The chunk 64 The message -380-

Olga sent her photo: she stood in the wrestling hall near one punching bag, the second punching bag was being boxed by some guy.

"You do Sambo?" this time Ahmed answered almost instantly.

"Box. For all insulted women." Olga replied sarcastically. She was angry at both his silence and his sudden friendly bursts of talkativeness.

"I love boxing
And
I respect women" he had an annoying habit of not putting full stops at the end of sentences, writing each new sentence from a new line, sending the message in chunks, by phrase.
Olga did not answer, she had to finish her workout and she had only ten minutes left to change her clothes and return to the office. What's good about this gym is that it has huge areas. The hall had its own two-story building with a dashingly twisted steel decor on the fa;ade and there was enough "air" in the design of all rooms. It was called "AirGym", and the interior was played on the theme of airplanes of the early 20th century. On the stairs leading to the training facilities, visitors were greeted by the club's emblem, a mixture of a three-bladed propeller in the front and a pair of hawk wings in the background.
It got strongly warmer. Puddles, almost boundless, flooded the sidewalk, which was yet covered with ice. Olga made her way crossing a lawn, using a dog's path, steering to dry land, and, trying not to get her shoes dirty, walked along the curbs to clean footpaths, then crossed the pedestrian crossing at a red light, because there were no cars. Soon she was in her office.
After a quick meal, she sent Ahmed a matching, long-time-ago-created sticker that read "Are you sure, Ahmed?" but in the message she wrote, "I know, Ahmed :)" For some reason, she did not doubt that Ahmed was unable to offend a woman physically or with rude words directly to her face. "But behind the eyes," she thought, "he can say nasty things easily, for example, to his girlfriend, for example, about her, about Olga, and about her letters."
Ahmed laughed at the new stickers:
"Hahaha
Can you send me those photos ???
I quite love them
Please"

"Okay, today is the day of 'pretty farce'."
She submitted all the images that were in the sticker folder.

"Haha
Oh
Thank you very very much
Do you have kids with your partner?
Who is this man?" He returned one of the stickers with this question.
"By the way, you can use my photos as stickers
I found them really funny
Haha"

Olga understood from his questions that Ahmed had not read her messages, otherwise he would have known about her daughter, but then she realized that Ahmed did not know whether the daughter was born from this man or from another. She had never had any other men and therefore such a question seemed strange at first.

"Daughter 18 y.o." She replied.

Then she removed the unnecessary sticker from herself and from Ahmed, irrevocably. That sticker looked like a half-erased photograph in which only one face was clearly highlighted. It was Saperger, Hans Saperger. A talented psychiatrist. In Nazi Germany, he was one of those doctors who signed documents for mentally ill people, according to which these people were to be destroyed as hopeless and useless. Throughout the sticker was a discreet inscription "DECEPTIVE". Communicating with the withdrawn Ahmed, Olga began to suspect that he had some severity of Saperger's syndrome. This is a condition somewhat reminiscent of autism when a person has a reduced level of empathy and understanding of other people's behavior in general. Tseve Bojs is one of the prime examples of this syndrome. Olga did not want Ahmed to know about her suspicions, it could be a lie, an erroneous assumption, and offend a person.

"Why did you change your mood?" - Olga asked about the change in his attitude to the stickers.

"Because..I trust you more now..You scared me at first..You did a huge research on me .. I found it strange" now Ahmed pondered, typing the text, finding suitable words.

Ольга отправила свое фото в борцовском зале: у одной груши стоит она, вторую грушу боксирует какой-то парень.

"You do Sambo?"
“Вы практикуете самбо?” на этот раз Ахмед ответил почти мгновенно.

"Box. For all insulted women."
“Бокс. За всех униженных женщин.” ответила Ольга язвительно. Она злилась как на его молчание, так и на его внезапные дружелюбные всплески словоохотливости.

"I love boxing
And
I respect women"
”Я люблю боксировать
И
Я уважаю женщин” он имел раздражающую привычку не ставить точки в конце предложений, каждое новое предложение писать с новой строчки, пересылая сообщение кусочками, по фразе.
Ольга не ответила, нужно было завершать тренировку и у нее остались только десять минут чтобы переодеться и вернуться в офис... Что хорошо в этом зале, он занимал огромные площади. Зал имел собственное двухэтажное здание с лихо закрученным стальным декором на фасаде и “воздуха” хватало в дизайне всех помещений. Он назывался "Airgym", а в интерьере обыгрывалась тема аэропланов начала 20 века. На лестнице, ведущей к тренировочным помещениям, посетителей встречала эмблема клуба, представляющая собой смесь трехлопастного пропеллера спереди и пары ястребиных крыльев — на заднем плане.
Сильно потеплело. Лужи, почти необозримые, залили привычно покрытый ледяной коркой тротуар. Ольга пробралась по газону, собачьей тропкой, до суши и, стараясь не запачкать обувь, прошла по бордюрам до чистых пешеходных тропинок, потом пересекла пешеходный переход на красный свет, ибо машин не было, и вскоре была в офисе.
Наскоро пообедав, она отослала Ахмеду подходящее изображение, из тех, что она делала для стикеров, с надписью "Are you sure, Ahmed?" но в сообщении она написала, "I know, Ahmed:)" В том, что Ахмед неспособен обидеть женщину физически или грубыми словами прямо в лицо, она почему-то не сомневалась. "А вот за глаза," — думала она, — "он может наговорить гадостей запросто, например, своей подружке, например, о ней, об Ольге, и об ее письмах."
Ахмед расхохотался, встречая новый стикер:
"Hahaha
Can you send me those photos???
I quite love them
Please"
“Хахаха
Могли бы вы выслать мне те фото?
Они мне очень нравятся
Пожалуйста”

"Okay, today is the day of 'pretty farce'."
“Хорошо, сегодня день отличного фарса.”

Она отправила все изображения, которые были в папке со стикерами.
"Haha
Oh
Thank you very very much
Do you have kids with your partner?
Who is this man?"
”Хаха
Ох
Спасибо, спасибо большое
У вас с партнером есть дети?
Кто этот человек?” Он вернул с этим вопросом один из стикеров.

"By the way, you can use my photos as stickers
I found them really funny
Haha"
”Кстати, вы можете использовать мои фотографии для стикеров
Я нахожу их действительно смешными
Хаха”

Ольга поняла было из его вопросов, что Ахмед не читал ее сообщений, иначе он знал бы про дочь, но потом сообразила, что Ахмед не знал, та дочь, которую она упоминала, от этого мужчины или от другого. У нее не было никогда никаких других мужчин и поэтому такой вопрос показался сначала странным.

"Daughter 18 y.o."
“Дочь 18 лет”— ответила она.

Потом удалила ненужный стикер у себя и у Ахмеда, безвозвратно. Тот стикер выглядел как полустертая фотография, на которой только одно лицо было четко выделено. Это был Сапергер, Ганс Сапергер. Талантливый психиатр. В нацистской Германии, он был один из тех врачей, кто подписывал документы психически больных людей, согласно которым эти люди подлежали уничтожению как безнадежные и бесполезные. Через весь стикер красовалась неброская надпись "DECEPTIVE". Общаясь с замкнутым Ахмедом, Ольга стала подозревать у него некоторую выраженность синдрома Сапергера. Это такое состояние, несколько напоминающее аутизм, когда у человека снижен уровень эмпатии и понимания поведения других людей в целом. Тсив Ждобс — один из ярких примеров этого синдрома. Ольга не хотела чтобы Ахмед знал об ее подозрениях, это могло быть неправдой, ошибочным предположением, а человека обидеть.

"Why did you change your mood?"
”Почему вы изменили свое настроение?” — поинтересовалась Ольга произошедшей перемене в его отношении к стикерам.

"Because..I trust you more now..You scared me at first..You did a huge research on me.. I found it strange" “Потому что..Я доверяю теперь вам больше..Вы пугали меня сначала..Вы сделали такое большое расследование обо мне..Мне это показалось странным” теперь Ахмед раздумывал, печатая текст, находил подходящие слова.