Две капли висящие на ветке

                ***

На ветке висели две капли. Они были детьми первоянварской оттепели, но не догадывались об этом. Звали их Лириола и Кардицея. Большей частью они молчали, но сейчас пришло другое время. Как ты думаешь, - спросила Лириола у другой капли, - зачем мы тут висим? Не знаю, - медленно проговорила Кардицея, - только так, наверно, и можно жить; просто висеть в мире, и все.
- Капли вокруг нас срываются и падают, - заключила первая капля, - значит, это ждет и нас; мы упадем, разобьемся, и это будет очень больно..
- Ты уверена, что все капли в этом лесу падают и разбиваются? Ты знаешь судьбу их всех? Думаю, что нет. Мне-то кажется, что разбиваются только те капли, у которых нет души. Без нее они просто распадаются, ибо смерть любого тела – это распад на части. Но что-то мне подсказывает, что у нас душа есть – раз мы говорим об этом. И, значит..
- Что это значит? – перебила Лириола, - мы не разобьемся? Или мы не упадем?
- Мне это неизвестно. Но если и упадем, то не умрем, а будем просто лежать среди снега, веток и листьев.
- И зачем только среди них лежать? Я капля, я хочу течь!
- Так мы же висим. Течь в нашем случае означает «упасть». И потом, зачем тебе течь? Для этого есть время. Пусть оно течет.
- Ты хочешь сказать, что время – это капля на ветке, как и мы?
- Скорее уж мир, в котором время есть. Он висит каплей на ветке существования. Не спрашивай меня, кто держит эту ветку.. Я о другом: ты могла бы упасть на землю, и течь по ней. Только, боюсь, сил не хватит. Течь по земле одной капле так тяжело, надо полагать..
- Почему тяжело?
- Потому же, почему капли срываются вниз.
- Да и куда течь..
- Куда сердце подсказывает.
- Сердце подсказывает, что лучше никуда не течь.
- Тогда у тебя есть еще два варианта. Можно замерзнуть и стать ледяным шариком на ветке. И можно испариться.
- Но ты говорила про душу. Что же будет с душой?
- Душа не может замерзнуть и испариться как вода. Но она может замерзнуть и испариться как душа.
- И как это понимать?
- Она замерзает, когда кругом жарко, и испаряется, когда вокруг лютый мороз.
- Но я не хочу замерзать или испаряться!
- Может, ты не хочешь быть каплей?
- А кем мне еще быть? Воздухом? Веткой? Снегом?
- Будь хотя бы временем.
- Быть временем, - значит, течь. И, значит, - упасть. Ты же сама говорила.
- Говорила. Но упасть – это значит течь вниз. Не хочешь падать – теки вверх.
- Это невозможно!
- Тогда теки влево или вправо, или назад, или вперед, - но не вниз.
- Я так не умею. Да и ты, мне кажется, не умеешь. Влево или вправо на этой ветке – это все равно получится вниз.
- Просто пойми, что ты – время.
- И как мне это поможет?
- Тогда ты начнешь вращаться вокруг ветки.
- Не верю.
- А ты поверь.
- Зачем мне вращаться вокруг ветки?
- Космос же и Земля вращаются – и ничего.
- Наступит мороз, я замерзну.
- Если будешь вращаться – не замерзнешь. Представь, что у тебя вдруг закружилась голова.
- У нас-то, кроме головы, ничего больше и нету.
- Вот именно.
- Но я чувствую, как отрываюсь от ветки!
- Ничего страшного. Мы все отрываемся от ветки существования. Это и есть жизнь.
- Это скорее смерть. Впрочем, все время висеть на ветке – это тоже жизнью сложно назвать. Что же тогда настоящая жизнь?
- Быть веткой, на которой висит все сущее.
- Но как же нам стать веткой?
- Никак. Но мы можем стать едиными с нею, сделав ветку влажной.
- Но если мы – время, и мы течем, то это значило бы – не течь никуда.
- Да. Просто дать себя впитать этой ветке. И больше ничего.
- Ветка же твердая. Она не впитает нас.
- Она твердая, потому что мы не хотим, чтобы она впитала нас.
- Смотри, небо разъясняется. Завтра будет мороз. Мы все-таки замерзнем, или сорвемся.
- Да, но если мы дадим себя впитать, то завтра для нас не будет завтра.
- Значит, мы умрем.
- Нет. Мы просто перестанем течь к смерти.
- Хорошо бы так.
- Но не забудь: мы просто две капли, у которых есть душа. И поэтому надо достичь дна своей души.