Как домбра пришла к людям

     Давным-давно жили в Алтайских горах два брата-великана. Никто не знает, когда и откуда пришли они сюда, потому что поселились братья в старых пещерах, что за высокими сопками, за дальними озерами, вверху, ближе к кудрявым облакам, чем к окрестным деревушкам. Старший был ловок, силен, но вспыльчив и эгоистичен, осознавая свое старшинство и преимущество. Он часто и удачно охотился в горах, делая ямы-ловушки на зверей или часами поджидая добычу за валуном с увесистым камнем в руках. Когда люди в ближайших деревнях слышали грохот камней, доносящийся с гор, они крестились и говорили:

 - Великаны охотятся! Не будет сегодня добычи человеку!

    В такие дни люди не ходили в горы, запирали детей в домах, а скот в сараях
 и в яслях, с тревогою поглядывая в окна. Иногда среди горных вершин можно было рассмотреть голову и руки огромного, словно башня, великана, поднявшего над головой камень-валун.
  Младший брат не любил охоту. Он чаще оставался на хозяйстве, разводил костер в огромной пещере среди скал, где великаны спасались от буранов и вьюг. Они принесли огромные охапки веток и травы, сделав себе постели, отгородили очаг, запаслись большим котлом, еды из которого им хватало на то, чтобы перекусить. Младший брат, ожидая старшего с добычей, варил похлебку, собирал плоды с диких груш, и играл на домбре. Он был романтиком, умел слышать музыку молчаливых гор, стремительных горных ручьев, наслаждался пением птиц, радующихся весеннему солнцу. Но главной причиной его страсти к музыке было то, что младший из великанов был влюблен. Любовь прыгнула на него внезапно, словно ловкий охотник из-за камней, стрелой проникла в самое сердце и поселилась там, не желая уходить. Случилось это возле горного ручья, куда спустился младший брат, чтобы напиться, лег на траву, втянул в себя добрую порцию горной воды вместе с блестящей форелью и решил отдохнуть, пригревшись на весеннем солнышке.

  Юная Айшан спускалась к ручью со стороны деревни и пела о весне, о смеющемся солнышке, о ярких цветах, что нашла сегодня утром на своем окне, и о том, как радостно жить, когда тебе семнадцать. В одной руке девушка  несла высокий кувшин, а другой рукой делала плавные движения в такт своей беззаботной песне. И столько юной грации, радости, лукавства и живости было в её голосе и движениях, что великан потерял голову. Не в силах пошевелиться, лежал он за камнем, распластавшись по траве, выковыривая плавники форели из зубов, и плакал от горя, что никогда не сможет даже показаться на глаза юной красавице с пушистыми косами и лучистыми глазами. Вот тогда и пошел младший брат к горным духам, шёл долго, вскарабкался на самую вершину Белухи. Здесь могучий исполин, рыдая, кланялся и молился  семь дней и ночей, взывая к духам о помощи:

- О, горные духи, молю и прошу вас, если вы наделили меня чутким сердцем, то не губите, помогите справиться с движениями души, подскажите, куда их направить, чтобы не утонуть в волнах любви и страсти! Я полюбил земную девушку, я люблю эту землю, с цветущими сопками, с ручьями и холмами! Как могу я выразить свою любовь? Что делать мне, неуклюжему великану, с той бурей, что разрывает душу на части? Я не в силах справиться ни с любовью, ни с собой! Горе мне, рожденному великаном, а не человеком!

      От горячего дыхания и пылких слов громадного влюбленного ветры вихрями кружились над горой, облака сбились в одну темную тучу, от его стонов и воплей деревья пригибали головы к земле, а звери в панике забились в норы. И смилостивились духи, устав слушать вой ветра и мольбы печального великана. Сам Алтайдын-Эззи, владыка Алтая, в образе седого старца спустился к молящемуся с дивным подарком в руках. Он протянул бедолаге  домбру, сказав при этом:
- Хватит рыдать и отчаиваться. Научись выражать свои чувства красивым звуком, мелодией, ты станешь ближе к людям, к любимой, ты будешь им понятен, люди полюбят тебя, твои мысли, душу и твою музыку.

- Но я не умею играть на этом инструменте с такими тонкими струнами! Мои грубые пальцы не смогут создавать гармоничные мелодии!
- Если действительно любишь, научись играть на добре. Справишься с инструментом – справишься с собой. Но играй искренно, так, чтобы зазвучали струны  души, научи домбру передавать музыку любящего сердца, петь мелодию нежности и любви. Тогда и твоя возлюбленная научится танцевать под твою мелодию, сложит стихи, и зазвучит музыка твоей любви, и услышат люди музыку твоего сердца! Музыка соединит тебя с людьми и с любимой!
- Я научусь, я смогу, – Едва слышно прошептал младший брат.

     Дрожащими руками принял великан домбру, поклонился духу гор и отправился назад. Долго карабкался он на вершину Белухи, но еще дольше возвращался назад, потому что на каждом повороте, возле каждого валуна и под каждым развесистым деревом останавливался и пытался сложить мелодию своей страдающей души. И не было ему покоя ни днем, ни ночью. Несколько месяцев бродил в горах влюбленный великан, пытаясь научиться играть на домбре, приучая свои огромные пальцы к движению тонких трепетных струн, заставляя себя различать ноты, пытаясь передать в музыке силу и нежность страсти. Он не чувствовал голода или жажды, не слышал, как ветер теребил его бороду и кудри, как птицы кружатся над ним, удивляясь тому, что происходит с могучим исполином. По мере того, как звуки домбры становились гармоничнее, слаженнее, великан спускался с горных высот вниз, к людям. Первые звуки его домбры люди принимали за раскаты грома, вой ветра или скрежет падающих камней, но однажды, спустя несколько месяцев, путники, спускающиеся по горной тропе к ручью, охотники на привале и работающие на горной делянке крестьяне замерли от дивных звуков музыки, что донеслась до них с гор.

     Этим утром великан почувствовал силу струн, а домбра прониклась магией его любви, они словно обрели друг друга. Тогда и родилась первая волшебная мелодия домбры. Музыка полилась полноводной рекой, играя на солнце. В ней оживали, любовные страдания и радость жизни, трепетные чувства и сила характера, боль и надежда, отчаяние и радость. Горы подхватили дивную музыку, которая эхом разливалась, словно звонкий ручей среди лугов, была подобна атласной ленте, вьющейся в шелковых кудрях.
     С тех пор младший брат не расставался с домброй. Иногда на заре его можно было увидеть в долине, у большого камня, там, где берет начало горная река. Здесь великан впервые встретил свою любовь, красавицу Айшан. Люди начали слагать легенды о горном великане-музыканте, сочиняли песни на мелодии, рожденные волшебной домброй, пытались воплотить музыку гор в танце.
Удивительно, но только старший брат не испытал за младшего ни гордости, ни радости. Его сердце укусила змея зависти:

- Я хожу на охоту, кормлю этого бездельника, а он умеет только струны перебирать! У него, видите ли, душа нежная, он полюбил! Ты сначала кабана да козла горного догони и завали, шкуры добудь, мясо принеси, запасы сделай, пещеру расширь, а потом и люби себе на здоровье всю зиму. О нём уже песни поют, а обо мне кто знает? Кто ведает, что я этого бездельника кормлю который год, с дикими зверями сражаюсь да скалы дроблю?

    Своё недовольство направил старший брат и против домбры, решив сначала отвадить младшего от инструмента. Пришел он к младшему с такими словами:
- Знаешь, брат, есть у меня мечта: хочу построить мост через горную реку, чтобы люди могли приходить к нам слушать твою домбру, чтобы ты смог встретиться с красавицей, ради которой научился играть и складывать дивные мелодии. Пусть этот мост станет дорогой, соединяющей сердца. Но ты мне должен помочь, один я не справлюсь. Много камней нужно собрать, чтобы такой мост построить.
 
- Брат мой, я делаю то, что велит мне моё сердце. Я счастлив, что людям нравится музыка моего сердца. Я чувствую себя сейчас не неуклюжим огромным чудищем, а вдохновенным музыкантом. Не нужно идти наперекор судьбе: не бывать  любви между горным великаном и земной девушкой, не к чему пугать людей. Боюсь, что они не поймут нас и разбегутся в ужасе,  если мы станем ворочать камни и укладывать запруду возле реки. Некому будет ходить по тому мосту, уйдут люди подальше от страшных чудищ. Они ищут покоя, мира и счастья. Спасибо, что хочешь помочь, но не бывать великану любимым красавицей Айшан, другому она отдаст своё сердце. Но моя печаль светла: красивой мелодией я буду сопровождать девушку. Я могу рассказывать ей о своей любви день и ночь, мою музыку отныне напевают её уста.

- Ты бредишь, что ли, брат? Ты великан, ты можешь украсть её и принести в нашу горную пещеру, чтобы ни один человек даже взглянуть на неё не смог! А ты вместо этого играешь на домбре день и ночь! В домбру, в музыку ты влюблён, а не в Айшан! Глупец! Я один построю мост, докажу тебе, что такое мощь и величие, что значит быть великаном, самым сильным на земле!

   И отправился старший брат на берег реки, начал ворочать камни, дробить скалистые валуны, чтобы выстроить мост через реку, спускающийся с гор в долину, словно с небес на землю. И прятались люди в панике, слыша грохот и скрежет, заглушающий звуки волшебницы-домбры. Но сколько бы ни работал великан, дробя камни, сваливая их в груды, он всё равно время от времени уставал. И присаживался отдохнуть.
  И тогда,  словно успокаивая и завораживая всё живое вокруг, пела домбра, дивной мелодией оживляя застывшие от ужаса поля, сады и деревни. И только старшему великану не в радость была эта музыка. Однажды, заслышав домбру, разозлился старший брат больше прежнего, в три прыжка добежал до пещеры, выхватил у младшего домбру и, что было силы ударил ею о скалу. Застонав, разбился волшебный инструмент, оставив на камне отпечаток. Смолкла дивная мелодия, замерло все вокруг, даже духи насторожились: «Почему больше не звучит домбра?»
   Остолбенел младший брат от горя, замер от ужаса и превратился в камень. Старший схватился за голову, в панике от содеянного, да так и остался стоять, приговоренный духами тоже превратиться в камень.

      С тех пор прошло много лет. Нашли люди каменные статуи великанов, увидели отпечаток-след от домбры, по воле духов стали по нему новые инструменты делать.  Тогда вновь зазвучала музыка в долгое время молчавших селениях. Так и пришла домбра к людям, оставив добрую память о младшем из двух братьев, о его любви и таланте. А вот старшего могучего, но тщеславного великана никто добрым словом не вспоминает.