Александр Пушкин

Живет, храня некую тайну, не очень симпатичная старушка-графиня. Давным-давно она была популярна, как Лана Дель  Рей сегодня. Ею увлекался в свое время даже один из самых удивительных волшебников Парижа — Сен-Жермен.
Итак, жила она богатой и полнокровной жизнью. Но, как сказал один фельдшер у Антона Павловича Чехова: «Пожила... Пора и честь знать».
Старушка оказалась двужильной. Не хотела умирать. Страдает Лизонька, ее воспитанница. Графиня груба с этим милым созданием. Третирует ее. У зрителей неосознанно возникает вопрос-желание: когда ж ее черт заберет?
Избавление к этой милой, хрупкой девушке приходит в виде военного по имени Герман. В те времена были популярны романы, в которых страдающих юных девушек увозили бравые гусары с пышными усами. Но Герман слаб, суетлив и манерен, как всякий закомплексованный человек. Труслив. И точно знает, что его цель — не Лизонька, а деньги. И немедленно! Точнее, его устро¬ил бы куш, размеры которого больше, чем все его накопления. Но Бог не дал Герману ни хорошего, как он считает, наследства, ни возможности делать быстрые деньги. И потому он становится похожим на молодых людей, сидящих ныне в игровых автоматах с сумасшедшей надеждой на чудо «развести» однорукого бандита на бабки.
Однажды у него появляется шанс. Он узнает от умирающей графини ее секрет, правильнее — секрет Сен-Жермена. Они хорошо знали психологию человека. Старушка могла без всякого риска раскрыть тайну любому.
Ибо алчность бесконечна... Ей нет предела. Пока не отвернется фортуна.
Разумеется, Герман не стал исключением. Он не остановился.
Тоненькое, бледное созданье, наследница несметных богатств Лизонька хладнокровно ставит диагноз своему избавителю: «Герман безумен». И начинается новый виток спирали, и жизнь старушки повторяется...
А теперь первоисточник: Александр Сергеевич Пушкин, «Пиковая дама». Герман — натура цельная, сильная. Настойчив в достижении цели. Он рассуждает как новый русский: деньги должны быть у того, кто умеет ими пользоваться, а не у транжиры. Отдашь деньги интеллигенту или работяге — он их спустит или пропьет. Другое дело — новый русский. Он знает, как деньги будут работать.
Ничего другого не остается, как исправить фатальность и получить деньги, ведь их у него несправедливо мало. Так он считает. Для этого любые средства хороши.
Старушка знает тайну получения денег. Она может умереть, забрав эту тайну с собой. Надо действовать. Для этого он использует приживалку старушки — Лизоньку.
Старуха умирает, испугавшись пистолета и, прежде всего, неистового взгляда Германа. Тайна остается нераскрытой (у Пушкина Лизоньке после смерти старушки ничего не достается).
Но судьба в образе видения графини дает Герману шанс приблизиться к цели, и для этого нужно соблюсти лишь два условия:
1) сыграть только один раз;
2) заключить брак с Лизонькой.
Режиссер приблизился в этом случае к Пушкину: человек, поставивший перед собой одну-единственную цель и подавляющий другие цели, не остановится на пути к ней, так как других целей у него нет.
Томский со товарищи, если бы у них не было массы других «утешительных призов», конечно, тоже не отказались бы от хорошего куша. То есть они никогда не пойдут к одной-единственной, может быть, прекрасной, цели, отбросив то, что мешает ее осуществлению: любовь, кутежи, дружбу... И потери в одном могут восполниться другим.
У Германа единственная цель. Деньги! Куш! Все другое отбрасывается, чтобы не мешало приближению к ней.
Пушкин понятен. Этот путь бессмыслен. Это тупик... Безумие!
Чья история лучше?
Режиссера — о третируемой тонкой, впечатлительной, юной приживалке, которая в конце концов превратится в копию своей благодетельницы-графини и будет третировать свою приживалку? Хеппи-энд Режиссера!
Или же Пушкина? История целеустремленного, настойчивого молодого человека, отметающего все цели, кроме одной. И, разумеется, уходящего в безумие, так как цель не достигнута, а дорога к ней ведет в тупик. А других для утешения души у него нет. Всем нужен «утешительный приз». Без исключения!
И-и-и?.. Чья же история лучше? Не мне судить. Скажу только, перефразируя одного любителя афоризмов: «Обе лучше!»
Я в очередной раз восхитился Пушкиным: а ведь знал он, знал человеческую психологию. Хотя, при всей любви к роскоши, и был скупердяем, каких свет не видывал. Бабник! Каких еще поискать! Любитель пнуть своих благодетелей (читайте его эпиграммы).
Но — гений! Мы прощаем гениям их слабости, хотя в душе и хотим, чтобы они были безгрешными.




"Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда виясь в моих объятиях змией
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг ""последних содроганий!

О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле –
И делишь, наконец, мой пламень поневоле"