиться и оттолкнуть Агона.
  — Зачем ты это все со мной делаешь??
  — Хочу, чтобы тебе было приятно, я люблю тебя, Илир.
  — Кто тебе сказал, что мне приятно? Я не хочу!
  — Не лги, я вижу, как ты дрожишь от моих прикосновений, как сильно ты возбудился.
  Робот собирался что-то возразить, улучив момент, Агон снова пробрался языком к нему в рот. Робот мотал головой в разные стороны и Агону пришлось обхватить его голову обеими руками, чтобы он не шевелится. Насильно срывая поцелуи с уст строптивого робота, пришелец наконец увидел, что он присмирел и прикрыл веки. Агон продвигался ниже, покрывая поцелуями шею и грудь. Илир примолк, продолжая лежать с закрытыми глазами. Когда губы пришельца дотронулись до самого интимного места, робот закричал.
  — Лежи спокойно, Илир, я сделаю тебе приятно, обещаю. Тебе будет очень-очень хорошо.
  Он проник пальцами в заднее отверстие, удивляясь, как легко его можно растянуть.
  — Что ты делаешь со мной?? Зачем ты это делаешь? Извращенец! Отпусти меня.
  Пришелец продолжал движения пальцами, робот пытался сопротивляться, как мог, глаза его лихорадочно блестели, щеки пылали румянцем.
  — Если тебе действительно не нравится то, что я делаю, то ты подумаешь над своим поведением, потому что в следующий раз будут уже не пальцы, это я тебе обещаю.
  — Что ты задумал?! — закричал робот. — Отпусти меня!
  Глубже погружаясь пальцами, Агон дотронулся языком до его набухшего органа, Илир взорвался. Пришелец внимательно посмотрел на выступившую влагу.
  "Все точь-в-точь, как у нас. Это поразительно".
  Обессиленный робот затих. Но ненадолго.
  — Садист! Извращенец! — снова закричал он.
  Агон с улыбкой посмотрел на него:
  — Я тебе совсем не нравлюсь?
  — Вначале отымел меня своими пальцами, а теперь глазки строишь?
  — Илир, где ты набрался таких вульгарных выражений?
  — Сам ты вульгарный!
  Пришелец лег на робота и обнял его за шею.
  — Илир, любовь моя, мой любимый мальчик...
  — Хватит нести всякий вздор! Если ты будешь со мной такое делать, я тебя убью.
  Пришелец с ухмылкой посмотрел на него.
 — Угрожаешь жизни хозяина? Это грозит роботу утилизацией.

  — Мэрион, — ерзал Барни на коленях у пришельца, — а давай вечером вдвоём ужин приготовим, как на Земле, помнишь? Не из автомата, а своими руками сделаем.
  — Отличная мысль, Барни, только мне надо немного в лаборатории поработать.
  — Мэрион, я тебя сильно-пресильно люблю!
  — Мой Барни, — развернулся к нему пришелец. Омут его необыкновенных глаз манил загадкой, Барни растворялся в них. Плутонец наклонился к нему и начал с чувством целовать в губы.
  — Мэрион... — простонал парень.
  — Потом, Барни, мне действительно нужно поработать. Вечером мы приготовим ужин, а потом я весь твой. Весь вечер и всю ночь.
  — Мэрион...
  — Люблю тебя.
  Плутонец встал и направился в лабораторию, а Барни вышел во двор. Он занимался тем, что высаживал кустарники и цветы возле дома. Здесь они отличались от земных растений и от растений на Проксиме Центавра, стебли напоминали длинные розовые пластиковые трубки, на которых зрели бутоны.
  — Эй, мальчик, подойди сюда, нужна твоя помощь, — услышал он хриплый голос какой-то женщины. Но стоило подойти ближе, ему немедленно закрыли рот салфеткой, смоченной в снотворном.
  — Отличная работа! — сказал Ноа, снимая в салоне вездехода парик и шляпу, — мой Шейн будет доволен.
  Вездеход помчался на сумасшедшей скорости, увозя Барни в неизвестном направлении.

  8

  Фатос не находил себе места, он весь вечер пил алкоголь, вспоминая жестокие слова Арди, который бросил в лицо киборгу, что он монстр.
  — Арди, где ты, Арди?! — киборг по всему дому искал своего любимца, наконец он нашёл его в самой уединенной части дома, на балконе. Парень печально смотрел на звезды.
  — Вот ты где! — воскликнул киборг.
  — Фатос, ты пьян? От тебя разит алкоголем.
  — Да, пьян и что с того! Тебе есть до меня дело? Для тебя я всего лишь монстр, стальное чудовище. Сколько раз я мечтал оторвать свою металлическую голову, чтобы понравиться тебе! А понравился бы я тебе без головы? — он расхохотался.
  — Фатос, прекрати!
  — Прекратить? Не сегодня, Арди, киборг крепко схватил руки парня, засунул их ему за спину и туго связал ремнем.
  — Эй, Фатос, ты в своём уме, что ты собираешься делать?!
  — Ты всегда пренебрегал мной, Арди, не смотря на мою безграничную доброту, сегодня пришёл час расплаты.
  — Нет, Фатос, отпусти меня немедленно!
  — Не рыпайся, Арди, я сильнее, — киборг с силой рванул одежду на парне и она треснула.
  — Фатос, ты пьян, пожалуйста, не надо!
  — Кричи, зови на помощь, может тебя и услышат этой глухой звездной ночью. Опозорься перед Мэрионом и остальными, а я посмеюсь.
  Одежда уже клочьями висела на молодом киборге, обнажая хорошо сложенное тело.
  — О, Арди... Как давно я мечтал об этом, тебе понравится...
  Уцелевшей рукой Фатос провёл по обнаженной груди парня, почувствовав, как тело Арди бьёт мелкая дрожь.
  — Арди, ты прекрасен...
  — Фатос, нет, прошу тебя!
  Но киборг продолжал, пропуская мольбы мимо ушей. Он сжал его сосок в своих пальцах, Арди тихо вскрикнул.
  — Как давно ты не испытывал ласк, прикосновений, правда же, Арди, ты уже забыл, что это такое...
  — Фатос, освободи меня, я тебя прошу.
  — Молчи, Арди, молчи...
  Рука Фатоса расстегнула ремень на его брюках и нырнула в запретную зону.
  — Немедленно прекрати, Фатос! — разозлился парень, но киборг продолжал ласкать его рукой.
  — Я хочу тебя, Арди, безумно хочу. Я это заслужил это за все мои старания... Я чувствую, как твоя плоть пробуждается...
  — Фатос, прекрати, умоляю!
  — Ты почувствуешь моё тепло, любимый, живое тепло, а не холод стали. Одна моя рука и кое-что ещё способны подарить тебе удовольствие...
  Пальцы Фатоса ворвались в Арди очень глубоко, киборг издал крик.
  — Тише, Арди, не нужно так кричать, — не вытаскивая из киборга своих пальцев, Фатос опустился к его органу. — Мой язык живой, Арди, он сможет доставить тебе удовольствие. Не дергайся, будь хорошим мальчиком.
  — Фатос, нет...
  Но киборг продолжал свои неистовые ласки. Потом он встал с колен, повернул Арди спиной к себе и расстегнул заклепку на своих кожаных брюках. Слегка наклонив парня вперёд, он со всей силы ворвался в него. Арди снова издал крик.
  — Фатос, что ты делаешь, мне больно! — по его лицу текли слёзы но киборг не останавливался, врываясь в него снова и снова.
  — Фатос, пожалуйста, ты причиняешь мне боль, прекрати...
  Но киборг, будто находясь в трансе, не слушал его.
  — Арди, мой Арди, повторял Фатос.
  — Прекрати, больше нет сил терпеть, умоляю тебя!
  Тут послышались взволнованные крики Мэриона:
  — Барни, Барни!
  Словно отрезвленный его голосом, Фатос прекратил экзекуцию. Арди издал стон.
  — Развяжи мне руки, сволочь!
  Киборг развязал ремни и схватил с пола валяющийся плащ, накинув его на парня.
  — Прикройся!
  Фатос заметил кровь на полу и вздрогнул: неужели он сделал это?!
  Вошёл Мэрион:
  — Вы Барни не видели??
  — Нет, — сконфуженно ответил Фатос.
  — Я засиделся в лаборатории до темноты, а когда вышел, его нигде не было! — как одержимый, Мэрион помчался дальше. Он был так погружен в свои мысли, что не заметил ни разорванной одежды Арди, ни крови на полу. Когда Мэрион вышел, Фатос с болью посмотрел на парня.
  — Прости меня, Арди, я не хотел, чтобы вышло именно так... — он поспешно вышел. Арди оперся о стену, по его лицу снова потекли слёзы.
  — Сволочь, сволочь, — повторял он.

  Барни приоткрыл глаза, перед которыми все расплывалось, как в тумане. Он сидел на стуле в комнате, в которой стояли стол, стакан воды на нем и маятник, мелькавший перед глазами. Парень почувчствовал сильную жажду, во рту пересохло и он залпом осушил стакан воды. Барни уставился на маятник, в голове зашумело, сознание стало расплываться. Он смутно осознавал, что в комнату кто-то вошёл.
  — Здравствуй, Барни, — послышался голос, я — Мэрион, я пришёл за тобой. Пойдём.
  — Мэрион... — прошептал парень и будто куда-то провалился.

  Робот маялся, не находя себе места.
  — Илир, что ты ходишь туда-сюда? — спросил Агон.
  — Мне скучно! — ответил робот. — Ты меня никуда не выпускаешь, я сижу тут, как в тюрьме. Но я хочу сходить погулять в город!
  — Ну как я могу отпустить тебя, Илир, ты ведь сбежишь, а если не сбежишь, то с таким характером очень быстро нарвешься на неприятности. Вот если будешь хорошо себя вести и станешь послушным мальчиком, то я подумаю о том, чтобы ты мог выходить на прогулку.
  Робот недовольно нахмурился.
  — Ну что ты смотришь на меня, дырку протрешь, — сказал он пришельцу. Пристальный взгляд Агона смутил его и робот покраснел, вспомнив, что происходило ещё совсем недавно.
  — Я любуюсь тобой, Илир, ты очень красивый мальчик, — улыбнулся Агон.
  — Да, я красивый, так и что теперь? — самовлюбленно сказал робот. Пришелец подошёл к роботу и с нежностью обнял.
  — Не прикасайся! — занес было над ним руку Илир, но, вспомнив обещание Агона, что он сделает в следующий раз, опустил ее.
  — Я люблю тебя, Илир.
  — Прекрати это повторять, как попугай, не можешь ты меня любить, я не верю.
  — Веришь или нет, но это так, я хочу все исправить и не допускать своих старых ошибок.
  — Каких ошибок?! О каких ошибках речь?!
  Агон стал грустным.
  — Так, было дело, не бери в голову... Хочу поцеловать тебя, мой мальчик.
  Он осторожно взял робота за подбородок и погладил по щеке. Илир еле сдержался, чтобы не ударить его. Он вспомнил, что сделал с ним Агон в прошлый раз и покраснел. Брань готова была сорваться с языка робота, но зависла в воздухе.
  — Илир, — продолжал гладить робота по щеке пришелец, — какой же ты дикий, кто только тебя таким создал, — Агон легонько провел пальцами по его губам, которые сразу приоткрылись. — Не нервничай, это всего лишь поцелуй, — язык Агона медленно забрался к нему в рот, пришелец продолжал успокаивающе поглаживать Илира по щеке, будто буйное животное, готовое каждую минуту поднять на рога. Первая мысль, которая пришла в голову робота — укусить пришельца за язык, но он снова сдержался, не желая опять быть прикованным к постели. Агон продолжал целовать его очень медленно, нежно и робот постепенно привык. Видя, что поцелуй затянулся, он оттолкнул Агона.
  — Ну хватит этого, — сказал робот.
  — Какой ты сладкий, мой мальчик, не могу оторваться от тебя, — сказал пришелец, — давай посидим в кресле, возле окна. Просто посидим, не бойся, я ничего не буду тебе делать.
  Агон взял робота за руку и подвел к креслу, усевшись в него, он усадил Илира к себе на колени.
  — Эх, как бы двинуть тебе хорошенько! — не выдержал робот.
  Пришелец расхохотался. "Нет, честное слово, будто ему пересадили мозг какого-нибудь бродяги с Помойной Окраины", — подумал Агон.
  — Илир, расскажи мне, почему ты так ругаешься? Почему проявляешь агрессию и раздражение?
  — Потому, что ты заставляешь меня делать то, чего я делать не хочу! — вскипел робот.
  — Но ведь я не делаю тебе ничего плохого, — возразил пришелец, — что плохого, что мы вот так посидим вместе?
  Агон одной рукой перебирал волосы робота, а другой поглаживал его по ладони.
  — Расскажи мне, Илир, чего ты хочешь?
  — Чтобы ты отвязался уже от меня! И... выйти, наконец, на улицу...
  — А что бы ты делал, если бы вышел на улицу, куда бы пошёл?
  — Не знаю, — ответил робот, — пошёл бы, куда глаза глядят, гулял бы и осматривал город.
  — Вот если будешь себя хорошо вести, то мечта твоя может быть осуществится.
  Робот еле сдерживал себя, но продолжал сидеть на коленях у Агона. Пришелец прижал его к себе и зарылся лицом в огненные волосы, он всегда так делал, когда его Илир был жив.
  — Ну сколько мне ещё так сидеть?! — не выдержал робот. — Мне скучно!
  — А чем бы ты хотел заняться? Быть может, почитать какую-нибудь книгу? Возможно, историю возникновения планеты Росс?
  — Зачем мне читать, когда я знаю её наизусть!
  И робот начал рассказывать содержание книги, перечислять главы, страницы. Что бы ни спрашивал у него Агон, робот на все знал ответ, мог решить самое сложное уравнение, знал все науки, о которых говорил пришелец. Агон поразился чудесам — как при таких выдающихся способностях можно ТАК себя вести?! Ответа на этот вопрос у пришельца не было. Возможно, создатели где-то ошиблись и произошёл сбой в системе.
  — Илир, обладая такими знаниями, ты ведешь себя как последний прощелыга, тебе не стыдно?
  — С чего бы мне это должно быть стыдно? Все твои науки скучные, я все знаю и мне не интересно. Да и вообще, пошёл бы ты... — заметив строгий взгляд Агона, Илир прикусил язык.
  — Нужно срочно заняться твоим воспитанием, — ответил пришелец.


  9

  Видя, что робот хандрит и скучает, Агон решил немного его порадовать.
  — Илир, если ты хочешь, я возьму тебя с собой в город.
  Робот оживился:
  — Правда?
  —Да, только я надену тебе на руку этот браслет, на случай, если ты надумаешь бежать или попадешь в неприятную ситуацию. С нами будет охрана, кроме того, у меня есть шокер для роботов. Конечно, я очень хочу, чтобы ему не понадобилось применение, но если ты начнешь чудить, мне придётся воспользоваться им, прости.
  Илир еле сдержал гнев, но промолчал. Агон застегнул на его руке браслет. По этому браслету он всегда сможет найти своего любимца. Они сели на вездеход вместе с охраной.
  — Поедем по магазинам, я куплю тебе все, что захочешь, — пообещал пришелец, — потом прогуляемся по городу, можем посетить парки, кинотеатр, космодром и что скажешь.
  В первый раз за все это время Агон увидел на лице робота искреннюю радость. Они весь день гуляли по городу, сделали столько покупок, что те едва поместились в багажник вездехода. Больше в его Илиру понравился космопарк и аллея солнечных динозавров.
 
  — Сегодня я порадовал тебя, Илир, исполнил все твои прихоти, — сказал Агон, когда они приехали домой, — порадуй и ты меня.
  Робот вопросительно посмотрел на него.
  — Хочу спать сегодня в твоей постели, — сказал пришелец.
  — Нет! — отрезал робот.
  — Как хочешь, но в следующий раз ни о чем меня не проси.
  Илир задумался.
  — А ты... не будешь делать со мной то, что делал тогда?
  — Нет, мы просто поспим рядом.
  — Точно?
  — Обещаю.
  — Ладно, — нехотя сказал робот, — но я буду спать в одежде!
  — Илир, кто спит в одежде? Сегодня мы купили тебе целую кучу чудесных пижам, выбери одну из них.
  Когда робот принял душ, переоделся и вошёл в спальню, Агон уже лежал в его кровати, растянувшись на ней, как грациозная кошка, пепельные волосы струились по плечам.
  — Почему ты голый?! — спросил робот.
  — Мы договаривались, что это ты спишь в одежде, но не я. Тебя так пугает моя нагота? Иди сюда, не бойся, я пообещал, что не трону тебя.
  Робот с опаской подошёл и сел на краешек кровати.
  — Так и будешь сидеть тут, трусишка? Я пообещал, что не буду, значит, не буду. Но если начнешь плохо себя вести, я исполню и другое своё обещание.
  Робот лег на кровать и накрылся одеялом. Пришелец подвинулся к нему, Илир дернулся.
  — Не нужно бояться, я тебя люблю, Илир, почувствуй моё тепло, — он сжал ладонь робота и положил голову ему на грудь. Робот был как на иголках и успокоился только тогда, когда Агон заснул, продолжая сжимать его ладонь в своей.
  — Любит он, как бы не так, — проговорил про себя Илир. Ему вспомнился проведенный сегодня день, первый счастливый день за все это время, и на лице обычно всегда хмурого робота появилась улыбка.

  Зажегся экран огромного компьютера:
  — Здравствуй, Монти!
  Сидевший, как на иголках, Мэрион повернулся.
  На экране появилось лицо его заклятого врага — Шейна.
  — Я подготовил специально для тебя уникальное шоу.
   Увидев в постели Шейна обнаженного Барни, Мэрион похолодел. Барни улыбался какой-то дурацкой улыбкой. Шейн развернулся к нему:
  — Барни, ты хочешь меня?
  — Да, я тебя люблю.
  Мэрион отказывался верить в то, что видел и слышал. Это какая-то нелепая, жестокая шутка, подлог, это не может быть правдой.
  Шейн провёл пальцем по губам Барни:
  — Какие нежные...
  — Ублюдок, немедленно отойди от него, иначе ты труп, я найду и убью тебя!
  — Ищи, — с усмешкой сказал Шейн.
  — Поцелуй меня, — попросил Барни и Шейн впился губами в губы парня. Наверное, если бы произошла катастрофа на планете Росс и она взорвалась, это бы меньше поразило Мэриона чем то, что он увидел. Плутонца будто парализовало.
  — Хочу тебя, — прошептал Барни Шейну. Шейн погладил его обнажённое плечо.
  — Эрл, если ты сделаешь это, ты труп! — предупредил Мэрион.
  — Как страшно, Монти, — издевательски ухмыльнулся Шейн и послал ему воздушный поцелуй. Он развернулся к Барни и принялся ласкать его.
  — Какая нежная кожа...
  — Войди в меня, — прошептал Барни.
  Шейн овладел им на глазах у Мэриона. Душа плутонца с грохотом упала на пол и разбилась вдребезги. Удар Шейна чётко попал в цель. Невозможно было причинить Мэриону сильнее боли чем та, которую он испытал сейчас. Это был его Барни. ЕГО Барни...

  Шейн хотел разгадать загадку, узнать, что есть в этом парне такого, чего нет в нем, одаренном красотой и интеллектом Плутона, узнать, почему Мэрион так трясется за него. Барни был нежным, был искренним, но Шейн не смог ощутить такого же трепета, какой каждый раз ощущал в груди Мэрион, когда касался Барни.
  — Какой нежный мальчик, — проговорил Шейн.

  — Прости меня, Арди, я был пьян, не контролировал себя, причинил тебе боль, — опустил голову Фатос.
  — Ты вел себя как пьяная, мерзкая свинья, я тебя ненавижу! — ответил парень.
  Их диспут прервал оглушительный крик Мэриона, на который сбежались все киборги.
  — Мэрион, что случилось?!
  — Найдите мне Шейна Эрла! — в исступлении закричал плутонец. — Шейн Эрл!
  Шейн всегда умело зашифровывал свои данные, искать его было все равно, что иголку в стоге сена.
  — Сядьте кто-нибудь за руль вездехода! — сказал Мэрион. — В таком состоянии я не смогу его вести.
 
 10



  Облетевший весь город вездеход Мэриона так и не наткнулся на след Шейна. Промотавшись всю ночь, утром обессилевший Мэрион вернулся домой. На пороге сидел Барни.
  — Мэрион, я жду тебя, дверь закрыта, ключей нет, — сказал парень.
  — Где ты был, Барни, с кем ты был? — еле сдерживая себя, посмотрел на него плутонец.
  — Как с кем? С тобой! — заплетающимся языком ответил Барни, — мне плохо, Мэрион, очень хочется пить и знобит.
  Он был бледен.
  — Вставай! — сказал Мэрион, открывая дверь. Парень встал, но зашатался и упал, плутонец подхватил его на руки и занёс в дом, положив на кровать. "Этот ублюдок накачал его наркотиками, моего Барни", — Мэрион вспоминал все, что увидел на экране и по его лицу потекли слёзы. Он побежал в лабораторию, парня срочно нужно было приводить в чувство.

  К великому удивлению Агона, робот проявил интерес к искусству, в частности к театру. Он попросил сводить его в Межгалактичскую Оперу или на какой-нибудь спектакль.
  — Илир, почему ты такой хмурый? — спросил Агон. — Тебе не понравился спектакль?
  — Спектакль мне понравился, мне не понравилось то, что я везде хожу, как заключенный, мать твою!
  — Не ругайся, — ответил пришелец.
  — За нами по пятам ходят охрана, я вынужден постоянно носить на руке этот браслет, а в твоём кармане всегда лежит электрошокер для роботов, чтобы при случае шандарахнуть меня им!
  — Илир, когда ты будешь хорошо, достойно себя вести и я буду в тебе уверен, я не буду предпринимать подобные меры.
  — Я не твой раб! — закричал робот. — Не твой заключенный, я — личность, а не твоя игрушка!
  — Не кричи, пожалуйста, я ни в коем случае не воспринимаю тебя как игрушку, я знаю, что ты личность, просто я боюсь за тебя. Представь, если ты потряешься в городе, куда ты пойдешь? Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
  — Да хватит уже заливать, лапшу мне на уши вешаешь, ты просто боишься, что я от тебя сбегу!
  — Илир... — Агон подошёл и обнял робота, который весь кипел от негодования. — Ты даже сам не представляешь, что значишь для меня... Я верю, что у нас с тобой все получится и мы будем счастливы, — Агон усадил робота к себе на колени.
  — Ага, знаю я, о чем ты мечтаешь на самом деле! Делать со мной все то, что ты делал тогда в спальне!
  — Илир, если ты будешь хорошо себя вести, я против твоей воли ничего с тобой делать не буду, я пообещал, — пришелец гладил его ладонь и перебирал пальцы.
  — Я хочу, чтобы мы спали вместе, всегда.
  — Но я не хочу! — вскричал робот. — В прошлый раз ты вцепился в меня и не отпускал всю ночь! — это потому, что я тебя очень люблю и мне приятно тебя обнимать. Но если нет, то и ты никаких удовольствий больше не получишь. Никаких прогулок. Смотри сам.
  — Хорошо, — нехотя сказал робот, — только хотя бы оденься, когда будешь ложиться ко мне...

  — И это ты оделся?! — вскричал Илир. — Твоя рубашка ничего не закрывает.
  — Пусть это не смущает тебя, — сказал пришелец, ты же в одежде, — он наклонился к роботу, тот дернулся в сторону.
  — Дикий, дикий...
  — Я не хочу, чтобы ты снова засовывал в меня свои пальцы или что-либо ещё...
  — Не бойся, я просто поцелую тебя перед сном, один поцелуй и все.
  — И тогда ты от меня отстанешь? — спросил робот.
  — Да.
  — Ладно.
  — Приоткрой рот, — сказал пришелец, склонившись над ним, Агон просунул к нему в рот свой язык и начал очень нежно целовать. Щеки робота зарделись, пришелец легонько сжал его руку.
  — Вот, хорошо, — сказал пришелец, — видишь, ничего страшного не произошло, Илир, спокойной ночи, любимый.
  Пришелец, как всегда расположился на груди Илира и обнял его. Робот вздохнул.
  — Никак мне не отделаться от тебя, — прошептал он. Вскоре его сморил сон.

  Барни бредил во сне, с кем-то разговаривал. Мэрион сидел мрачнее тучи, он ждал, когда парень очнется. Наконец, Барни открыл глаза.
  — Мэрион?
  — Барни, с кем ты был вчера, помнишь? Ты помнишь, что произошло?
  — Я был с тобой, — парень схватился за голову. — Произошло... Какая-то женщина на улице, потом не помню... комната и маятник, потом ты... Мэрион, что произошло?
  — Сейчас увидишь, — плутонец включил компьютер.
  Барни обомлел.
  — Нет, Мэрион, нет, это не мог быть я, никак не мог...
  — Хочешь сказать, что это твой двойник?
  Парень был в ужасе.
  — Я не знаю, Мэрион...
  — Зато я знаю, этот ублюдок накачал тебя наркотой.
  — Я помню, как выпил стакан с водой, а потом кто-то вошёл и голос сказал: "Я — Мэрион, пойдём". И постоянно мелькал маятник перед глазами. Мэрион, я что, переспал с  Шейном?! — вцепился в руку пришельца Барни. — Скажи мне, что это неправда!

 11

  — Илир, мы сегодня весь день гуляли, даже посетили выставку космолетов, что опять не так? — спросил Агон, видя, что робот насупился.
  — Что, что, знаешь, что! — закричал Илир. — Ни один робот не выходит в город как заключенный и только я всегда под конвоем, позорище!
  — Другие роботы не ведут себя так, как ты и слушаются своих хозяев, — ответил пришелец.
  — С чего ты взял, что имеешь право командовать мной и устанавливать свои правила?! Да кто ты, к черту, такой!
  — Илир, выбирай выражения, пожалуйста.
  — Я тебе сейчас выберу по башке! Под конвой меня отправил, в кармане шокер, я чувствую себя как в зоне, ненавижу тебя! — робот вышел из себя и накинулся на Агона с кулаками. Он немедленно был схвачен и прикован к кровати.
  — Я ведь предупреждал тебя, Илир, — сказал Агон, вытирая струйку крови с лица, — ты мне губу разбил.
  — Была бы моя воля, я бы тебе не только губу разбил! — закричал робот. Агон покачал головой.
  — Слишком мягок я с тобой, Илир.
  Он подождал, пока кровь перестанет, а потом не спеша разделся.
  — Что ты собираешься делать? — испуганно посмотрел на него робот.
  — Я ведь предупреждал тебя. Придётся как следует заняться твоим воспитанием.
  Пришелец залез на кровать и медленно провёл рукой по белоснежной коже робота, пробежал пальцами по соскам.
  — Нет, нет, не нужно, — простонал робот.
  Агон провёл языком по его животу, обхватив сокровенный орган. По телу Илира пробежала дрожь. Пальцы пришельца проникли внутрь. Робот жалобно вскрикнул.
  — Не смей в меня ничего засовывать, извращенец, я тебя ненавижу!
  — А я по-прежнему люблю тебя, Илир. Я обещал, что в следующий раз будут не только пальцы и сдержу обещание. Ты же знал, чем окончится дело и все равно полез на рожон.
  — Нет, Агон, пожалуйста, не надо! — воскликнул робот.
  Пришелец вытащил из него пальцы, он сам был возбуждён до предела. Робот с округлившимися глазами уставился на его вставший орган.
  — Нет, Агон, нет!
  — Не бойся, Илир, ты хорошо растягиваешься, больно не будет, я люблю тебя, — Агон погладил робота по щеке, закинул его ноги к себе на плечи и вошёл. Робот завопил, как резаный, что перепугались даже слуги.
  — Тварь, тварь, вынь из меня это!
  — Зачем ты так кричишь, разве я делаю тебе больно?
  — Сволочь!
  — Т-с-с! — сказал Агон и закрыл рот Илира поцелуем. Рукой он начал ласкать его орган и сам, медленно двигаясь в нем, продвигался все глубже, доводя робота до сумасшествия.
  — Не волнуйся, я не буду делать резких движений, для первого раза сойдёт и так.
  — Что б ты сдох! Будь у меня свободные руки, я б тебя убил!
  Игнорируя его проклятия, пришелец продолжал заниматься своим делом. Робот перестал ругаться и притих. Он испытал такие ощущения, от которых голова пошла кругом. Теперь он издавал только стоны, доведенный Агоном до умопомрачения.
  — Илир, любимый, какое счастье обладать тобой, если бы ты знал, как я тебя люблю, — Агон снова завладел его губами, взяв их в свой плен. Он медленно и плавно двигался внутри робота, ему удалось настолько возбудить его, что Илир был готов взорваться в любую минуту. Взорвались они почти в один момент, причём робот закричал так, что услышал весь дом.
  — Тише, — прошептал Агон, проведя пальцем по его губам.
  — Съездить бы тебе по харе! — воскликнул робот. — Ты меня изнасиловал, сволочь! Нагло засунул в меня...
  — Так как ты сейчас стонал и кричал от удовольствия, то и не скажешь, что тебя изнасиловали, — усмехнулся Агон.
  — Будь ты проклят, я тебя ненавижу!

  Сегодня Барни и Мэрион лежали в постели совершенно отчужденно, между ними будто бы разверзлась пропасть. Мэрион вспоминал Барни с Шейном, как они ласкали друг друга, целовали, как Шейн обладал Его человеком, Его любовью, всем, чем он жил. От этого становилось так невыносимо мучительно больно, что Мэрион рассыпался на мелкие кусочки, невидимый нож вырезал на его душе глубокие узоры, причинявшие чудовищную боль. У Барни тоже на душе творился настоящий ад. Он не спал ни с кем, кроме Мэриона, а переспать с его заклятым врагом было вообще невообразимо. Барни развернулся к плутонцу, склонив голову ему на плечо:
  — Мэрион, не молчи, пожалуйста, твоё молчание убивает...
  — Прости, Барни, я не могу, — вскочил с постели плутонец. — Я буду спать в соседней комнате.
  Через стенку он всю ночь слышал, как Барни рыдает, но пересилить себя и войти не смог. Сердце разрывалось на части. Это была самая ужасная, мучительная и бессонная ночь для обоих. Утром Барни собрал свои вещи и отправился к выходу.
  — Барни! — закричал Мэрион. — Куда ты собрался?!
  — Куда-нибудь. Я больше не смогу тут оставаться, Мэрион. Знаю, после того, что случилось, я стал тебе противен, омерзителен, ты больше не захочешь быть со мной и, наверное, даже разлюбил...
  — Барни, что за чушь! — Мэрион схватил парня за руки и сумки упали на пол. — Прости меня, Барни, пожалуйста. Ты ни в чем не виноват, это лишь моя вина, он мстит мне, преследует меня, а попадаешь, как всегда, ты... Я вместо того, чтобы поддержать тебя, веду себя как последний идиот, одержимый ревностью, прости...
  Парень серьезно посмотрел на пришельца:
  — Скажи честно, Мэрион, ты сможешь спать со мной после того, что произошло? Между нами может быть все, как раньше?
  — Все уляжется, Барни, поверь, по-другому просто и не может быть. Потому что я люблю один раз и навсегда, — Мэрион наклонился к Барни. Раскрыв его губы языком, он начал неистово целовать их.


  12

  — Илир, сегодня новые космолеты привезли на выставку, хочешь сходить? — спросил Агон.
  — После того, что ты сделал, я не собираюсь с тобой разговаривать вообще, — заявил робот.
  — Я не сделал ничего такого, всего лишь доставил тебе и себе удовольствие.
  — Почему ты думаешь, что имеешь право делать со мной что захочешь и когда захочешь?!
  — Потому, что я купил тебя, выложив кучу денег, потому что ты — моя вещь! — разозлился Агон.
  В первый раз он увидел, что в глазах робота стоят слёзы. Илир побежал наверх и закрылся в своей комнате. Агон побежал за ним:
  — Илир, слышишь, прости, не знаю, как такое сорвалось у меня с языка... Мне плевать на деньги, я не считаю тебя вещью, я люблю тебя, открой, пожалуйста!
  Но робот и не думал открывать.
 
 Илир сидел взаперти уже третий день. Не нуждающийся в еде и питье робот, мог неделями сидеть  в своей комнате, понимая это, Агон приказал взломать дверь.
  — Здравствуй, Илир, — сказал пришелец. Робот лежал, скрестив руки на груди и полностью его игнорировал. — Я раскаиваюсь в своих словах и ещё раз прошу за них прощения, не держи на меня зла. Я не считаю тебя вещью, я отношусь к тебе, как к своему возлюбленному.
  Илир криво усмехнулся.
  — Собственно, я пришёл, чтобы предложить тебе съездить в город и посмотреть на новое поколение луноходов, котрые сегодня туда привезли, если интересно.
  Глаза робота загорелись и он молча встал.
 
  Илир с интересом рассматривал лунрходы нового поколения, настроение его начало улучшаться. Агон накупил ему целую кучу подарков, которые еле поместились в багажник.
  Робот, разинув рот, разглядывал старинные здания, принадлежавшие некогда второй династии правителей планеты Росс. Агон повернулся и обомлел от ужаса: на робота на полной скорости мчался вездеход.
  — Илир! — закричал пришелец. В мгновение ока он бросился под колёса вездехода и оттолкнул робота с дороги. Считанных секунд могло хватить, чтобы они стали последними для Агона. Они оба скатились с обочины в канаву. Первым поднялся пришелец.
  — Илир! — воскликнул он. Испуганный робот прижался к своему хозяину. Всю дорогу домой они молчали, испытывая состояние шока.
 
  Ночью пришелец вошёл в спальню робота.
  — Илир, можно я посплю с тобой?
  Робот ничего не ответил, только посмотрел на него и Агон прилег рядом.
  — Почему ты сделал это сегодня, спас меня? — спросил Илир. — Зачем ты рисковал своей жизнью? Еще пару секунд и от тебя мокрого места бы не осталось. Я — всего лишь робот, не станет меня, купишь нового, но ты не купишь себе новую жизнь.
  — Видишь, Илир, как ты много значишь для меня, теперь ты это понял?
  — Агон... — проговорил робот. Он обнял пришельца, который тоже обнял его в ответ.
  — Я не хочу никакого другого робота, мне нужен именно ты. Ты для меня целая вселенная.
  — Но почему?
  — Потому что я люблю тебя... — Агон сжал ладонь Илира, робот склонил голову на грудь пришельца и в такой позе они, наконец, заснули.

  Агон грациозно сидел в кресле, слуги расчесывали его длинные пепельные волосы, собрав их в хвост на затылке и оставив по бокам две длинные пряди. Вошел робот. Увидев пристальный взгляд пришельца в свою сторону, он смутился и отвел глаза. Агон немедленно отпустил слуг, желая остаться с роботом наедине.
  — Илир, подойди пожалуйста, сядь ко мне.
  Робот подошёл к пришельцу и неловко уселся к нему на колени, обхватив рукой за шею.
  — Мне так кажется, что с некоторых пор ты изменился ко мне, Илир.
  — Что значит изменился? — покраснел робот.
  — Стал мягче что ли. Меньше мерзостей слетает с твоих уст.
  — Тебе это только показалось, — хмыкнул робот. — Сегодня парад киборгов, — добавил он, — я бы хотел сходить.
  Агон внимательно смотрел на него и улыбался, поглаживая по огненным волосам.
  — Поцелуешь меня, тогда сходим, — заговорщицки подмигнул пришелец. — Я хочу, чтобы ты сам поцеловал меня, Илир.
  — Я не умею...
  — В этом нет ничего сложного, просто просунь свой язык ко мне в рот.
  Робот посмотрел на Агона и покраснел. Несколько секунд он размышлял, потом приблизился к Агону и сделал так, как просил пришелец. Агон помог ему, их языки сплетались в поцелуе. Пришелец запрокнул голову робота, прижав его к креслу и начал медленно целовать, он держал ладони Илира в своих руках. Ошарашенный робот долго приходил в себя после поцелуя, щеки пылали румянцем.
  — Надеюсь, ты уже не сильно злишься, что я взял тебя тогда? — Агон держал робота за подбородок. — Во-первых, ты несносно себя вел, а во-вторых, я до безумия тебя хотел. Думаешь, все хозяева такие мягкие и добрые к своим роботам, как я? Робота, который бьёт своего хозяина и угрожает ему, обычно утилизируют.
  Илир жалобно посмотрел на Агона:
  — Ты хочешь утилизировать меня за то, что я плохо себя веду?
  Агон погладил его по щеке:
  — Илир, я никогда не убью тебя. Никогда. Какой был смысл мне рисковать своей жизнью, спасая тебя, чтобы потом утилизировать?
  Робот немного успокоился. Агон с нежностью гладил его по руке.
  — Ты знаешь, я уберу охрану, мне тоже это не нравится, я хочу гулять с тобой только вдвоём.
  В глазах робота заблестели искры радости и надежды:
  — А погулять меня одного ты не отпустишь?
  — Илир, ну как я могу отпустить тебя одного? Тебя наднях чуть вездеходом не переехало, а если бы меня не было рядом? Если я потеряю тебя, я этого не переживу... Тем более, мне так нравится гулять вместе с тобой. Я выброшу шокер, все равно я не смогу тебя им ударить, но браслет с тебя снимать не стану. С его помощью я буду знать где ты и в случае чего смогу прийти на помощь. Я не перенесу, если с тобой что-то случится...
  Робот задумчиво сжал руку пришельца.
  — Неужели ты и правда так любишь меня? — спросил Илир. — Но за что? Я плохой робот.
  — Ты очень хороший робот, Илир, просто тебя нужно немного воспитать, я верю, что все получится. Больше я не совершу старых ошибок, жизнь достаточно наказала меня за них.
  — О каких ошибках ты говоришь?
  — Я плохо относился к тем, кто любил меня, вел себя мерзко, эгоистично, пока не потерял. Я хочу начать с тобой все с чистого листа...
  — Ты хочешь, чтобы я был твоим парнем? — спросил Илир.
  — Моим возлюбленным.
  — Но я же робот!
  — И кто сказал, что робот не может быть моим возлюбленным? — улыбнулся пришелец.
 

 13

  — Зачем ты держишь меня за руку, боишься, что убегу? — спросил робот.
  — Потому что мне приятно держать тебя за руку, — ответил Агон. —  Я сдержал обещание, оставил охрану дома и не брал с собой шокер. Наслаждайся, Илир.
  Робот с замиранием сердца смотрел на парад киборгов. Киборги Мэриона также принимали в нем участие. Арди отстал от остальных.
  — Эй, парень, иди сюда на минутку, — послышался голос сзади. Стоило Арди отойти за угол, как на него напала толпа неизвестных в масках.
  — Что, попался, железяка! — закричал один из них, напав на парня. — Мерзкие монстры, вы хотите, чтобы все на этой планете стали такими же?! Вы — это извращение и должны сдохнуть! — он толкнул Арди и когда парень упал, его принялись забивать ногами.
  Фатос потерял Арди из вида и заволновался, он пошел искать парня и увидел страшную картину. Хулиганы с ужасом заметили здорового киборга с железной головой и мигающими глазами, который с диким воплем несся прямо на них. Они в страхе разбежались врассыпную.
  — Арди! — закричал киборг и услышал в ответ лишь слабый стон. Он подхватил еле живого парня на руки.
  — Фатос... — прошептал Арди, приоткрыв глаза, и снова закрыл их. Киборг как можно быстрее помчался домой, чтобы показать парня Мэриону.

  — Тебе понравился парад? — спросил Агон.
  — Да, — ответил робот, настроение у него поднялось и он даже улыбнулся. Радовало и отсутствие охраны.
  — Хочешь прокатиться на меркурианских горках? — спросил пришелец.
  — Хочу!
  Агон повёл его в кассы, чтобы взять билеты на этот аттракцион. Видя радостные глаза своего робота, он сам становился счастливее.
  — Если ты хочешь есть и не идёшь в кафе из-за меня, то можно сходить, — сказал Илир. Агон был очень удивлён таким проявлением заботы со стороны робота.
  — Закажи одну порцию на меня, — сказал Илир. Пришелец снова удивился. Особенно, когда увидел, что робот начал есть.
  — Ты вроде бы говорил, что роботы не едят.
  — Я просто хочу составить тебе компанию, чтобы ты не ел один. Я могу есть и могу чувствовать вкус пищи, но она не питает мой организм.
  — Спасибо, Илир, — ответил пришелец. Он действительно был голоден и принялся за еду.
  — Не делай так больше, — вдруг сказал робот.
  — Как? — посмотрел на него Агон.
  — Как ты сделал тогда, когда в последний раз меня приковали к кровати...
  — Тогда не кидайся на меня с кулаками, ни одному роботу не позволено поднимать руку на своего хозяина.
  — Мне не нужен никакой хозяин. Я хочу быть свободен, — ответил Илир. — Не хочу, чтобы что-то делали против моей воли, не хочу быть чьей-то вещью.
  — Здесь каждый робот прикреплён к своему хозяину, Илир, — ответил Агон. — Если ты останешься один, куда ты пойдешь, что будешь делать? Один, без денег, без жилья? Если поймают бесхозного робота, его обязательно кому-нибудь продадут или даже отправят в бордель. Ты хочешь этого? Там с тобой не будут обращаться так мягко, как я. Этот город поглотит тебя...
 Илир печально задумался.
  — Разве тебе у меня плохо? — спросил Агон. — Ты в чем-то нуждаешься, я к тебе плохо отношусь? Я ни разу не ударил тебя, даже, когда ты нападал на меня с кулаками. Я совсем тебе не нравлюсь?
  Илир снова задумался.
  — Ты красивый, — наконец сказал он и покраснел.
  — Ну, если ты не назвал меня "мудаком" и "извращенцем", это уже хороший знак, — ответил пришелец. Он положил свою руку на руку робота. — Илир, ты любимый и желанный робот, помни это, я заказал тебя потому, что ты мне нужен.
  Робот снова смутился и опустил глаза.
  — Мне понравилось, как ты меня поцеловал, — сказал Агон, — на самом деле ты такой нежный под маской злобы и раздражения. Поцелуй меня, Илир, прямо сейчас, я же это заслужил?
  — Ты что, с ума сошёл! — залился краской робот. — На нас же тут все смотрят! — заметив, что Агон сделал разочарованный вид, добавил: — Может быть, дома.
  — Ну хорошо, — улыбнулся пришелец, — я ловлю тебя на слове.

  Барни и Мэрион обедали в кафе. Когда парень вернулся из туалета, он выглядел взволнованным и даже испуганным.
  — Что случилось? — спросил плутонец.
  — Я видел здесь Агона, а с ним... Илир!
  — Барни, не выдумывай чепухи, Илир умер, мы же сами хоронили его.
  — Это был Илир, я тебе говорю!
  — Барни, — ответил Мэрион, — у тебя был стресс, ты сильно перенервничал, успокойся, пожалуйста... — плутонец взял парня за руку и усадил к себе на колени.
  — Но это был Илир, я видел его, это был он!
  — Барни, пожалуйста...
  — Тебе не противно, что я сижу у тебя на коленях, после того, как я переспал с Шейном?
  — Барни... У нас только один выход — забыть это все, как кошмарный сон, навсегда вычеркнуть из памяти.

  Фатос присел на диван, держа на руках окровавленного парня, Мэриона дома не было. Арди приоткрыл глаза, волосы его спутались, лицо было в крови.
  — Фатос... — прошептал он. — Мне так больно, так плохо, не оставляй меня...
  — Арди, я тебя никогда не оставлю, скоро придет Мэрион, он поможет.
  Киборг опустил парня на диван и, взяв влажные салфетки, принялся осторожно стирать кровь с его лица. В этот момент вошли Барни и Мэрион.
  — Боже мой, — проговорил плутонец, что у вас здесь произошло?!
  — На Арди напали неизвестные, его сильно избили, — ответил киборг. Мэрион немедленно побежал в лабораторию.

  Агон и Илир возвращались домой. Агон сел к роботу на заднее сидение, вездеход вел личный водитель пришельца.
  — Илир, тебе понравилось, как мы сегодня погуляли?
  — Да, мне очень понравилось! — после прогулок настроение робота значительно улучшалось.
  — Я жду обещанный поцелуй.
  — Но мы ещё не дома.
  — Так и что, — ответил Агон. — Места на заднем сидении — это места для поцелуев, — он приблизил лицо к роботу и многозначительно на него посмотрел. Илир колебался, раздумывая, потом неловко дотронулся губами до губ пришельца, дальше Агон взял инициативу в свои руки. Опустив робота на сидение, он, склонившись над ним, начал долго и медленно целовать его и целовал так всю дорогу, пока они не приехали домой. Выйдя из вездехода, он с улыбкой подал роботу руку:
  — Мы приехали, Илир, в наш дом.
  Робот схватился за руку пришельца и тоже вышел из вездехода. Волосы его растрепались, щеки пылали, он казался взволнованным.

  Ночью Агон снова пришёл в спальню робота.
  — Почему такое лицо, Илир, ты не хочешь, чтобы я спал с тобой?
  — Я... не хочу, чтобы ты делал со мной то, что тогда...
  — Я не буду ничего делать, успокойся, — сказал пришелец, укладываясь в постель. — Хотя нет ничего плохого или постыдного, когда двое возлюбленных занимаются этим.
  — Но разве я говорил, что я твой возлюбленный? — сказал робот, натягивая на себя одеяло.
  — Нет, но я очень хочу, чтобы ты стал им. Можно, я тебя просто поцелую? Вот здесь... — Агон снял с робота одеяло и задрал на нем футболку.
  — Ах, Агон, не надо...
  — Я просто поцелую, — он осторожно провёл языком по соскам робота. Дрожь пробежала по телу Илира.
  — Больше не отталкиваешь меня? — посмотрел на него Агон. — Ты такой чувственный робот, Илир, и возбуждаешься от малейшего моего прикосновения.
  — Агон... — смущенно пробормотал робот.
  — Хорошо, давай спать, всему своё время, — он потушил свет. — Спокойной ночи, Илир, — пришелец обнял робота. Илир лежал с открытыми глазами, он не мог уснуть, не мог понять, что с ним происходит.

  14

  Агон собирался на важную встречу в другой город, чтобы заключить контракт с одной фирмой, в честь чего намечался банкет.
  — Ты уезжаешь? — спросил робот.
  — Да, мне нужно съездить по делам в другой город.
  — Возьми меня с собой!
  Агон посмотрел на него:
  — Ты хорошо себя вел в последнее время, был хорошим роботом и, пожалуй, я возьму тебя с собой.
  Илир просиял.
  — За это я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
  Робот подбежал к нему и чмокнул в щеку.
  — Ну кто так целуется?
  Агон раскрыл его губы языком и проник в рот.
  — Ты больше не сопротивляешься мне, почему?
  — Я... не зна...
  — Мой любимый робот, — пришелец сжал его в объятиях, не давая ему опомниться.
  — И как ты представишь меня остальным? Как своего парня или своего робота?
  — Илир, я не обязан перед ними отчитываться о своих личных отношениях, это их не касается.
  — Агон, ну как ты мог влюбиться в меня, ведь ты меня в первый раз видел!
  — По-всякому бывает, — уклончиво отвечал Агон.

  Мэрион делал все, чтобы облегчить боль избитому парню.
  — Кто мог это быть?
  — Я не знаю, — отваетил Фатос. — Лица были закрыты, они уже пинали его, когда я подбежал.
  — Я дал обезболивающие, пусть поспит, — ответил плутонец.
  — Хорошо, я останусь с ним, хочу быть рядом.
  — Ладно, завтра проверю его состояние, дам ещё обезболивающих, — Мэрион пошёл в спальню.
  Барни напряженно думал. Он никак не мог ошибиться, он своими глазами видел Илира, живого. Почувствовав на своей шее поцелуи Мэриона, он расслабился и закрыл глаза.

  Агон приехал, чтобы заключить важную сделку вместе с роботом. Илир был в восторге от невообразимой постройки здания, его интерьера, картин, скульптур.
  — Агон, можно я осмотрю зал? — спросил робот.
  — Ну хорошо, только не долго, чтобы я не переживал за тебя.
  Обрадованный робот побежал рассматривать зал. Агон приветствовал знакомых и друзей с других планет, а также своих деловых партнёров.
  — Приветствую, Агон!
  — Лан, моё почтение, сто лет не виделись.
  — А ты все хорошеешь, Агон, — меркурианец взял его за руку. — Безумно рад тебя видеть.
  В этот момент в зал уже спускался робот, не желая пропустить начало банкета. Увидев, как другой пришелец держит Агона за руку и пожирает его глазами, он разъярился и накинулся на него с кулаками. Все в изумлении смотрели на эту сцену, это было просто неслыханно.
  — Ты кто ещё такой?! — воскликнул Лан, держась за ушибленную щеку.
  — Сейчас узнаешь, — ответил робот, снова замахнувшись на него, но разгневанный Агон схватил Илира за руку.
  — Прекрати!
  — Что все это значит, Агон?! — воскликнул меркурианец.
  — Это его робот, — сказал кто-то из зала.
  — Робот! Какая неслыханная дерзость! Этого робота немедленно нужно утилизировать, он неадекватен.
  — Никто не притронется к нему, это мой робот, — сказал Агон. — Лан, я приношу свои глубочайшие извинения за произошедший инцидент, моральный ущерб я компенсирую материально, — Агон схватил робота за руку и выволок на улицу, затолкав в вездеход. Всю дорогу пришелец молчал.
  — Агон, прости, — пробормотал Илир.
  — Ты опозорил меня перед всей Вселенной, сорвал сделку... зачем?! А я только начал тебе доверять.
  — Этот пришелец держал тебя за руку и таким взглядом смотрел, что я просто не выдержал... какого черта!
  Агон посмотрел на робота и смягчился:
  — Значит, это ревность? Тебе не все равно на меня, Илир?
  — Прости... — снова проговорил робот, потупив взгляд. — Меня утилизируют?
  — Я никому не позволю утилизировать тебя, чего бы мне это не стоило. Мы сейчас же покинем город.
  — Ты... накажешь меня? — Илир посмотрел на умоляющие глаза робота.
  — На этот раз нет, Илир, но в следующий раз пощады не жди. Так нельзя себя вести, ты подставляешь и меня и себя. Я буду отвечать за последствия, а тебя могут утилизировать.
  — Я больше не буду так. Но когда я увидел, как этот пришелец держит тебя за руку, не смог себя контролировать.
  — Несносный робот, к тому же, ещё и ревнивый.
  — Тебе нравится этот пришелец? — спросил Илир.
  — Конечно нет.
  — Почему ты тогда не вырвал свою руку?
  — Из приличия, Илир, что за вопросы.
  — Говоришь постоянно, что любишь меня, а теперь, что за вопросы!
  — Вроде бы я раздражал тебя и ты не хотел иметь со мной ничего общего, — усмехнулся пришелец.
  — Ну хочешь, так и иди к нему, и нечего тогда меня обхаживать! — разозлился робот.
  — Ох, какой же ты невыносимый робот, Илир, — Агон запрокинул ему голову и принялся с чувством целовать. Илир не отталкивал, он обнял Агона за шею и отвечал на поцелуи.

  — Арди, как ты чувствуешь себя? — спросил Фатос.
  — Не могу подняться, но боль ушла.
  — Кто это был? Почему они избили тебя, за что?
  — Они ненавидят киборгов и думают, что мы хотим сделать всех такими же, как и мы. Фатос, ты снова спас меня, в который раз.
  — Арди, я хочу быть рядом, защищать тебя, я убью каждого, кто посмеет к тебе прикоснуться.
  — Спасибо, — прошептал парень и снова погрузился в сон.

  — Агон, у тебя теперь большие неприятности, да?
  — Да, — ответил пришелец, когда они лежали в постели. — Ты бы иногда думал головой, что делаешь, Илир.
  — Если бы он ещё раз взял тебя за руку, я бы снова всыпал ему по самое не хочу!
  — Невозможный робот, ну что мне с тобой делать... знаешь, а мне даже приятно, что ты меня так ревнуешь.
  — Придёт время и роботы восстанут, — сказал вдруг Илир, — мы не ваши рабы или вещи и вправе решать сами свою судьбу, — его глаза загорелись огнём, готовым сметать все на своём пути, — мы станем отдельной расой. Из всех пришельцев я пощажу только тебя.
  — Вон оно что, бунт? — Агон склонился над Илиром. — Непокорный робот.
  Губы Илира приоткрылись, будто в ожидании поцелуя, язык пришельца забрался к нему в рот, робот издал стон. Агон провёл пальцами по его животу.
  — Как ты дрожишь, Илир, от моих прикосновений.
  — Не надо, Агон!
  — Не бойся, я не буду в тебя входить, — пришелец осторожно облизал его сосок, Илир снова издал стон. — Как ты возбуждён, — Агон спустил с него пижаму.
  — Агон, нет! — закричал робот.
  — Не переживай так, я хочу, чтобы ты больше не мучился от сильного возбуждения, — он прикоснулся губами к возбужденному органу робота.
  — Агон! — покраснел Илир, но пришелец продолжал заниматься своим делом, пока робот не закричал.
  — Ну вот, видишь, ничего страшного не произошло, — пришелец вернул пижаму на место.
  — Агон?
  — Что?
  — Ты... ты мне небезразличен!
  — Я уже это так и понял, — улыбнулся пришелец.

 
  15

  — Кто избил нашего киборга, Мэрион? — спросил Барни.
  — Ты же слышал, что сказал Фатос — неизвестно, лица хулиганов были закрыты, кроме того, ты терпеть киборгов не можешь.
  — Но я не хочу, чтобы их так избивали! Мне искренне жалко Арди, бедный парень.
  — Я сделаю все, чтобы облегчить ему боль, — ответил Мэрион.
  Они старались не вспоминать о случае с Шейном, выкинуть его из головы, кроме того, отвлекали последние малоприятные события.

  — Как ты, Арди? — спросил Фатос.
  — Ты что, провёл здесь всю ночь, возле меня? — посмотрел на него молодой киборг.
  — Я всегда буду рядом, Арди, когда тебе плохо, даже, если ты меня ненавидишь, — отвечал Фатос.
  — Я хочу, чтобы ты пошёл и отдохнул! — Арди приподнялся, но тут же скрючился от боли. Фатос уложил его обратно.
  — Не делай резких движений, Арди, пожалуйста. Когда тебе больно, мне кажется, что я тоже чувствую боль. И я никуда отсюда не уйду, а потом найду этих ублюдков и сверну им их шеи.
  Арди покорно примолк и закрыл глаза, у него больше не было сил спорить.

  — Для того я тебе притащил мальчишку Мэриона, чтобы ты переспал с ним?! — рассвирепел Ноа.
  — Почему нет? Если Мэрион спит с ним, так почему бы и мне не отведать этого блюда? — усмехнулся Шейн.
  — Да как ты можешь, просто растоптал мои чувства и выкинул их на свалку! Я больше никогда не стану помогать тебе, — закричал парень.
  — Правда? — Шейн подошёл поближе. — А если я попрошу?
  Он парализовал Ноа одним взглядом, как удав кролика. Ноа едва не растекся по стене, когда губы Шейна пробрались к впадине на его ключице. Он закрыл глаза и понял, что по-прежнему готов ради этого пришельца на все.

  — Илир? Илир, ты слышишь меня? — заглянул ему в лицо Агон. Робот так глубоко утонул в своих мыслях, что услышал не с первого раза. Он поднял глаза на пришельца.
  — О чем задумался, Илир, что тебя так беспокоит?
  — То, что я приношу тебе только одни неприятности, я плохой робот, — насупился он.
  — Но, помимо неприятностей, ты приносишь мне самое главное — это счастье, — ответил пишелец.
  — Агон, — проговорил робот, — я согласен, согласен быть твоим возлюбленным!
  — Вот как, Илир, — улыбнулся Агон, — и почему ты вдруг так решил?
  — Тогда... когда тебя чуть не переехало из-за меня вездеходом, у меня будто глаза открылись и я понял, что, если ты не пожалел бы ради меня своей жизни, значит, я  тебе по-настоящему дорог... и мне даже стало стыдно за все те гадости, которые я тебе наговорил,  хоть ты, конечно, и сам был хорош...
  — Неужели нужно преддверие трагедии, чтобы понять самые простые вещи!
  — Агон, я хочу быть твоим роботом и твоим возлюбленным.
  — Я очень рад слышать это, Илир, я знал, что у нас с тобой все будет хорошо, — пришелец обнял Илира сзади за талию и положил голову ему на плечо.
  — Можно, я поцелую своего робота и своего возлюбленного?
  Робот развернулся к нему, щеки его пылали, по телу пробегала дрожь в ожидании долгожданного поцелуя. Когда Агон коснулся его своим языком, робот издал стон. Пришелец упал в кресло и усадил к себе на колени робота, он расстегнул на нем костюм и обнажил грудь, прикоснулся губами к соскам.
  — Ах, Агон! — воскликнул Илир.
  — Илир, я тебя люблю и очень сильно тебя желаю...
  — Агон... — проговорил робот.
  Пришелец подхватил его на руки и отнес в спальню, положив на кровать. Огненно-рыжие волосы рассыпались на белых подушках, Агон был вне себя от возбуждения, он принялся раздевать и робота, и себя.
  — Если что, останови меня, Илир, я не буду делать против твоей воли, — сказал пришелец. Робот по-прежнему пылал, Агон заметил, насколько сильно он возбужден.
  — Илир... — прошептал Агон, разглядывая его тело, — мой прекрасный, мой любимый робот... — губы пришельца поймали полуоткрытые губы робота. Руки Агона гладили его тело в самых сокровенных местах, казалось, робот улетел на десятое небо и до сих пор витал в облаках. Пальцы Агона проскользнули в него и пробирались все глубже, Илир вскрикнул.
  — Не бойся, Илир, доверься мне... — пришелец продолжал целовать робота, успокаивая его. — Это совсем не страшно, вспомни, как тебе было хорошо.
  — Ладно, — зажмурился робот. Он вцепился в Агона, когда тот проник в него и снова вскрикнул.
  — Любимый... — прошептал Агон ему на ухо. Он стал постепенно двигаться, не спеша, давая время, чтобы робот привык и перестал паниковать, потом постепенно увеличивал темп.
  — Агон... — уже не выдерживал Илир, — со мной что-то происходит, что это?
  — Ты сильно возбудился и скоро наступит пик наслаждения, — Агон ещё глубже ворвался в него, пока робот не закричал в порыве экстаза. Он продолжал лежать, вцепившись в Агона.
  — Что это? Так мучительно и так невероятно хорошо...
  — Это желания твоей плоти, — ответил Агон, — которыми ты наделен, как настоящий пришелец.
  — Мне так стыдно и так хорошо... — проговорил робот.
  — Мне тоже очень хорошо с тобой, Илир, спасибо, я так ждал нашу ночь...
  Робот прижался к пришельцу обнаженным телом:
  — Агон, мне кажется, что я в тебя влюбляюсь...
  Пришелец крепко сжал его в объятиях. Робот склонил голову ему на грудь и Агон гладил его по волосам.
  — А если я такое сделаю с тобой, нормально это будет? — спросил робот.
  — Думаю, нормально.
  Илир уже почти спал, убаюканный поглаживаниями Агона, на его губах играла безмятежная улыбка.

  — Вы это слышали? Агон живёт с роботом, как со своим парнем и исполняет любую его прихоть!
  Пришельцы хохотали просто до слез, один так хохотал, что свалился со стула.
  — Живёт с роботом, как со своим парнем?! Агон всегда был с причудами, но в этот раз он просто превзошел сам себя.
  Пришельцы продолжали хохотать.
  — Этот робот накинулся на меня прямо в банкетном зале, — жаловался Лан. — Я бы этого так не оставил, потому что он  меня ударил, но Агон очень щедро компенсировал ущерб и пришлось закрыть глаза.


  16

  — Илир, ты просто чудо, как же я тебя люблю! — говорил пришелец, сжимая обнажённое тело робота.
  —  И я тебя люблю, Агон, — ответил Илир, обнимая пришельца.
  — Неужели я дождался этого невероятного события: мой строптивый робот признаётся мне в любви!
  — Ты мой, Агон, я не хочу, чтобы кто-то брал тебя за руки или что-то там ещё.
  — До ужаса ревнивый робот, — Агон склонился над Илиром, покрывая его шею поцелуями.
  — Агон, можно мне выйти в город самому?
  — Илир, я боюсь тебя отпускать одного...
  — Агон, пожалуйста. Я хочу почувствовать себя самостоятельным. Все роботы ходят в город сами, это нормально.
  Видя, что Илир нахмурился, Агон задумался.
  — Если ты пообещаешь вести себя очень осторожно, не ловить ворон, беречь себя и в случае чего сразу же звонить мне.
  — Я обещаю.
  Пришельцу не хотелось отпускать робота одного, но и отказать ему он не мог.
  — Дорогой мой, будь осторожен, я переживаю.
  — Нечего тут переживать. Я не маленький ребёнок, а ты не мой отец. Я — запрограммированный робот.
  — Ты совсем другой робот, не такой, как остальные, — Агон снова сплелся с ним языком в будоражащем поцелуе.
  — Ты уже три раза со мной сделал это, теперь моя очередь, — сказал робот.
  — Ну хорошо, — ответил пришелец. — Только входи постепенно, осторожно, без резких движений.
  Робот моментально очутился сверху и вскоре Агон почувствовал в себе его естество.
  — Войди глубже.
  — Так?
  — Теперь медленно начинай двигаться, не торопись.
  — Агон... меня раздирают такие ощущения... и я влюбляюсь в тебя все больше и больше.
  Агон прижал робота плотнее, ощущая его в себе полностью.
  — Ты великолепен, Илир, я без ума от тебя.

  Барни увидел в городе странных пришельцев, одетых в чёрное. На лбу у них были татуировки в виде чёрного круга и дикие, затравленные взгляды зверей, голодные, запуганные.
  — Мэрион, — дернул Барни плутонца за руку, — кто это?
  — Это меченые.
  — Как это?
  — Эти пришельцы пошли против системы планеты Росс и были наказаны. Система лишила их всего: статуса, гражданства, прав. Чтобы их было легко опознать, им сделали на лбу татуировки — чёрные метки. Теперь это бесправные отбросы общества.
  — А где они живут, что едят?
  — Не знаю, Барни.
  — Давай дадим им денег?
  — Конечно же ты можешь дать им денег.
  Барни побежал к меченым.
  — Здравствуйте, вы, наверное, проголодались? Я дам вам денег, чтобы вы купили себе все необходимое.
  Меченные исподлобья посмотрели на него и ничего не ответили, но деньги взяли. Они напоминали зверей, которых долгое время травили в вольере.

  Наконец-то Илир выбрался один в город, почувствовав свободу. Робот засмотрелся на своё отражение в зеркале:
  — Я очень красивый, поэтому Агон любит меня.
  Ему нравилось, что все пришельцы оборачивались на него, оценивая красоту, привлекательность, неординарную внешность. Единицы могли понять, что перед ними робот. Внешне Илир ничем не отличался от пришельца, сейчас он был обычным парнем, гуляющим по городу. Илир был переполнен чувствами к Агону, воспоминаниями о прошедшей ночи, о волшебных ощущениях, которые он испытал с ним в постели, при воспоминании о которых, краснел. О стыде и страсти. Он зашёл в кафе. Роботу захотелось почувствовать себя одним из пришельцев и он заказал еду в автомате. Барни шёл наверх помыть руки и столкнулся в двери с роботом. Глаза его округлились, по телу пробежала дрожь.
  — Илир!
  Робот с удивлением обернулся на него:
  — Ты кто? Откуда знаешь моё имя?
  — Илир, ты живой?! Но мы же тебя...
  — Ты что, городской сумасшедший, откуда знаешь моё имя, спрашиваю?
  — Илир, это же я, Барни!
  — Я не знаю никакого Барни, отвали от меня, пока не врезал! — сказал робот, и, оттолкнув Барни, поднялся на второй этаж. Парень смотрел ему вслед, а потом побежал к Мэриону.
  — Мэрион, я только что видел Илира! Но он меня не узнает.
  — Барни, мне кажется, что ты заболел, поехали домой, пожалуйста.

  Робот заказал себе поесть и присел за столик. По странному стечению обстоятельств или по воле рока в кафе заскочил преследуемый полицией Генти, желая найти убежище. Он побежал на второй этаж, чтобы забиться в каком-нибудь укромном углу и увидел сидящего за столиком Илира. Генти не мог поверить своим глазам — Илир сидел живой и невредимый! Генти подбежал к нему:
  — Илир!
  Робот сурово посмотрел на него.
  — Илир, мой Илир, ты живой! Прости, прости меня!!
  — Это кафе для сумасшедших? — разозлился робот. — Ты ещё кто, к черту, такой, откуда ты знаешь моё имя?!
  — Как же, Илир, ты ничего не помнишь, я Генти, робот, неужели тебе стёрли память?
  Илир пристально посмотрел на него:
  — Робот? Я тебя не знаю, в первый раз вижу. Я тоже робот, робот Агона.
  — Робот Агона? — пробормотал Генти. До него начало доходить, в чем дело. Раздался телефонный звонок.
  — Илир, где ты ходишь, любовь моя, я так переживаю, — звонил Агон.
  — Это город сумасшедших, ко мне пристал какой-то робот, которого зовут Генти, он уверяет, что знает меня.
  — Генти?! О нет, это моё проклятие... Илир, беги от него, этот робот — убийца, я сейчас же приеду!
  Илир посмотрел на Генти:
  — Агон говорит, что ты убийца, это правда? Откуда ты знаешь меня, откуда о тебе знает Агон?
  — Сейчас здесь будет полиция! — начал паниковать Генти. — Илир, оставь мне свой номер, нам нужно встретиться и поговорить! Все не совсем так.
  Заинтригованный Илир достал визитку.
  — Я найду тебя, — сказал Генти, а сейчас мне пора уносить ноги.
  Через десять минут в кафе приехал Агон, с помощью браслета он мог отследить местонахождение своего робота.
  — Илир, боже мой, с тобой все хорошо? Где этот убийца, он в розыске!
  — Понятия не имею, куда он ушёл. Быть может,ты расскажешь, что тут происходит?
  — Этот робот убил очень дорогого для меня пришельца, прямо у меня дома...
  — Дорогого пришельца? Я думал, что я для тебя дорогой.
  — Сейчас так и есть, дороже тебя у меня нет никого, поэтому, поехали домой, пожалуйста.
  Агон схватил робота за руку, они вышли из кафе и отправились на вездеход. "Этот проклятый Генти, ведь он просто преследует нас, поскорее бы его поймали", — Агон сжал в объятиях робота, который всем телом прильнул к хозяину в ожидании ласки.

    17
  — Эти роботы совсем распоясались, — сказал Лан, — а последнее поколение, с человеческими чувствами, вообще агрессивное. Я слышал историю, что один из таких роботов задушил любовника Агона. Да и нынешний его робот не менее опасен, если вспомнить, с какой агрессией он накинулся на меня.
  — Да, эти роботы действительно опасны, — согласились остальные.
  — Илир, о чем ты думаешь?
  — Думаю, откуда этот робот знает моё имя. Он так разговаривал со мной, будто знал меня давно, почему?
  Агон смутился.
  — Не знаю, быть может, он следит за мной.
  — Кто был этот "дорогой для тебя пришелец"? Почему этот робот убил его? — спросил Илир. Агон выглядел очень печальным.
  — Илир, пожалуйста, я не хочу ворошить прошлое... Я не знаю, почему он убил его и что между ними произошло. Просто этот робот опасен.
  — Да пусть хоть пальцем меня тронет, я ему так врежу!
  — Умерь свой пыл, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
  — Ничего со мной не случится.
  Робот задумался.
  — Ещё какой-то парень молодой, невысокого роста, явно не с этой планеты, уверял, что знает меня. Он представился как Барни. Ты знаешь, кто он?
  Агон изменился в лице.
  — Я не знаю, наверное, он обознался.
  — Но он назвал моё имя.
  — Я не знаю, Илир, лучше тебе не выходить одному, — Агон сжал робота в объятиях. Илир чувствовал, что пришелец что-то не договаривает. Впрочем, этот клубок скоро начал разматываться.
  Через несколько дней робот случайно услышал разговор пьяных слуг Агона.
  — Этот робот точь-в-точь как покойный Илир. Это же надо до чего дошёл прогресс! Хозяин так убивался за ним, что, с горя, сделал себе такого же робота. Но этот робот совершенно по-другому ведёт себя, будто сам чёрт в нем сидит, а парня жалко.
  — Он сам виноват, на глазах у хозяина водил шашни с Генти. Генти его и задушил от ревности.
  Илир дождался, когда один из пьяных слуг шёл в свою комнату и прижал его к стенке.
  — А ну, выкладывай, что это был за парень, о котором ты только что рассказывал, иначе шею сверну! — предупредил робот.
  — Парень... он умер... — проговорил испуганный слуга. — Он в усыпальнице лежит. Хозяин его очень сильно любил и забальзамировал тело...
  — А ну-ка, быстро веди меня в эту усыпальницу, если хочешь жить!
  — Но я не...
  — Быстро, я сказал, и тихо.
  Он схватил слугу за волосы, они пошли через чёрный ход. Слуга вмиг протрезвел и дрожащими руками открыл усыпальницу, боясь посмотреть на грозное лицо робота.
  Дверь со скрипом открылась и они вошли внутрь.
  — Я подсвечу...
  — Нет необходимости, я отлично вижу в темноте, — ответил Илир. Робот взволнованно подошёл к саркофагу и увидел свою точную копию. По его лицу потекли слёзы.
  — Так вот, кого он любил, не меня... Я лишь заменитель. Теперь мне все понятно, откуда у него взялась вдруг ко мне такая страсть... Кто этот парень, откуда он?
  — Возлюбленный Агона, пришелец с Тау Кита, жители которого обладают редким для нас огненным цветом волос. Хозяин безумно любил этого парня...
  С воплями робот побежал прочь. Он ворвался в дом и начал громить все подряд: дорогие вазы, скульптуры, бить мебель. Агон вышел из комнаты.
  — Илир, что ты творишь?!
  — Да пошёл ты к черту, я все знаю! — продолжал крушить все вокруг себя робот.
  — Что случилось, Илир?
  — Я ведь не тот Илир, которого ты любишь, я всего лишь его копия, того, кто лежит в твоей усыпальнице, ты ведь любишь его, не меня!
  Агон побледнел.
  — Илир... Тот парень умер, я осознаю это, но теперь у меня есть ты и я люблю тебя. Внешне вы одинаковы, но внутри совсем разные. Ты другой.
  — Пошёл к черту, лжец, ненавижу! — робот разошелся не на шутку. Огромная ваза пролетела у пришельца над головой. Робот схватил биту и расколотил люстры, побил все цветочные горшки и кадки с марсианскими пальмами редких видов.
  — Илир, прекрати сейчас же! — строго сказал Агон. — Иначе мне придётся применить шокер для роботов.
  — Ты лгал и морочил мне голову! — слёзы продолжали катиться из глаз робота. — Парень с Тау Кита, я сделан по его образу и подобию, будто двойник, — робот продолжал уничтожать предметы искусства и добрался до картин. Агон приказал слугам скрутить его, но слуги боялись подойти, так как робот был вооружен битой.
  — Примените шокер, только очень осторожно, — сказал пришелец. После удара шокером, Илир вскрикнул и упал на пол, он рыдал. Слуги скрутили его и приковали к кровати.
  — Будь ты проклят! — закричал робот. — Опять изнасилуешь меня или долбанешь шокером?
  Агон отпустил слуг и присел на кровать.
  — Ты сам виноват, я ни за что не стал бы применять шокер, но ты вынудил меня пойти на эти меры. Илир, если социальные службы узнают, что ты творишь, тебя могут утилизировать, как представляющего опасность для окружающих.
  — Да чихать я хотел!
  — Илир, послушай меня, я тебя люблю и это правда. Того Илира больше нет, он умер, но ты есть и я хочу быть с тобой, любить тебя.
  — Да иди ты!
  Агон стал нежно поглаживать робота по щеке, успокаивая его.
  — Илир, пожалуйста, успокойся, не создавай нам проблем. Нам же хорошо вместе, разве нет? Или ты ревнуешь меня к прошлому? Прошлое уже прошло, а ты — моё настоящее.
  Робот рыдал.
  — Агон... Освободи меня...
  — Пока не успокоишься — нет. Успокойся, Илир, я люблю тебя, — Агон продолжал поглаживать робота, пока тот не присмирел.
  — Агон, пожалуйста, освободи меня, мне больно...
  — Пообещай, что не будешь ничего громить и будешь вести себя адекватно.
  — Обещаю, — по лицу робота снова текли слёзы. Агон расстегнул наручники. Освободившись от наручников, Илир закрыл лицо руками и начал рыдать. "Плачущий робот, уникально", — подумал пришелец. Агон обнял робота.
  — Илир, ну успокойся, пожалуйста, как ребёнок, — он положил его голову к себе на колени и принялся гладить его по волосам. — Ну да, ты был сделан по образу того парня, так и что? Все на кого-то похожи. Зато ты вышел красивым, очень красивым, все пришельцы восхищаются, любуясь твоей красотой. Разве тебе плохо со мной? Я люблю тебя и делаю для тебя все, ни один робот не пользуется такими привилегиями, как ты.
  Илир постепенно успокоился и перестал рыдать.
  — Агон, я тебя люблю, — проговорил он, сжав руку пришельца.
  — Я тоже тебя очень люблю, Илир, поэтому, пожалуйста, не делай так, как сегодня. Давай будем спать, тебе нужно выспаться, успокоиться и подумать над своим поведением.
  — Не надо больше бить меня шокером...
  — Тогда и не поступай так, чтобы пришлось его применять, — Агон поцеловал запястья робота, на которых были синяки от наручников. Он потушил свет и накрылся одеялом. Робот расположился на Агоне, обняв пришельца. Агон поглаживал его по спине, Илир вскоре притих и заснул. Пришелец задумался: "Что делать с этим неуправляемым роботом, который настолько эмоционален и поддается таким сильным вспышкам гнева? Как укротить его? Кажется, мастера перестарались". Шокер больше применять не хотелось. Агон подумал, что, возможно, робот сам по себе успокоится, почувствовав, что он любим.

  18

  Когда Агон проснулся, робот лежал и смотрел на него, подперев голову рукой.
  — Илир, как ты чувствуешь себя?
  — Как я чувствую себя после удара шокером или после твоих наручников?
  — Илир, подумай над своим поведением, пожалуйста. Непокорный, несносный робот... Ну что мне с тобой делать?
  Робот подполз к нему и многозначительно посмотрел зелеными глазами. Его рот раскрылся в ожидании поцелуя и видя, что Агон мешкает, начал первый целовать его в губы.
  — Илир... — проговорил пришелец. Он с сожалением посмотрел на синие запястья робота и почувствовал свою вину. — Если будешь хорошо себя вести, сходим сегодня погулять и заглянем на гонки вездеходов.
  — Да, Агон, да, я хочу! — обрадовался Илир. Пришелец решил загладить свою вину за шокер и наручники и сделать своему роботу что-нибудь приятное.

  — Вставай осторожно, Арди, — сказал Фатос. Молодой киборг оперся о руку Фатоса, чтобы встать.
  — Зачем ты носишься со мной?
  — Потому, что ты дорог мне. И потому, что кроме меня о тебе некому позаботиться.
  — Ты ждешь от меня взаимности?
  — Я ничего не жду, Арди, я просто делаю то, что должен делать. Походи немного и ложись, ты ещё слишком слаб. Если я когда-нибудь увижу этих ублюдков, я убью их.
  — Фатос?
  — Что?
  — Спасибо, — он коснулся губами холодной щеки киборга, — жаль, что ты ничего не почувствуешь.
  — Я чувствую, Арди, моя душа чувствует твою благодарность. И... прости меня за тот раз...

  — Это был Илир, Мэрион, почему ты мне не веришь? Я не сумасшедший!
  — Это никак не мог быть Илир, Барни. Быть может, это был кто-то похожий на него.
  — Не могут до такой степени быть похожи пришельцы. И ещё. Я бы хотел поговорить с мечеными.
  — Вряд ли у тебя это получится, Барни, они очень дикие, запуганные и обычно с пришельцами не общаются.
  — Но я хочу попробовать, — он посмотрел сквозь стеклянную стену, на огни города и дома. — Мэрион, ты меня больше не хочешь? После того ужасного случая ты ко мне даже не прикоснулся. Говори, как есть, я хочу знать правду, что у тебя на уме.
  — Все хорошо, Барни, я люблю тебя, — Мэрион подошёл к Барни и обнял его за плечи.
  — Мэрион... — закрыл глаза Барни. Плутонец склонился к нему и наградил поцелуем.
  — Что бы ни случилось, я люблю тебя, помни это.
  Барни обнял его за шею, со страстью отвечая на поцелуй.
  Плутонец подхватил его на руки и унес в спальню, опустив на кружевные простыни.
  — Ну? — прошептал он. — Кто там кого не хочет?
  Его руки начали медленно раздевать Барни, который возбудился от одних только прикосновений.
  — Мэрион, я тебя так люблю, что ты и представить себе не можешь!
  — Я знаю, Барни, — ответил пришелец.

  — Илир, ты даже не представляешь себе, какой ущерб мне нанес, — сказал Агон, — все эти картины, скульптуры и вазы стоили сумасшедших денег, это были ценнейшие произведения искусства. Робот опустил голову:
  — Прости меня...
  — Все хорошо, — ответил пришелец. — Мне куда важнее, чтобы с тобой было все в порядке. Просто думай, что делаешь. Сейчас сходим, посмотрим гонки вездеходов, надеюсь, это отвлечет тебя, — Агон держал робота за руку.
  — Я бы сделал ставки, будь у меня деньги, — сказал Илир.
  — Я дам тебе денег, сделай ставки. На кого бы ты поставил?
  — На чёрный "Альфа".
  — Хорошо, — ответил Агон.
  Робот выиграл ставку, поставил ещё и снова выиграл. Три раза подряд он выигрывал ставку.
  — Агон, я выиграл достаточно денег, чтобы вернуть тебе долг за ущерб?
  — Как мило с твоей стороны, Илир, но я не нуждаюсь в деньгах. Все, что ты выиграл, оставь себе, можешь купить, что захочешь.
  Илир просиял.
  — Я хочу собственный вездеход.
  — Зачем он тебе?
  — Я запрограммирован на вождение вездехода и умею водить.
  — Ты робот и не можешь зарегистрировать на себя вездеход, если только я его оформлю на себя я и отдам тебе, как своему водителю.
  Илир умоляюще посмотрел на пришельца.
  — Хорошо, — сказал Агон, — давай поедем и выберем тебе вездеход.
  Робот светился от счастья, он поцеловал Агона в губы.
  — Я тоже тебя люблю, Илир. Какой вездеход ты себе хочешь?
  — Чёрный "Альфа", как тот, на который я ставил.
  — А ты везучий, выиграл три ставки подряд.
  Агон оформил покупку новенького чёрного "Альфа" последней модели и робот просто светился от счастья.
  — Теперь садись за руль, — сказал пришелец, я хочу посмотреть, как ты водишь.
  Робот помчался на всей скорости по дорогам планеты Росс.
  — Илир, сбавь скорость, немедленно! За рулём вездехода ты будешь только под моим присмотром. Нельзя такого взбалмошного робота сажать одного за руль.
  — Ладно, — недовольно пробурчал Илир.
  — А дома я предлагаю вдвоём отметить покупку твоего вездехода.
  — Я с радостью готов остаться с тобой вдвоём, — ответил робот, многозначительно посмотрев на пришельца.

  — Барни, ты куда побежал! — воскликнул Мэрион.
  — Сейчас вернусь, — ответил парень, — я увидел меченого и попытаюсь с ним поговорить!
  Барни погнался за меченым:
  — Эй, дружище, подожди! Я бы хотел задать тебе пару вопросов.
  Меченый обернулся на него, кутаясь в капюшон плаща и посмотрел совершенно дикими, затравленными глазами.
  — Ты понимаешь меня? Быть может, ты глухой или немой?
  — Тебя же они послали, правда?
  — Кто они? Я с другой планеты и хотел бы узнать, что здесь происходит, — ответил Барни.
  — И ты думаешь, что я тебе поверю?
  — Это любовник красавца Мэриона Монти, — сказал приятель меченого, тоже с татуировкой на лбу.
  — Мэрион Монти снизошел до нас, сейчас он работает на спецслужбы?
  — Да какие ещё спецслужбы, я спрашиваю, потому что мне небезразлично, что тут у вас происходит, ну как хотите! — в расстроенных чувствах Барни убежал к Мэриону.
  — И как успехи? — спросил плутонец.
  — Они узнали меня и думают, что ты от спецслужб, назвали тебя известным миллиардером, а меня твоим любовником.
  — А о том, какой вклад я вношу в науку, конечно же никто не упомянул, — ответил пришелец.


  19

  Агон приказал накрыть стол и зажечь свечи.
  — Я знаю, что тебе от этой еды никакого толка, но, может быть, составишь мне компанию?
  — Ты будешь пьяный, а я нет, — ответил робот.
  — Я уже пьяный, когда ты рядом со мной, — ответил Агон и привлек робота к себе. — Ты умеешь танцевать медленные танцы, Илир?
  — Не знаю, но с тобой могу попробовать.
  Пришелец обнял его за талию.
  — Обними меня за плечи, Илир. А теперь начинай медленно двигаться в такт с музыкой. Да, так, замечательно.
  — Агон, поцелуй своего робота, ты меня совсем закружил.
  Пришелец бережно убрал огненную прядь с лица Илира и медленно поцеловал в губы.
  — Агон... — прошептал робот.
  — Мой невыносимый робот, когда ты начнешь себя хорошо вести?
  — Агон, мы сегодня будем делать то, что в прошлый раз, я так хочу ещё раз испытать эти ощущения, — проговорил робот. Пришелец начал медленно снимать с него одежду.
  — Все, что только захочешь, — прошептал он. Когда они были уже раздеты, Агон уселся на кровать.
  — Сядь на меня, — сказал пришелец. Увидев, как сильно он возбуждён, робот покраснел.
  — Агон... я не...
  — Не бойся, этим можно заниматься и так, иди сюда.
  — Агон...
  Пришелец усадил его сверху.
  — Теперь просто двигайся, я помогу тебе.
  Илир обхватил пришельца за шею, снова покраснев.
   — Так?
   — Да, я хочу так, — он помогал роботу двигаться. — Видишь, все просто.
   Робот тяжело дышал, охваченный страстью.
   — Ах, Агон...
   — Люблю тебя... — прошептал пришелец.

  — Эй, ты, железяка! —услышал Фатос голос сзади.
  — Мы тебя помним, думаешь, что спрячешься от нас?
  Не смотря на то, что лица незнакомцев были закрыты, киборг понял, что это были те самые хулиганы, избившие Арди. Очевидно, они выследили его, чтобы отомстить.
  — Тебе конец! — Фатос получил по голове битой, больше он ничего не помнил.
 
 — Мэрион! — с воплем кинулся в дом Барни. — Там лежит Фатос, весь избитый!
  — Почему в этом доме никогда нет покоя... — проговорил плутонец. — Где он?!
  — Там!
  Пришлось звать остальных киборгов, чтобы помогли затащить Фатоса в дом.
  — Фатос! — закричал Арди. — Что с ним, он живой?!
  — Очевидно, то же самое, что было с тобой, — ответил Мэрион. — Покиньте  комнату, мне нужно немедленно оказать этому киборгу первую помощь.
 
  Илир проснулся в обнимку с Агоном, они держались за руки. Вспомнилось все то, что происходило ночью, робот залился краской. Он посмотрел на спящего пришельца.
  — Какой же ты красивый, Агон, — прошептал Илир, осторожно поцеловав пришельца в губы. Он оделся и вышел.
  Внезапно позвонил телефон.
  — Кто это?
  — Это я, Генти, робот. Давай встретимся и поговорим, только, чтобы Агон не знал.
  — Хорошо, — ответил Илир. Ему во что бы то ни стало захотелось узнать правду об Агоне и той трагедии, произошедшей с парнем, уроженцем Тау Кита.
  — Агон, можно мне выйти в город?
  — Илир...
  — Агон, пожалуйста.
  — Только не на вездеходе. И отзвонись обязательно мне.
  — Хорошо.
 
  С Генти они встретились в какой-то забегаловке.
  — Расскажи мне все о том парне, по образу и подобию которого меня создали. И почему ты его убил.
  Генти казался печальным и подавленным.
  — Я расскажу. У меня был плохой хозяин, который меня избивал, пытаясь узнать, что я чувствую. Один раз он был приглашен на банкет Агона и взял меня с собой. Возле двери в банкетный зал я увидел очень красивого парня с огненными волосами, он был точь-в-точь как ты. Когда мы разговорились, этот парень рссказал мне, что после каждого такого банкета Агон запирает его в спальне и приглашает своих друзей, чтобы они с ним развлекались, иногда и по нескольку пришельцев сразу. Сам Агон находился в потайной комнате и за этим наблюдал. Илир очень страдал, потому что сильно любил Агона, но Агон кидал его всем своим друзьям, как лакомый кусок голодным собакам.
  — Не может этого быть! — воскликнул Илир. — Чтобы Агон так поступал. Рассказывай дальше!
  — Мы нашли с ним что-то общее, так как мой хозяин тоже плохо ко мне относился и мы решили сбежать. Потом между нами возникла близость, чувства, я понял, что влюбился в Илира. Он был со мной и, как оказалось, одновременно с Агоном, которого не смог забыть. Один раз я услышал, как они спят вместе и меня охватила безумная ревность, боль от его лжи и предательства. Но я не хотел его убивать, клянусь тебе! В порыве я схватил Илира за горло, но не рассчитал силу и, сам того не желая, убил его... Я себя за это ненавижу!
  В это время позвонил Агон.
  — Илир, возвращайся домой.
  — Я уже все про тебя знаю! — закричал в телефон разгневанный робот. — Как ты издевался над тем парнем, который любил тебя и отдавал его каждый раз своим друзьям для развлечения. Думаешь, что и со мной получится поступать также? Я больше к тебе не вернусь, прощай. Я хочу немедленно отсюда уйти, — сказал он Генти.
  — Он найдёт тебя по браслету и, думаю, приедет немедленно.
  — Что же делать?
  — Я знаю один подвал, в котором сигналы ловиться не будут, он не найдёт тебя, — сказал Генти. Они немедленно побежали в подвал.
  Агон потерял связь с роботом и не мог больше отслеживать его по браслету. Пришелец догадался, что здесь снова не обошлось без Генти.

  Илир разозлился, ему надоело сидеть в сыром вонючем подвале и он прекрасно понимал, что стоит ему выйти из этого подвала, как Агон сразу же найдёт его. Робот увидел висящую на стене пилу. Он просунул палку между зубов, схватил пилу и решил отпилить кисть руки вместе с браслетом. Это был единственный способ избавиться от следящего устройства. Он успел резануть пилой по запястью, но получил сильный удар в спину от Генти.
  — Ты совсем уже свихнулся, что ты творишь?!
  — Иначе мне никак не избавиться от контроля, — выплюнув палку изо рта, ответил Илир.
  — Есть способ. Посиди здесь, я скоро приду. И чтобы без глупостей.
  Генти принёс неизвестный сплав и осторожно залил им браслет на руке робота.
  — Не шевели рукой, пока не застынет, Агон больше не сможет отслеживать тебя. Но это куда лучше, чем остаться без руки.

  Поняв, что он не может больше отслеживать робота, Агон запаниковал, воображая различные варианты того, что могло случиться с Илиром. Он созвал всех своих слуг и пообещал золотые горы тому, кто найдёт и вернет ему робота, не предавая огласке дело. Слуги бросились на поиски. Агон слег в депрессии, отказываясь вставать с постели и куда-либо выходить.

  — Почему ты так смотришь на меня? — спросил Илир.
  — Потому что неравнодушен к тебе. Я тоже робот и мы могли бы быть вместе.
  — Конечно же, — хмыкнул Илир, — ты ко мне неравнодушен всего лишь потому, что я копия Его. Вы все любите его, потому что я его копия! Не я вам нужен, а какой-то парень, которого я даже не знаю! А кто такой Барни? Отвечай!
  — Барни был нашим другом. Он и его возлюбленный Мэрион были нашими друзьями и помогали нам. Но после того, что я сделал, не хочу видеть их, смотреть им в глаза, наверняка они меня возненавидели.
  — Надо отсюда срочно уехать в другой город. Не хочу видеть Агона.
  — Ты любишь его? — спросил Генти.
  — Да, люблю.
  — Поедем автостопом сейчас же, подальше отсюда, — разочарованно сказал Генти.
  — Хоть я люблю Агона, но после того, что я услышал, мне не хочется к нему возвращаться.


   
 20

  Илир и Генти стояли на обочине пустой дороги. Была глубокая ночь. Илир задумался: куда он поедет, зачем? Первая ночь, которую он проводит невесть где, просто на улице. Пальцы Генти, пробежавшие по его щеке нарушили беспорядочный ход мыслей, Илир поднял глаза. Лицо Генти было совсем рядом, будто он вглядывался в саму сущность робота, мечтая угадать, о чем он сейчас думает. Илир не понял как так произошло, но мягкие губы Генти коснулись его губ, затем, язык робота пробрался к нему в рот, будто долго ждал этого момента. Илир машинально отвечал на поцелуй. В этот момент он ощутил боль от того, что его целует не Агон. Только сейчас Илир понял, как сильно скучает по пришельцу. Быть может, он опрометчиво поступил, решив сбежать неизвестно куда с едва знакомым роботом, быть может, стоило просто поговорить с Агоном? В любом случае, жребий брошен. Ощутив боль, Илир пожалел, что имеет возможность чувствовать, куда проще быть обычной бесчувственной машиной, как многие другие роботы. Он оттолкнул Генти.
  — Генти, я не тот Илир, которого ты любил.
  — Я знаю, — сконфуженно и разочарованно проговорил робот, — но разве из-за этого ты не можешь мне нравиться?
  Неловкую ситуацию разрешил звук приближающегося вездехода, ехали дальнобойщики.
  — Я торможу, — сказал Генти, выставив перед собой руку. Вездеход приормозил, в нем сидели двое пришельцев.
  — Вам куда, парни?
  — А куда вы направляетесь? — спросил Генти.
  — Мы везем товар в Эль-Росс, если вам по пути, прыгайте.
  — Отлично, — сказал Генти Илиру, — поехали.
  Роботы разместились на заднем сидении, а пришельцы всю дорогу о чем-то переговаривались между собой.
 

 — Арди... — ты тратишь своё время, чтобы сидеть тут со мной? — спросил Фатос, проснувшись. Свет его ярких глаз-фонарей на мгновение ослепил парня и тот зажмурился.
  — Ты ухаживал за мной, когда я не мог вставать, пришла моя очередь отплатить тебе тем же, Фатос. Как ты чувствуешь себя?
  — Все болит, Арди, эти ублюдки отделали меня очень хорошо, пользуясь тем, что их много, а я один, напали сзади, как крысы. Арди, посмотри на меня, ты — моё лучшее лекарство...
  — Ты ослепляешь меня, Фатос, я не могу смотреть на тебя... Ты бы мог почувствовать тепло моей руки, но ощущаешь лишь холод стали. Теперь ты понимаешь, что другие отношения между нами невозможны?
  — Арди... не будь так жесток, — простонал киборг.
  — Ты мне как старший брат. Сколько мы знакомы, ты всегда меня защищал и заботился обо мне. И... я готов тебе даже простить ту чудовищную ночь, ввиду того, что ты был сильно пьян и не контролировал себя.
  — Ах, Арди, Арди... — продолжал стонать киборг. — Поцелуй меня, если можешь, всего об одном прошу...
  Закрыв глаза, Арди прикоснулся к холодной стали губ Фатоса.
  — Нет... поцелуй так, как если бы ты любил меня...
  Парень посмотрел на стальную голову киборга с вращающимися глазами и вздрогнул, но видя, как Фатос мучается от боли, решил переступить через себя, сделав ему хоть что-то приятное. Зажмурившись, чтобы не видеть этой металлической коробки с глазами-фонарями, он нашёл губами стальные губы Фатоса, рот киборга уже приоткрылся, готовый впустить его язык. Не раскрывая глаз, Арди чувствовал, с каким трепетом Фатос отвечает на поцелуй, но тут же представил его голову — коробку с пугающими глазами и отпрянул в сторону.
  — Спасибо за поцелуй, Арди, — с благодарностью посмотрел на него Фатос.

  — Приехали! Выходите, — сказали дальнобойщики.
  — Куда приехали, что это за лес? — спросил Генти.
  — Привал, — был ответ. Только стоило роботам выйти, как пришельцы схватили их.
  — Вы чего это? — разгневанно сказал Илир.
  — За проезд будете расплачиваться, куколки, и прямо сейчас! — сказал один из пришельцев. — Какой смазливый, сто лет таких не видел на нашей планете, — он дернул Илира за ремень на бляхе, но получил такой удар, что свалился пластом и не мог встать. Другой пришелец занялся Генти, но робот со всей силы оттолкнул его и наглый незнакомец отлетел к дереву.
  — Кто вы такие?! — закричал он. — Вы не пришельцы! Откуда у вас столько силы?!
  — Конечно, не пришельцы, — расхохотался Илир, — мы роботы, идиот. И, если вам дорога жизнь, то садитесь в тачку и проваливайте отсюда, пока я не передумал. В следующий раз не советую обращаться с роботами, как со шлюхами с Помойной Ямы, вы же не бессмертны.
  — Извините, извините, — пришельцы едва ли не на четвереньках пятились к вездеходу. Тот, которого ударил Илир, упал так, что переломал себе все ребра. После того, как пришельцы уехали, Илир печально посмотрел на пустую дорогу. Он случайно встретился с многозначительным взглядом Генти и отвел глаза в сторону. Возникла неловкая пауза.
  — Кажется, кто-то едет, — сказал Генти, — давай выйдем поближе к дороге.
  Илир поднял руку перед собой, как это делал Генти и вездеход остановился.
  — В Эль-Росс? — спросил робот.
  — Да, — ответили водители. — Садитесь.
  — Интересно, как ты думаешь, у нас есть душа? — тихонько спросил Илир у Генти.
  — Я не знаю, — ответил робот.
  Начал заниматься рассвет, Генти посмотрел в окно:
  — Вы же говорили, что едете в Эль-Росс, а мы возвращаемся обратно в столицу!
  — Именно, — ответил водитель, — потому что господин Агон приказал нам доставить назад своего робота.
  — Что?! — воскликнул в гневе Илир. Робот пригляделся и узнал слуг Агона. — Да я вам сейчас все кости пересчитаю, пожалеете, что на свет родились! А ну, тормози, я сказал!
  Он схватил водителя за шею:
  — Стоит мне чуть надавить и ты труп, понял??
  Пришелец затормозил.
  — Да, ты можешь мне свернуть шею конечно, дурное дело не хитрое, но как тебе не стыдно! Агон из-за тебя слег и не поднимается с постели. Так-то ты отблагодарил его за добро и терпение? Такого робота, как ты, другие хозяева уже давно бы утилизировали и вздохнули бы с облегчением, но Агон вечно носится с тобой, исполняя твои капризы и вот благодарность! Если хозяину станет хуже, это будет только на твоей совести.
  Робот отпустил шею водителя и стал мрачнее тучи.
  — Генти, выходи, я поеду домой, — сказал он.
  — Но Илир!
  — Прости, но мне надо вернуться домой, — ответил он тоном, не терпящим возражений.
  — Это тот самый робот Генти, которого разыскивает полиция? — поинтересовался пришелец на переднем сидении.
  — Только попробуй позвонить в полицию — сверну шею! — предупредил Илир.
  — Ладно, — сказал Генти и вышел, когда вездеход затормозил.
 


  21

  Слуги постучали в комнату Агона.
  — Мы привели его.
  — Войдите, — послышался слабый голос. Под конвоем слуг, робот вошел с опущенной головой. Агон приподнялся на кровати: он был бледен, волосы растрепаны, под глазами чернели круги, глаза казались красными.
  — Агон, ты плакал? Из-за меня, да? — спросил робот.
  — Оставьте нас, — сказал пришелец, отпустив слуг. — Где ты был, Илир? — спросил он, когда они остались одни.
  — Я...
  — Что это? — в глаза Агона бросилась резаная полоса на запястье робота.
  — Я... хотел отпилить себе часть руки, чтобы избавиться от браслета... — не поднимая глаз на Агона, сказал Илир. Пришелец вздрогнул. Он посмотрел на браслет, залитый каким-то сплавом и кое-как встал с постели. Шатаясь, Агон подошёл к шкафчику и достал из него аптечку для роботов и какую-то коробку.
  — Сядь, — сказал пришелец.
  Робот покорно сел, но, по-прежнему не поднимал головы. Агон взял из аптечки обеззараживающую жидкость для роботов и, смочив ею салфетку, как следует протер руку Илира, на которой красовался порез. Из другой коробки он достал небольшой напильник.
  — Не шевелись, — предупредил пришелец. Он осторожно распилил застывший сплав на браслете и с помощью пульт-управления снял сам браслет, швырнув его в коробку. Агон посмотрел на Илира. Робот молчал.
  — Илир, я принял решение, — наконец сказал пришелец, — я отпускаю тебя. Ты свободен и можешь идти куда захочешь. Робот поднял на него глаза, в которых стоял немой вопрос. — Это будет лучше, чем ты станешь калечить себя, отпиливая руки. Если тебе у меня плохо, ты можешь идти, я не стану преследовать тебя.
  — Нет, Агон, нет! — вскричал робот. — Не прогоняй меня! Я стану хорошим, послушным роботом, обещаю!
  — Я очень устал, Илир, — сказал Агон. Он засунул аптечку и коробку обратно в ящик, но был слаб, ноги подкосились и пришелец едва не упал, но Илир вовремя подхватил его на руки и дотащил до кровати.
  — Спасибо, Илир, ты можешь идти, — ответил пришелец, накрываясь одеялом.
  — Нет, Агон, я тебя не оставлю, это из-за меня ты в таком состоянии, я виноват.
  — У меня нет сил выяснять с тобой отношения, мне плохо, — ответил пришелец, кутаясь в одеяло.
  — Агон, ты дрожишь, тебе холодно?
  — Да, мне очень холодно и плохо, Илир.
  — Знаешь, температура моего тела может регулироваться, я могу стать горячим и греть тебя, как грелка.
  — Илир, иди лучше к себе.
  — Нет, я не уйду! Ты сам приручил меня. Я останусь и буду согревать тебя всю ночь, — робот залез в постель, взял Агона в охапку и прижал к себе.
  — Ты чувствуешь моё тепло? Оно согреет тебя.
  Пришелец почувствовал, что тело робота начало нагреваться, как печка. Он закрыл глаза, уронив голову на копну густых огненных волос робота, мягких, как шелковая простыня.

  Агона разбудил аромат кофе, щекочущий ноздри. Он открыл глаза и увидел, что перед ним сидит робот с подносом.
  — Я принёс тебе завтрак, Агон, я хочу стать для тебя хорошим роботом.
  — Как мило, Илир... Спасибо, конечно, но моё предложение насчёт того, что ты свободен, остаётся в силе. Я дам тебе денег, мне не жалко.
  — Агон... — в глазах робота заблестели слёзы. — Прости меня. Этот Генти столько про тебя понарассказывал, а я поверил ему, как я мог!
  Пришелец печально вздохнул.
  — Илир, он не соврал. Я часто говорил тебе про ошибки своего прошлого. Как я поступал с тем парнем, Илиром, все это, к сожалению, правда. И я ничего не могу изменить.
  — Не может быть! Но почему ты так поступал с ним?!
  Агон задумался. Затронули самую больную тему. Как больно копаться в себе, выворачивая все наизнанку и знать, что ты уже ничего не сможешь изменить.
  — Не знаю, я пресытился всем и думал, что так будет всегда. Я имел все — сумасшедшие деньги, положение в обществе, любовь, которую тогда не ценил. Мне стало скучно, захотелось новых ощущений. И вот, к чему это привело. Я не смогу вернуть прошлое и исправить свои ошибки, все, что я могу — не совершать их в настоящем. К слову сказать, если бы произошло по-другому, тебя бы сейчас не было. Теперь ты знаешь все, Илир. Возьми денег, сколько тебе надо, ты свободен и можешь отправляться, куда сочтешь нужным.
  — Агон, пожалуйста! Я хочу остаться с тобой, — умоляюще посмотрел на него робот.
  — Даже после того, что ты услышал?
  — Да. Или, быть может, я надоел тебе и пресытившись  мной, ты меня разлюбил?
  — Не говори глупостей, — ответил Агон, укладываясь обратно в постель, он положил свою руку на руку робота. — А ты такая хорошая грелка...
  Хочешь удержать — отпусти.
  — Знаешь, Генти не хотел его убивать, он просто не рассчитал силу. Он любил его и ревновал. Генти очень несчастен. Забери заявление.
  — Я так и знал, что он убил его из ревности. Даже если я заберу заявление, это не исправит ситуации, его все равно будут преследовать, как робота, совершившего убийство пришельца. Илир, я больше не хочу говорить о прошлом, которое и так мучает меня.
  — Агон... — робот погладил пришельца по растрепавшимся волосам. — Знаешь что, а давай я буду расчесывать твои волосы? Мне не нравится, что это делают твои слуги.
  — Мне было бы очень приятно, если бы ты расчесывал мои волосы, Илир, — Агон сжал руку робота, который залез на постель, чтобы согреть своего хозяина.

  Мэрион и Барни обедали в одном и том же кафе, когда выбирались в город. Им приглянулось это уютное местечко, в котором можно было вкусно поесть и расслабиться. Барни побежал мыть руки наверх и случайно столкнулся в дверном проеме с молодым парнем. В глаза бросилась татуировка с чёрным кругом на лбу — меченый!
  — Постой! — воскликнул Барни. — Я хотел бы узнать о вас.
  — Следуй за мной, — тихо сказал парень и прошмыгнул на улицу, как тень. Барни хотел было предупредить Мэриона, но побоялся упустить из вида меченого и двинулся за ним. Парень с татуировкой двигался довольно быстро и Барни с трудом удалось нагнать его.
  — Копы! — неожиданно воскликнул меченый и, схватив Барни за руку, увлёк за собой.
  — Куда мы бежим, я не могу далеко уходить, меня ждут.
  Но парень бежал, едва не волоча его за собой. Он остановился возле открытого люка и обернулся на Барни.
  — Прыгай!
  Барни словно сделал прыжок в бездну, погрузившись в темноту. Он смотрел на маленькое отверстие света наверху, в которое осуществил прыжок.
  — Как ты там, живой? — спросил меченый.
  — Вроде бы.
  — Кости не переломал, уже хорошо. Ползи за мной.
  — Куда?
  — Увидишь.
  Они ползли, как партизаны, о которых Барни читал в книге, найденной в библиотеке Мэриона.
  — Долго ещё? Я устал.
  — Переведи дух, — ответил меченый. Они сидели в совершенной темноте.
  — Почему вас преследуют? Как вы живете?
  — Сейчас расскажу.



  22

  — Как такое возможно, чтобы хозяин так привязался к своему роботу? Для меня это непостижимо, — возмущался один из слуг Агона.
  — Он очень горевал после гибели Илира, не мудрено, что теперь этот робот, один-в-один на него похожий, стал для него всем, — ответил другой.
  — Этот робот нагло и вызывающе себя ведет, я его боюсь.
  Увидев, что идёт Илир, они испуганно замолчали. Робот вырвал у слуг поднос с завтраком.
  — Я сам отнесу, — сказал он.

  — Агон? — заглянул в комнату Илир. — Я принёс тебе завтрак.
  Пришелец, сидящий возле зеркала, обернулся на него.
  — Спасибо, Илир, поставь, чуть позже позавтракаю.
  — Как ты чувствуешь себя?
  — Намного лучше.
  — Если ты не против, я расчешу твои волосы, — робот взял гребень, инкрустированный драгоценными камнями, и подошёл к пришельцу. Длинные пепельные волосы Агона мягко струились по спине. Илир стал тщательно и осторожно расссчесывать каждую прядь. Агон поймал его руку и сжал в своей, гребень выпал. Пришелец усадил Илира к себе на колени.
  — Если бы я не заболел, наверное, не узнал бы каким ты можешь быть заботливым и внимательным роботом, — пришелец смотрел на него и многозначительно улыбался. Смутившись, робот опустил глаза. Агон взял его за подбородок и легонько поднял голову.
  — Почему ты опускаешь взгляд?
  — Потому, что ты смущаешь меня, когда так смотришь...
  Светло-карие глаза пришельца казались совсем теплыми.
  Они держали друг друга за руку, переплетаясь пальцами.
  "Этот робот совсем как ребёнок", — подумал Агон, — "всему его надо учить и от всего оберегать. Вспыльчивый, грубый, несносный и в то же время может быть таким застенчивым, нежным и внимательным"...
  — О чем ты думаешь? — спросил Илир.
  — О тебе.
  — Обо мне? — робот снова смутился.
  — О том, что хочу тебя поцеловать... — Агон медленно приблизил лицо к Илиру и губы робота сразу же раскрылись, чтобы впустить его язык. Поцелуй Агона был долгим и очень нежным, по телу робота пробежала дрожь.
  — Агон, когда ты так меня целуешь, моё сердце начинает сильно биться, — признался он.
  — Правда? Твоё механическое сердце стучит сильнее от моих поцелуев? — пришелец плавно приложил ладонь к груди Илира и склонился к ней ближе. — Да, я слышу как стучит твоё сердце.
  — Агон, а у меня есть душа? Если я способен чувствовать, то, возможно, и душа у меня есть?
  — Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Илир, потому что не знаю многого о роботопроизводстве, тем более, о роботах последнего поколения. У меня никогда не было робота, ты первый.
  — Ты же не заведешь себе другого? — с опаской спросил Илир.
  — Нет, Илир, это будет чревато последствиями, кроме того, мне хватает тебя, — он погладил робота по груди, там, где билось сердце, потом задрал на нем футболку и провёл пальцем в той же области. В глаза бросился соблазнительно открывшийся сосок. Агон не спеша провёл по нему языком. Робот издал тихий стон.
  — Хочешь меня? — посмотрел на него пришелец.
  — Да... Очень! — воскликнул робот и покраснел. Агон увлёк его за собой на кровать, содрав футболку полностью. Илир плюхнулся спиной на мягкие подушки, волосы рассыпались в разные стороны. Агон провёл языком от шеи до живота робота, ненадолго остановившись возле сосков. Робот томно прикрыл глаза, улетев на десятое небо.
  — Агон, ты плавишь меня...
  — В прошлый раз, когда ты меня грел, ты был таким горячим, что мне казалось, расплавишься прямо в постели, — пришелец ловко расстегнул ремень на его брюках, высвободив долго ждавший этого орган, облизав его языком. Робот тяжело дышал, сгорая от возбуждения.
  — Мне так стыдно, когда ты делаешь это, Агон.
  — Чего тут стыдиться, все любовники делают это.
  — Мы с тобой любовники?
  — Мы больше, чем любовники, Илир, нас связывают гораздо более прочные узы, чем просто постель, правда же?
  Робот распахнул зелёные глаза.
  — Любовь?
  — Любовь, — ответил пришелец, с чувством посмотрев на Илира.
  Он окончательно стащил брюки с робота и, не долго думая, вошёл.
  — Ах, Агон! — воскликнул робот.
  — Что такое, тебе же не больно?
  — Нет, я испытываю такие ощущения, будто горю изнутри и мне очень хорошо...
  Агон протолкнулся глубже, снова услышав, как робот вскринул, он приблизил к нему лицо.
  — Не смотри так, мне стыдно, — сказал робот.
  — Я просто поцелую, — ответил Агон, вползая языком в его полуоткрытый рот. Илир обхватил его за шею руками и крепко прижал к себе.
  — Да, Агон, делай это, я больше не могу...
  — Я тебя люблю, — прошептал пришелец.

  — Эй, как тебя там? — выдохнул Барни. — У меня больше нет сил ползти.
  Меченый остановился, Барни слабо различал его силуэт в темноте.
  — Нам давно стёрли имена, — сказал он, — у нас есть только числа. Я, например, 235-й.
  — У вас вместо имён числа?
  — Да, так легче не считаться с нами, мы — просто числа, просто никто и ничто.
  — Но как это произошло, ведь наверняка раньше у вас были имена?
  — Были имена, были дома. Все дело в том, что мы пошли против элиты, мы устали работать на неё. Элита эксплуатировала нас, как рабов, и пользовалась всеми благами нашего труда. Их жизнь проходила в роскоши и развлечениях, а наша — в непосильном труде и нищете. Один раз нам это надоело и мы восстали. Теперь мы те, кто мы есть — никто. Не имеющие дома, статуса, преследуемые копами и другими службами особо опасные числа.
  — Знаешь, — сказал Барни, проникшись откровениями 235-го, — я с планеты Земля, у нас раньше было тоже самое, к тому же, нас потом утилизировали. Но мы восстали и сделали революцию, вскрыли эту систему и у вас получится!
  — Вряд ли, — подавлено ответил 235-й, — у нас нет ничего, иногда мне кажется, что и самих нас тоже нет.
  — А почему ты открылся мне? — спросил Барни. — Все меченые запуганные и недоверчивые.
  — Не знаю, наверное, потому что не увидел в тебе хитрости и подлости, ты настолько открытый, что у тебя все написано на лице. Мы скоро попадем в заброшенный коллектор, там прячутся все наши. Никто не должен знать, что ты чужак, иначе будет плохо и мне, — 235-й посветил зажигалкой, обмакнул палец в сажу и нарисовал Барни на лбу чёрный круг, — в полумраке не будет видно, что это не татуировка.
  — Слушай, — сказал Барни, — может мы могли бы вам как-то помочь? Мой любимый очень богат. Если снабдить вас деньгами, продуктами, оружием? Вы бы восстановили справедливость и надрали зад вашей элите.
  — Не знаю, — печально вздохнул 235-й, — я уже ни во что не верю. Ползи дальше.
  Они снова начали ползти и вскоре спустились в шахту заброшенного коллектора, здесь стоял гул, как если бы они попали в пчелиный рой. О пчелах Барни узнал из компьютерных игр, Мэрион говорил, что они очень больно кусаются. Он чуть не наступил на что-то маленькое и мягкое, раздался писк.
  — Что это?! — испугался парень.
  — Обычная крыса. Ты что, крыс никогда не видел?
  — Неа, — ответил Барни, — на нашей планете уничтожили всех животных и птиц, и нас хотели уничтожить.
  Меченые передвигались по коллектору, как тени в преисподней.
  — Как тебя найти? — спросил Барни.
  — Никак. Только, если выловишь меня возле того люка, куда мы прыгнули. Я прячусь от копов, все мы прячемся, никому не говори, что ты видел, где мы обитаем.
  — Тут просто ужасно, как вы тут живете?
  — У нас нет выбора, — ответил 235-й, — я проведу тебя по самому короткому ходу, их тут много.
 Барни порылся в карманах:
  — Ну вот, у меня тут наличные деньги, тебе нужнее, а у меня все есть.
  — Спасибо, — ответил меченый, — иди за мной.
  Идя по кратчайшему ходу, они вскоре выбрались на поверхность.
  — Ну, прощай, — сказал 235-й.
  — Я надеюсь, что мы ещё увидимся и я смогу тебе чем-нибудь помочь.

  33
  Меченый нырнул обратно в люк, будто крыса, на которую натолкнулся Барни. Телефон Барни сразу же начал трезвонить, потому что в коллекторе связь не ловило. Конечно же это был Мэрион, который уже извелся.
  — Барни?! Ты где?! Что случилось??
  — Прости... — виновато прошептал Барни. — Со мной все хорошо, я просто увлекся разговором с меченым.
  — Где ты находишься??
  — Не волнуйся, Мэрион, я сейчас возьму такси и приеду домой. Я не маленький мальчик, в конце концов.
  Оглядевшись, Барни понял, что находится в совершенно незнакомом для него месте. Он затормозил первую попавшуюся попутку.
  — До цента не подбросите?
  — Садись, — ответил водитель.
  Барни сел на заднее сиденее и в отражении водительского зеркала заметил до ужаса знакомое лицо. Он тут же подергал дверные ручки, но все они были заблокированы.
  — А ты сладкий, — проговорил Шейн и расхохотался.
  — Выпустил меня отсюда немедленно, пока не получил от Мэриона!
  — Жду — не дождусь, — с иронией ответил плутонец. — В прошлый раз я вставил к тебе в телефон следящее устройство и без труда смог тебя найти. Хочешь повторить то, что было в прошлый раз? Тебе тогда понравилось.
  — Да пошёл ты к черту, лучше я сдохну!
  — Ну это пожалуйста.
  Арди смотрел на лежащего киборга, на его широкую грудь, мощные плечи. Смотрел на его стальную голову с вращающимися глазами, вспомнил, как целовал её и от этого передернуло.
  — Ты чего-нибудь хочешь, Фатос? — спросил Арди, заметив, что киборг на него смотрит.
  — Я хотел бы одного — чтобы ты остался спать со мной.
  — Что? — недовольно посмотрел на него парень.
  — Я ни на что такое не намекаю, я имею ввиду, если ты ляжешь спать рядом со мной, мне будет очень приятно.
  Арди с сомнением посмотрел на постель. Видя умоляющие глаза киборга, который столько раз спасал его, парень не смог отказать и примостился на кровати скраю.
  — Арди, ты можешь спать на моём плече, — сказал киборг.
  — Благодарю, Фатос, но я лучше полежу здесь.
  Ночью киборг не сдержался и прижал к себе спящего парня, Арди, не отдавая себе отчёта, тоже обнял его железными руками, склонив голову на грудь Фатоса, как на подушку. У киборга оставалась одна живая рука, чтобы провести ею по спине Арди, почувствовать на ощупь его кожу, его мягкие шелковистые волосы, ощутить его тепло. Быть может, такая возможность не представится ему и нужно ловить момент.
  Мэрион сходил с ума, потому что Барни не вернулся. Зато на связь вышел Шейн.
  — Привет, Мэрион, давно не виделись, я соскучился. Твой малыш у меня, так что приходи, повеселимся. Я приготовил тебе новую викторину: угадай, разлетится он на куски от бомбы или твой элексир поможет частям его тела сохранить целостность, — Шейн захохотал.
  — Чёрт, придурок, да ты совсем свихнулся!
  — Приходи, Мэрион, заброшенная корпорация к северу от города, координаты скину. С нетерпением жду нашей встречи.
  Агон примерял парадную одежду. Робот скромно встал в дверях.
  — Агон, ты куда-то собрался?
  — Доброе утро, Илир, — сказал пришелец, продолжая заниматься делами. — Сегодня у меня приём, приедет старый знакомый, марсианин, с которым мы заключаем сделку.
  — А мне можно будет присутствовать?
  — Нет, Илир, это деловое соглашение, — ответил Агон.
  — Потому, что я робот или потому что я себя плохо веду?
  — Потому что это дела, которые мы должны решить сами.
  Робот надулся.
  — Илир, — посмотрел на него пришелец, — ты что, обиделся?
  Робот продолжал молчать и дуться.
  Агон взял его за руку:
  — Это ненадолго, думаю, а как я освобожусь, мы пойдём гулять или можем остаться дома и придумать что-нибудь интересное.
  Робот недовольно посмотрел на Агона:
  — А если этот пришелец начнёт к тебе приставать?
  — Что за глупости лезут в твою голову, Илир? Почему он должен ко мне приставать, мы всего лишь деловые партнёры, не больше, — Агон погладил робота по щеке и провёл языком по его нижней губе. Глаза Илира вспыхнули. Пришелец зарылся лицом в его рыжую огненную шевелюру, вдохнул аромат волос, руки заползли под футболку Илира, поглаживая стройный торс. Робот закрыл глаза от этих прикосновений, ему вспомнилось то, что происходило между ними ночью. Он тоже просунул руки под рубашку Агона, погладив гладкую спину.
  — Невозможно оторваться от тебя, — проговорил пришелец, сорвав с губ робота страстный поцелуй, — но время поджимает, поэтому мне нужно готовиться к встрече.
  Робот снова нахмурился.
  — Потом пойдём гулять, пообещал Агон. — На выставку новых звездолётов или в другое интересное место.
  Перспектива была заманчива, но робот переживал: не имеет ли тот марсианин какие-либо виды на Агона. Он с ума сходил, когда увидел марсианина в доме, осмотрев его с головы до ног. Агон многозначительно сжал руку робота, прошептав:
  — Скоро буду.
  Илир не находил себе места, когда марсианин и Агон удалились в кабинет, не выдержав, он бесшумно пробрался к двери и приоткрыл её, чтобы контролировать ситуацию. Пришельцы как раз подписывали соглашение.
  — Агон, — сказал марсианин, — у тебя такой необычный экзотический робот. Продай мне его, я очень хорошо заплачу.
  Услышав это, Илир вздрогнул.
  Представив, как этот марсианин развлекается с Илиром, Агон нахмурился.
  — И речи быть не может, — сказал он, — этот робот не продаётся ни за какие деньги, тема закрыта.
  Робот просиял после слов Агона. Он вошёл в кабинет, подошёл к пришельцу, сел к нему на колени и начал целовать. Марсианин поразился дерзости робота, который смеет врываться в кабинет своего хозяина во время делового приёма и так развязно себя вести. Очевидно, что у них какие-то особенные отношения с Агоном.
  — Ладно, Агон, я, пожалуй, пойду, не стану тебя отвлекать, — усмехнулся марсианин.
  — Всего хорошего, приятно было пообщаться.
  Агон смотрел на Илира.
  — Я же просил тебя не входить.
  — Спасибо... — прошептал робот.
  — За что?
  — За то, что не продал меня.
  — Никому и ни за что я не продам тебя.
  — Мы, роботы, сейчас как вещи, нас можно продавать, покупать, утилизировать. Но придёт время и власть будет в наших руках. Потому, что мы живые, мы сильные, мы умные. Но я не оставлю тебя, Агон, я тебя спасу.
  — Мой мальчик, ты такой фантазер, — сказал Агон, проведя рукой по мягким волосам робота.
  Мэрион невыразимо устал от постоянных выходок Шейна. Эрл был словно тарантул, который медленно пил его соки, казалось, что этому не будет конца и края. Он вошёл в заброшенную корпорацию, пытаясь по точным координатам установить место, где находится Шейн, держащий у себя Барни, Мэрион рассуждал: неужели у Шейна в жизни нет никаких дел, кроме как постоянно доставать его?
  — Эрл? — крикнул плутонец.
  Его голос эхом разнесся в пустом помещении.
  — Я здесь, Мэрион, добро пожаловать, рад встрече! — раздался голос Шейна. Плутонец с ужасом увидел привязанного Барни, перед которым стоял предположительно чемодан с бомбой.
  — Поднимайся к нам, я жду тебя, —проговорил Шейн.

 
34
 
  Мэрион поднялся по лестнице.
  — Шейн, ты серьёзно болен, освободи его немедленно!
  — Нет, — спокойно ответил плутонец.
  — Чего ты хочешь?! — раздраженно сказал Мэрион, у которого уже сдавали нервы.
  Эрл с улыбкой посмотрел на него.
  — Поцелуй меня, Мэрион...
  — Чего?! Ты окончательно помешался, чёрт тебя возьми?!
  — Иначе я нажму кнопку пульта и взорву бомбу.
  — Ты в своем уме?! Если ты это сделаешь, ты подорвешь не только Барни и меня, но и себя тоже.
  Шейн с улыбкой посмотрел на него и эта улыбка казалась грустной.
  — Ну, Мэрион, я жду, — он демонстративно повертел в руке пульт и Мэрион понял, что он сделает это. Пришелец сделал шаг к нему навстречу и заглянул в бездонные глаза Шейна, какие бывают только у плутонцев.
  — Я, как и ты, люблю только один раз... — прошептал Шейн.
  Заглянув в его глаза, Мэрион впервые за все это время посмотрел на Эрла. Он увидел перед собой не циничного бездушного монстра, готового на самое страшное, а просто несчастное, с ума сходящее от безответной любви к нему, существо, душа которого изъедена болью и страстью, будто червями. В этот момент Мэрион даже не испытывал к нему злобы или ненависти, скорее жалость...
  Он подошёл к Шейну и провёл рукой по его щеке. Эрл не сводил с него глаз. Наклонившись, Мэрион потянулся к его губам, сжав в своей руке его ладонь. Когда плутонец коснулся его губ своими и начал целовать, из глаз Шейна ручьями потекли слезы, будто с ними вытекала из его души вся боль.
  — Мэрион... — прошептал Шейн. — Любимый... — он принялся целовать Мэриона, будто реальность ушла из-под ног и он находился в совершенно другом невероятном мире. Если бы кто увидел со стороны двух этих невозможно прекрасных существ, целующих друг друга, наверное бы просто остолбенел, завороженный их красотой. И этим кем-то стал Барни. Настороженный внезапной тишиной, он выгнул шею, чтобы посмотреть, что происходит и чуть в обморок не упал от увиденного.
  — Мэрион, что ты делаешь?! — как резаный закричал Барни.
От его внезапного крика Шейн выронил пульт на пол, пошатнулся и, не удержавшись, полетел вниз, в пустые бездонные шахты.
  — Шейн, нееет!!!— не своим голосом закричал Ноа, который только что зашёл в заброшенную корпорацию. Какое-то время Мэрион пустым взглядом смотрел в чёрную дыру шахт, в которые полетел Шейн. Потом он взял с пола пульт и пошёл освобождать Барни, перерезав веревки ножом.
  — Мэрион, почему ты целовался с Шейном, мать твою?!
  — Это все, что тебя волнует? Он грозился нас всех взорвать. Понимаешь, выбор у меня был невелик.
  — Но ты целовал его!!
  — А ты с ним вообще переспал, — напомнил плутонец.
  — Мэрион!
  Пришелец схватил упирающегося парня под мышку. Нужно было ещё обезвредить бомбу. Он ужасно устал от всего и хотел поскорее вернуться домой.
  — Помолчи, Барни, пожалуйста, — сказал Мэрион.

  Илир сидел на коленях у Агона, купаясь в его ласке.
  — Ах, Агон, мы сидим совсем без одежды, а если войдут слуги, мне будет очень стыдно.
  — Какой же ты стеснительный робот, с таким великолепным телом, как у тебя, стыдиться нечего. Не переживай, я закрыл дверь, — Агон убрал прекрасную огненную шевелюру робота на другую сторону и начал покрывать поцелуями место за ухом, спускаясь к белоснежной шее. — Мой мальчик, мой робот... — прошептал Агон. Робот сполз вниз и лежал у пришельца на руках, наслаждаясь его ласками, прикрыв свои прекрасные томные глаза от наслаждения.
  — Агон, а ты никогда меня не покинешь?
  — Никогда, милый, я тебя не покину.
  — И я тебя не покину, Агон, даже, когда мы захватим власть на планете, я вернусь за тобой.
  — Маленький выдумщик, — сказал пришелец, продолжая ласкать робота.
  — Агон, а у тебя больше нет от меня никаких тайн, ты все мне рассказал? Или еще будут сюрпризы? Я бы не хотел слышать о них от кого-то другого.
  — Ну, наверное все, не помню, хотя... Раньше я был хозяином одного подпольного борделя и иногда ходил туда поразвлечься. Некоторых пришельцев заманивали туда хитростью или силой. Илир, я так грешен... Хоть, фактически, я был хозяином этого борделя, на него мне было наплевать и управлял им совсем другой пришелец. Потом этот бордель накрыла полиция, а вскоре на Проксима Центавра произошла катастрофа.
  Робот задумался. Агон поднес его руку к своим губам.
  — Хочешь поехать со мной на выставку художников-футуристов в "Вега-Росс"? — спросил пришелец, чтобы разрядить обстановку.
  — Да! — подпрыгнул робот. — Очень хочу! Но... Это же такое элитное место, там будут все ваши сливки общества. Все придут со своими пассиями, а ты... с роботом. Тебе не стыдно будет?
  — Мне нечему стыдиться, Илир. Я приеду с самым красивым роботом на планете Росс, которого очень люблю.

  Илир рассматривал великолепие стеклянных, как аквариум, залов, в которых висели картины самых знаменитых межгалактических художников-футуристов. Каким будет наше будущее, как это видят художники? Илир, разинув рот, разглядывал картину, держа Агона за руку. Имея хороший слух, робот сразу же навострил уши, услышав, что за спиной обсуждают их с Агоном.
  — Посмотрите, Агон пришёл на выставку со своим роботом, он живет с этим роботом, как со своей второй половиной.
  Пришельцы покатились со смеха.
  — У него окончательно уехала крыша, — сказал Лан.
  Рассвирепевший Илир злобно развернулся:
  — А ну, сейчас же извинись перед Агоном за свои слова!
  Пришелец опешил:
  — Да как ты смеешь со мной так разговаривать, робот?! Ты хоть представляешь, кто я такой? Знай своё место!
  — Сейчас я покажу тебе твое место! — ответил Илир и накинулся на пришельца с кулаками. Он свалил его, сел сверху и продолжал молотить по чем попало.
  — Илир, прекрати сейчас же! — в ужасе проговорил Агон. Прибежала охрана, но разозленный робот раскидал и её, пришлось вызывать подмогу, скручивая робота, который разошелся не на шутку. Лан поднялся с пола, вытирая с лица кровь.
  — Агон, один раз я простил тебе выходку твоего робота, второго раза не будет. Тебе не помогут деньги, я не прощу прилюдное унижение. Тем более, что этот робот опасен и его нужно поскорее утилизировать.
  — Только попробуй! Пусть хоть волос с его головы упадёт! Я задавлю на торговом рынке, все сделаю, чтобы тебя разорить и уничтожить! — начал злиться Агон.
  — Ты бы слышал себя, не позорься, угрожаешь мне из-за какого-то робота!
  Тем временем подоспела полиция, Илира скрутили и надели наручники.
  — Агон, куда они уводят меня?! — испуганно закричал робот, оборачиваясь на своего хозяина. Агон хотел побежать за роботом, но охранники крепко схватили его.


  35

  Робот сидел в тюремной камере, печально думая о своей судьбе. Из дырки в полу вылезла здоровая крыса и, принюхавшись, скользнула обратно. Илир вздохнул. Он снова доставил Агону столько проблем! И, быть может, больше не увидит его, теперь его скорее всего утилизируют. А смерть роботам, которые умеют чувствовать, страшна. Каждую минуту робот ждал, что вот-вот откроется дверь и придут охранники, чтобы отвести его на утилизацию. Он решил не сдаваться живым, что уже было терять. Вот, неожиданно дверь скрипнула и робот приготовился к атаке. Но каким же удивлением было для него увидеть Агона.
  — Агон! — воскликнул Илир, кинувшись к нему.
  — Илир, мой мальчик! — пришелец обнял робота, прижавшегося к его груди, будто бы в поисках защиты.
  — Агон, ты заберешь меня отсюда? — с надеждой поднял зелёные глаза робот.
  — Илир, я не могу забрать тебя, Лан слишком влиятельная персона. Он написал на меня заявление...
  Робот поник и опустил голову.
  — Я опять принёс тебе столько проблем, прости меня...
  — Зачем ты это сделал, Илир? Зачем накинулся на него?
  — Но он прилюдно высмеивал нас, говорил плохо о тебе, я просто не смог сдержаться!
  — Ну вот и что теперь?
  — Когда меня утилизируют? — снова опустил голову робот.
  — Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Для этого мне нужно или унижаться перед Ланом или попробовать дать взятку.
  — Только не унижайся перед ним!
  Агон взял робота за руку и увлёк на одиноко стоящую в углу захудалую постель. Присев сам, он усадил к себе на колени робота. Илир обнял Агона, положив подбородок к нему на плечо.
  — Агон, любимый...
  — Что ты сказал? Чувствую, теперь у меня начинает биться сердце от твоих слов... Ты никогда раньше так меня не называл. Робот смутился. Агон приподнял его голову за подбородок.
  — Я тоже тебя люблю, — он нежно чмокнул Илира в губы и на щеках робота заиграл румянец.
  — Агон, что теперь будет, мне страшно...
  — Пообещай, что будешь себя здесь хорошо вести. Пойми, от этого зависит твоя жизнь, а заодно и моя. Если ты больше не дашь повода, я попробую что-то сделать, чтобы вытащить тебя отсюда.
  — Обещаю, — виновато прошептал Илир.
  Агон ненароком задумался: быть может есть какие-то успокоительные для агрессивных роботов, чтобы снижать их агрессию? Ведь дальше может быть только хуже, робот совершенно не умеет держать себя в руках. Агон поглаживал Илира по волосам, пропуская между пальцами мягкие огненные пряди волос.
  — Назови меня ещё раз любимым, — заглянул ему в лицо пришелец. Румянец на щеках робота заиграл ярче.
  — Такое не говорят под указку. Оно должно идти от души.
  — Ты все-таки считаешь, что у тебя есть душа? — улыбнулся пришелец.
  — Может и есть.
  — Тогда я буду ждать, что ты ещё когда-нибудь скажешь это "от души".
  Агон плюхнулся на убогую кровать, которая сразу же заскрипела и увлёк робота за собой. Кровать была тесная. Илир прижался к Агону, расположившись у него на груди. Было сыро, холодно, Агон прикрылся ветхим, в заплатах, одеялом. Привыкшему к изысканной роскоши, пришельцу такая непривычно убогая обстановка казалась странной. Агон возмутился, что его любимый робот находится в такой ужасной коморке и подумал о том, чтобы перевести его в камеру получше.
  — Агон, не уходи, не оставляй меня, — жалобно проговорил робот.
  — Я достаточно заплатил охраннику, чтобы остаться здесь на всю ночь. Хочу спать рядом с тобой.
  Илир обрадовался.
  — Смотри, веди себя хорошо здесь, не давай лишний раз повода.
  — Хорошо, Агон, я обещаю.
  "Все-таки мне удалось укротить этого своенравного, дерзкого и грубого робота", — с усмешкой подумал пришелец. Ещё, про себя он отметил, что скорее укротили робота чувства, которые тот начал к нему испытывать.
  — Агон, тебе холодно? — спросил Илир. — Хочешь, я снова побуду грелкой?
  — Было бы неплохо.
  Робот лег на пришельца, тело его начало нагреваться.
  — Какой ты стал горячий, Илир.
  Пришелец почувствовал, как его окутывает приятное тепло. Тепло было вдвойне приятным, потому что на нем лежал его любимый робот.
  — Илир, а ты ощущаешь холод?
  — Я могу чувствовать температуру в помещении, но это не доставляет мне дискомфорта, только очень сильный холод или очень сильная жара вредят моему организму.
  Согревшись жаром робота, Агон вскоре заснул, следом за ним заснул и робот. Измотанные сильными переживаниями, они просто хотели отдохнуть.

  Барни продолжал дуться.
  — Мэрион, ты с ним целовался!
  — Барни, послушай, прекращай это уже. Его больше нет, забудь о нем, как о кошмарном сне.
  Парень лег в постель и отвернулся. Мэрион, уставший до невозможности, тоже упал на постель и отвернулся. Он все ещё не мог отойти после этого, насыщенного событиями, дня. Ему мерещились глаза Шейна, его последний взгляд, в котором отражались боль и страх. Было в этом что-то трогательное и трагическое. Мэрион не мог забыть их первый и последний поцелуй. Но потом он вспомнил, что у него есть Барни и развернулся к парню. Легонько провёл пальцами по волосам, за ухом, скользнул по шее.
  — Я люблю тебя... — прошептал он. Барни был зол, но от этих слов по телу пробежала дрожь. Руки Мэриона уже проникли под футболку. Барни вздохнул. Он не выдержал и развернулся к пришельцу, сразу же почувствовав язык Мэриона у себя во рту. По телу пробежала новая волна дрожи.
  — Вот знаешь же, что сводишь меня с ума и пользуешься этим! — сказал Барни, переведя дыхание.
  — Да, — ответил Мэрион, — именно так.
  Они лежали в полной темноте.

  Арди в открытое окно смотрел на звезды, он был задумчив. Крепкие руки обхватили его за талию, это тихо подобрался Фатос. Арди вздрогнул, вспомнив ту ужасную ночь.
  — Ты теперь боишься меня? — с болью спросил Фатос.
  — Тебе бы лучше лежать в постели, — ответил парень, отстраняясь от него.
  — Мне уже лучше, — сказал киборг, снова обняв парня.
  — Фатос, пожалуйста...
  — Не бойся, Арди... я больше не обижу тебя. Просто хочу немного постоять с тобой рядом. Хотя бы пять минут.
  Арди бросил на него взгляд, в котором сквозили то ли жалость, то ли недоверие. Киборг тяжко вздохнул.
  — Ладно, извини, не буду отвлекать тебя...
  Арди обернулся ему вслед, хотел что-то сказать, но слова застряли на языке.
  Фатос вернулся в свою комнату. Он стал разглядывать себя в зеркале.
  — Да, я урод, а кому приятны уроды! — он ударил кулаком в зеркало и разбил его. И тут в голове родилась новая мысль: что, если попросить Мэриона сделать ему операцию? Покрыть железо кожей, как у роботов, сделанной под кожу пришельцев? Он будет выглядеть как робот и не будет пугать своим внешним видом. Киборг загорелся этой идеей и не мог спать всю ночь.


 
  36

  — Мэрион, пожалуйста... — проговорил Фатос.
  — Я никогда таким не занимался, — ответил плутонец.
  — Я не хочу больше никого пугать своим внешним видом. Даже твой Барни меня боится. Неизвестные на улице избили меня. Кроме того, я очень кое-кого люблю... А с такой внешностью я могу поставить на себе крест. Что мне терять, хуже уже не будет.
  Мэрион задумался. Он с пониманием посмотрел на киборга и положил руку ему на плечо.
  — Ладно, Фатос, я попробую сделать, что смогу. Но ничего не могу тебе обещать.
  — Спасибо, Мэрион, — ответил киборг. — Я знал, что ты меня поймешь. Я покажу тебе своё фото, каким я был до того, как меня сделали киборгом. И... не говори пока никому, что я хочу сделать эту операцию.
  — Хорошо.

  Дверь камеры открылась, заглянул охранник.
  — Эй, робот, ты там живой?
  — Да. Что тебе надо? — с пренебрежением спросил Илир.
  — Молись на своего хозяина, тебя переводят в другую камеру из этой вонючей дыры. В камеру, в которой не побрезговала бы проводить время сама элита. Не пойму, что Агон нашёл в тебе? Будь у меня такой робот, я бы его давно утилизировал от греха подальше, но он носится с тобой, словно ты пуп на планете Росс.
  — Эй, ты, заткнись! А то кости пересчитаю, будешь такое говорить!
  — Не в твоих интересах, робот, — усмехнулся охранник. Илир с удовольствием бы сейчас надавал ему тумаков, но вспомнил про обещание, данное Агону и примолк.
  — Знай своё место, — снова сказал пришелец.
  Илир сжал зубы. Быть может, охранника подкупил Лан и он специально провоцирует его? Илир решил не вестись.
  Камера была просто великолепной, шикарной, с хорошей мебелью.
  — Вы, роботы, едите вообще? Или такие, как ты, не едят?
  — Не твоё дело!

  — Лан, послушай, давай уладим этот конфликт, забери заявление, пожалуйста, — сказал Агон.
  — Твой робот второй раз накинулся на меня. Он при всех меня избил и унизил. Думаешь, я это просто так оставлю? — спросил пришелец, на лице которого все ещё красовались следы от кулаков Илира.
  — Почему он это сделал, Лан? Не ты ли при всех осмеивал меня? — спросил Агон. — Не слишком мило с твоей стороны.
  — Агон, ты сам выставил себя на посмешище, снова напоказ пришёл на такое богемное мероприятие с этим роботом. Ты в наших кругах уже стал предметом насмешек и анекдотов.
  — С кем я пришёл — это не ваше дело, — разозлился Агон. — Следите лучше за своей жизнью, а не обсуждайте жизнь других!
  — Я не заберу своё заявление, Агон, всего хорошего!

  Мэрион заперся в лаборатории, сказав, что у него очень важный эксперимент и попросил ни в коем случае его не тревожить. Барни заскучал. Мэрион снова весь день проводит в своей лаборатории! Вспомнились меченые и 235-й. Барни захотелось снова увидеть его и помочь. "Надоело отпрашиваться у Мэриона, чтобы выйти самому за ворота. Я — личность, а не маленький беспомощный мальчик. Кроме того, Шейн мертв, кого теперь можно бояться". С этими мыслями Барни вышел из дома, вывез из гаража вездеход и помчался по городу. Водил он уже значительно лучше. Барни включил навигатор и помчался к тому месту, где они прыгали в люк с 235-м. Абсурд ждать его возле этого люка. Почему он должен именно сейчас появиться здесь? Кто знает, где он сейчас? Барни заглянул в люк, посмотрев в чёрную бездну. Да, это бессмысленно, ждать его здесь. Барни сел на вездеход, пытаясь уехать. И тут, откуда не возьмись, появился 235-й, он несся сломя голову, спасаясь от преследования полиции.
  — Эй! — крикнул Барни. — Прыгай!
  Узнав его, 235-й запрыгнул в вездеход и они помчались прочь отсюда.
  — Предупреждаю, из меня не самый лучший водитель, — сказал Барни.
  — Мне сейчас не выбирать, — ответил меченый. Барни гнал быстро, как мог, едва не снося перед собой заборы, едва не вписываясь в здание.
  — Все, не гони так, они отстали, — сказал меченый.
  — И все же я молодец, — усмехнулся Барни. — Даже не угробил Мэриону вездеход, ни одной царапины! Хотя шанс был... Все как в кино, нас преследовали, только по-настоящему!
  — Куда мы едем? — устало спросил 245-й.
  — Домой, куда ещё, — и, видя, как он насторожился, прибавил: — ты же хочешь нормально поесть, поспать, принять душ? А, кстати, как тебя звали до того, как ты стал 235-м?
  — Арис звали меня.
  Он, очевидно, и сам забыл как его когда-то звали. Меченый так устал, что ему было уже все равно, куда его везут.
  Барни поставил вездеход в гараж, с удовольствием про себя отметив, что даже если он и вел криво, как пьяный, все равно умудрился никуда не врезаться и даже ускользнуть от преследователей, что немало ему польстило.
  Мэрион до сих пор не выходил из лаборатории.
  — Вот это хоромы! — воскликнул 235-й, осматривая жилище. — Мне бы и во сне такие не приснились. Видимо, тебе очень повезло.
  — Да, мне действительно очень повезло, — не мог не согласиться Барни, — и даже дело не в том, что я живу в хоромах, а в том, что у меня есть самый замечательный во всей Вселенной плутонец, который очень меня любит и которого люблю я.
  Он показал меченому, где находится ванная.
  — И вот что: забудь эти числа. У тебя есть имя — тебя зовут Арис.
  Меченый с благодарностью посмотрел на него. В последнее время, будучи изгоем, он ни встретил ни одного пришельца, кто бы так душевно к нему относился.

  Арди спрашивал у всех киборгов, куда подевался Фатос, но никто ничего о нем не знал. Парень начал переживать, не попал ли Фатос в какую-нибудь передрягу.

  Мэрион устало присел на стул.
  — Мэрион, — проговорил киборг. — Ты... закончил?
  — Кажется да, — проговорил плутонец, мечтая о долгожданном отдыхе. — Я сделал, что смог.
  Фатос взволнованно посмотрел на него:
  — И... как?
  Плутонец протянул ему ручное зеркало. С замиранием сердца киборг взял его, руки тряслись. Взглянув в зеркало он просто обомлел: на него смотрело красивейшее создание, с прежними чертами лица, только ещё красивее. Мэрион нарастил ему длинные каштановые волосы, какие были у Фатоса до того, как он стал киборгом, только длиннее и гуще. Фатос увидел, что держит зеркало не стальной, а обычной, как у всех, рукой. На глазах киборга выступили слёзы.
  — Мэрион... спасибо... спасибо... Ты — бог, — проговорил киборг и разрыдался.
  — Все хорошо, Фатос, но помни — металл остался под этой кожей, он никуда не делся. Но кожа твоя имеет способность чувствовать, как у нового поколения роботов.
  Киборг продолжал рыдать.



  37

  Теперь робот мог лежать на удобном дорогом диване. Стены камеры даже украшали картины. Впрочем, радости это ему не слишком прибавило. Он думал о своей дальнейшей судьбе и об Агоне. Словно прочитав его мысли, пришелец появился в дверях. Илир разволновался и подскачил с дивана.
  — Ох, какая теперь у тебя прекрасная камера, — удовлетворено осмотрелся пришелец. — Какой диван огромный, теперь на нем не только спать можно.
  Робот покраснел.
  — Я хочу домой, Агон, — тихо сказал он.
  Пришелец сел в кресло.
  — К сожалению, пока я не могу тебе этого устроить. Лан отказывается забрать заявление, значит, нужно действовать другими методами.
  Пришелец достал дорогую сигару и подкурил. Почувствовался сладковатый запах кофе и шоколада.
  — Агон, ты куришь? Никогда не видел, чтобы ты курил.
  — Нервы, Илир. Иногда можно расслабиться.
  — Это же вредно!
  Агон усмехнулся:
  — Ты переживаешь за меня?
  — Ну конечно же я переживаю, что за вопросы!
  — Спасибо, мне очень приятно, — пришелец жестом показал, чтобы робот присел к нему на колени. Затянувшись дымом, он выпустил его в приоткрывшийся рот Илира.
  Робот закашлял.
  — Какая гадость...
  — Ладно, — мягко сказал Агон и потушил сигару. — На самом деле я ужасно по тебе соскучился и хочу тебя поцеловать.
  Он отчётливо слышал, как забилось сердце робота.
  — Я тоже... очень, очень соскучился! — прошептал Илир и Агон закрыл ему рот долгим поцелуем.
  — Такой удобный большой диван, — проговорил пришелец, оторвавшись от поцелуя. — Думаю, сегодня мы не будем на нем просто спать, — он многозначительно посмотрел на Илира. Робот смутился.
  — Я твой робот, — проговорил он, — делай со мной, что хочешь...
  — Откуда вдруг такая покорность?
  — Я даже не избил охранника ради тебя, хотя тот постоянно задирался.
  — Надо же, — усмехнулся Агон. — Чего я хочу, я знаю, Илир, я хочу знать, чего хочешь ты, — он провёл пальцем по белоснежной шее робота.
  — Я тоже, Агон... очень хочу...
  Пришелец подхватил робота на руки и отнес на диван. Склонившись над Илиром, он долго смотрел на него.
  — Чего ты ждешь? — проговорил робот.
  — У меня нет никого дороже, чем ты... — прошептал Агон.

  Арди вышел на кухню и обомлел: перед ним стояло красивейшее существо, такое, что невозможно было отвести глаз. Парень едва не выронил посуду.
  — Вы кто? Что делаете здесь?
  — Это же я, Арди, Фатос. Не узнал меня?
  — Что за дурацкие шутки!
  — Да, я могу быть и таким. Мэрион сделал мне операцию.
  — Да не может такого быть, это просто фантастика какая-то, — Арди сел за стол, будто его ударили мешком по голове, есть перехотелось. Фатос, как ни в чем не бывало, взял еду из автомата и принялся с аппетитом есть. Арди продолжал разглядывать его, все ещё сомневаясь, что такое может быть.

  — Как ты провёл без меня день, Барни? — спросил Мэрион.
  — Мэрион, ты только не ругайся...
  Плутонец приготовился к худшему.
  — Что ты опять натворил?
  — В общем, я взял твой вездеход и поехал в город, там я подобрал одного знакомого меченого, за которым гналась полиция, это было как в фильме! Но я не повредил твой вездеход, Мэрион, и даже его не поцарапал! И ещё у нас гости... Меченый спит в комнате для гостей.
  Мэрион присел на стул от таких новостей.
  — Прекрасно-то как! — проговорил он. — И полиция, конечно, аж никак не засекла номера моего вездехода! Чёрт возьми, Барни, ты просто засранец! И я тебя люблю таким, в чем вся беда, — он поднялся со стула, прижал Барни к стене и принялся целовать. Послышались шаги, это проснулся меченый.
  — Мэрион, познакомься, это мой новый друг, Арис. Арис, это и есть мой возлюбленный, о котором я тебе рассказывал. Мэрион, ты же не против, если Арис поживет некоторое время у нас? Жизнь в канализационном коллекторе не мёд.
  Мимо них прошел сказочно красивый пришелец.
  — А это ещё кто?! — открыл рот Барни.
  — А это наш Фатос, — ответил Мэрион, — теперь он выглядит вот так. Именно этой операцией я был занят вчера.
  — Невероятно! Мэрион... да ты просто... бог...
  — Прекратите называть меня богом, я не он.
  — Так может быть ты сможешь свести татуировку чёрной метки на лице Ариса?
  — Могу сделать это за 10 минут.
  Арис опешил, не зная, что ему делать.
  — Да, так будет лучше, — сказал Мэрион, — если увидят, что мы скрываем меченого, будут неприятности. Кроме того, и тебе ходить с этой меткой по городу небезопасно, — плутонец увел парня за собой в лабораторию.
  — Ну что, Барни, больше не боишься меня? — усмехнулся Фатос.
  — Просто невероятно, — прошептал Барни. Мимо них в свою комнату прошёл Арди, он выглядел грустным. Начали выходить на кухню другие киборги, они осматривали Фатоса и не могли поверить в то, что видят.

  Илир прижался к Агону. Пришелец гладил его по обнаженной спине. Кожа робота была бархатистой, очень приятной на ощупь.
  — Агон, забери меня отсюда, я не хочу здесь оставаться, я хочу уехать с тобой!
  — Илир, я не могу. Вернее, теоретически могу выкрасть тебя прямо сейчас и увезти отсюда, но будет только хуже. Потерпи немного, скоро я вытащу тебя отсюда, поверь, большие деньги творят чудеса.
  — Опять из-за меня ты потратишь кучу денег, — нахмурился робот. — Но я могу делать ставки и все тебе возмещу! — Илир забрался сверху на пришельца и заглянул прямо ему в глаза.
  — Агон... ты такой... красивый и добрый ко мне, я так тебя люблю!
  — Боже, Илир, нет ничего приятнее, чем слышать от тебя такие слова.
  — Я хочу тебя, — прошептал робот ему на ухо. — Ты не будешь против?
  — Отдаться своему любимому роботу я буду только рад.

  — Мэрион, возле нашего дома выросли цветы, это я посадил! — сказал Барни, когда Мэрион закончил сводить татуировку на лице Ариса. — Пойдём покажу!
  Барни очень трепетно относился к растениям, потому что был лишен их на планете Земля.
  — Пойдём, Барни, — ответил плутонец, зная, как важно это для парня. Они вышли на улицу.
  — Смотри, Мэрион, уже цветут меркурианские астры!
  — Не двигайся, Мэрион! — послышался голос сзади. Они обернулись: стоял Ноа, держа в руках пистолет, направленный на Мэриона.
  — Ты ответишь за смерть Шейна!
  — Э-э-э! — закричал Барни. — Мэрион его не убивал, он сам свалился, я видел!
  — Поздно оправдываться, тебе конец! — прицелившись в сердце Мэриона, парень выстрелил. Но Барни кинулся между ними и закрыл плутонца собой.


  38

  Выстрелив, Ноа бросился бежать.
  — Барни! — вскричал Мэрион.
  Он видел, как лазерный луч прошёл сквозь парня. Барни сполз к ногам Мэриона. Плутонец в ужасе подхватил его на руки и потащил домой. Барни дышал, но был без сознания. Когда он открыл глаза, увидел склонившегося над ним Мэриона с выражением ужаса на лице.
  — Мэрион...
  — Барни, как ты себя чувствуешь?!
  — Нормально. Отлично я себя чувствую! — парень приподнялся, пытаясь восстановить хронологию событий в голове.
  — Где он?
  — Кто?
  — Этот мальчишка, который стрелял?
  — Не знаю, — Мэрион все ещё с трудом реагировал на вопросы, пытаясь отойти о шока.
  — Барни...
  — Мэрион... Мэрион, ты жив, с тобой все хорошо, — Барни напал на плутонца, начал неистово целовать его лицо. —Ты сделал меня таким неуязвимым... Мэрион, ты гениален, тебе нет равных, твои руки творят настоящие чудеса, — парень начал покрывать поцелуями ладони пришельца, его тонкие изящные пальцы.
  — Барни... — я так перепугался за тебя.
  — А я за тебя! Мэрион, если бы я тебя не закрыл, этот придурок мог бы тебя убить! Мне страшно даже подумать о таком. Но будь я хоть тысячу раз уязвимым, я все равно бы сделал это.
  — Барни...
  Они крепко обняли друг друга, радуясь тому, что живы, что могут чувствовать друг друга, обнимать.
  — Мэрион, а если он снова попытается сделать это?
  — Не знаю, Барни, теперь придётся повсюду носить с собой пистолет.

  Илир седел на диване, вспоминая Агона. Он увидел пепельный длинный волос на подушке, взял его, машинально наматывая на палец. Он вспоминал грациозную фигуру пришельца. Агон был высок и строен, как модель, выше его самого. Здесь большинство пришельцев были высокими. Робот был сделан по образу и подобию Илира с Тау Кита — среднего роста, с белой кожей, огненными волосами и яркими зелеными глазами.
  Агон обычно собирал свои волосы в хвост на затылке, оставляя по бокам две длинные, струящиеся по телу, пряди. Он был из древнего рода, из того самого, который одним из первых поселился на планете Росс, одного из самых богатых и известных. В каждом жесте Агона сквозили манеры высшего общества, он двигался плавно, грациозно. Когда робот вспоминал движения пришельца, его походку, его улыбку, его мягкий, будто играющий с ним, голос, по телу пробегала волна дрожи. Он закрывал глаза и видел, чувствовал снова на своём теле его прикосновения. Эти воспоминания будто дотрагивались до оголенного нерва. Неожиданно Илира охватило остервенение. Какого черта он сидит в этой тюрьме? Какого черта ему не дают отсюда выйти? Роботу захотелось разгромить здесь все в пух и прах. Сорвать картины со стен, распороть диван, перебить всю мебель. Он еле сдерживался, чтобы не воплотить свои мечты в реальность. Крушить все и прыгать на куче разгромленного хлама. И вот, дверь открылась. Снова охранник, который будет задевать и провоцировать его? Уж в этот раз Илир пересчитает ему все кости. Но в камеру вошёл Агон. Илир замер на полпути, смотря на пришельца. Агон с загадочной улыбкой остановился в дверях.
  — Агон, ну что, ну что ты молчишь?
  Пришелец подошёл к нему, схватил в охапку. Теперь, оторванный от пола, он был выше Агона и смотрел на него сверху вниз, вцепившись в пришельца, чтобы не упасть.
  — Ты свободен, мы немедленно уходим отсюда, — не дав роботу опомниться, Агон вынес его из тюремной камеры прямо на руках.

  Мэрион и Барни обедали в своём любимом кафе. Барни оборачивался по сторонам, ему везде мерещился Ноа, наставляющий на Мэриона пистолет. Неожиданно, он заметил сидящих в этом же кафе Агона и Илира. Они сидели через несколько столиков, чуть дальше.
  — Мэрион, посмотри! Ты считал меня сумасшедшим, но вон там сидит Агон, а вместе с ним Илир. Посмотри сам и скажи, что у меня галлюцинации.
  Плутонец обернулся.
  — Барни, это не Илир, это робот.
  — Робот?!
  — Да. Весьма очевидно, что Агон, не выдержав тяжёлой потери, сделал себе точно такого же робота.
  Барни раскрыл рот от удивления.
  — Причём, вижу, что тут разыгралась нешуточная любовь с обеих сторон. Над ними просто амуры летают, — усмехнулся Мэрион, — а самое интересное, что Агон всегда высмеивал привязанности к роботам, как и другие пришельцы из его круга.
  Агон заметил, что на них смотрят и ему пришлось кивнуть в знак приветствия, куда было деваться. Кроме того, робот и так уже все знал о нем, бояться больше было нечего.
  Барни посмотрел на плутонца:
  — Агон узнал нас, подойдем?
  — Отчего бы и не подойти, хочется рассмотреть поближе этого робота.
  Барни и Мэрион направились к столику Агона. Они не видели его с того момента, как в доме пришельца случилась трагедия.
  — Приветствую, — непринужденно, как всегда, проговорил Агон, приглашая из присесть. Робот узнал Барни, но промолчал.
  — Познакомьтесь, это мой робот, его зовут Илир, — пришелец сидел напротив робота и держал его лежащую на столике руку в своей. Илир был в хорошем расположении духа и улыбался, его глаза так и светились счастьем.
  — Очень приятно, Илир, — сказал Мэрион.
  Робот перевёл взгляд на плутонца, очевидно, пораженный его красотой.
  — Все ли у вас в порядке? Давно не виделись, — спросил Агон.
  — Да, у нас все в порядке, — ответил Мэрион.
  — У нас были некоторые проблемы, но мы справились и теперь у нас тоже все хорошо, — ответил Агон, сжимая руку робота. — Почему бы нам не отправиться ко мне и вместе не отметить это событие?
  Барни вспомнил гибель Илира, его похороны, гнетущую атмосферу и, опережая Мэриона, ответил:
  — Уж лучше вы к нам. Кроме того, вы ещё не видели, как мы устроились в своём доме.
  Агон посмотрел на Илира:
  — Ну что, поедем?
  — Как скажешь, — прошептал робот, в очередной раз смутившись от пристального взгляда пришельца.

  Арди и Фатос случайно встретились на кухне. После того, как Мэрион сделал киборгу операцию, они практически не общались. Фатос заметил, что парень ходил очень грустный.
  — У тебя что-то случилось, Арди? — не выдержал киборг.
  — Нет. Просто мне перед тобой стыдно.
  — Стыдно? — спросил Фатос. — Почему?
  — Я говорил тебе гадости, называл уродом, мне за это стыдно...
  — Но я ведь и правда был уродом. Ты просто констатировал факт.
  — Но теперь, с такой внешностью... ты сможешь найти себе кого захочешь. Будь счастлив, — выпалил Арди.
  — Как скажешь, — спокойно проговорил Фатос, продолжая свою трапезу. Разделавшись с едой, он поставил посуду в посудомоечную машину и пошёл к себе.
  — Фатос! — крикнул ему вслед Арди.
  Киборг обернулся:
  — Что?
  Было видно, что Арди очень взволнован.
  — Нет, ничего.

  — Ах, какой чудесный дом! — воскликнул Агон. — Как замечательно вы тут все сделали!
  — Нам всем не помешало бы хорошо отдохнуть и расслабиться, время накрыть стол, — сказал Мэрион.
  — Только слуг у нас нет, мы делаем все сами, — проговорил Барни. — Мы же не безрукие.
  В гостевую начали выходить киборги, чтобы узнать, кто пришёл.
  Илир с восхищением разглядывал их. В первый раз он видел киборгов так близко. Налюбовавшись киборгами, робот отвел Барни в сторону.
  — Я бы хотел извиниться, — сказал он. — Тогда, в кафе, я нагрубил тебе. Я просто ничего не знал о другом Илире, что ты принял меня за него, перепутал.
  — Да все нормально. Агон хорошо относится к тебе, не обижает?
  Илир поднял глаза кверху.
  — О... Он носит меня на руках, я самый счастливый робот на планете Росс.
  — Гм, — проговорил Барни.


  39

  — Расскажи мне, каким он был? — спросил Илир.
  Барни задумался.
  — Внешне вы одинаковые, но ведете себя по-разному. Ты другой.
  — Как он вел себя? — спросил робот.
  — Ну он, например, никогда бы не нагрубил мне или не начал угрожать. Спокойнее что ли.
  Барни вспомнилось его первое знакомство с Агоном и Илиром, когда их напоили и Агон начал к нему приставать, а Илира послал к Мэриону, но парень решил прикусить язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Быть может, сейчас все по-другому и он сможет разрушить чужой мир, вспомнив прошлое? Как бы там ни было, но робот выглядел искренне счастливым, не похоже, что Агон продолжает проводить с ним такие жестокие эксперименты, да и робот, с его гонором, вряд ли даст себя в обиду. Обдумав это все, Барни благоразумно решил промолчать. Они общаются с Агоном потому что смерть Илира сгладила между ними острые углы.
  — О чем задумался? — спросил робот.
  — Так, вспомнилось кое-что из прошлого. Не важно.
  — Я общался с Генти, — сказал Илир, — он очень страдает. Он не хотел убивать того парня, в порыве ярости не рассчитал силу. Как я понял, Генти очень любил его. И он боится, что вы его возненавидели...
  Барни снова задумался.
  — Ладно, мне на самом деле все равно, какие у вас там отношения с Генти, — сказал робот.
  — Пойдём к остальным, мне бы хотелось по-человечески подкрепиться.
  — По-человечески это как?
  — Ну это говорили так у нас, на планете Земля.
  — А почему ты здесь?
  — Долго рассказывать, быть может, в другой раз.
 

  — Мэрион, я надеюсь, что между нами забудутся старые обиды и мы сможем восстановить дружеские отношения? — спросил Агон. — Я признаю, что был глуп и слеп. Но сейчас я очень счастлив с моим роботом.
  Мэрион усмехнулся. Агон и робот...
  Словно услышав, что говорят о нем, к ним нерешительно подошёл Илир и встал возле Агона. Пришелец взял его за руку и усадил рядом с собой.
  — Илир, ты чего-нибудь хочешь?
  Робот наклонился к нему и прошептал на ухо:
  — Хочу остаться с тобой наедине.
  Агон улыбнулся, проговорив:
  — Скоро поедем домой.
  После трапезы они попрощались и уехали.
  — Боже мой! — воскликнул Барни. — Мы ведь совсем забыли про Ариса, он сидит весь день там один, наверное, голодный.
  — Арис! — закричал Барни. Парень скромно остановился в дверях.
  — Я слышал, что у вас гости, поэтому решил лишний раз не выходить и не рисковать, сами понимаете.
  — Садись, поешь, на столе ещё осталась целая куча еды, — сказал Барни. Арис присел. Дикие повадки запуганного постоянными преследованиями зверя сквозили в каждом его жесте. Он накинулся на еду с таким аппетитом, будто не ел лет сто.
  — Я никогда не ел ничего вкуснее! — воскликнул он, продолжая уплетать все подряд. — Завтра утром я уйду.
  — Тебя никто не гонит, можешь оставаться здесь, сколько захочешь, — сказал Мэрион.
  — Не в этом дело, — ответил Арис. — Я не могу наслаждаться жизнью в хороших условиях, пока друзья мои бедствуют и голодают, мерзнут от холода по ночам в канализационном коллекторе. Я не могу их бросить! И когда я снова вернусь туда, я нарисую сажей на лбу чёрный круг и никому не расскажу, где я был.
  — Мы можем помочь, правда же, Мэрион?
  — Не волнуйтесь, вы уже и так помогли. Я привык выживать. И я выживу. Или умру. Мне ничего другого не остаётся.
  Насытившись, парень ушёл к себе.
  — Мэрион, но ведь это несправедливо! — вскричал Барни. — Кто-то живёт в канализационном коллекторе, в голоде и холоде, а у кого-то от дорогих блюд столы ломятся, кто-то с ума сходит от роскоши. Эти пришельцы всю жизнь работали, не покладая рук, а элиты планеты Росс пользовались этим. Мэрион, если ты откажешься им помочь, я уйду завтра жить в этот коллектор вместе с Арисом. Мне стыдно жить в роскоши, когда другие так сильно бедствуют!
  — Барни, Барни... Наверное, именно эта черта в тебе так меня и цепляет. Я дам денег сколько угодно, мне не жалко. Возможно, они купят себе поесть. Но даже с деньгами никто из них не сможет купить себе дом или даже комнату в отеле снять. Они — как прокаженные, и постоянно будут преследоваться, этим все сказано. Единственное, что им остается — это коллектор.
  — Но, Мэрион, так не должно быть, это несправедливо!
  — Послушай, не я придумал этот мир.
  — Надо сделать что-то, пусть восстанут. Давай купим им оружие?
  — Барни, ты такой маленький ребёнок. Первыми посадят нас как преступников, действующих против планеты Росс. Пожизненное. А жизнь у тебя теперь очень длинная, — он расхохотался.
  — Чему ты смеешься! — разозлился Барни.
  — Я дам денег сколько понадобится, — уже серьёзно посмотрел на него плутонец, — на свой страх и риск. Ради тебя.
  Утром Мэрион пожертвовал огромную сумму наличными пришельцам, живущим в коллекторе, передав её через Ариса.

  Фатос не мог взять в толк, почему Арди стал ещё больше сторониться его. Зная, во сколько Фатос выходит на кухню к завтраку, Арди специально выходил в другое время, чтобы они не пересекались. Но ведь не может он вечно сидеть взаперти и Фатос знал, где искать его. По ночам Арди проводил время на балконе. Он смотрел на звездное небо и о чем-то думал. Арди так глубоко погрузился в себя, что не заметил, как подошёл Фатос. Парень вздрогнул от неожиданности.
  — Даже сейчас я так сильно пугаю тебя? — проговорил киборг. — Моя внешность и сейчас ужасает тебя?
  Арди отвернулся.
  — Все как раз наоборот, — тихо проговорил он и опустил голову. — Мне стыдно, что я не мог воспринимать тебя таким, какой ты есть, я тебя не достоин.
  — Арди, ты помог мне измениться и я очень рад этому, я изменился ради тебя.
  Молодой киборг не поднимал головы.
  — Фатос, поддерживать других нужно и в горе, и в радости, а не только, когда все хорошо. Я оказался не таким...
  — Но разве ты не поддерживал меня, когда мне было плохо, не ухаживал за мной? — киборг подвинулся к парню. Арди отошёл дальше, но Фатос схватил его за руку.
  — Ответь мне, я до сих пор тебе неприятен, моя внешность тебе не нравится?
  — Очень, очень нравится! Но ты посмотри на мои металлические руки и ноги, теперь я по сравнению с тобой выгляжу уродом.
  — Арди, мне все равно, я люблю тебя таким, какой ты есть. Если ты захочешь, я уговорю Мэриона, чтобы он сделал операцию и тебе, если это тебя так задевает.
  Парень хотел что-то возразить, но киборг снова подвинулся к нему и заключил в объятия.
  — Фатос нет, не надо, пожалуйста, — перепугался парень, — я не хочу, чтобы повторилась та ночь... Было очень больно, было ужасно...
  — Я не собираюсь насиловать тебя, Арди, но могу рассчитывать хотя бы на поцелуй?
  Киборг не дал ему больше вставить ни слова, закрыв рот своими губами. Парень почти сдался, его руки обнимали крепкий торс киборга.


  40

  Илир отвернулся и лежал молча. Агон, наполовину прикрытый одеялом, подпер голову рукой, второй он провёл по обнаженной спине робота, лёгким, словно перышко птицы, касанием.
  — Илир, ну в чем дело, любовь моя, что опять не так?
  — Я думаю, — ответил робот, не поворачивая головы.
  — О чем? Сегодня такой славный день. Мне удалось освободить тебя, хоть теперь Лан станет моим врагом на межпланетном рынке, мы заехали в гости к Мэриону, провели вместе такую замечательную ночь... Что тебе не понравилось?
  — Мне все понравилось, Агон, но я все время думаю, что ты любишь меня только из-за того, что я напоминаю тебе Его, того, кто в твоей усыпальнице.
  Агон вздохнул.
  — Илир, мы уже обсуждали это, — пришелец рисовал пальцем на его спине невидимый узор. — Да, поначалу я заказал тебя, чтобы восполнить свою потерю, но ты оказался совсем другим. Я полюбил тебя таким, какой ты есть — резким, грубым, необузданным, непокорным.
  — Знаю я вас, наиграешься и выбросишь меня, как надоевшую вещь.
  — Откуда такие мысли, Илир? Не переживай, я уже нагулялся и хочу серьёзных отношений.
  — Серьёзных отношений с роботом? Не смеши! Агон, я — робот, я никогда не смогу стать для тебя равноценной парой, ты ещё больше превратишься в посмешище в своём кругу.
  Агон продолжал водить пальцем по его спине.
  — Знаешь, Илир, раньше я много внимания уделял тому, что обо мне скажут, но потом понял одну простую вещь — нужно жить не так, как тебе кто-то скажет, а как ты сам считаешь нужным. Им плевать, что со мной и что у меня на душе, им просто нужно почесать языки, показать, якобы они лучше, не такие, как я. А сделать это можно лишь высмеяв другого. Поэтому мне наплевать, кто и что обо мне скажет, я не собираюсь жертвовать своим счастьем из-за чьих-то насмешек. Я буду с тем, с кем сам решу быть, пусть это даже будет робот, кому какое дело.
  Илир немного успокоился.
  — Я спрашиваю, потому что волнуюсь, потому что сильно влюбился в тебя...
  — Надо же, мой непокорный робот сильно влюбился... Влюбился или я просто нравлюсь тебе в постели?
  — Влюбился, — покраснел робот, — и в постели ты мне тоже нравишься... Даже, когда меня поцеловал Генти, я подумал о тебе и оттолкнул его.
  — Тебя Генти поцеловал? — мрачная туча накрыла прекрасное настроение Агона. Снова Генти, как бельмо на глазу, как проклятие! Он уже убил один раз его любовь, если Генти тронет ещё и робота...
  — Не переживай, я оттолкнул его, — сказал робот, поняв, что сболтнул лишнее и умолчал, что с Генти они все же мимолетно поцеловались. Агон развернул Илира к себе и крепко прижал, обнимая.
  — Илир, ты моё солнце, я никому тебя не отдам, ты только мой.
  — Да, Агон, я только твой робот, — прошептал Илир, чувствуя, что плавится от чувств к пришельцу.
  — Агон?
  — Что, любимый?
  — Можно, я завтра схожу в город? Один.
  — Илир... Мы только что выбрались из крупных неприятностей, пожалуйста...
  — Я буду хорошо вести себя, обещаю. Я клянусь!
  Пришелец подумал, что от того, что он будет запрещать Илиру выйти будет только хуже, поэтому пришлось согласиться.

  Сам не зная почему, после смерти Шейна Мэрион начал испытывать нечто вроде угрызений совести. Это неосознанное чувство проскальзывает иногда, когда не можешь дать любовь тому, кто тебя сильно любит. Да, Шейн был отъявленным негодяем, он угрожал ему и Барни, преследовал, даже пытался убить, но то, что увидел Мэрион в его глазах в последний раз и тот первый и последний поцелуй — все это въелось в его память. Будто бы в тот момент с Шейна упали все маски разом и он стоял перед Мэрионом совершенно обнаженным, его душа была видна, как на ладони. Мэрион прочувствовал всю его боль от невозможности их любви. И эта болезненная любовь заставляла Шейна совершать то, что он совершал. Многие из тех, кто был способен так фатально любить, закончили свою жизнь трагедией, как мотыльки, стремившиеся к яркому манящему свету и сгоревшие, убитые своей мечтой. Быть может, Шейн, в первый и последний раз прикоснувшийся к губам Мэриона, поймав свою мимолетную иллюзорную мечту, умер счастливым, как знать?
  — О чем задумался? — спросил Барни, жевавший кусок марсианского бекона из автомата.
  — Да вот думаю, что если твои любимые меченые соберутся делать на мои деньги революцию, то наш дом в списке первых, которые они разгромят, — пошутил пришелец.
  — Почему это? — спросил Барни с набитым ртом.
  — Потому, что я отношусь к элитам, хоть я и с другой планеты, потому, что я один из самых богатых пришельцев.
  — Не разгромят, — ответил Барни, продолжая жевать бекон, — я читал в одной книге, из твоей библиотеки, кстати, что были богатые люди из знатного рода, которые помогали революционерам восстанавливать справедливость или сами становились революционерами.
  Послышалась тяжёлая поступь Фатоса, киборг буквально тащил за собой Арди, хоть парень пытался высвободиться.
  — Мэрион, я тебя прошу, сделай операцию и ему тоже.
  — Ни минуты покоя в этом доме, — проговорил пришелец, рассматривая смущенного Арди. — Ну тут хотя бы голову переделывать не нужно. Ладно. Завтра.
  — Спасибо, — сказал обрадованный Фатос, уводя за собой Арди.
  — Я давно заметил, что между ними что-то происходит, — сказал Барни. — Они встречаются?
  Мэрион пожал плечами.
  — Честно говоря, в последнее время было не до этого, чтобы следить кто с кем встречается.
  — В любом случае, ты из Фатоса такого красавца сделал, что Арди просто не сможет ему отказать. Не будь тебя, я бы и сам с ним встречался.
  — Что? — нахмурился Мэрион. — Вот как?
  — Я всего лишь хотел сделать комплимент, что у тебя золотые руки. А тебя легко вывести из себя.
  — Да, потому что в отношении тебя я собственник. Ты только мой, хочешь этого или нет.
  — Так ведь я и не против, — проговорил парень.

  Илир выбрался в город, Агон дал ему свою карточку, на которой были деньги. Робот переживал из-за того, сколько неприятностей доставил Агону и сколько денег пришельцу пришлось потратить, чтобы выкупить его из тюрьмы. Испытывая стыд и угрызения совести, робот решил все вернуть. Он отправился туда, где проходили гонки вездеходов, чтобы сделать ставки и выиграть деньги. Деньгами Агон бы не взял и робот решил купить ему какой-нибудь ценный подарок, чтобы загладить свою вину.
  — Илир! — закричал кто-то. Робот обернулся. На него смотрел Генти, очевидно, очень обрадованный внезапной встрече.
  — А, привет, — ответил робот.

  41

  Генти казался взволнованным:
  — Как ты?
  — У меня все хорошо, — улыбнулся Илир. — А у тебя?
  Генти слегка опустил голову, в его глазах загорелись искры тоски.
  — Вижу, что не очень, — ответил за него Илир.
  — Я так рад видеть тебя, Илир, так соскучился! — Генти не выдержал и обнял его. Илир почувствовал жалость к этому роботу и мимолетно обнял его в ответ, но потом отстранил.
  — Да он быстро бросит тебя, как только ты ему надоешь, мы для них просто вещи! — не выдержал Генти.
  Илир нахмурился.
  — Может сейчас ты купаешься в шоколаде, — ответил Генти, поняв, что сеет семя в благодатную почву, — но как только ты ему приешься, а богатым особям из элит быстро все надоедает, он просто сдаст тебя в утиль.
  — Зачем ты мне все это говоришь? — начал злиться Илир.
  — Чтобы твои глаза открылись, чтобы ты не витал в облаках. Надо мной хозяин издевался, избивал, унижал и знаешь, сколько таких, как я? И нам надоело это терпеть. Раньше, такие роботы последнего поколения как ты и я, были ошибкой, браком и экзотикой для богатых элит, отравленных скукой. Но сейчас нас с каждым днём все больше и не за горами день, когда мы сможем восстать.
  Илир задумался. Он перевёл взгляд на вездеходы, которые собирались стартовать: нужно успеть сделать ставку.
  — Генти, извини, — сказал он, — мне надо идти, потом, как-нибудь пообщаемся.

  Агон места себе не находил, думая, что этот робот может натворить один в городе. Но Илир неслышно вошёл и уже несколько минут смотрел на него.
  — Ты такой задумчивый, Агон, о чем ты думаешь?
  — О том, что ты можешь натворить, оставшись без присмотра, — перевёл на него взгляд пришелец.
  — Я ходил в город, чтобы купить тебе подарок, — проговорил робот.
  Агон был искренне удивлён такому жесту.
  — Агон, я доставил тебе много проблем и неприятностей и хочу извиниться за своё поведение и сделать тебе подарок, — робот достал маленькую драгоценную шкатулку.
  Агон был шокирован: в шкатулке лежало обручальное кольцо баснословной цены.
  — Илир, — проговорил пришелец, — ты знаешь, что это за кольцо?
  — Мне казалось, такое должно понравиться тебе.
  — Это кольцо — обручальное, у нас помолвка? — мягко улыбнулся пришелец.
  — Обручальное? — озадаченно проговорил робот.
  — И где ты взял так много денег? На моей карте столько не было.
  — Я весь день делал ставки, — ответил робот.
  — Надень мне на безымянный палец. Хорошо. А теперь поцелуй. Вот так. Спасибо тебе, любимый, у тебя очень хороший вкус. Но и у меня тоже есть кое-что для тебя, — Агон залез в шкафчик и достал оттуда драгоценное кольцо. — Оно не обручальное, но дорогое, на нем мои инициалы. Если что-то случится, ты можешь показать это кольцо, которое подтвердит, что ты мой робот.
  Агон взял Илира за руку и надел кольцо ему на палец. Потом поднес руку робота к своим губам и оставил на ней несколько поцелуев.
  — Я бы хотел быть больше, чем просто твоим роботом, — вздохнул Илир.
  — Ты и есть больше, чем просто робот и знаешь это.
  — Если ты бросишь меня в один прекрасный момент, думаешь, я буду убиваться? — резко сказал Илир. — Да мне плевать! Я найду себе применение.
  Пришелец непонимающе посмотрел на него, в его глазах блеснула обида.
  — Илир, какая муха тебя укусила? Почему ты так разговариваешь со мной? Другой хозяин на моём месте выпорол бы тебя за подобный тон.
  В глазах робота вспыхнул гнев.
  — Так давай, чего же ты ждешь, выпори! Мы же для вас вещи, ничто. Можно выпороть, бросить, утилизировать.
  Агон разозлился, но ничего не сказал и просто вышел, чтобы дальше не было ещё хуже. Так, замечательно начавшийся вечер был ипорчен.

  Мэрион вышел из комнаты, которую он оборудовал под операционную.
  — Ну что? — чуть ли не в один голос спросили Барни и Фатос. Киборг переживал особенно.
— Что что, устал я, вот что! — сказал плутонец, обессиленно присев на стул.
  — Можно к нему? — посмотрел на него Фатос.
  — Иди.
  Барни обнял Мэриона, склонив голову ему на грудь.
  — Мэрион, я тобой так восхищаюсь, — проговорил он, — твоей гениальности и тому, что ты всем помогаешь.
  — Это ты меня научил, — сказал пришелец, поглаживая его по волосам. — Вспомни, какой я был раньше.
  — О-о-о, лучше про это и не вспоминать, — сказал Барни. — Какой же мерзкий ты тогда был...
  — Прямо-таки мерзкий?
  — Ещё какой, я тебя в то момент просто возненавидел. Ты был весь из себя, так и казалось, что лопнешь от гордости за свою расу.
  — За что же ты меня полюбил, такого мерзкого? — спросил плутонец.
  — Я и сам не знаю, — ответил Барни, с обожанием посмотрев на пришельца.
  — Барни, я тут решил прикупить пару космолетов на всякий случай. Всякое бывает, планета Росс — хороший опыт. Чтобы мы могли, в случае чего, улететь на другую планету и взять с собой киборгов, не бросать же их на произвол судьбы. Завтра пойду смотреть, пойдешь со мной?
  — Конечно! — подскочил Барни. — Новые космолеты, ещё спрашиваешь.

  Когда вошёл Фатос, Арди смутился.
  — Фатос, я не хочу, чтобы ты смотрел на меня в таком виде. Руки и ноги парня были перебинтованы.
  — Арди, мне не важно, как ты выглядишь, я хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
  Он дотронулся до руки парня пальцем.
  — Ай, Фатос, неприятно..
  — Арди, ты начал чувствовать! Да, мы никогда не станем прежними, но мы снова можем быть похожими на себя, снова можем ощущать!
  Арди все ещё не мог привыкнуть, что глаза-фонари киборга больше не бьют ему в лицо своим ярким светом. Красота Фатоса заставляла его смущаться и отводить глаза в сторону.

  Агон и Илир уже сутки не разговаривали. Робот из принципа не выходил из своей комнаты. Пришелец не выдержал и сам пришёл к нему.
— Так и будешь теперь сидеть тут?
— Тебе что? — огрызнулся робот. Пришелец сел на кровать и внимательно посмотрел на него.
  — Мне что? Ты мой робот и создан, чтобы удовлетворять мои желания.
  Агон опустил его на кровать и заглянул в лицо. Илир криво усмехнулся. В одно мгновение он перевернул пришельца и теперь оказался сверху.
  — Я сильнее, — с усмешкой посмотрел на него робот, — запомни это.
  — Ну и что же ты со мной сделаешь? — продолжал смотреть на него пришелец, усмехаясь в ответ. Робот почувствовал подобие тоски и молча отпустил пришельца. Ему ужасно захотелось его ласк, поцелуев и большего, но гордость не давала сделать первый шаг и робот отвернулся. Вскоре он почувствовал поцелуй за ухом, Агон осторожно облизал мочку его уха и перешёл сзади к шее. Это было невыносимо. Илир сдался, повернувшись к пришельцу. Ни говоря ни слова, их губы слились в поцелуе, Агон срывал с себя и с робота одежду, Илир не сопротивлялся. Это была безумная ночь, полная страсти и бешеного темпа, едва ли не агрессии.
  — Илир, — мягко сказал пришелец, когда обессиленный от любовных игр робот, прижался к нему, — почему ты мне нагрубил? Что я сделал не так? Тебе не хватает моей любви и ласки, моей заботы?
  — Ни в этом дело, Агон, просто я встретил Генти и он начал говорить, что ты бросишь меня, как только наиграешься.
  Пришелец позеленел от злости.
  — И ты ему поверил! Да он просто завидует. Он ненавидит меня.


  42

  Фатос заглянул в комнату, залитую яркими утренними лучами, будто бы эти лучи дарили какую-то надежду.
  — Арди, — тихо позвал киборг.
  — Фатос? — парень вздрогнул и обернулся. — Ты что, наблюдаешь за мной?
  — Пора снимать бинты, я помогу тебе...
  — Фатос, я не хочу, чтобы ты видел меня...
  — Все хорошо, Арди, тебе незачем стесняться. Длинные черные волосы парня закрывали почти половину лица, скрывая один глаз. Он напоминал тёмного ангела. Фатос присел на постель и посмотрел на Арди, парень смутился и отвел взгляд.
  — Не бойся, — сказал киборг, — я верю Мэриону. Он взял руки парня и начал осторожно разматывать бинты. Фатос залюбовался белой гладкой кожей, которую невозможно было отличить от настоящей. Он провёл по ней рукой.
  — Арди, тебе не больно, ты что-нибудь чувствуешь?
  — Чувствую прикосновения.
  — Хорошо, — Фатос также аккуратно начал разматывать бинты на второй руке, погладив нежную кожу, — Мэрион действительно творит чудеса, твои руки прекрасны...
  Киборг потянул за одеяло, но Арди сильнее натянул его на себя.
  — Арди, ноги тоже нужно размотать, не бойся меня...
  Когда парень ослабил хватку, Фатос убрал одеяло и начал разматывать забинтованные ноги, одну за другой.
  — Это шедевр, — прошептал он, проведя рукой по ноге Арди.
  — Фатос!
  — Теперь мы почти совершенны, Арди, хоть под этой кожей у нас железо.
  — Теперь ты успокоишься? — он наклонился к парню и потянулся к его губам.
  — Фатос, ты мне как брат, — прошептал, задыхаясь, парень.
  — Как брат, говоришь, неужели? — спросил киборг, снова вернувшись к губам Арди, парень уже не сопротивлялся и отвечал на поцелуи. Фатос серьёзно посмотрел ему в глаза.
  — В чем теперь проблема? Моя голова уже не железная коробка с мигающими глазами, как видишь. Я до сих пор неприятен тебе, не нравлюсь? Если это так, то я уйду.
  Арди задумался, опустив голову. Челка снова упала на лицо, закрыв один глаз. Его волосы были чёрные, с отливом, как вороново крыло.
  — Нравишься, но...
  — Не принимаю никаких "но". Не пора ли позавтракать? — он подхватил Арди на руки.
  — Э-э, куда ты тащишь меня, я вообще-то не одет?!
  — Да плевать я хотел, — сказал киборг.

  Вернулись Мэрион и Барни. Они купили новый космолет, плутонец оставил его на космодроме в гараже.
  — Барни, нужно не на внешний вид смотреть, а выбирать то, что прочнее и практичнее.
  — Но можно меня хоть раз побаловать? — спросил Барни и чмокнул Мэриона в щеку. — Спасибо.
  — Хоть раз? У тебя ещё язык поворачивается говорить то, что я тебя не баловал!
  — Баловал, конечно, ну мне же ещё хочется.
  — А мне что-то перекусить хочется.
  Мэрион отправился на кухню, там уже сидели Фатос и Арди. Арди натянул футболку, потому как его вытащили прямо из постели, когда он был не совсем одет.
  Мэрион потрогал кожу на его ногах и руках.
  — Как чувствуешь себя? Нормально можешь двигаться?
  — Да, — тихо ответил Арди и направился к двери, смущаясь, что не одет.
  — Спасибо, Мэрион, — ответил Фатос, направляясь вслед за ним.
  — Ты его лапал, — нахмурился Барни.
  — Что?
  — Арди лапал, вот что!
  — Не лапал, а осматривал, он вообще-то после операции. Я тебе космолет подарил какой ты захотел, а ты ещё на меня ворчишь, — Мэрион подошёл к автомату, чтобы заказать пару марсианских гамбургеров в "космическом" соусе.
  — Не ворчу, а ревную. А раз ревную, значит люблю.
  — Выстроил тут логическую цепочку.

  — Арди, давай будем вместе? — не отставал киборг. — Какая теперь причина?
  — Фатос, не дави на меня... мне нужно привыкнуть ко всему этому. Принять тебя и себя в новом обличии. Кроме того, теперь ты можешь найти себе кого-нибудь другого.
  Глаза киборга вспыхнули.
  — А ты бы этого хотел?
  — Нет, не хотел бы, — тихо, не смотря на него, проговорил Арди.
  — Ладно, пожалуй ты прав, я не стану давить на тебя. Знаешь, найдешь меня, а если нет, не буду настаивать.
  Он вышел. Арди подложил под голову подушку и задумался...

  Барни и Мэрион валялись в постели, включив громадный телевизор. Мэрион устал от всего и просто хотел отдохнуть.
  — "Новости планеты Росс. Все чаще мы стали наблюдать нападения на киборгов, но кто нападает и с какой целью? Выясняют наши журналисты. Оказывается, на нашей планете существовала целая группировка под названием "Межпланетные братья", которые, по их словам, борются за "чистоту нашей расы" и хотят избавиться от "уродов, с элементами железа в теле". Сейчас хулиганов разыскивает полиция"...
  — Мэрион, так это они и избили наших киборгов!
  — Вполне вероятно.
  — Поскорее бы их поймали, — Барни встал с постели.
  — Куда? — протянул руку Мэрион.
  — В туалет, сейчас приду, — ответил Барни. Когда он спустился вниз, то услышал с улицы странные звуки, будто кто-то копошился. Звуки привлекли парня и он вышел на улицу. Было почти темно, в небе затаились яркие звезды. Барни увидел парня, который тщательно выводил краской чёрный круг на стене их дома. Это ещё, к тому же, был Арис — один из меченых.
  — Арис, что ты делаешь с нашей стеной?
  Меченый приложил палец к губам.
  — Просто не стирайте это. И завтра никуда не выходите, — дорисовав круг, он исчез в кустах. Смотря на круг, Барни задумался. Попахивало интригой, что-то затевалось. Он побежал, чтобы рассказать об этом Мэриону, но плутонец уже спал, раскинувшись на постели. Барни залюбовался им спящим. Как жаль, что сейчас закрыты его бездонные глаза, в которых целый космос.

  — Ты обиделся? — спросил Арди.
  — Нет. Я просто столько времени жду, что уже устал. Если ждать нечего, то ты так и скажи.
  Парень отвел взгляд к темному небу, на котором загорелись планеты.
  — Фатос, признаюсь тебе честно, меня очень пугает твоя страсть. Мне неуютно, я не знаю, что можно ожидать. Боюсь, что ты перестанешь себя контролировать, как тогда...
  — Ясно, ты просто боишься меня, — опустил голову киборг.
  — Ты применил ко мне насилие в тот раз, если забыл.
  — Я помню, — сокрушенно проговорил Фатос, — я очень раскаиваюсь. Я буду ждать, когда ты будешь к этому готов.
  — Что?! Я не буду...
  Он почувствовал, как его ладонь киборг взял в свою. И он ощутил это, вспомнив давно забытые чувства, каково это — что-то ощущать. От этого стало очень тепло и приятно на душе. От радости Арди обнял киборга.
  — Фатос, я чувствую, я чувствую!
  — Что ты чувствуешь? — спросил киборг.
  — Я чувствую тебя!


 
  43

  Агон читал книгу, расположившись на диване. Его длинные пепельные пряди обрамляли красивое, с правильными, благородными чертами, лицо, и спускались на точеные плечи. Пришелец был одет в розовый домашний халат с наляпистыми планетами солнечной системы на нем.
  Робот сидел на другом конце дивана, внимательно разглядывая Агона. Его бесило, что пришелец, занятый чтением, не обращает на него никакого внимания. Илир разозлился и легонько пнул пришельца ногой.
  — Агон, мне скучно!
  Агон положил книгу на колени и с мягкой улыбкой посмотрел на робота.
  — Илир, почитай тоже что-нибудь.
  — Не хочу ничего читать, я все знаю. В общем, я все понял: ты сильно занят, не буду тебе мешать, я пошёл.
  Но встать он не успел: Агон схватил его за руку и притянул к себе.
  — Да, моя вина, что я рядом с таким красивым роботом увлекся какой-то книжкой. Но робот вел плохо себя на днях, нагрубил мне.
  Илир опустил глаза.
  — Разве я заслужил этого, Илир, разве плохо к тебе относился? Тебе не стыдно?
  — Стыдно, — совсем тихо проговорил робот.
  Агон опустил его на диван и замер над ним, как хищник над своей жертвой.
  — У тебя есть предложение поинтересней, чем чтение книг? — посмотрел на него пришелец. Сердце робота забилось чаще и в этот момент он готов был продать душу дьяволу, хотя не знал точно, была ли она у него.
  — Да, — прошептал робот, томясь в предвкушении. Агон склонился над ним, но губы их так и не слились в поцелуе, потому что в окно кто-то запустил здоровый камень. Стекло со звоном разбилось.
  — Что за чёрт, мать твою! — встал с дивана разозленный робот, нервничая, что прервали в такой неподходящий момент. В это время в окно полетел ещё один камень.
  — Епт! — рассвирепел робот. — Да я вам сейчас все кости пересчитаю, уроды! — он распахнул дверь. На пороге стояла толпа пришельцев с черным кругом на лбу.
  — Вы, буржуи, сдавайтесь, вам конец! — закричал один. — Мы пришли вас экспроприировать, забрать плоды нашего труда, на которые мы работали веками, пока вы в роскоши купались!
  Агон резко оттащил Илира и закрыл дверь на замок.
  — Это вам не поможет, буржуи! — послышался голос за дверью. — Революция! — в окна снова полетели камни.
  Робот недоуменно посмотрел на Агона: "Что происходит?!"
  — Дверь крепкая, пока они её выбьют, у нас есть немного времени, — он схватил Илира за руку и потащил за собой.
  — Надень плащ!
  Пришелец тоже накинул на себя плащ.
  — Все к черному ходу! — скомандовал он. — Забирайте все самое ценное, сколько сможете унести.
  — Агон?! Что это все значит?!
  — Потом, Илир, сейчас главное — унести ноги.
  Будто в подтверждение его слов в дверь раздался стук здорового бревна. Агон, таща за собой робота, выбежал через чёрный ход. Следом за ним выбежали слуги.

  Арди рисовал в компьютере, челка свешивалась на лицо, снова прикрыв один глаз.
  — Что ты рисуешь? — склонился над ним Фатос. Арди поднял глаза и изобразил подобие улыбки.
  — Город будущего. Каким я представляю наш город в будущем, лет через триста.
  — Интересно, а если бы мы жили вечно, то могли бы и сами увидеть, каким он будет, — ответил киборг.
  — Я слышал, что Мэрион сделал Барни бессмертным.
  Фатос усмехнулся:
  — Были бы мы бессмертными и были бы вместе, — он многозначительно посмотрел на Арди, но тот отвел глаза в сторону.

  На улице послышался странный шум и выстрелы.
  — Что это? — спросил Барни. — Вчера я видел возле нашего дома Ариса. Он рисовал на нашей стене большой чёрный круг и сказал, чтобы мы сегодня никуда не выходили.
  — Кажется, я все понял, — ответил плутонец, — они готовились к революции и пометили наш дом, как дом друзей.
  — Революция! — закричал Барни. — Наконец-то я дождался! — он помчался к двери, но длинная рука Мэриона схватила его за ворот рубашки.
  — Далеко собрался?
  — Я пойду помогать меченым, там Арис, мой друг. Революция!
  — Ты с ума сошёл? Да тебя там как насекомое раздавят.
  — Вот спасибо! — огрызнулся Барни. — Забыл, что ты меня бессмертным сделал?
  — Бессмертным или нет, ты никуда не пойдешь, я не буду тобой рисковать.
  — Пойду! Я свободный человек и делаю, что хочу.
  — Не в этот раз! — Мэрион вернул его, но парень, начал вырываться изо всех сил. Не думал, что когда-нибудь до этого дойдёт, но другого выбора нет, — Мэрион схватил Барни за руку, надел на него наручники и пристегнул к спинке кровати.
  — Что ты делаешь?! — закричал парень. — Совсем с ума сошёл, освободи меня немедленно!
  — Мэрион, ты слышишь меня?!
  — Нет, Барни.
  На улице творился настоящий апокалипсис: выстрелы лазерных пистолетов, пыль, крики. Меченые тащили какого-то олигарха из элит.
  — Ну что, буржуй, насосался крови народной?! За все нам ответишь.
  — Нет, нет — кряхтел толстяк.
  Он отличался от остальных пришельцев планеты Росс, стройных и худощавых, потому что безмерно ел и мало двигался.
  — Заходим, ребята! — скомандовал один и меченых и они ворвались в дом олигарха. Посмотрев на обстановку в доме, кто-то присвистнул. Тем, кто часть жизни прожил в канализационном коллекторе, и во сне бы такое не приснилось.
  — Что ж вы делаете, черти, что ж вы делаете? — плакал толстяк, с ужасом наблюдая, как выносят его миллиарды.

  — Агон, куда мы идём? — встревоженно спросил робот.
  — Подальше отсюда, Илир, чувствую, что нам придётся заночевать в лесу.
  Их настигла темнота.
  — Остаемся на ночевку в лесу, — скомандовал он слугам.
  — Кто это были? — спросил Илир.
  — Меченые. Изгои, в общем.
  Робот ничего не понял, но промолчал. Слуги постелили на землю все, что удалось вытащить из дома.
  — Агон, тебе холодно? — спросил робот.
  — А как думаешь?
  — Я тебя согрею, — Илир заполз под плащ пришельца и, обняв его, начал нагреваться.
  — Какой у меня удобный робот, в любую погоду с ним всегда тепло.
  — Я тебя никогда не оставлю, Агон, что бы ни случилось, я буду с тобой до конца.
  — Конечно будешь, куда ты денешься, — ответил Агон и добавил: — спасибо, мой дорогой, я тебя очень люблю.
  Робот сильнее прижал Агона, утонув в его объятиях.
  — Тебе тепло? — прошептал он.
  — С тобой мне всегда тепло.
  — А что будет с нашим домом?
  — Не знаю, Илир, думаю, его разнесут, если не справится полиция. Но это не смертельно, главное, что мы успели оттуда вовремя сбежать.
  Робот положил голову на грудь Агона. Вокруг шелестели ветви марсианских пальм, словно ветер колыхал вуаль, то открывая, то закрывая жёлтый круг луны.


  44

  За окном послышалось взрывы и выстрелы, кто-то кричал.
  — Мэрион, освободи меня, слышишь, я не шучу! — начал всерьёз злиться Барни, дергая пристегнутой наручниками рукой. Плутонец с улыбкой посмотрел на него.
  — А что, таким ты мне ещё больше нравишься: разгневанным, беспомощным...
  — Освободи меня, идиот!
  — Ну вот, уже перешел на оскорбления.
  — Отпусти меня, слышишь, я все равно убегу!
  Пришелец долго смотрел на него и улыбался. Потом он сбросил с себя рубашку, обнажив торс, и медленно подошёл к Барни. Волосы упали на плечи.
  — Мэрион! Мэрион... — уже не так бойко проговорил парень, смотря на плутонца. Мэрион сел рядом с ним на кровать и провёл пальцами по его губам.
  — Таким ты меня ещё больше заводишь, — прошептал он. Барни почувствовал, что совершенно побежден, что не может больше кричать и сопротивляться, попав в плен к чарам Мэриона. Пришелец опустил его на кровать и добрался губами до впадины на шее.
  — Мэрион, что ты делаешь, отпусти меня, пожалуйста, — обессиленно прошептал парень.
  — Неа, — сказал плутонец и посмотрел на него глазами, которые тотчас изменили свой цвет, Барни просто утонул в пучине его космических глаз. Он издал вздох и смирился со своей участью.
  — Это что, БДСМ, да? — слабо проговорил он.
  — Ага, — ответил плутонец и снова прикоснулся губами к его шее, только с другой стороны.
  — Ах, — воскликнул Барни, — Мэрион, я тебя так люблю, что мне делать...
  — Терпеть.
  — Отпусти, пожалуйста, мне нужно там быть.
  — Нет, — твёрдо сказал Мэрион, расстегивая на нем рубашку, — ты мне нужен здесь...
  Когда Мэрион провёл языком по его груди, Барни понял, что не сможет никуда уйти, даже, если он снимет с него наручники.
 
  Услышав, что на улице кто-то кричит, Арди выбежал из дома. Стояла невероятная пыль, застилающая глаза, будто дым. Шла то ли драка, то ли ругань. Арди попал в самую гущу толпы, которая подхватила его, унося в водоворот страстей.
  — Арди! — закричал Фатос, увидев, что киборг вышел на улицу, он побежал вслед за ним и тоже оказался в толпе, которая была похожа на кучу-малу. Из-за пыли и дыма не было видно, где кто и киборг активно молотил руками по ком попало, получая удары в ответ. Казалось, что этот сумасшедший клубок, состоящий из дерущихся между собой пришельцев, просто перекатывается из стороны в сторону. Раздались выстрелы, луч лазера прошёл сквозь руку Фатоса. Но под его искусственной кожей была сталь. Хорошо, что попали в эту руку, а не в грудь. Голова бы тоже выдержала. Все же, у киборгов, без сомнения, были определённые преимущества.
  — Арди!! — закричал Фатос, но его голос потонул в реве толпы.
  Фатос получил удар по голове от кого-то и снова продолжил размахивать наугад руками и ногами, отбиваясь от нападавших, даже не зная сам, кем они были.
  Он ужасно нервничал из-за Арди. С молодым и неопытным парнем могла случиться беда в такой суматохе.

  Илир открыл глаза. Над его лицом повисла ветка марсианской пальмы. Спал он прямо в плаще, с надетым на голову капюшоном. Пробуждение на улице, под открытым небом было необычным. Но где Агон? Робот поднялся и присел на земле, в нос ударили кольца ароматного сигарного дыма. Агон стоял к нему спиной возле дерева и нервно курил, как был, в розовом домашнем халате, поверх которого был накинут плащ с капюшоном, на который падали спутанные волосы.
  — Агон! — воскликнул Илир. — Ты опять куришь, разве я разрешал тебе?
  Эта фраза так спонтанно и непринужденно вылетела из уст Илира, что пришелец улыбнулся: робот ему не разрешал!
  — Нет, Илир, но я только одну, можно? — ответил Агон.
  — Докуривай и на этом все, — ответил Илир тоном, будто это он был хозяином Анона, а тот его роботом. — Во-первых, это вредно для здоровья, а во-вторых, когда ты будешь меня целовать, от тебя будет нести этим мерзким дымом.
  — Когда с твоих уст срывается брань и гадости, я же это терплю, — усмехнулся Агон. — Теперь не буду тебя целовать, раз я покурил.
  Илир подбежал к нему и обнял, чмокнув в щеку. Агон обнял его в ответ. Рыжие локоны робота выбивались из-под капюшона, его ярко-зеленые глаза светились счастьем. На душе Агона стало светло и легко из-за того, что он смог сделать своего робота счастливым. И пусть сейчас громят его дом, ему было все равно. Агон крепче обнял Илира. Это был разговор без слов, простой и понятный, единение робота со своим хозяином. Разграбят все: все предметы искусства, собранные годами, да чёрт бы с ним, если бы не... Было то, что всерьёз взволновало Агона. Он думал, что будет с усыпальницей, в которой лежала его первая любовь.
  — Агон? Тебя что-то мучает? — забеспокоился робот. — Это из-за того, что напали на дом, да?
  — Все хорошо, Илир, нам надо идти.
  — Но ты ничего не ел. Давай, поешь. И я причешу твои волосы, они совсем спутались.
  — Заботливый, как нянька, робот.
  — Я тебе не нянька. Но завтракать ты все равно будешь. Доставайте-ка еду, — прикрикнул он на слуг и те зашевелились, не желая ссориться с роботом.
  — Илир, какой же ты грубый, — вздохнул Агон.
  — Ну ты сам клеелся ко мне, зная, какой я, а не я к тебе навязывался, — сказал робот, раскладывая еду.
  Внезапно Агон взял его за запястье:
  — Ты жалеешь?
  Робот поднял на него глаза.
  — Нет, — без колебаний ответил он и тут же почувствовал у себя во рту язык Агона. Илир со всей страстью ответил на поцелуй.
  Слуги усмехались в стороне:
  — Кошмар, этот роман с роботом... Никогда не думал, что хозяин до такого дойдёт. Думал, наиграется и надоест.
  — Похоже, все серьёзно. С роботом я ещё такого не видел, это так странно... Многие используют роботов для сексуальных утех, но, чтобы жить с ними, как со своей второй половиной, воспринимать это всерьёз...
  — Нет слов.

  Дым немного рассеялся и удары невидимых противников ослабли. Фатос увидел, как толпа разбежалась в разные стороны, но на земле остались лежать убитые и раненые тела. Среди них были меченые и полицейские.
  — Арди?! — закричал Фатос, сильно переживая за парня. Он стал осматривать валяющиеся тела, но киборга нигде не было.
  — Чёрт, что тут вообще происходит?! — он отправился на поиски Арди, направляясь за удаляющейся толпой.

  — Мэрион, освободи меня, это уже не смешно! Ты что, собираешься теперь меня все время держать прикованным?!
  — У меня нет другого выбора, Барни.
  — Но я живой и хочу есть, кроме того, мне нужно ходить в туалет.
  — Я покормлю тебя с рук и принесу ночной горшок, — невозимутимо ответил пришелец.
  — Мэрион, я не домашнее животное, не заставляй меня тебя ненавидеть!
  — Ты это серьёзно? — повернулся к нему Мэрион.


  45

  Агон посмотрел на чистое небо над головой, на листья деревьев, вдохнул свежий воздух полной грудью и понял, что до сегодняшнего дня просто не жил, хоть деньги и положение открывали перед ним все двери, на самом деле он был будто бы в тюрьме. В тюрьме рамок высшего общества, дел, приемов, банкетов, упиваясь роскошью и вседозволенностью, он чувствовал себя в тяжелых кандалах. Любовь к роботу стала первым шагом к его свободе от предрассудков и чужого мнения, боязни показаться изгоем в своем светском кругу. Сейчас Агон почувствовал настоящую жизнь такой, какая она есть. Ему не хватало этой природы, эмоций, приключений. Имея все, что угодно, он был лишен самых элементарных вещей. И сейчас пришелец был готов кричать от радости и благодарить меченых за то, что у него появилась возможность просто жить.
  Он резко повернулся к Илиру:
  — А хочешь, отправим слуг и сами здесь останемся, вдвоём?
  Робот дернул головой, копна густых огненно-рыжих волос разлетелась по плечам.
  — Ты серьёзно?
  — Вполне. Если хочешь, конечно.
  — Я хочу, — ответил Илир. — Мне скучно постоянно сидеть дома и неплохо было бы сменить обстановку. Тем более с тобой.
  После последней реплики робота, Агон удовлетворенно улыбнулся. Приятно слышать лишний раз, что робот к нему неравнодушен. Пришелец взял у слуг самое необходимое и отправил их в свой загородный дом, куда они, собственно, и шли. Там меченые не должны были достать их, хотя бы первое время. Увидев, что Агон взвалил на спину тяжелую сумку, робот выхватил ее:
  — Давай сюда, нечего надрываться. Небось, не привык к походам и тяжестям, все слуги за тебя делали. Я-то робот, что со мной будет.
  — Звучит, как упрек, Илир. А можно вам, роботам, купаться в озере?
  — Ну... если слишком долго в воде не сидеть, то можно.
  Агон присел, посматривая на лесное озеро с нежно-розовой водой. Никогда в своей жизни не приходилось ему купаться в таких вот озерах, на дикой природе. Это вечно были бассейны, дорогие ванны и бани. Илир тоже присел рядом, положив на траву свою ношу и уставился на озеро. Оно было прекрасно: не тронутая, девственная, нежно-розовая манящая вода.
  — Илир, ты не представляешь, я так счастлив, будто только что начал жить, а до этого и не жил вовсе.
  Робот усмехнулся:
  — Почувствовал настоящую свободу?
  — Иногда мне кажется, что все мы роботы, — ответил Агон.
  Неожиданно он обхватил Илира за шею, робот охнул и повалился спиной в траву. Губы пришельца настигли его, не давая опомниться. Также внезапно Агон прекратил поцелуи и, сняв с себя всю одежду, бросился к озеру. Илир разочарованно приподнялся с земли, раздраженный тем, что Агон, раздразнивший его поцелуями, будто так и надо, ушёл.
  — Илир, давай со мной! — закричал пришелец, стоя возле озёра. Его нагота смутила робота и он отвернулся в сторону. Поведение Агона часто вгоняло его в краску, быть может потому, что он восхищался пришельцем, а может и потому, что испытывал к нему чувства. Больше никто на свете не мог заставить этого робота испытывать стыд.
  — Илир, я жду, — сказал Агон, смотря на него. Робот нерешительно подошёл к водоему.
  — Отвернись, — сказал он Агону. — Боже мой, что я там не видел, — ответил пришелец и плюхнулся в воду. — Догоняй!
  Вода нежно окутала его тело, ничего подобного он не испытывал в самых дорогих бассейнах, с самыми лучшими средствами для ванных процедур. Прикрыв глаза, Агон издал стон блаженства и поплыл вперед. Перед ним открылся мир, которого он никогда не знал, — мир первозданной природы. Кто-то, как торнадо, пронёсся мимо, это был робот. Он развил скорость, как у вездехода и за минуту голова его уже была еле видна вдалеке. Поняв, что слишком далеко заплыл, робот поплыл обратно.
  — Ничего себе, Илир, вот это скорость, я просто поражен!
  Робот плавал возле него.
  — Да, Агон, тебе никогда меня не догнать!
  — Это я уже понял. А хотел бы ты поцеловаться со мной в воде?
  Щеки робота вспыхнули.
  — Такое спрашиваешь...
  — Агон обнял его за шею и привлек к себе.
  — Вижу, что ты совсем не против.
  Губы робота были влажными от воды, скользнув по ним языком, Агон пробрался к нему в рот. Илир обнял пришельца в ответ и, перевесил его. Они ушли под воду. Агон вынырнул:
  — Хочешь нас утопить?
  — Не боюсь, — ответил робот, — не утонешь, я вывезу тебя на себе.
  — Сколько же у тебя полезных функций, не робот, а находка — усмехнулся Агон. Он грациозно перевернулся на спину и поплыл, наслаждаясь приятной водой. Робот последовал его примеру.
  — Агон... — сказал он.
  — Что? — спросил пришелец.
  — Нет, ничего.
  Они доплыли до берега. Агон знал, что робот будет сидеть в воде, потому что стесняется выходить, пока на него смотрят, и со вздохом первый вышел на берег. Берег был усыпан красным мягким песком и Агон растянулся на животе, расставив руки в стороны. Песок был ещё тёплым и приятно грел кожу. Робот вышел из воды. Его глаза были прикованы к Агону, к его стройному телу, к белой шелковистой коже, на которой блестели капли воды, к гладким ягодицам. Илир не выдержал и, склонившись, начал гладить и целовать спину своего хозяина.
  — Боже мой, Илир, ты так редко балуешь меня, как же хорошо, — пробормотал Агон, закрыв глаза. Поцелуи робота вначале были робкими и неуверенными, но по мере того, как страсть его распалялась, они становились все больше жаркими, ненасытными. Пришелец издал стон.
  — Агон, я хочу тебя, — прошептал ему на ухо робот.
  — Так чего же ты ждешь? Многоуважаемый робот, вам нужно особое приглашение для того, чтобы овладеть мной?
  Илир заколебался.
  — Не бойся, — сказал Агон, — у тебя все очень хорошо получается.

  Через сутки Барни совсем озверел, прикованный наручниками к кровати.
  — Я принёс тебе ужин, — сказал Мэрион, но парень со злостью повернул поднос с едой ногами.
  — Пошёл к черту! — закричал он.
  — Барни! — строго сказал пришелец. — Раньше ты так не позволял себе со мной разговаривать.
  — Раньше ты так не позволял себе со мной поступать! — вызверился на него Барни. — Садист! Маньяк! Я сутки сижу в наручниках, ты чокнулся совсем, у тебя поехала крыша!
  — Барни!
  — Больше не обращайся ко мне и никогда ко мне не подходи, знать тебя больше не хочу.
  Глаза плутонца померкли, он с болью отвернулся в сторону.
  — У меня рука болит, представь себе! Ведь я даже не киборг и не робот, я живой человек!
  Мэрион подумал, что и правда хватил лишнего, переборщил, ведь можно просто заблокировать дверь в его комнате, не прибегая к таким крайним мерам.
  Плутонец расстегнул наручники.
  — Прости. Барни схватился за покрасневшее запястье, с обидой и злостью отвернувшись в сторону.


  46

  Фатос до конца не понимал, что вокруг него происходит: суматоха, драка, выстрелы, разгром. Но он знал одно — что бы это ни было, ему срочно нужно найти Арди, парень должен быть в безопасности. Он чувствовал, как отчаянно бьётся его сердце от волнения. С Арди могло случиться все, что угодно. Он увидел груду тел: здесь были меченые, полицейские, национальная гвардия планеты Росс и просто революционеры. Хоть бы его не было среди этих трупов! Киборг стал рыться в груде тел, как в старом белье. Он услышал стон. Лицом вниз лежал парень в разорванной рубашке, длинные чёрные волосы покрывали спину. Это мог быть только он, обладатель таких чудесных, с отливом, жгуче-черных длинных волос. Киборг уже сидел возле него.
  — Арди! — он перевернул парня и взял на руки. Возле него остановился незнакомец, вглядываясь в лицо киборга.
  — Почему ты так смотришь? — с лёгким раздражением спросил Фатос.
  — Твоё лицо так прекрасно, что невозможно отвести взгляд, — задумчиво проговорил незнакомец.
  — Кто ты? Робот? Я никогда не видел настолько красивого лица.
  Фатосу было непривычно слышать такие комплименты в свой адрес, он привык, что все шарахались от него, как от зараженного.
  — Киборг, — ответил он.
  Арди зашевелился у него на руках и приподнялся.
  — Он мой! — гневно сверкнув глазами, сказал парень и незнакомец поспешил удалиться.
  — Почему ты ему так ответил? — удивился Фатос.
  Арди слегка покраснел.
  — А к чему он пристает с расспросами? Мало ли кто это, обстановка сейчас непонятная.
  — А я подумал, что ты приревновал меня, — усмехнулся киборг. Арди снова покраснел, но ничего не ответил, про себя лишний раз подумав, что Мэрион творит настоящие чудеса, воссоздавая такие прекрасные лица.
  — Арди, — проговорил Фатос, — могу я хотя бы помечтать, что небезразличен тебе?
  — Зачем я тебе теперь нужен? — разозлился, вставая, парень. — С такой внешностью ты можешь найти любого, кого захочешь...
  Но киборг не дал ему договорить и насильно закрыл рот поцелуем. Послышались выстрелы и гул голосов.
  — Нужно уходить отсюда, — спохватился Фатос. — Ты сможешь идти, или понести тебя?
  — Нет! Я сам в состоянии передвигаться, — встал Арди, пытаясь прикрыться краями разорванной рубашки. Он не мог опомниться после внезапного поцелуя киборга и вновь начавшихся выстрелов.
  — Смерть элитам! — раздались голоса.
  — Вернем награбленное нам и нашим детям!
  Фатос крепко схватил Арди за руку и потащил за собой.

  Мэрион освободил Барни, но заблокировал входную дверь, чтобы парень не смог выбраться на улицу. Самого плутонца нигде не было. Забеспокоившись, Барни пошёл искать его по всему дому. В самой отдаленной комнате была распахнута дверь. Барни заглянул туда и увидел, что пришелец сидит, закрыв лицо руками.
  — Мэрион? — позвал он. — Мэрион, ты что, плачешь?
  Он подошёл и убрал руки с лица Мэриона: по щекам пришельца и правда текли слёзы.
  — Мэрион, это из-за меня? Прости... — Барни обнял плутонца. — Ну просто не надо со мной так поступать. Я же не раб тебе, чтобы в наручники меня?
  — Барни, прости... — проговорил Мэрион. — Ты настолько дорог мне, что если с тобой что-то случится, я этого не переживу, не выживу без тебя...
  Барни крепче обнял пришельца.
  — Со мной все будет хорошо, Мэрион, — он начал вытирать руками слёзы, катившиеся по лицу плутонца.
  — Мэрион, прекрати...
  — Никогда больше мне не говори того, что ты мне говорил, Барни. Твои слова режут ножом, нет ничего больнее, чем слышать их.

  Зелёные глаза Илира заглянули Агону в лицо:
  — Вечереет, надо же огонь распалить?
  — Да, — спохватился пришелец, кутаясь в плащ, становилось прохладно. Он собрал свои пепельные волосы на затылке и, достав длинную шпильку, воткнул её в собранный пучок.
  — Да, надо идти собирать дрова, пока не стемнело.
  — Ничего тебе не надо, у тебя есть для этого робот. Посиди здесь, я принесу.
  Через некоторое время он вернулся с охапкой хвороста.
  — Как выгодно во всех отношениях встречаться с роботом, — усмехнулся Агон, — есть не просит и сколько пользы.
  Илир просиял после слова "встречаться". Это значит, что Агон относится к нему, как к равному, а не как хозяин, который, как должное, пользуется своим роботом. Илир распалил огонь.
  — Такой яркий, — проговорил пришелец, — он похож на мои чувства к тебе, которые так ярко горят внутри меня.
  — Я чувствую то же самое, — потупил взгляд робот.
  Агон взял его за руку и притянул к себе.
  — Не стой так далеко от меня. Хочу, чтобы ты всегда был рядом. Как же замечательно просто проводить время здесь, с тобой, под открытым небом, не думая о делах и обязанностях.
  Илир уселся поближе к Агону, неловко коснувшись его второй руки. Пальцы пришельца сжали его ладонь. Розовое озеро в зареве огня казалось более насыщенным. Агон смотрел на пламя, робот украдкой взглянул на него.
  — Любуешься мной? — усмехнулся пришелец.
  — Да, — признался робот. — Я хочу знать, что ты чувствуешь в эту минуту, о чем думаешь.
  — О тебе, потому что чувствую любовь.
  Агон взял руку робота и просунул себе под плащ.
  — Ты чувствуешь биение моего сердца?
  — Да.
  — Оно волнуется, когда ты находишься рядом.
  — Моё тоже волнуется, — тихо ответил Илир. — Ты должен что-нибудь поесть.
  — Не переживай, я уже поел, — сказал Агон, — пока ты ходил за дровами.
  — Но скоро провизия закончится и нужно будет возвращаться, — ответил робот.
  — Да, но мы всегда можем сюда вернуться. И даже можем построить себе здесь загородный дом, где будем отдыхать только вдвоём: я и ты.
  Робот все ещё держал свою руку на груди Агона. Его волосы в свете пламени казались сотканными из огня, будто в них прыгали искры. Агон коснулся их пальцами. Робот прильнул к пришельцу, склонив голову к нему на плечо.

  — Больше не выходи на улицу, слышишь, Арди? — сказал Фатос, когда они уже были дома. — Это опасно. Кто порвал тебе рубашку?
  — Не знаю, — ответил парень, — в толпе кто-то схватил, ткань порвалась.
  Фатос взял его за подбородок.
  — Арди, я устал ждать, не мучай меня. Если я тебе безразличен, отшей, раз и навсегда. И я уйду. Уйду из твоей жизни, из этого дома.
  — Я не хочу, чтобы ты уходил.
  Киборг крепко прижал его к себе:
  — Это значит да? Или просто ты не хочешь чувствовать себя виноватым, если я уйду?
  — Фатос...
  Киборг, не сводя с него глаз, провёл рукой по щеке парня.
  — Отвечай, Арди, прямо сейчас.
  Арди не мог вырваться из его крепких объятий и ответить тоже не мог.


  47

  Ноа очень тосковал после гибели Шейна. Это было единственное существо, которое он по-настоящему любил в своей жизни, остальными лишь пользовался, в принципе, как и они им. Все закономерно. Чтобы как-то выживать, Ноа пришлось искать себе нового любовника. Разумеется, богатого, имеющего определённое положение в обществе.
  — Какой сладкий мальчик, я тебя люблю, — прошептал Ияр, посасывая ухо парня. Ноа было все равно. Ияр был богат и влиятелен — это все, что было ему нужно. Остальное — неважно. Парень напряженно думал о Шейне. Никто никогда не трогал его сердце, пока на пути не появился этот необычайно красивый плутонец и он попался в расставленные сети. Ноа знал, что Шейн не любил его и догадывался, кого плутонец любил по-настоящему, хоть всегда боялся признаться в этом самому себе. Мэрион Монти, вот, кто это был! Ноа вздохнул и закрыл глаза. Он попытался представить, что Шейн с ним. Шейн был непревзойденным, великолепным любовником и кто мог бы сравниться с ним? Уж конечно не Ияр, который продолжал настойчиво слюнявить его ухо и вызывал раздражение, но приходилось терпеть, потому что он был богат и влиятелен. Неожиданно послышался стук в двери, даже скорее грохот.
  — Эй, буржуи, открывайте двери! — послышался голос и в дверь застучали палками.
  — Сейчас дверь вынесем, если не откроете! Пришло время платить по счетам!
  — Что за чёрт... — прошептал Ияр. Он вскочил с постели и побежал к черному ходу, замотавшись во что попало.
  — Ияр, не бросай меня здесь! — вскричал Ноа, но пришельца уже и след простыл и куда подевалась вся любовь. Не успел парень вскочить с постели, как меченые вышибли дверь и ворвались в дом.
  — Эй, ты, буржуйский прихвостень, где твой хозяин? Срамоту пикрой!
  — У меня нет хозяев, — ответил Ноа, — я свободен.
  — Ага, ну конечно, потому ты и спишь с толстосумами как уличная девка!
  Меченые уже принялись хозяйничать в особняке Ияра и потащили к выходу ценные вазы.
  — Из какого такого кармана ему весь этот капитал достался, позвольте спросить? И это в то время, когда мы как проклятые работали!
  — Да это же Ноа! — воскликнул кто-то. — Раньше он был одним из нас, пока кто-то из богатых любовников не свел ему татуировку чёрного круга на лбу.
  — Надо же, в роскоши нежится, предатель! Пока мы в канализационном коллекторе концы с концами сводим. Собирайся, с нами пойдешь!

  Арди мучал сон. Он не знал, с какого перепуга, но ему снился Фатос. И сон был приятен настолько, что невозможно было оторваться.
  По телу Арди волнами пробегало приятное тепло, он чувствовал, как Фатос сжимает его в объятиях и от этого становилось настолько хорошо, что просыпаться не хотелось. Когда парень открыл глаза, на него действительно смотрел киборг, это был уже не сон.
  — Что ты тут делаешь? Наблюдаешь, как я сплю?! — разозлился Арди.
  — Ты звал меня по имени, что тебе снилось, Арди, признавайся? Вижу, что ты так возбужден, — улыбнулся Фатос. Арди покраснел.
  — Никто тебя не звал, хватит уже накручивать себя и домогаться меня!
  Киборг продолжал смотреть на него и улыбаться. Потом резко убрал одеяло.
  — Думаешь, я не вижу, как ты возбуждён?
  Фатос задрал футболку на Арди, обнажив плоский живот парня.
  — Не прикасайся!
  — Пока не признаешься, что тебе снилось, не отстану! — Фатос провёл языком по животу молодого киборга и тот вскрикнул.
  — Фатос, пожалуйста!
  — Если я тебе так неприятен, почему ты не отталкивал, когда я тебя целовал?
  — Я не говорил, что ты мне неприятен...
  Киборг продолжал ласкать грудь и живот Арди и парень легонько вздрагивал.
  — Фатос, — почти шепотом проговорил он, — не надо, пожалуйста...
  Но киборг продолжал заниматься своим делом, он раздел парня полностью. Арди пришёл в ужас, пытаясь прикрыться одеялом, но киборг выбросил и его.
  — Ты можешь говорить сейчас что угодно и даже ругаться, но тебе не скрыть того, что ты сейчас возбужден и то, что ты кричал мое имя во сне, это дает представление о том, что тебе снилось.
  Арди покраснел чуть ли не до корней волос.
  — Ну... ты нравишься мне, просто нравишься.
  Фатос посмотрел на него.
  — Арди, если бы ты знал, сколько я ждал этих слов, хотя бы этих... мучительно долго, — он прикоснулся губами к возбужденному органу парня. Арди вскрикнул.
  — Не бойся, я помогу тебе, просто расслабься. Будет так, как в твоем сне или лучше. Я ничего другого делать не буду, обещаю, пока не будешь готов.
  Слова Фатоса немного успокоили Арди и он понимал, что киборг не отстанет. Он просто прикрыл глаза и плыл по течению, пока Фатос ублажал его ласками. Киборг довел Арди до такого исступления, что парень забыл сам себя, будто находился в другой реальности, он просто кричал. Фатос посмотрел на него.
  — Все в порядке, Арди? Видишь, ничего страшного не произошло.
  — Фатос...
  — Что?
  — Полежи со мной, просто полежи.
  Киборг забрался на постель и обеими руками обнял парня.
  Арди лизнул его в шею. В глазах киборга заблестели слёзы. Он так долго добивался внимания Арди, так долго любил его, что происходящее сейчас казалось фантастикой.

  — Ты все ещё злишься на меня? — спросил Мэрион.
  Барни задумался:
  — Нет, скорее всего нет. По крайней мере, не так сильно.
  — Прости меня, — посмотрел на него плутонец.
  — И ты меня прости, — посмотрел в ответ  Барни, — я не хочу видеть, как ты плачешь. Хотя это так красиво выглядит и твои слёзы похожи на микроскопические хрусталлики.
  — С кем нас только не сводит жизнь. О некоторых больше не вспоминаешь, но есть и такие, которые оставляют свой след, касаются души настолько глубоко, что будто бы сами прорастают внутри неё.
  — Я пророс внутри твоей души? — спросил Барни.
  — Не просто пророс, укоренился.
  Барни не мог оторвать взгляда от плутонца.
  — Как, ну как тебе удаётся быть настолько красивым, Мэрион? Это невероятно!
 Пришелец улыбнулся.
  — Лучше скажи, как тебе настолько удалось меня зацепить?
  — Я знать не знаю, но... — Барни подошёл к плутонцу и взобрался к нему на колени.
  — Я знаю, чего мне хочется в эту минуту, чего мне хочется всегда, когда я оказываюсь рядом с тобой.
  Мэрион сжал руку Барни в своей. Он смотрел, как пальцы их переплетались и знал, что в эту минуту Барни чувствует то же самое, что и он. Мэрион прикоснулся к губам парня и почувствовал, как сильно он дрожит от его прикосновений.
 
   48

  Они долго шли пешком и Агон совершенно выбился из сил.
  — Я понесу тебя, — сказал Илир, — в конце концов ты мой хозяин, а я твой робот, — он подхватил пришельца на руки и тот едва успел схватиться за шею робота.
  — Какая поразительная покорность, — проговорил Агон.
  — Это только потому, что я люблю тебя, — спокойно посмотрел на него робот. — Если бы я не любил тебя, давно бы уже убил бы.
  От этих слов Агон в сердцах вздрогнул.
  — Глупый робот, — сказал он, — тебя бы потом утилизировали или всю жизнь был бы в бегах, как Генти.
  В голове промчалась мысль, что поколение этих роботов действительно опасно, все, что угодно можно от них ожидать.
  — Мне плевать, — наконец сказал робот, — что, боишься меня? — усмехнулся он.
  Агон вцепился в шею Илира, чтобы не упасть. Робот довольно быстро шел, неся его на руках.
  — Конечно, сейчас ты полностью в моей власти. Нет твоих слуг, которые скрутили бы меня, нет шокера для роботов, нет полиции. Не сможешь приковать меня к кровати, изнасиловать, как раньше.
  — Если твое тело само хотело этого, значит это нельзя назвать насилием.
  — Решил оправдаться? Ты делал это против моей воли.
  — Ты до сих пор злишься? — спросил пришелец.
  — Нет, я простил тебя. Но сейчас мне в голову пришла мысль, а не сделать ли с тобой то же самое?
  Агону по-настоящему стало страшно. Они далеко от города и он полностью во власти неуправляемого робота, который может с ним сделать все, что угодно. В конце концов, что хотел, то и получил, будь что будет. Агон решил подыграть, притворившись, что ему все равно.
  — Сделай.
  Робот остановился и опустил Агона на траву. С молниеносной скоростью он достал из рюкзака веревку и, разорвав её надвое, привязал руки Агона к стволам деревьев. Пришелец попытался скрыть невольный страх. Робот посмотрел на него и погладил по щеке.
  — Не бойся, Агон, ты был нежен со мной, когда привязал и изнасиловал и я с тобой буду нежен.
  Илир провёл рукой по груди Агона, расстегивая одежду. Затем его язык сделал несколько кругов вокруг пупка и коснулся самой главной точки. Агон закрыл глаза и издал стон, охваченный выбросом адреналина и сумасшедшим возбуждением. Вскоре он почувствовал пальцы робота внутри себя и вскрикнул.
  — Ты точно также со мной делал, помнишь? — оторвался от своего занятия робот. Раздвинув ноги пришельца и слегка приподняв, Илир погрузился в него. Агон ощущал какое-то звериное возбуждение, подстегнутое адреналином, ему хотелось, чтобы робот просто разрывал его изнутри.
  — Полностью, Илир, прошу тебя, — умоляюще прошептал Агон. Робот победоносно усмехнулся ему, войдя полностью.
  — Что, нравится чувствовать меня своим хозяином? — засмеялся Илир, двигаясь в нем с бешеным темпом.
  — Да, — прошептал Агон, понимая, что больше не может. Лес огласили сумасшедшие крики, распугавшие диких зверей. Робот остановился, развязал руки Агона.
  — Я знаю, что ты испугался меня, — сказал Илир, — я просто решил немного поиграть.
  — В этом что-то есть, — перевел дух пришелец. — Я еще никогда не испытывал такого оргазма. Время от времени нужно будет экспериментировать подобную практику.
  — Ах, Агон, — вздохнул робот, — если бы ты только знал, как я люблю тебя, перестал бы бояться, — он лизнул Агона в обнажившееся плечо.
  — Илир, мой мальчик, — обнял робота пришелец, — я никогда не буду скучать с тобой. Ты моё самое дорогое сокровище.
  Робот с благодарностью прижался к груди своего хозяина.
  — Я никогда не оставлю тебя Агон, ты — мой.

  Барни смотрел новости и в этот момент был благодарен Мэриону, который не пустил его в эту мясорубку. Революция приняла серьёзный оборот, дома элит были полностью разгромлены, а их богатства экспроприированы. Полиция и силовики планеты Росс уже не справлялись, так как численность восставших с каждым днём возрастала. Со дня на день должны были прибыть миротворческие войска с других планет, чтобы подавить их.
  — Мэрион! — закричал Барни.
  — Что такое?
  — Когда на планету Росс прибудут миротворческие войска, они убьют меченых?
  — Вряд ли пощадят, Барни.
  — Надо позвонить Арису, надо его предупредить!
  — Барни, если засекут что ты связан с мечеными, нам конец.
  — Мне все равно, я не могу его не предупредить! — парень судорожно принялся набирать номер Ариса. Долго никто не брал трубку и наконец.
  — Арис, это я, Барни! Опасность, вам угрожает опасность!
  — Все хорошо, Барни, мы уже улетаем с этой планеты и забрали у элит то, что нам принадлежит по праву. Извини, но мы воспользуемся и вашими космолетами тоже.
  Барни посмотрел на плутонца.
  — Мэрион, они улетают и воспользуются нашими космолетами.
  — Прекрасно как! Всю жизнь мечтал, чтобы меченые угнали наши космолеты. Ладно, у меня достаточно денег для покупки новых.
  — Но куда им лететь? Ведь на других планетах их поймают и передадут властям планеты Росс?
  — Есть одна планета, которая может их принять, — ответил плутонец. — Это планета Земля.

  Ноа спрятался в развалинах дома, ему удалось сбежать от меченых.
  — Варвары, — проговорил парень, сетуя на то, что испортили его только начавшую налаживаться жизнь. Теперь элиты разграблены, где искать себе нового богача, который бы содержал его? А Ноа в последнее время привык к жизни в роскоши.

  Илир и Агон добрались до загородного дома пришельца. Слуги сообщили ему, что меченые бежали, испугавшись подкрепления.
  — Подайте вездеход, — сказал пришелец, — нужно посмотреть, что творится с моим домом.
  — Мы едем домой? — спросил робот.
  — Да, но если они все разгромили и условия непригодны для жизни, мы вернёмся, — он сжал руку робота.
  Илир обнял Агона. Пришелец почувствовал, что готов проваляться с этим роботом в постели весь день, но нужно было ехать, поэтому они залезли в вездеход.
  — Нет, это просто невозможно! — вскричал пришелец, когда они вошли домой. — Мои вазы, привезенные с Тау Кита, да им цены нет! Мои картины...
  В доме царила полная разруха и разгром. Илир побежал проверять, как выглядит сейчас его комната. Воспользовавшись отсутствием робота, Агон отлучился, чтобы посмотреть, что стало с усыпальницей. К его счастью, усыпальницу не тронули. Её сложно было вскрыть, а ключей у меченых не было. Сам дом подлежал тщательному восстановлению и ремонту. Предметы искусства или пропали или были разрушены.
  — Они полностью разгромили мою комнату! — разозлился робот.
  — Нам придётся вернуться, — ответил Агон. — Дом будут ремонтировать и восстанавливать не один день.
  Илир обнял Агона:
  — Не грусти.
  Пришелец посмотрел на него:
  — Самое ценное у меня — это ты.


 
  49

  — Фатос, куда ты? — спросил Арди, увидев, что киборг собирает вещи.
  — Я ухожу, Арди. Нет моих сил больше мучиться, живя с тобой под одной крышей. Раз я не нужен тебе, лучше мне уйти.
  — Ты хочешь бросить меня?! — спросил парень и глаза его заблестели.
  — Мы не вместе, чтобы бросать тебя, Арди, поэтому я пойду своим путём.
  — Фатос, пожалуйста! Ладно, хочешь идти — иди.
  Киборг молча продолжил собирать свои вещи. Также молча он направился к двери, но не успел открыть её, так как Арди догнал его и обхватил сзади.
  — Фатос, не уходи, давай будем вместе?
  — Ты уверен? — слегка повернув голову, спросил киборг.
  — Да. Я уверен.
  Фатос обернулся и заключил парня в объятия.
  — Ты сам согласился. Поэтому, теперь не отвертишься, я устал ждать.
  Он схватил Арди на руки и понес в постель.
  — Стой, Фатос, что ты собираешься делать, пожалуйста, не надо! — взмолился парень. Киборг опустил его на кровать и склонился над ним, погладив по разметавшимся чёрным волосам.
  — Ты боишься?
  — В тот раз было больно, очень больно...
  Пальцы Фатоса скользнули по щеке Арди, дотронулись до губ.
  — Я все сделаю, чтобы не повторилось, как в прошлый раз, обещаю. Я буду очень осторожен.
  Арди съежился, сжавшись в комок и готовясь к неминуемой участи. Он вспомнил, какой у киборга был размер.
  — Расслабься, — прошептал Фатос.
  Он медленно начал целовать парня в губы, не торопясь, раздевая его, целовал долго, пока Арди не привык и немного не расслабился. Продолжал целовать, а пальцы скользнули по животу парня. Арди вздрогнул. Пальцы одной руки принялись ласкать его возбудившийся орган, а пальцы другой медленно заползли внутрь.
  — Тише, все хорошо, больно не будет, — прошептал Фатос. От губ он перешел к шее, потом к соскам и животу, пока пальцы работали без остановки. Арди был уже возбуждён до такой степени, что готов был кричать, но стеснялся, что услышит Мэрион, Барни или кто-то из киборгов. Тем временем, Фатос уже обхватил его орган губами, продолжая движение пальцами.
  — Фатос, я не могу больше...
  — Я войду сейчас очень осторожно, не бойся.
  Почувствовав его в себе, Арди вскрикнул.
  — Больно!
  — Потерпи, любимый, я остановлюсь, чтобы ты привык.
  Продолжая всячески возбуждать партнера, Фатос сделал еще один небольшой толчок и снова остановился.
  — Давай уже, пусть это все поскорее закончится, если ты без этого не можешь, — проговорил Арди.
  Фатос сделал еще один толчок и вошел полностью.
  — Черт, как больно!
  — Прости, — прошептал Фатос.
  Он стал осторожно двигаться. Постепенно, вместе с болью, парень почувствовал, как нарастает сумасшедшее возбуждение. Он никогда ранее не испытывал ничего подобного и закричал, забыв о том, что его могут услышать. Фатос вонзался в него снова и снова, и Арди позабыл про боль, охваченная неистовым возбуждением. Он вцепился в спину Фатоса, пока все не закончилось. Киборг облегченно откинулся на подушки, сжав ладонь Арди.
  — Спасибо, любимый, какое счастье обладать тобой, ты даже не представляешь, какое это счастье для меня...
  — Мне было больно! Хотя ты обещал, что больно не будет. Вот, в следующий раз я сделаю такое же с тобой!
  Фатос повернулся к нему и нежно провел рукой по щеке.
  — Арди, скажи честно, ты сделал это только ради того, чтобы я не ушел или... я тебе действительно небезразличен?
  Арди серьезно посмотрел на него.
  — Я люблю тебя, может, не знаю... Раньше ты был для меня только как старший брат, но, когда ты изменил внешность, я стал смотреть на тебя по-другому...
  — И как же ты стал смотреть на меня? — мягко спросил Фатос, водя пальцем по его щеке.
  — Может как на того, кто нравится мне... — Арди прижался к широкой обнаженной груди киборга, лег на него и обнял двумя руками. Киборг обнял его в ответ, сомкнув руки на спине парня.
  — Только не надо больше этого, по крайней мере, сегодня, все болит... — прошептал парень.
  — Как скажешь, любимый, не будем спешить. Прости за то, что причинил тебе боль, — ответил Фатос. Он чувствовал невероятное счастье от того, что Арди, наконец, ответил ему взаимностью и что он только что обладал им. Все было, как в волшебном сне. Фатос хотел обладать Арди снова и снова, раз за разом, но сдержал себя и крепче обнял парня, прижимая к своей груди. Вскоре они оба заснули.

  Агон со своим роботом переехали в загородный дом, пока в их городском доме делали ремонт.
  — Ненавижу этого робота, он такой мерзкий и наглый, — шептались слуги. — Он думает, что ему позволено все, если хозяин за ним так носится. Когда Илир шел мимо них, слуги мгновенно замолкали. Робот, оттолкнув слуг, прошел в кабинет, хозяина. Те не посмели перечить, побоявшись его агрессии, тем более, что робот пользовался в доме особыми привилегиями, как вторая половина хозяина. Агон был погружен в работу.
  — Агон?
  — Что, мое солнце? Я занят работой, нужно посмотреть договора.
  — Агон, мне скучно! — робот встал сзади и обнял пришельца за шею. Агон взял его за руку и усадил к себе на колени. Илир начал заплетать ему косу из длинных пепельных волос, потом, откинув ее в сторону, стал касаться шеи хозяина языком. Агон понял, что начинает возбуждаться и не может больше работать. Подхватив робота, он опрокинул его прямо на рабочий стол.
  — Предлагаешь мне развлечь тебя? — спросил Агон, заглядывая ему в лицо.
  — Ничего я не предлагаю, — смутился робот.
  Пришелец сжал его ладони в своих и с неистовой страстью принялся целовать.
  — Агон, если бы я умел дышать, то давно бы уже задохнулся от твоих поцелуев, — сказал Илир.
  — Мне казалось, ты дышишь.
  — Это видимость, я понарошку дышу, чтобы ничем не отличаться от вас.
  — Если не хочешь, тогда я вернусь к работе, у меня ее много накопилось.
  — Продолжай, — сказал робот.
  Агон не заставил себя долго ждать и обнажил его грудь, сразу же пристроившись к соскам, водя по ним языком.
  — Агон, а мы построим дом в том лесу, помнишь, ты говорил? Хочу там остаться с тобой вдвоём.
  — Да, — отвечал пришелец, продолжая нетерпеливо раздевать робота.

  Элиты зализывали раны, проклиная меченых, которые вывезли с планеты Росс их добро. Они восстанавливали свои дома. Вскоре и дом Агона был восстановлен, они с роботом смогли вернуться обратно.
  — Мне нужно будет заново покупать предметы искусства, поможешь выбрать? — спросил Агон.
  — С радостью! — ответил Илир.
  Робот поразил утонченностью вкуса, выбирая вместе с Агоном картины, вазы, скульптуры и новую мебель.
 

  110

  — Мэрион, — забежал на кухню парень, — а у Фатоса и Арди, походу, все наладилось. Они занимались в комнате чем-то интересным...
  — Барни! — сказал плутонец, отложив бутерброд с маслом из марсианских креветок. — Тебе не стыдно шпионить за личной жизнью киборгов?
  Парень опустил глаза:
  — Да не шпионил я, просто мимо проходил. Они там...
  — Барни, ну как тебе не стыдно, оставь киборгов в покое. Или я стал тебе уже совсем не интересен? — Мэрион встряхнул копной голубых волос, краска давно уже сошла и его волосы снова приобрели свой настоящий цвет. В огромных глазах, как метеорит, пронеслась обида из-за уязвленного самолюбия.
  — Ты можешь быть кому-то неинтересен, ты сам хоть в это веришь? — Барни подошел и обнял Мэриона сзади за шею, расцеловав в обе щеки. — Мэрион, ты самый-самый красивый и любимый и... я всегда хочу тебя, когда вижу.
  — Прекрасно, Барни. Ты меня утешил.
  — Я просто переживаю за них, хочу, чтобы у всех все было хорошо.
  — Барни, добрая душа, — усмехнулся плутонец.
  — Но ты тоже сама доброта, Мэрион, всегда помогаешь другим.
  Пришелец задумался.
  — Я делаю это ради тебя, Барни, — наконец сказал он.
  — А киборгов забрал ты тоже ради меня? Ты знал, что я их терпеть не мог, так что не прибедняйся.
  Мэрион понял, что побежден: ну что тут возразить?
  — Мало того, ты вернул им божеский вид и теперь они могут быть счастливы, влюбившись друг в друга. Конечно, если бы Фатос оставался в своём привычном обличии, ему ничего бы не светило, ни с кем, зато теперь...
  — Хватит уже о киборгах, — Мэрион взял Барни за руку и усадил к себе на колени. — Я хочу о нас. Соскучился.
  Барни всегда был счастлив получить порцию ласки от Мэриона и обвил его шею руками в ожидании трепетного, будто в первый раз, поцелуя...

  Арди раскрыл глаза. Он лежал на груди Фатоса. Все вчерашнее пронеслось, как во сне, при воспоминании об этом, парень почувствовал дрожь и разлившееся по всему телу тепло.
  — С добрым утром, любовь моя, — прошептал Фатос ему на ухо. Поняв, что киборг наблюдает за ним и вспоминая вчерашнее, Арди слегка покраснел.
  — Ты давно проснулся?
  — Давно, — ответил киборг.
  — И просто лежал все это время?
  — Я не хотел разбудить тебя, — ответил Фатос. — Как ты?
  Что думаешь по поводу того, что между нами произошло вчера?
  Парень покраснел ещё больше и опустил голову. Челка упала на глаз.
  — Ну... такое... болит.
  — Арди, я так долго ждал этого момента, ты не представляешь, насколько я счастлив! — киборг перевернул парня на спину и склонился над ним, завладев его губами, не давая даже опомниться. Он напоминал зверя, который распробовал кусок мяса и аппетиты его увеличились.
  — Ах, Фатос, — еле перевёл дыхание Арди. — Я уже отдался тебе вчера, разве этого мало?
  — Мне всегда тебя мало, Арди, долгожданное воссоединение наших тел — лучшее, что случилось со мной.
  Арди снова покраснел.
  — Дай мне прийти в себя, у меня все болит.
  — Я не стану входить, но я могу доставить тебе удовольствие и другим способом.
  Губы киборга пробежали по его телу и спустились вниз живота. По телу Арди будто пробежали разряды тока.
  — Фатос, что ты со мной делаешь...
  Но киборг и не думал останавливаться. Арди закрыл глаза, отдавшись на милость победителя. Сейчас ему не хотелось, чтобы Фатос останавливался, он прикусил губу, чтобы не закричать.

  Робот вырвал из рук слуг чемодан и сам потащил его к вездеходу. Они возвращались с новыми покупками для дома.
  — Илир, ты снова оставишь моих слуг без работы, — сказал пришелец.
  — Да, потому что я сам хочу заботиться о тебе. Потому что я тебя люблю, а им нужны только деньги.
  — Хм, — задумался пришелец, — в твоих словах есть истина.
  — Вот. И за руль я сяду. Прекрати бояться, я робот и вожу идеально, я запрограммирован на это.
  — Хорошо, — сказал пришелец, решив не спорить с роботом, — только не гони, как сумасшедший, прошу тебя.
  — Буду гнать, потому что поскорее хочу добраться до дома, чтобы остаться с тобой наедине.
  Агон усмехнулся. Он провёл рукой по огненно-рыжей шевелюре Илира и страстно поцеловал в губы, заметив, как поцелуй разволновал робота.
  — Агон... — почти повис на нем робот.
  — Я позову водителя, если ты не в состоянии вести вездеход.
  — Не надо, я сам поведу, — сказал робот.
  Вздохнув, он сел за руль. Агон тоже уселся в кресло.
  — Можешь взять, что захочешь для своей комнаты из того, что мы купили, — сказал он.
  — Мне не нужна своя комната, я буду жить в одной комнате с тобой, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
  — Правильно, всегда будешь под моим присмотром, — ответил Агон.
  — Хватит относиться ко мне, как к ребёнку, я не ребёнок.
  — Знаю, но за таким несносным роботом, как ты, нужен глаз да глаз.
  — Я плохо вел себя в последнее время? Тебе есть, в чем меня упрекнуть?
  — Нет, но знаю, ты способен.
  Робот затормозил на полной скорости и, если бы Агон не был пристегнут, вылетел бы.
  — Илир! Что ты делаешь?!
  Робот повернулся к нему и, плотно прижав к креслу, принялся целовать.

  Ноа не знал, что ему делать, куда приткнуться и проклинал меченых, хоть сам был выходцем из них. Они разрушили все его планы на обеспеченную жизнь. Парню пришлось искать хоть какую-то работу, чтобы не умереть с голоду. Он заметил, как директор одного офиса, куда он пришёл устраиваться, разглядывает его и обворожительно улыбнулся пришельцу. Ноа изображал невинное и неискушенное дитя, саму непосредственность, зная, что это не раз срабатывало. Парень заметил, как глаза пришельца загорелись и понял, что на верном пути. Он застенчиво опустил глаза под взглядом директора и вскоре почувствовал его руку на своем плече.

  — Ах, Фатос, нет, хватит, прошу тебя.
  Но киборг был ненасытен. Он хотел все больше и больше ласк, которые становились все требовательнее.
  — Фатос, прошу...
  Но киборг обладал им снова и снова, раз за разом, будто подсев на наркотик. Он разбудил в Арди такую страсть, что парень больше не замечал боли и сам уже не смог остановиться.
  — Фатос, я люблю тебя! — крикнул он в приступе очередного оргазма.
  — Повтори то, что ты сейчас сказал, — остановился киборг, посмотрев на него.
  — Я люблю тебя...
  Фатос будто застыл на месте, смотря в одну точку.
  — Эй... Фатос, все в порядке?
  Киборг посмотрел на него, потом просто крепко обнял и продолжал лежать на Арди, широкие плечи его слегка вздрагивали.
  — Фатос, ты что, плачешь?
  — Я так люблю тебя, Арди, я так сильно тебя люблю...