The chunk 68 The message -388-

He fulfilled his role as a guide into adulthood, a giver of benefits, and an inseminator for this girl, whom he made a confident and self-sufficient woman during those almost ten years together. Olga saw her avatar on Linkedin: perhaps a self-portrait. The portrait was painted in color: a woman with a large nose, but a pretty, cocky self-confident look. That’s how a woman feels if she puts such a picture for her avatar.
Olga felt pain, resentment, and disappointment because he, as it were, canceled the part of life of that woman, made all those years spent with her worthless, devaluing them with this one cold phrase with a grammar mistake "They was a big mistake". He crossed out all those good things that had happened in their relationship. Why is he so cruel? Superficial? Insensitive? Wounded? Can't he forgive her until now, if, say, she was the initiator or the reason for the divorce? Why?
They got married when she was still a student. She mentioned him, her husband, as is customary in Arab culture, in her master's degree in the introductory part dedicated to gratitude to teachers and other people who are somehow related to the master's studies. Ahmed also thanked his first wife for his master's degree ten years earlier, by the same way. He also overthrew the memory and experience of his first wife, and he also judged life with her as erroneous. But surely both of them gave him children. Olga almost hated him. "But, probably," thought Olga, "I am wrong: I can not draw conclusions from one random phrase. However, random phrases are often worth and mean more than thoughtful answers."
 
The message  82
Several days ago I had a dream. I found myself sitting in a clinic with other people. I came to a doctor to make a procedure. I didn't see their faces and the appearance of the man who went out of the room. I went in. Also, I didn't see the face of the doctor, but walls and a table and a window, maybe hardware equipment. He asked me not to move and pulled through my head and my body a tube made from rubber that had fixed my hands and legs pressed to my body. I felt foggy anxiety but allowed him to do his manipulation with me. The tube covered my head and face. Then he started slowly pushing through my throat another rubber smaller tube, deep into my lungs. I felt helpless and scared. I tried to trust him but felt a danger. Then I woke up.
I think death can be different. If you are well prepared for your hypothetical death by religion or having optimistic nature or prepared by a psychologist, your death would be fine and even the pain will have been gone or will be tolerable. In case you have come to death empty of the best expectations, not believing in paradise after death or in an eternal soul, your death can be the worst thriller you have ever seen. I assume people call it inferno.
Even one second of death can seem like a thousand years of hellish torments or the happiest paradise.
I only three times saw death: when my gran died from lung cancer, when we casually killed our canary by the closed on his neck a door and I watched how our Djungarian hamster had been dying from a long illness.
I was about twenty when my relatives asked me to spend that night with my grandmother in the hospital. When I came, she was lying with a mask and a tube on her face. Her eyes were closed. I told her I came. She did a deep hard husky inhale as if she wanted to greet me too. Then she had been dying quietly, moveless and silent for several hours.
Maybe she felt the same as me in my dream that night and she was in a tube, and at last, she couldn't do an inhale or to do her last exhale. I would wish she was happy dying, seeing her childhood and the happiest day in her life. Once she told me: she was eleven or twelve, was going with her boyfriend across a forest; they were eating cherry and spit cherry's pits as further as possible, competing with each other.
Death of our canary was so fast, he just trembled for several seconds when we were crying.
Our hamster was very old. He had cancer. It was a long hard death, his body suffered from waves of pain, terrible. I tried to stroke him, he pressed himself to my hand despite that he was not very domestic. I felt he was terrified, but of course, I can make mistakes easily giving human features and feelings to the animal. He did not make any sounds. I often heard that animals are dying, remaining silent. My uncle was a hunter until he saw a wounded moose dying crying in silence, dropping big tears.
Ahmed, it occurred to me you might be suffering from my research of you. Maybe, you felt in such a tight tube where you could not move, breathe, you felt helpless, and were scared due to my watching you. Maybe, you are a very harmless, sensitive, soft inside person whom such attention seems torture. In this case, you had a good experience to feel famous. Imagine you became a superstar and journalists from all over the world spy after you. Spy? I thought that the information opened for everyone is open for me too. Am I wrong?
I am not interested in your private life actually, how you concluded wrong. I tried to understand what kind of person you are. It was difficult due to the fact you refused to talk with me. And we judge people by their actions, not by their appearance or words. I tried to find how you act usually, which are your goals and wishes, and attitudes. What is your walk of life? Who are your family and your place there? Which is your ethnicity and how do you relate to it? How do you communicate with other people, men, and women? I only wanted to get who you are in real life and the question, if you divorced or not, was only important in this direction. Once I was joking about your married/not married status. But it turned out that your marriage is the most painful question. Why? I wish I could help you. Be happy, Ahmed!
I do not want to kill you. You were polite and delicate with me, and did not say even one rude word. Did not block me.. You gave me room to move and to breathe here.
I wonder why you had read my messages if they were not interesting. Okay. I will continue further if you'll allow me if you'll decide to give me life. Death can be horrible. I am not ready to leave life here happily yet.
My motto now is “Space and light, and order”. Those are the things that one needs as much as one needs bread or a place to sleep. But that phrase has a wider sense for me than it was first assumed in it.


Ахмед выполнил свою роль проводника во взрослую жизнь, подателя благ и осеменителя для этой девочки, его второй жены, которую он сделал уверенной и самодостаточной женщиной за те почти десять лет вместе. Ольга видела её аватар на Линкедин: возможно, нарисованный автопортрет. Там была нарисована в цвете женщина с крупным носом, но симпатичная, дерзкого самоуверенного вида. Если женщина ставит такую аватарку, она так и ощущает себя.
Ольга чувствовала боль, обиду и разочарование оттого что он как бы отменил часть жизни той женщины, сделал никчемными все те совместно прожитые с ней годы, обесценив их одной своей этой холодной фразой "They was a big mistake", неблагодарно перечеркнул все хорошее что было когда-то в их отношениях. Почему он такой жестокий? Поверхностный? Бесчувственный? Раненый? Не может до сих пор простить её, если, допустим, инициатором или причиной развода была она? Ну почему?
Они были женаты когда она ещё была студенткой. Она упоминала его, своего мужа, как это принято в арабской культуре, в своем дипломе магистра во вводной части, посвященной благодарностям учителям и другим людям, так или иначе имеющих отношение к учебе магистранта. Ахмед также благодарил свою первую жену в своем магистерском дипломе десятью годами ранее. Память и опыт от первой жены он тоже низверг, и жизнь с ней также рассудил как ошибочную. А ведь наверняка обе они дали ему детей. Ольга почти ненавидела его. "Но, вероятно,"— думала Ольга, — "она ошибалась: нельзя делать выводы из одной случайной фразы. Однако случайные фразы часто стоят и значат больше, чем продуманные ответы."

Сообщение 82
Несколько дней назад мне приснился сон. Я обнаружила, что сижу в клинике с другими людьми. Пришла к врачу сделать какую-то процедуру. Я не видела их лиц и внешность того человека, который вышел из кабинета. Я вошла. Я также не видела лица доктора, а только стены, стол и окно, может быть, аппаратное оборудование. Он попросил меня не двигаться и протянул через мою голову и мое тело резиновую трубку, которая прижимала мои руки и ноги к моему телу. Я почувствовала туманное беспокойство, но позволила ему манипулировать мной. Трубка закрывала мою голову и лицо. Затем он начал медленно проталкивать мне в горло еще одну резиновую трубку меньшего размера, глубоко в мои легкие. Я чувствовала себя беспомощной и напуганной. Я старалась ему доверять, но чувствовала опасность. Потом я проснулась.
Думаю, смерть бывает разной. Если вы хорошо подготовлены к своей гипотетической смерти вашей религией или настроены оптимистично, или подготовлены психологом, с вашей смертью все будет в порядке, и даже боль пройдет или будет терпимой. Если вы пришли к смерти без самых лучших ожиданий, не веря в рай после смерти или в вечную душу, ваша смерть может быть худшим триллером, который вы когда-либо видели. Я полагаю, люди называют это адом.
Даже одна секунда смерти может показаться тысячей лет адских мучений или самым счастливым раем.
Я всего трижды видела смерть: когда моя бабушка умирала от рака легких, когда мы случайно убили нашу канарейку, закрыв на ее шейке дверь, и я наблюдала, как наш джунгарский хомячок умирал от продолжительной болезни.
Мне было около двадцати, когда родственники попросили меня провести ночь с бабушкой в ;;больнице. Когда я пришла, она лежала с маской и трубкой на лице. Ее глаза были закрыты. Я сказала ей, что пришла. Она сделала глубокий тяжкий хриплый вдох, как будто хотела поприветствовать меня. Потом она тихо умирала, неподвижно и молча в течение нескольких часов.
Может быть, она чувствовала то же самое, что и я в моем ночном сне, и она была в какой-нибудь трубке, и, наконец, она не могла сделать вдох или сделать свой последний выдох. Я бы хотела, чтобы она была счастлива, умирая, видела свое детство и самый счастливый день в ее жизни. Однажды она рассказала мне: ей было лет одиннадцать или двенадцать, она шла со своим дружком днем через лес; они ели вишню и плевали вишневые косточки как можно дальше, соревнуясь друг с другом.
Смерть нашей канарейки была такой быстрой, что птица несколько секунд дрожала, когда мы кричали от ужаса.
Наш хомяк был очень старым. У него был рак. Это была долгая тяжелая смерть, его тело мучительно содрогалось волнами ужасной боли. Я пыталась его погладить, он прижимался к моей руке, несмотря на то, что был не очень-то домашним. Я чувствовала, что он был напуган, но, конечно, я могу легко ошибаться, придавая животному человеческие черты и чувства. Он не издавал никаких звуков. Я часто слышала, что животные умирают молча. Мой дядя был заядлым охотником, пока не увидел умирающего раненого лося, который молча умирал и ронял огромные слезы.
Ахмед, мне пришло в голову, что вы, возможно, страдаете от моего исследования вас. Может быть, вы чувствуете себя в такой же тесной трубке, где вы не можете двигаться, дышать, чувствуете себя беспомощным и боитесь того, что я наблюдаю за вами. Может быть, вы очень безобидный, чувствительный, мягкий внутри человек, которому такое внимание кажется пыткой. В этом случае у вас был хороший опыт почувствовать себя знаменитым. Представьте, что вы стали суперзвездой, а журналисты со всего мира шпионят за вами. Шпион? Я думаю, что информация, открытая для всех, открыта и для меня. Я ошибаюсь?
На самом деле меня не интересует ваша личная жизнь, вы пришли к неверному выводу. Я пыталась понять, что вы за человек. Это было сложно из-за того, что вы отказались со мной разговаривать. И мы судим о людях по их действиям, а не по внешнему виду или словам. Я попыталась выяснить, как вы обычно действуете, каковы ваши цели, желания и отношения. Каков твой образ жизни? Кто ваша семья и ваше место в ней? Кто вы по национальности и как вы к ней относитесь? Как вы общаетесь с другими людьми, мужчинами и женщинами? Я только хотела узнать, кто вы в реальной жизни, и вопрос, развелись вы или нет, был важен только в этом направлении. Однажды я пошутила о вашем семейном статусе. Но оказалось, что ваши браки — самый болезненный вопрос. Почему? Я бы хотела помочь тебе. Будь счастлив, Ахмед!
Я не хочу тебя убивать. Вы были вежливы и деликатны со мной, не сказали ни одного грубого слова. Не блокировали меня .. Ты дал мне возможность двигаться и дышать здесь.
Интересно, зачем ты читал мои сообщения, если они не были интересными. Хорошо. Я продолжу дальше, если вы позволите мне, если вы решите подарить мне жизнь. Смерть может быть ужасной. Я еще не готова счастливо уйти из здешней жизни.
Мой девиз сейчас — «Пространство, свет и порядок». Это то, что нужно так же, как хлеб или место для сна. Но для меня эта фраза имеет более широкий смысл, чем тот, что был заложен в эту фразу изначально.