О вареных детях Генриха Иваныча Штаубе

     Накачав целую кучу зоофилического порно, я подумал, к месту и времени вспомнив свою же древнюю сказочку про трех поросят, что надо бы найти порево жаб с бабуинами. Относительно ситуации в Казахстане - самое то. Конечно, кто сумеет хапнуть, отзаниматься под шумок тухлой байды смены одного бая на другого Старшого, при всемерном вспоможениии опухшего подонка, тому честь и слава, будет ли это касаться поста Генпрокурора, тачки, шмотки из коттона, видеомагнитофона, делюги разными бывают, кто лопух щиплет в трамвае, а кто полуостров с нефтяной скважиной отжимает, суть одна : жабы трахают и в рот и в жопу бабуина. Потом они поменяются местами. Визжат крысы, регулируя базарчиком воксальчик, баушка Доста катает по маленькой в Монте - Карло, а могучий уродец диктатор Севера выпущает скудоумка Пескова, готового найти пару мандавох в кальсонах бабы Лизы Дуос. Все как всегда и как обычно, мразь хрюкает, пучит зенки, рыгает бужениной, а мне столь нестерпимо скучно, что мыслю я уже бурный секс коня с Марией Шараповой.
     - Тута, Спартак, не Англия, - посетовал скуластый Цой, устало слезая с Баширова, вмах примчавшего интернационального барда в казахский зоопарк, - никаких Урай Гипов тута отродясь не наблюдалось. Юрок, - ласково позвал Цой какого - то мелкорослого хиппаря, кружащегося в неостановимом беличьем колесе Архимеда, - подь сюды, гнида.
     Хиппарь ловко высклизнул, промелькнув меж слившихся в единый и неделимый круг спиц колеса, и предстал перед жестковолосым бардом во всей непрезентабельной красе, войдя в мировые хроники папой Маши и больше никак.
     - Чо ?
     - Х...й через плечо, - посоветовал ему сумрачный Баширов, одергивая чорное пальто. - Ты, - и ткнул жестоким пальцем в грудак Юрка, - не оправдал мое доверие. И ты, Цой, пидарас, - решил Баширов, взбираясь на канат.
     - Чой - то ты меня шекотишь ? - возмутился канат, белорусским акцентом призывая силу. Сила сгустилась и выперла из давно заброшенной клетки из - под советского слона, бывшего, как известно, самым слонским в мире.
     - Канат ? - уточнила сила, внутренне поражаясь пренебрежением обычно грамотного коалы заглавностями разными ненужными. - Брат Рината, так и не объявленного Артуром сукой ?
     - Мы, - признал косяк старшего брата канат, помолчав немного не по - русски. - Правда, Судзиловская спилась на хрен, прокурор кони двинул, Чиндяйкин вернул голос Ильину, уйдя в сериалы, а обретший голос стал мудролюбцем и русским фашистом.
     - А Бердяев ? - громко задышала носом сила, не в силах сдержать волнения. - Старик Бердяев ?
     - Пропал в пучинах правосознания ! - отрапортовал также покинувший беличье колесо Архимед, оглядываясь. - А почему Севе Новгородцеву карусельку розовых лошадок Дитушки фон Тиз ? - закипешевал маленько жаждущий справедливости для всех казахов вкупе, ин масс, плащанистый мужичок, чье имя было действительно Архимед, достаточно титры посмотреть, там прямо указано : Архимед Искаков. От себя добавлю, что просто хороший человек, как и злой Баширов, не говоря о Дите фон Тиз. - Почему нам беличье колесо ? Несправедливо, - шмыгнул отсыревшим носом Архимед, запомнив раз и навсегда, что не у всех есть совесть.
    - При каких тута Машка ? - заорал Цой, откупоривая с щелчком бутылек советского кефира. Он хранился в стратегических запасах Северов, на покинутой Чилингаровым зимовке. Случайные туристы обнаружили, изъяв, контрабандно доставили в зоопарк, а Цой просто украл. Бывает. - Бунт, понимаешь, не русский ни хрена, смысловой, значится, милосердный, как у армяшек. Кстати, да, - захохотал Цой, сняв сушняк кефиром, - там же мразь Пашинян клялся и божился, что свалит в отставку ровно через год. А сколько прошло ?
    - Никто не помнит, - подсказал ему Баширов, скептически относясь к черножопой сволочи, всю свою древнюю цивилизацию променявшей на спекуляцию, хотя торговые караваны до нашей эры тоже, как ни крути, были спикульскими щупальцами кальмаров, а раз так, то пришло время холокоста, товарищи.
    - Жиди - руси ? - юродствовал Рюмин, запинывая насмерть академика Вовси, вовсе не желавшего ни одному германскому профсоюзнику или католику участи Познера. - Бхай - бхай !
    И с ноги в правый глаз - х...як ! Нету глаза. В горло носком сапога - на, сука ! Смялось горло, сдох Вовси. И это правильно. Не умеешь, гад, не лечи.
    - Обезьяна Чичичи продавала кирпичи, - вспомнил напевом Цой пророческие слова Летова.
    - И прочая х...ня, - ритуально ответил Цою я, прекращая любые попытки оживить рунет Бабченкой и Несмияном, не производящими ни х...я, кроме слов и слов. Разогнал оглоблей казахов и подошел к Юрку, снял с него картуз и пожурил.
    - Чего же ты, Юрок, - говорю ему задушевно и походя, - дочь свою всяким ублюдкам подгоняешь ? Нет у тебя уважения к длинноногой и зеленоглазой ?
    Молчит коник. Не хрен ему сказать. Выросла лошадь, а на говно ее всегда тянуло, потому и Гилкс. Это надо понимать. Тьфу, бля, противно - то как. Столько бабла и возможностей и не уметь совершенно преподнести ни лифчика Дитушки, ни аншейвен Милены, вообще ни хрена. А, впрочем, х...й на все на это. Как и на казахов, спешно меняющих шило на мыло под братской рукой руссиянских нациков в поганой форме интернационального контингента. Скучно это и не интересно, к тому же - было уже сотни раз. Куда интереснее порево девок с конями и собаками, раз уж из игроков осталась одна Карпенко, конкурентно убив всех, а без конкуренции недолго стать поклонником, что неприемлемо априори.