Часть II. Глава 2. Шахматная партия

Сара вошла в зал царицей, но  увидев Бройлера с его охраной, как-то сразу скисла, хотя виду не подала.

«Яша, гелемтер-молодец, ты видишь, на кого ты меня кинул? И что мне с ним делать, с этим Бройлером? В кастрюлю его так просто не засунешь – скорее он меня утопит в ней. И почему он Бройлер? Этот поц похож, скорее, на крокодила. Арик сказал улыбаться. Правильно: лучше пусть я буду выглядеть дурой, чем испуганной овцой. Скажи, как ты с ним договаривался, Яша? Ты такой маленький…» – думала Сара, пока твёрдой и решительной поступью шла к столику, за которым сидел Бройлер.
– Шалом, пани Сара! Как ваше ничего? – нарочито весело начал свой спич Бройлер, который ожидал увидеть бедную и бледную Сарочку Ленивкер, сломленную смертью мужа, а увидел женщину в полном расцвете жизненных сил и с улыбкой на ярко выраженной семитской внешности.
– И вам здравствуйте, господин Бройлер! – сказала Сара и села напротив. Разговор обещал превратиться в шахматную партию, но что интересно: один из игроков знал все правила этой игры, а другой даже не знал названия фигур на шахматной доске.
– Можете называть меня просто Сруль, – вежливо отбился Бройлер.
– Простите, но Сруль – это ваше имя или черта характера? – спросила Сара и улыбнулась. Это была первая ошибка: у Бройлера абсолютно отсутствовало чувство юмора. Он немного помрачнел, но вовремя вспомнил о цели своего визита. «Да, эта курица не так проста, как о ней говорили…»
– Это меня так зовут. Сруль Йосифович Шлакбаум. – ещё раз представился Бройлер.
– Из всего сказанного, таки ваше отчество заслуживает уважения! Скажите, ваш папа был приличным человеком?
– Конечно, приличным! Мой папа прожил весьма достойную жизнь: он пил, курил и чпокал баб. Но самое приличное, что он сделал в своей жизни – защищал Родину и сделал меня. Правда  потом он быстро предал и Родину и меня: смылся, когда мне было три года, и его никто никогда больше не видел. Но я пришёл сюда поговорить не за своих родителей, как вы понимаете. Я хочу предложить вам сделку.
– Я готова послушать за вашу сделку, – сказала Сара, хотя давно поняла, что Арик таки был прав в отношении этого деляги.
– Скажите, как вы живёте после смерти Яши?
– Не хочу вас расстраивать, господин Сруль Йосифович, но у нас всё хорошо. Конечно, мне Яши очень не хватает. Нам всем его не хватает.
– А почему вы не полностью открыты? Людей нет, меню нет… У Яши всё было поставлено на поток! К Яше было не пробиться! Яша был один такой не только на наш город – на нашу планету. И сейчас я наблюдаю, как дело его жизни катится под откос.
– Да с чего вы так решили, скажите на милость? – возмутилась Сара, но вспомнив совет сына, улыбнулась.
– Двери вашего «Кабачка» закрыты уже так давно, что люди стали забывать про него. И если бы не вывеска, считайте, за него бы уже никто не вспомнил.
– Но мы-то здесь! Мы изучаем кухню, пробуем готовить Яшину еду, и, даст Бог, скоро широко распахнём двери нашего заведения.
– Но у вас не так много времени, пани Сара. Насколько мне известно, вам отведён ровно год, не так ли? – спросил Бройлер, посмотрев на Сару, как тигр смотрит на суслика.

«Какой всё-таки подлюка этот Фельдман! Взял и рассказал про кошек этому бандиту. Или нет, не рассказал – продался! Фельдман даром ничего никому рассказывать не будет… Авантюрист хренов!» – продумала Сара и продолжала улыбаться.
– Что вы лыбитесь, пани Сара? – спросил Бройлер, подумав, что поставил шах королеве.
Королева встрепенулась и спросила:
– Так что вы имеете мне сказать, господин Шлакбаум? А то у меня кухня стынет.
– Я хочу купить вашу забегаловку, пани Сара. Я вас не обижу, клянусь папой!
«На тебе фигу, купи себе самолёт, а на сдачу застрелись!» – подумала Сара и опять улыбнулась.
Почему-то эта улыбающаяся баба была не понятна Бройлеру. Он видел многих и умел разговаривать с каждым. Кого-то приходилось брать хитростью, кого-то просто убить, с кем-то нужно было договариваться по честному. Здесь он почему-то растерялся.
– Вы мне ответите что-нибудь, или так и будете сидеть и лыбиться? – занервничал Бройлер.
Сара поняла, что он так просто отсюда не уйдёт и единственное, что ей пришло в голову, так это сказать:
– Мне надо посоветоваться с семьёй, поэтому я не могу вам дать ответ так сразу. А вообще, вы оригинальный человек: пришли с таким предложением, застали меня врасплох… Яша был бы недоволен, как мне кажется. 
– Ну, Яши больше нет, а за мою оригинальность вы верно заметили: таких оригинальных на земле было всего три: Моисей, который таскал за собой по пустыне кучу народа, пока все не сдохли, Голда Мейер, потому что баба смогла взять всех мужиков за медебейцим и на той пустыне построить рай, и я. Я имею предложить вам очень хорошую сумму за ваше дерьмовое, Богом забытое место. И я даю вам неделю, чтобы всё хорошенько обдумать и взвесить. Хотя, чего тут думать, пани Сара? И я, и вы прекрасно знаем, что этот кабак будет моим. Вопрос в том: или вы получите за него деньги, или я получу его даром.

С этими словами Бройлер поднялся со стула, намереваясь уйти. Вслед за ним встали два бойца, ожидающие своего босса.
Для Сары Абрамовны в предложении, сказанным Бройлером, главным словом стало слово «дерьмовое». Если бы этот Бройлер не произнёс слово «дерьмовое» в отношении Яшиного кабачка, Сара бы вежливо попросила Бройлера слезть с этой шахматной доски. Но он произнёс это слово, и Сара мысленно встала на тропу войны. Нет, не так… Сара хотела встать на тропу войны, но не успела, потому что ей помешали. Двери «Кабачка» с шумом распахнулись и в зал с криками «Всем лечь на пол!», «Сопротивление бесполезно» и «Руки за голову!» ворвался вооружённый до зубов отряд милиции во главе…

О, вы уже, наверное, и сами догадались, кто был во главе этот дивного захвата. Это был герой нашего времени, защитник обездоленных и слабых, будущий зять Сары Абрамовны Ленивкер, товарищ Ганько. Приглашённый на ужин отведать новое блюдо своей будущей тёщи под странным названием «Варничкес», он подходил к кафе, впервые надев на себя штатский костюм. Да, это был не всем костюмам костюм и, скорее всего, Сара Абрамовна сказала бы, что в таких костюмах сейчас даже не хоронят. Увидев перед входом в кафе две машины, одна из них была пуста, а во второй сидели четыре лысые хари преступной наружности, которые не скрывали даже тёмные стёкла, Ганько решил, что на кафе его будущей семьи совершён рейдерский захват. Страшно испугавшись за обитателей, Ганько побежал в отделение прямо к начальству. Переодевшись на ходу в форму, он выехал вместе с отрядом на захват захватчиков, поскольку именно ему и была доверена эта серьёзная операция. Перед выездом, к товарищу Ганько подошёл командир отделения, товарищ майор Петросян Арам Зартарович, по-отечески обнял парня и сказал с акцентом: «Ну, не подкачай, товарищ Ганько!». У бойца Ганько тут же выросли крылья и на этих крыльях огнедышащим драконом он полетел спасать свою возлюбленную из рук бандитов.

Бройлер, услышав крики, молча лёг на пол, поскольку знал, что всё обойдётся, впрочем, как обходилось всегда. Его амбалы сделали то же самое. Все они чётко знали, как себя вести при таком раскладе: сопротивление и впрямь было бесполезным. Пани Сара тоже лежала на полу, причём, свалившись со страху, как подкошенная, она оказалась лицом к лицу с Бройлером. Сруль Иосифович приподнял брови, посмотрел на Сару и прошипел:
«Ну всё, сука… Я хотел в память о Яше по-хорошему, но ты перешла все границы…»

Сара уткнулась в пол, проклиная про себя Бройлера, Ганько и шахматную партию, которую она проиграла, даже не сделав ни одного хода...
В отделении  милиции Сара Абрамовна отпиралась от всего, что её пытался заставить сделать следователь:
– Писать заявление о нападении будете? –
– Не буду!
– Почему?
– Так на меня никто не нападал!
– Зачем приезжал Бройлер, тьфу, Шлакбаум?
– Поговорить за жизнь. У него были дела с мужем.
– Какие дела?
– Понятия не имею. Душевные Яша был очень душевным человеком.
– Что он вам предлагал?
– Он просто пришёл вкусно покушать. Он часто к Яше заезжал за этим. Все могут подтвердить.
– Да, он утверждает тоже самое. Но мы знаем, что ваше заведение закрыто, из чего делаем вывод, что Бройлер, то есть, Шлакбаум, тоже об этом знал. И потом, когда мы прибыли, на столе не было даже приборов! – спрашивал следователь и взглядом искушённого психолога смотрел на Сару.
– А поговорить? Приличные люди перед тем, как покушать, всегда имеют о чём поговорить! – парировала Сара, понимая, что здесь строится новая шахматная партия. На двух досках, не зная ни одной комбинации, Сара ещё никогда не играла.
– Вы нам говорите за приличных людей? Интересно, это Бройлер, тьфу, Шлакбаум у вас приличный человек? Сара Абрамовна, ваш будущий зять говорил, что вы такая мудрая женщина, а вы что-то от нас явно скрываете!
– Ой, я вас умоляю! Вы знаете, молодой человек, что есть самая большая мудрость?
– И что?
– Не наговорить глупостей.
– Логично. В общем, у вас никаких жалоб на Бройлера, чёрт, на Шлакбаума нет?
– Нет, абсолютно никаких жалоб. Очень приятный в общении человек этот ваш Бройлер. А с моим будущем зятем у меня будет серьёзный разговор. Что это за любовь такая, если я за последний месяц три раза побывала у вас в отделении? Посмотрите на мою ушибленную коленку при падении на пол? А мои расшатанные нервы? Кто мне за всё это заплатит? А?
– Простите, но товарищ Ганько – исполнитель законной власти и стоит, так сказать, на страже общественного порядка.
– Ага, на страже он стоит… Это тот самый случай, когда исполнитель закона пострашнее самого закона будет…
– Подпишитесь и можете быть свободной.
Сара поставила свою подпись, накинула на голову шарф, застегнула шубу и вышла из отделения. Вслед за ней вышел Бройлер и его бригада. Сара прибавила шаг, но Бройлер окрикнул её:
– Пани Сара! Куда вы так торопитесь? Садитесь, я вас подвезу!
Сара остановилась как вкопанная, потом резко развернулась и тараном пошла на Бройлера…

Продолжение: http://proza.ru/2022/01/07/713