Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 4, гл. 16

Глава шестнадцатая

Через два дня вся саратовская пресса пестрела сообщениями о жуткой трагедии, разыгравшейся в деревне Софьино. Журналисты смаковали подробности истории о том, как обезумевший москвич - Станислав Глухарёв, приехав из Москвы к своему давнему приятелю, уважаемому в Саратове бизнесмену, спровоцировал драку с другим его товарищем, закончившуюся убийством с особой жестокостью последнего и собственной смертью. Сюжет об этом событии прошёл так же в местных теленовостях, получив огромный резонанс, даже митрополит Саратовский и Вольский счёл нужным высказаться по этому поводу. Не осталась в стороне и первая жена Глухарёва, брошенная им тридцать лет тому назад, выдав в беседе с разыскавшими её корреспондентами такие подробности о своём бывшем муже, которые просто неудобно пересказывать.

Ну, а что касается Алексея Ольгина – он превратился в настоящего героя. Всё у него складывалось почти идеально, следователь никаких неприятных вопросов задавать не стал, а телефон просто разрывался от звонков – так много нашлось желающих поговорить с ним, выразить моральную поддержку.

Вдохновение пришло само собой, вскоре им была напета двухчасовая гитарная программа, в которую вошли все знаковые песни из репертуара эпохи магнитиздата 1970-х, интернет-релиз на её основе под названием «Моя память» побил все рекорды скачивания. Не обошлось и без курьёза: в адрес Алексея были высказаны претензии по поводу якобы совершённого обмана. Несколько умников, которые, по всей видимости, являлись обычными мелкими завистниками, заявили, что он выдал неизвестный ранее концерт Аркадия Северного за свой собственный. Пришлось нашему блатному менестрелю записать видеоверсию исполнения двух своих песен и выложить её на всеобщее обозрение для того, чтобы сплетни недоброжелателей прекратились. Эта цель была блестяще достигнута, Youtube захлестнул поток хвалебных отзывов. «Новый песенный классик», «Наследник славных традиций», «Луч света истинного жанра в тёмном царстве поп-шансона» - вот лишь немногие определения из тех, которыми он был удостоен.

Дальше было больше – на него моментально вышла пара очень активных продюсеров из столицы с предложением сотрудничества. На вопрос, сколько такое сотрудничество будет стоить, они дружно ответили, что такой талант, как Макар Волжский, никому ничего платить не должен, наоборот, все просто обязаны сами платить ему.

- Звучит очень заманчиво, но, я предлагаю вернуться к этому разговору после праздников, - ответил им Алексей, - уходящий год был для меня очень сложным мне необходимо немного отдохнуть в кругу семьи.

Продюсеры не стали возражать, лишь только слёзно попросили заключить будущий контракт именно с ними, а не с кем-то другим. Не остался в стороне и Павловский, сразу же позвонивший, как только ознакомился с альбомом друга.

- Это настоящая «бомба»! - сказал он, - За всю свою жизнь не сталкивался ни с чем подобным. Удивляет только то, что на Дне Рождения своего отца голос у тебя был совершенно другим, где и как ты научился так им управлять, почему тогда не спел, как можешь?
- Мне хотелось, чтобы папа услышал меня таким, каким я был в 18 лет, но, к сожалению, это оказалось плохой идеей. А как научился управлять – всё просто: когда-то давно мне встретился один очень талантливый учитель, больше сказать ничего не могу, называть своё имя он мне запретил.
- Да, дружище, порадовался твоим песням я от души! – ещё раз похвалил его Валёк, - Чувствует мое сердце – мы сможем записать концерт, по своему значению не уступающий концерту Александра Розенбаума с «Братьями Жемчужными» 1982 года, я уже переговорил с Денисом Васюковым, он подтвердил своё участие. А ты  сам не передумал?
- Разумеется, нет. Как насчёт твоего аккомпанирующего состава?
- Мои ребята рвутся в бой. Между прочим, я тут переговорил с тем знакомцем Дениса, у которого большой опыт работы ударником в ансамблях, думаю, сумею его вытащить к нам – в этом случае мы добьёмся полноценного оркестрового сопровождения. Предлагаю назвать ансамбль – «Трезвые ребята»!
- Прекрасное название, но у меня будет небольшое условие. Проект в таком случае должен представляться публике как «Макар Волжский и «Трезвые ребята», кроме того –семьдесят процентов репертуара буду исполнять я сам, как ведущий солист.
- Справедливое условие, всё равно никто лучше тебя спеть не сможет, - согласился Павловский.

На том они и порешили. Это был настоящий звёздный час Ольгина: магический ритуал сработал, появилась возможность достичь таких высот, о которых ранее и не мечталось. Лишь одно его огорчало –  голова Прохора Дмитриева непонятным образом куда-то подевалась, место на столе, где она была закрыта пакетом, оказалось пустующим, тсантса исчезла, как будто корова языком слизала, может быть, её прихватил с собой кто-то из полицейских, во время осмотра гаража? Увы, по этому поводу оставалось лишь строить догадки, Алексей не успел оглянуться, как наступило 31 декабря. Встреча года, грядущего в этот раз, для него стала необычной: из Саратова на пару дней приехали Артём с Инной, а также Люба с Тимуром. И те, и другие не особо жаловали друг друга, но в эту новогоднюю ночь шутили, улыбались, под бой кремлёвских курантов подняли бокалы шампанского, пожелали друг другу всего самого хорошего, чем очень порадовали своих родителей. Единственным, кто показал себя не с лучшей стороны, оказался Тимур,  улучив момент, когда все вышли на улицу, полюбоваться сельскими пейзажами, он, оставшись один, выпил всё спиртное в рюмках на столе.

- Дядя Лёша, пока тебя не было, какой-то гномик приходил, похоже, тебя искал, - сообщил он, громко  икая.
- Не обращай внимания, у мальчика галлюцинации от алкоголя! – Люба, взяв сына под руку, увела его спать, тем самым разрядив обстановку.

Гости отнеслись к поведению Тимура с пониманием, немного позже, к ним присоединился Эмиль Гордон, которому было очень тоскливо находиться в обществе своего больного предка. Ольгины охотно приняли уроженца Нарвы в свою компанию, накормили, напоили, а тот в свою очередь всех удивил своим умением гадать на картах. Алексею выпала скорая встреча с другом, Тамаре – материальные убытки, Артёму – потеря любимой и пустые хлопоты в казённом доме. Компания с юмором отнеслась к такому толкованию раскладов, все были веселы, празднование продолжалось до самого утра. Вечером на следующий день Артём помог отцу отремонтировать «Форд» и собрался уезжать домой.

- Спасибо, папа за всё, - сказал он, - давно мы так славно не гуляли. С удовольствием задержался бы у тебя ещё, но мне необходимо вернуться в город, скоро должно состояться рассмотрение моего иска к той коммунистической газетке, в которой опубликованы обо мне клеветнические сведения, тебе ведь известна эта история, да? Скажу тебе строго конфиденциально, саратовское отделение Единой России меня выдвигает кандидатом в депутаты Государственной Думы по своему партийному списку на предстоящих выборах, и мне необходимо как можно скорее поставить точку в этом деле, а тебя и Тамару жду с ответным визитом к нам 23 февраля.

- Уверен, твой иск будет удовлетворён в полном объёме, ну а мы обязательно приедем! – отвечал ему отец и на прощание крепко обняв, добавил, - Я горжусь тобой, сын!

Ольгин знал примету, о том, что как Новый Год встретишь, таким он и будет, и после столь весёлого праздника находился в эйфории. Последовавшее вскоре событие лишь прибавило ему радости – на связь с ним вышел Денис Васюков. Высказав свои поздравления, молодой человек сразу же перешёл к делу:

- Алексей Антонович, я только что разговаривал с Валентином, мы оба хотим предложить Вам записаться  7 января. Что скажете?
- Но ведь это же Рождество! – заметил Ольгин, - Может быть, лучше выберем другой день, позднее?
- Никак не получится, дело в том, что мне предстоит длительная командировка, если отложим наш проект, то вернуться к нему сможем лишь через полгода, не раньше. Седьмое января – очень хорошая дата: у Виталия Крестовского был Новогодний концерт в 1978 году, а у нас будет Рождественский в 2020-м. Прикиньте, ведь это звучит!
- Действительно звучит, только не говори о Крестовском, не нравится он мне. Вы уже с Валентином продумали все детали? Я вряд ли смогу вам помочь с подключением и настройкой аппаратуры.
- Мы сами справимся. Приезжайте к Валентину в Баландинку 6 числа, в Сочельник, встретим Рождество и сразу же начнём запись, в такое время всё должно легко удаваться. Считаю, что начаться наш концерт должен с песни «На дворе стоял рождественский мороз…».
- Хорошая идея. А Валёк говорил тебе о моём условии?
- Да, говорил, основную часть песен споёте Вы. Что до меня – я исполню всего одну вещь – «Споём жиган…», и моя Настя – две, Валентину очень нравится, как она поёт.
- Договорились, пусть будет у нас «Рождественский концерт». Ну а теперь ты не хочешь мне что-нибудь ещё рассказать?
- Да, хочу. Помните, мы говорили о коллекции Рышкова, о том, что её необходимо оцифровать и издать? Я готов заплатить ту сумму,  которую Вы назвали.
- То есть, по 100 евро за каждую бобину? Откуда у тебя – бедного геолога такие деньги?
- Взял кредит в банке, ну и Валёк вызвался помочь материально, он тоже хочет, чтобы полное собрание концертов Аркадия Северного увидело свет.
- После оцифровки вся коллекция должна будет снова вернуться ко мне.
- Само собой, разумеется.
- Ленты уже упакованы и готовы к транспортировке, как только переведёшь деньги на мою банковскую карту – приезжай, забирай их.
- Может быть, это сделаем сразу после записи нашего концерта?
- Почему бы и нет. Итак, скоро увидимся!
Мысленно посмеявшись над Денисом и Валентином, готовыми заплатить за прокат «Северных лент» такие сумасшедшие деньги, Алексей отправился на кухню пить кофе. Тамара оказалась не в восторге от того, что её муж проведёт Рождество у какого-то приятеля, которого она не знает, но перечить ему не стала, лишь в шутливой форме высказала пожелание, чтобы он в гостях не засматривался на чужих жён.

И вот наступило шестое число. Так уж получилось, что по закону подлости, автомобиль снова не завёлся, в связи с этим Ольгин решил пройти расстояние от Софьино до Баландинки пешком. Погода выдалась просто идеальной – светила полная луна, ярко блестели звёзды, небо было абсолютно чистым, так отчего же в таком случае не прогуляться?! 

Он наотрез отказался от предложения Павловского заехать за ним и теперь шагал, засунув руки в боковые карманы, напевая песню, о которой недавно говорил с Васюковым – «На дворе стоял рождественский мороз…». Дорога по Комсомольской улице вывела его на окраину села, впереди простиралась покрытая снегом степь, лишь по обочинам рос мелкий кустарник. Где-то в стороне пробежал заяц-русак, а за ним шустрая лиса. «Вот так всё и происходит, - подумал наш путник, глядя им вслед, - кто-то убегает, кто-то догоняет, кто-то хочет жить, кто-то есть. Таков закон природы, ничего с этим не поделать!».

Размышляя о том, как было бы хорошо, если б лисы переловили всех зайцев в округе, доставлявших немало хлопот сельчанам своими набегами на яблони, он не заметил, как поднялся ветер, луна скрылась, повалил густой крупный снег. Юго-западный циклон, всегда приносящий в Саратовщину тёплый влажный воздух, столкнулся с холодным арктическим фронтом, извечное противостояние Севера и Юга породило снегопад, усиливавшийся с каждой минутой. Огромные массы горизонтально летящего снега били в глаза, попадали в нос, затрудняли дыхание, налипали на куртку и меховую шапку.

Вскоре Ольгин понял, что не сможет добраться до Баландинки. Как назло, аккумулятор смартфона неожиданно полностью разрядился, позвонить Валентину не представлялось возможным. Выход из создавшейся тупиковой ситуации был только один – достичь Зелёного пруда, находившегося уже совсем близко. Летом в солнечную погоду у этого водоёма частенько собирались жители обоих близлежащих деревень, они садились на травянистый берег, ловили на самодельные удочки жирных золотистых карасей, пили бражку, и вели неспешные разговоры, обсуждая свежие новости. Алексей тоже приходил туда, как говорится, для того, чтоб себя показать да на других посмотреть, ему были хорошо известны эти места. В старом заброшенном полусгнившем сарае, расположенном неподалёку, он рассчитывал переждать непогоду, но велико же было его удивление, когда вместо этой жалкой развалюхи, перед ним предстал новенький одноэтажный сруб. Это было настоящим спасением, ещё несколько минут ходьбы, и вот уже его усталые ноги ступили на пол аккуратной террасы с ограждением из перил и плоских балясин. Несмотря на завывающий ветер, можно было разобрать доносящиеся из дома гитарные аккорды.

- Заходи, открыто! – послышался ответ на его настойчивый стук в дверь.

Ольгин не заставил себя долго ждать, вошёл, огляделся по сторонам. Прихожая была опрятной и одновременно странной: абсолютно чистый половой коврик соседствовал с деревянной вешалкой, на которой не висело никакой верхней одежды, ни пальто, ни шубы, вообще ничего. Какая-либо обувь, соответствующая зимнему сезону, так же не наблюдалась, странным был и распахнутый настежь санузел, ванна, раковина, унитаз, смесители, всё это находилось на своих местах в идеальном состоянии, но в то же время отсутствовали полотенца, туалетная бумага, мыло.

- Раздевайся и проходи, - снова донёсся голос, - башмаки свои можешь не снимать, грязь ко мне ты не занесёшь!
- Благодарю, что не оставили меня на улице! – Алексей осторожно вошёл в гостиную, - Обувь я всё же сниму – с детства к этому приучен. Этот недавно построенный дом принадлежит Вам?
- А разве так важно, кому он принадлежит, - последовал ответ, - главное, то, что мы с тобой находимся в нём здесь и сейчас, а остальное всё второстепенно, как поётся в известной песне. И, вообще, давай будем на «ты». Бери стул, присаживайся!

Гостиная оказалась выполненной в охотничьем стиле. Отделанная натуральными материалами с преобладанием дерева, её цветовая гамма состояла из коричневых и болотных оттенков, тёплые тона не преобладали, но их мелкие вкрапления создавали атмосферу уюта домашнего очага. На стенах висело несколько кремниевых ружей, оленьи рога, гобелены ручной работы с изображением животных, холодное оружие. Массивный дубовый стол стоял ближе к кухне, а в самом центре помещения на полу валялась огромная медвежья шкура. Главным источником света и тепла являлся камин из натурального камня с резной полкой наверху. Рядом с ним в кресле середины девятнадцатого века сидел тот, кто разговаривал с Ольгиным. Одетый в длинный чёрный плащ с накинутым на голову капюшоном, закрывающим всю верхнюю часть лица, он сжимал в руках пульт дистанционного управления новым ЖК-телевизором SONY, по которому транслировалось выступление Владимира Высоцкого, снятое Центральным телевидением в январе 1980 года. Вот великий бард закончил петь «Мы вращаем Землю», и после небольшого вступления перешёл к другому номеру – «Почему аборигены съели Кука». Эту видеозапись Ольгин знал наизусть, но решив, что смотреть её в тепле лучше, чем замерзать на улице, где из-за поднявшейся метели не видно было ни зги, расположился на таком же, как кресло старинном стуле.

- Нравится тебе этот концерт Володи? – поинтересовался человек в плаще.
- Замечательный, каждый раз смотрю его, как впервые, открываю для себя всё новые детали.
- А вот я считаю, Алёха, что в  нём всё сделано очень посредственно, хотя с другой стороны всё же хорошо, что он вообще состоялся.
- Разумеется, хорошо. Но откуда ты знаешь моё имя?
- Как не знать Алексея Ольгина, распространяющего свои песни в интернете под псевдонимом «Макар Волжский»?! Слушал я их, в том числе и совсем недавно напетые. Между прочим, когда-то давно, много лет тому назад, мы с тобой пересекались, скажи-ка, приятель, на предстоящей записи в Баландинке песни Владимира Семёновича исполняться будут?

«Это один из пользователей форумов, любитель шансона, вероятно, общающийся в сети с Павловским или Васюковым и потому обо всём знающий, - решил Ольгин, - не нужно  так открыто болтать о наших планах, как только доберусь до них, сделаю им выговор!»

-  Да, будут исполняться, - отвечал он, демонстрируя полное спокойствие, - спою «Побег на рывок», «Дорожная история», «За меня невеста…», может быть что-то ещё.
- Как же ты собираешься их спеть, надеюсь не так, как вот это чудо-юдо? – собеседник Алексея нажал кнопку пульта и на экране вместо Высоцкого появился лысоватый пожилой мужик в строительной робе, а рядом с ним типичный представитель малых северных народов России с бубном в руках. Скорчив нарочито свирепую мину и поправив старую видеокамеру, установленную на штативе, лысый, взяв дешёвую двенадцатиструнку,  скрипучим голосом пробухтел:

- Я тут полазил по сайтам, прослушал антологию одной песни и решил исполнить ещё один её вариант. Итак, «За меня невеста отрыдает честно…»!
- Только посмотри, как он старается выглядеть серьёзным, - продолжал  шансонный любитель, - и ведь, сукин сын, считает себя  взаправду талантливым! А какие у него глаза, какая мимика, какой носяра, Буратино такому позавидует!
- Это Гоша, по кликухе «Пиннокио», достопримечательность всего рунета, - рассмеялся Ольгин, -  сочиняет и поёт посвящения всем, кому ни попадя, но никто всерьёз его не воспринимает, не стоит беспокоиться, конечно же, как он я петь не буду, но и как Высоцкий – тоже.
- На таких, как Гоша, гружёный самосвал направлять надо, - Чёрный Плащ снова переключил канал, - ничего, устрою я ему весёлое Рождество, будет знать, почём фунт лиха, но давай пока вернёмся к тебе. Может быть, покажешь что-нибудь из  Володиного репертуара прямо сейчас?
- Почему бы и нет, на улице метель, мне деваться некуда, а так, с хорошими песнями время быстрее скоротаем. Здесь музыкальный инструмент имеется?
- На кушетке у стены. Очень ценная, старинная гитара, изготовленная более 150 лет тому назад в Австро-Венгрии, когда-то принадлежавшая одной русской аристократической семье.
- До неё только дотронуться – уже одно сплошное удовольствие. По поводу песен Высоцкого, на предстоящем концерте я спою их так, как спел бы Аркадий Северный!
- Ну надо же! Я, услышав Аркашу в первый раз, совершенно его не воспринял, но через некоторое время, как говорится, расслушал, поменял своё мнение, так что давай, дерзай, я весь во внимании!

Алексей, коснувшись гитарных струн, вдруг заколебался. Ему вспомнился далёкий девяносто первый год, Ленинград, визит к Виталию Крестовскому, закончившийся для него очень плохо. Не может ли случиться нечто подобное  с ним снова?! Ещё несколько секунд он сосредотачивался, затем, отбросив дурные мысли, выдал «За меня невеста…» с «Дорожной историей» в режиме нон-стоп и сразу же отложил гитару в сторону, словно горячую сковородку. Наступило молчание, нарушенное сидящим в кресле незнакомцем.

- Алёша, как считаешь, воровство – это хорошо или плохо? Воры – хорошие люди или нет? – его голос стал глухим и каким-то чужим, в нём совершенно не чувствовалась прежняя дружеская расположенность.
- Я хотел бы узнать, твоё мнение о прозвучавших песнях, - с обидой заметил Ольгин.
- Нет, сначала ответь мне ты!
- Хорошо, пусть будет так, отвечу. Говоря о ворах, кого мы имеем в виду? Тех, кто в подворотне прохожих обирает, кто у пьяных из кармана мелочь тырит, кто с завода горсть гвоздей через проходную уносит – они воры?! Напомню в таком случае слова Александра Новикова – ВСЕ МЫ В ЭТОЙ СТРАНЕ УГОЛОВНИКИ! Кто чист, кого не за что душануть – пусть бросит в меня камень!  Прежде, чем кого-то осуждать, признайся, мой таинственный собеседник, а тебе самому никогда не хотелось взять чужого? Только не отвечай мне нет, не поверю! На Руси не зря говорят, о том, что не нужно зарекаться ни от сумы, ни от тюрьмы. Жизнь любого из нас может измениться в одно мгновение, не успеешь даже глазом моргнуть. Вот, тебя приняли менты, закинули в карман пакетик с белым порошком для того, чтобы заработать, и твоя песенка спета. Другой пример – все мы за рулём. Сегодня едешь, наслаждаешься жизнью, а завтра вдруг – бац и ты уже преступник, убивший пешехода, да мало ли чего может случиться.   Думаю, я ответил на поставленный вопрос.
- Ответил. Твоему красноречию сам Лейба Бронштейн позавидовал бы. Позволю себе всё же сделать пару замечаний по поводу сказанного. Наверно, всё же не стоит вырывать цитаты Новикова из общего контекста им спетого, ну и насчёт того, чтоб взять чужого – большая ошибка с твоей стороны судить обо всех по себе, тебе, кстати, об этом напоминали не так давно. Давай-ка, раз пошла такая тема, я тебе кое-что по телеку покажу, он особенный, такого нигде больше нет.
- Да чего может быть в нём такого особенного, разве что каналов больше обычного, а смотреть там всё равно нечего.
- Не будь столь категоричен в суждениях! – аноним нажал кнопку и на экране появились кадры из далёких советских времён.

Погожий сентябрьский день, школа, первоклашки, носящиеся в коридоре, среди них один в очках кудрявый, волнующийся, оглядывающийся по сторонам. Ольгин сразу узнал в нём самого себя. Вот он отвечает у доски, вот решает задачку за партой, наморщив лоб, а вот, выждав, когда все ребята выйдут из класса на большую перемену, лезет в портфель своего соседа, вытаскивает пачку жевательной резинки Wrigley’s Spearmint, бывшей в то время жутким дефицитом. Следующие кадры – заплаканное лицо её обладателя, пропажа так и не была найдена. Но кто мог в те годы этот поступок запечатлеть на видео, которого тогда вообще ещё не было?!

С ужасом Алексей вдруг обнаружил, что телевизор в загадочном доме работает, не будучи подключённым к электрической розетке. Объятый ужасом, схватив в прихожей куртку с шапкой, он метнулся к выходу, чтобы уйти скорее в ночь, в метель, куда угодно, лишь бы подальше от этого места, но неожиданно наткнулся на невидимую стену в дверном проёме. Какой-то потусторонней силой путь ему был преграждён. Нечего делать, пришлось снова вернуться в гостиную, к человеку в плаще.

- Ну, так как, то, что ты тогда сделал в школе, хорошо или плохо, это – воровство? – поинтересовался Плащ, совершенно не обращая внимания на его поведение.
- Да нет, какое же  воровство, я взял у этого мальчишки жвачку – только и всего, - тяжело дыша, отвечал Ольгин, - если бы он не хвастался ей направо и налево, а по-братски поделился со мной, этого не случилось бы.  К чему всё это показывать, дети часто берут друг у друга понравившиеся карандаши, линейки, игрушки и прочую мелочёвку, они же всего лишь дети, многого ещё не понимают.
- Не криви душой, ты всё прекрасно понимал. Вкусная была жвачка, да? Между прочим, для твоего одноклассника эта потеря стала очень серьёзной психологической травмой, он тогда после школы весь вечер дома проплакал, не смог выучить урок, а утром тяжело заболел. Ладно, смотрим дальше.

Местом действия следующего сюжета стал военный городок, на асфальте лежал – «Хохол», устремив безжизненный взгляд в небо,  из его затылка вытекала кровь, а вокруг столпились удивлённые сослуживцы.

- Да, да, - прокомментировал сидящий в кресле, - парень ангелочком, конечно, не был, но такого конца точно не заслужил. Как в твоём желудке переварилась его колбаса, хорошо потом посрал?

Алексей хотел ответить, но слова застряли в горле, а телемарафон продолжался. Один за другим появлялись те, у кого им в разное время было что-то украдено или же просто сделана какая-нибудь изощрённая подлянка - Пётр Кондратьев, Юлия Толмачёва, Вениамин Крюков, Николай Марчук со своей племянницей, Геннадий Жаворонков, Дмитрий Пирогов с Валентиной Петровной и многие другие, чьи имена уже позабылись за давностью лет. Последней стала его мать, она долго смотрела ему в глаза с экрана, и от этого пронзительного взгляда душа уходила в пятки.

- Почему она тоже среди них? – спросил он, - Я никогда не желал ей зла!
- И, тем не менее, согласился с её смертью, а потом не сдержал данное слово, -бросил своего родного отца.
- Иначе поступить было нельзя!
- Отчего же, можно, но ты предпочёл пойти по пути наименьшего сопротивления. Если посмотреть на всю твою прожитую жизнь, получится, что тебя хлебом ни корми, а дай что-нибудь украсть, кого-нибудь обмануть, совершить подлость. Как ты уходил от уплаты налогов, став во главе «Флориды», и прочих твоих делишках в сфере бизнеса  я, так и быть, промолчу, но знаешь ли ты, что испытывают умершие, когда забирают что-то им принадлежащее,  что ждёт в Аду тех, кто это делает? Вот глянь,  на одного такого!

Перед Ольгиным предстал полутёмный пещерный грот. В его центре на костре стоял большой металлический котёл, где кипела горящая смола. Вокруг него кружили хоровод самые настоящие черти, громко распевая «С добрым утром, тётя Хая!», а самый главный из них, тряся длинными рогами и виляя хвостом, стоял в стороне, стучал большим трезубцем в такт песне, покуривая при этом гаванскую сигару. Всё это выглядело очень жутко, но ещё более жутким оказалось лицо того, кто вдруг высунулся из котла, Ольгин его сразу узнал.
- Пить! Дайте мне воды! – выкрикнул грешник.

В ответ на этот призыв подлетело какое-то существо на кожистых крыльях, напоминающее обезьяну, помочилось на него, выкрикнуло что-то нечленораздельное и снова упорхнуло в неизвестном направлении, а предводитель чертей,  глядя на эту картину, разразился громким хохотом.

- Вот так, - подвёл итог неизвестный, выключив телевизор, - попробуй угадать, для кого предназначено ещё одно свободное место в этом котле?
- Он всё начал, я не хотел этого! – пролепетал Ольгин, догадавшись, наконец, куда клонит его собеседник.
- Он начал, а ты закончил, наверно, это был самый отвратительный твой поступок за всю жизнь. Хочешь услышать о моих впечатлениях от спетых тобой песен, изволь, теперь могу ответить, впечатления самые никакие. Не принадлежащий тебе голос должен вернуться к его истинному обладателю, и я здесь для того, чтоб помочь ему в этом. ТРАМБА КАРАМБА НИКС!!

От сильного толчка Алексей свалился со стула, при этом больно ударив руку. Немного придя в себя, он услышал знакомое пение:

В Одессе я родился,
В Одессе и помру.
В кичмане я крестился,
Скитался по миру.
Учили на Привозе,
Как нужно кур щипать,
Зато могу в навозе
Алмазы добывать…

В доме помимо его и загадочного человека в плаще появился некто третий. Шаги приближались, и вот уже пришелец переступил порог гостиной. Неудачливый певец посмотрел снизу-вверх, да так и застыл, лёжа на полу – перед ним предстал тот, кого сейчас он хотел бы видеть меньше всего.
– Ну что ж ты меня не узнал, что ли? Я же ж Аркадий Северный! – громко сказал вошедший, - Со свиданьицем!
- Рад тебя видеть! – неизвестный в плаще встал, подошёл и пожал ему руку, - Где ты так долго пропадал, как твой голос?
- Ой, много где пропадал, побывал в Одессе, Николаеве, Крыжополе, заглянул в мой любимый Ленинград. А голос, как видишь, в порядке, на месте. Просто замечательно – снова обрести возможность петь, спасибо за помощь, мой добрый старый друг! Наверно, нет смысла больше здесь задерживаться, всё же наше время ограничено, а ведь надо ещё успеть посетить «Пиннокио» и вправить ему мозги, а то он такое посвящение мне спел, аж уши вянут!
- Погодите, а как же я, что со мной будет? – взмолился Ольгин, оставаясь лежать на полу.
- А тебе придётся остаться тут, - обернулся к нему Аркадий, - твоё плавание в лодке подошло к концу, дальше плыть некуда, увы, всё это время ты поворачивал не туда, куда надо, хотя я в меру своих сил и возможностей всегда старался незаметно скорректировать твой путь. Мне очень хотелось, чтоб именно ты издал антологию моих концертов, одного моего желания оказалось недостаточным, ну да ладно, не беда, это сделает Дениска Васюков, он наш человек! 
- Сочельник – особая пора, – добавил его неизвестный друг, - в это время открываются порталы, благодаря которым осуществляется связь между различными мирами, ты, как раз и попал в один такой. Зря не послушал Прохора Дмитриева, он же предупреждал о том, что эта авантюра с похищением чужого голоса закончится плохо…
- Володя, хватит, нам действительно пора, - прервал его Северный, - а с ним помимо нас хочет пообщаться ещё кое-кто!
- Володя? Какой Володя?!- изумился Алексей
- Он так и не понял… - Чёрный плащ, не снимая капюшона, первым направился к выходу из гостиной и, не успев дойти до прихожей, растворился в воздухе, как будто его не было вовсе, Аркадий не проронив больше ни слова, последовал за ним.

Наступила гробовая тишина.  Потирая ушибленную руку, Ольгин, встал, наконец, с пола, думая лишь о том, как бы поскорее убраться отсюда, тем более что метель, из-за которой он попал в эту передрягу, стихла так же неожиданно, как и началась. Увы, невидимая стена никуда не делась, выход из дома для него оставался закрытым. Можно было попробовать воспользоваться окном, оно было достаточно большим и даже такой крупный человек, как Ольгин вполне мог пролезть через него. Взяв в прихожей табурет на тот случай, если вдруг потребуется выбить стекло, он вернулся в гостиную, да так и обомлел – в том кресле, где только что сидел тот, кого Северный назвал Володей, теперь, свесив кривые ножки, разместился человечек примерно метрового росточка. Пустая глазница, перевязанная чёрной лентой, делала его похожим на пирата из романа Роберта Льюиса Стивенсона, а на голове зиял огромный свежий шрам.

- Пасьян! – вырвалось у пленника колдовского дома.
- Алексей! – отозвался гном и бросился на свою жертву…