Конный двор

Колхозный конный двор был рядом с нашим домом, через огород. Деревянный,
из брёвен, забор был невысоким, и мы с сёстрами и младшим братишкой могли
спокойно перелезть через него. Но  чаще  я перелезала одна, попадая в атмосферу
разных, перемешанных запахов: конского пота, навоза, овса, сена, свежескошенной,
пахучей травы, особого запаха конской сбруи... Наш отец, любя лошадей,
каждое лето заменял колхозного конюха, когда тот уходил в отпуск. Но был
период когда он и сам работал конюхом. Вот так мы и росли на конном дворе.
И качели висели всё лето: мы с сестрёнкой стояли на концах длинной и толстой
доски, подвешенной на прочной, кручёной верёвке, а братишка Юрка сидел
посередине доски, держась за верёвку. Мы с Лидкой так раскачивались, что,
кажется, улетали до неба. Это ощущение полёта непередаваемо, до холодка, страха
в сердечках, но такое, приятное. Перепевались все песни, какие знали, все частушки,
а Юрка вторил нам, смешно, ещё разговаривая плохо. Даже наши куры неслись не
у себя дома, во хлеву, а на конном дворе, и мама потом, недовольно
ворча, собирала яйца.

Приходили подружки, мальчишки тоже, и мы играли в прятки, благо, спрятаться
было где: и за толстыми колодами-кормушками, из выдолбленных деревьев, куда
лошадям насыпался овёс, ложилось сено, и по разным закоулкам обширного двора.
Мы знали каждую кобылу, каждого коня по кличкам: были Серко, Чалая, Савраско,
Гнедко, Воронко, Сивуха, Соловуха, Мухортко и другие. В отдельном помещении
содержался красавец-жеребец, на котором никто не ездил, его холили, хорошо
кормили, он был производитель. Я смотрела на него издали, побаиваясь, отец
предупредил, чтобы близко к нему не подходили, мог лягнуть... Он был красивый,
сильный, как на картинке, тёмно-коричневой окраски.

Когда выезжали на покос, отец брал самого спокойного коня, и там, по лесным
полянам, я, без седла, могла сама покататься совершенно
не боясь упасть. Было такое единение с конём, такая радость, непередаваемая
словами. Но я не только каталась, но и помогала отцу возить скошенную
траву-волокуши к копнам, стогу. Даже стояла на высоченном стогу, принимая от
отца сено и утаптывая ногами верхушку стога. Было немного страшно, верхушка
шевелилась, можно упасть по неосторожности с высоты. Потом скатывалась, как
с горки, отцу в руки.

А когда рождались жеребятки — такое счастье было наблюдать за ними! Они,
забавные, с коротенькими, смешными хвостиками, бегают неотступно за мамой -
лошадкой, сосут молочко, время от времени, толкая мамку в бок мордочкой.
И если отец насыпал из амбара овёс лошадям, в овсе попадался горох, и мы его
могли есть немытым не болея при этом.

Всю жизнь, живя большую часть её в городе, помнится этот, незабываемый
запах детства, запах конного двора.