Правдивая история короля Якова. Глава 17

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
такая короткая, что вообще не понятно, зачем она

Жизнь Пармена была устроена очень странно: у него вроде неплохо шли дела, но постоянно чего-то не хватало, какой-нибудь важной части, без которой счастье не могло быть полным.
Когда Иларий был маленьким, для ощущения семейной идиллии Пармену не хватало жены - что это за семья: отец да сын. Когда он жил с Королем на острове, ему очень не хватало родины, но когда наконец появилась возможность вернуться в Древию, ему пришлось вести кочевую жизнь и постоянно подвергаться опасности.
Как он мечтал произвести в Столице фурор своими пьесами! И какой колоссальный успех они имели! Но настоящий спектакль немыслим без красивых и талантливых актеров. Пармен с Урошем были талантливы, но красота их, увы, давно завяла. Каролиной и Северином зрители, несомненно, любовались! Но только до тех пор, пока они не откроют рот: раз не дали боги таланта, тут уж ничего не поделаешь.
Всё было у Илария: и красота, и молодость, и талант. Но... теперь не было самого Илария. Без него все спектакли пришлось отменить.
К счастью, они очень неплохо заработали в предыдущие дни, и, хоть пришлось заплатить неустойку хозяину театра, у них осталось достаточно средств, чтобы не бедствовать.
Но дело, понятно, было не в деньгах. Неизвестность томила их больше всего.
Когда Иларий не вернулся ни на следующий день, ни через два, ни через три дня, они поняли, что произошло что-то плохое. Понятно, что если бы Иларий убил Арна, весть об этом сразу же всколыхнула бы всю страну. Но всё было спокойно, всё шло по-старому. Значит, Арн был жив. Но тогда Иларий...
Они не говорили о нём, будто его никогда и не было. Урош каждый день ходил к замку. Для чего? Он и сам не знал. Стоял, смотрел на уходящие в небо каменные стены без окон и дверей. Медленно обходил его. А потом так же медленно возвращался домой.
Все были очень напряжены. Постоянно ждали чего-то. Вздрагивали от каждого шороха. Угнетало бездействие. Люди, привыкшие постоянно трудиться до изнеможения, очень страдают, оказавшись без работы. Каждый отвлекал себя от дурных мыслей, чем мог. Каролина взялась за их гардероб: разбирала, стирала, подшивала. Урош с Северином заготавливали впрок топливо для костра, занимались починкой повозки. Пармен сел за пьесу о Короле, замысел которой давно вынашивал.
Через два дня после ухода Илария Пармен поднял вопрос, не думают ли они, что безопасней будет покинуть Столицу. На что Урош категорически заявил, что никуда не поедет, что бы они все не решили. Если они решат ехать, он останется один, будет спать на земле, но с места не сдвинется. Каролина и Северин понимали, что разумнее, конечно, уехать, но понимали и чувства Уроша. Остались.
Поэтому каждую минуту ждали, что за ними придут стражники.
И вот когда напряжение, казалось, достигло предела, возле их повозки появился... Король.
В Столицу Селен с Королем и Гленом въехали утром. Одеты все трое были скромно, как обычные горожане, чтобы не привлекать внимание. И всё равно Король был уверен, что его обязательно узнают, и панически этого боялся. Но никто не обратил на них ни малейшего внимания, они прошли через весь город совершенно без проблем. Как ни странно, Короля это ужасно расстроило: он надеялся, что его бывшие (и будущие, как он надеялся) подданные ждут его, а его все забыли! И даже то, что опасность миновала, не утешало его.
Дойдя до центра, они с Селеном расстались. Ворожей не хотел, чтобы они узнали про его умение ходить Отражением, и, указав дорогу к повозке артистов (местонахождение которой он высмотрел накануне с помощью ворожбы на воде), сам направился к Арну. Не сразу, конечно - сначала он снял в гостинице комнату с большим зеркалом.
А Король с Гленом отправились удивлять своим прибытием артистов. И правда, трудно описать чувство, которое испытал Пармен, мирно сидящий на земле возле повозки с кипой листков на коленях и карандашом в руках, - он неутомимо трудился над пьесой о Короле, - когда вдруг главный герой этой самой пьесы явился перед ним собственной персоной. Однако Пармен и не предполагал, что то, что он испытал, было не потрясением, а лишь его репетицией по сравнению с тем, что им всем предстояло пережить завтра.
А назавтра возле их повозки появился Селен. Он был в прекрасном настроении. Во-первых, он находился всего в трех днях от достижения своей цели - именно через это время Арн обещал покинуть страну, и значит, без лишних трудов и волнений Селен вскоре полностью восстановит свое положение в Древии. Во-вторых, открыв дверь в Тот Мир, он убедился, что ничуть не утерял свою колдовскую силу – после происшествия у Короля на острове он серьезно опасался, что начинает сдавать (он не знал, что дело было в Траве). Поэтому Селен с восторгом принялся описывать свое второе посещение замка (разумеется, опуская подробности, который не предназначались для посторонних). Задорно, с многочисленными шутками описал он свою встречу с Иларием («Я сразу понял, что это он!»), подробно расписал - не забыв подключить фантазию, - как верно служит тот Арну, как Арн полагается на него, и добавил, что парню там, видно, так хорошо, что он даже не поинтересовался, как себя чувствует его отец. Всё это Селен выложил единым духом в упоении собственным остроумием, не замечая, как вмиг постарели Пармен и Урош, как стиснула зубы Каролина, как широко раскрыл глаза Северин.
И только когда Северин вдруг громко сказал: «Этого не может быть!», Селен спустился со своих облаков и удивленно поднял брови:
- Простите?
- Иларий не мог, - выдохнул Северин. - Не мог!
- То есть я лгу?
- Нет, - смешался Северин, - я не это имел в виду...
- Может, вы что-нибудь не так поняли? - почти умоляющим тоном спросил Урош.
- Хм, конечно, я не ученый, и мой ум не столь совершенен. Но дело в том, что я просто рассказал вам, что видел. Выводы уже можете делать сами. Если же вы мне не верите, настаивать не буду.
- Мы вам верим, - глухо сказала Каролина. - Просто в это очень трудно поверить.
Она посмотрела на Пармена - он словно окаменел: ни кровинки не было в его лице. Губы что-то шептали: то ли молитву, то ли проклятие.