Кольцо

Максим остановился у крыльца и посмотрел на дверь с золоченой решеткой. У графика работы не хватало винтика, и табличка  покосилась. Над дверью размещалась яркая вывеска «ЛОМБАРД». Пару зарешеченных окон украшали рекламные плакаты. Улыбающиеся люди с пачками денег, золотые изделия, скидки, низкие проценты и высокие выплаты. Всё это реклама сулила будущим клиентам.
Максим не разделял позитив людей с плакатов.  Месяц назад торговая компания, где он работал, прогорела. Руководство уверило, что паниковать не стоит, и все задолженности будут погашены в течение недели. Эту неделю нужно было что-то есть. Да и счета за квартиру уже пришли. Максим занял денег у знакомых и занялся поисками работы.Оказалось, это не так просто, как он рассчитывал. На собеседованиях ему говорили стандартное: «Мы позвоним», а бывший работодатель продолжал отодвигать сроки выплат.Был вариант вернуться в область к матери и устроиться на лесопилку, но для него это был огромный шаг назад, хуже самоубийства. Максим чувствовал себя застрявшем в яме с песчаными стенками. Подошел срок рассчитаться с кредиторами, и ему ничего не оставалось, как обратиться в ломбард.
Зайдя внутрь, Максим  попал в небольшое помещение. Витрины с ювелирными украшениями подавляли своим блеском. А расположившийся в углу прилавок с подержанными мобильными телефонами словно говорил: «Добро пожаловать в компанию неудачников!». В глаза бросились пара телевизоров и несколько ноутбуков. Вполне приличная стерео система, она была включена, и помещение наполнялось тихими звуками радио.
– Молодой человек, вам чем-то помочь? – за прилавком появился невысокий мужчина средних лет. Тёмные курчавые волосы, из ворота белой рубашки выглядывала золотая шестиконечная звезда на тонкой цепочке.
Максим подошел ближе и положил перед мужчиной телефон.
– Хотел бы заложить… – он впервые прибегал к услугам ломбарда и чувствовал неловкость.
– С выкупом или без?
– С выкупом.
Оценщик кивнул головой и, взяв в руки телефон, бегло осмотрел. Разблокировал, пощелкал меню и, положив перед Максимом, озвучил сумму.
– Я рассчитывал на большее… –слова вырвались сами собой, и Максим смутился.
– Если продавать, то сумма чуть больше. А вообще техника – вещь нестабильная, а телефоны вообще ненадёжное вложение, цена падает с выходом новых моделей, и товар вполне может залежаться, – мужчина кивнул на витрину с телефонами. – Вот с золотом и ювелирными украшениями дела обстоят иначе.
Максим невольно коснулся единственного кольца у себя на руке. Подарок матери с гравировкой «спаси и сохрани».
«Ты всё золото растерял: и цепь, и браслет, вот, купи и не теряй, – сказала она, снабдив его деньгами. – Только, чтоб церковное, пусть хоть Господь тебя вразумляет и защитит». Прошло три года, и с кольцом Максим не расставался.
– Будем оформлять? – голос оценщика вырвал его из размышлений.
– Я не знаю, это подарок…
– Вообще-то я про телефон спрашиваю, – оценщик понимающе улыбнулся. – Нужен  паспорт. И если у вас есть документы к телефону, зарядка и, хорошо бы еще, коробка – цена немного увеличится.
– Нет, ничего нет. – Максим по-прежнему крутил на пальце кольцо.
– Тогда паспорт.
– Да, конечно… – он вытащил из заднего кармана джинсов паспорт и передал оценщику.
Пока тот оформлял бумаги, Максим всё крутил кольцо, глядя, как свет играет на буквах гравировки.
«Если всё вовремя выкупить, мама и не узнает… – думал он. – А денег как раз хватит».
Закончив формальности, мужчина положил перед Максимом паспорт, сим-карту и бумаги.
– Подпишите тут и тут, где галочки.
Словно во сне, Максим поставил подписи, сомнения окончательно запутали его.
– А церковные вещи разве закладывают? – спросил он, когда оценщик положил на прилавок деньги.
– Всё закладывают, – ответил тот и указал на витрину с надписью «Товар б/у». Кресты разных размеров, подвески в виде мечетей, полумесяцев и небольших золотых иконок украшали этот стенд. – Ситуации у людей разные бывают.
– Я хочу еще это заложить. – Максим снял с пальца кольцо, положил на прилавок и больше не смотрел на него.
– Одну минутку, – оценщик с кольцом исчез в подсобном помещении. Максим заметил стул, стоящий у окна, на подоконнике лежала книга, покрытая слоем пыли. Видимо, место предназначалось охраннику, а тот давно не появлялся. Мужчина вернулся с кольцом в руках. – Всё хорошо. Давайте оформим вам дисконтную карту, первые баллы поступят уже сегодня.
– Хорошо, – Максим машинально согласился.
Спустя пятнадцать минут он стоял на крыльце. Сумма, решавшая проблему с долгами, лежала в кармане джинсов, но он по-прежнему не разделял позитива людей с плакатов. Коснувшись руки, Максим словно убедился, что кольца нет. В груди появилось тревожное чувство.
«Ладно, выкуплю, и всё будет нормально, – произнёс он вслух. – А теперь за дело…»
Кредиторы уже ожидали его, и Максим быстрым шагом отправился в сторону автобусной остановки.

****
 Максим вошел в квартиру и бросил ключи рядом с пыльным дисковым телефоном. Выгреб из кармана штанов мелочь и несколько мятых сотенных бумажек все, что осталось от денег после расплаты с долгами, безразлично сложил всё это рядом с ключами. Были уже сумерки. Раньше здесь жила престарелая родственница соседки его матери. Когда старуха преставилась, соседка с радостью сдала жилплощадь Максиму. Довольная тем, что избавилась от хлопот ездить и проверять, всё ли в порядке. Он жил здесь уже пару лет, но домом назвать не мог.
Разувшись, Максим прошел через небольшой тёмный зал в спальню. В этой комнате он обжил себе угол. Большинство вещей так и остались стоять, как было при старухе. Платяной шкаф вдоль стены, кровать в дальнем углу, красное вытертое плюшевое кресло.
«Настоящий винтаж…»– с иронией думал иногда Максим, невольно принюхиваясь к старческому запаху, который никак не желал выветриваться.
 Из обстановки выделялся столик из «IKEA» уставленный парой грязных стаканов и тарелок. На резном комоде стоял старенький, но рабочий телевизор. Был еще ноутбук, но несколько месяцев назад он приказал долго жить и теперь пылился на подоконнике, ожидая, когда до него дойдут руки. Несколько стульев исполняли обязанность вешалки, а временами и шкафа.
«Здорова…»– бросил он  косматому мужик с бородой, изображенному на большом старомодном фото. В первый день черно - белый портрет показался  мрачным. Возможно, дело было в том, что он одиноко висел на стене, оклеенной выцветшими обоями. Максим решил не идти у страхов на поводу и оставил портрет.
«Уживёмся мы с тобой, Распутин?» – сказал он тогда и улыбнулся тому, какое меткое дал прозвище.
Со вздохом Максим сгрёб посуду и отправился на кухню. Чувство тревоги, ноющее в груди, притуплялось усталостью. Не включая свет, он свалил свою ношу в раковину. Решил, что для мытья посуды больше подходит утро, щелкнул кнопкой электрического чайника и вернулся в спальню.
Не раздеваясь, повалился на кровать, глаза закрылись сами собой. Нервы, ломбарды, кредиторы, тревоги…всё это вылилось в жуткое переутомление.
«Нужно раздеться и выключить свет…»– думал Максим, проваливаясь в сон, под мерный рокот чайника, доносящийся из кухни.
****
В комнате кто-то говорил. Жмурясь от света, Максим присел на кровать и потёр руками лицо. Сонный дурман никак не отпускал.
«Теперь тебе  не спрятаться…»
Максим посмотрел на телевизор, пытаясь вспомнить, в какой момент умудрился его включить. Но в тёмном пыльном экране отражалась комната. Он потряс головой. Видимо голос был лишь остатками сна.
«Сколько времени-то вообще…»– сознание прояснялось, тело ломило. В мозгу, словно останки затонувшего корабля, всплывали воспоминания о том, что работы нет…телефон в ломбарде, и кольцо тоже. Поморщившись, словно от боли, он поднялся с кровати.
Часы висели на кухне. «Заодно можно налить чаю», – эта мысль показалось удачной. Желудок тут же отозвался спазмом, напоминая, что вчера он ничего не ел. Вздохнув, он поднялся с кровати и замер, глядя на портрет  на стене.
Рука старика с портрета шарила по гладкой поверхности стекла, другой он откидывал с лица непослушные волосы. Слепые глаза, затянутые бельмом, замерли в одной точке. Максим стоял, не в силах поверить, что это на самом деле. Какая-то игра воображения или галлюцинация!  Дед постучал грязным ногтем по стеклу, от этого звука у Максима пошли мурашки. Он был настоящий, живой словно находился за окном, а не за рамкой фотографии!
– Подойди ближе, мальчик… – проговорил старик, поднимая вверх лицо и втягивая воздух ноздрями. – Подойди, не бойся…
Этот голос и разбудил Максима.
– Это сон, – прошептал он.
– Сон? – встрепенулся старик и сузил слепые глаза до щелок. – Сон – это покой… а тебе покоя больше не будет!
После этих слов он с силой ударил кулаком в стекло. От неожиданности Максим отшатнулся и повалился на кровать. Как всегда в сложные моменты, он невольно коснулся пальца, но кольца на нём не было.
– Нету колечка? – дед подался вперёд, и от его дыхания, стекло запотело. – Продал, Иуда…
Старик расхохотался, обнажая гнилые зубы.
– Уж теперь наш…теперь не деться, – бормотал он. – Не бойся, мальчик…
Дед без конца принюхивался, хищно улыбаясь, словно чувствовал запах Максима или его страх.
– Иди… иди ко мне, – шептал старик. – Разбей стекло, дай дедушка до тебя дотронется…
От последних слов у Максима перехватило дыхание. Мысль о том, что эта слепая тварь коснётся его, казалась тошнотворной.
– Надо бежать, – раздался чужой голос в голове. – Он выберется, и тогда всё!
Старик словно слышал его мысли, морщинистое лицо перекосило злоба.
– Не удрать тебе, сученок!!! – крепкие узловатые кулаки обрушились на стекло.
Максим не мог двинуться с места, затаив дыхание, смотрел, как стекло содрогается под сокрушительными ударами. 
– С малого всё и начинается, – усмехнулся старик, когда в углу появилась  трещинка, и удары посыпались с новой силой.
Максим подскочил с кровати и бросился к двери, запинаясь обо все, что только можно. За спиной сыпались ругательства и звуки ударов.
Выбежав из комнаты, он бросился к выходу, но почти сразу остановился. В прихожей кто-то стоял. Глаза не привыкли к темноте. Присмотревшись, он выдохнул, это всего лишь открылась дверь шкафа, и он видит отражение в зеркале. Максим успел даже облегченно улыбнуться, прежде чем понял, что в отражении ребёнок. Холодные капли пота выступили на лбу. В отражении был он сам, только не старше пяти лет. Эта рубашечка и шортики, он хорошо помнил их до сих пор.
– Что здесь, ****ь, происходит… – прошептал Максим, слёзы текли по его щекам.
Ребёнок,приветливо улыбаясь, ступил на пол. При этом раздался оглушительный звон битого стекла, и осколки зеркала посыпались мерцающим дождём
«Всего этого нет… не может быть… просто дерьмовый сон…»– мысли путались.
Мальчик поднял один из осколков и протянул Максиму. Улыбнувшись, он обнажил такие же отвратительные гнилые зубы как у старика.
«Убей себя! – малыш произнёс это так радостно, что Максим чуть было не потянулся за осколком. Его ужасно лихорадило. – Это легко!»
Ребёнок залился заразительным смехом и, высоко подняв подбородок, вонзил себе осколок в горло. Максим почувствовал, как ослабели ноги. Медленно, с усилием малыш распарывал себе шею. Рана становилась всё шире, а смех смешался с бульканьем. Кровь забрызгала всё вокруг.
На непослушных ногах Максим, опираясь о стену, вернулся в комнату и захлопнул дверь.Привалившись к ней спиной, он жмурился на свет.
«Что теперь делать? Что делать… что делать… – он не понимал, говорит или думает. – Сколько их еще здесь…»
«Кольцо! Я потерял кольцо! Где моё кольцо?!!!»
Комната наполнилась воплями, и в этот раз это был телевизор. Максим, как завороженный, подошел к нему. И с ужасом наблюдал, как Фродо, из саги «Властелин колец», обезумев, носится по лесу.
«Где моё кольцо?! – вопил он с перекошенным отчаянием лицом. – Где оно?!»
Белые склизкие, словно опарыши, орки окружали его.
«Верни его!» – Максиму показалось, что хоббит смотрит прямо на него.
Орки кинулись на Фродо и стали пожирать, разрывая на куски. Всё окрасилось кровью.
«Кольцо!!! Кольцо!!! Кольцо!!!»
Хрипел полурослик, когда ему вырывали кишки из брюха.
Максим схватил телевизор с комода и с силой бросил о пол. Раздался оглушительный хлопок, искры, и он потерял сознание.
****
Когда он очнулся, среди осколков, было светло.
Голова жутко гудела. Максим с трудом поднялся. Посмотрел на портрет, и кровь в висках застучала сильнее. Чертов дед замер в ехидной улыбке, прищурив слепые глаза и словно грозя пальцем.
«Замер до следующей ночи….» – подумал Максим, заметив, что маленькая трещинка в углу начала расползаться паутиной по всему стеклу.
Он вышел в зал и осмотрелся. Зеркало в прихожей было разбито. Стены и пол забрызганы кровью.
«Неужели мне всё это не приснилось…»– Максим рефлекторно коснулся пальца, словно надеялся, что кольцо на месте. Его начало знобить, в голове каруселью неслась вчерашняя ночь. Он упал на четвереньки, плача навзрыд, и напряжение стало выходить из него желтыми потоками желчи. Максима рвало несколько минут, горло обжигало новыми спазмами, он думал, что умрёт. С трудом поднявшись, добрёл до кухни. Часы показывали половину восьмого.
«Долго я до вас шел, – усмехнулся Максим и умыл лицо холодной водой. Попил прямо из-под крана, от желчи горло горело. Потом сунул голову под кран, и простоял так, пока не замёрз. – Теперь за кольцом…»
Было чувство, что эти слова шепотом разлетелись по всей квартире.
Через пятнадцать минут Максим подходил к ломбарду. Несмотря на ранее время на крыльце был вчерашний оценщик. Мужчина, что-то насвистывая, прилаживал покосившийся график работы. Новые винты не хотели вставать на место старых, но мужчина, ловко орудуя отвёрткой, смог их усмирить.
Максим замер у самого крыльца, в нерешительности озираясь по сторонам, денег на выкуп не было. Он смахнул с лица пот. Вторую ночь в компании бесов он боялся не пережить.
Мужчина тем временем закончил работу и, не замечая посетителя, зашел внутрь. Максим скользнул следом.
– Еще закрыто… – оценщик обернулся, заметив отражение парня в одной из витрин.
– Мне бы кольцо забрать… – голос стал хриплым, совсем чужим.
– Ах да! – мужчина улыбнулся. – А я думаю, лицо знакомое, мы еще закрыты, но… – он замолчал, пристально осматривая посетителя. По лицу Максим понял, что являет собой печальное зрелище. – Простите, вы принесли деньги?
–Дело в том, что у меня сейчас денег нет, но кольцо очень важно забрать сегодня…тут такая ситуация… – он тараторил невпопад, пытался найти нужные слова, но выходила какая-то каша.
– Мы закрыты, – перебил его оценщик. – Прошу вас удалиться.
– Послушайте, я прошу лишь войти в моё положение…я всё обязательно отдам… могу написать расписку или еще что-то…
– Я вам еще раз повторяю, молодой человек, покиньте помещение, – мужчина сделал решительный шаг к Максиму. – Приходите в рабочее время и с деньгами, тогда  проблем не возникнет.
 Максим ударил его снизу кулаком в челюсть, по меркам бокса проведя классический апперкот. Оценщик повалился на пол, отвёртка со звоном вылетела из рук.Дальше Максим всё видел словно со стороны. Мужчина тряс головой, пытался подняться, бормоча что-то о полиции. Кто-то чужой, с лицом Максима, нанёс  удар ногой ему по голове. Поднял с пола отвёртку и вгонял её в шею и грудь. Снова и снова.
Максим не мог в это поверить, у него на глазах происходило убийство. Кровь брызгала ему в лицо. Мужчина хрипел.  Выставлял перед собой руки в попытке защититься. Кажется, он что-то говорил, но слов было не разобрать.Лицо убийцы было пустым. Бледное, забрызганное кровью…отражение в витрине. Его отражение.
Максим посмотрел на руки, они были в крови до локтя. Он выронил отвёртку. Только что наполненная такой силой, теперь она валялась бессмысленная, как пустая бутылка. Он снова взглянул на окровавленные руки.
«Что я тут делаю…» – голос был спокойным.
Максим обошел прилавок и стал искать. Расшвыривая золото, как безделушки, он обливался потом, опасаясь не найти то, что искал. Оно должно быть здесь, слишком большую цену он заплатил. И вот сердце замерло. Оно снова у него, и свет ласково играет на гравировке «Спаси и сохрани». Максим бережно надел кольцо на окровавленный палец. И долго любовался, чувствуя, как грудь наполняется теплом.

****
Марина  всем видом старалась не выдать волнения. Вначале она действительно оставляла пометки в блокноте, но теперь лишь крутила в руках карандаш,  делая вид. Футболка под халатом стала влажной.
– Так всё и было, – закончил свой рассказ Максим.
Она откашлялась, прежде чем ответить, боялась не справиться с голосом. Хорошо, что её сейчас не видит папа, он бы остался недоволен. Уважаемый, если не сказать известный, психиатр. Добился доступа к пациентам такого уровня,  чтобы её дипломная работа без сомнения была самой лучшей. А что она? Сидит и волнуется как первокурсница!
– В вашем деле написано, что полиция задержала вас спустя пару недель в квартире, где вы проживали, что происходило в этот промежуток? – девушка придала голосу максимально официальный тон, даже заглянула в дело.
– Ничего, – рассеянно отвечал Максим. – С тех пор, как кольцо со мной, всё в порядке.
На пациента Марина старалась не смотреть. Боялась заметит, что она поверила в его историю. Девушка бывала в психиатрических лечебницах на практике и общалась с множеством душевнобольных за период обучения в университете. Но этот пациент говорил так искренне, в его словах и поступках была логика. Если допустить, что это с ним действительно случилось...
«Но ты будущий психиатр! Специалист! И допускать подобное права не имеешь!!! – мысленно отчитала себе Марина, почему-то голосом отца. Взглянула на кисти пациента и обратилась к нему. – Но сейчас на вас нет кольца, вы не чувствуете страха, что это повторится?»
Вот теперь она собой довольна. Поймала в ловушку, как настоящий специалист. Здесь в психиатрической лечебнице он уже больше года, а кольца нет! Но и бесов этих нет! А значит, вся эта история или галлюцинации или проявления болезни! Марина даже позволила себе взглянуть на Максима и улыбнуться. Он улыбнулся в ответ, откинувшись на спинку стула. Потом положил руку на стол и медленно подкатал рукав. Вдоль всего предплечья проходил жуткий рубец, зашитый неровным, уродливым швом. Было заметно, что заживление проходило не очень хорошо, в одном месте рука даже немного деформировалась.
– Вы пытались покончить с собой? – голос  дрогнул, она не могла оторваться от шрама.
– Нельзя покончить с собой… – зашептал Максим. – Тогда сразу к бесам в руки, агония навсегда. Я зашил туда кольцо.
Марина подняла взгляд на пациента, а он приложил к губам палец, словно призывая молчать.
– Как такое возможно… – девушка смотрела то на него, то на ужасный шрам. Ей начало казаться, что она видит, как кольцо выпирает сквозь кожу. – Его должны были удалить.
– Слишком опасно, – улыбнулся Максим. – Вены, сухожилия…на тот момент гноение почти прошло, и врачи побоялись рисковать. Решили оставить.
– Не понимаю… а вы не боялись?
– Я знал, что получится.
– Почему этого нет в деле? – Марина начала перелистывать бумаги в папке.
– Там есть, в самом конце, – буднично сказал парень, словно разговор шел о трудовой книжке. – Вы видимо не дочитали…
Краска ударила ей в лицо. Она действительно поленилась вчера и не дочитала. Забарабанив ногтями по столу, девушка пыталась собраться с мыслями.
– В ту ночь я думал они хотят меня убить…а они хотели, чтоб убил я… и не важно кого… – в его глазах дрожали слёзы, он протянул к девушке руки, словно показывая открытые ладони. – Вы  чувствуете запах? Запах крови?
– Нет…
– А запах есть! Они в крови! До сих пор в крови с того дня! И кровь эту мне не отмыть! Уже  никогда…
Парень вскочил, размахивал руками, тёр их, словно они в самом деле были испачканы. Это был приступ. Но не безумия, такие приступы девушка наблюдала не раз, а отчаяния. По его лицу текли слёзы. Марина вжималась в стул и чувствовала, как страх до боли сковал всё тело. Пациент что-то кричал, сдирая с рук кожу, а Марина боялась, что потеряет сознание.
– Никто не видит! Таблетки помогают забыться и не замечать… но я всегда помню! Мне никогда не отмыть руки…!!!
Вбежали санитары.
– Покиньте кабинет, – кто-то заглянул ей прямо в лицо. И она повиновалась.
В самых дверях девушка обернулась. Парня крутили на полу, а он смотрел ей в след и кричал.
– Ничего не изменить!!!–слова неслись ей в след. Марина шла по тускло освещенному коридору и плакала. Плакала от того, что не может помочь этому человеку.