Орёл

Старичок был среднего роста, седенький, лысоватый, с редкими белесыми бровями, с полотняным белым картузом в руке.
Одет в дешёвенький полосатый «бумажный» костюмчик, явно купленный в сельпо, обут в свиной «сырой» кожи сандалии, опять же совковые.
Старичок – фермер из штата Вирджиния – оделся у нас во все дешёвенькое! «Жмот!» - мысленно упрекнул я его. И спохватился: «А может, он из бедных?»
Мы с ним стояли у бетонного, в метр высотой, забора, и через укреплённую на этом заборе сетку-рабицу глядели как множество белых кур клюют зерно на просторном птичьем дворе, на длинные трёхэтажные клетки с несушками. Рядом тянулось краснокирпичное зимнее помещение.
- Скока ж у тебя птицы здеся? – тихенько спросил старичок подошедшего предколхоза.
- Пять тыщ! – довольно, увесисто ответствовал молодой председатель, полноватый, лет тридцати, одетый в белую рубашку-апаш, джинсовые синие брюки и серые летние туфли.
- А у меня на ферме двадцать тыщ! – спокойно, так же тихенько «срезал» председателя старичок и ласково, участливо улыбнулся. – А лисы таскають птицу?
- Таскают! – бодро сознался председатель и улыбнулся ответно.
- Та-ак! – старичок удовлетворённо кивнул. – А на скока у тебя в землю бетонный забор уходить?
- Два метра! – не то, чтобы с гордостью, но всё-таки с некоторым удовольствием ответил старичку председатель.
- А у меня на десять метров! – ласково «припечатал» его старичок. – Никакая лиса не подроить!
- Десять метров!! Да, конечно! – растеряно согласился с ним председатель, - и я, и старичок поняли, как неприятно ему признавать своё поражение.
- А чого ж у вас сверху железной сетки нету? – продолжал свой «допрос» старичок. – Ведь, поди, и коршуны, и ястреба таскають, аль с ружжом кто наготове?
- Да откуда? – совсем уж сник председатель. – Охотники не соглашаются цельный день сидеть, да и как его, проклятого, укараулишь, ведь он летит – над степом  стелится, а перемахнул через сетку, цапнул курку и назад!
- А чого ж тогда сетку поверху не натянуть, так у вас всех курей потаскають!
- Денег нет!
Старичок недоумённо развел руками, чуть не задев картузом забор:
- А ссуду в банке?
- Не дадут! Вдруг не вернём?
Куры на площадке заметались, заквохтали, над нашими головами скользнула какая-то огромная птица, схватила орущую курицу и, трудно взмахивая крылами, перемахнула рабицу и полетела низко над степью обратно.
- Орёл! – ошеломленно вымолвил я, глядя вслед хищнику.
- Орёл! – изумленно подтвердил старичок и возмутился:
- Вот сволочь!
- Придётся убить их! – огорчённо сказал председатель.
- Кого их? – не понял я.
- Семейку эту, гнездо на дереве! Если курку не задушит, выпустит возле дерева, она пасётся, а он ещё таскает!
- А нельзя поглядеть? – по-молодому азартно спросил старичок, аж глаза блеснули от любопытства.
В самом деле, грех было б не повидать такое чудо – орлиный колхоз!
Сели в председательский «уазик» и поехали по степи -ровнёхонькому, без бугорочка, без ложбинки, без единого деревца или кустика, прокалённому солнцем малотравному чернозёму.
- Скока земли пустуить! – не утерпел старичок. – Ни пара, ни полупара!
- Дожди залили, вспахать не успели, а тут суховей! – оправдывался председатель.
- Суховей – да! – согласился старичок. – Не приведи бог – суховей!
- Всю кукурузу спалил! – отозвался на сочувствие председатель. – Где теперь корма брать? – отчаяние прозвучало в его голосе.
Ещё издали увидели в степи что-то зелёненькое. Ехали-ехали, стали подъезжать к огромной ветле. Откуда она здесь, среди раскалённой равнины? Не иначе, подземные воды: корни у ветлы могут метров на пятнадцать уйти, если почуют влагу. И трава вокруг дерева свеженькая. Значит, точно, воды.
В развилке ветлы огромное гнездо, в нём орлы!
А куры пасутся у ветлы, поклёвывают травку – все какие-то скособоченные, помятые, кровоподтёки после орлиных когтей. Но пасутся, вроде бы даже спокойны!
Мы вывалились из накалённой машины, но едва направились к ним, с гнезда сорвался орёл, видно, тот самый, что был на птичнике, и мощным низким облётом согнал кур к самому дереву.
- Вот это пастух! – старичок, ошеломлённый, как и я, остановился и покачал головой.
- Чудны дела твои, господи!
- Эт что! – весело сказал председатель. – Давайте отъедем!
Отъехали метров на сто, вышли из машины, ждём, что будет!
А ничего! Ничего не происходит! Куры как паслись у самого дерева, так и пасутся, орёл как засел в гнезде, так и сидит там, грозно поглядывает.
Ждали-ждали, уж уезжать собрались, но глядим, куры потихоньку стали разбредаться.
- Во! – оживился председатель. – Щас то самое и начнётся!
Куры отходили всё дальше и дальше от дерева, а одна, видимо, самая бесшабашная, покинула лужайку и, поклёвывая что-то в сухой земле, направилась в степь.
Едва отошла от лужайки метров на двадцать, орёл слетел с гнезда, маханул к ней и цапнул!
Заорала бедняжка, а он её в гнездо, там разорвал и с орлицей стали жрать!
Остальные куры, струхнув, опрометью шарахнулись к дереву!
- Во, сволота! – не утерпел старичок.
- Ну! – ухмыльнулся председатель. – Как только какая-то схочет воли, пойдёт в степ, он её тут как тут!
- Всё как у людей! - заключил старичок и опять покачал головой. – Чудны дела твои, господи!
- А зачем он их здесь держит, - недоумевал я – всё равно ж летает на птичник!
- А ливень или ветер страшенный – куда ж он полетит? Неохота! А жрать охота!  Раз и схавал!
- Как в магазин сходил! – старичок засмеялся мелко, и зубы его обнажились мелкие.
- Как в магазин! – подтвердил председатель. – Только на шару!
Обратной дорогой до фермы мы обсуждали увиденное, поражаясь уму и сметке хищника и его хозяйским способностям.
- Дома расскажу – не поверят! – смеялся старичок и довольно потирал правой рукой левую с картузом.

Через год меня опять занесло в эти края.
Ветла всё так же одиноко зеленела в жаркой степи.
Всё так же торчало в развилине  большое гнездо.
Но орлов уже не было.                2013 год